ть  инопланетянам  Землю,
полную оружия, концлагерей, голодающих людей?
   - Вероятно, вы правы, - сказал Кратов. - Но это не причина, чтобы пускать
в пришельцев баллистические ракеты. А вот другой, более веский  повод  в  ту
пору  у  человечества  был.  Социальная  разобщенность.  Земная  цивилизация
постоянно делилась на противостоящие с оружием в руках лагери,  и  вдоль,  и
поперек -  по  убеждениям,  по  религии,  по  цвету  кожи.  По  элементарном
скудоумию... И гости  из  космоса  с  их  галактической  мудростью  и  мощью
угрожали бы нарушить равновесие, приняв ту или иную сторону. Это  был  очень
серьезный повод, доктор Розенкранц.
   - У альбинцев нет наших грехов, - поспешно возразил тот.
   -  И  концлагерей  тоже  нет?  Нам  известны,  например,  так  называемые
"генетические резервации" у некоторых весьма развитых рас, и эти расы охотно
оправдывали перед Галактическим Братством их наличие. По сути же  своей  эти
резервации мало отличались от наших концлагерей...
   - Нет у альбинцев никаких резерваций. Ни явно, ни скрыто. Мы в свое время
искали доказательства своим домыслам...
   - Что ж, задача упрощается, - задумчиво сказал Кратов. - Но решения  пока
нет. Хотя, конечно, приятнее общаться с расой, не  скомпрометировавшей  себя
концлагерями. Что же им тогда скрывать от наших паз?
   Клавдий тяжко вздохнул, но не нашелся, что добавить.
   "Они торчат  здесь  не  меньше  трех  месяцев,  -  подумал  Кратов.  -  В
добровольном концтагере. В психологической резервации... За этот  срок  вряд
ли что может измениться в человеке, если дела идут хорошо, цель ясна и видны
перспективы. Но за то же  время,  когда  ничего  не  выходит,  на  горизонте
сплошной туман и ни малейшего просвета вокруг, можно проклясть  все  и  вся.
Надломиться  и  пасть.  Обрасти  щетиной  и  шерстью.  Щетина,  кстати,  уже
налицо... Почему в тот  момент,  когда  я  вошел,  Клавдий  па  четвереньках
собирал рассыпанные карточки, а Денис  и  не  пытался  ему  в  этом  помочь?
Конфликт, вызванный равнодушием одного и агрессивностью другого?  Равнодушие
одного  к  агрессивности  другого?  Или  агрессивность  одного  в  ответ  на
равнодушие другого?..
   Это моя ошибка. Зря я набросился на директора Дэйнджерфилда. То есть,  не
совсем зря, и все же... Нельзя было упускать Альбину из виду. Никакие  более
важные и спешные, а главное - интересные дела такого прокола не оправдывают.
Следовало либо немедленно свернуть все работы и  отозвать  миссию  вместе  с
унылым Клавдием и издерганным Денисом, либо  пойти  на  риск,  чтобы  раз  и
навсегда решить, возможен ли настоящий контакт. И уж если  это  не  поможет,
спросить совета у тектонов.
   Как это сказал наш диспетчер с историческим прошлым?  Злые  птицы?  Дикие
лебеди, что гонят по лесам и полям  сестрицу  Аленушку  и  братца  Иванушку,
белые Демоны, посланники бабы-яги... Только в русских сказках  бывает  такой
сдвиг стереотипов: разве могут белые птицы быть злыми? По  всем  статьям  им
полагается быть прекрасными и гордыми! Смотреть сказки Андерсена.  И  совсем
другой коленкор, если взять,  к  примеру,  плотоядных  стимфалид  с  медными
перьями-стрелами...
   Так вот: надо было еще три месяца назад окончательно  прояснить,  злые  у
нас это птицы или просто в дурном расположении духа. А ждать, когда  решение
придет само собой, бессмысленно. Достаточно лишь  заглянуть  во  ввалившиеся
глаза Клавдия, увидеть неопрятную бородку, делающую его похожим на Спасителя
в изображении неореалистов. В таком состоянии, с  таким  больным,  загнанным
взглядом, Клавдий просто не узрит выхода из тупика,  даже  если  уткнется  в
него своим унылым носом.
   Давно пришла пора действовать. И действовать мы станем очень быстро".
   - Как вы полагаете, доктор  Розенкранц,  -  сказал  Кратов.  -  Насколько
серьезны их угрозы?
   - Это не угрозы, - буркнул Клавдий. - Это предуведомления.
   - Я думаю, надо убедиться в этом окончательно. Клавдий  медленно  оттянул
большим пальцем ворот мохнатого черного свитера и глубоко вздохнул.
