драконий молодняк,  те,  кто
больше ящерицы, но меньше  быка. Если вы столкнетесь с  одним из них, ведите
себя  спокойно  и  не  смотрите  ему  прямо  в  глаза.  Нельзя  ни при каких
обстоятельствах преследовать драконов и нападать на них.
     -  А если  он  нападет первым? - прошептал Алек, вспомнив обо всем, что
Серегил рассказывал ему на борту "Цирии". Серегил знаком велел ему молчать.
     -  Самые маленькие,  драконы-с-пальчик, как мы их называем, - продолжал
Риагил,  - беззащитные и хрупкие существа. Если вы случайно убьете одного из
них,  вам  предстоит  очищение,  которое  займет  несколько  дней. В  случае
преднамеренного убийства  сородичи  погибшего наложат  на  вас  и  ваш  клан
проклятие, которое будет снято, только когда клан сам накажет виновного.
     Любое   животное,   умеющее   разговаривать,   священно,   его   нельзя
преследовать и  причинять  ему  вред.  Таковы, например, кхирбаи, в  которых
поселяются кхи великих магов и руиауро.
     - Если нельзя никому причинять вред, то  почему  же вы все вооружены? -
спросил Алек одного из сопровождающих: у всех ауренфэйе были луки и мечи.
     -  Нам  могут  встретиться и другие опасные животные, - ответил  тот. -
Горные львы, волки, а иногда и тефаймеш.
     - Теф... что?
     - Люди, изгнанные из своего клана за  бесчестье,  - объяснил Серегил. -
Некоторые из них становятся разбойниками.
     - Сопровождать вас - для меня  честь,  - заключил Риагил. - Вы - первые
за много столетий тирфэйе, кому дозволено посетить Сарикали. Да будет  волей
Ауры это путешествие первым из многих, которые совершат вместе наши народы.
     Дорога была сначала  ровной  и широкой, но когда  предгорья кончились и
тропа стала  извиваться по  краю пропасти,  Алек  начал  разделять  опасения
Никидеса по поводу необходимости ехать с завязанными глазами.
     Серегил в это время был занят совсем другими мыслями.
     -  Погляди,  у  них  вроде  что-то  намечается,  -  тихо,   с  деланным
безразличием произнес он, легким кивком указывая на Беку
     и переводчика.
     -  Он  хорош  собой, да  и настроен  дружески.  - У Алека  в отличие от
Серегила словоохотливый рабазиец вызывал симпатию. - Сколько,  говоришь, ему
лет?
     Серегил пожал плечами.
     - Около восьмидесяти.
     - Не так уж и стар для нее.
     - Ради Светоносного, ты их уж и поженить готов!
     - Кто это тут говорит о свадьбе? - поддразнил собеседника Алек.
     - Я все утро расписывала, какие вы великолепные лучники, - обратилась к
ним подъехавшая в этот момент Бека.
     -  А это и есть знаменитый  Черный Рэдли? - спросил Ниал.  В ответ Алек
протянул лук; пальцы переводчика скользнули по отполированному черному тису.
     -  О, я никогда не  видел таких красавцев,  да  и  такого дерева  тоже.
Откуда он?
     -  Из города  под названием Вольд в северных землях, недалеко от границ
Майсены. - Алек показал Ниалу вырезанный  на перемычке из слоновой кости тис
с буквой К в верхней части кроны - знак мастера.
     - Бека рассказывала мне, что  тебе удалось поразить стрелой дирмагноса.
Я только слышал об этих монстрах. Как они выглядят?
     -  Как  иссохший  труп  с  живыми  глазами.   -  Алек  содрогнулся  при
воспоминании об  ужасной  твари. -  Я  только нанес тогда первый  удар.  Так
просто дирмагноса не убьешь.
     -  Уничтожить подобное существо  под силу лишь магу, - согласился Ниал,
возвращая лук. - Надеюсь, вы потом расскажете мне о той битве, а сегодня мой
черед  развлекать  тебя рассказом. Долгая  дорога располагает к  беседе,  не
правда ли?
     - Конечно, - согласился Алек.
     - Бека говорила мне, что ты не знал своей матери и ее родичей,  поэтому
я начну с самого  начала. Давным-давно, еще до  того, как  тирфейэ пришли  в
северные земли, Аура, бог, которого вы, северяне, называете Иллиором, послал
некоей женщине по имени Хазадриэль видение.
     Алек улыбнулся  про себя. Ниал был удивительно похож на Серегила, когда
тот со вкусом пускался в неторопливый рассказ.
