ожет быть, если бы Бека не была такой усталой, его слова не вызвали бы
у нее подобной вспышки раздражения. Сейчас же  они оказались подобны соли на
ране.
     - Что ты  знаешь о войне! - бросила Бека. - Твои  соплеменники сидят  в
безопасности и  грозят  нам пальцем, а когда мы  пытаемся  получить  помощь,
чтобы спасти несколько сотен наших коротких  жизней,  пускаются в дебаты, не
оскверняем  ли  мы ваши священные  берега! Какая разница,  если вы  и  убили
одного из наших людей и изувечили Клиа так, что...
     Бека резко оборвала себя, заметив, как смущенно переминаются поблизости
часовые. Она почти кричала.
     На  самом  деле  во всем случившемся  не  было вины Ниала, но сейчас он
казался Беке  олицетворением всех  болтливых, придумывающих  нелепые законы,
мешающих победе Скалы ауренфэйе.
     - Я  устала,  а еще  так  много  надо сделать, - сказала  она, зажмурив
глаза.
     - Отдохни немного, - мягко сказал Ниал. - Поспи, если удастся.
     - Нет, нам нужно приготовить погребальный костер. - вздохнула Бека.



Глава 36. Нос по ветру



     Встреча с хаманцами оставила Серегила в странной задумчивости.
     -  Как ты думаешь, Назиен  говорил правду,  когда  сказал,  что  обещал
поддержать Скалу? - спросил его Алек, когда остальные вышли из зала.
     -  Это кажется  вероятным. Нам стоит  походить  по городу, узнать, куда
подует ветер, когда станут известны новости.
     - Если мы разделимся...
     - Нет. - Серегил нахмурился и покачал головой. - Я попрежнему  не хочу,
чтобы кто-нибудь из скаланцев ходил в одиночку.
     Алек ухмыльнулся.
     - Мы неожиданно стали осмотрительными, а?
     -  Лучше  сказать,  что я все-таки  могу учиться на собственном  дурном
примере, - хмыкнул Серегил.
     В  тот  вечер  они   отправились  бродить  по   тавернам  и   площадям,
прислушиваясь к долетавшим обрывкам взволнованных разговоров.
     В тупах дружественных кланов они  ходили, не скрываясь; обитатели их то
поносили, то  защищали  вирессийцев.  Обвинений в адрес Хамана высказывалось
меньше: новости о находке Алека еще мало кому стали известны.
     Попозже друзья рискнули углубиться и на вражескую территорию,  заглянув
даже  за  стену  сада  Назиена-и-Хари, чтобы узнать, как  ведут себя хаманцы
после услышанных обвинений.
     Дом  был погружен в  темноту,  в  воздухе  не  пахло  дымом -  ужин  не
готовился.
     - Это знак покаяния и готовности понести расплату, - прошептал Серегил,
когда они крались вдоль стены. - Назиен тяжело переживает вину племянника.
     По  контрасту тупа  Вирессы  сияла  огнями  еще  долго  после полуночи.
Прячась  в  тени,  Алек с  Серегилом  насчитали на  окрестных  улицах сенгаи
полудюжины кланов. Залезть в  дом Юлана было  бы  слишком рискованно, но  из
своего укромного  местечка друзьям удалось заметить, как в резиденцию  Юлана
вошла кирнари Катме в сопровождении рабазийки Морнэль-а-Мориэль.
     Несмотря на это явное проявление поддержки, отряды вирессийцев обходили
границы  тупы, вдоль которых рыскали  разъяренные сторонники Клиа, набиваясь
на драку. Многие из них носили зелено-коричневые сенгаи Акхенди.
     - Как  ты  думаешь,  это  добровольные  проявления  возмущения или  наш
приятель  Райш-и-Арлисандин позаботился о  том,  чтобы его  главный соперник
чувствовал себя неуютно? - спросил Серегил.
     - Может, стоит напоследок навестить тупу  Акхенди. Этой  ночью  большая
часть  акхендийской  делегации  не  сидела   дома,   и  Алека  с   Серегилом
приветствовали как друзей, выражали  им  сочувствие, засыпали  предложениями
выпить и вопросами.
     Известие о  кольце отравителя,  по  мнению  большинства, решало  судьбу
Юлана-и-Сатхила;  многие  думали, что  Хаман в сговоре с Вирессой.  Все были
согласны  в том, что это большая  удача для  Акхенди:  их  самый ненавистный
противник оказался замаран скандальными обстоятельствами.
     - Мы  знали, что они  пойдут  на все ради защиты  своих  интересов,  но
убийство! -  воскликнула  хозяйка таверны, угощая  Серегила  с  Алеком своим
лучшим  пивом.  -  Может,  катмийцы  и правы: стоит начать водить компанию с
чужаками... Я не хочу, конечно, вас обидеть - я говорю о пленимарцах.
     - Уж мы-то не станем их защищать, - заверил  ее Серегил. Зайдя в другую
таверну, они  повстречали там Райша-и-Арлисандина  в  сопровождении  молодых
членов клана. Кирнари удивился, увидев Алека и Серегила.
     -  В городе этой  ночью так беспокойно,  что мы  подумали: не стоит  ли
убедиться, все ли у вас в порядке, - объяснил свой приход Серегил, садясь за
длинный стол и принимая протянутую кружку эля.
     -  Я благодарен  вам за это,  -  ответил Райш.  -  Поистине неспокойные
времена  настали,  раз  коварное  оружие  Пленимара  может  быть  найдено  в
Сарикали.
     - Это печалит мое сердце, - согласился Серегил. - Я думал, ты сейчас на
похоронах Торсина.
     Райш печально покачал головой.
     - Как ты сам сказал, в городе этой ночью беспокойно, вот я и решил, что
лучше мне остаться со своим кланом.
     Словно в подтверждение этого со стороны тупы Катме неожиданно донеслись
гневные крики.
     - Да защитит нас Аура! - простонал Райш, отправляя людей на разведку. -
Только смотрите, чтобы никто из наших не участвовал в насилии!
     - Может  быть, ты  поступил  мудро,  оставаясь  поблизости от  дома,  -
заметил Серегил. - Те, кто нанес  удар нам, могут злоумышлять и против наших
самых верных союзников.
     - Верно, - устало подтвердил Райш. - Но ведь никто не может сомневаться
в вине вирессийцев? Почему Клиа не объявила им тетсаг?
     - Такие уж они - скаланцы, - развел руками Серегил, как будто это  было
достаточным объяснением.
     -  Я должен присмотреть за  своими людьми, - сказал Райш, поднимаясь. -
Надеюсь, вы сообщите мне, если выяснится что-нибудь новое?
     - Конечно. Да осветит Аура твой путь!
     -  И ваш  тоже.  - Охрана кирнари  сомкнула  ряды и двинулась следом за
Райшем.
     Алек смотрел, как сутулая фигура исчезает в темноте.
     - Бедняга За исключением  Гедре и нас, никто не понесет  таких убытков,
как Акхенди, если все рухнет. А к этому идет, верно?
     Серегил ответил не сразу, прислушиваясь к далеким крикам:
     они становились все более яростными
     - Не для этого я возвращался домой,  Алек. Не для  того, чтобы увидеть,
как  две страны, которые  я  считаю родными, разрушили друг  друга Мы должны
докопаться до истины, и поскорее.
     В то же мгновение перед ними вспыхнул синеватый огонек, волшебный шар -
посланец Теро. Раздался тихий голос мага, лишенный всяких эмоций:
     - Немедленно возвращайтесь.



