нная с немалыми, видать,
затратами материальных ресурсов  продукция пылилась на складах или же
целиком шла на экспорт куда-нибудь там на Гхакнэшк... в его стольный город
Гхагуашк, не к ночи будь помянуты оба? А то еще: "экскаваторы" и
"самоходные повозки общего пользования" - не эвфемизм ли незатейливый для
военной бронетехники, вроде той, что употреблена была для зачистки планеты
Оунзуш от уцелевших обитателей - хотя это были, как принято считать, не
Светлые Эхайны - и втоптала в грязь галактический маяк на Форпосте? И
вовсе было непонятно, как сюда пристегнуть интеллектронные установки
персонального назначения, к числу которых с равным успехом могли
относиться и бортовые когитры - вернее, их местные аналоги, и безобидные
инфоры для ментального программирования в общеобразовательных целях, вроде
всем от мала до велика известной "шапки Мономаха" (она же "нахлобучка",
"лишний череп" и отчего-то "Аладцинова лампа"), и бытовые приборы класса
"мажордом", о которых никто и не вспоминает, пока вдруг попущением божьим
в неурочный час не погаснет свет и не иссякнет вода в ванной?.. Он-то
всерьез надеялся проведать состояние космического флотостроения, но,
видать, не на таковских напал.
     Что Справедливый и Беспорочный гекхайан ("Да хирарх же!" - сам себя
поправил Кратов) Нигидмешт Оармал Нишортунн до конца сезона дождей
намерен избрать себе подругу жизни с тем, чтобы, следуя традициям и
обычаям предков, уставам Аатар и Комрэах, а также зову природы, в установленные сроки продолжить свой род. "Справедливому и Беспорочному",
если верить придворной летописи, недавно стукнуло тридцать два, а в
пересчете на земные года - сорок, что по эхайнскпм меркам было весьма
немало. Как он ухитрился соблюсти беспорочность, да и соблюл ли,
оставалось сиятельным секретом.
     Что этлауки, читруны и цмортенги есть главнее зло, вместилища порока
и источники разложения нации, а потому подлежат беспощадному истреблению
повсюду, где будут замечены. Кто такие этлауки, Кратов уже представлял. По
поводу остальной нежити он мог лишь теряться в догадках. Углубившись в
недра информатория по одной из ссылок, он наткнулся на пространный и
многословный комментарий, автор которого, как водится - анонимный,
позволил себе ядовитое замечание: "Искать виновников собственных
прегрешений на небесах - занятие столь же бесплодное и неподобающее
сильному эхайнскому воину, как тайно удовлетворять похоть созерцанием
охальных граффити в отхожих местах общественного статуса, вместо того,
чтобы ублажить свою страсть в объятиях блюстительницы очага или на крайний
случай искать доблести на ратных поприщах... Сколь много утаенных этлауков
либо их приспешников во власти и обществе Светлой Руки, что они сумели
испорочить и разложить довольно? Ни одного не замечено. Но если оных имеем
хотя бы сомнительную честь лицезреть в эфирных ристалищах, то читруны, сей
мрак и ужас удаленнейших светил, являются нашему разумению досужим
изобретением праздного ума, а цмортенги или, паче чаяния, хтаумы столь же
далеки от наших злополучии, как и мы от них. И по меньшей мере первых
хладнодушие достойно всевозможного сожаления..."
     Что пассажирское сообщение посредством эфирных туннелей (надо
полагать - экзометральное) между Юкзааном и Эхитуафлом прекращено на
неопределенный срок велением Транспортного департамента, а таковое же
сообщение Юкза-ан - Эхлиамар отныне и до особого распоряжения утрачивает
прежнюю регулярность по основаниям непоясняемым.
     Что объединить эти разрозненные, выхваченные наугад сведения, эти
мелкие осколки гигантского зеркала, в сколько нибудь связное целое, дабы
затем с удовлетворением и чувством хорошо исполненного профессионального
долга окинуть возникшую в результате картину единым оком и получить пусть
поверхностное, но достоверное и непротиворечивое представление о чужой
культуре, никак не представляется возможным.
     И что Кратов определенно душу бы заложил за стопку бумаги и что-
нибудь пишущее...


     9.

     Когда он, донельзя расстроенный, в очередной раз выкатил на экран
хронологию Древнего Отлива, его снова позвала Озма. На сей раз голосок ее
лишен был прежней бодрости и казался скорее испуганным. Предупредительно
косясь в сторону, Кратов явился на зов.
