аккуратность, чтобы вскрыть ее
без ущерба для содержимого!
     Озма, что все это время с любопытством вслушивалась в звуки чужой
речи, наконец не выдержала:
      - Почему мы остановились? Что это за ногастая махина поперек дороги?
Какой-то дорожный агрегат?
     -  Помедленнее, сударыня, - раздраженно сказал Кратов. - Я не успеваю
придумать ответы на ваши вопросы... Мы угодили в засаду. Ттард Лихлэбр
намерен снова заполучить нас в свои лапы.
     -  И что же? - осторожно спросила женщина.
     -  И... это неправильно. Это не входит ни в чьи планы - ни в мои, ни
правящего дома.
     -  У вас, оказывается, есть какие-то планы?! - искренне удивилась
Озма.
     Кратов молча кивнул.
     По правде сказать, ни черта-то у него не было.
     Юзванд взвесил энергоразрядник на ладони.
     -  Эта нелепая пукалка - против "хоррога", - сказал он с отвращением.
- Смешно даже подумать...
     -  Если угодить в створ между вторым и третьим рядом передних
пластин, младший геургут, - впервые подал голос водитель, - может
получиться еще смешнее.
     -  Верно, - сказал Юзванд. - Но мне не хватит роста.
     -  Мне хватит, - сказал водитель.
     Откуда-то сверху на утлую раковинку "стуррэга" обрушился
металлический, многократно усиленный голос, выговаривавший слова с
пренебрежительной интонацией командира, не привыкшего сталкиваться с
непослушанием нижестоящего быдла:
      - Младший геургут Юзванд! Здесь т'литт Гтэрнегх, первый геобкихф
Департамента внешней разведки и ваш непосредственный начальник. - (Юзванд
болезненно сморщился). - Благоволите выслушать прямой приказ. Открыть люк
и всем выйти наружу. Ваша персона нас не интересует. К тому же, вы будете
неподсудны, ибо лишь повиновались вышестоящему чину...
     -  Япнарр т'литт! - рявкнул в микрофон геургут. - Сожалею, но это
невозможно по двум причинам. Я остаюсь верен данной присяге. И я имею иной
приказ, который намерен выполнить любой ценой, и каковой...
     -  Юзванд! - взревел невидимый Гтэрнегх. - Вы забываетесь! Вы
нарушаете субординацию, не говоря уже о Рыцарском Уставе! Где ваша честь
воина-эхайна?!
     - ...каковой мне отдал лично Нигидмешт Оармал Нишортунн,
Справедливый и Беспорочный гекхайан Светлой Руки. Честь воина-эхайна
диктует мне повиноваться моему верховному повелителю, а не мятежнику,
которым, как марионеткой, управляют чужие руки.
     -  Молчать, младший геургут! - прогремел т'литт.
     Словно страховидный призрак, с грацией горного тролля, но все же не
производя большого шума, бронемех сделал короткий шажок колонноподобными
ножищами и почти вплотную надвинулся на "стуррэг". Земля дрогнула. Кабину
под-бросито на месте. Эхайны сидели недвижно, словно влитые в свои кресла.
Кратову помогли ремни, Озма же чувствительно стукнулась затылком и
зашипела.
     - Наверное, мне следует пристегнуться? - утирая выступившие слезы,
спросила она виноватым голосом.
     -  Нет, - сказал Кратов и освободился от своих пут. Озма посмотрела
на него с удивлением.
     -  Яннарр! - крикнул Юзванд, коротко переглянувшись с водителем. - Я
желаю убедиться, что разговариваю именно со своим геобкихфом, а не с
ловким самозванцем, который владеет искусством подражать чужим голосам.
Гсобкихфу я готов сдаться.
     -  Согласен, - буркнул тот. - Только без глупостей, без геройства,
младший геургут...
     Кратов припал к оконцу. Из-за желтой громады "хоррога" показался
немолодой бритоголовый эхайн в грубом комбинезоне со множеством карманов,
застежек и ремней; единственным знаком отличия был вышитый золотом на
груди круг, внутри которого находился глаз с узким змеиным зрачком. За ним
в почтительном отдалении следовали здоровенные, неразличимые между собой,
словно клоны, телохранители.
     -  Это он? - спросил Кратов.
     -  Разумеется, - ответил Юзванд. Он даже не посмотрел. - Яннарр
Кратов... сожалею, но у нас только два энергоразрядника. Вы знаете, что
нужно делать?
     -  Надеюсь, что так, - буркнул Кратов без особой уверенности.
