ной службы, остальное время - на  просмотр
видеофильмов, прослушивание  музыки,  десятичасовой  сон  и  три  приема
пищи). Красота!
   Но  правильно  гласит  народная  мудрость:   не   все   подполковнику
штабизм...
   Как-то ночером выехал наш подпол проверять службу  и  остановился  на
посту ГАИ,  что  на  Ставропольском  выезде.  По  случаю  усиления  пост
прикрывало отделение  недавно  сформированного  республиканского  ОМОНа:
парни молодые, крепкие, все бывшие вояки, побывавшие в разных интересных
местах. Валера Эрдниевич  пост  проверил  да  и  задержался  немного,  с
омоновцами поболтать - обнаружились общие знакомые по прежней службе.
   На ту беду лиса близехонько  бежала.  В  виде  некоторого  джипа  без
номеров да со зверской  скоростью.  Вдруг  "Волги"  зад  служебный  лису
остановил: джип  не  вписался  в  полотно  и  со  всего  маху  въехал  в
оставленную на обочине штабную машину, смяв  ее  гармошкой  до  середины
салона. Благо водила тоже вышел с гаишниками  словечком  перекинуться  -
убили бы парня! Компания из  джипера  выходит,  вертит,  очком,  глаз  с
"подпола" не сводит (три  рожи  пьяные  -  двое  местных,  один  -  чело
кавказской национальности). И говорит так сладко, чуть дыша:
   -  Какого  фуя  ты  свою  колымагу  на  дороге  поставил,   удод   ты
недоделанный?! Ты ж, падла, теперь попал до самой задницы! Ты  ж  теперь
хату продашь, чтоб нам тачку ремонтировать!!!
   Валера Эрдниевич несказанно удивился - да не наглости нарушителей,  а
реакции гаишников: те чего-то мялись и совсем  не  торопились  приводить
грубиянов в чувство.
   Тут у подпола сработал нормальный армейский рефлекс: осерчал да и дал
команду омоновцам. Те, парни простые, не раздумывая передернули затворы,
пальнули в ночное небо и по всем правилам военного  искусства  разложили
товарищей на асфальте, неоднократно применив при этом приемы рукопашного
боя - товарищи ложиться не желали; они благим матом  орали,  что  завтра
все присутствующие будут уволены, и ссылались на покровительство хана.
   Валера Эрдниевич вторично рявкнул: омоновцы сноровисто обыскали  джип
и обнаружили два "калаша",  четыре  гранаты  "РГД-5"  и...  пакет  весом
приблизительно в три кило.
   А в пакете - белый порошок с легким голубоватым оттенком!
   Находку задержанные комментировать были уже  не  в  силах,  поскольку
наступательное воздействие омоновских ботинок было адекватно  оказанному
сопротивлению, а местами адекватно трояко. Задержанные горько плакали от
боли и  страха  и  на  хана  более  не  ссылались  (омоновский  командир
торжественно поклялся, что  лично  расстреляет  любого,  кто  еще  разок
осквернит светлое ханское имя своими непотребными устами) -  теперь  они
предлагали дать всем много денег и разойтись миром.
   А Валера Эрдниевич расходиться не пожелал. При поступлении  в  органы
он был направлен на двухнедельные сборы в Ставрополь  -  для  командного
состава МВД. На сборах его научили  составлять  протоколы,  пользоваться
свистком и "ПР-73", а также разок показали, как выглядит героин  -  пять
граммов в запаянном пакете. Так что, сами понимаете, подкован он  был  в
этом плане - будь здоров!
   Засучив рукава, ретивый подпол тут же, не отходя от  кассы,  произвел
первичные действия, минуя такую, на его взгляд,  ненужную  формальность,
как вызов опергруппы из горотдела:  на  месте  собственнолично  составил
протоколы, сопутствующие акты и заставил всех подряд подписаться.
   - Не надо бы этого делать, - намекнули бывалые  гаишники.  -  Знаете,
кто это?
   - Мне до жопы, чьи это люди, - браво  ответствовал  подпол.  -  Я  их
закрою, пусть следствие разберется. А вы что - возражаете?
   Гаишники сказали: нет, возражать не можем, поскольку вы - начальство.
Но вы, начальство, в данном случае поступаете  не  правильно.  Правильно
будет взять деньги и отпустить - и хрен с ней, с  казенной  "Волгой",  с
этой  изъятой  "сахарной  пудрой",  игрушечными  автоматами  и  учебными
гранатами! А почему - вам завтра ваше начальство объяснит, это уже не  в
нашей компетенции...