     Ему сразу же пришлось отбросить излишнюю скромность.
     Озма сидела скорчившись на краю бассейна с полупустым флаконом в
руке, а вся голова ее, лицо и частично плечи были облеплены мутно-зеленой
тиной самого отвратительного вида. Другой рукой женщина пыталась отодрать
с себя эту дрянь, но липкие тенета лишь тянулись от головы к пальцам, не
желая отдавать добычи...
     -  Матерь божья! - только и вымолвил Кратов и кинулся на помощь.
     Он сразу же вляпался по самые локти.
     -  Я взяла один флакон, - причитала Озма. - Там оказался какой-то
жидкий крем. В другом - эмульсия, вроде мыла. А в этом... я думала, это
шампунь!
     Кратов тихонько, сквозь зубы, сквернословил. Его стараниями Озма
быстро превратилась в мерзкий зеленый кокон, из которого торчали озябшие
ноги и доносилось сдавленное всхлипывание. Ситуация принимала
скверный оборот.
     Оставалось последнее средство.
     -  Я позову на помощь. Хотя бы этого... геургута Юзванда.
     -  Не-е-ет! - завопила Озма.
     -  Ну, хорошо, хорошо, - обреченно пообещал он. - Сейчас найду что-
нибудь твердое, буду отскребать.
     -  У меня в комбинезоне... - прохныкала Озма.
     -  Где ваш комбинезон?
     -  Не зна-а-ю!
     Озмины одежды были небрежно скомканы и брошены под порогом. Потеряв
минут пять на то, чтобы оттереть руки полотенцем (на белом, похрустывающем
от чистоты полотне был заботливо вышит дремлющий палевый зверек с
прижатыми голыми ушами и нежно-розовым пятачком вместо носа), Кратов в
огромной спешке обшарил бесчисленные карманы, где обнаружил: зеркальце в
перламутровой оправе; два кристаллика с записями; помятую капсулку с двумя
сигаретами "Фата Моргана"; клочок бумаги, на котором латинскими каракулями
начертано было: "12-30, Фердинанд" ("Рандеву накрылось, Ферди", - не без
злорадства подумал Кратов); облепленное мелким мусором розовое драже -
судя по всему, транквилизатор "Солнце в тумане"; кусочек нирритийского
янтаря с едва различимой веточкой реликтовой водоросли внутри - судя по
тому, что знал Кратов, огромная редкость, запрещенная к вывозу с Эльдорадо
без специального разрешения тамошнего Магистрата; и, наконец, настоящее
керамическое стило с практически неизрасходованным пишущим элементом.
Очевидно, именно его как самый подходящий для отскребания зеленой тины
предмет и имела в виду Озма. "Ну нет, - подумал Кратов. - Только через мой
труп! Этому мы найдем более подобающее применение..."
     На цыпочках, чтобы не насторожить Озму - впрочем, та слишком увлечена
была своим несчастьем, чтобы прислушиваться к его шагам, - он вернулся в
большую комнату и бросился к видеосету.
     -  Здесь младший геургуг Юзванд, - услышал он знакомый скрежет и
увидел уменьшенную до размеров ладони апельсиновую физиономию с привычным
напыщенным выражением. Похоже, младший геургут в любое время суток
пребывал в постоянной боевой готовности.
     -  Мне нужна ваша помощь, - сказал Кратов и вкратце, опуская
живописные подробности, описал суть проблемы.
     -  Дикари, - спокойно констатировал Юзванд. - Этлау-ки, одно слово.
Ни малейшего представления о гигиене. То, что ваша самка опрокинула себе
на голову, есть средство для массажа, а не для очистки волос. Если вы
желаете придать волосам первородный блеск, так и возьмите флакон желтого цвета. Вы
что, цветов не различаете?!
     -  Перестаньте нести чушь, - прервал его издевательства Кратов. - Я
не эхайн, и никто не объяснил мне определяющее значение цветов в вашей
гигиенической гамме. Лучше вернитесь к исполнению служебного долга.
Геобкихф Эограпп говорила, что ваше предназначение на этом свете -
разрешать наши затруднения, я не иронизировать над промашками!
     -  Этлауки, - повторил Юзванд, хотя и с меньшим сарказмом. - Делайте
так: возьмите сосуд с дорадхом...
     -  Какого цвета? - быстро спросил Кратов.
     -  Причем здесь цвет?! - рявкнул Юзванд. - Дорадхи содержатся в
прозрачных сосудах!
