не  одобрявший  контакты  с
Внешним  Миром.  Та  же  экстренная  необходимость   очередного   досмотра
вверенных его с Грантом попечению Галактических маяков. И,  как  последний
неубиенный козырь, его пирофобия...
     Хотя здесь он вынужден был сознаться  себе,  что  именно  злосчастный
недуг стал последним побудительным мотивом к его согласию  на  предложение
Дилайта. Он никак не желал примириться  с  угнездившимся  в  самых  недрах
подсознания темным необоримым страхом и мечтал о том лишь, как бы вышибить
его оттуда раз и навсегда. Клин клином... Оттого и  путешествовала  с  ним
сейчас подаренная Грантом зажигалка, на слабый огонек которой он принуждал
себя смотреть неотрывно по нескольку раз в день. Обливаясь холодным  потом
даже при виде этого жалкого отблеска давнего пожара, откуда он вышел  -  а
скорее, выполз - и с обугленной кожей, и с обожженной душой.
     И вот он здесь, и он здесь не нужен.
     Формально его роль в составе миссии сводилась к тому,  чтобы  указать
ксенологам руины материального объекта, фигурировавшего в его рассказе под
названием "дольмен". Навигатор из него оказался аховый: в район,  где  все
происходило,  корабль  привели  Джед  и  Татор  фактически  вдвоем...  Да,
разумеется, локация обнаружила наличие многочисленных скальных  обнажений,
среди которых вполне мог затеряться не то что этот чертов дольмен, а и все
египетские пирамиды во главе со Сфинксом.
     Но самое-то гнусное заключалось  в  том,  что  Кратов  совершенно  не
узнавал этих мест.
     Все переменилось. Тогда, два года назад, он  шел,  увязая  в  мертвом
пепле, и ничего живого вокруг не было и в  помине,  кроме  съежившихся  от
жара чудовищных кактусов. Да  еще,  пожалуй,  загадочных  белых  фантомов,
которых он так и не сподобился толком разглядеть и потому до  сих  пор  не
ведал, живые они или нет. Дольмену негде было укрыться от его глаз...
     Теперь долина жила. Буйно заросла ржавой  травой,  мерзко  скрипевшей
под днищем "туатары". Громады кактусов налились соками и больше не торчали
раскоряченными скелетами, а высились гордо  и  прямо,  расправив  мохнатые
лапы и опушась венчиками иглистых соцветий. Вживе они оказались лиловыми в
алых пятнах неправильных очертаний, - чего в  первый  свой  прилет  Кратов
видеть не мог, - и  являли  собой  дивное  по  красоте  зрелище.  Дилайту,
которому кактусы эти, должно быть, глаза  намозолили,  наплевать  было  на
прелести пейзажа. Биссонет, если и восторгался в душе, то  ревностно  таил
свои чувства за пренебрежительной маской.  Джед  Торонуолу  при  въезде  в
долину изумленно прищелкнул языком и далее ничем своих эмоций не выдавал.
     Кратов же глядел на  это  лилово-красное  буйство  с  восхищением,  к
которому примешивалось чувство горечи. От понимания того, что  никакой  не
проводник он здесь, что вовек не сыскать ему следов своей высадки  в  этом
Диснейленде...
     - Скалы, - объявил Джед. - Подхожу вплотную.
     Дилайт коснулся бронированной перчаткой кратовского плеча.
     - Это? - спросил он.
     Тот отрицательно помотал головой.
     - Да, на дольмен слабо похоже, - сказал Джед,  ведя  "туатару"  вдоль
черного каменного языка. - Хотя бы и тщательно  порушенный.  Отметим  этот
печальный факт.
     Он высветил на пульте карту местности и проставил  на  ней  очередной
красный крестик. Десятый по счету.
     - Много ли еще? - спросил Биссонет сердито.
     - С полсотни, - ответил Джед. - За сутки не управимся, это уж точно.
     - Долго, - произнес Биссонет с неодобрением.
     - Вы куда-то спешите? - кротко осведомился Дилайт.
     - Что мы прицепились к этому дольмену? - возвысил голос  Биссонет.  -
Даже если он и был в действительности, в чем я отнюдь не убежден...
     Кратов молчал, пригнув голову.
     - Какую пользу  мы  почерпнем  из  пребывания  в  сени  его  руин?  -
продолжал   Биссонет.   -   Распишемся   на   камне?    Феномен    наличия
сигнал-пульсатора мы все равно не  удостоверим.  Да  и  было  ли  это?  Не
пригрезилось  ли?  Я   склонен   предложить   план   более   плодотворного
времяпровождения. Первое: незамедлительно откочевать  к  центру  материка,
где ранее отмечались поселения Аафемт...
