й стороны
существования властей предержащих области и города.
   Оказывается, против меня губернатор ничего не имел - как, впрочем,  и
мэр. Просто я удачно "попался". Прескучив терпеть выкрутасы своих  богом
данных   секс-аппаратов,   старички   решили   рассчитать   их    весьма
правдоподобным образом - инсценировать бойню, которую  устроил  "буйный"
любовник. Как это у них получилось, вы знаете.
   Помимо этого, Мирюк в течение трех  последних  лет  выполнял  ряд  не
менее деликатных заданий своего патрона, каждое из которых  тянуло  если
уж не на расстрельную статью, то минимум лет на двадцать с содержанием в
ПКТ (помещение камерного типа - особый  режим).  Имена,  фамилии,  места
совершения, порядок постановки  задачи  -  все  бесстрастно  фиксировала
мудрая  японская  аппаратура...   Помимо   губернаторских   проказ   нас
интересовал ряд вопросов общего плана, как-то: почему эти безобразия  не
пресекали правоохранительные органы? Куда РУОП смотрело? Каким  место  -
ЦЫМ околачивало груши областное УФСБ?
   Оказалось, что  руководство  УВД  и  областная  прокуратура  вкупе  с
губернатором и мэром - одна команда, члены которой давненько  притерлись
друг к другу слегка одряхлевшими, но еще достаточно крепкими  задами.  А
товарищи  из  РУОПа  и  УФСБ  -  обычные  люди  со  всеми  присущими  им
слабостями. Слабости эти аккуратно  фиксировались  на  видеопленку  и  в
нужный момент использовались в качестве мощного аргумента воздействия на
слишком  правильных.  Оказывается,  за  городом  существует  очень  даже
недурственный спортивно-оздоровительный центр при  "Динамо",  проходящий
по ведомству начальника УВД, но спонсируемый за счет губернатора.  Центр
располагается за высоким забором и охраняется усиленным нарядом милиции:
там  проводятся  все  спортивные  соревнования  между   военизированными
ведомствами, отмечаются День  милиции,  День  чекиста,  День  Внутренних
войск и так далее.
   А вечерами центр начинает функционировать в  несколько  ином  режиме.
Помимо огромных бассейнов  и  нескольких  спортзалов,  оборудованных  по
последнему слову евродизайна, на территории  хозяйства  располагаются  с
десяток саун и бань, отягощенных массажными кабинетами, да  великолепный
коттеджный пансионат.  Естественно,  и  фээсбэшники  и  руоповцы  -  как
крупные, так и не очень - с удовольствием приезжают  в  пятницу  размять
кости в коллективных играх и после этого попариться в баньке. А в каждой
баньке, знаете ли, по несколько  массажных  кабинетов,  в  которых  всем
желающим делают массаж мастера своего ремесла. Вот в этих кабинетах-то и
собирается весь компромат на "правильных" товарищей. Послушав Мирюка,  я
понял весь  механизм  этого  тривиального  шантажа  и  от  души  пожалел
"правильных". Вот я, например, к малолетке за километр не подойду,  даже
если буду до изумления пьяным, - за нее, как у  нас  выражаются,  "дадут
больше, чем она весит". Но представьте себе - как  вы  поступите,  когда
после искусно проведенного массажа с захватом всех эрогенных зон на  вас
вдруг взгромоздится юное создание со стоячими грудями и  начнет  активно
внедрять ваш налитый первозданной силой корень в свои упругие недра?! Вы
что, будете вырываться и кричать, что вас насилуют? Я, например,  ни  за
что бы не стал так поступать - скорее наоборот... Мужская  натура,  она,
знаете ли, изначально порочна и прямолинейна в  вопросах  удовлетворения
естественных  потребностей.  Все  эти  выкрутасы  прилежно   фиксируются
видеокамерами  и  хранятся  в  определенном  месте  -  как  эти   записи
используются, я уже объяснил...
   По поводу удивительно крепкой спайки "верхов" тоже все было  ясно:  в
нашей области правил родственный клан.  Начальник  УВД  являлся  старшим
сыном губернатора, первый зам начальника УВД - вторым  сыном,  областной
прокурор был  двоюродным  братом  губернатора,  а  председатель  облсуда
состоял в племянниках у областного прокурора. Вот такой расклад...
