е ощущения прекратились.
     Нисандер первым опустил руки.
     - Сделано.
     Краска на ладонях исчезла. На ее месте оказался сложный рисунок красных
и золотых линий.
     -  Великая сигла  Ауры,  - пробормотал  Серегил,  касаясь  своей  левой
ладони.
     - Что это, какое-то защитное колдовство? - спросил Микам.
     -  От  ран оно  тебя  не защитит.  Зато охранит  твою душу, -  объяснил
Нисандер.  - Если кто-то  из  нас  будет  сегодня  убит,  он  не  достанется
Пожирателю Смерти. Знак на ладони со временем  исчезнет, но защита останется
навсегда.
     Серегил с кривой улыбкой разглядывал свои  ладони. - Что ж, об одном по
крайней мере мы теперь можем не беспокоиться.
     В  этот момент  меньше чем в двух  милях  от них Бека Кавиш, привязывая
своего коня там же,  где были привязаны  остальные,  ощутила резкий озноб во
всем теле.
     - С  тобой все в порядке, лейтенант?  - спросил Рилин, вместе с которым
она только что вернулась из разведки.
     - Должно быть, через мою тень проползла змея. - Странное чувство прошло
так же быстро, как и возникло, оставив после себя  лишь легкое покалывание в
руках. Разминая пальцы, Бека двинулась туда,  где, спрятавшись в овраге,  ее
ждали Бракнил и остальные.
     За час  до полудня  еле заметная изогнутая темная тень  легла на нижний
край солнечного диска.
     - Начинается,  - прошептал Серегил. Они с Микамом, спрятавшись в густых
кустах, наблюдали за храмом.
     Сухая впадина на  берегу бухты  была  освобождена  от  плавника и сухих
водорослей и  расписана  белыми символами, которых Серегил и  Микам  никогда
раньше не видели. Магические знаки виднелись и между четырнадцатью столбами,
вставленными  в отверстия в камне; весь храм охватывал огромный нарисованный
на земле краской квадрат.
     Жертвы будущего жертвоприношения, окруженные стражниками, сгрудились на
скалах выше  по склону. Чуть в  стороне от толпы под присмотром двоих солдат
Тилдуса  стоял  Теро.  Он  был в  мантии мага, но  под  широкими рукавами на
запястьях узника Серегил заметил блеск металла.
     - Что ж, он жив, но снова во власти врагов.
     - Жаль, - пробормотал Микам. - Нам бы его помощь пришлась кстати.
     Впереди пленников выстроились двадцать солдат с незажженными факелами в
руках. Рядом стояла жаровня, и от нее вился благовонный дымок.
     На белом валуне  сидел, изучая старинный пергамент, Мардус, одетый ради
торжественного  обряда  с  невероятной пышностью;  под развевающимся  черным
плащом золотой насечкой сверкали латы.
     Серегил  и  Микам  увидели,  как  из-за  деревьев появилась  дирмагнос.
Меркнущий  солнечный свет  засверкал  на  драгоценных камнях, которыми  было
расшито ее одеяние.
     - Что за славная парочка! - Микам снова  взглянул на солнце. - Нисандер
говорил, что затмение продлится около  часа. И похоже, ты  был прав:  прилив
совпадает с ним по времени. Вода уже достигла вчерашнего уровня и продолжает
прибывать.
     - Тогда пошли. Время заняться последними приготовлениями.
     Иртук Бешар опустила иссохшую руку на плечо Мардуса.
     - Противостояние началось, господин.
     Мардус поднял глаза от документа, который изучал.
     - Ах да. Тилдус!
     - Здесь, господин! -  Бородатый капитан старался всегда оказаться рядом
с хозяином в нужный момент.
     - Сообщи всем: затмение началось. Напомни людям, что нельзя смотреть на
солнце, особенно когда затмение станет полным.
     Тилдус поспешно отдал честь и направился к своим солдатам.
     Прилив медленно гнал волны все выше, постепенно подбираясь к впадине, и
вместе с ним прилетел теплый ветерок, пахнущий водорослями и солью.
     Скоро он запахнет кровью, с удовлетворением подумал Мардус.
     Когда  все  пленимарцы  заняли отведенные  им  места, Мардус поднялся и
вошел в храм; черный плащ зловеще развевался у него за плечами. Волны теперь
уже  совсем  почти  достигли  сухого  бассейна, впереди  них по  расщелинам,
покрытым  изнутри резьбой, тянулись полосы пены. Мардус обошел всю  впадину,
потом встал с дальней от моря стороны и поднял руку. Горнисты, выстроившиеся
на склоне, громко затрубили.