     - Мы обсудим ваш план, - сказал Дилайт спокойно. - На корабле, вместе
со всеми. Джед, что там у нас по маршруту?
     - Полтора километра к югу, - с готовностью сообщил Торонуолу и пихнул
Кратова могучим плечом. - Не спи, плоддер, гляди в оба.



                                    2

     Кратов забился в угол своей каюты и, чтобы не мучиться стыдом, достал
зажигалку.
     Он таращился на пляшущий огонек и не видел его - едва ли  не  впервые
за все время. Воспоминания о безрезультатной вылазке не отступали,  грызмя
грызли его, вынуждая морщиться,  жмуриться  и  трясти  головой  в  тщетной
попытке отогнать их подальше. "Нельзя, нельзя было соглашаться! У них свой
путь, у меня свой. Ворона в  стае  фениксов...  И  тысячу  раз  прав  этот
красавчик Биссонет: никому мой дольмен не нужен. А я здесь потому и только
потому, что мне поверили, что он существовал". Кратов  тихонько  застонал.
"Но ведь и вправду было, я все это видел!.. Или я  сошел  с  ума,  впал  в
затмение, и мне прибредились и каменный  ящик,  и  стол  из  полированного
гранита, а на нем зовущий на помощь прибор? Как  доказать  им,  что  я  не
обманул, коли я этого даже себе доказать не умею?!"
     Дверь бесшумно отползла, и так же бесшумно в каюту бочком  просочился
Эл Татор. Длинные черные волосы его  были  сколоты  на  затылке  в  пучок.
Кратов торопливо согнал с лица гримасу отчаяния и попытался придать  своей
нелепой, смятой позе хоть какую-то непринужденность.
     - Можно мне сесть? - полушепотом спросил Татор.
     Кратов подобрал ноги, и Эл осторожно примостился  на  краешке  койки.
Его смуглое скуластое лицо было непроницаемо. Но ясно было, что явился  он
с одной-единственной целью не  дать  Кратову  окончательно  скиснуть,  что
подбил его на это не кто иной как Джед, и что сам Татор не знает,  с  чего
начать и уж тем более, чем продолжить.
     После нескольких минут деликатного молчания  он  коротко  вздохнул  и
сказал:
     - Я хотел было предложить вам потренироваться еще,  Кон-стан-тин.  Но
Джед сильно занят. Он готовит зонды-автоматы. Элул потребовал сразу  много
зондов. Элул отлично справился бы и сам, но у ксенологов совет.
     Кратов усмехнулся:
     - Решают, как поступить со мной и моей байкой про дольмен?
     - В том числе, - помолчав,  подтвердил  Татор.  -  Джед  беседовал  с
Элулом. Не все ксенологи удовлетворены  результатами  разведки.  Некоторые
полагают, что вы, Кон-стан-тин, ввели их в  заблуждение.  Особенно  им  не
нравится, что вы плоддер. Наверное, не слишком хорошо, что я  передаю  вам
эти вести. Но это правда.
     - Для меня это не секрет, - сказал Кратов. - А что вы сами думаете?
     - Я думаю, что вам ни к чему сочинять то, чего нет, -  ответил  Татор
торжественно. - Вы звездоход, Кон-стан-тин. А уж  потом  плоддер.  И  Джед
думает так же.
     - И это для меня не секрет... Я не выдумал  ничего.  Я  действительно
все это пережил. Если бы предвидеть, чем обернется! По крайней мере, я  бы
позаботился о доказательствах.
     - Отдельные ксенологи могут не знать, что  значит  слово  звездохода.
Сама суть нашей работы такова, что не всегда удается выйти из переделки  с
доказательствами на руках. Не так ли? И если  мы  перестанем  верить  друг
другу на слово, повторения прежних ошибок не миновать.
     - И все же я кляну себя за неосмотрительность.
     - Может быть, вы клянете себя за  то,  что  вообще  ввязались  в  эту
историю? - испытующе спросил Татор.
     Кратов, помедлив, пристыженно улыбнулся и кивнул.
     - Мы все хотим вам помочь, Кон-стан-тин. Это задевает и  нашу  честь,
не единственно вашу. Зачем, например, Джед стал бы возиться с зондами?
     - И в самом деле, зачем? - оживился Кратов.
     - Джед нашел бы тысячу причин увильнуть, если бы в  зондах  нуждались
лишь ксенологи. Но он был кроток, как  ягненок,  если  только  встречаются
ягнята таких размеров, и сразу принялся делать то, о чем его попросили.
