й  в  ничем  не  примечательной  стене внутреннего коридора,  за которой
Нисандер  так  долго хранил  свою  тайну,  стояла  молодая волшебница,  лицо
которой Серегилу было смутно знакомо, окруженная несколькими слугами.
     -  Ты  ведь друг Нисандера,  верно? - спросила она. -  Магиана говорила
мне, что ты можешь прийти сюда.
     - Так вот это где! - воскликнул Серегил, заглядывая в дыру.
     - Да, здесь тайник, мастерски скрытый. Думаю,  никто,  кроме Нисандера,
не знал о его существовании все эти годы.
     - Ну, очевидно, кто-то все же знал, - мрачно сказал  Серегил.  - Откуда
они напали?
     Лицо девушки залилось гневным румянцем. Она показала в глубь коридора.
     -  В дальнем конце прохода стена проломлена. Там в нескольких  футах от
подвала проходит сточная  труба.  Как ты говоришь, кто-то  знал,  где именно
искать.
     Волшебница со слугами отошла, предоставив Серегилу и Микаму возможность
обследовать тайник.
     -  Теро  мог  знать, где  искать, -  признал Микам. глядя, как  Серегил
достает свой  набор инструментов и светящийся  камень.  - Он мог догадаться,
или даже Нисандер сам показал ему место.
     -  Нет.  Он ничего  такого  не делал.  - Серегил  нагнулся  и  осмотрел
иззубренный  край  пролома.  - Пальчики  Иллиора, стена  же здесь в три фута
толщиной!  И  смотри,  никаких обломков.  Правда,  в  глубине я  вижу что-то
блестящее.
     Дыра была достаточно  велика,  чтобы Серегил смог  в  нее протиснуться.
Вытянув руку,  он  осторожно  коснулся чего-то, похожего  на шарики металла,
прилипшие к камню.
     - На ощупь похоже... Ну конечно, серебро. Что-то его расплавило, металл
потек, как воск. а потом застыл. Я влезу внутрь и осмотрюсь.
     Микам нахмурился, всматриваясь во тьму.
     - Ты думаешь, это не опасно? Нисандер, должно быть,  наложил черт знает
сколько охранительных заклятий на то, что здесь прятал.
     -  Какая  бы  охрана  здесь   раньше  ни  существовала,  она  наверняка
разрушена, - сказала волшебница, подходя и касаясь пальцами стены над дырой.
- Я ощущаю лишь слабые следы.
     Сжимая в руке  светящийся камень,  Серегил нырнул  в отверстие  головой
вперед Пролезть оказалось нелегко. Острые грани камня царапали руки и живот,
но все же он проник в тесное помещение.
     - Я на месте, - сообщил он остальным.  - Это  вроде комнаты, но потолок
слишком низкий, чтобы можно было выпрямиться.
     - Что там внутри? - спросил Микам, заглядывая в дыру
     - Ничего. Тайник  пуст. Но все  поверхности от пола до потолка черны  и
покрыты магическими символами
     Серегил  приложил  ладонь  к  стене  и сразу  же  узнал  мягкую,  почти
бархатистую поверхность; потерев ее рукавом, он скоро добрался до блестящего
металла
     - Серебро Им обита вся комната. - Это его не удивило;
     разглядев все подробности, Серегил  догадался, что  тайник  всего  лишь
увеличенная копия того окованного серебром ящика, который Нисандер давал ему
для хрустальной короны -  И на  задней стене есть полка, она тянется по всей
ширине.
     Осмотрев  полку, Серегил  нашел на  ней  три  пятна блестящего металла,
словно  то, что там находилось, не  давало серебру потускнеть. Среднее пятно
было  круглым, размером примерно  с ладонь Левый отпечаток оставило что-  то
тоже  круглое,  но меньшего  размера. Справа  виднелся  большой  квадрат,  и
серебро здесь было не  таким блестящим  Серегил узнал  два крайних пятна это
были отпечатки того, в  чем хранились деревянный диск и корона, но что собой
представлял  предмет  в центре? Судя по тому, что под ним серебро потускнело
меньше   всего,   предмет   находился  здесь  дольше   остальных,  доказывая
предположение Алека: Нисандер охранял какой-то магический предмет задолго до
того, как они привезли ему деревянный диск.
     Склонившись над  полкой, Серегил коснулся пальцем блестящего контура...
...Перед его  глазами  вспыхнула завеса  из  сияющих  искр, затем  наступила
темнота.