     -  Содержатся? - опешил Кратов.
     -  Разумеется! И с большой заботой, заметьте! А если их содержать в
цветных либо непрозрачных сосудах, они могут захиреть или вовсе погибнуть
от недостатка впечатлений.
     -  Это какое-то растение? - осторожно уточнил Кратов.
     -  Дорадх, - с наслаждением сказал Юзванд, - это животное.
     -  Животное, - сказал Кратов. - Прекрасно. Специальное гигиеническое
животное для массажа. И где же в этом помещении устроен зверинец?
     -  Там же, где и прочие гигиенические средства, - передернул плечами тот. - Неужели трудно было заметить?
     -  Выслушайте меня чрезвычайно внимательно, младший геургут, - теперь
пришел черед Кратову напитать свой голос ядом лернейской гидры. - Не то
простым небрежением, не то сознательно, однако же вы упустили снабдить
своих пленников в ранге высоких гостей предметами первой необходимости,
как-то: бумага, дорадх... Чем допустили открытое и злокозненное бесчинство
по отношению к воле своего руководства.
     "Язык можно свихнуть", - подумал он, окончательно запутавшись и
возмущенной паузой прервав замысловатый период на полуслове.
     Лицо эхайна между тем приобрело кирпичный оттенок.
     -  Вы хотите сказать, что там нет сосуда с дорадхом?! - потерянно
спросил он.
     -  Ни даже малейших его признаков!
     -  Драд-двегорш... - прошептал Юзванд. - Сейчас я прибуду к вам.
Через сто двадцать ударов сердца... Видеосет отключился.
     -  То-то же, - удовлетворенно сказал Кратов. - А то... ишь...
разболтались!
     Он успел дважды прогуляться от окна до дверей и один раз заглянуть к
Озме, дабы убедиться, что ее состояние не усугубилось (та все еще сидела
на бортике бассейна, однако уже не хныкала, а что-то грустно и тоненько
напевала, обхватив колени уделанными зеленой пакостью руками). Прозвучал
мелодичный перезвон, после чего входная дверь сама собой сдвинулась, и в
помещение ввалился Юзванд. Его костюм носил следы спешных сборов: пуговица
на воротнике была расстегнута, один из аксельбантов перекинут через плечо.
Могучая грудь его тяжко вздымалась... В одной руке геургут держал огромный
металлический чемодан, перехваченный кованными полосами, а в другой -
нечто наподобие птичьей клетки в кисейном чехле.
     -  Давайте сюда вашего зверя, - сказал Кратов, протягивая руку к
чемодану.
     -  Необходимо убрать чехол, - произнес эхайн, опуская чемодан возле
стены и протягивая птичью клетку. - Снять крышку и поставить сосуд в
непосредственной близости от заранее подготовленных к массажу участков
тела. Остальное дорадх сделает сам.
     -  Надеюсь, это никому не нанесет вреда, - туманно заметил Кратов.
     -  Вреда? - изумился Юзванд. - От дорадха?! Вы ничего не понимаете в
массаже, этлауки!
     -  Отчего же, - буркнул Кратов, обеими руками прижимая к груди сосуд.
Ему почудилось, что там внутри, негромко клацнули мощные зубы. - И не
вздумайте ходить за мной!
     -  Смотреть на ваши бледные, чахлые, болезненные тела! - возмутился
Юзванд.
     Он отошел в дальний угол комнаты и сел на пол прямо напротив окна,
устремив ничего не выражающее лицо к темному покрывалу небес над мерно вздымающейся тушей океана.
     -  Где вы пропадали? - безучастно спросила Озма, заслышав шаги. -Я
уже отчаялась..
     -  Надеюсь, все испытания позади, - без большой уверенности сказал
Кратов.
     Следуя инструкциям Юзванда, он опустил сосуд рядом с Озмой (стекло
звякнуло о камень, "Что вы задумали?" - встрепенулась Озма и попыталась
отстраниться), сдернул чехол и отвернул крышку. В ребристой емкости из
идеально прозрачного стекла произошло шевеление. Затем над горловиной
поднялась круглая пушистая головенка с прижатыми голыми ушами и плоской
мордой, посреди которой красовался розовый пятачок носа (Кратов бросил
взгляд на скомканное полотенце, сравнивая перед ним явно была натура для
вышивки). Открылись два печальных, со слезой, черных глаза... Скрежеща
коготками по стеклу, дорадх выпростался целиком. Все его длинное, как у
выдры, тело было покрыто палевой, с темными полосами по бокам, шерстью,
что росла от холки к голове и от живота к загривку, то есть в сравнении с
земными тварями в точности наоборот. Длинная мускулистая лапка уперлась
Озме в плечо.