     - Наверное, мне бы следовало помочь ему, - сказал Кратов  без  особой
уверенности.
     Татор печально покачал головой.
     - Зонды - очень умные и  тонкие  автоматы,  Кон-стан-тин.  Шесть  лет
назад у вас таких еще не было. Пожалуй, это я мог бы заняться зондами.  Но
Джед прогнал меня прочь. Джед не любит, когда кто-то суется в его дела. Он
хорошо чувствует технику. Лучше, чем я. Хотя он всего лишь навигатор, а  я
инженер и мне полагалось бы чувствовать технику лучше всех на корабле и  в
его окрестностях.
     - Я убежден, что после Джеда вы, Эл, разбираетесь в этом  лучше  всех
на Уэркаф...
     - А я не убежден, Кон-стан-тин, - серьезно сказал Татор.
     Он встал и, обхватив себя руками за плечи, прошелся по  каюте  -  три
шага туда, три шага обратно. Его взгляд задержался на графии, где Аксютин,
пыжась от счастья, обнимал русокосую женщину.
     - Это его жена, - пояснил Татор. -  Сейчас  редкий  мужчина  называет
свою подругу женой. Это  большая  ответственность,  чересчур  большая  для
мужчины. Но Павел ее не побоялся. У  них  трое  детей...  Так  вот,  я  не
убежден в правоте ваших слов. Никогда, ни при каких обстоятельствах  я  не
сумел бы построить  сигнал-пульсатор.  Починить  -  куда  ни  шло.  Но  не
построить. А на Уэркаф кто-то его построил.
     - "Третья сила", - сказал Кратов. - Сепулька могла попасть сюда извне
и  совершенно  случайно.  К  примеру,  авария  на   корабле.   Опустились,
приступили к ремонту. А тут на них налетели эти... Серебряные Змеи.
     - Слишком замысловато. Не забывайте,  что  рядом  с  Уэркаф  дрейфует
галактическая база. Один ваш "корморан" они могли еще  проглядеть.  Но  не
два же корабля кряду!
     -  Сепулька  выглядела  очень  старой.  Корабль  "третьей  силы"  мог
грохнуться давно, задолго до появления здесь и базы и даже  разведчиков  с
Эаириэавуунс. - Кратов неожиданно произнес это слово  без  запинки  и  сам
себе мысленно поаплодировал. - Потом его обломки утянуло за терминатор,  и
он сгинул навсегда. Сепулька же осталась в лапах Серебряных Змей.
     - И спустя много лет они ухитрились  привести  ее  в  действие,  -  с
сомнением произнес Татор.
     - Ничего странного. Есть древняя инженерная аксиома: любую вещь можно
починить, если достаточно долго вертеть ее в руках.
     Глаза Татора засияли.
     - Замечательно! - сказал он с удовольствием. -  Теперь  я  знаю,  как
обойтись с этими двумя маленькими паршивцами.
     - Какими паршивцами?! - опешил Кратов.
     -  Два  блока  в  филд-контроллере.  Такие  негодяи!  Я   поручу   их
кому-нибудь из свободных ксенологов, пускай вертят до посинения.
     Их  веселье  оборвал  короткий,  на  одной  ноте,  сигнал  вызова  по
интеркому.
     -  Коллега  Кратов,  -  зазвучал  размеренный,  но,  как  показалось,
неестественно напряженный голос Дилайта. - Я приглашаю вас в кают-компанию
на совет. Разумеется, если вы свободны.
     - Ну  вот,  -  вздохнул  Кратов,  поднимаясь  и  натягивая  свитер  с
плоддерской символикой. - Сейчас мне дадут по рогам. Выплеснут в рожу все,
что думают о плоддерах вообще и обо мне как о типичном представителе этого
племени убийц и лжецов.
     - Нехорошо, - сказал Татор с осуждением. - И как вам такое  в  голову
пришло?
     - Вы знаете, Эл, - мрачно сказал Кратов.  -  Я  и  сам  так  думал  о
плоддерах, пока не угодил в Круг.

                  Как ни старайся избежать этого,
                  Но всякому приходится носить
                  Промокшие одежды,
                  Пока живешь
                  Под дождем...
                     [Ямато-моногатари. Пер. с яп. Л.Ермаковой]

     - О! - произнес Татор.



                                    3

     Предчувствия не обманули Кратова.
     Вероятно, до его появления пуще  других  перепало  Дилайту.  Командор
миссии,  хотя  внешне  и  сохранял  самообладание,  выглядел  осунувшимся,
бронзовое лицо его выцвело и посерело. Однако же, ни на полтона не изменив
голоса, Дилайт предложил Кратову разместиться  в  свободном  кресле  возле
стола.