     Окружающее его безмолвие  нарушила единственная чистая затухающая нота,
и пока она звучала,  Серегил  не ощущал ничего, кроме нее. Звук пронзил его,
окутал, очертил  зыбкую  границу  между наслаждением  и  болью. Постепенно к
первой ноте начали присоединяться другие;
     они имели форму  -  длинные  тяжелые нити,  свернувшиеся  постепенно во
что-то, похожее на огромный канат.
     И  он  сам тоже  был одной из этих нитей, тесно  перевитой  с другими и
увлекаемой вместе с ними к  какой-то цели. Теперь  его заполнял не страх,  а
ужасное возбуждение.
     Другие звуки постепенно стали доходить до него извне этой пуповины; они
были иными.
     Далекими.
     Чуждыми.
     Бесчисленные  покрытые  черными  перьями  горла оглушительно  завопили;
потом вопль перешел в гнусный смех и затих, когда увлекающий Серегила  поток
миновал их.
     Человеческие голоса; крики и стенания на всех языках мира.
     Грохот битвы.
     Невероятные взрывы.
     Серегил  зарылся  глубже  в скопление  нитей,  но  назойливые  звуки не
отступали, поднимаясь до  ужасного крещендо и  затихая  так же быстро, как и
возникли.
     Тишина, полная предчувствия несчастья.
     Наконец между  нитями просочиться еще один звук. Серегил  узнал его; он
наполнил его невыразимым отвращением, большим, чем все остальные.
     Это был мощный гул океанского прибоя...
     - Серегил!
     Встревоженный  голос Микама разрушил видение и вернул Серегила в тесное
помещение.
     - С тобой все в порядке? - снова окликнул его друг.
     - Да, да, конечно, -  хрипло ответил Серегил, хотя внезапно ощутил, что
с ним совсем не все в порядке. Он чувствовал себя совершенно пьяным.
     Медленно  поднявшись, он,  шатаясь,  добрался до  дыры и  вылез наружу.
Микам помог  ему  встать на ноги,  но стоять без  посторонней помощи Серегил
смог  не  сразу.  Привалившись  к стене,  он сел на пол  и оперся локтями  о
колени.
     - Что там произошло? - спросил Микам, глядя на него с явной тревогой. -
Ты странно выглядишь.
     -  Не знаю. - Было  что-то, ускользающий  контур...  Чего? Все исчезло,
ничего не осталось.
     Серегил запустил пальцы в волосы, надеясь привести мысли в порядок.
     - Должно быть, подействовали  остатки  магии Нисандера или застоявшийся
воздух там внутри. Я просто почувствовал что-то похожее на опьянение. Сейчас
мне уже лучше.
     - Ты говорил  что-то  о полке, которая тянется вдоль стены,  - напомнил
Микам. - Ты там что-нибудь нашел?
     - Только отпечатки. Сосуда с диском, короны и чаши.
     - Какой чаши?
     Серегил, моргая, посмотрел на Микама.
     - Не знаю. Я просто... знаю.
     Впервые  с  тех пор, как он услышал от Нисандера о пророчестве, Серегил
ощутил   легкое  ледяное  прикосновение  страха,  смешанного  с  неожиданным
чувством мрачного предвкушения.



Глава 34. Гром среди ясного неба



     Звук  боевой трубы разбудил Беку  перед рассветом.  Схватив рапиру, она
выскочила из палатки
     - К оружию! К оружию! - кричал разведчик, прискакавший  в  лагерь  - На
нас напали с восточных холмов! К оружию!
     Заслонив глаза  рукой,  Бека посмотрела туда,  где в миле  от  палаток,
расположенных  на небольшой  равнине,  тянулась  гряда  холмов  Хотя  солнце
светило  ей  в  лицо,  девушка  разглядела  вдали  темные  ряды  конников  и
пехотинцев; их  было много  -  возможно, целый полк  Отряд  царской  гвардии
насчитывал  лишь  половину своих  бойцов: Волчий эскадрон  охранял  торговую
дорогу, ведущую на юг к майсенскому побережью в двадцати милях отсюда.
     Из   палатки   выбежал   сержант  Бракнил  в   полном  вооружении,  его
растрепанная светлая борода стояла дыбом.
     - Что случилось, лейтенант?
     - Смотри! - показала Бека.
     - Проклятие! Разведчики из отряда Орла  только вчера донесли, что холмы
свободны от неприятеля! - Граница территории Пленимара проходила более чем в
двадцати милях к востоку.
     Остальные  бойцы турмы  тоже высыпали  из  палаток; не все они  были  с
оружием и готовы к бою.
     -  Надеть  доспехи!  - приказала  Бека, кидаясь в  свою  палатку, чтобы
одеться. Изнутри  ей было слышно,  как Портус,  Бракнил и Меркаль рявкают на
своих конников: "Копья к бою! Мечи наголо!"
