Кратов  мог
покраснеть, что тоже походило на него, и замять разговор, что походило  на
него гораздо меньше. В конце концов, мог просто запулить в  Стаса  чем  ни
попадя.
     Но Костя  просто  сидел,  ссутулившись  и  наморщив  лоб,  словно  не
понимал, о чем шла речь.
     -  Ты  смотри,  -  на  всякий  случай  сказал  Ертаулов,  чрезвычайно
удивленный. - Если я не туда вырулил, ты меня поправь. У  меня  язык,  сам
знаешь, впереди головы. Ты на то и Второй, чтобы Третьего притормаживать.
     - Ерунда какая-то... - пробормотал Костя и тряхнул головой. -  Ладно,
Стас, давай-ка и впрямь за дело. Только не люблю я эти трампы! Сидишь  как
манекен и глядишь, как мастер кораблем ворочает.  По  мне  лучше  грузовой
блимп: хоть и колымага, зато ты сам себе хозяин.
     - А корабли миссий, "кормораны"? - с облегчением подхватил  Ертаулов.
- Защита высшего класса,  гравигенераторы  тянут  что  твоя  черная  дыра,
сигнал-пульсаторы такие, что в Ядре слышно...
     - Мечта! - застонал Костя. - Феерия! Ты пока заводи  потихоньку  этот
паровоз Стефенсона, а я еще немного помечтаю.



                                    2

     Как и ожидалось, инспекция корабля прошла  успешно.  Все  управляющие
системы пребывали  в  рабочем  состоянии,  охотно  отзывались  на  внешние
раздражители и готовы были с честью исполнить свой долг в полете.
     - Баста, - сказал Ертаулов. - Я бы чего-нибудь съел.
     - Я тоже, - сказал Костя. -

                        В прежние года
                        Не стеснялись этих слов
                        В песнях и стихах:
                        Редька, баклажан, имбирь,
                        Вяленая дыня, лук.
                           [Одзава Роан. Пер. с яп. А.Долина]

     Куда пойдем?
     - Куда угодно. И чтобы  там  совершенно  случайно  оказалась  Рашуля.
Какая девушка!.. По  моим  расчетам,  она  тоже  должна  к  этому  моменту
проголодаться.
     - А если рядом окажется еще кто-то?
     - В смысле - какой ни то ее местный ухажер? Что  ж  мы  с  тобой,  не
звездоходы?
     - Да нет. Кто-то такой же... яркий.
     - Ну и прекрасно. Двое "Сатурнов" - не один "Сатурн". А четверо -  не
трое. Даже если не все из них "Сатурны".
     - Перед полетом не следует расслабляться.
     - Это точно, - согласился Стас и вздохнул. - Хорошо, что Рашуля летит
с нами, а не остается. Это был бы удар. Я бы в миг расслабился... Не будем
поэтому отвлекаться на местных валькирий. Будем отвлекаться  исключительно
на членов нашего доблестного экипажа.
     - В тебе говорит трюмный патриотизм.
     - Еще бы! А в тебе ничего такого не говорит?
     - Только чувство голода. И еще, пожалуй, острое желание утопить  тебя
в душевой. Ты хотя бы знаешь, кто такие валькирии?
     - Разумеется, нет. И это неважно. Главное, что я слышал о них.
     - Что, что ты о них слышал?!
     - М-мм... "Полет валькирий" Вагнера. Куда-то они  там  летели.  Слово
красивое. Весомое. Я не специалист по словам. Я даже до этого дня не  знал
глагола "выпендриваться". А теперь знаю и буду им злоупотреблять. Ты  пока
еще что-нибудь подготовь из своего богатого лексического запаса.
     - Куда идем-то? - повторил Костя недовольно. - В пилотский буфет  или
в бар при шлюзах?
