припоминаю. И хочу сам себе кое-что разъяснить. А вы меня поправите, если
я ошибаюсь.
     -  Драд-двегорш, - вздохнул Юзванд и в очередной раз хватил ладонью
по столу. - Чего ради я позволяю вам вообще разевать рот?
     -  Сейчас узнаете. Дело в том, что по прибытии в Эхайнор ттард
Лихлэбр встретил не тот прием, на какой рассчитывал. Его встречали не те
лица, кто провожал в миссию на Эльдорадо... на Эхлдрагд. Здесь мое
воображение пасует, ибо я не могу догадаться, что и как нарушил ттард и
кому своей наглой операцией, а в особенности ее небывалым успехом наступил
на мозоль и пересек дорожку. Геакетт Кэкбур - лишь исполнитель чужой
воли...
     -  Хха! Геакетт Кэкбур, нужно вам знать, занимает тот пост, который
дает право ему иметь собственную волю! - скрипнул Юзванд.
     -  Благодарю, - улыбнулся Кратов. - Так или иначе, ттарду светили
огромные неприятности. Он стал лишней фигурой в политической игре. Его
нужно было убрать - но убрать по правилам этой игры. Попытка ареста
триумфатора таковые правила явно нарушала. Это нехорошо в глазах
общественного мнения. Известно, что победителей не судят. К тому же,
Кэкбур рисковал нарваться на вызов. А ттард производит впечатление более
опытного бойца, нежели мощный, но подзасидевшийся по теплым кабинетам
геакетт. Я не поставил бы на Кэкбура и ломаного энекта...
     -  Да, мне докладывали, - сказал Юзванд. - На Эхлдра-где вы
зарабатываете на жизнь коммерческими поединками. Как это сочетается с
вашим декларируемым высоким рангом, я не понимаю.
     -  Я тоже, - признал Кратов. - Сойдемся на том, что для зажравшегося
ученого это оригинальное развлечение, отдушина для нервов... Но продолжим
наш анализ. - Он брезгливо подергал прикованную руку. - И тут возник я со
своим вызовом... Кстати, нет ли у вас видеозаписи моего спича? Я хотел бы
увидеть то, что невольно пропустил.
     -  Департамент располагает такой видеозаписью, - промолвил Юзванд. -
Я подумаю, что можно будет для вас сделать.
     -  Таким образом, я снял с широких плеч геакетта сразу несколько нош.
Я могу стать орудием легального устранения ттарда Лихлэбра. Шансы мои,
скажем откровенно, невелики, - поспешил добавить он, прочтя насмешку в
желтых глазах эхайна. - Но они у меня есть. Однажды я уже понудил ттарда
пить из лужи у моих ног...
     -  Умышленное уничижение представителя высших сословий, выраженное в
словесной форме, - продекламировал геургут в пространство. - Наказывается
шестью годами принудительных работ на усмотрение пострадавшего. В
сочетании с отягчающими обстоятельствами, как-то: физическое уничижение
либо ясно выраженное и документированное посягательство на таковое, и так
далее... наказывается смертной казнью через отсечение верхних конечностей
и оставление без медицинской помощи.
      - Как выяснилось, Уголовному уложению Эхайнора я, будучи диким
животным, неподсуден, - попытался развести руками Кратов, но произвел лишь
половину этого жеста. - Иными словами, я спас геакетту Кэкбуру задницу. В
случае неблагоприятного исхода для меня будут спасены задницы, что сидят в
креслах повыше. Когда сюда явятся штурмовики Федерации, Кэкбур и его
начальство... кто там? первый геоб-кихф т'литт Гтэрнегх? второй геобкихф
Эограпп?.. станут навытяжку перед каким-нибудь сэйл-командором и смогут
оправдаться тем, что несносный этлаук сам напросился на неприятности. Сам
влез в корабль ттарда. Сам вызвал его на Суд справедливости и силы. Сам
вырыл себе могилу и нагреб сверху землицы. И видеозапись ваша окажется как
нельзя кстати!
     -  Умышленное приписывание должностному лицу высказываний и
намерений, не соответствующих его реально имевшим место юридическим
действиям, - сказал Юз-ванд, - выраженное в особо циничной форме. Четыре
года рудников на усмотрение гекхайана Руки. - "Хирарха", - мысленно
перевел Кратов и нерадостно вспомнил старика Агбайаби. - Ну, на наших
рудниках вы вряд ли протянете дольше года...