   - Этого делать нельзя, - неуверенно сказал он.  -  Навязывание  контакта,
нарушение Кодекса. И потом - баллистические ракеты...
   - Что может сделать древняя  керосинка,  пускай  и  с  ядерной  начинкой,
современному космическому кораблю в состоянии  полной  защиты?  И  не  будет
никакого нарушения Кодекса, поскольку  мы  лишь  проимитируем  подготовку  к
посадке, произведя ряд безобидных маневров в атмосфере. И уж если они все же
атакуют корабль, мы разорвем контакт.
   - Это авантюризм, - тихо  сказал  Клавдий.  -  То,  что  вы  предлагаете,
называется провокацией.
   - Это ксенологический эксперимент. Почти все ксенологические эксперименты
содержат элемент провокации. Это жесткая проверка  на  доброжелательность  и
нравственную зрелость. Одно дело - демонстративные  угрозы.  Совсем  иное  -
живым пальцем нажать на реальную клавишу и шарахнуть  в  братьев  по  разуму
вполне материальной ракетой. Вы смогли бы  пойти  на  такое,  даже  имея  за
спиной несрытые столбы концлагерей, незаросшие  братские  могилы  чудовищных
войн и неостывшие следы ядерных катастроф?
   - А если у них есть более серьезные причины не допускать нас? - со слабой
попыткой вызова спросил Клавдий.
   - Мне ничего не приходит в голову. Может быть, вы приведете пример?
   - Ну куда вы спешите? - с отчаянием вымолвил Клавдий. -  Нужен  детальный
анализ. Нужны новые гипотезы на новом материале. Скоро вернется Топ, у  него
светлая голова, длинный хвост и острый безжалостный ум...
   - Три месяца, - сказал Кратов. - Вот сколько времени вы  ожидаете  нового
материала. Вот как давно улетел Топ с его острым хвостом и длинным языком  -
Хорошо,  -  неожиданно  сдался   Клавдий.   Видно,   он   просто   не   умел
сопротивляться. - Я понимаю:  вы  сторонник  действия.  Эта  ваша  известная
концепция - понимание через действие... Я  ее  не  разделяю.  Позвольте  мне
записать особое мнение.
   - Я не могу запретить вам иметь особое мнение, - пожал плечами Кратов.  -
Было бы ненормально, если бы вы его не имели. И кто я такой, чтобы запрещать
вам хоть что-либо?.. Подготовьте корабль. Его поведет когитр.
   Клавдий отвел  глаза  в  сторону,  где  предполагалась  панель  состояния
бортовых систем. После долгой паузы он сообщил.
   - Собственно, корабля-то у нас и нет.
   - Как это - нет? - Очевидно, он улетел, - терпеливо  пояснил  Клавдий.  -
Запасной шлюз, где он был ошвартован, теперь свободен.
   - Агеев? - холодно спросил Кратов - Этот ваш... историк?!
   Растерянный взгляд Клавдия застыл, окончательно  угас,  будто  провалился
внутрь запавших глазниц.
   - О, черт, - сказал Клавдий - Ему же не совладать с управлением.

   8
   Резко отталкиваясь ботинками от пружинящего пола, временами  сбиваясь  на
бег, Кратов ворвался на центральный пост. Согнувшийся  в  три  погибели  над
пультом Клавдий поднял голову и сказал виновато: - Связи нет. Не  то  он  ее
выключил, не то не знает, как включить Вероятнее всего последнее  Поэтому  я
даже не могу перехватить управление - А что бортовой когитр?
   - Он спит Я сам его усыпил.  Чего  ему  было  маяться  бездельем  столько
времени? - Историк, - сказал Кратов. - Каким  образом  человек,  не  умеющий
водить корабли, оказался в Галактике? - Кто мог  ожидать?  -  Клавдий  пожал
плечами. - У нас никогда не было дефицита драйверов. А системы  орбитального
комплекса он знал прилично Трудился на совесть и другим не мешал работать...
Разумеется, вскоре многие увидели, что он не имеет драйверских навыков  Пока
здесь были люди, его потихоньку пробовали учить Все же, мотивы,  по  которым
он попал сюда, следовало признать уважительными. И он, наверное, решил,  что
научился достаточно. А потом все улетели на "Моби Дик".
   - Что это были за мотивы?
   Клавдий невыносимо долго скреб свою щетину, затем еще раз пожал плечами и
наконец произнес - У него на "Моби Дике" девушка. Ее  зовут  Марина.  Марина
Кемейа. У Дениса к ней какая-то сумасшедшая привязанность.