     - Держи, - Ертаулов покопался в карманах и кинул  ему  дольку  "манны
небесной", субмолекулярного пищевого концентрата в серебристой обертке.  -
Очень похоже на вяленую дыню, о которой  ты  только  что  распространялся.
Только глотай не жуя. Иначе не тот эффект.
     Костя развернул обертку и сунул янтарно-желтую пластинку в рот.
     - Скорее на переспелый банан, - заметил он глубокомысленно.
     - Теперь до ужина мы сыты, - произнес Ертаулов. - А вечером, старшой,
пойдем не в буфет, не в бар с  их  дурацкими  автоматами,  а  в  ресторан.
Музыку послушаем, попляшем со здешними сильфидами.  Рашуля  наверняка  там
будет. Боже, какая девушка!.. Давай, что ли, программу к  приходу  мастера
набросаем.
     - Угу, - сказал Кратов и с  сожалением  проглотил  дольку.  -  Мастер
обещал нам трое суток полета. А на Земле, помнится, говорили о полутора.
     - На Земле нам сулили не мини-трамп,  а  большой  блимп.  И  не  базу
"Антарес", а всего-навсего Сириус. Как ты  понимаешь,  это  совсем  другое
дело. Видно, что-то у них там изменилось.
     - Надо было спросить у мастера...
     - А какая разница?
     Костя подумал.
     - В сущности, никакой, -  сказал  он  неуверенно,  потому  что  вдруг
где-то в самой глубине души, подсознательно, ощутил, что  разница  все  же
есть. Не для Стаса, не для красавицы Рашули, а именно для него одного.  Но
в чем она состоит, понять так и не смог. - Антарес так  Антарес.  Что  мы,
Сириуса не видели?
     - К тому же, пять тысяч энектов -  не  три  тысячи.  А  три  вахты  с
Рашулей - это не  одна  вахта  с  Рашулей.  С  такой  девушкой!..  Как  ты
считаешь, звездоход?
     - Угу, - пробормотал Костя, хмурясь. Ему не  очень-то  нравилось  его
состояние. Он не придумал ничего лучшего, чем укрыться за маской  уставных
отношений  и  рявкнуть  металлическим  голосом:   -   Разговоры,   Третий!
Приступить к вводу!
     -  Понял,  Второй,  приступаем,  -  с  готовностью  ответил  Стас.  -
Исходная: Старая База, конечная: база "Антарес". Дистанция  пятьдесят  два
парсека.  Режим  хода  нормальный.  Продолжительность  хода  по  бортовому
времени семьдесят  часов.  Из  них  хода  в  экзометрии  пятьдесят  часов.
Поправки, Второй?
     - Три точки гравитационных возмущений, - сказал Костя. -  Две  черных
дыры и область активности астрархов.
     - Понял, Второй, - казенным голосом объявил Ертаулов. И тут же съехал
на обычный тон. - А что там за астрархи такие?
     - Вот здесь, - Кратов высветил на  экране  карту  звездного  неба.  -
Строят шаровое скопление. Подробностей они мне, понятно, не докладывали.
     - Поправку принял, - сказал Стас. - Насчет подробностей.
     - Р-разговоры! - снова лязгнул Кратов.
     - Выпендриваетесь, Второй, - не утерпел Ертаулов.
     До  прихода  мастера  они  почти  закончили   работу.   Явившийся   к
четырнадцати часам по бортовому времени Пазур, храня  на  коричневом  лице
гримасу недовольства, молча сел в свое кресло, прослушал доклад Кратова  и
слегка кивнул. Пальцы его, тонкие и длинные, как  у  музыканта,  легли  на
пульт. Кратов бросил короткий взгляд за спину. Инженер-навигатор  Зоравица
была на месте и внимала тому, как Стас комментировал  бегущую  по  экранам
программу полета. Но улыбнуться Косте она все же успела.
     - Это что? - нарушил молчание Пазур и остановил кадр.
     - Астрархи, Первый, - сказал Ертаулов. - Согласно информации  второго
навигатора.