   Много еще интересного поведал нам пленник, а в  самом  конце  допроса
Стас  -  догадливый  малый!  -  поинтересовался,  каким  макаром   Мирюк
страховался от своего патрона.  Товарищ,  выполнявший  столь  деликатные
поручения, мог в любую минуту ожидать снайперскую пулю в голову.  Мирюк,
как  выяснилось,  все  поручения  губернатора  записывал  на   диктофон,
аккуратно пристроенный в специально  сшитой  сумке  между  ног,  -  сами
понимаете, ощупывать его причиндалы перед общением с патроном  никто  не
удосужился.  Кассеты  с  записями  "компры"  хранились...  где   бы   вы
думали?...  Коробка  с  кассетами  покоилась  в  сортире  губернаторской
резиденции - под пятой плиткой метлаха от окна, в крайнем ряду у  стены.
Сортир располагался в цокольном этаже, предназначен был для прислуги, и,
вполне  естественно,  войти  в  него  мог  кто  угодно  в  любое  время.
Прозорливый Мирюк в свое время оборудовал там небольшой схрон  и  теперь
запросто пользовался им в зависимости от  необходимости.  Все  просто  и
доступно. Задачи своему исполнителю губернатор  ставил  исключительно  в
своей резиденции: как правило,  в  саду  или  в  оранжерее.  Поговорили,
записали, пошел в сортир и припрятал кассету куда надо. Молодец,  что  и
говорить!
   - Ну и как мы их достанем? - озаботился Стас.
   - Элементарно, Ватсон! - живо отреагировал я. - Ворвемся  туда,  всех
подряд замочим и заберем записи. Всего-то и делов...
   Мой юмор Стасу не понравился: он  недовольно  нахмурился  и  закрутил
своей квадратной башкой.
   - Да придумаем что-нибудь, Стасик, -  успокоил  я  его.  -  Пока  нам
достаточно того, что этот товарищ тут наболтал...
   Транспортировка Мирюка в импровизированный  лагерь,  оборудованный  в
усадьбе Бо, особых  хлопот  не  доставила.  Мы  вкатили  губернаторскому
порученцу изрядное количество разбавленной пополам с теплой водой  водки
и, убедившись, что он мертвецки пьян, вручили  мычащее  тело  Коржику  и
Саше Шраму с наказом доставить по назначению. Даже если бы их  остановил
милицейский наряд, никакого криминала,  полагаю,  в  наличии  на  заднем
сиденье "Ниссана" уевшегося в дымину мужика никто бы не углядел -  такое
бывает сплошь и рядом...
   Саша с Коржиком вернулись  рано  утром  и  привезли  от  Бо  записку.
Развернув сложенный  вчетверо  листок  бумаги,  я  обнаружил  там  слово
"какого" и вопросительный  знак  -  а  между  этими  знаками  помещалось
анатомически  безукоризненное  изображение  эрективно   напружинившегося
фаллоса с непропорционально  огромной  головкой,  выполненное  почему-то
зеленым маркером. Полюбовавшись на живопись Бо, я накрутил номер боевого
брата.
   -  Это  ты?  -  поинтересовался  Бо  -  сопеть  и  ждать,   когда   я
представлюсь, он в этот раз не стал.
   - А что случилось? - озаботился я. - Ты чего такой разговорчивый?
   - Злой, как собака, - пояснил Бо и тут же выдал:
   - Этот, которого пацаны вчера привезли, он тебе сильно нужен?
   - Э-э! Ты там полегче! - всполошился я. - Это основной свидетель - он
же и... ммм... ну, исполнитель, короче. Ты смотри - ни в коем случае...
   - От бляха-муха! - досадливо перебил меня Бо.  -  Плохо  ведет  себя,
чмо. Хотел удавить его, а то борзой, как танк, - прет,  удержу  нет!  От
бляха...
   - Ну, воспитывай, - мудро посоветовал я.
   - Воспитывай! - проворчал Бо. - Воспитывай...  Ты  че  -  решил  сюда
полгорода перетаскать?
   Я успокоил Бо, что пока поступлений не ожидается, но в категорической
форме попросил сохранить доставленных в целости и сохранности.
   В 9.00 прибыл Стас - вчера он, смущенно  отводя  глаза,  заявил,  что
должен проведать Милку, - я не нашел причин для  возражений  и  отпустил
"родственника". Буднично махнув ему рукой, я поинтересовался:
   - К подвигам готов?
   Оказалось, что Стас готов ко всему - об этом поведали  его  счастливо
сверкнувшие  глаза  и  растянувшаяся  в  блаженной  улыбке   физиономия.
Озабоченно крякнув, я отвел взор, окончательно задавил остатки  ревности
и засел за телефон: надо было работать.
   Зама областного прокурора Сухова я знал  лично  -  в  свое  время  он
работал под началом моего отца и неоднократно  бывал  у  нас  в  гостях.