     -  Зачем вы меня трогаете? - упавшим голосом осведомилась женщина. -
Разве так уж необходимо трогать, чтобы просто отскребать?..
     -  Сидите смирно, - сказал Кратов. - И молчите. Это не я вас трогаю.
     -  А-а, понятно, - кивнула зеленым колтуном Озма и тяжко вздохнула.
     Дорадх открыл несоразмерно большую розовую пасть, обнажив могучие
клыки (Кратов напрягся). Выкатился длинный и широкий, как детская лопатка,
нежно-розовый язык и, примерившись, с аппетитом слизнул липкую дрянь.
     -  Ой, - безмятежно сказала Озма.
     -  Больно?!
     -  Наоборот, белле... приятно, невыразимо приятно. Это - вы?
     -  Нет, - хмыкнул Кратов. - Где я возьму такой язык? Это дорадх.
     -  Дорадх... ясно, - сказала Озма. - Пусть дорадх продолжает.
     Дорадх продолжал.
     Стоя на задних лапах, а передние для верности устроив женщине на
плечах, он с чавканьем и урчанием вылизывал ей шею и волосы. После его
языка на испоганенном теле Озмы оставались дорожки чистой, мраморно-белой
кожи.
     -  Это невыносимо, - сказала Озма низким голосом. - Я сейчас умру...
Это как нескончаемый оргазм...
     Дорадх с размаху впечатал язык ей между ягодиц и единым движением
провел по ложбинке вдоль позвоночника снизу доверху. Озма выгнулась,
словно кошка, и испустила глубокий стон. Видеть и слышать такое было выше
человеческих сил.
     -  Наверное, я уже не нужен, - сипло выговорил Кратов. - Я лучше
уйду...
     -  Только не слишком далеко, - промурлыкала Озма.


     10.

     -  С чего желаете начать? - осведомился Юзванд, небрежно ткнув носком
сапога в металлический чемоданище. - Стрелковое оружие? Ритуальное? Или
сразу переидем к боевым машинам?
     -  Для затравки - ритуальное, - расслабленно сказал Кратов
      - Напрасно! В поединках оно употребляется крайне редко и, как
правило, глубокими старцами, свято чтущими Устав Аатар. Вам не следует
рассчитывать, что ттард Лихлэбр окажется ревнителем традиций.
     -  И все же...
     Дернув плечом, Юзванд откинул крышку и, покопавшись среди
разноцветных чехлов и свертков, извлек па свет великолепного качества и
неописуемой красоты матово-черный, почти прямоугольный клинок с
инкрустацией
      - Это тесак "Танцующий Демон", родовое оружие Ази-туэбров, - сказал
Юзванд. - Оно изготовлено из редчайшего минерала "Глаз Преисподней", что
добывается исключительно на Эхлиамаре и лишь в двух шахтах - Балвеахм и
Гигхэбтойф. Форма и дизайн абсолютно соответствуют канонам эпохи
Изначального Катарсиса, хотя, разумеется, это не оригинал, а реплика, но,
пожалуй, последний экземпляр своего вида... Как и требуют каноны, заточены
лишь боковые лезвия, а острие, напротив, скруглено и слегка притуплено с
тем, чтобы тесак мог использоваться для копания грунта. Известно, что один
из "Танцующих Демонов" был употреблен третьим т'гардом Азитуэбром при
рытье окопа во время битвы за город Дгерх. Экземпляром, который я имею
бесподобную честь держать в руках, была обустроена могила двенадцатому и
последнему ттарду Азитуэбру... Хотите убедиться в его действенности?
     -  Каким образом? - изумился Кратов.
     -  Его грани изострены до такого совершенства, что без труда разрежут
пополам даже падающую пушинку. У вас есть клочок какой-нибудь материи?
     -  Пожалуй, да.. - Кратов поднял свою куртку, что не пригодилась в
качестве аварийного полотенца для Озмы и теперь небрежно валялась на одной
из рассеянных по комнате циновок.
     -  Вы рискуете навсегда лишиться этого одеяния, - предупредил
Юзванд.
     -  Для чистоты эксперимента ничего не жаль, - фыркнул Кратов.