     Через пару минут все тридцать бойцов были на конях. Их кольчуги и белые
гербы  на  зеленых  плащах  ярко  блестели  в  первых  лучах  солнца.   Бека
удовлетворенно  оглядела  их, потом повела  свою турму  туда, где  уже ждали
капитан Миррини и знаменосец  отряда Вторая турма лейтенанта Кориса  мчалась
галопом, чтобы тоже присоединиться к ним.
     Миррини  спокойно  сидела  на  своем белом  скакуне и  отдавала приказы
голосом, который перекрывал лагерный шум:
     - Принцесса Клиа  велела нашему отряду  пока что оборонять правый фланг
Слева расположится эскадрон  капитана  Перриса  Лейтенант  Бека, твоя  турма
займет позицию на самом краю линии справа, ты, Корис, слева. Мы покажем этим
шныряющим в темноте ублюдкам, что им  следовало бы встать пораньше, если они
вознамерились захватить царскую гвардию врасплох! Стройся!
     Бека повернулась к своим воинам:
     -  Сержант Меркаль, твои ребята  -  в середине; Бракнил,  твои  справа;
Портус, твои слева.
     Три декурии заняли отведенные  места, топорщась копьями, как морской еж
-  иглами.  Оглядев  лица  солдат,  Бека  прочла  на  них   смесь  ярости  и
возбуждения. И еще страх.
     Они были  молодыми  солдатами - самыми молодыми  в полку и, несмотря на
всю подготовку, неопытными: их единственной схваткой пока  что была стычка с
бандитами  несколько   недель  назад.   Атака   пленимарцев  была  такой  же
неожиданной, как  и то нападение, но во сто крат более устрашающей. Тридцать
три лица повернулись  к  Беке; девушка затянула  ремешок  своего увенчанного
белыми перьями  шлема.  Она  знала,  как бы  храбры  они  ни  были и  как бы
мужественно ни сражались, кто-то из них не доживет до заката
     - Мы  им покажем, верно,  лейтенант?  -  крикнул  капрал Каллас, нервно
улыбаясь. Бека улыбнулась в ответ:
     - Уж это  точно.  Честь,  сила  и милосердие,  первая турма! Размахивая
луками  и  копьями, солдаты подхватили клич. Трубач протрубил сигнал  "Рысью
вперед!". Бека обнажила клинок, взмахнула им и закричала:
     - Кровь и сталь, первая турма!
     - Кровь и сталь! - проорали конники, потрясая копьями.
     Под  стук  копыт  и  звон  доспехов  строй  солдат  поскакал  навстречу
вражеской кавалерии.  Труба  запела снова,  и конники послали  своих коней в
галоп. Весна не торопилась  прийти в Майсену,  и из-под  копыт  летели комья
мерзлой земли.
     Два отряда мчались друг на друга; теперь несколько секунд - и  начнется
бой.  Бека  испытывала ледяное  спокойствие, глядя,  как  к ней приближается
пленимарский офицер.  С  обеих  сторон  раздавался  устрашающий боевой клич;
когда  две волны всадников столкнулись, шум  еще  усилился:  визжали лошади,
кричали сражающиеся, звенело оружие.
     Отряд  Миррини с самого  начала  оказался в гуще сражения. Утро было  в
разгаре,   когда   ее  воинам   удалось  зайти  в   тыл  вражескому  флангу;
перестроившись,   они  кинулись  в  атаку,  но  тут  пленимарская  кавалерия
растаяла,  как дым  на ветру, и перед наступающими скаланцами оказался строй
лучников и копьеносцев.
     Бека рубилась  так,  что ее  руки  оказались  по локоть в  крови. Когда
раздался сигнал  к атаке, она и ее уцелевшие воины  кинулись на врага сквозь
дождь  стрел. На скаку Бека  видела, как падают  солдаты, как оставшиеся без
всадников  лошади безумно мечутся  по полю. Она заметила, что сержант Портус
свалился с коня, но остановиться и помочь ему не было времени.
     Ворвавшись в ряды пехоты, турма Беки, пользуясь преимуществами, которые
давала возможность сражаться верхом, рубила направо и налево.
     Расчищая себе  клинком  путь  сквозь  хаос, Бека  с  радостью  заметила
приближающийся штандарт своего полка.
     - Смотрите! - закричала она  остальным.  - К  нам присоединилась вторая
турма! Сомкнуть ряды!