     -  Т'литт, мы выходим! - объявил Юзванд.
     Все люки "стуррэга" открылись одновременно.
     Юзванд выпрыгнул первым и, едва утвердившись на взрытой копытами
бронемехов дороге, открыл огонь по тлитту и его свите. Застигнутый
врасплох Гтэрнегх упал сразу, телохранители же кинулись врассыпную.
Бронемехи, циклопическими громадами нависшие над полем сражения,
беспомощно вращали орудиями, не рискуя одним залпом покончить разом со
всеми участниками перестрелки. В это время водитель, для вящей уверенности
широко расставив ноги и не обращая внимания на выстрелы в его сторону,
непрерывно садил из своего разрядника в уязвимый створ между вторым и
третьим рядом передних пластин ближайшей к полосе насаждений машины.
Подраненный бронемех грозно рычал двигателями и едва ли не подпрыгивал от
ярости, но отчего-то никак не мог вышагнуть из зоны поражения...
     Кратов, мертвой хваткой сцапав визжащую Озму за руку, выкатился через
противоположную от бойни дверь. Пригибая головы, они кинулись под защиту
деревьев. Несколько раз над ними, пугающе шевеля волосы, проносились
шальные разряды. Спустя какое-то время послышался душераздирающий треск
подминаемых бронированными брюхами стволов... стократно усиленные
невнятные приказы остановиться...
     Рассеянное частой сетью сплетенных крон светило внезапно разлилось во
все небо, единым духом набрало невыносимой белой яркости и со страшным
грохотом обрушилось на беглецов всеми своими триллионами триллионов тонн
испепеляющего жара.



     Интерлюдия. Земля

     Кратову казалось, что он и глаз не успел сомкнуть, а уже рассвело. Он
выглянул в окно, что выходило на задний дворик: из-за густых ветвей Рыбу-
Кита не было видно, однако же он почуял хозяина и послал тому обычный
мысленный привет. "И тебе доброе утро", - откликнулся Кратов, не особенно
надеясь быть услышанным. Он накинул халат и двинулся было на веранду.
Оттуда доносились голоса: один принадлежал маме, а другой был мужской и
прекрасно знакомый... На цыпочках Кратов убрел в свою комнату, сменил
халат на джинсы и безрукавку. Бросил мимолетный взгляд в зеркало - ему не
хотелось выглядеть более усталым, чем на самом деле.
     Элмер Элкана Татор, "Эл-квадрат", бывший инженер-навигатор мидн-
трампа, что тринадцать лет назад доставил четвертую миссию Дилайта-Элула
на сумасшедшую планету Уэркаф. Индеец племени тускарора (громогласный Джед
Торонуолу, помнится, в зависимости от расположения духа величивал
его то гуроном, то ирокезом), звездоход, чистая душа, старый друг. Кратов,
в ту пору по своему социальному статусу добровольный изгнанник, член
Плоддерского Круга, как умел исполнял на этом корабле обязанности второго
навигатора. От ксенологов ему, помнится, доставалось. Звездоходы
подставляли ему свои плечи. С одной стороны было широкое, как посадочная
полоса, плечо Джеда, с другой - по-кошачьи покатое, но тоже вполне
падежное плечо Татора. В Галактике они встречались раза три-четыре, на
Земле - никогда. Трудно было даже предполагать, что судьба забросит
закоренелого эфирного бродягу Татора в монгольские степи.
     Прошедшие годы не оставили своих следов на смуглом скуластом лице
индейца. Разве что жесткие вороные волосы стали еще длиннее, да
поубавилось детской наивности в глазах.
     -  У тебя все хорошо, Кон-стан-тин, - с удовлетворением сказал Татор,
поднимаясь из-за стола навстречу Кратову - Я это вижу. Я этому рад.
     -  На твоем корабле открылась вакансия второго навигатора? - Тот,
поднял обе руки сразу, сделал удивленное лицо.
     -  Я нашел себе хороших навигаторов. Очень хороших, Кон-стан-тин.
     -  Неужели Джед?!
     Татор, улыбаясь знакомой своей печальной улыбкой, отрицательно
покачал головой.
     -  Я потерял Джеда из виду лет пять назад. Боюсь, старый медведь
завербовался в страйдеры и улизнул из этой Галактики... У меня - молодые
звездоходы. Совсем такие же, как и я тогда, на Уэркаф.
     -  Не буду вам мешать, - сказала Ольга Олеговна. - У меня такое
ощущение, что сегодня предстоит нелегкий денек...
