ех времен предпочитают
ласковое "Олеся"...
   - И вы, несомненно, вскорости за нею приударите, - с непонятной укоризной
предположил Моргенштерн. - Все знают, что Галактический Консул любит  только
самых красивых или самых необычных женщин. Причем всех сразу.
   - Глупости, - смутился Кратов. - Несомненно лишь то, что  вскорости  меня
на "Протее" с собаками не сыщут...

   Едва барабана послышится грохот,
   Солдат на ногах уже, к бою готовый.
   В столице одни укрепленья возводят,
   А мне вот на юг продвигаться походом.

   Чтобы окончательно  успокоить  ваше  внезапно  проснувшееся  национальное
самосознание, сообщу также, что евреев там шестеро, хотя трое  считают  себя
североамериканцами, а один - русским.
   - Тогда я выпью за евреев, которые не побоялись остаться евреями  даже  в
космосе, - возгласил Моргенштерн.
   От Кратова потребовалось немалое умственное напряжение, чтобы оценить всю
глубину этой  сентенции.  Груда  пустых  банок  на  столике  бара,  увы,  не
располагала к интеллектуальному подъему.
   - А я за тех евреев, что искренне  посчитали  себя  русскими,  -  наконец
придумал он.
   - Непонятно отчего, - сказал Моргенштерн, - не то в  виде  метаболической
реакции на ваш тост, не то пиво чересчур свежее... но мне придется  покинуть
вас на время... хм... мастер.
   - Идите к черту! - пожелал ему Кратов.  Моргенштерн  выбрался  из  своего
угла и нетвердой походкой устремился к выходу из бара.  В  дверях  он  вдруг
замер, отшатнулся,  подобрал  живот  и  совершил  нечто  вроде  мушкетерской
отмашки шляпой. А затем вдруг исполнился неподобающей суетливости и  трусцой
канул в коридор.

   13
   Вошедшая Ева-Лгент приветственно шмыгнула носом.
   - Нигде никого нет, - пробасила она. - Вот тоска-то!
   - Не понимаю, - сказал Кратов. - Вы хотели сенсацию. Вы ее  получили  Так
чего же вы сшиваетесь на полупустом стационаре, в то время как  ваш  коллега
берет интервью у астронавтов из прошлого? - Вы и  вправду  не  понимаете,  -
фыркнула "страшная девушка", плюхаясь  в  свободное  кресло.  На  ее  высоко
заголившемся бедре темнел свежий синяк. - Я ньюсмейкер-модератор,  и  Шлыков
ньюсмейкер-модератор, но мы животные разных видов. Шлыков не станет брать  у
них интервью. Его фирму не  интересуют  подробности.  Ее  интересуют  только
заголовки, поскольку новостей на Земле и в  Галактике  столько,  что  их  не
вместит  никакая  сетка  вещания,  да  и  никакое  человеческое  восприятие.
Сообщение о том, что из небытия возник звездолет-призрак и мечом  Александра
Македонского  пал  на  гордиев  узел  вокруг  Сиринги,  будет  состоять   из
пятнадцатисекундного видеоряда и закадрового  текста.  И  все!  А  деталями,
когда все устаканится, а Шлыков сгинет, как ночной кошмар, займусь я. И  это
будет трехчасовое интервью в шести эпизодах, с  планами  интерьеров  "Луча",
интимными подробностями типа "кто  с  кем  и  как  часто",  поисками  прямых
потомков и прочим оживляжем. И в одном из эпизодов найдется местечко вам, не
беспокойтесь...
   - Хотите пива? - осведомился Кратов.
   - Я хочу подохнуть, - сказала Ева-Лилит. - С тех пор, как я попала  сюда,
меня преследуют тридцать три несчастья. Я непрестанно чихаю, кашляю и рыдаю.