     - Гм, - Пазур помрачнел.  -  Второй,  с  чего  вы  взяли,  что  здесь
астрархи?
     - Позавчера... - краснея, сказал Костя. - В сводке новостей...
     - Тоже мне источник, - буркнул мастер. Он убрал программу с экрана. -
Вызовите лоцию, да поживее.
     Костя, закусив губу, набрал вызов. Перед ним  вспыхнула  расчерченная
светящимися линиями  изограв  и  прошитая  стежками  трасс  карта  участка
пространства между Солнцем и Антаресом. Судя по лоции, там все было  тихо.
Никаких астрархов. Две черные дыры, разумеется,  присутствовали  на  своих
местах.
     - Жду объяснений, Второй, - сказал Пазур.
     Кратов молчал. Рядом виновато сопел Стас.
     - Третий, ваш комментарий?
     - Вины с себя не снимаю,  -  промямлил  Ертаулов.  -  Готов  искупить
кровью...
     - Сдалась мне ваша кровь, -  хмыкнул  Пазур.  -  Обоим  замечание.  -
Кратов приподнял повинную голову, над которой вдруг истаял секущий меч.  -
За отсутствие должной уверенности в плодах своего  труда.  И  за  неумение
пользоваться лоцией. - Мастер не  глядя  ткнул  пальцем  в  сенсор,  и  на
злосчастную карту наложилась объемная проекция гравитационного  пузыря.  -
Второй прав. Лоция составляется на  века  и  весьма  консервативна.  Чтобы
внести в нее изменения, нужно специальное решение Навигационной  комиссии.
А  до  такового  решения  существует  особый   раздел   лоции,   именуемый
"Оперативные поправки". Будем полагать, что вы от испуга забыли о том, как
вызывать его на экран. А сводка новостей никогда не  была  для  навигатора
основанием к коррекции курса. Вы поняли меня, Второй?
     - Угу, - сказал Костя.
     - Это не ответ звездохода! - зарычал Пазур.
     - Понял, Первый! - рявкнул Кратов. - Впредь обязуюсь перед вылетом не
просматривать новостей!
     Рашида тихонько хихикнула - так, чтобы ее услышал только Костя.
     - Продолжайте, Третий, - благосклонно молвил Пазур.
     Ертаулов шумно, с большим облегчением вздохнул.



                                    3

     Диспетчерский пункт, металлический шар в  облицовке  из  сверхпрочной
керамики, был далеко  вынесен  за  пределы  базы,  словно  рачий  глаз  на
стебельке. Отсюда весь "гиппогриф" был виден как на ладони.
     - Только вы, детишки, пожалуйста, сидите  тихо,  -  сказал  диспетчер
мягко и в то же время обещающе. - Иначе, уж не  обессудьте,  в  два  счета
попру долой.
     - Понятно, - сказал Костя. - Мы будем молчать, как рыбы в  пироге.  А
это что - тоже экран?
     - Первое предупреждение, - произнес диспетчер. - Где?
     - Вот тут, под ногами.
     - Конечно. Здесь везде экраны. Мы сидим внутри сплошного экрана.
     - А почему у вас только фронтальный обзор, а не полный?
     -  О,  господи,  -  вздохнул  диспетчер.  -  Потому  что  мне   этого
достаточно!
     Тем не менее он протянул руку в сторону и вверх  и  негромко  щелкнул
пальцами. Пол под  Костиным  креслом  исчез,  а  вместо  него  разверзлась
бездонная пропасть. Море  черной  пустоты,  кое-где  присыпанное  звездной
пудрой и слегка подсвеченное краешком атмосферного ореола  Земли.  Посреди
этого мрачного провала  спокойно  висела  некая  угловатая  разлохмаченная
конструкция. Вокруг нее,  будто  муравьи  возле  дохлой  мыши,  мельтешили
крохотные одноместные ремонтные модули.