     -  Ты нам не мешаешь, мама, - возразил Кратов. - Никто здесь не
станет бить друг друга по плечу, восклицать "А помнишь?.." и восторженно
сквернословить. Но, - он слегка нахмурился, - у меня тоже сложные
предчувствия.
     -  И все же я пойду и займусь кухней, - промолвила Ольга Олеговна.
     Татор проводил ее слегка затуманившимся взглядом.
     -  Никогда бы не подумал... - сказал он и осекся.
     -  Что у такого громилы и урода, как я, мать окажется довольно
молодой и сногсшибательно красивой женщиной? - усмехнулся Кратов.
     -  Примерно так, - признался Татор. Лицо его потемнело, как всегда
бывало в минуты сильного смущения.
     -  Не очень хорошо это обсуждать даже с близкими друзьями, - сказал
Кратов. - Но моя мама ведет двойную жизнь. Для меня и для Игоря она -
заботливая курочка-наседка, раскинувшая крылья над цыплятками. И есть
вторая половина ее жизни, в которую никто из нас не допущен. О которой я
ничего не знаю и могу только строить фантастические догадки. Мне не
известен ни один ее мужчина после ухода отца. Не могу поверить, что она
все еще его любит. Отец был порядочный раздолбай и, по-видимому, таким и
остался. Хотя бы потому, что отказался от такой женщины... Я лишь
осторожно предполагаю, что у мамы все же есть тайный друг. Но не ведаю,
кто он, что между ними происходит и чем закончится.
     -  Что мешает тебе спросить об этом?
     -  Не знаю. Может быть, оттого, что это не мое дело. Хотя... а чье
же? Не понимаю, отчего я этого не сделал. Иногда я вообще с трудом понимаю
людей. Например, себя. Я о многом боюсь спрашивать даже у самых близких...
Нет, с инопланетянами все намного легче и проще. - Он тяжело вздохнул. -
Итак, Эл? Я готов выслушать самые неприятные новости.
     -  Нет, Кон-стан-тин, - сказал Татор. - Ничего не произошло. В
Галактике все спокойно - по крайней мере, до той степени, чтобы не
требовалось твое вмешательство. Я не принес дурных вестей. Но заниматься
воспоминаниями мы и впрямь не станем. Я пришел по делу.
     -  Тогда давай это дело на стол, - промолвил Кратов, усаживаясь. - А
потом и повспоминаем чуток.
     -  В конце июля ты обратился в Корпус Астронавтов. Ты хотел
зафрахтовать корабль с экипажем для частной исследовательской миссии. Это
так?
     -  Все верно.
     -  Мой корабль называется "Тавискарон", - сказал Татор. - Это
десантно-исследовательский транспорт класса "ламантин-тахион". - Выдержав
паузу и не дождавшись от Кратова ни восторгов, ни недоумения, он счел за
благо добавить: - Это раза в два больше, чем тот "анзуд", на котором мы с
тобой летали на Уэркаф, но, разумеется, намного меньше пассажирских
галатрампов. На нем можно высаживаться на поверхность любой планеты, будь
то "голубой ряд" или "черный", или даже газовый пузырь вроде Юпитера. С
равным комфортом на его борту можно коротать досуг в длительном
космическом поиске. - Кратов продолжал безмолвствовать, и Татор закончил с
нотками отчаяния в голосе: - Тавискарон - это имя индейского божества
холода и мрака. Было бы странно, назови я свой корабль как-то иначе. Но
внутри него всегда тепло, а помещения прекрасно освещены.
     -  Удивительно, - сказал Кратов. - Все эти годы я хотел спросить, но
никак не подворачивался случай: тог корабль, что доставил нас на Уэркаф,
тоже имел свое имя?
     -  Официально - только бортовой номер, - ответил Татор в некотором
замешательстве. - Но в своем кругу мы иногда обращались к нему по имени.
     -  Как же?
     -  По-разному. Я предпочитал имя "Пернатый ныряльщик", разумеется -
на родном языке, а Джед... - Татор смущенно хмыкнул. - В зависимости от
настроения Джед именовал его то "Свистолет", то "Ночной горшок с дристо-
гонным приводом", а то и "Локомотив на пердячем пару"...
     -  Да, да, припоминаю... А есть ли на твоем корабле просторные
грузовые отсеки? - спросил Кратов.