     - Жаль, что здесь  нет  страховочных  ремней,  -  прибавил  он.  -  В
некоторые моменты  наших  дружеских  дискуссий  они  оказались  бы  весьма
нелишни. Для всех дискутирующих сторон в равной мере.
     Аксютин, бледный  как  полотно,  хихикнул.  Биссонет  с  негодованием
передернул плечами, а  сидевший  между  ними  насупленный  Вилга  даже  не
моргнул и лишь сомнамбулическим движением плавно потянул себя за  поникший
ус.
     - Коль скоро обсуждение перешло на личности, - продолжал Дилайт, -  я
счел невозможным его  продолжение  в  ваше,  коллега  Кратов,  отсутствие.
По-моему,  куда  приятнее  встречать  упреки  в  лицо,  нежели  ловить  их
отголоски из-за угла. - Биссонет снова дернулся,  но  смолчал.  -  Поэтому
отрешитесь  от  всего  суетного  и  с  честью  воспримите  все,  что   вам
причитается. А затем найдите в себе силы ответить.
     Кратов кивнул и поглядел на Биссонета. Он почему-то был  уверен,  что
первым заговорит именно красавчик.
     - И не надо меня лорнировать! - немедленно взорвался тот. - Да, я  не
понимаю! Как все  мы,  опытные  и  благоразумные  люди,  могли  довериться
подобному источнику информации?! Все эти могильники, дольмены...
     -  Существование   "Горяевского   могильника"   сейчас   не   принято
оспаривать, - пробурчал Элул. - И незачем валить все до кучи.
     - Никто из ксенологов не видел никакого могильника воочию!  -  заорал
Биссонет. - Есть только графии, которые могут изображать все  что  угодно!
Поэтому никто не  докажет  мне,  будто  эти  жалкие,  примитивные  Аафемт,
отягощенные нелепыми культами, имеют наклонности к монументализму...
     - Есть еще и образцы, - скучным голосом возразил  Элул.  -  Например,
"Горяевский манускрипт".
     - Не сбивайте меня, Хаим!  Кто-нибудь  удосужился  расшифровать  этот
опус до конца?! Да, я отлично понимаю, как  вам  -  и  не  только  вам!  -
хочется  уверовать  в  могущественную  культуру  Аафемт,  этих  загадочных
строителей циклопических громад и конструкторов реликтовой  ЭМ-техники.  Я
великолепно понимаю, что вы тотчас же увенчали  бы  эту  затурканную  расу
доселе невостребованной короной Археонов. Я прекрасно понимаю...
     - Во имя Господа, зачем мне это надо? - равнодушно хмыкнул Элул.
     - ...Мы же как серьезные теоретики привыкли иметь дело с  достоверной
информацией, иначе все наши модели давно обратились бы в фикцию и нонсенс!
Однако этого не происходит, и вы охотно прибегаете к нашей помощи.  Вплоть
до того, что вовлекаете в свои несуразные миссии. Потому что вы  получаете
от нас серьезную, фундаментальную поддержку, а не фантазии. Хороши мы были
бы, возьмись мы за моделирование на основании одних лишь неумело сделанных
графий да плоддерских побасенок!
     - Послушайте, доктор Биссонет, - мягко сказал  Дилайт.  -  Именно  из
того мы и исходили, что собранные нами данные вас не удовлетворят.  Потому
мы и обратились в ИОК с просьбой о вашем откомандировании на Уэркаф. Вам и
вашим коллегам предоставлена  редкостная  возможность  лично  извлечь  всю
необходимую для полного и достоверного моделирования информацию  прямо  на
месте. Поверьте моему опыту, земная ксенология никогда прежде не  выходила
на более интересный и обещающий контакт.
     -  Откуда  вы  это  взяли?!  -   завопил   Биссонет.   -   Мой   опыт
свидетельствует, что здесь рутина и скука,  я  таких  контактов  пропускаю
через себя по два десятка в год!
     - И в самом деле, - потупившись, сказал Вилга. - Я тоже не вижу здесь
ничего экстраординарного. Зачем преувеличивать?
     - Ну конечно, гуманоиды, - проговорил Аксютин задумчиво. - Да  еще  в
нестандартных условиях. Здесь присутствует некоторая пища для размышлений.
Однако придавать этому контакту черты эпохальности...  -  Он  с  сомнением
покачал головой.
     - Для того я и хочу разыскать "Кратовский дольмен", - сказал  Дилайт.
