о. - Через три минуты мы тебя
оповестим...
   Проехали еще метров пятьсот-шестьсот, и Славик остановил  машину,  на
этот раз почему-то не заглушив двигателя.
   - Пошли. Кое-что обмозговать надо. - Он вылез наружу, за ним  покинул
салон Серега, прихватив лежащую между передними сиденьями радиостанцию.
   - Эй, деятели, а пленный? - Я кивнул на Ходжу. - Вы  чо,  решили  его
без присмотра оставить?
   - Пошли! - настойчиво  повторил  Славик  с  оттенком  недовольства  в
голосе. Я пожал плечами и последовал за товарищами.
   Мы отошли вправо от дороги метров на пятнадцать и оказались в  глухих
кустах.
   - Ну вы даете, ребята! - Я изобразил удивление. - Совсем уже...
   - Короче, так, - прервал меня Славик. - Как только он дернет, след  в
след перемещаемся за Серегой и слушаем его команды. Понятно?
   - Кто дернет? За что дернет? Вы что-то дуркуете...
   В этот момент наша машина, завизжав, рванула с места и  помчалась  по
грунтовке. Ух ты! Ну, Славик и стратег! Ходжа действительно дернул...
   Мы ломанулись вслед за Серегой гуськом  по  какой-то  тропинке  -  он
знал. А я опять себе сказал, что попал в хорошую компашку,  потому  что,
если здесь топать наугад, без фонаря, можно всю ночь тыкаться  фейсом  в
колючие заросли. Серега, безошибочно выдерживая  направление,  бежал  по
одному ему ведомой тропке, ловко огибая кусты.  Мы  со  Славиком  плотно
следовали за ним, подняв руки, чтобы защитить лицо от хлеставших веток.
   Минут через пять Серега остановился.
   - Сейчас вылезем на бугор - оттуда хорошо видно. Здесь  должно  быть,
больше негде. Только сидите тихо. Там очень близко, могут услышать.
   Мы переместились еще немного и расположились в кустах. отдышавшись, я
внимательно осмотрел местность. Однако ничего, кроме смутного  очертания
поворота грунтовки, в обрамлении кустов  не  просматривалось.  А  может,
Серега ошибся?
   Буквально  через  тридцать  секунд  на  поворот   выскочила   машина,
заскрипела-завизжала тормозами. Ее слегка занесло на обочину, затем  она
выровнялась, проехала еще немного и вдруг... пропала.
   Я потряс головой и пару раз  моргнул.  Что  за  чертовщина!  Раздался
звук, похожий на скрежет металла о песок. Глухой удар - и пропала!
   Спустя еще пять секунд там, внизу, вдруг все ожило. Поворот осветился
двумя парами невесть откуда взявшихся фар. Заработал двигатель  легковой
машины - откуда-то справа, метрах в двадцати. Затем,  взревев,  зарычало
что-то тяжелое - по-моему, тот самый  экскаватор  или  трактор,  который
скрежетал в эфире.
   - Ни х...я себе! - воскликнул Серега.
   Мы со Славиком тоже, рассмотрев,  что  внизу  творится,  одновременно
издали  неопределенного  характера  звук,  мало  на  что  похожий,   но,
несомненно, выражавший недоумение, изумление и, если хотите,  запоздалый
испуг.
   На грунтовке за поворотом зияла здоровенная яма с  отвалом  на  левую
обочину. С нашего холма в свете фар  была  видна  только  крыша  машины,
которая в эту яму и ухнула, издав такой неприятный  звук.  От  крыши  до
уровня дороги было не менее полутора метров...
   В свете фар возникла фигура. Кто-то подошел к краю  ямы  и  несколько
секунд неподвижно стоял - очевидно, смотрел вниз. Затем он махнул  рукой
и отошел  в  сторону.  Из  темноты  к  яме,  рыча,  подполз  здоровенный
экскаватор. Развернувшись, экскаватор  занес  над  ямой  ковш,  подержал
несколько секунд и резко опустил этот ковш вниз, обрушивая его на  крышу
машины.
   Я невольно вздрогнул. Ну и дела... А если бы Серега не взял  станцию?
Или вдруг бы эти товарищи общались на другой частоте? Я глянул на своих.
Они напряженно наблюдали за работой  мощной  машины,  никак  не  выдавая
своих чувств. А может, в темноте я просто не разглядел...
   Между тем стальная рука с десяток раз долбанула по машине, сминая  ее
в лепешку. Вскоре с нашего наблюдательного  пункта  крыша,  под  которой
некоторое  время  назад  мы  имели  возможность   находиться,   уже   не
просматривалась.