     -  Неправомерное осуждение и наказание лица, находящегося вне
пределов юрисдикции Уголовного уложения, - отчеканил Кратов, - либо
попытка такового. Наказывается бесславным отстранением от занимаемой
должности либо, при наличии отягчающих обстоятельств, смертной казнью
через отсечение головы и оставление без медицинской помощи.
     -  Позорным, - машинально поправил эхайн. - Позорным, а не
бесславным.
     -  Как дикое животное я не могу быть осужден. Но, будучи этлауком, я
не являюсь диким животным, поскольку не вхожу в официальный реестр флоры и
фауны Светлой Руки, издаваемый Эхлиамарской Академией натуралистики. А
тот, кто не дик, - разумен. Таким образом, я - не эхайн, но разумное
существо, находящееся вне правовой юрисдикции Светлой Руки.
     -  Ну, возможно... - промямлил Юзванд.
     -  Теперь вы понимаете, что все, кто участвует в агрессии Эхайнора
против Галактического Братства, нарушили эту статью вашего Уголовного
права? - спросил Кратов.
     -  В аналогичных правовых актах остальных Рук нет такой нормы, -
нерешительно заметил геургут.
     -  Но в законодательстве Светлой Руки отчего-то есть. Эхлиамар всегда
славился своей подчеркнутой цивилизованностью. Эхлиамар живет законами и
традициями, кодексами и уложениями... Уж не потому ли Светлая Рука так
неохотно участвует в военных действиях?
     -  Это ложь! - лязгнул Юзванд.
     -  Скорее статистика... Ваше уголовное законодательство прямо
запрещает делать то, к чему вас принуждает вассалитет. Вы и без того не
знаете, что вам с этим делать, как разрешить конфликт между долгом и
правом. Но ттард Лихлэбр со своей безумной выходкой еще более усугубил
неприятную ситуацию. Он экстремист, вояка, головорез. Он умышленно
пытается навлечь на Эхлиамар гнев Федерации, чтобы вступили в действие
иные, дремлющие законы. Законы военного времени, что оправдывают
практически любое преступление. Так называемые законы Рыцарского Устава.
     -  Геакетт Кэкбур свято чтит все законы, - сказал Юзванд.
     -  И он хочет наказать строптивца. Он может сделать это по закону. Но
его беспокоит общественное мнение, в глазах которого Лихлэбр - герой,
отчаянный парень, любимец народа. Если я не справлюсь с ттардом, тогда
будет найден другой выход. На поиски которого я столь любезно предоставил
геакетту время. И еще...
     -  Что же еще, япнарр Кратов? - осведомился эхайн.
     Несмотря на иронию, слова его звучали вполне уважительно - о чем
свидетельствовала хотя бы форма обращения, употребляемая в "эххэге"
применительно к высокородным собеседникам.
     -  И геакетт, и ттард хотят, - сказал Кратов, - чтобы те сведения,
что я хотел бы довести до всеобщего сведения, умерли вместе со мной.
Поэтому при любом исходе Суда я обречен. Но пока что я нахожусь под
защитой Статута.
     -  Это правда, - качнул головой Юзванд.
     -  И ттард Лихлэбр, мятежник и преступник, тоже. Что особенно
неприятно геакетту Кэкбуру.
     -  Драд-двегорш! И это правда, - сказал эхайн, стремительно
воздвигаясь над столиком.
     Росту в нем было не меньше двух с половиной метров. Он стоял
неподвижно, отвернувшись лицом к стене, и от него исходили плотные потоки
бешенства.
     -  Вы знаете наши законы, - прорычал Юзванд. - Знаете не хуже нас! Вы
хитрые маленькие животные!...
     -  А теперь, - с наслаждением произнес Кратов, - как вы есть
официальное лицо и представитель законной власти, благоволите зачесть мне
пункт двадцатый Статута справедливости.
     -  "Буде каковой поединщик высокого сословия..." - размеренным
голосом начал геургут.
     Его огромный кулак с грохотом врезался в стену.
     -  Опустите это. Сразу перейдем к разделу о сословии низком.
     -  "Буде каковой поединщик, в силу своего подлого происхождения,
имущественных изъянов либо иной какой ущербности, не способен изготовиться
к Суду в равных с супротивником кондициях, да будет его положение временно
до свершения Суда уравнено с рекомым супротивником..."