- Я  убежден,  что  самый  поверхностный  осмотр  его  поколебал  бы  вашу
предубежденность.
     - Опять интуиция? - язвительно спросил Биссонет, намекая на  какой-то
неведомый Кратову эпизод обсуждения.
     - Конечно, был бы дольмен -  многое  разъяснилось  бы,  -  согласился
Вилга.
     - Но только без мистики! - воскликнул Биссонет. - Без "третьей силы",
без ЭМ-техники.
     - Не знаю, как насчет "третьей силы", -  ревниво  сказал  Аксютин.  -
Однако умножать число сущностей сверх необходимого и впрямь ни к чему.
     - Подите вы со  своим  Оккамом,  -  уныло  сказал  Элул.  -  Лично  я
исповедую иной принцип.
     - Какой же? - полюбопытствовал Биссонет.
     - Если тебя поразило громом - значит, ты грешен.
     - Непонятно, - пожал плечами красавчик.
     - Отнюдь, - сказал  Аксютин,  оживляясь.  -  Коли  случилось  чудо  -
докажи, что его сотворил не Бог. Правильно, Хаим?
     - Тоже мне  чудо,  -  фыркнул  Вилга.  -  Обычная  феноменологическая
статистика...
     Накал в разговоре с какого-то момента резко пошел на убыль. Казалось,
о  Кратове  позабыли.  Он  сидел  молча,  отгороженный  ото  всех   стеной
отчуждения. Словно его тут и не было... Грозовая туча, раздутая от скрытой
угрозы, покружила над его головой и, не разродясь ни единой каплей, канула
прочь. Хотя и во многом благодаря  громоотводу,  роль  которого  отчего-то
взял на себя пасмурный Элул. И Кратов не понимал, был  ли  он  за  то  ему
признателен. Либо же, наоборот, предпочел бы принять грозу на себя.
     Он чувствовал, что нельзя ему сидеть здесь вот так, в  стороне,  если
он хочет, чтобы когда-нибудь эти люди приняли его в свой круг как равного.
Чтобы перестали говорить о нем в третьем лице, а обращались напрямик  -  с
добрыми ли речами, с  дурными  ли.  И  не  таили  бы  за  стылыми  масками
брезгливость и страх.
     Кратов  даже  попытался  сделать  усилие,  перебороть  самого   себя.
Проломить-таки  эту  проклятую  стену,   за   которой   сейчас   малодушно
отсиживался. Он открыл рот, чтобы  потребовать  обещанного  ему  ответного
слова. Но не сумел извлечь ни звука из перехваченной глотки.
     - ...А ложногриб ему отвечает: "Да нет,  какой-то  дурак  научил!"  -
заливаясь, рассказывал Аксютин.
     По ту сторону стены отчуждения царило веселье.



                                    4

     - Зайдите ко мне, - сказал Хаим Элул, осторожно  коснувшись  коротким
сильным пальцем переплетенных буквиц на кратовском свитере.
     Кратов, погруженный в свои мысли, послушно двинулся за ним.  Невнятно
урча под нос игривый мотивчик, Элул  проследовал  в  свою  каюту,  которую
делил с командором миссии. Здесь оказалось чуточку просторнее, и даже были
откидные диванчики для посетителей. Один  из  них  был  тут  же  предложен
Кратову.
     - Благодарю, - сказал тот, оставаясь на ногах.
     - Послушайте, Кратов, - сказал Элул, плюхаясь на койку  и  взирая  на
него снизу вверх по-детски чистыми синими глазами.  -  Для  чего  вам  эти
ожоги?
     - Что? - не сразу понял Кратов. - Ожоги... какие?
     - Эти отвратительные келоиды, отнюдь не украшающие вашу шею и, должно
быть, прочие члены.  Будто  из  вас  хотели  сделать  цыпленка-табака,  но
вовремя усмотрели ошибку... Некоторым остро  впечатлительным  натурам  это
действует на нервы.
     Кратов вскинул подбородок:
     - Кому же?
     - Например, мне, - ухмыльнулся  Элул.  -  Вы,  наверное,  подумали  -
Биссонету? Его нервирует совсем другое... Я понимаю, рубцы дороги вам  как
память, они у вас что знаки воинской доблести, и все прочее. Но поймите  и
вы: тем самым вы невольно стараетесь выделиться среди нас. К  чему  носить
на себе отметины былых приключений, состоявшихся  не  всегда  от  великого
ума? Дин, между прочим, тоже как-то пылал ясным пламенем, хотя вот у  него
как раз были на то уважительные причины. Он же из ваших, из зв