     Из-за деревьев появилась маленькая процессия с Иртук Бешар во главе. За
ней шел молчаливый Тагмар Иордун;
     он  нес  резной  ларец  с  частями  Шлема. Следом солдаты вели  четырех
белоснежных телок с эмблемой Далны на лбу и четырех черных бычков  со знаком
Сакора и  несли  клетки  с четырьмя чайками и  четырьмя  большими  совами  -
символами Астеллуса и Иллиора.
     Тагмар благоговейно опустил ларец на край впадины. Животных  разделили:
каждую  разновидность  поместили  в угол  огромного  квадрата.  Иртук  Бешар
медленно  переходила  от  одной к другой,  возлагая  руки  на головы  жертв.
Животные от ее прикосновения падали замертво,  им  тут же рассекали  грудь и
сваливали в груды, источавшие миазмы смерти.
     Иртук Бешар воздела  руки к  небу,  откинула  голову и на древнем языке
некромантов воскликнула:
     - Агрош марг вену Куй гри бара кон Сериами! Ика Ватарна пракот!
     Языки призрачного пламени вырвались из наваленных по углам квадрата туш
животных.   Выстроенные   сбоку   солдаты   при   виде   этого   разразились
приветственными криками.
     Теперь  уже  от солнечного диска остался лишь  тонкий  полумесяц;  небо
обрело  мрачный  пурпурный  оттенок.  Над  горизонтом  длинным  мазком сияла
комета, похожая на зловещий прищуренный глаз. В  тусклом  свете тени слились
воедино, а земля стала казаться странно плоской. Птицы, вовсю  распевавшие с
рассвета, умолкли,  и лишь  изредка раздавался  удивленный крик горлицы  или
карканье одинокого ворона.
     Вода поднялась по узким расселинам и хлынула в каменный бассейн. Мардус
подал сигнал стражникам, окружавшим пленников. Те  выволокли вперед  десяток
испуганных  мужчин, сорвали с  них одежду  и привязали  к столбам. Под тихие
заклинания шедшей за ним следом Иртук Бешар  Мардус быстро перерезал каждому
горло кинжалом. Эти первые жертвы умерли быстро, их кровь вытекла в бурлящую
воду, заполнившую впадину.
     Когда последний  краешек, оставшийся от солнечного  диска, стал тонким,
как  волосок,  внезапно  со  всех  сторон  раздалось  громкое  карканье.  Из
сгустившихся сумерек появилась  огромная  стая воронов. Под  хриплые крики и
шум  черных  крыльев  они тучей опустились  на  деревья,  скалы и.  верхушки
столбов. В тот же момент из воды поднялась сплошная масса крабов всех форм и
размеров.  Карабкаясь по камням,  они  сплошь накрыли трупы животных и  тела
жертв;
     началось жадное пиршество.
     Среди уцелевших пленников раздались вопли ужаса. Тилдус пролаял приказ,
и  солдаты зажгли  факелы  от  тлеющего в  жаровне  огня.  Вся  жуткая сцена
приобрела гнусную отчетливость.
     Никто,  даже  дирмагнос,  не  заметил,  как  трое  часовых на  северной
возвышенности, дернувшись, исчезли. Если они  и успели вскрикнуть, все звуки
утонули в раздававшихся снизу воплях.
     "Пожиратели  падали, пожиратели смерти", -  думал  Серегил; тела убитых
солдат они  с  Алеком и Микамом  спрятали в кустах. Черные  полосы у  них на
лицах придавали им устрашающий мрачный вид;  все трое на животах подползли к
краю утеса, где на часах оставался Нисандер.
     Луна полностью закрыла солнце, и вокруг него засияла призрачная корона.
Черный диск висел  в небе, окруженный  языками  пламени, словно вытаращенный
ужасный  глаз.  Горящий  полукруг   холерной  звезды,  отчетливо  видный  на
потемневшем небе, располагался как раз под ним.
     С  каждой волной прилива каменный бассейн у ног Иртук  Бешар все больше
заполнялся водой.
     По знаку Мардуса солдаты перерезали  веревки, удерживавшие трупы  жертв
на  столбах, и швырнули тела  на  груды  падали. Их  место у столбов  заняли
десять женщин, и снова кинжал  Мардуса, сверкнув, положил конец их  жалобным
причитаниям.
     Серегил  сморщился.  Наблюдать  это  и  ничего  не  предпринимать  было
мучительно.  Рядом  с ним Алек судорожно сжал свой лук,  с ужасом  глядя  на
происходящее широко раскрытыми глазами.