   Храбрый подпол увещеваниям не внял - привык за четыре месяца  службы,
что в республике каждый доходяга, буде вдруг  что  случится,  непременно
орет о каком-то там тайном  родстве  с  ханом  и  клянется  всех  подряд
ханскими руками задушить.
   Послав гаишников во все популярные в народе места,  Валера  Эрдниевич
бросил свою  изуродованную  машину  на  посту,  упаковал  задержанных  в
багажник их же джипа, приставил конвой из троих  бойцов  ОМОНа,  посадил
своего водилу за руль и убыл.
   По дороге заскочил в лабораторию НТО и, не  вдаваясь  в  подробности,
потребовал от дежурного произвести экспертизу обнаруженного  при  обыске
порошка. Заспанный эксперт - человек пожилой и повидавший всякого -  был
тем не менее весьма удивлен: как количеством изъятого  вещества,  так  и
личностью доставщика - на его  памяти  такого  не  было,  чтобы  штабной
офицер промышлял в роли  курьера.  Заикнулся  было  о  направлении,  но,
будучи сурово  обласкан  самыми  замысловатыми  выражениями,  быстренько
произвел экспресс-анализ и  подтвердил:  ну  да,  героин.  Самой  высшей
пробы. Где взяли?
   - А вот это не твоего ума  дело,  -  подмигнул  Валера  Эрдниевич  и,
проявляя немалое знание милицейской специфики, распорядился:
   - Быстро мне - заключение в трех экз. И  не  фиксируй  пока  нигде  -
оперативная разработка. Давай - четыре строчки, да поехал я...
   И точно - поехал. Получил заключение и укатил в  МВД,  проигнорировав
дежурную часть горотдела как еще одну ненужную формальность.
   Специально   оборудованного   помещения   для   содержания   временно
несвободных   в   республиканском   МВД   не   было   ввиду   отсутствия
необходимости: горотдел в десяти минутах ходьбы, там все есть. Но  разве
это  проблема?  Задержанных  -  в  бойлерную,  наручниками  к   батарее,
омоновский конвой - к дверям, героин - в сейф. И тут же, велев помощнику
соорудить  кофе,  присел  за  книгу  рапортов,  на   предмет   кратенько
сформулировать происшествие для доклада по инстанции.
   А следующая инстанция у республиканского МВД какая? Правильно  -  МВД
России.
   - Министра не желаете разбудить? - ошалевший от творившегося  на  его
глазах "произвола", подсказал  помощник  дежурного  -  зрелый  майор,  в
отличие от новоиспеченного штабиста хорошо владевший ситуацией. - Доклад
утром, сводка пока не готова, время еще есть...
   - Зачем человека тревожить? - изобразил недоумение Валера  Эрдниевич.
- Он приедет, а мы ему сюрприз: обезврежена банда наркоторговцев, изъято
героина три кило, два ствола, гранаты... А?
   - Вот этих, которых вы в подвал посадили... Так вот, один  из  них  -
близкий родственник... понимаете? -  тревожно  намекнул  помощник.  -  А
другие двое - из личной гвардии. Нет, надо министра будить...
   - Мне без разницы, кто чей родственник, - мужественно  заявил  Валера
Эрдниевич. - Я, между прочим, сам родственник. А  вор  должен  сидеть  в
тюрьме! Оставь министра в покое - сейчас  я  начальник.  В  Москву  буду
докладывать, как положено, в шесть утра...
   Помощник сделал круглые глаза,  растерянно  пожал  плечами  и  спустя
минуту, воспользовавшись тем, что начальник сосредоточенно писал рапорт,
тихонько вышел из дежурки. Отсутствовал он недолго и по возвращении  уже
не выглядел растерянным и смущенным. И взгляд прятал, скотина.
   - Оповестил кого следует, - хмыкнул про себя Валера Эрдниевич, как ни
в чем не бывало отправляясь  в  комнату  отдыха  и  походя  инструктируя
предателя:
   - Отдохну пару часиков. По пустякам не беспокоить...
   - Там к вам подъехали, - сообщил помощник спустя каких-нибудь  десять
минут, без стука распахнув дверь в комнату отдыха.
   - Я сказал - по пустякам не беспокоить! - притворно возмутился Валера
Эрдниевич. - Ты что себе позволяешь?!
   - Это не пустяки, - буркнул помощник. - Выходите-я встречу...
   И резво бросился к выходу.