Потому что у меня аллергия дьявол знает на что, быть может - на  этих  ваших
мужиков... тоссов - Но вы не видели, а следовательно, и не обоняли ни одного
живого тосса, - заметил Кратов.
   - Зато я обоняю вас и всех этих типов, что шляются в нейтралку, чтобы там
миловаться с этими отвратительными ящерами... Я все время разбиваю колени  о
какие-то выступы. От вашего ледяного  пива  у  меня  болит  горло.  Никто  в
радиусе восьмидесяти световых лет не курит мои любимые сигареты  и  не  моет
голову моим любимым шампунем. Я не рождена для этого места Мне тесно в ваших
коридорах, похожих на кишечник кашалота. Спасибо хотя бы за то, что  по  ним
не летают пташки и не гадят мне на голову, и не приходится выстригать  целые
пряди, чтобы избавиться от говна в  прическе...  Господи,  за  что  мне  это
испытание? Только за то, что я хочу довести  до  моих  зрителей,  козорым  в
сущности плевать на все, радостное известие, что у  Федерации  появился  еще
один  угол,  куда  можно  будет  приткнуться,  когда  земное  бытие   станет
окончательно  невмоготу?!  -  Последние  слова  она  произнесла  на  остатке
дыхания, почти шепотом.  После  чего  нервным  движением  вскрыла  ближайшую
банку.
   Возникший как бы из пустоты Ларокк деликатно  дотронулся  до  кратовского
плеча.
   - Все хорошо, - сказал он интимнейшим тоном. - Совет  директоров  сместил
президента. Они распродают все, вплоть до пресс-папье.  Сюда  уже  летит  их
менеджер.
   - Что такое "пресс-папье"? - рассеянно спросила Ева-Лилит...
   - Тоссы тоже согласны, - сказал Кратов, не испытывая  никаких  чувств  по
поводу этой удачной во всех отношениях сделки. - Свяжитесь с Шойкхассом.
   - А он меня не убьет? - усомнился Ларокк. - После того, как вы нагрели их
с Сирингой?
   - Бизнес есть бизнес, - промолвил Кратов не слишком уверенно. - Сиринга -
это Сиринга, а Павор - это Павор... В любом случае убить он захочет меня.
   - Что значит "нагрели"? - оживилась Ева-Лилит, Загадочно улыбаясь, Ларокк
удалился.

   14
   - Никто никого не нагревал, - энергично возразил  Кратов.  -  Нашли  кого
слушать! Это же торговый атташе Ларокк!
   - Так, так, - протянула "страшная девушка". - Теперь я понимаю, для  чего
вам понадобились эти странные, как бы вовсе к делу не относящиеся  сведения.
О   древних   звездных   экспедициях,   о   хронометраже   планетологических
исследований... Вы точно знали, что сюда летит третий лишний, и делали  все,
чтобы расчистить ему дорожку!
   - И снова мимо! - Кратов вылил в себя остатки содержимого  пивной  банки,
внимательно  исследовал  этикетку,  поинтересовался  даже  сроком   конечной
реализации. Ему настоятельно требовались время и  силы,  чтобы  собраться  с
мыслями. Ева же Лилит буравила его горящими черными глазищами и нетерпеливо,
во все нарастающем темпе, барабанила костлявыми пальцами  по  столешнице.  -
Ничего я не знал... точно. То есть, вначале я не поверил, что такой  лакомый
кусочек, в такой невероятной близости от метрополии, мог  пробыть  вне  поля
зрения окрестных галактических цивилизаций. В  числе  которых  тоссфенхи,  к
примеру" даже не числятся... Я сделал запрос в отделение истории космических
исследований. Там мне подтвердили: да, верно, еще в  середине  XXI  века  на
основании данных, полученных орбитальным телескопом  "Хошг",  было  доказано
наличие у звезды Мелисса - в ту пору она так не называлась, - больших планет
с кислородосодержащей атмосферой. А из этого  с  полной  предопределенностью
следовало ее включение в планы перспективных исследований. Ибо наших предков
в первую очередь интересовали поиски новых земель А поскольку  в  означенных
планах имя "Мелисса"  не  фигурировало,  нам,  за  рутиной  и  текучкой,  не
бросилось в глаза еще два года назад, когда  великое  стояние  над  Сирингой
только затевалось, упоминание о  старой  экспедиции  звездолета  "Луч  XII".