     - Разве можем  мы  просто лежать здесь и  смотреть, как они умирают!  -
прошипел он.
     Нисандер находился рядом с Алеком, и Серегил увидел, как тот  сжал руку
юноши.
     - Подумай о том,  сколько людей погибнет, если нам не удастся выполнить
свою задачу, -  напомнил он Алеку. -  Будь сильным, мой мальчик. Не позволяй
ничему отвлечь себя.
     Иртук Бешар снова подняла руки и  начала  читать заклинание; ее похожий
на шелест сухих листьев голос поднялся над шумом моря.  Стражники приволокли
к краю впадины новых пленников, обезглавили их и бросили на камни так, чтобы
кровь из разрубленных шей стекала в воду.
     Мардус открыл ларец и  вынул хрустальную корону. Иртук Бешар взяла ее у
него, подняла  к небу,  а потом  бросила в бурлящие волны.  Затем то  же она
проделала с простым железным кольцом и с грубо вылепленной глиняной чашей.
     - Пора, - прошептал Нисандер. Серегил стиснул плечо Алека.
     - Целься точно, тали.
     Алек прижал к губам стрелу с белым оперением.
     -  Непременно, тали, -  прошептал  он в ответ. Синие  глаза, окруженные
черной  краской, яростно сверкнули. С его  образом в сердце Серегил поспешил
за остальными.
     Алек стиснул стрелу в кулаке, ощущая  бьющуюся в ней силу. Шум моря был
теперь тем монотонным гулом, который преследовал его в кошмарах,  но на этот
раз у стрелы было острие.
     Взглянув вниз,  он  увидел, как  дирмагнос  высыпала  в воду  пригоршню
деревянных дисков. Когда погрузился  последний,  поверхность воды в бассейне
стала неподвижной  и  гладкой, как стекло.  У его кромки  все  еще  грохотал
прилив, но  власть  дирмагноса  не  давала больше воде  вливаться в  выемку,
полную до  краев.  Как  темное  зеркало,  поверхность  отражала  черный глаз
солнца.
     Дирмагнос простерла руки  над водой  и начала новое заклинание. Солдаты
подтащили к ней одного из пленников и повалили на спину, держа за руки  и за
ноги. К жертве Приблизился Тагмар с черным топором в руках.
     Алеку  отчаянно   хотелось   не  видеть,  как   будет  рассечена  грудь
несчастного, но он знал, что не должен отводить взгляд ни на секунду.
     Тагмар  вырвал  еще  бьющееся сердце  и  швырнул  его  в  воду.  По ней
пробежала быстрая рябь, словно стайка птиц пролетела над поверхностью, и тут
же  стихла. Еще одно сердце было брошено в воду, и снова появились маленькие
жадные волны, на этот раз более многочисленные.
     Алек  ощутил беззвучную дрожь камня, на котором лежал. Топор поднимался
и падал, и дрожь становилась все более явственной,  словно где- то в глубине
забилось мощное сердце.
     Вода  в  бассейне  стала  черной  и непрозрачной, как  деготь. Над  ней
поднялись  струйки тумана,  и  отовсюду  стали  доноситься тихие  бесплотные
стенания.
     Серегил  узнал  эти  призрачные голоса.  Он  вспомнил,  как  стоял  над
хрустальной короной, а его  кровь капала и  капала на лед под завораживающий
шепот. Скорчившись вместе с Микамом и Нисандером за стволом упавшего  дерева
на берегу, он видел колеблющиеся, постоянно меняющие форму тени, выползающие
из темноты  за рядом факелов и тянущиеся к клочкам тумана  над водой. Черная
жидкость начала вращаться,  образуя воронку, словно  перемешанная гигантской
ложкой.  Голоса призраков стали  громче,  можно уже  было  разобрать пение и
крики. Духи щипались, тянули за  одежду и  оружие людей, дергали  за волосы.
Воздух  словно загустел, гася  даже те жалкие лучи света, что еще  достигали
земли. Нисандер быстро начертил в воздухе магический знак, и тени отступили.
     Серегил, Микам  и Нисандер  пробрались обратно в лес и двинулись  вдоль
дороги к берегу залива; никто из часовых ничего не заметил.
     - Будьте готовы, - прошептал волшебник. - Время вот-вот наступит.
     Что-то холодное скользнуло  по  спине  Алека под  туникой.  Плавающие в
воздухе фигуры  становились  все более угрожающими.  бесплотные, но  слишком
настойчивые, чтобы  на них можно было не обращать  внимания. Призраков можно
было увидеть лишь краем глаза, они касались лица Алека, легкие, как паутина,
но исчезали, как только он пытался посмотреть на них прямо.