   Экскаватор немного сместился и начал  заваливать  яму  землей.  Ну  и
бандиты! - подумал я. Слышал, что в асфальт людей закатывают,  но  чтобы
вот так...
   - Пошли! - Серега дернул меня за плечо и растворился в кустах.
   Отойдя метров на триста от работающего могильщика, мы остановились  и
провели коротенькое совещание.
   - Так, значит... - Славик возбужденно шмыгнул  носом.  -  В  операции
участвуют по меньшей мере шестеро. Двое - те, что  установили  шлагбаум:
одному там не справиться, а троим делать нечего.  Наверняка  двое.  Плюс
три-четыре человечка здесь. Хорошо, что машина у них одна. Это хорошо.
   - Там может быть грузовик. - Я махнул рукой в направлении шоссе. - Им
же надо будет потом увезти шлагбаум и знак...
   - Вряд ли, - сказал Серега. - На том участке  грузовик  не  спрятать,
вообще даже легковую не укрыть. Съезд только один, на грунтовку, а везде
сплошняком кусты. По грунтовке мы ехали - чисто. Шлагбаум же  они  могут
оттащить метров на двадцать и бросить в кустах  -  не  бог  весть  какая
улика...
   - С этим понятно, -  согласился  Славик.  -  По-видимому,  это  будет
развиваться следующим образом: экскаватор засыплет могилку, потом  будет
туда-сюда ездить - ровнять, потом экскаваторщик погонит его туда, откуда
взял, - это не шлагбаум, его бросать нельзя. А Грек и его люди  сядут  в
машину, выедут на шоссе, где подберут засадников, и  через  полчаса  они
будут пить водку у себя в Вознесеновке...
   - А это точно Грек? - спросил я.
   - Точно, - уверенно ответил Славик. -  Я  его  и  при  более  скудном
освещении узнал бы... Короче, мужики, нам нужно двигать к шоссе.  Только
на въезде с грунтовки мы сможем их накрыть всех вместе. Грек там  должен
будет остановиться, чтобы принять на борт тех, кто ставил шлагбаум.
   - Ты уже говорил это, - перебил его Серега. - Давайте двигаться, а то
если мы тут еще минуты три пропи...болим, тогда точно не успеем!
   И через три секунды мы уже ломились вовсю за Серегой. Черт знает, как
он различал тропинку! Скоро  наконец-то  Серега  выскочил  на  грунтовую
дорогу и согнулся, держась за бок и тяжело дыша. Славик  тоже  сомлел  -
присел на обочину и тяжело перекачивал воздух.
   - Курить надо поменьше, братаны! - Я чувствовал себя вполне сносно  и
даже несколько  был  раздосадован  слабой  выносливостью  соратников.  -
Давайте быстрее восстанавливайтесь.
   Потом мы трусили по обочине грунтовки.  Преодолев  метров  восемьсот,
Серега свернул куда-то вправо, и мы очень осторожно двинулись по кустам.
   Еще через пару минут я ткнулся носом в спину Славика. Встали. Впереди
виднелись фонари, освещавшие шоссе.
   - Нам надо на ту сторону, - шепотом сообщил Серега.  -  Скорее  всего
они их ждут на этой стороне шоссе, в кустах. Хотя все может быть.
   - Схожу гляну, - вызвался я и, скатившись в  придорожную  канаву,  на
четвереньках двинулся вправо.
   Через минуту я высунул голову из канавы и произвел рекогносцировку. В
пятидесяти метрах справа шоссе делало резкий поворот. Все  верно,  съезд
на грунтовку сразу за поворотом. Я прислушался. Показалось, что  там,  в
кустах у дороги, сразу за поворотом, кто-то тихо разговаривает. Послушал
подольше. Точно: кто-то негромко переговаривался.
   Быстренько вернувшись к своим, я доложил результаты  проверки.  Затем
мы аккуратно  пробирались  еще  метров  пятьдесят  вдоль  кустов,  чтобы
полностью исключить возможность обнаружения при пересечении шоссе.
   Метнувшись через асфальт, мы скатились в кювет  с  другой  стороны  -
получилось очень удобно, как в траншее.
   Славик  предложил  прямо  по  канаве  подобраться  вплотную  к  месту
расположения установщиков шлагбаума,  но  Серега  тут  же  этот  вариант
отверг.
   - Шоссе за поворотом сужается. Там ширина не более пяти метров, перед
съездом на грунтовку. Малейшая неосторожность - и нас обнаружат...