     - Только не спрашивай, что это такое, - шепотом предупредил Стас. - А
то и в самом деле вылетим отсюда. В конце концов, наше дело - наблюдать за
погрузкой.
     - Интересно же! - прошипел  Костя,  сражаясь  с  неодолимым  желанием
поджать ноги.
     - Это "Луч-3", - вдруг сказал диспетчер. - Слыхали?
     - Слыхали! - в один голос подтвердили Кратов с Ертауловым.
     - Он тут на вечном приколе. Его уже лет десять  пытаются  привести  в
божеский вид, подлатать, чтобы после превратить в музейный экспонат.  Вот,
мол, как мы начинали летать к звездам,  как  тяжко  и  трудно  было  нашим
предкам, какие это были смельчаки. Да и сумасброды, в общем-то.
     - Вы тоже считаете их сумасбродами? - выжидательно спросил Кратов.
     - Нет, я так не считаю.  Я  думаю,  они,  наши  предки,  не  были  ни
смельчаками, ни сумасбродами. Просто они очень хотели построить корабль  и
полететь к звездам. И чем скорее, тем лучше. Им было наплевать, надежна ли
посудина, удобно ли в ней жить и вернется  ли  все  это  хозяйство  домой.
Самое любопытное, что практически все звездолеты  серии  "Луч"  вернулись.
Своим ходом. В том числе и этот. Правда, экипажа на нем не  было.  Он  шел
пятьдесят лет - двадцать пять туда и двадцать пять  обратно.  Никто  в  то
время столько не жил: средний возраст астронавтов составлял сорок лет. Они
добрались до цели уже стариками.
     - Нужно было послать молодых, - сказал Ертаулов.
     - Можно было послать и детей, - усмехнулся диспетчер. - Но они летели
не на прогулку и не заботились об обратных билетах.
     - Я слышал, Корпус Астронавтов не  хочет,  чтобы  тут  был  музей,  -
вставил Костя. - В  сводке  новостей  передавали...  -  Тут  он  припомнил
инцидент с лоцией и прикусил язык.
     - Я тоже слышал, - сказал диспетчер. -  И  говорил  с  ребятами,  что
ремонтируют "Луч". Противится не Корпус Астронавтов,  а  спецкомиссия  при
нем. Та, что расследует всякие странные странности. Они там  считают,  что
на обратном пути с экипажем произошло нечто экстраординарное. Что  они  не
умерли один за другим, а просто исчезли. Все  одновременно.  Понятно,  что
никакой спецкомиссии это не понравится. А вдруг, к  примеру,  на  корабле,
где-нибудь в отдаленном отсеке, притаилась какая-то  космическая  дрянь  и
ждет своего часа, чтобы извести доверчивых и беспечных экскурсантов?
     - Ерунда, - произнес Костя уверенно. - За десять лет она давно бы уже
себя проявила.
     - Малыш, -  сказал  диспетчер  ласково  и  обернулся,  чтобы  получше
разглядеть,  кто  здесь  ляпнул  такую  глупость.  У  него  было   круглое
веснушчатое лицо с первыми признаками "загара тысячи звезд". Возможно,  он
был  старше  Кратова  лет  на   пять.   -   Не   так   давно   на   старой
законсервированной базе в окрестностях Юпитера... - он  вдруг  замолчал  и
снова повернулся к экранам.
     - Я знаю эту историю, - с готовностью объявил Стас.
     - Еще ремонтники говорили  мне,  что  один  человек  из  спецкомиссии
записал особое мнение,  -  сказал  диспетчер.  -  Мол,  никуда  экипаж  не
пропадал, а по сей день находится на борту. В полете они пересекли область
пространства с нетрадиционными характеристиками и  все  вместе  перешли  в
особое состояние. С нашей точки зрения нематериальное.
     - А правда, что "Луч-10" угнали прямо с верфи? - спросил Ертаулов.