     - К  ней  явился священный  дракон, показал  Хазадриэль далекие земли и
сказал,  что она станет там  родоначальницей нового клана. Много лет женщина
странствовала  по  Ауренену,  рассказывая  о   своем   видении  и  ища  себе
попутчиков.  Кто-то  считал  ее  умалишенной,   кто-то   выгонял,   страшась
неприятностей, но  в конце концов она собрала огромное войско, они взошли на
корабли и  отплыли из Брикхи;  никто больше  не  слышал о них, и их  считали
погибшими  до тех пор, пока  много  поколений  спустя  торговцы-  тирфэйе не
принесли весть об ауренфэйе, живущих в стране льда далеко на север от них. И
только  тогда мы узнали, что далекие сородичи  назвали себя хазадриэлфэйе  в
память своей предводительницы. До того для нас  они были калоси, Потерянные.
Ты, Алек, первый хазадриэлфэйе, посетивший Ауренен.
     - То есть мне не удастся найти корней ни в одном из кланов  Ауренена? -
разочарованно спросил Алек.
     - Да, очень печально не знать своих родичей! Алек покачал головой.
     - Не уверен. Ведь,  по словам Серегила, мои  северные  родственники  не
унаследовали гостеприимства ауренфэйе.
     -  Да,  это  правда,  - откликнулся  Серегил. - Говорят,  хазадриэлфэйе
строго охраняют  свое уединение. Я когда-то  столкнулся с ними,  но еле ноги
унес.
     - Ты никогда не рассказывал мне об этом, - возмущенно воскликнула Бека.
     "Мне тоже", - с удивлением подумал Алек, но промолчал.
     -  Ну,  встреча была  очень краткой, да и не слишком приятной. Во время
первого  своего путешествия по  северным  землям, еще до знакомства с  отцом
Беки,  я  встретил старого  барда,  певшего  баллады  о Древнем Народе. Алек
вырос,  слушая  те  же   песни  и  не   подозревая,  что  речь  идет  о  его
соплеменниках.
     Я  выудил  из того  бедолаги все,  что  он  знал,  - да и  из остальных
сказителей, которых встречал в течение следующего года или около того, тоже.
Пожалуй, так и началось мое ученье ремеслу барда. Как бы то ни было, в конце
концов я узнал достаточно, чтобы вычислить место, где живут хазадриэлфэйе, -
окрестности  перевала Дохлого  Ворона  в  Железных  горах. Истосковавшись по
родным лицам, я отправился на поиски.
     - Вполне понятно, - заметил Ниал; бросив взгляд на Беку, он смутился. -
О, я не хотел никого обидеть. Бека лукаво взглянула на него.
     - Никто и не обиделся.
     -  Я был  в  Скале  уже десять лет  и  безумно соскучился  по  дому,  -
продолжал Серегил.  - Найти  других ауренфэйе, не важно, каких именно, стало
для меня навязчивой идеей. Все предупреждали меня, что хазадриэлфэйе убивают
чужаков, но я полагал, что это относится только к тирфэйе.
     Путешествие  предстояло  долгое  и  нелегкое,  и я решил отправиться  в
одиночку. До перевала я добрался в конце весны,  а еще через неделю  попал в
широкую долину; вдалеке виднелись постройки, похожие на фейдаст. Рассчитывая
на теплый  прием,  я  направился к  ближайшей  деревне.  Однако  не  успел я
проехать и мили, как оказался окружен вооруженными всадниками. Первое, что я
увидел,  -  на них были  сенгаи. Я  обратился  к ним  по-ауренфэйски, но они
напали на меня и захватили в плен.
     - Что же  было дальше? - нетерпеливо  спросила Бека,  поскольку Серегил
замолк.
     - Два дня они держали меня под замком, потом мне удалось бежать.
     - Ты пережил горькое разочарование, - сочувственно произнес Ниал.
     Серегил отвернулся и вздохнул.
     - Это было так давно.
     Пока   они  беседовали,  колонна  постепенно  замедляла  шаг  и  теперь
остановилась совсем.
     - Начинается первый секретный участок пути, - объяснил Ниал. - Капитан,
ты позволишь мне быть твоим проводником?
     Бека, как отметил Алек, согласилась немного чересчур поспешно.
     Ауренфэйе  двинулись  вперед,   ведя  в  поводу  лошадей  скаланцев   с
завязанными полосами белой ткани глазами.
     Двое членов клана Гедре подъехали и к Алеку с Серегилом.
     -  Что это? - спросил  Серегил, когда один из них, остановившись рядом,
протянул ему лоскут белой материи.