   Мы  осторожно  вылезли  из  канавы  и  отошли  от  дороги  метров  на
пятнадцать.  На  этой  стороне  акации  росли  аккуратными  шпалерами  в
несколько  рядов,  что  как  нельзя  более  соответствовало  нормальному
передвижению.
   Минуты через две-три мы уже находились за поворотом, напротив  съезда
на грунтовку. С  этой  позиции  довольно  хорошо  просматривалось  место
предстоящих действий. От крайней шпалеры  до  ближайшей  к  нам  обочины
метров пятнадцать, а ширина шоссе - метров пять. Таким образом, с нашими
врагами нас будут разделять всего двадцать метров.
   Шлагбаум отсутствовал, знак - тоже. Рядом с дальней обочиной,  метрах
в пяти правее грунтовки, в кустах, мерцали два сигаретных огонька. Круто
вы замаскировались, ребята! Слышался  приглушенный  разговор.  В  тишине
можно было даже разобрать кое-что: "А я ее... А потом  мы  как  дали  ей
оторваться..." И тому подобное.
   По шоссе прошелестела легковушка. Огоньки  в  кустах  исчезли.  Потом
появились вновь. Ну прямо дети малые! В рукав, что ли, прятали?
   - Кстати, вопрос на засыпку, - повернулся я  к  Славику.  -  Мы  что,
потом пешком домой потопаем? Это нам обойдется в два с половиной или три
часа ходу, учитывая, что придется соскакивать в канаву каждый раз, когда
на шоссе появится какая-нибудь машина...
   - Сейчас машин мало. Одна за десять-пятнадцать минут...  -  поделился
своими наблюдениями Серега. - Однако, если мы  их  завалим  прямо  возле
дороги, очень скоро это обнаружится. Ну ладно, этих, что  в  кустах,  мы
снимем без проблем, когда они будут садиться. А тех, которые  в  машине?
Даже если распределить  цели,  у  сидящих  в  машине  будут  шансы:  они
выползут и начнут палить в ответ.  Придется  сильно  попортить  авто.  А
потом мы не сможем его оттолкать в кусты -  пупок  развяжется.  Придется
бросить раздолбанную машину прямо на обочине. Обязательно кто-нибудь  из
проезжающих заметит...
   - А потом, кто сказал, что у них нет автомата? -  вставил  я.  -  Или
даже двух-трех?
   - Никто не сказал, - ответил Славик.  -  И  вообще  то,  что  мы  тут
напридумывали,  что-то  мне  не  очень...  Будет  шумно  и   не   совсем
безопасно...
   Некоторое время молчали. Я  хотел  было  предложить  дать  залпом  по
кустам, где сидели двое. Накрыть, так сказать. Но вовремя сообразил, что
это голая авантюра: если кто-то из них останется жив,  он  ломанется  по
кустам навстречу Грековой машине или,  чего  доброго,  начнет  палить  в
ответ. В любом случае ситуация здорово обострится.
   Мы соображали. Здесь, на месте, где предстояла схватка, первоначально
казавшийся предельно простым план действий обрастал громоздкими и  плохо
вписывающимися в схему подробностями - так всегда бывает, когда операцию
проводят наобум, без всякой подготовки.
   - Вот если бы они вылезли на обочину до приезда Грека! -  мечтательно
прошептал Серега. - Вот что, мужики, я думаю...
   Что хорошего он придумал, нам со Славиком узнать не  удалось.  Потому
что с той стороны шоссе, с петлявшей между кустов  грунтовки  послышался
звук работающего двигателя. Приближалась машина.
   События вдруг стали разворачиваться с удивительной быстротой. Секунды
рванули, как хорошие кони, застоявшиеся без дела, да так  внезапно,  что
возница ошеломленно шлепнулся на задницу  и  только  благодаря  обширной
площади саней не вылетел на всем скаку к чертям собачьим.
   Из кустов возле дальней обочины, прямо  напротив  нас,  выползли  два
мужика и беспечно встали на краю канавы, готовые перепрыгнуть через  нее
и оказаться на шоссе.
   Наш начальник аж  ахнул  от  удивления,  с  шумом  вдохнул  воздух  и
произвел мычание.
   Звук работающего двигателя  медленно  приближался  к  шоссе.  Секунды
летели.
   - Мочим!!! - лихорадочно шепнул я, снимая "магнум" с  предохранителя.
- Я правого, ты, Славик, левого. Серега, страхуй...
   Мы выстрелили  практически  одновременно.  Я  совсем  забыл,  что  на
пистолете глушитель. Привык за короткое время,  что  у  меня  за  поясом
торчит "магнум" с необычно длинным стволом, поэтому слегка приоткрыл рот
и напрягся - чисто рефлекторно. Так же  непроизвольно  я  сделал  второй
выстрел - спустя секунду, хотя в этом не было необходимости.