     - Как это - угнали? - удивился Кратов.
     - Второе предупреждение, - прохрипел диспетчер. После небольшой паузы
добавил: - Правда. Это было почти сто лет назад. Или двести.
     - Я об этом ничего не знаю! - забеспокоился Костя.
     - Темная история, - сказал Стас важным голосом. - Видимо,  о  ней  не
очень-то приятно вспоминать, поэтому так мало информации.
     - Что и говорить, - согласился диспетчер. - А не сыграть ли всем  нам
в молчанку?
     - Давайте попробуем, - сказал Костя. -  А  что  будет,  если  я  тоже
щелкну пальцами?
     - Тогда я тебя убью, - пообещал диспетчер.
     Мини-трамп "пятьсот-пятьсот" недвижно парил возле крутого бока  базы,
залитый отраженным солнечным светом. Он походил на гигантскую  тропическую
медузу, вольготно распростершую свои  сияющие  щупальца  в  угольно-черной
воде. Створки резервного люка были  раздвинуты,  и  туда  со  всевозможной
осторожностью,  направляемый  ориентированными  полями,  вползал  огромный
голубой контейнер.  Его  опоясывали  многочисленные  ребра  жесткости,  на
торцах виднелись беспорядочно расположенные вздутия.
     -   Походный   салон-вагон   Его   Императорского    величества,    -
прокомментировал Ертаулов. - Интересно, что там внутри?
     - Третье предупреждение, - сказал диспетчер. - Это  я  у  вас  должен
спрашивать. - Он прикрыл глаза, будто к  чему-то  прислушивался.  -  Масса
пять  тонн,  центр  тяжести  сильно  смещен.  Очевидно,  имеются  обширные
пустоты. Что вы там везете, господа навигаторы?
     - И в самом деле, - сказал Костя. - Что еще за тайны?  Экипаж  должен
знать обо всем, что находится на борту вверенного ему корабля.
     - Вы что, и вправду не знаете?! - изумился диспетчер. - Ну,  орлы!  -
Он повернул лицо к трепетавшему над пультом  шарику  микрофона  и  громко,
отчетливо произнес: - Диспетчер "запад-восемь" командному модулю  погрузки
борта "пятьсот-пятьсот". Что грузите?
     - Командный диспетчеру, -  немедля  откликнулись  прямо  над  ухом  у
Кости. - Закрытый контейнер нестандартного типа.
     - Это я вижу, - сказал диспетчер нетерпеливо. - Что в контейнере?
     Наступило недоуменное молчание. Потом стало слышно, как далеко отсюда
спрашивают: "Что  он  нам  голову  морочит?.."  Наконец  командный  модуль
сердито ответил:
     - Диспетчер, где-то рядом с тобой должны сидеть навигаторы. Возьми их
за шкварник и встряхни, они знают.
     - Это вам не тайна покинутого "Луча-3", - веско промолвил Ертаулов. -
Это вам не призраки юпитерианских баз.
     - Ничего не понимаю, -  сказал  Костя.  -  Неужели  никто  в  радиусе
двухсот  километров  не  может  толково  разъяснить  мне,   что   в   этом
салон-вагоне?!
     - Баста,  -  заявил  диспетчер.  -  И  не  говорите,  что  я  вас  не
предупреждал. Корабль мы вам загрузили, у  меня  на  очереди  еще  десяток
бортов. Топайте, ребята.
     Он пошевелил пальцами в воздухе, и "гиппогриф" исчез  с  экрана.  Его
место  заняло  изображение  пузатенького  блимпа   с   десятками   заранее
разверстых шахт боковых люков.
     Кратов и Ертаулов со вздохами  поплелись  прочь.  Казалось,  они  шли
прямо по пустоте, а далеко под их ногами спал мертвым сном в черной могиле
всех могил древний звездолет.