     -  На "Тавискароне" четыре грузовых отсека, - торжественно произнес
Татор. - В одном из них ты с большим удобством разместишь своего летающего
зверя - если, разумеется, решишь взять его на борт в качестве пассажира. В
другом ты установишь перечисленную в твоей заявке аппаратуру. - Он вдруг
оживился: - А еще два резервных отсека мы сможем употребить под
контрабанду!
     -  Никогда бы не подумал, что небеса пошлют мне своего ангела в
образе звездохода-индейца, - сказал Кратов в сторону.
     -  Экипаж состоит из трех навигаторов, включая меня, двух инженеров и
одного медика, - сказал Татор. - Не знаю, зачем нам медик, но Корпус
Асгронавгов настоял на своем. Все они согласны отработать за обычное
вознаграждение в полторы тысячи энектов. Что касается меня, то мне будет
достаточно твоей благодарности. Так что мы тебя отнюдь не разорим... Я не
понимаю, - снова помрачнел он. - Ты рад моему предложению или нет?
     -  Да, конечно же, я рад! - страдающим голосом ответил Кратов. - То
есть я настолько рад, что не верю своему счастью. У меня нынче день
хлопот, и я с ужасом думаю о том, не исчерпан ли твоим "Тавискароном"
лимит моего везения на сегодня...
     Из кабины гравитра, только что камнем упавшего на посадочный пятачок
в самом сердце сада, выкатился колобком шоколадный от бразильского загара Мануэль Спирин. Над ним витали ароматы крепкого кофе с коньяком и пахучих сигар. Отступив на шаг, он галантно предложил руку, на нее с готовностью оперлись, и появилась
Рашида, в такую рань уже свежая, ослепительно красивая, в новом малиновом
платье-пелерине и с новой прической, напоминавшей застывший язык
удивительного черного пламени.
     -  Смысл термина "длинное сообщение", душа моя, - продолжал объяснять
Спирин, - ясен уже из названия. Это такой информационный пакет, который не
может быть втиснут в одно вместилище ввиду выдающейся сложности и
значительного объема.
     -  Наши мозги - не самое подходящее вместилище, - небрежно бросила
Рашида. - Они, случается, умирают вместе с хозяином.
     -  Я горд самой мыслью находиться рядом со столь очаровательным
вместилищем. И, боюсь, у ЭМ-зверя не было выбора...
     -  Он мог бы накинуться на когитр.
     -  Боюсь, ЭМ-зверь не знал, что такое "когитр". И не подозревал, что
означенное биотехническое устройство, ничем специфическим среди прочих
деталей корабельного интерьера не выделяющееся, вообще обладает каким-то
вместилищем, пригодным для хранения информации. Э... здравствуйте, сударь!
     Кратов церемонно поклонился. Рашида приблизилась к нему царственной
поступью, привстала на цыпочки и поцеловала.
     -  Угадай, зачем я здесь, - шепнула она.
     -  Не нужно быть провидцем, - криво усмехнувшись, сказал Кратов. - Ты
явилась представиться моей маме в качестве будущей невестки.
     -  Кратов! С тобой скучно...
     -  Могла бы прежде спросить моего согласия.
     -  Еще чего! Это тебе не Галактика. Здесь мы сами выбираем мужчин
себе и отцов своим детям.
     -  А вы, доктор Кратов, знаете, что такое "длинное сообщение"? -
спросил Спирин.
     -  Знаю, - терпеливо промолвил Кратов. - Вы, спасибо, объяснили еще в
прошлую нашу встречу.
     -  Больше всех перепало, очевидно, Ертаулову. А вам - меньше всех.
Поэтому синдром "ментального просачивания" у вас практически не
наблюдается.
     -  А вот это вы в прошлый раз не объясняли.
     -  Правильно. Я сам только недавно подцепил сей термин у доктора
Дананджайя из клиники "Зеленый Луч". Видите ли, "длинное сообщение" не
просто лежит в ваших мозгах, как кристаллик в инфобанке. Оно воздействует
на  ваше подсознание, а иногда даже посылает ему часть своей информации.
Выражается это очень по-разному, в самом широком диапазоне симптомов. От
полного параноидального умопомрачения до легких галлюцинаций. Ертауловский
"черный занавес" - явление того же порядка.
     -  Но мне-то никогда не являлись никакие зеленые человечки! -
запротестовала Рашида.
     "А мне являются постоянно, - подумал Кратов. - Все эти странные вещие
сны в самые неподходящие моменты..." Его вдруг прямо посреди этого
солнечного теплого утра пробил мороз по коже.