   Валера Эрдниевич шустренько  вскочил,  чуть  приподнял  маскировочную
штору и глянул в окно. От ворот, миновав выставленный по случаю усиления
парный пост, шли двое, сопровождаемые помощником.
   Всматриваться в силуэты  подполковник  не  стал:  нужно  было  успеть
подготовить техническое обеспечение для  предстоящей  беседы.  Цапнув  с
полки  заблаговременно  перемотанную  на  начало  кассету  с   концертом
Леонтьева, вставил в деку магнитофона и, включив  запись,  отрегулировал
уровень встроенного микрофона. Затем, как был  незаправленный,  вышел  в
дежурку, оставив дверь  в  комнату  отдыха  наполовину  приоткрытой.  И,
увидев через стекло дежурки, кого сопровождал его помощник, от удивления
разинул рот...
   В этом месте повествования наш контактант сделал  эффектную  паузу  и
счел нужным уточнить:
   - Вы, наверно, думаете, что я идиот?
   - Ни в коем случае, - неискренне возмутился я. - Как можно!
   -  Гхм-кхм,   -   прочистил   горло   Бо,   но,   напоровшись   намой
предупреждающий  взгляд,  выдохнул,  сообразив,  что  для   высказывания
объективного суждения время еще не пришло. - Эмр-р... Давай дальше.
   Идиотом, а тем паче камикадзе,  Валера  Эрдниевич  не  был.  Все-таки
четыре месяца проработал в системе, пообтесался, узнал, почем фунт  сала
и кому за рыбу деньги. На посту вспылил,  под  горячую  руку  готов  был
расстрелять охальников, но быстро  остыл  и,  проанализировав  ситуацию,
решил, что следует тихонько сдавать назад.
   О том, что через Элисту налажен транзит наркотиков по маршруту Кавказ
- Россия, в управлении тишком поговаривали, но конкретных  задержаний  и
изъятий пока что не было. Еще поговаривали, что никого не поймали именно
потому, что потворствуют такому нехорошему  транзиту  очень  влиятельные
люди.
   Три кило героина - это большие деньги. "Влиятельные люди" - те самые,
которые потворствуют, - вряд ли  позволят  какому-то  там  подполковнику
опустить  их  на  столь  значительную  сумму.  Бывали  случаи,  когда  в
республике бесследно  исчезали  субъекты,  совершившие  гораздо  меньшие
шалости, - Валера Эрдниевич, имевший  доступ  к  оперативной  информации
МВД, об этом прекрасно знал и, вооруженный  этим  знанием,  приготовился
почетно капитулировать с наименьшими для себя потерями.
   - В таких  случаях  действует  предельно  простая  рабочая  схема,  -
задумчиво  жуя  шашлык,  пояснил  наш  информатор.  -  Никто  никуда  не
докладывает, а собирает материал и ждет. А дальше - как обычно...
   Как обычно - приезжают родственники "принятых" нарушителей и начинают
всячески обхаживать  сурового  и  неподкупного  задержателя.  Суровый  и
неподкупный  слегка  кочевряжится,  между  делом   прокачивает   уровень
просителей и, сочтя его вполне представительным, а значит, и  безопасным
для такого рода сделки, нехотя уступает. За определенную  компенсацию  в
той или иной форме.
   - Думал -  будет  так:  прикатят  толстые  дядьки,  начнут  лебезить,
намекать на родство с ханом, высокий протекторат и так далее, - объяснил
Валера Эрдниевич. - Я возьму их координаты, быстро пробью на  статус  и,
если все в норме, сдамся...
   Сдаться  подполковник  собирался   следующим   образом:   задержанные
униженно попросят прощения, автоматы оказываются игрушечными, гранаты  -
учебными, а у Валеры Эрдниевича неожиданно появляется кирпичный гараж  с
цельнометаллическими дверями. И не пустой, разумеется, - пусть там ни  с
того ни с сего заведется  от  сырости  новенькая  "десятка"  с  хорошими
номерами. Но! Все это - при  условии,  что  просители  обязуются  вопрос
насчет "сахарной пудры" решить лично с министром. Уж больно  много  этой
"пудры" в пакете - это вам  не  двести  грамм,  которые  могут  пропасть
просто так, по чьей-то недотепистости.
   Пас министру Валера Эрдниевич собирался сделать вовсе не из-за  любви
к старшему  начальнику,  а  просто  ввиду  необходимости:  много  народу
присутствовало при задержании. Начнешь самостоятельно грести  под  себя,
вломят - пукнуть не успеешь...