Целеустремленный грамотный парнишка сорока - сорока трех  лет,  волевой,
коммуникабельный,  витиеват  в   выражениях,   любит   запудрить   мозги
собеседнику и, пожалуй, честолюбив в хорошем  смысле  этого  понятия.  В
прокурорской братии  имел  прозвище  "Говорун"  и,  как  любой  говорун,
отличался умом и сообразительностью.
   -  Это  Эммануил,  -  сообщил  я,  когда  Сухов  взял  трубку   после
томительной  паузы,  выдержанной  недовольной  секретаршей,   никак   не
желавшей понять, отчего это в  столь  ранний  час  какая-то  "совершенно
секретная особа" (я так представился) желает  побеспокоить  ее  шефа.  -
Хочу личной встречи. Имею архиинтереснейшие сведения, которые вас ужасно
заинтригуют.
   На том конце возникла напряженная тишина, которую  я  истолковал  как
попытку  определиться  с  моделью  поведения,  а  заодно  выяснить   мое
местонахождение.
   - Скажите своей секретарше - пусть не мучает компьютер, - посоветовал
я Сухову. - Телефон, с которого я звоню, идентификации не подлежит...  И
вот что еще, Андрей Иванович: не напрягайтесь особо. Вы знаете - я слово
держу. Если информация моя вам не занадобится,  разойдемся  как  в  море
корабли - безопасность вашу я гарантирую. Придумывать хитрые  фокусы  не
советую - нашу встречу будет контролировать целый отряд хорошо обученных
специалистов. Так что, ежели вдруг вы побеспокоите  СОБР  или  кировскую
братву, получится такая мясорубка, что чертям тошно станет. Ну?!
   - Откуда у тебя отряд, Эммануил? - скрипуче поинтересовался Сухов.
   - Пусть это вас не заботит,  Андрей  Иванович,  -  отчеканил  я  и  с
нажимом спросил:
   - Вы мне верите?
   - Верю, - тяжело вздохнув, произнес Сухов. - Когда и где?
   - Решайте. Я соглашусь с любым вашим вариантом.
   - Ну... на природе где-нибудь,  -  неуверенно  пробормотал  Сухов  и,
спохватившись, добавил:
   - Только чтобы было на виду у людей - в парке, что ли...
   - Колеблетесь, - констатировал я. - В таком случае  я  сам.  В  парке
будет неудобно: я хочу продемонстрировать вам видеоматериалы, а в парках
видаки не стоят под каждым кустом. Так  что  -  не  взыщите  -  я  через
полчасика загляну к вам на работу.
   - Ты... ты... ты что, Эммануил!!! - Голос  Сухова  взлетел  на  самую
верхнюю ноту и сорвался на последнем слоге  моего  непростого  имени.  -
Совсем?! Да тебя тут весь город ищет...
   - Я непохож на себя, - оборвал я Сухова. - А в  вашем  кабинете  меня
никто искать не будет... ежели,  конечно,  вы  не  расстараетесь.  А  не
расстараетесь вы по той простой причине, что возле вашего  дома  дежурят
мои бойцы. Через каждые пятнадцать минут я должен подавать  им  условный
сигнал  -  в  случае  отсутствия  оного  вашу  семью  ожидают   страшные
неприятности. Вы как к семье относитесь, Андрей Иванович?
   - Ну и сволочь же  ты,  -  удрученно  констатировал  Сухов.  -  Давай
приезжай,  можешь  сказать  своим   людям,   что   я   гарантирую   твою
неприкосновенность - по крайней мере, пока ты будешь у меня в  кабинете.
Видак у меня имеется...
   Спустя полчаса  я  пересек  проезжую  часть  и  поднялся  на  ступени
крыльца, Сухов некоторое время потерянно меня рассматривал, затем нервно
хмыкнул, ухватил под руку и потащил в здание, на ходу бормоча:
   - Непохож... А я вот узнал! Я что вышел-то: у нас ведь охрана сидит -
пропуск выписывать надо... А на кого выписывать?
   Ворвавшись в приемную своего кабинета, Сухов бросил секретарше:
   - Людочка, я уехал на совещание... эээ...  ну,  хотя  бы  Октябрьский
РОВД - если вдруг шеф спросит.
   Людочка, симпатичная девчушка с челкой, с интересом уставилась на мою
физиономию и раскрыла было  рот  -  наверняка,  чтобы  поинтересоваться,
отчего это я такой пятнистый.