Одной из немногих, что не воротились в срок. А потом как-то  сразу  взяло  и
бросилось.
   - Разумеется, вам? - Нет, это  был  один  из  астрофизиков,  доктор  Юрай
Малох.
   - Я могу с ним поговорить?
   - Можете. Он улетел с "Протея" полгода назад... И мы  сразу  поняли,  что
Гримальди и его ребята - единственный и самый сильный наш  трикстер  в  этой
игре.
   -  Трикстер  характерен  тем,  что  последствия  его  применения   трудно
предсказуемы и не всегда идут во благо его обладателю...
   - Еще бы! Гримальди мог опоздать,  потому  что  планеты  у  Мелиссы  были
открыты не только людьми, но  и  другими  расами.  И  означенные  расы  тоже
некогда отправили к ним свои корабли. Кстати, они все еще  летят  и,  вполне
возможно, вскорости здесь объявятся...  Гримальди  мог  не  долететь  вовсе,
потому что все эти годы его посудину  грызла  метеоритная  пыль  и  выжигала
космическая радиация. Мы оценивали его шансы как один к тысяче...
   - "Мы" - это значит, что на "Протее" все знали о Гримальди?
   - Практически все, - согласно кивнул Кратов, очень на меня надеялись.
   - А ваша задача, как игрока,  состояла  лишь  в  том,  чтобы  не  продуть
Шойкхассу прежде, чем просияет "Луч XII"?
   - Здесь мои шансы на успех были еще плоше. Он - гроссмейстер, а я... так,
жалкий неофит, построивший всю тактику на блефе.
   Ева-Лилит  снова  взвыла,  как  это  умела  делать  только  она:  сиреной
воздушной тревоги.
   - Но эта тактика себя оправдала! - сказала она. - Вы  запылили  мозги  не
только тоссам, но и мне, и этому хомяку из "Планетариума"!
   - Наверное, оправдала. Но сейчас я не знаю,  что  лучше  -  приобретенная
планета или утраченная дружба...
   - Конечно же, планета! - горячо возразила Ева-Лилит.
   Кратов лишь уныло вздохнул.
   - Да бросьте.  -  сказала  "страшная  девушка".  -  Этот  мужик  вряд  ли
заподозрит, что вы почти год водили его за нос.
   - Во-первых, у тоссфенхов нет носа, - заметил Кратов. - Во-вторых, он  не
глупее нас с вами, а в некоторых отношениях и мудрее...  во  всяком  случае,
меня. А в-третьих, чем дольше я работаю в Галактическом Братстве,  тем  чаще
задумываюсь о системе вселенских ценностей. Мне постоянно  кажется,  что  мы
платим слишком большую цену не за тот товар.
   - Не забивайте себе голову пустяками, - пробасила Ева-Лилит.  -  Поделите
Сирингу пополам. Отдайте одно полушарие тоссам, а другое оставьте себе!
   - Такие эксперименты в Галактике уже проводились.
   - И что же?