   Кратов  сразу  вспомнил  ее.  Пока  Чудо-юдо-Рыба-Кит  приноравливался  к
стыковочным узлам стационара "Моби Дик" (по обычаю своему ворча и жалуясь на
неудобства), ему удалось  перекинуться  парой  ничего  не  значащих  слов  с
молоденькой алеуточкой, черноволосой  и  черноглазой,  с  круглым  серьезным
личиком,  которая  действительно   звалась   Мариной,   действительно   была
хорошенькой и действительно работала оператором на внешних каналах ЭМ-связи.
Помнится, он  даже  отпустил  ей  какой-то  комплимент  и  пытался  неуклюже
скаламбурить на тему "если один кит швартуется к другому киту, который же из
них - китиха".
   - И что же, при своей... сумасшедшей привязанности он три месяца с ней не
виделся? - спросил Кратов.
   - Агеев не  умеет  водить  корабль,  -  с  легким  недоумением  разъяснил
Клавдий. - А я не могу покинуть  базу.  Вдруг  здесь  что-то  изменится  или
прояснится, а меня нет...
   - Так, - буркнул Кратов. - Дальше?
   - От знакомых ксенологов, бывающих на стационаре, я  имею  сведения,  что
несколько раз Марина возвращалась из отпуска с опозданием.  Отсюда  я  делаю
заключение, что на Земле у нее появился некто... отличный от Агеева.
   - С логикой у вас в порядке, - едва сдерживаясь, проговорил Кратов. - Ну,
к теме сумасшедшей привязанности мы еще вернемся... Что  угрожает  Агееву  в
данный момент?
   - В данный момент - ничего,  -  сказал  Клавдий.  -  Но  спустя  примерно
полчаса он либо встанет па орбиту Альбины, после чего можно будет попытаться
перехватить его вашим кораблем...
   - Либо?
   - ...либо не встанет и упадет в атмосферу.
   - И его собьют.
   - Да, - ровным голосом подтвердил Клавдий. - Или, напротив, не собьют.
   Зеленая точка корабля безвольно моталась по темному  экрану  пеленгатора,
едва не цепляя размытую кромку  газовой  оболочки  планеты.  Кратов  прикрыл
глаза, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Он представил себе, как Денис  в
растерянности мечется по пустой кабине, бессмысленно  давя  на  еще  недавно
видевшиеся такими понятными и вдруг  отказавшиеся  повиноваться  клавиши.  В
самом деле - что может быть проще управления  космическим  кораблем?  Только
велосипед. Забрался внутрь,  запустил  стартовые  процедуры  -  и  вперед...
Корабль и в самом деле тронулся вперед, но потом отчего-то  заартачился,  не
пожелал отвернуть от неотвратимо и страшно  надвигающегося  белесого  пузыря
Альбины, с ее строптивыми орнитоидами... и баллистическими ракетами.  И  где
же догадаться, что спасение - в единственной, неприметной,  притулившейся  с
краешку пульта кнопочке-скромнице с идиотской пиктограммой "ухо", о  которой
любой мало-мальски обученный драйвер без напоминаний,  на  уровне  рефлексов
знает: это - святое, это связь, а связь - это жизнь.
   "Я спишу на Землю всех, кто причастен к  этой  трехмесячной  глупости,  -
думал Кратов, цепенея от ярости. - Я вышвырну из Галактики этого  долбогреба
Дэйнджерфилда за то, что он не дал мне знать о срыве  альбинского  контакта.
За то, что он позволил  этому  фанатику  Клавдию  четверть  года  безвылазно
торчать здесь и мариновать несчастного  парня.  За  то,  что  он  равнодушно
смотрел, как рушится счастье у двух живых людей - у Дениса и Марины -  и  не
трезвонил во все колокола. Еще, наверное, и веселился по этому поводу.
   Я не знаю, что сделаю с самим Клавдием, но  активным  ксенологом  ему  не
быть. Такие не имеют права представлять человечество в Галактике. Потому что
им наплевать и на себя, и на тех, кто рядом. Такие,  как  он,  нестандартны,
нехарактерны для человечества. Они могут сбрить  бороду,  выкрасить  волосы,
укоротить нос, чтобы устранить отклонения от стереотипа в своем  облике.  Но
куда они денутся от отклонений в стереотипе нравственности?! Они делают вид,
или даже искренне убеждены, что живут наукой и для науки, и это - ложь.  Они
вообще не умеют жить,  их  почему-то  не  научили  этому  в  детстве.  Пусть
возвращаются на Землю и учатся заново. Потому  что  жить  можно  только  для
людей!