   - Ананасов объелся, - предвосхитил я ожидаемое  любопытство.  -  пять
банок слопал. А они оказались радиоактивные - какие-то  сволочи  всучили
по дешевке.
   Людочка захлопнула рот и сочувственно поджала губки - к появлению  на
общественном месте уродов  типа  меня  -  с  изрядными  отклонениями  во
внешнем  облике  -  наши  сограждане,  как  правило,  относятся   весьма
соболезненующе. Историческое наследие прошлого.
   - У нас не очень много времени, - напомнил Сухов, когда мы  оказались
в кабинете. - Я и так здорово рискую, принимая тебя здесь, - так что...
   Без лишних слов я приступил к демонстрации видеоматериалов. Прокрутив
кассету с записью показаний  Мирюка  и  снабдив  показ  соответствующими
комментариями, я обратил внимание на  то,  что  зам  прокурора  держится
молодцом: он оживленно потирал ладоши и, что называется, навострил уши -
ни о какой панике или сомнениях речи быть не  могло.  Затем  последовала
запись  допроса  Филянкина,  которую  Сухов  просмотрел  с  не   меньшим
интересом. В завершение я обобщил  имеющуюся  информацию,  уточнил,  где
находится "компра" на губернатора, записанная  дальновидным  Мирюком,  и
вполне естественно, поинтересовался:
   - Ну и что вы собираетесь делать, Андрей Иванович?
   Вопреки ожиданиям, зам прокурора убежденно пообещал:
   - Я вытащу тебя, Эммануил. И в память о твоем отце и... и потому, что
имею в этом деле свои интересы.
   - Спасибо! - растроганно воскликнул я. - Спасибо... Я  знал,  что  вы
хороший человек...
   - Но для успешного старта всей этой  пертурбации  потребны  некоторые
усилия чисто технического плана, - поспешил заметить Сухов. - И от того,
насколько эти усилия будут эффективны, зависит успех мероприятия. И если
ты лелеешь надежду о феноменально быстром и красивом завершении, я, увы,
вынужден тебя разочаровать...
   "Птица-говорун,   -    вспомнил    я,    -    отличается    умом    и
сообразительностью", - и заскучал.
   - Что за усилия, Андрей Иванович? - уныло поинтересовался  я.  -  Мне
надо будет раскрутить все это дело до конца, а потом результат  выложить
вам на блюдечке?
   - Ну что ты, Эммануил! -  поморщился  Сухов.  -  Что  ты!  В  области
существует давно устоявшаяся и прочная структура,  именуемая  в  обиходе
"мафией". Губернатор и мэр - преступники то бишь, составные звенья  этой
структуры. Кирпичики. Изъять кирпичики, не потревожив всего  сооружения,
никак не получится - в самом фундаменте лежат.  Для  твоей  реабилитации
потребен  суд  над  истинными  преступниками,  со   всеми   необходимыми
составляющими.  Вывод:  придется  рушить  всю  систему!  Вон  ты  какой,
оказывается, проблемный - чтобы тебя спасти,  придется  дать  бой  целой
системе. Она, эта система, не даст безболезненно  изъять  из  себя  двух
столпов... Я согласен на схватку, но с  одним  условием:  нужна  помощь.
Помогай,  Эммануил,  -  это  тебя,  судя  по   результатам,   получается
великолепно. Итак?
   - Что нужно? - уточнил я.
   - Нужна следственная бригада Генпрокуратуры России, - скромно сообщил
Сухов.  -  Но!  Если  она  свалится  на  голову  прямо  сейчас,  никаких
результатов не будет. Во-первых,  власти  о  выезде  бригады  уже  будут
приняты меры для абсолютной  безрезультативности  ее  работы.  А  потому
нужно провести предварительное расследование и заполучить неопровержимые
доказательства всего того, что там твой Мирюк наговорил под уколом.
   - Не понял! - возмутился я. - Чем вам  это  не  доказательство?  -  и
потыкал пальцем в сторону видеомагнитофона. - Что - недостаточно?
   - Ну-у-у, дорогой ты наш! - укоризненно протянул Сухов. -  Во-первых,
сама  пленка  не  является  поводом  для  возбуждения  уголовного  дела.