   Итак, Валера Эрдниевич, увидев  посетителей,  так  удивился,  что  на
некоторое время утратил контроль над лицевыми  мышцами.  Пасть  разинул,
другими словами.
   И знаете - было от чего. Посетителями оказались  лично  министр  и...
хан!
   - Я понимаю, что звучит не правдоподобно, - поспешил с  комментариями
Валера Эрдниевич, заметив, что мыс Бо многозначительно переглянулись.  -
Но клянусь вам - это правда. И у меня есть доказательства...
   Майор-предатель, проводив посетителей до  дежурки,  предусмотрительно
испарился. Министр по-хозяйски прикрыл дверь, почтительно указал хану на
стул, а сам остался стоять у окна - как будто опасался какого-то подвоха
с улицы. Был министр угрюм, выглядел помято и затрапезно, как и подобает
немолодому  человеку,  среди  ночи  поднятому   с   постели   неприятным
известием,  и,  судя  по  всему,  пребывал  в   растерянности,   местами
переходящей в полное смятение.
   - Ну - молодец! Аи  какой  молодец!  -  Хан  в  отличие  от  министра
смотрелся  свежо   и   щедро   дарил   подполковнику   свою   знаменитую
обворожительную улыбку - словно был несказанно рад,  что  его  разбудили
пообщаться сумным человеком. Смятения в его  глазах  не  наблюдалось,  в
интонации чувствовалась хваткая деловитость. - Поймал, поймал...  поймал
вредителей... И на кого же мы работаем?
   -  То  есть  как...  Не  понял?  -  с  дрожью  в  голосе  переспросил
подполковник, машинально застегивая пуговицы и ненароком приводя  одежду
в порядок. - Что вы имеете ввиду?
   - Кто тебя внедрил? - уточнил хан. - Юстиция? ФСБ? Кремль?
   - Да с чего вы  взяли?!  -  удивился  подполковник,  с  благоговением
взирая на вершителя судеб.  Дрожь  и  благоговение  в  данном  случае  -
явление нормальное. Нужно некоторое время пообщаться со степным народом,
чтобы понять: как бы плохо ни говорили  о  хане  за  глаза,  как  бы  ни
поносили,  но  подавляющее  большинство  калмыков  относятся  к   своему
Главному как к светлому  божеству,  волею  Провидения  вознесенному  над
бренным миром. Такой феномен русским понять трудно, это - чуть ли не  на
генетическом уровне... - При чем здесь... Просто так вышло - задержал...
Все по закону... С соблюдением всех формальностей...
   - Не торопись,  земляк.  Послушай  меня...  -  Хан  жестом  остановил
подполковника и выдал короткую, но емкую по содержанию и  идеологической
насыщенности речь.
   Молодец подполковник - внедрился классно. Сработал тоже великолепно -
мои аплодисменты.  Теперь  осталось  только  своей  центральной  "крыше"
доложить, и можно пожинать лавры...
   Только  вот  вопрос:  а  что  же  дальше?  Что   ты   будешь   иметь,
подполковник, заложив своего брата  степняка  Москве?  Очередную  звезду
досрочно? Перевод в  Москву  на  вышестоящую  должность?  А  как  насчет
общности  душ  и  интересов  в  национальном  аспекте?  Или  ты  не  сын
репрессированного народа?
   - Да я... да вы... - совсем потерялся подполковник, сообразив, что  с
ним не шутят, а всерьез принимают его за квалифицированно  пристроенного
"засланного казачка". - Да откуда вы...
   - Короче, земляк,  -  давай  договариваться,  -  упростил  постановку
вопроса хан. - Москва уже знает?
   - Да  никто  не  знает!  -  истово  вскричал  подполковник,  тая  под
наступательным блеском ханской улыбки и  ощущая  себя  уже  не  чиновным
начальником, а распоследним ублюдком,  вознамерившимся  продать  родного
брата злокозненным клевретам оккупационного режима. - Я  и  в  книгу  не
писал - вот, листок меж страниц вложил. За кого вы меня принимаете?!
   И предъявил листок - действительно, в книгу он  ничего  не  писал,  а
настрочил черновик рапорта, дабы приподнять  свою  значимость  в  глазах
помощника-предателя  и  тем  самым  прибавить  себе  веса  в  преддверии
грядущих переговоров с просителями.
   Тут же подполковник, дабы завоевать признательность степного владыки,
чистосердечно покаялся в своих  замыслах.  Вспылил,  осерчал,  одумался,
решил  воспользоваться  ситуацией  и  самую   малость   поправить   свое
благополучие. Но раз такое дело - разумеется, никаких  поправок:  полная
добровольная сдача на милость царственной особы...