     -  Как угодно... - Эхайн проделал "Танцующим Демоном" несколько
фехтовальных движений Клинок запел - Бросайте!
     Кратов метнул скомканную куртку в его сторону.
     Черное лезвие, со свистом рассекая воздух, поддело ее снизу. И...
ничего не произошло
     Сконфуженный Юзванд опустил тесак и внимательно исследовал тонкую и
не слишком чистую после всех приключений ткань.
     -  Не понимаю, - пробормотал он. - Как такое возможно? Это какой-то
металл? Хотя... "Демон" легко бы разрубил и металл такой толщины!
     -  Тофиаремр, - спокойно пояснил Кратов. - Синтетический материал,
созданный на планете Пимтаэпп, что в звездной системе Тета Хамелеона
Исключительно прочен и устойчив к механическим и прочим воздействиям. Ваше
оружие превосходно, и все же я ничем не рисковал.
     -  Этлауки, - обреченно сказал Юзванд и швырнул ему куртку. - Они
любого обведут на ровном месте..
     -  Опять вы за свое, - вздохнул Кратов - Итак, "Танцующий Демон"
сослужил службу последнему ттарду Азитуэбру. Если я что-то смыслю в Уставе
Аатар, в этом случае родовое оружие должно было разделить последнее ложе
со своим хозяином.
     -  Кроме одного случая, - мрачно заметил Юзванд. - Когда оно
досталось правой стороне в Суде справедливости и силы.
      - Погодите-ка! Так вы отправили к праотцам двенадцатого ттарда
Азитуэбра, и его оружие, а значит - и все имущество и достояние, а также
титул и почести должны были перейти к вам?!
     -  Не я, - сказал Юзванд неохотно. - Мой дед. Региональная комиссия
по Статуту справедливости признала его победу. Но Круг Старейшин отказал в
соискании имущественных прав. Недвижимость досталась дому Нишортунн...
гекхайану Руки, а титул объявлен латентным.
     -  Основание?
     -  Дед много воевал под знаменами Нишортуннов. Он лишился ноги и
глаза. Его жена, моя бабка, до его ухода на военную службу родила трех
дочерей. А когда дед вернулся домой, то был неспособен к продолжению рода.
Однако телесные изъяны не помешали ему кровью взыскать нанесенный личной
чести ущерб с двенадцатого ттарда Азитуэбра...
     -  Юзванд, - сказал Кратов. - Сегодня утром мне не следовало
напоминать вам про отсутствующие кольца. С моей стороны это был скверный
поступок.
     -  Вы не знали подробностей, яннарр Кратов. Многие знают и... тоже не
молчат. - Юзванд бережно вернул "Танцующего Демона" в чехол. - А вот еще
образчик: ручной трезубец "Ползучий Рок". - Эхайн с воодушевлением
подбросил и поймал оружие, напоминающее собой друзу чистого хрусталя на
золотой рукояти в форме переплетенных змеиных тел. - Великолепная
центровка! Вы можете зашвырнуть его в небеса, подставить ладонь и
предаться беседе с товарищем - трезубец непременно вернется к вам рукоятью
вперед. Но стоит вам метнуть его в горизонтальной плоскости - три его жала
найдут жертву!
     -  Вы любите оружие?
     -  Все эхайны любят оружие. Даже дети.
     -  Дети везде одинаковы. У нас они тоже обожают красивые и ладные
цацки. Хотя лично я предпочитал лук и стрелы...
     -  Тогда вам по вкусу придется боевой арбалет, - сказал Юзванд,
откладывая трезубец и расчехляя очередной экспонат. - Модель "Шорох Смерти
25", состоит па вооружении штурмовых отрядов личной гвардии гекхайана
Светлой Руки.
     Дальность боя при безветренной погоде - четыреста шагов. Если же
случится попутный ток воздуха, а вы опытный стрелок и сроднились со своим
дружком - то и все пятьсот. Магазин на двадцать пять стрел может быть без
затруднений: опорожнен в противника в течение трех минут. А еще лучше
накрыть атакующую толпу единым залпом... Но, разумеется, боевые действия -
не главное применение этого замечательного оружия. Больше всего он гож при
ночных диверсионных вылазках, требующих полной скрытности. Интеллектронный
прицел не даст вам промахнуться... если, конечно же, вы умеете делать
поправки на боевые условия.
     -  Как еще вооружены штурмовики гекхайана?
     -  Если вы имеете в в