     Факелы теперь горели зеленым пламенем и разбрасывали искры, которые как
крысы  мельтешили по  краю  бассейна,  прежде  чем  их  поглощала призрачная
колонна  тумана,  вставшая  над  водой.  Она  росла  все  выше и  выше,  эта
извивающаяся серая масса,  освещенная вырывающимися изнутри языками  пламени
на фоне словно  обугленного  неба. Колонна  на долгое  мгновение  неподвижно
замерла над бассейном, а духи метались вокруг и сквозь нее; потом с утробным
ревом единственная бело-голубая молния пронизала ее насквозь, словно взорвав
поверхность воды и разбросав клочья тумана и осколки камней.
     Солдаты попадали на колени, в ужасе закрыв лица руками. Вороны взвились
скрежещущей тучей, шум стал  оглушительным.  Со  стороны дороги донесся визг
взбесившихся  лошадей  и  треск повозок,  увлекаемых обезумевшими животными.
Туман медленно  рассеялся, обнажив  там, где только что был бассейн с водой,
черную дымящуюся дыру.
     С победным  криком Иртук  Бешар спустилась в  нее и  выудила что-то  из
мешанины мусора. Выпрямившись, она обеими руками подняла над головой Шлем.
     Округлое  заостренное  навершие  и  наносник  были  сделаны  из темного
железа,  а  по  околышу тянулась  широкая  полоса червонного  золота. В  нее
оказались вделаны восемь тусклых синих камней, над которыми высилась  корона
из восьми  изогнутых черных  рогов.  Черная  кольчужная сетка спадала  сзади
Шлема; руки скелета с длинными когтями на пальцах образовывали нащечники.
     Выбравшись  на  край выемки,  Иртук  Бешар  протянула  Шлем  Мардусу  и
затянула монотонный  напев. Хотя Алек  не понимал языка, два слова он узнал:
Сериамайус и Ватарна.
     Алек натянул тетиву так, что рука коснулась уха.
     Но прежде чем он успел послать стрелу, из леса на юге донеслись  крики.
Все глаза  обратились туда: над  верхушками деревьев -  там,  где  находился
лагерь, - взвились яркие языки пламени.
     Мардус выхватил меч и прокричал приказ, отправив половину своих  солдат
туда, откуда доносился  шум.  Все еще сжимая Шлем, Иртук Бешар начала что-то
быстро ему говорить.
     Для Алека время замедлилось, словно  во сне. Он поднялся во весь рост и
прицелился в дирмагноса. Призрачные фигуры заметались между ним и его целью,
крутясь и толкая юношу, но он, не обращая на них внимания, сосредоточился на
выстреле.
     "Целься точно, тали".
     - Аура Элустри  малрейл, - пробормотал Алек. Черный  лук напрягся в его
руках,  словно  живое существо. собрав воедино  всю  силу, заложенную в него
мастером Рэдли.  Когда  стрела оказалась  у уха  Алека,  он спустил  тетиву.
Оперение царапнуло его щеку и унесло на себе каплю крови юноши.
     Стрела  нашла  свою  цель  так же уверенно  и  точно,  как  при учебных
тренировках; когда она впилась в  грудь  Иртук Бешар, раздался звук, похожий
на раскат летнего грома. Удар развернул колдунью, как тряпичную  куклу. Шлем
выпал из ее рук и скатился вниз, в развороченную выемку в камне.
     - А эта тебе, подонок! - крикнул Алек, целясь в изумленного Мардуса.
     Рядом с его головой свистнула стрела, заставив его промахнуться. Другая
едва  не  задела  Алека,  и  он  нырнул  за дерево, а внизу на  берегу  моря
раздались дикие  вопли. Все  еще  сжимая в  руках  лук, Алек  подполз к краю
скалы,  чтобы  увидеть,  что  происходит.  Со  всех  сторон  летели  стрелы;
большинство  из них  находило жертв среди пленимарцев.  В колеблющемся свете
попадавших  на  землю  факелов  Алек с  трудом  разглядел  маленькую  группу
лучников  на  противоположном от него  склоне.  Они  стреляли вниз,  поражая
солдат, которым негде было скрыться. В суматохе из-за скал метнулись Серегил
и Микам с обнаженными клинками, пробиваясь к дирмагносу.
     Мардуса  нигде  не  было  видно, и Алек  решил заняться  солдатами.  Он
застрелил двух подряд, но тут его  на мгновение ослепила яркая вспышка света
там, где сгрудились пленники.