     Камень стены крошился от страшных ударов.
     -  И еще, пожалуйста, об исполняемых требованиях, - сказал Кратов.
     -  "Оный поединщик в полном праве изъявить комиссарам Суда некие
претензии, сиречь требования, числом не более пальцев на его руках,
кои подлежат непременному и скорому исполнению, за изъятием одного",. -
проговорил Юзванд, от бешенства прикрыв глаза, - "дабы сей подлец не
возомнил о себе лишнего".
     -  Свобода передвижения подразумевается, - заметил Кратов, - и в число
требований не входит.
     -  И все, что мне говорили об этлауках, - чистая правда от первой до
последней буквы!... - бормотал Юзванд, разжимая окровавленный кулак, в
котором зажат был заранее приготовленный ключ от цепей.


     5.

     Сквозь узкие стрельчатые окна на пол падали причудливые отсветы.
 Окна больше схожие с бойницами, были предусмотрительно забраны снаружи
решетками. Пол был обычный, выстланный красноватой паркетной дощечкой.
Кратов прильнул щекой к стеклу. Отсюда и до самого горизонта лежало
сморщенное серое океанское покрывало, снизу доносился приглушенный рокот
невидимого прибоя. Из клубящихся тяжелых туч на полнеба вставало огромное,
темно-рыжее, в бесформенных бурых лишаях солнце. "Странно, - подумал
Кратов, - помнится, мне толковали, что Эхлиамар крутится вокруг желтого
карлика. А мы здесь имеем в качестве светила оранжевую звезду самого
почтенного возраста. Желтый карлик, обладая столь солидными видимыми с
поверхности планеты размерами, выжег бы означенную поверхность дотла. Что
мы и наблюдаем, к примеру, на Меркурии. И чего совершенно не наблюдаем
здесь, заодно теряясь в догадках, как все это следует понимать.." Он
исследовал окно в поисках запора, форточки или иной какой отдушины и
отошел раздосадованный. В помещении витали тяжелые ароматы местных
благовоний, и невредно было бы от них как-то избавиться. Увы, он вынужден
был соблюдать чувство меры в своих претензиях, ибо самое невинное
требование могло оказаться внезапно зачтено в разряд исполняемых... На
круглом низком столике, сделанном из какого-то тяжелого и, по всей
вероятности, чрезвычайно прочного - учитывая эхайнский темперамент и
дурную привычку колотить перед собой ладонью - дерева, стоял простой
глиняный кувшин. Тщетно поискав глазами какую-нибудь емкость, Кратов
поднял крышку - та оказалась достаточно высокой, чтобы исполнить роль
бокала и, возможно, для того и предназначалась. Напиток как по цвету, так
и на вкус напоминал слабое недобродившее пиво.
     Прихлебывая пойло, Кратов двинулся в обход своих апартаментов.
     Он толкнул первую подвернувшуюся сдвижную дверь и оказался в спальне.
Если судить по ее размерам, клаустрофобией эхайны не страдали. В этом
закуточке можно было только лежать и при желании лежа дотянуться до
потолка. Постель была устроена прямо на полу - толстый и не слишком мягкий
на вид матрац, застланный двумя покрывалами. Подушка отсутствовала. В
небольшой нише над изголовьем стоял светильник в форме раскрывшегося
цветочного бутона. Поразительное сочетание равнодушия к удобствам и
наивного уюта... "Кстати, а не вздремнуть ли? - подумал Кратов. - За
плечами у меня бессонная ночь на Эльдорадо, хорошая нервная встряска и два
тяжелых наркотических шока. В конце концов, у меня впереди еще двое-трое
суток, пока инстанции не решат, как поступить с моим вызовом... Нет,
рановато расслабляться. Не все еще события произошли". Горестно вздыхая,
он задвинул дверь и заглянул в соседнее помещение. Там тоже была спальня.
Затем последовали: кладовая со множеством полочек и встроенным шкафом,
совершенно пустая (Кратов тотчас же стянул с себя все еще влажную куртку,
за эти несколько безумных часов сделавшуюся похожей на тряпку, и повесил
сушиться в шкаф); комнатушка неясного культового предназначения со следами
спешно вынесенных святынь; душевая кабинка и круглый бассейн, полный
прохладной зеленоватой воды, сквозь которую пробивались цепочки пузырьков
(когда Кратов уходил, на глазах его стояли слезы); еще один закуток со
сложным сооружением из черного камня, напоминающим авангардистскую
скульптуру, и потребовалось немало воображения, чтобы узнать в этом
банальный санузел...