   Но тут и моя вина... Большая вина. Когда эти голубчики полетят  прочь  из
Галактики, наверняка кто-то из них это мне припомнит. Я виновен в  том,  что
слишком доверяю тем, кто меня окружает. Но сейчас мне уже нельзя все  делать
самому. Тогда я просто ничего не успею. Поэтому я обязан исходить  из  того,
что в Галактике работают безупречно честные, беззаветно преданные Земле и ни
в коем случае не равнодушные люди. Честные - так оно и есть. Преданные  -  и
это истина. Последнее правило, к сожалению, выполняется не всегда..."
   Согбенный Клавдий продолжал гундеть в микрофон "Агеев, отвечай...  Агеев,
отвечай..." - Перестаньте, - сказал Кратов. - Нужна  связь  с  Альбиной  Они
наверняка следят за кораблем.
   Клавдий, не оборачиваясь, кивнул.
   Кратов быстрыми, привычными движениями оживил детекторы и лингвары. Перед
его лицом одновременно вспыхнули два экрана один тут  же  выстрелил  в  него
сериями лихорадочно меняющихся  графем,  а  на  другом  раскинулся  медленно
плывущий внизу пейзаж Альбины
   "Господи, - подумал Кратов - Прости мне  мой  гнев  Кто  я  такой,  чтобы
судить и карать? Только сделай так, чтобы все обошлось. Хотя бы  раз  -  без
невинных жертв... Да если все обойдется, я никого и пальцем не трону".
   - У вас хорошо получается, - неожиданно произнес Клавдий и фыркнул. -  Вы
хотели ксенологический эксперимент Вы его получили
   И снова скорчился над пультом.

   9
   Кратов прильнул к экрану. Среди острых скал, вершины которых прятались  в
лохматых  снеговых  шапках,  можно  было  различить   контуры   колоссальных
искусственных сооружений в виде усеченных конусов или неправильных кособоких
пирамид. Невысоко над зарослями корявых деревьев  парили  какие-то  размытые
тени.
   - Что за дьявол! - пробормотал Кратов. - У них есть летательные аппараты?
   Клавдий, напряженно щурясь, придвинулся ближе.
   - Нет, естественно, - сказал он. - Зачем им?.. Вы видите самих альбинцев.
   - С такой высоты?!
   - Размах крыльев среднего альбиица  -  десять  метров.  Все  познается  в
сравнении. Это в отчетах их называют мелкой разновидностью орнитоидов. Здесь
встречаются  пятидесятиметровые  летающие  хищники,  нaпример,  бронехвостые
цеппелины...
   Кратов сконфуженно прикусил губу. Он даже не  удосужился  ознакомиться  с
внешним обликом аборигенов. Ничего удивительного: весь этот контакт  шел  не
по правилам, наперекосяк и кувырком.
   На соседнем экране продолжали мелькать уже известные  панические  призывы
не приближаться к планете и угрозы ракетного  залпа  в  случае  неподчинения
запрету "Нужно начать переговоры, - подумал Кратов. - Убедить их, что это не
посягательство на их драгоценное табу,  а  досадная  случайность...  Да  уж,
проверка на доброжелательность получилась классная. Это вам  не  отвлеченный
эксперимент, когда сам  ты  сидишь  в  удобном  кресле,  дрыгаешь  ножкой  и
следишь, как пустой  корабль,  управляемый  когитром,  играет  на  нервах  у
взбудораженных туземцев. Тут и кресло вроде удобное - но сидишь в нем как на
иголках! И не понять, у кого больше натянуты нервы - у тебя или у этих самых
туземцев. А все потому, что одуревший от  тоски  мальчишка  залез  в  кабину
корабля и очертя голову кинулся спасать свою любовь.
   ... Интересно, а я смог бы на такое решиться?  Вот  так,  напролом,  имея
полшанса на миллиард? Похоже, что нет. Когда уходила Юлия, я стиснул зубы  и
как щитом прикрылся своей  фальшивой  гордостью.  Когда  уходила  Рашида,  я
спрятался за щитом ненужных воспоминаний. Когда уходила Ленка Климова, щитом
мне послужил кодекс чести Ордена плоддеров. Какие новые щиты я себе  выдумаю
в будущем? А этот пацаненок, Денис, только и делал, что отшвыривал прочь все
щиты и  берсерком  бросался  в  сражение  с  судьбой.  Что  же,  теперь  ему
погибать?!" - Вошел в экзосферу, - отвратительно спокойным  голосом  сообщил
Клавдий.
   "Поздно, - подумал Кратов. - Не успеваем. Опять - не успеваем, звездоход.