     - Все скаланцы должны ехать с завязанными глазами. Алек подавил вспышку
возмущения;  он  был  даже  почти   благодарен  повязке,  скрывшей  от  него
дальнейшую  сцену. Сколько же еще мелких пакостей придумают ауренфэйе, чтобы
подчеркнуть: Серегил остается изгоем...
     - Ты готов, Алек-и-Амаса? - спросил проводник, сжимая плечо юноши.
     -  Готов.  -  Алек вцепился  в луку  седла,  внезапно  испугавшись, что
потеряет равновесие.
     Скаланцы начали  было  снова роптать;  затем по их рядам пронесся вздох
изумления  - они почувствовали странное покалывание во всем теле. Не в силах
побороть любопытство, Алек украдкой чуть-чуть приподнял край повязки, но тут
же надвинул  ткань обратно: ослепительная вспышка света  отозвалась в голове
жгучей болью.
     - Не стоит этого делать, друг, - хмыкнул его сопровождающий. - С магией
шутки плохи - без повязки ты можешь ослепнуть.
     Чтобы утешить гостей, а  быть может, заглушить протесты, кто-то затянул
песню; ее сразу же подхватило множество голосов, эхом отдавшихся от скал.
     Любил я однажды девицу, прекрасную, как луна. Была она юной и  нежной и
словно тростинка стройна. Год целый смотрел я на деву, не смея заговорить, И
год ходил я у дома - ну что бы ей дверь отворить!
     Потом год слагал я ей песню, но все ж не решился пропеть, И год мне был
нужен, не меньше, чтоб с ней объясниться посметь. Еще год прошел незаметно -
с другим обвенчалась она. Теперь наконец я спокоен и радуюсь жизни сполна.
     Тепло  солнечных лучей и  прохлада тени подсказывали Алеку, что  дорога
петляет  по горным  кручам; вскоре  его рука потянулась  к сумке, где  лежал
имбирь.  От  корня  пахло влажной  землей, от  едкого  сока  у  Алека  слезы
выступили на глазах, но желудок успокоился.
     - Вот уж не думал, что мне станет нехорошо, - произнес он,
     выплевывая  волокнистую  сердцевину. - Такое  ощущение,  что мы едем по
кругу.
     - Это магия, - ответил Серегил. - Так будет казаться, пока мы не минуем
перевал.
     - Как ты себя чувствуешь?  - тихо спросил  Алек, вспомнив,  что у друга
часто возникали сложности с магией.
     Серегил подъехал  поближе, и Алек  ощутил его  теплое  дыхание на своей
щеке; от Серегила пахло имбирем.
     - Я справлюсь, - прошептал он.
     Поездка вслепую,  казалось,  длилась  тоскливую, темную вечность.  Одно
время рядом был  слышен  шум стремительного потока, затем Алек почувствовал,
что вокруг путников сомкнулись
     скалы.
     Наконец Риагил  объявил привал, и повязки были сняты. Полуденное солнце
ярко светило; Алек потер глаза, отвыкшие от света. Путешественники оказались
на небольшой  лужайке, со  всех  сторон  окруженной отвесными утесами.  Алек
оглянулся и не увидел позади ничего необычного.
     На  расстоянии нескольких ярдов от  него Серегил умывался у  источника,
журчащего среди скал. Утолив  жажду, Алек принялся рассматривать низкорослый
кустарник, куртинки крошечных цветов и кустики травы, цепляющиеся за трещины
в камне. На уступе над ними паслось несколько диких горных баранов.
     -  Как  насчет свежего мяса к ужину?  - поинтересовался Алек у Риагила,
стоящего неподалеку.
     Кирнари отрицательно покачал головой.
     - У нас хватает припасов. Оставь эту добычу тем, кому она действительно
нужна. К  тому же  вряд ли тебе  удастся подстрелить кого-нибудь -  животные
слишком далеко.
     - Спорю на скаланский сестерций, что  Алек попадет в цель, - воскликнул
Серегил.
     - Ставлю акхендийскую марку - он промахнется. - Казалось, Риагил извлек
тяжелую квадратную монету прямо из воздуха. Серегил лукаво подмигнул Алеку.
     - Ну, похоже, придется тебе защищать нашу честь.
     - Вот спасибо, - проворчал тот. Прикрыв рукой глаза от солнца, Алек еще
раз  взглянул на баранов. Животные продолжали удаляться от людей, теперь  до
них было по  меньшей мере пятьдесят ярдов; к тому же  переменчивый ветер мог
отклонить  стрелу от  цели. К несчастью, несколько человек  услышали  спор и
теперь внимательно  следили  за развитием событий. Вздохнув  про себя,  Алек
подошел к своей лошади и достал из притороченного к седлу колчана стрелу.