     -  Это и не обязательно, - беспечно разглагольствовал Спирин. - Во-
первых, может быть, еще время не настало. Еще явятся, мало не будет... А
во-вторых, если сравнить вас до полета и после, наверняка будут отчетливо
заметны какие-то тончайшие изменения личности.
     -  Кратов, - требовательно сказала Рашида, по-хозяйски обнимая его за
шею. - Тебе что-то заметно?
     -  Кратов? - переспросил тот. - Какой Кратов? Нет здесь никакого
Кратова, одни только зеленые человечки...
     - Ты что, опять решил улизнуть?! - возмутилась женщина.
     -  Другой вопрос: ежели "длинное сообщение" - не праздный домысел
утописта из Рио, а факт, что всем вам с этим обстоятельством делать, -
хладнокровно продолжал Спирин. - Нужно как-то от него отбояриваться.
Прочесть и удалить. И как можно скорее. Такие занозы в мозгах бесследно не
проходят...
     -  Я думаю над этим, - уклончиво сказал Кратов.
     -  Избавься от Спирина, - прошептала ему на ухо Рашида. - Не знаю, в
чем дело, но я хочу тебя прямо сейчас...
     -  Самое время, - проворчал тот.
     -  Кстати, - вдруг вскинулся Спирин. - Вы говорили, что у вас где-то
тут есть настоящий сфазианский биотехн. А нельзя ли на него взглянуть?
     - Это самое простое, что я могу вам предложить, - сказал Кратов. -
Видите эту тропинку? Идите прямо по ней, пока не упретесь в громадный
черный валун посреди лужайки. Только не вздумайте его пинать, он живой и
очень чувствительный...
     Он вдруг застыл на полуслове с открытым ротом.
     Марси, золотовласая малютка Марси, милая проказница и капризуля
Марси, Марси-беглянка стояла на той самой тропинке, что вела к Чуду-Юду,
тоже совершенно остолбенелая, и выражение лица у нее было самое
неприятное.
     -  Так я пойду? - проговорил Спирин в пространство. - Мне еще этого
сопляка Торрента нужно встретить... - Проходя мимо обратившейся в соляной
столб девушки, он галантно поклонился: - Мадемуазель?
     -  Мсье? - едва слышно прошелестела Марси и, словно во сне, сделала
самый медленный книксен в своей жизни. Все напряженно глядели вслед
уходящему Спирину.
     -  Кратов, - первой нарушила молчание Марси. - Мне тоже... уйти?
     -  Лично я никуда уходить не собираюсь, - негромко объявила Рашида,
как бы невзначай убирая руку с кратовской груди.
     -  Тогда и я останусь, - голос Марси исполнился ледяной решимости.
     -  Может быть, будет лучше, если уйду я? - сгорая от малодушия,
спросил Кратов.
     -  Может быть, - обронила Рашида.
     Она и не глядела на него. Все ее внимание было приковано к внезапно
возникшей из ниоткуда сопернице. Рашида разглядывала девушку пристально и
беззастенчиво, как если бы та была диковинным зверьком... или экспонатом
Тауматеки... При этом лицо ее стремительно сменяло выражения, от
агрессивной неуступчивости к напряженному гаданию, к задумчивой
созерцательности.
     Марси же неотрывно смотрела на Кратова. И ей никак не удавалось
поймать его взгляд.
     -  Костя, - сказала она. - Что с тобой? Почему ты молчишь?
     -  Кратов, - сквозь зубы процедила Рашида. - Живо припомни какое-
нибудь свое "хокку". Сию же минуту! Неповинующимися губами он промямлил:

     В калитку ко мне,
     и не постучав, и не  квакнув,
     шлепает лягушка...

- Спасибо, - сказала девушка звенящим от обиды голосом.
     -  Марси, Марси, - пробормотал Кратов. - Где же ты была?
     -  Тебя совсем нельзя оставлять одного? - с нервным смешком
осведомилась она.
     -  Я пытался найти тебя... - Ему самому отвратителен был этот
нищенский оправдывающийся лепет. - Я целый месяц ждал...
     -  Ты меня уже больше не любишь?! - Ультрамариновые глаза живо
наполнялись слезами, мраморный носик покраснел.
     -  Марси, все не так просто...
     -  Кратов, - отрывисто проговорила Рашида. - Она беременна.
     Кратов на какое-то время забыл дышать.
     -  Это так? - спросил он. Марси, шмыгнув носом, кивнула.
     -