   - Результаты... пока  не  обнадеживают.  Можно  поделить  планету.  Можно
расселить на ней две расы так, чтобы они сосуществовали не пересекаясь.  Или
пересекаясь как можно реже и лишь в силу крайней необходимости. Но  жить  на
планете будут не только ксенологи и не обязательно ксенологи, а обычные люди
и обычные тоссы. Со всеми их недостатками.  Со  врожденной  и  пока  еще  не
изжитой, увы, ксенофобией. А тут еще этот идиотский всплеск  метарасизма  на
Земле-матушке... Зачем нам дополнительные сложности к уже известным и  более
или менее изученным? - Кратов горько усмехнулся. - И потом - Сиринга  отныне
одна из планет Федерации. Каково на ней будет тоссам? Как вообще можно  жить
на чужой земле, постоянно сознавая,  что  однажды  тебя  могут  вежливо,  со
всевозможной учтивостью, с извинениями и реверансами,  попросить  освободить
занимаемую площадь? Конечно, сейчас мы даже не можем вообразить причину,  по
которой это вдруг произойдет. Но кто знает, что ждет нас в темном будущем?
   - Почему это будущее - темное?
   - Темное - не значит "мрачное". Всего лишь сокрытое от наших взоров...
   Длинные пальцы с обломанными ногтями легли на сжатый кратовский кулак.
   - Этак вы с ума сойдете, - нежно проурчала Ева-Лилит.
   - Просто я еще не отошел от игры. Честно говоря, внутри у меня все дрожит
от напряжения. Так, что поверхность выпитого пива покрыта мелкой рябью.
   - Вам нужна... нужен психоаналитик. Может быть, я справлюсь?
   Кратов приподнял бровь.
   - Все знают, что Галактический Консул  любит  самых  красивых  женщин,  -
продолжала девица. - Но также и самых необычных. А где в мире вы еще  сыщете
такую уродину, как я? Конечно, ни одна женщина  не  обязана  быть  уродиной.
Чудеса  косметической  пластики,  то-се...  Но  должна  же  я  хоть   чем-то
выделяться из толпы?!
   - Если выделяться - то зачем же именно этим?.. -  начал  было  Кратов,  и
вдруг почувствовал, что у него положительно не осталось никаких сил на умные
беседы. И что эта лохматая ведьма несомненно права.
   Он уже собрался известить ее об этом, как  вдруг  дверь  бара  с  треском
распахнулась.
   - Константин! - сказал выросший на пороге Моргенштерн. - Я пришел лишь за
тем, чтобы с извинениями покинуть ваше общество. В конце  концов,  мой  удел
состоит не в том, чтобы пропускать сквозь себя пивные реки,  а  в  кознях  и
хитросплетениях прекраснейшей игры во вселенной!
   - К чему эти словесные орнаменты, - буркнул  Кратов.  -  Вы  что,  где-то
нашли себе достойного соперника?
   - Достойный ли - это решит игра, - чванливо сказал Моргенштерн.
   Ему  пришлось  посторониться,  потому  что   в   дверном   проеме   вдруг
обозначилась несуразная многорукая фигура в золотом коконе.
   - Мастер Кратов, - обратился советник Шойкхасс, нетвердым жестом начертив
на матово-белом челе складки чрезвычайной озабоченности. -  Мы  двое  сочли,
что вы  вряд  ли  решите  вернуться  к  неоконченной  партии.  И...  как  бы
поделикатнее выразиться... вознамерились устранить лишние звенья.
   Тоссфенх совершил двумя верхними конечностями красноречивое движение, как
будто выдирал с корнями застарелый сорняк из грядки.  При  этом  он  на  миг
утратил равновесие и с трудом успел зацепиться остальными  четырьмя  за  что
придется, а именно: за дверь, за гроссмейстера Моргенштерна  и  за  едва  не
выпавшую из  тайников  его  одеяния  немалую  емкость  хрустального  стекла.
Емкость была наполовину пуста.
   - Клянусь хвостом и  жвалами  святого  Итсеасша!  -  потрясенпо  вымолвил
Кратов.
   - Не богохульствуйте, мастер, - величественно произнес Шойкхасс. -  Здесь
дамы. Впрочем... я не  уверен.  -  Ева-Лилит  обескураженно  сделала  слабую
попытку  придать  своей  куделе  видимость  прически.  -  Вас  удивляет  мое
состояние?
   - Признаться, да.