     - Разузнаете, что в контейнере - сообщите  мне,  -  бросил  диспетчер
вдогонку.



                                    4

     - Да ну его, этот ресторан,  -  сказал  Костя.  -  Шум,  гам,  музыка
дурная... Пойдем лучше в бар, поужинаем - и на боковую.
     - Ты своего отдыха еще не заслужил, - отрезал Стас. - Мы, друг Костя,
завтра уходим в рейс. Неизвестно, вернемся ли...  -  Он  смахнул  мизинцем
невидимую слезу. - А где космические волки проводят последнюю  ночь  перед
отплытием? Понятное дело, в таверне!
     - Ну, если только ненадолго, - произнес Кратов с сомнением.
     - Вот увидишь, мы окажемся там в полном составе, -  на  ходу  убеждал
его Ертаулов. - И мастер, и Рашуля - они давно уже сидят в приятном  глазу
полумраке, вкусно едят и  слушают  чарующие  звуки.  А  то  и  отплясывают
какую-нибудь самбу-румбу! Лично я намерен получить максимум впечатлений от
своего пребывания в этом средневековом замке. А ты будешь моим  паладином.
Или паланкином?
     - Балдахином, - проворчал Костя.
     Стас вел его по извилистым переходам Старой Базы, вдоль бронированных
стен, мимо тяжелых плит задраенных люков, которые, вполне возможно,  никто
не раздраивал за  последние  сто  лет,  а  то  и  с  момента  пуска  всего
орбитального комплекса. Мимо них проходили, а иногда пробегали  серьезные,
озабоченные своими проблемами люди. "Мы со своей  беспечностью,  наверное,
выглядим нелепо, - подумал Костя. - И даже раздражаем их".  Несколько  раз
вдалеке  коротко  и  тревожно  взревывала  сирена,  и  тогда  база  нервно
вздрагивала.
     - Если ресторан окажется закрыт, - признался Кратов, - я буду  только
рад.
     - С какой стати? - удивился Ертаулов. - Насколько  мне  известно,  он
работает круглосуточно. И не выдумывай  себе  ничего  сверхъестественного.
Никто здесь не отражает  нападение  космических  агрессоров  и  не  латает
пробоины от метеоритов. Здесь  всегда  так.  Уж  поверь  моему  житейскому
опыту, все же я сижу тут на двое суток дольше твоего.
     Они остановились перед высокой и  массивной  на  вид  дверью,  обитой
дубовыми досками, но под этим декором явно металлической. Над  ней  ровно,
успокаивающе светилась витая надпись "Ангел-Эхо". А  чуть  ниже  помигивал
транспарант: "Ресторан  наипервейшего  класса.  С  высочайшего  дозволения
Отдела навигации  зоны  Земли  и  Венеры.  Вход  во  фраках,  смокингах  и
скафандрах высшей защиты категорически воспрещается!"
     - С этим у нас порядок, - сказал Стас. - Можно, Костя, я пропущу тебя
вперед? Все же у тебя нашивки посолиднее. Пусть все думают, что  это  я  с
тобой. А уж внутри распределим роли по справедливости.
     Костя молча толкнул дверь.  Та  без  усилий  подалась,  открывая  его
взгляду  просторное  помещение,  залитое  рассеянным   светом.   Очевидно,
когда-то здесь был рабочий отсек, возможно  -  двигательная  секция  эпохи
реактивной  тяги.  От  прежних  времен  сохранились  мощные  металлические
колонны, на которых покоились своды зала, да остатки шпангоутов и  бимсов.
Возле каждой колонны и в темных нишах располагались столики. Ресторан  был
практически пуст, если не  принимать  во  внимание  небольшой  компании  в
дальнем конце. Да еще кто-то маячил у  кольцевой  стойки  в  самом  центре
зала.
     - Тоска! - произнес Ертаулов.
     Он был разочарован.
     - Наоборот, все очень хорошо, - сказал  Костя.  -