     Когда  его  зрение восстановилось,  он увидел Теро,  склонившегося  над
обугленными  телами нескольких  стражников. Молодой маг не замечал вражеских
солдат, приближающихся к нему сзади.
     Рана, нанесенная  дирмагносу, должно быть, ослабила хватку  колдуньи  и
дала Теро некоторую свободу, подумал Алек.
     - Берегись! - прошептал он, быстро посылая стрелу с красным оперением в
ближайшего к  Теро врага.  Солдат упал,  а  Теро заслонили  другие пленники,
кинувшиеся вперед в ярости и панике.
     - Попал в нее с  первой же попытки! - тихо воскликнул Серегил,  увидев,
как  Иртук  Бешар внезапно дернулась,  вцепившись  обеими руками  в  древко,
торчащее из ее  груди. Шлем покатился обратно в ту дыру, откуда колдунья его
извлекла, и Мардус рванулся за ним следом.
     Не обращая  внимания на дождь стрел, Серегил с  Микамом кинулись  вниз,
оставив  Нисандера  в  безопасности  среди скал. Заклятия  Иртук  Бешар  уже
рассеивались, и  вода вновь  хлынула в каменную  выемку,  неся  с собой тела
жертв;
     бурный поток  подхватил  Шлем  и швырнул его  в черную дыру,  прочь  от
протянутой руки Мардуса.
     Моля  Сакора,  чтобы  Нисандер  оказался прав  и  силы  дирмагноса были
ослаблены раной, Микам кинулся на Иртук Бешар. Раненая колдунья заметила его
и подняла одну высохшую  руку. Микам  взмахнул  мечом и отсек  ее по локоть,
потом  нанес  новый  удар  -  в  плечо.  Тело  дирмагноса  рассыпалось,  как
пересохшая  тыква. Иртук Бешар выкрикнула  проклятие, но в этот момент Микам
отрубил ей голову и вторую руку.
     Забыв   о   предостережениях   Серегила  и   Нисандера,  Микам  на  миг
заколебался, с ужасом глядя, как отсеченные члены извиваются на земле  у его
ног.  Но  тут он углом глаза заметил  какое-то движение  и обернулся как раз
вовремя, чтобы отразить меч Тилдуса.
     "Сакор сегодня смотрит на меня с улыбкой", -  сказал он себе, уклоняясь
еще от одного удара и нанося пленимарскому капитану смертельную рану в шею.
     На  него   кинулись  солдаты  Тилдуса,   чтобы  отомстить   за   смерть
предводителя. Микам ранил  двоих и убил  третьего. Четвертый  занес  меч. но
упал  прежде, чем Микам  успел обернуться к  нему: из  спины солдата торчала
стрела. Микам едва успел подумать, что  оперение  на ней  не  такое,  как на
стрелах Алека: на него снова напали пленимарцы. Он решительно отражал напор,
слыша, как  позади  звенят клинки,  но слишком  занятый  своими собственными
противниками, чтобы посмотреть назад.
     Как они и надеялись, восстание пленников, вместе с загадочным пожаром в
лагере,  отвлекло  солдат. Микам  быстро  разделался с теми  немногими,  кто
остался у храма.
     Он начал озираться в поисках Серегила, когда  обжигающая боль  пронзила
его правое бедро. Микам пошатнулся и, обернувшись  назад, увидел вцепившуюся
в него Иртук Бешар:  с горящими как у дикой  кошки глазами  она  терзала его
тело  зубами  н  ногтями.  Слишком  поздно  Микам  понял свою  ошибку:  тело
дирмагноса снова было целым.
     Разорванное одеяние  свалилось  с колдуньи,  и Микаму были видны  серо-
синие неровные линии  там,  где  соединились  разрубленные части, и  все еще
торчащие  между иссохшими  сосками обломки стрелы. Ноги  колдуньи, черные  и
тонкие, как  конечности сожженного  трупа, судорожно  дернулись,  когда  она
снова  вонзила зубы  в тело Микама. Смертельный холод  начал расползаться от
нанесенных ею ран.
     Микам  неуклюже ударил ее мечом.  Одна мумифицированная  нога отлетела,
потом ему удалось разрубить колдунью пополам.  Полный решимости не повторять
прежней ошибки, Микам  ухватил нижнюю часть туловища за уцелевшую ногу и изо
всех сил швырнул ее в море, потом отбросил вторую ногу в темноту.
     Но Иртук Бешар все еще была  кошмарно живой. Она вцепилась в Микама как
проклятие. От ее укуса  холод охватывал его  тело все больше и больше, лишая
слуха, застилая  тьмой глаза,