Во-вторых, тебя можно еще раз  арестовать  за  похищение  этого  Мирюка,
Филянкина. Срок получишь  как  дважды  два...  Пленка  -  это,  конечно,
хорошо. Нужны фото - и  видеодокументы,  неопровержимые  улики,  и...  и
вообще - куча фактов. Так что придется  поработать.  Потому  что,  когда
нагрянет бригада специалистов, им надо будет за что-то  зацепиться  -  и
зацепиться серьезно. А вот эта кассета с  записью  допроса  -  это  лишь
версия. И в то же время это подтверждение твоего  преступного  деяния  -
то, о чем я говорил выше... Ток что  придется  каждое  показание  Мирюка
подтверждать фундаментальными основаниями. Ползать по кустам, снимать на
видеокамеру, прослушивать разговоры, записывать их и так далее...  А  я,
увы, ничего этого сделать не могу - сам понимаешь. Шаг в сторону - сразу
шефу донесут. Так что - давай-ка принимайся за работу.
   - Я уже слышал это. Получается, - невежливо оборвал я  Сухова,  -  вы
хотите моими руками слепить шумное дело, которое прогремит на всю Россию
- при благоприятном завершении.
   - На весь мир. - Сухов довольно хмыкнул и благосклонно  посмотрел  на
меня. - На весь мир. Это будет что-то на уровне Гдляна-Иванова. Помнишь?
   - Помню. - Я извлек кассету из видеомагнитофона, уложил ее в сумку  и
пошел к двери. - Проводите меня, Андрей Иванович. А то толстый на выходе
не выпустит... И кстати: когда вы собираетесь вызывать эту свою бригаду?
   - Как только ты соберешь весь необходимый материал,  -  Сухов  развел
руками. - Все от тебя зависит. И еще... Так, один нюанс... Я смогу  тебе
помочь только в том случае, если буду  находиться  на  посту  областного
прокурора. Понимаешь? Без этого ничего не выйдет.
   Я резко развернулся и в упор посмотрел на собеседника. На лице Сухова
не дрогнул ни один мускул.
   - Что вы имеете в виду? - придурковато поинтересовался  я,  не  желая
"догонять" смысл сказанного. - Он должен скоропостижно уйти на пенсию?
   Нехорошо улыбнувшись, Сухов покивал головой - оценил мое умение грубо
притворяться, - и вкрадчиво заметил:
   - Он на пенсию долго не уйдет, хотя уже давно пора бы... Он, несмотря
на дряхлый возраст, держит в руках все нити, так сказать... Так что... В
общем,  если  при  живом  прокуроре  я  позвоню  в  Москву  и   потребую
следственную  бригаду,  уже  спустя  пятнадцать  минут  меня   будут   с
пристрастием допрашивать в мрачном подвале УВД здоровенные мордовороты.
   - Я что - должен его замочить? - сердито поинтересовался я.
   - Если он погибнет от пули,  ножа  или  иных  причин  насильственного
плана,  это  вызовет  ажиотаж,  и  дело  сорвется,  -   пояснил   Сухов,
отрицательно покачав указательным пальцем у меня перед носом. - А  он...
он должен умереть естественной смертью... Понимаешь, Эммануил?
   - Вы что - думаете, я киллер? - тихо спросил я, ловя  выражение  глаз
собеседника. Интересно, знает этот фраер что-либо о ПРОФСОЮЗЕ? Или так -
наобум идет?
   - Я ничего такого не думаю, - так же тихо ответил  Сухов,  не  отводя
глаз. - Ты имеешь вес в своем мире - пользуйся им.  Этот  парень  должен
умереть, чтобы я мог тебя вытащить. Умереть как можно более естественно,
как можно более... натуралистично (я невольно  вздрогнул!).  А  как  это
произойдет - это, извини, уже твои проблемы.
 
Глава 4 
 
   Усадьба прокурора, как и  большинство  резиденций  областных  боссов,
располагалась в живописном  пригородном  лесопарке  к  северо-западу  от
города. Я обосновался в заброшенном трехэтажном доме, который  пару  лет
тому назад  начал  возводить  какой-то  скороспелый  нувориш  областного
разлива, но благополучно  довести  дело  до  конца  не  успел  -  то  ли
посадили, то ли грохнули за плохое поведение. У нас  в  пригороде  таких
свидетельств непрочности внезапного благосостояния пруд пруди.
   С места моего наблюдения  хорошо  просматривался  фонтан  прокуророва
особняка и примерно треть подворья.
   Я уже пятые сутки торчал здесь,  прерываясь  на  отдых  лишь  глубоко
после полуночи - Коржик и Саша Шрам приезжали и везли меня к Оксане, где
я торопливо принимал душ, выслушивал последние новости  "параллельщиков"
и отправлялся почивать часа  на  три  (около  часа  приходилось  уделять
физиологическому обслуживанию  психоаналитички,  чтобы  помнила,  с  кем
имеет дело!). Увы, никаких результатов мое сидение  не  имело.  Прокурор
находился в отпу