   Хан  с  минуту  пристально  всматривался  в  благоговейным   трепетом
наполненные глаза подполковника, словно хотел загипнотизировать, затем с
явным облегчением вздохнул и вынес вердикт:
   - Ну и прекрасно. - И, продолжая ласково улыбаться, пожал  вспотевшую
от напряжения ладошку земляка. - Отдай все министру, выпусти людей  -  и
забудь. Не было ничего. Договорились? С остальными,  кто  присутствовал,
министр разберется. А мы тебя не забудем - будем иметь ввиду...
   И убыл, кивнув на прощание министру: займись.
   -  Давай  все  сюда,   -   буркнул   министр,   свистнув   помощника,
прохлаждавшегося  на  почтительном  удалении  в  вестибюле.  -  Кто  там
эксперт?
   - Ворожейкин, - бодро доложил подполковник. - Он в учеты не вносил, я
сказал - оперативная разработка...
   Министр забрал протоколы и акты, злополучный пакет с "пудрой"  тиснул
под мышку, нагрузил майора-предателя оружием и, удаляясь  на  выход,  не
удержался - слегка покритиковал ретивого подпола:
   - Промахнулся ты маленько, земляк. Надо было  сразу  на  посту  бабки
снять с этих лихачей. Теперь уже все - так выпускай...
   Проводив посетителей, Валера Эрдниевич растерянно потоптался у  окна,
вспомнил - кассета!
   Метнулся в комнату отдыха, извлек кассету из деки,  оценил  -  запись
вышла минут на двадцать. Приподнял шторку, глянул в окно - министр  уже.
уехал, майор-предатель топает  обратно.  Сунул  подполковник  кассету  в
карман, решив про себя - потом отдам...
   О том, что начальство за проявленную ретивость его невзлюбило, Валера
Эрдниевич стал догадываться уже утром. После пересменки выяснилось,  что
служебную машину вместо угробленной на посту ему  не  выделили  и  домой
придется добираться своим ходом.
   Но всю глубину этой начальственной нелюбви наш бравый борец с ночными
нарушителями ощутил спустя минут сорок -  когда  вышел  из  маршрутки  и
неторопливо направился к своему дому  по  пустынной  непроездной  улочке
пригорода.
   "Ву-уу!" - злобно взвыл здоровенный черный джип, чертом выворачиваясь
откуда-то  сзади  и  с  первой  космической  скоростью   устремляясь   к
отдежурившему подполу.
   Спасибо  армейской  реакции,  не  успевшей  окончательно  ожиреть  на
спокойной штабной работе, - не подвела, родная!
   - Ать! - Валера Эрдниевич за сотую долю секунды успел сообразить, что
отскочить в сторону не успевает, и с ходу, как  шел,  рухнул  ничком  на
дорогу, пребольно ткнувшись личиком в асфальт.
   "Щух-ххх!"  -  джип   упругим   фантомом   просвистел   над   Валерой
Эрдниевичем, задев днищем вставшие дыбом волосы  на  его  макушке,  и  в
мгновение ока исчез за поворотом. Словно бы его и не было вовсе.
   У попавшего в опалу штабиста хватило  ума  не  поверить  в  случайное
совпадение, и он быстро принял меры: немного полежал  на  дороге,  пошел
домой  и  экстренно  отправил  жену  с  сыном  в  село  -   под   охрану
родственников.  А  сам,  выписав  замысловатую  загогулину  по   дворам,
прогулялся на Главпочтамт и позвонил в приемную МВД России.
   - Если вы не пришлете комиссию немедленно, меня убьют - так он  начал
свое сообщение. - Тут у нас такое творится...
   Надо отдать должное высшим чинам МВД,  правильно  отреагировавшим  на
сумбурный звонок из глубинки, - комиссия прилетела послеобеденным рейсом
следующего дня и с ходу взялась за дело.
   Однако за Валеру Эрдниевича взялись раньше.
   После  посещения  почтамта  домой  он   не   пошел,   опасаясь,   что
начальственная нелюбовь одним лишь джипом не ограничится,  а  отправился
ночевать к приятелю.  Тут  его  и  повязали:  то  ли  приятель  оказался
некачественным, то ли те, кто искал, проявили недюжинную смекалку.
   Убивать опального подпола не стали - видимо, просекли,  что  ситуация
несколько обострилась и нужно менять тактику. Сутки  на