   - А что же, прикажете мне радоваться?! Упустить  целую  планету,  которая
сама шла в руки! Мы, древняя раса великих ящеров, бездарно уступили каким-то
жалким суашха...
   - Вы хотите меня убить? - спросил Кратов, придав  своему  голосу  столько
кротости, сколько дозволяло выпитое пиво.
   - Хочу, - с удовольствием заявил Шойкхасс. - Но не  стану.  Я  переполнен
обидой и... этой отравой, - он гневно  посмотрел  на  хрустальный  сосуд.  -
Однако, - не объявлять же Федерации войну из-за дурацкой планеты!
   - Так мы идем играть? - нетерпеливо осведомился Моргенштерн.
   - Но, с другой стороны, - советник пририсовал своим глазам  задумчивость,
- наивно и самонадеянно было бы с пашей стороны рассчитывать вырвать лакомый
кус из пасти таких прослывших на всю Галактику хищников, как люди!  Впрочем,
нам, кажется, достался Павор... Что же до этого, - Шойкхасс снова  посмотрел
на полупустую емкость, - то  я  злоупотребил  горячительным  из  благородных
побуждений. Я просто  попытался  уравнять  паши  с  гроссмейстером  Мор  ген
Штерном, шансы. И даже великодушно предоставил ему определенную фору!
   - Да пойдем же! - теребил его за выпуклости кокона Моргенштерн.
   - Мы с Натаном будем в нейтральной зоне, - заявил тоссфенх. -  В  игровом
зале. Благоволите не беспокоить. Там есть пиво и... все что нужно. Этот  ваш
идиотический трикстер натворил дел... Я проиграл планету. Но  там,  -  сразу
три длинные руки простерлись в сторону нейтралки, - я непременно выиграю!  -
Моргенштерн  негодующе  дернулся.  -   Еще   мгновение,   дорогой   Натан...
Послушайте, мастер... А если бы это были не люди? Если бы это был кто-нибудь
из тех,  что  отныне  и  навсегда  остался  вторым...  вы  позволили  бы  им
высадиться?
   - Я ни секунды не размышлял об  этом,  -  честно  сказал  Кратов.  -  Но,
согласитесь, эти люди, что шли к Сиринге два с половиной века и взяли  ее  с
лету, заслуживают этой планеты больше, чем мы - толпа засранцев,  пытавшаяся
выторговать друг у друга право на поступок.
   - Вы хитрый маленький суашха, - погрозил пальцем Шойкхасс.  -  Вы  далеко
пойдете, увы всем нам...
   Моргенштерну наконец удалось вытащить его в коридор. Уже  оттуда  донесся
его воинственный фальцет: "Насчет непременного  выигрыша:  Шойк,  вы  всегда
удачно писаете против ветра?" - "Что вы имеете в виду, Натан?! Ни ветер,  ни
смерч,  ни  прочие  атмосферные  явления  никак  не  сказываются   на   моей
каллиграфии..." - "Что?.. Но я не имел в  виду:  пишете!  Я  хотел  сказать:
писаете, совершаете мочеиспускание, ссыте, мать вашу!" - Этот ящер был очень
огорчен, - сказала Ева-Лилит.
   - Но убивать меня все же не стал, - хмыкнул Кратов.
   - И... он довольно мил.
   - Поживите среди них - и одним метарасистом на белом свете станет меньше.
   - А что такое суашха!
   - Чужик, -  сказал  Кратов.  -  А  точнее  -  "млекопит".  Уничижительное
прозвище людей на языке тоссфенхов.
   - Так мы идем... играть? -  строго  спросила  "страшная  девушка",  умело
воспроизводя капризные интонации гроссмейстера Моргенштерна.
   - Похоже на то, - вздохнул Кратов с притворной обреченностью. -

   В конец отощавший кот
   Одну ячменную кашу ест...
   А еще и любовь!