Если  они  решат  уничтожить  корабль,  сейчас   самое   время.   Денис   не
совладал-таки  с  управлением,  и  сработала  программа  самозащиты.  Когитр
спросонья сам повел корабль на посадку. Но про ракеты когитр знать не может.
И поэтому главное защитное поле  будет  отключено"  -  Хватит.  -  будто  со
стороны, услышал Кратов собственный голос. - Катитесь вы с вашими табу...
   - Аудио контакт? - быстро спросил Клавдий - Да!
   Словарь  альбинского  языка   -   со   второго   по   семнадцатый   блоки
мемоселектора. Кратов выдал шнгвару команду языкового расширения.  С  легким
шелестом ожил синтезатор речи,  на  пружинящем  стебельке  поднялась  черная
головка микрофона и закачалась, будто кобра перед атакой.
   - Почему нет графем? - резко спросил Кратов.
   Клавдий вскочил со своего места и навалился грудью на его  плечо,  тяжело
сопя. Почти минуту он молча таращился на пустой экран.
   - Это ракета, - наконец выговорил он.
   ... Ракета всплывала над снеговыми полями. Сработанная  по  всем  канонам
древней науки аэродинамики, длинная, изрыгающая пламя из дюз,  хищной  своей
устремленностью похожая на акулу...
   - Ударить по ней, - пробормотал Клавдий. -  Этими...  как  их?  Бортовыми
фограторами. Тогда не станет ни ракеты, ни тех, кто ее послал. И  мы  спасем
Дениса. Они не выдержали проверки. Они  действительно  злые.  Они  атаковали
нас.
   - Злые, - сквозь зубы произнес Кратов. - Это понятно. Это их право - быть
злыми... на своей планете. А мы? Мы, добрые, сможем - фограторами?
   - Я не могу, - эхом отозвался Клавдий. - Может быть, вы?..
   Программа самозащиты швырнула корабль в сторону. Трудно было представить,
что сейчас творилось в кабине. Хаос и разруха...  Если  Денис  не  сообразил
закрепиться в кресле, ему крепко досталось. Может быть, даже покалечило.  Но
этот отчаянный маневр сохранил бы ему жизнь. Однако альбинская  ракета  тоже
была снабжена программой, и она изменила курс, продолжая выцеливать жертву.
   - Ну, говорите же! - прохрипел Клавдий и ткнул микрофон в лицо Кратову.
   Тот поймал раскачивающийся черный шарик трясущимися пальцами.
   - Не взрывайте корабль!  -  закричал  он.  -  Это  ошибка!  Там  человек!
Уничтожьте ракету!
   Он прислушался.
   Внутри лингвара зародился неясный шум, словно кто-то надсадно дышал после
долгого изнурительного бега.
   - Помехи? - спросил Кратов шепотом.
   - Нет. Это они отвечают.
   - Чужой корабль, - слегка растягивая слова, спокойным  голосом  заговорил
лингвар. - Посадка невозможна. Вниз нельзя. Ракету убрать нельзя.
   - Корабль должен сесть, - настойчиво сказал Кратов. - Иначе он погибнет.
   - Вниз нельзя, - безразлично повторил лингвар. - Иначе мы  погибнем.  Нам
жаль. Простите.
   - Кратов, - дохнул ему прямо в ухо Клавдий.
   Уже все.
   - Нам жаль, - бормотал лингвар. - Простите.
   "Это был настоящий контакт, - вдруг подумал Кратов. - Мы разговаривали  и
понимали друг друга. Это самое ценное из того, что было  достигнуто  за  вес
время работы альбинской миссии. Все остальное - шелуха".
   Но мальчишка по имени Денис проиграл свою схватку с судьбой. Он был  убит
альбинской ракетой.
   "Вниз нельзя. Иначе мы погибнем..."
   Что они хотели этим сказать?
   Огромные белые птицы. Злые птицы.

   10
   - Вы не будете  больше  ксенологом,  -  сказал  Кратов.  -  Вероятно,  вы
неглупый человек и с голоду не пропадете. Но ксенологом вам не быть.
   Он стоял на пороге комнаты Клавдия,  уперевшись  одной  рукой  в  дверной
проем, а в другой зажав скомканные карточки с графемами В комнате едва  тлел
светильник. Никаких признаков комфорта, домашнего тепла, без  чего  немыслим
человеческий приют во всех уголках Галактики. Из мебели -  только  кресло  и
откидная койка И женский портрет в простой рамке над столом. Кратов невольно
задержал на нем свой взгляд. Молодая темноволосая женщина в венке из полевых
цветов. Сестра? Невеста? Жена? Вряд  ли.  В  любом  из  этих  случаев