     Бека разворачивала коня для новой атаки, когда  вражеский солдат ударил
ее копьем;  острие  скользнуло по  левому  бедру  чуть ниже  края  кольчуги.
Противник ударил снова,  целясь  в  горло. Бека  откинулась  в  седле назад,
ухватившись  за  древко,  и собственный рывок солдата заставил его  потерять
равновесие; он пошатнулся, и  Бека нанесла ему удар в голову. Упавшего воина
скрыла толпа сражающихся.
     Подняв  глаза,  Бека увидела, как  штандарт  второй турмы накренился, а
затем и вовсе исчез из вида.
     Сыпля  проклятиями,  Бека выкрикнула новый  приказ  и пришпорила  коня,
торопясь  на  помощь  капралу  Никидесу,  которого чуть  не проткнули копьем
сзади.
     Битва продолжалась еще  несколько часов; оба отряда яростно  сражались,
конные  атаки  сменялись  рукопашной.  Пощады  не   давали  ни  раненым,  ни
умирающим: тех,  кого не удавалось вынести с поля боя, втаптывали в холодную
зловонную  грязь.  Сражающиеся были настолько перепачканы, что стало  трудно
отличать своих от врагов.
     Хотя  противник  и  превосходил   их  численностью,  гвардейцы  яростно
дрались, и в конце концов пленимарцы дрогнули и отступили, исчезнув в холмах
так же быстро и таинственно, как и появились.
     Бека  стиснула  зубы и попыталась думать о других вещах, когда отрядный
хирург стал накладывать шов на ее рану.
     Палатка-госпиталь была набита до отказа, воздух в  ней  полон  тяжелого
запаха крови. Отовсюду раздавались стоны и крики; тяжелораненые  просили кто
помощи, кто воды, некоторые молили о смерти В нескольких футах от Беки вопил
солдат, из груди которого извлекали стрелу. В ране зловеще пузырилась темная
кровь.  Когда раненый  закричал  снова,  на  этот  раз  слабым  голосом,  из
пронзенного стрелой легкого раздался свист.
     Рана на бедре у Беки оказалась глубокой и теперь ужасно болела, хотя во
время битвы девушка ее почти не замечала.  Никто не  был удивлен более,  чем
она сама,  когда по  окончании боя  Бека  повалилась  на шею своего  коня  в
глубоком обмороке.
     - Ну  вот, все теперь должно зажить, если только  рана не воспалится, -
заверил ее Толес, откладывая в сторону  иглу и поливая рану крепким вином. -
Виния забинтует тебе ногу, чтобы ты могла ездить верхом.
     У входа в палатку началась суматоха, и вошла принцесса Клиа, окруженная
тремя уцелевшими капитанами: Миррини, Перрисом и Устесом. Все четверо были с
ног  до головы  покрыты  грязью  после битвы, и Бека  заметила,  что Миррини
прихрамывает,  а  на  ноге  у  нее  повязка  У  капитана   Устеса,  высокого
чернобородого аристократа, правая рука оказалась  на перевязи, а сквозь бинт
на  лбу Перриса проступила  кровь. Только  Клиа,  казалось, не  получила  ни
царапины, хотя было известно, что она все время была в самой гуще битвы.
     "Колдовство, - гадала Бека, - или  просто боевое искусство?" Все знали,
что  Клиа сильна  в тактике,  но  именно ее  привычка  всегда  быть  впереди
сражающихся делала ее такой популярной в войсках. Поговорив о чем-то с одним
из  хирургов,  Клиа  стала  ходить  среди  раненых,  хваля  за  храбрость  и
обнадеживая, и  расспрашивая о подробностях битвы.  Миррини  заменила Беку и
заковыляла к ней.
     - Первая турма сегодня снова отличилась. Я видела, как вы прорвали ряды
неприятеля как твоя нога?
     Бека поморщилась: помощница Толеса как раз закончила бинтовать ее рану.
Натянув порванные штаны, девушка попробовала согнуть ногу.
     - Не так плохо, капитан. Ездить верхом я смогу.
     - Вот и прекрасно. Клиа  хочет, чтобы несколько патрулей отправились на
разведку еще до рассвета. В каком состоянии твоя турма?
     - Последнее, что  я узнала, - это что погибли четверо, включая сержанта
Портуса,  и тринадцать пока не объявились. Как только выйду отсюда, я соберу
всех  и доложу тебе. - На самом деле Бека с ужасом думала о перекличке. Лежа
в госпитальной палатке, она не могла прогнать воспоминание  об изуродованном
теле юного Ретуса, втоптанном в грязь. Он ведь был первым, кто встал рядом с
ней в той стычке с бандитами.