   Выстрелы прозвучали очень тихо:  пук,  пук  -  готово.  Двое  на  той
стороне упали, как мишени на стрельбище. Их обоих  мотануло  назад  -  и
все. Ни крика, ни стона.
   - Вперед! - рявкнул я и ломанулся через кусты.
   Преодолев предполагаемые двадцать метров, я схватил  тело  одного  из
убитых и несколькими рывками втащил его в заросли акации.  То  же  самое
Славик с Серегой сделали со вторым.
   Несмотря на то, что мы все  сделали  с  большой  поспешностью,  можно
сказать, молниеносно, мне показалось, что прошла целая вечность  с  того
момента, как прозвучали выстрелы.
   Забыв, что  рядом  со  мной  бывалые  оперативники,  я  автоматически
узурпировал руководящие функции. Обстановка  переместилась  в  измерение
"война", а в этом измерении я ориентировался, как  мне  казалось,  лучше
их.
   - Мужики, замрите здесь. Как остановятся, мочите тех, кто на переднем
сиденье, я обработаю сзади. Смотрите, двигатель берегите!
   Я ломанулся по кустам вдоль грунтовки, максимально пригибаясь и глядя
на дорогу. Надо было успеть оказаться  в  тылу  вражьей  техники,  тогда
будет больше шансов.
   Во время передвижения меня сверлила мыслишка: хватит ли у мужиков ума
не распределяться по обеим сторонам дороги? Если не хватит, они окажутся
в секторе стрельбы друг друга... Наверное, хватит, они  бывалые,  должны
сообразить.
   Вот оно! Я замер и присел. Из-за  поворота,  светя  ближними  фарами,
выползла "ГАЗ-31" и медленно  поплыла  в  сторону  шоссе.  Когда  машина
проезжала мимо меня, я с трудом подавил желание тут  же  открыть  огонь.
Они были рядом, всего в трех метрах!
   Но существовал очень большой процент неуспеха: я  совершенно  не  мог
разглядеть, где кто расположен в салоне, потому что сначала меня ослепил
свет фар, а потом я просто не смог быстро адаптировать зрение.
   Удалившись от меня метров на двадцать пять, "Волга" встала  у  въезда
на шоссе.
   Я выполз на обочину, ползком же подтянулся метров на пять вперед - на
большее не хватило времени,  затем  встал  на  колено,  вытянул  руку  с
пистолетом в направлении машины. Очень  хорошо,  что  на  заднем  стекле
товарищи не присобачили  никаких  причиндалов  типа  жалюзи  или  сетки.
Спасибо ГАИ, отлично работает!
   В тусклом свете дорожных фонарей я видел в машине силуэты двух голов.
Третья вполне могла  сливаться  с  водительской  башкой  или  того,  кто
справа, - разберемся...
   Дверь со стороны водителя открылась, силуэт головы сдвинулся влево  -
пусто. Ага, значит, если есть третий, то справа.
   Раздался свист, потом еще. Затем водила крикнул:
   - Эй, вы чо там, долбитесь, что ли?
   Тщательно прицелившись в правый силуэт, я нажал на спусковой  крючок.
Водилу сделают соратнички. Тут  же  раздались  гулкие  хлопки  слева  от
машины - вот и они заработали.
   Я рванул вперед, держась левой обочины, и на ходу отметил, что водила
вывалился из машины, а силуэт справа исчез. В процессе моего перемещения
соратники еще четыре раза стрельнули. Ответного огня не было.
   Добравшись до машины, я хотел было опереться о багажник,  но  Серега,
вынырнувший из кустов, оттолкнул меня.
   - Пальчики...
   - Ага, понял...
   Славик тоже подтянулся к полю брани.
   В  салоне  находились  трое,  точнее,  двое  с  половиной  -   водила
наполовину вывалился и, нелепо изогнувшись, уткнулся лицом в землю.
   Молодец, Славик, стратег!..
   Потом начальник щупал у них пульс, а мы с Серегой притащили из кустов
двоих лишенных жизни несколько ранее.
   - Готовы, - сообщил руководитель операции  бесстрастно,  словно  речь
шла о паре котлет.
   Я прислушался к ощущениям: пока ничего, сердце работает,  как  хорошо
отлаженный  мотор,  слюноотделение  в   норме,   анализ   воспринимаемой
информации адекватен реальной действительности.
   Тем, кто сам это не испытал, объяснить  довольно  сложно.  Нормальный
человек при убийстве  себе  подобного  в  первый  раз  впадает  в  самый
настоящий ступор.