     "Удивительно, - подумал Кратов. - Я хожу по эхайнскому жилищу. Пью
какую-то эхайнскую бражку. Имею несравненную наглость диктовать эхайнам
условия. Еще вчера я об этом даже и не мечтал. И вот я здесь. И веду себя
так, словно все развивается по заранее намеченному плану. Но ведь не было
же никакого плана! Так отчего же меня не трясет от волнения? Отчего же я
не мечусь по этой клетке в поисках щелки для немедленного побега? Отчего
же мне даже не страшно-то?! - Он рассеянно пригубил из бокала. Неужели
оттого, что и вправду все это уже было, или было нечто очень похожее, и
нет смысла ждать чего-то нового?"
     Последняя дверь сдвигаться отказалась и на грубые толчки не
реагировала. Кратов сдаваться не собирался. Он внимательно обследовал
преграду, не нашел никакого потайного запора и совсем уж было занес ногу
для досадливого пинка, как дверь открылась сама собой.
     На пороге стоял Юзванд, надменно вперив желтые выпученные гляделки в
пространство где-то на полметра выше его макушки.
     -  Яннарр Кратов, - наконец разомкнул он тяжкие челюсти.
     -  Геургут Юзванд, - откликнулся тот, предупредительно отступая на шаг.
     -  Младший геургут, - процедил тот сквозь зубы. Он ступил в комнату,
упорно избегая встречаться глазами с Кратовым. Сразу стало заметно теснее.
     -  Региональная комиссия по Статуту справедливости рассмотрела ваш
вызов Кьеллому Лгоумаа, третьему ттарду Лихлэбру, - заговорил Юзванд, - и
не нашла оснований для признания его неправомочным.
     -  Еще бы, - пробормотал Кратов.
     -  В соответствии с требованиями Статута, Суду справедливости и силы
надлежит свершиться через два дня в месте, какое укажет обвиняемый, то
есть ттард Лихлэбр. В соответствии с требованиями Статута это может быть,
во-первых, любое ровное пространство площадью не менее десяти тысяч
квадратных шагов или же, во-вторых, арена, рыночная площадь, иное место
скопления народа площадью не менее трех тысяч квадратных шагов, если ттард
пожелает публичности суда. В последнем случае применение
стрелометательного, огнестрельного, иного оружия, представляющего
общественную угрозу, воспрещено, и поединщики должны употреблять для
отправления Суда лишь собственные телесные члены. На вашем месте я не
слишком бы рассчитывал на второе.
     -  Понятно, - кивнул Кратов. - Ттард явится на упомянутое ровное
пространство в танке с ракетными подвесками. А я окажу ему упорное
сопротивление своими телесными членами...
     -  Это не противоречит требованиям Статута, - со злорадством произнес
Юзванд.
     -  Благодарю вас, геургут, - сказал Кратов. - А как же с...
     -  Подождите, - прорычал эхайн. - Я еще не закончил. Вам нужно знать
вот что. Во-первых, перестаньте называть меня "геургутом", а не "младшим
геургутом". Эта неуклюжая лесть вас не красит, а меня не тешит. Во-вторых
же, если высшие силы сочтут, что ттард достаточно нагрешил в материальном
мире и ему самое время предстать в Воинских Чертогах Небес... то есть
каким-то поразительным образом вы одержите верх... когда этот Суд
закончится, я хотел бы вас убить.
     -  Отчего же?
     -  Драд-двегорш, вы мне отвратительны!
     -  Ну, для вызова на Суд справедливости и силы вам потребуются более
солидные причины. Региональная комиссия по Статуту высмеет вас.
     -  С вашим ядовитым языком за эти двое суток вы дадите мне массу
поводов. Кратов молчал, усмехаясь. "Вот оно что, - думал он. - Я кажусь
ему маленьким уродливым хитрецом, который только и думает, как напрясть на
кривое веретено простягу геургута. В его глазах я - трикстер, злокозненный
Локи... Ей-богу, к такой роли я не готовился!"
      - Послушайте, Юзванд, - сказал он наконец. - Напрягите воображение.
Вам наверняка докладывали... Вы удивитесь, но дома я слыву здоровенным,
неглупым, но вполне простосердечным мужиком.
     -  Причем здесь это? - равнодушно проронил эхайн.