     Не  обращая  внимания  на  наблюдателей,  юноша,  прицелился  в  самого
близкого барана и выстрелил вверх так,  чтобы  почти попасть,  но  не задеть
животное. Стрела отскочила  от камня прямо над головой барана; тот с громким
блеяньем метнулся в сторону.
     - Клянусь Светоносным! - изумленно ахнул кто-то.
     -  Ты  легко заработаешь себе на жизнь в Ауренене, - рассмеялся Ниал. -
Мы часто бьемся об заклад, состязаясь в стрельбе из лука.
     В кольце людей, окружавших  спорщиков, начали  переходить из рук в руки
какие-то предметы.
     Ауренфэйе стали показывать Алеку  свои колчаны; к специальным петлям  в
стенках  крепились длинные связки маленьких фигурок  -  вырезанных из камня,
дерева, зубов различных животных или сделанных из металла, украшенных яркими
птичьими перьями.
     - Это шатта,  трофей состязания  в стрельбе из лука, -  объяснил. Ниал.
Отцепив от собственного колчана, украшенного впечатляющей коллекцией  шатта,
фигурку,  вырезанную  из  когтя  медведя, он прицепил  ее к колчану Алека. -
Такой выстрел достоин  вознаграждения. Теперь  все будут знать, что ты готов
принять вызов.
     - К  тому  времени,  когда  мы  отправимся  домой,  твой  колчан станет
неподъемным, благородный Алек, - сказал Никидес.  - А если тут можно спорить
на выпивку, я заранее ставлю на тебя.
     Алек  слушал  похвалы  со смущенной улыбкой. Собственная меткость  была
одной  из немногих вещей,  которыми  он гордился в  детстве, хотя тогда  его
больше радовала добытая благодаря этому дичь.
     Подойдя  снова  к роднику,  чтобы  напиться,  Алек  порадовался  своему
мастерству:  на  влажной  земле  он заметил отпечатки лап  пантеры и  волка;
чьи-то более крупные следы опознать ему не удалось.
     - Хорошо,  что мы с ним разминулись, - заметил Серегил. Посмотрев туда,
куда показывал друг, Алек  увидел отпечаток трехпалой лапы в два раза больше
его собственного следа.
     - Дракон?
     - Да, и опасного размера.
     Алек приложил  ладонь к следу,  отметив, как  глубоко вонзились в землю
когти.
     -  А что было бы, если бы мы встретили подобное  существо, пока ехали с
завязанными глазами? - спросил он, хмурясь.
     Серегил безразлично пожал плечами, ничуть тем не обнадежив Алека.
     Дальше  тропа  сужалась,  местами  настолько, что всадники  едва  могли
проехать. Алек  как раз размышлял о том, что  не каждый  решится отправиться
сюда зимой, когда что-то сзади  опустилось ему на капюшон. Думая, что в него
попал  комок  грязи,  юноша попробовал  смахнуть  его, но  это  нечто  ловко
выскользнуло из его пальцев.
     - На  мне кто-то есть,  - закричал  Алек, вознося молитву  Далне, чтобы
этот кто-то, кем бы он ни был, не оказался ядовитым.
     -  Не  делай  резких  движений,  -  велел  Серегил,  спешиваясь.  Легко
сказать... Существо уже зарылось в  его волосы. Судя по крохотным  коготкам,
это  была не змея. Алек  вынул ногу из стремени, и Серегил, воспользовавшись
освободившейся опорой, подтянулся, чтобы поближе рассмотреть животное.
     -  Клянусь  Светом!  - воскликнул  он по-ауренфэйски, разглядев наконец
находку.. - Первый дракон!
     Новость  мгновенно распространилась, и  те, кто мог подойти, сгрудились
вокруг друзей, чтобы посмотреть на дракончика.
     - Дракон? - переспросил Алек.
     - Дракон-с-пальчик. Осторожно! - Серегил аккуратно распутал пряди волос
и положил маленькую рептилию в сложенные лодочкой ладони Алека.
     Крошечное   создание   выглядело   ожившим   рисунком   из   старинного
манускрипта. Пропорционально сложенное тело, не больше пяти  дюймов в длину,
с  крыльями,   как  у  летучей  мыши,  -  такими  тонкими,  что  сквозь  них
просвечивали пальцы,  золотистые  глаза  со зрачками-щелочками,  заостренная
мордочка,  ежик  усов.  Единственным  несоответствием изображениям  взрослых
драконов был цвет:
     от носа до хвоста дракончик был бурым, как жаба.