   Часто в фильмах про боевые действия показывают, как  молодой  солдат,
убив в рукопашном бою врага, встает рядом с ним на  колени  и  отрешенно
смотрит на поверженную жертву. А надо  быстренько  перемещаться  -  ведь
убьют же! "Ну чего ты сидишь, идиот! Беги!" - кричит порой  рассерженный
зритель. Это тот кричит, кто не понимает.
   Ступор - вполне обычная реакция нормального человека на  ненормальное
дело своих рук. Если ты выжил в такой ситуации, во  второй  раз  уже  не
будешь падать на колени возле убитого, а будешь действовать, потому  что
ты уже опытный  убийца.  Но  когда  приходится  убивать  неоднократно  в
течение довольно  короткого  временного  промежутка,  сознание,  бывает,
взбрыкивает, несмотря на большой опыт и хорошую  подготовку...  Дай  вам
бог обойтись без этого опыта.
   - Есть мысля, - сообщил Серега. - Можно проехать по дороге в  сторону
усадьбы Дона и, не доезжая двух километров до частного сектора, свернуть
на диабаз. Там есть очень приличный овражек... Оттуда пехом  до  усадьбы
минут тридцать.
   - А если мы напоремся на какой-нибудь автопатруль? - возразил Славик.
- С трупами в багажнике...
   - А как ты отправил  ребят  трупы  прятать?  -  неожиданно  озлобился
Серега. - Ты не думал об этом?
   - Тихо, мужики, хорош, -  вмешался  я.  -  У  нас  что,  есть  другие
варианты?
   Славик  с  Серегой,  переглянувшись,  вдруг  засмеялись.  И  до  того
странным был этот смех на грунтовке  возле  безлюдного  шоссе,  рядом  с
пятью трупами, что я испугался  -  может,  истерика  началась?  Когда  в
последний раз мои коллеги действовали в экстремальном режиме?
   Истерики не случилось. Мужики быстренько спрятали эмоции  и  деловито
принялись за работу.
   - Надо погрузить этих в багажник. - Славик деловито кивнул на трупы.
   Открыв багажник, мы  совместными  усилиями  запихали  туда  четверых,
предварительно забросив далеко в кусты  две  канистры  и  кучу  каких-то
деревяшек. Пятый не помещался - не закрывался багажник.
   - Придется посадить на заднее сиденье, - с  сожалением  констатировал
Славик. - Грек, он и мертвый особняком... Не хочет со всеми.
   - Это Грек?
   Я уставился  на  худое  жилистое  тело,  брошенное  возле  багажника.
Курчавая пышная шевелюра там, где темечко, пропиталась кровью, и  теперь
его голова была будто бы с рогами: посреди  пусто,  а  с  боков  жесткие
кудрявые   волосы   торчком   в   разные   стороны.   Последняя   шутка.
Поприкалывайтесь, ребятишки...
   Нет,  не  таким  ожидал  я  увидеть   главу   боевиков   здоровенного
административного  района.  Жестокого,  нелюдимого  и  своенравного.  Он
должен быть здоровым, красивым, нахальным... Но теперь все равно. Смерть
- она всех ровняет.
   Когда мы усаживали Грека на заднее сиденье, по шоссе проехал  длинный
рефрижератор,  который  подкрался  внезапно  и  коварно  выскочил  из-за
поворота, со скрипом притормаживая на небольшом уклоне.
   Все замерли, отвернувшись от дороги. Я посмотрел одним  глазом  из-за
открытой  двери  и  зафиксировал:  водила  рефрижератора   с   интересом
поглядывает в нашу сторону. Даже  миновав  нас,  он  высунул  голову  из
кабины и смотрел,  паразит,  пока  не  удалился  на  достаточно  большое
расстояние.
   "Влипли", - суматошно кто-то крикнул  в  голове,  а  вслух  я  вполне
спокойно заметил:
   - Кажется, у нас будут неприятности.
   - Расслабься, мой френд, - успокоил Славик, подражая Дону. - Транзит:
номера дальневосточные.
   - Ну, если так,  -  буркнул  я  и  обнаружил,  что,  воспользовавшись
ситуацией, Славик сел за руль, а Серега прытко занял место рядом с ним.
   Что ж, опыт: его  не  пропьешь.  Мне  пришлось  усаживаться  рядом  с
Греком. Опершись о сиденье, я обнаружил, что чехол практически  по  всей
площади залит кровью. Разорвав тесемки, я задрал вторую половину чехла и
отвернул, подтыкая его к трупу.
   - Однако, вы здесь напачкали, мужики...
   Мужики занимались те