     -  Так, к слову пришлось. И еще одно... "Нет, вряд ли мне удастся
развеять его заблуждения!" - сардонически подумал Кратов, а вслух
продолжил:
      - Когда война закончится - а она непременно закончится! - вы первый
окажетесь мне благодарны.
     -  За что же я должен буду благодарить вас, ничтожного этлаука?! -
изумился Юзванд.
     -  Скажите, геургут, сколько у вас колец на пальцах?
     -  Ни одного.
     -  Вот именно.
     -  Вы и это знаете... - мрачно промолвил эхайн.
     -  Вы хотите войны и подвигов, Юзванд, - сказал Кратов. - Вы хотите
веселой и почетной смерти. Но вы не продолжили свой род, вы не произвели
на свет ни одного сына. А как же Устав Аатар, древнейший свод законов, что
до сих пор, однако же, регулирует аристократические наследственные
отношения? "Всякий воин да родит сына. А буде не родит и умрет без
мужского потомства, то да не слывет воином..." Конечно, кто сейчас придает
значение этим пыльным скрижалям!
     -  Никто, - подтвердил Юзванд без большой решимости.
     -  Никто, - кивнул Кратов. - Кроме Круга Старейшин.
     -  Хха! - Кулак геургута, испещренный свежими коростами запекшейся
крови, с грохотом вошел в соприкосновение со стеной.
     -  Вы разрушите мое последнее пристанище, - с шутливой опаской
проговорил Кратов. Юзванд иронии не понял, но руку опустил. - Рано или
поздно может случиться так, что вы - ну, пусть не вы, а ваш сын или внук,
или прапраправ-нук... ваш потомок предстанет перед Кругом как соискатель
ттардского титула. И тогда ему напомнят о предке, который попрал Устав
Аатар...
     -  Вы демон, - сказал Юзванд.
     -  Нет, - возразил Кратов. - Я просто хочу закончить эту войну и
вернуться домой... Так как же насчет исполняемых требований?
     Вместо ответа Юзванд отступил в сторону, низко склонив голову.


     6.

     -  Второй геобкихф Авлур Этхоэш Эограпп! - гаркнул Юзванд.
     Второй раз в жизни Кратов стоял перед женщиной, которая была выше его
ростом (первой была Оленька Лескина, субнавигаторша со стационара
"Кракен", семи с половиной футов росту).
     Гордо вскинув тяжелый подбородок, второй геобкихф Эограпп глядела в
пространство примерно на полметра выше его головы. Желтые глаза не
выражали ничего, кроме холодного безразличия (что находилось в явном
противоречии с омофоном, в котором читался напряженный интерес). Короткие,
совершенно бесцветные волосы были просто зачесаны назад, открывая покатый,
загорелый, в едва приметных морщинках лоб. Губы со слабыми усиками
(обычное для женщин-эхайнов явление) были плотно сжаты, ноздри крупного,
слегка приплюснутого носа нервно шевелились. В складках черной пелерины
свободного покроя без труда угадывалось сильное, прекрасно тренированное
тело. От Эограпп исходил отчетливый и даже сильный аромат - но это были,
разумеется, не духи в земном понимании; так могли бы пахнуть
свежесорванные фрукты в корзине...
     "Знает ли Носов, что один из его оппонентов - женщина?!" Кратов
попытался припомнить, много ли женщин он встречал на сколько-нибудь
ответственных постах. Он с удивлением обнаружил, что директоров,
президентов и председателей, говоря фигурально, в юбках (ибо некоторые
предпочитали брюки или даже саронги, а одна обворожительная леди,
координатор Объединенной энергосистемы Гранд-Лисса, встретила его в
купальнике) можно перечесть по пальцам.
     -  Яптайрп, - промолвил он с легким поклоном.
     Так на "эххэге" было принято обращаться к аристократкам. То, что
Эограпп принадлежала к родовой элите Эхайнора, сомнений не вызывало.
     -  Мы рассмотрели перечень ваших исполняемых требований, - сказала
женщина, не отвечая на приветствие. - Во исполнение воли предков и буквы
Статута справедливости, будут удовлетворены все, кроме одного.
     -  Я приму это как должное.
     -  Требование первое - выполнено. Вы получили помещение для отдыха и
размышлений с окнами на восток, - Эограпп повела вокруг обнаженной дланью
с отличными мускулами под загорелой, по