     - Сегодня ты принес нам удачу. - Риагил появился из толпы солдат вместе
с Амали, Клиа и Теро.
     - У нас есть примета, - улыбнулась  Амали, - тот, кого первым  во время
перехода коснется дракон,  награждается удачей  во всех  делах.  Всякий, кто
дотронется до счастливчика, пока дракончик не  упорхнул, разделит  с ним его
везение.
     Алек  почувствовал себя  несколько  неловко,  когда  все  вокруг  стали
тянуться,  чтобы  коснуться  его  ноги.  Дракончик, по-видимому,  не  спешил
улетать. Обвив кончиком хвоста большой палец  Алека, он засунул свою колючую
головку  ему в рукав, словно присматривая себе пещерку. Теплое мягкое пузико
грело Алеку ладонь.
     Клиа погладила дракончика по спине.
     - Я думала, они ярче.
     -  Лисам и ястребам закон не писан, - ответил Серегил. - Для маскировки
эти  малыши  принимают цвет  окружающих  предметов.  Даже  несмотря на  это,
выживают  лишь  единицы - может  быть, и к  лучшему,  иначе  мы не  могли бы
продраться сквозь толпы драконов.
     Маленький пассажир ехал с Алеком  еще около часа. Он исследовал складки
плаща,  прятался  в  длинных  волосах  и   решительно   отказывался  сменить
попутчика. Потом он вдруг забрался Алеку на плечо и укусил того за ухо.
     Алек вскрикнул  от  боли, а дракончик  упорхнул,  унося  в когтях прядь
светлых волос.
     Окружающих ауренфэйе происшествие позабавило.
     - Полетел строить себе золотое гнездо, - прокомментировал Ванос.
     - Родина встречает тебя поцелуями, калоси, - добавил  другой ауренфэйе,
похлопав молодого человека по плечу.
     - А жалит он,  как змея, - прошипел Алек. Потрогав ухо, он выругался  -
мочка начала припухать.
     Ванос достал из поясной сумки бутылочку с тягучей голубой жидкостью.
     - Ничего, не страшнее укуса шершня.  - Он капнул  немного жидкости себе
на палец. - Это лиссик, он снимет боль и ускорит заживление.
     - А еще навсегда окрасит след от  укуса, так что получится что-то вроде
татуировки, -  добавил  из-за его  спины  Серегил.  -  Такие  отметины очень
ценятся.
     Алек колебался: он не был уверен, что человеку его профессии пригодится
подобная метка.
     - Стоит ли? - спросил он Серегила по-скалански.
     - Отказаться было бы оскорблением. Алек кивнул Ваносу.
     - Вот так. - Тот помазал  ранку. Маслянистая жидкость имела горьковатый
запах; жжение сразу стало меньше. - Как заживет, будет очень красиво.
     - Не то  чтобы  паренек  нуждался в  дополнительных  украшениях, -  по-
дружески подмигнул Алеку другой  провожатый-ауренфэйе, показывая синий  шрам
на большом пальце.
     - Мочка твоего уха напоминает  виноградину,  - заметил Теро. - Странно,
чего это он тебя так невзлюбил?
     - Напротив. Укус дракона-с-пальчик считается знаком  благоволения Ауры,
- возразил Ниал.  - Если этот малыш выживет, он будет  узнавать Алека и всех
его потомков.
     Всадники  начали демонстрировать почетные следы  зубов на руках и шеях.
Один из них, по имени Сили, смеясь, показал по три укуса на каждой руке.
     - Или Аура меня горячо любит, или я очень вкусный.
     - Ну  вот, ты теперь  представлен  драконам,  - восхищенно присвистнула
Бека. - Это может оказаться полезным!
     - Для дракона, возможно, - заметил Серегил.
     Следующий  привал устроили  у  придорожного убежища на пересечении двух
дорог.  Алеку  еще  не  приходилось   видеть  в  Ауренене  ничего  похожего.
Приземистая круглая башня не меньше восьмидесяти футов в диаметре лепилась к
иззубренным скалам, как гнездо какой-то безумной ласточки. Венчала постройку
коническая  крыша  из  толстого грязного войлока; ко  входу,  расположенному
посередине башни, вела массивная деревянная  лестница. Из-за низкой каменной
стены,  защищающей подъезды  к  башне,  за  приближающимся  отрядом  следили
несколько  темноглазых ребятишек.  Другие дети  со  смехом гонялись друг  за
другом или  затаск