 - А, эти ваши любимые "танка"...
   - "Хокку", - поправил Кратов. - Трехстишия называются "хокку", а  "танка"
- это пятистишия. Чем менее я трезв, тем чаще цитирую очень старые  "хокку".
Можно предположить, что перед тем,  как  упасть  в  беспамятстве,  я  вообще
перестану изъясняться прозой.
   - Не нужно беспамятства. Лучше скажите мне комплимент.
   - Это обязательно?
   - Я знаю, что это непростая задача... Но мы же суашха, а не  какие-нибудь
там чужики! Кратов сосредоточился.
   - У вас большой манящий рот. - сказал он. - Ваших губ хочется касаться. У
вас прекрасные черные глаза, самые большие в мире. У  вас  самый  большой  в
мире нос...

   Длинноносая кукла...
   Верно, в детстве мама ее...
   Много за нос тянула!

 - Негодяй! - воскликнула Ева-Лилит.
   - У вас прекрасные волосы. Только их нужно хорошенько вымыть и расчесать,
- А каким шампунем вы пользуетесь?
   - Каким придется. Сейчас, например,  помню  только,  что  на  картинке  -
палевая киска с голубыми глазами.
   - Знаю, "Поцелуй сиамской кошки"... Терпеть  не  могу:  ужасно  неудобные
флаконы!
   - Я сам вымою вам голову, - пообещал Кратов.
   - Я уже мурлыкаю, - нежным басом  откликнулась  Ева-Лилит,  принимая  его
руку.

   Кода

 - Ваше имя? - спросило существо, похожее на большого краба в перламутрово-сизом панцире, вставшего на дыбки, карциноморф-хтуумампи из звездной системы Каус Бореалис (если верить энциклопедическому справочнику "Галактические расы", издание Сфазианского Экспонаториума, выпуск 529-й и до настоящего момента последний).
   - Константин Кратов.
   - Откуда прибыли?
   - С планеты Земля. Это метрополия Федерации планет Солнца.
   "И  вскорости  собираюсь  убыть  обратно...  Потому  что  на   означенной
метрополии никто и знать не знает об этом моем внезапном  (даже  для  самого
себя!) марш-броске в глубины Галактического Братства. Я бросил все  дела  на
Земле, взнуздал Чудо-Юдо и пролетел очертя голову без малого сто парсеков, в
погоне за иллюзорной надеждой на успех... Есть люди,  которые  ждут  меня  к
ужину. Есть удивленная мама, с которой я лишь перебросился парой слов.  Есть
женщина, которая твердо намерена провести  со  мной  эту  ночь.  Что  бы  ни
приключилось, я вернусь к ужину - хотя вряд ли успею переодеться в  смокинг.
Убедительно объясню маме, что ничего страшного со мной не  стряслось,  хотя,
быть может, незаметно покривлю душой. И ночью буду в нужной постели - хотя и
чуточку усталым..." - Ваш родной язык?
   - Русский... Но я хорошо знаю астролинг!
   - Это несущественно, - краб отмахнулся сразу четырьмя  лапами.  Прямо  из
пола перед ним вырос  небольшой  круглый  пульт  на  тонкой  ножке,  и  краб
расторопно застучал  по  нему  крохотными  многосуставчатыми  пальчиками.  -
Земля... русский язык... Цель визита?
   Кратов в некоторой растерянности переступил с ноги на ногу.
   - Скажем так: воспоминания, - нашелся он наконец.
   Краб расправил все четыре стебелька с разноцветными глазами-шариками  (из
каких-то неясных соображений природа определила, что два глаза  должны  быть
черными, один - белым, а один - красным) и обратил их на  визитера.  Кратов,
испытывая сильнейшее смущение, зачем-то расправил  плечи  и  выпятил  грудь.
Ничего ему так не хотелось, как поспешно извиниться и удрать.
   - Даже я удивлен, - изрек на