     Миррини мрачно покачала головой:
     -  Ну, может  быть, тебе повезло  больше, чем другим.  Капитан  Ормонус
погиб в первой же атаке вместе с большей частью одной своей турмы. Да и мы в
целом потеряли примерно треть эскадрона.
     Клиа подошла к ним и опустилась на корточки рядом с Миррини. Бека  лежа
неуклюже  отдала ей честь. Сегодня Клиа выглядела старше своих двадцати пяти
лет.  От усталости в  углах  глаз, вокруг  рта и  на гладком  лбу  появились
морщинки.
     - Такой большой отряд... - тихо проговорила она, рассеянно теребя конец
темной косы. - Целый кавалерийский пленимарский полк и туча пехотинцев в тех
самых холмах, которые мы  патрулировали уже  неделю!  - Клиа бросила на Беку
оценивающий взгляд. - Как, по твоему мнению, им это удалось, лейтенант?
     Бека посмотрела через дверь палатки на дальние холмы.
     - Там ведь  сотни маленьких  долин. Любой, кто хорошо знает  местность,
мог провести в них небольшие группы солдат; там они и затаились, не разжигая
костров,  а  когда  время  подошло,  к  ним послали  скороходов  с  приказом
собраться в назначенном месте.
     Клиа кивнула:
     - Так думают и другие. Миррини  говорит, что ты хороший  следопыт. Если
ты училась этому у своего  отца и у Серегила, то немногие с тобой сравнятся.
Я хочу, чтобы твоя  турма  завтра  отправилась в  холмы: посмотрим, что тебе
удастся обнаружить.
     - Слушаюсь, командир! - Бека села и отсалютовала Клиа.
     - Хорошо. Я могу  дать тебе и еще конников, если ты  сочтешь, что в том
есть нужда.
     Бека обдумала предложение, потом покачала головой:
     -  Нет, мы сможем двигаться быстрее  и более скрытно, если нас окажется
не слишком много. Клиа хлопнула ее по плечу.
     - Ну,  вот и договорились. Я понимаю, что это похоже на поиски гадюки в
соломе. Выясни все, что  сможешь,  и посылай донесения. Не ввязывайся в бой,
если  только  тебя  не  загонят  в угол. Миррини, кого еще  ты  посылаешь на
разведку?
     -  Лейтенант  Корис  отправляется  в  предгорья  с  одной  декурией.  С
остальной частью его турмы я проверю главный перевал.
     - Я пошлю сообщение Фории, что нам нужны подкрепления, - сказала  Клиа,
поднимаясь.  - И если  повезет, остальная часть  полка вернется с  побережья
через день или два. Желаю- удачи вам обеим.
     - Будь осторожна, командир, - усмехнулась  Миррини, стукнув  кулаком по
сапогу Клиа. - Не вздумай героически погибнуть, пока меня не будет.
     - Обязательно подожду, пока ты  вернешься, - лукаво ответила Клиа.  - Я
же понимаю, что ты не захочешь пропустить такое событие.
     -  Одержима  Сакором,  не иначе, -  пробормотала  Миррини,  глядя вслед
подруге. - Удачи тебе, Бека, и будь осторожна.
     -  Спасибо.  Постараюсь,  - ответила  Бека.  Когда  Миррини  ушла,  она
поднялась  и  стала высматривать среди раненых знакомые лица.  Скоро  она их
нашла - и к тому же слишком много. Ариани из декурии Бракнила поманила ее из
угла палатки.
     Она  была ранена,  но легко, и  могла держаться в седле. Другим повезло
меньше. Микал получил удар копьем в живот, а  Теле раздробило ногу. Рядом  с
ними  Стеб  прислонился  к  плечу   своего  друга  Мирна,  прижимая  руку  к
окровавленной повязке на левом глазу. И это было еще не самое худшее.
     Группа воинов  окружила тело  своего  товарища.  Это был  Аулос,  брат-
близнец Калласа. Пленимарский  пехотинец выбил  его из седла уже перед самым
отступлением и вспорол  ему живот.  Брат вынес  Аулоса  с поля  боя и теперь
сидел, положив голову раненого себе на колени.
     Бека  ощутила холодный ком в  желудке. Хирург разрезал  одежду Аулоса и
отогнул кольчугу, но обнаружилось,  что рана слишком велика, чтобы  ее можно
было зашить.  Бледный  и покрытый потом, юноша тяжело  дышал, молча глядя на
брата. На лице того, как  в зеркале,  отражалось ужасное страдание. Близнецы
всегда были неразлучны, печально вспомнила Бека, и в веселье, и в бою.
     -  Ему дали  снадоб