Глава 37. Тревожные известия



     Благодаря  усилиям Ниала все было готово  для похорон Торсина. Он  даже
сумел раздобыть где-то охапку  ароматических трав,  которые мать Киты  умело
использовала, готовя тело  к погребению. Боктерсийка  и ее  помощники  вшили
травы  в   погребальные  одежды  из  нескольких  слоев  плотного  полотна  и
узорчатого шелка, так что запах стал вполне терпимым.
     Беке не хотелось ослаблять стражу, охраняющую дом, и она  взяла с собой
только Ниала, Киту и трех капралов, которые несли факелы. Катафалком служила
повозка, задрапированная воинскими плащами и увешанная свитками с молитвами;
кортеж с телом Торсина отправился к отведенному для сожжения месту за чертой
города. Его сопровождали Адриэль и Саабан, державшие в руках воздушных змеев
с молитвами за упокой усопшего. Уже почти стемнело, но волшебные огни давали
достаточно света.
     - Ну ты смотри-ка, - тихо воскликнул Никидес.
     Несмотря на царящее  в городе беспокойство, на  залитой  лунным  светом
равнине  собралось  не  меньше  сотни   ауренфэйе.   Погребальный  костер  -
прямоугольное  сооружение  из  дубовых и кедровых бревен пятнадцати футов  в
высоту -  венчала пара резных  драконьих  голов.  Вокруг  колыхались десятки
воздушных змеев со священными текстами.
     - Можно подумать, что Торсин был одним из них, - сказал капрал Зир.
     - Он был хорошим человеком, - откликнулся Ниал.
     Бека  мало знала Торсина,  но чувствовала, что все так и  должно  быть:
этот  человек работал всю жизнь, а возможно, и отдал ее ради соединения двух
народов.
     Каллас и Никидес опустили тело в  нишу в верхней части  костра. Адриэль
произнесла над останками Торсина  несколько молитв и отступила назад. Бека и
ее  конники  уже собирались поджечь костер, когда завидели приближающегося к
ним галопом всадника. Это оказался сержант Рилин, и  даже в желтоватом свете
факелов было видно, как посерело лицо высокого сержанта.
     - Теро послал  вот  это  - положить  в костер,  -  хрипло прошептал он,
протягивая Беке небольшой сверток.
     -  Что это?  - спросила та,  уже предчувствуя ответ. Грубая ткань  была
перетянута узловатым шнуром, сверток практически ничего не весил.
     - Клиа... - начал сержант, и слезы покатились у него по щекам.
     - Пламя Сакора, - вскрикнула Бека.  Она принялась разматывать веревку и
разворачивать  материю.  В   нос  ударил  ужасный  запах,  но,  не  в  силах
остановиться, она продолжала работу.
     Среди розовых лепестков и свежесрезанных веток кедра лежали  два черных
распухших пальца  -  указательный  и  средний.  Их  все  еще  соединял  клин
бесцветной  плоти,  из  нижнего  края  которого  торчали  кончики  аккуратно
отсеченных костей.
     - Что же,  Мидри удалось сохранить  руку? -  Бека  торопливо попыталась
снова завернуть сверток, лепестки рассыпались. Рилин вытер глаза.
     - Она еще не уверена. Омертвление распространяется слишком быстро. Теро
наложил на Клиа чары. Нам не пришлось даже ее держать.
     Бека заставила себя отогнать страшные видения и стала гадать, сможет ли
ее командир когда-нибудь еще взять в руки лук.
     - Благодарение  Создателю, меч она держит другой рукой, -  пробормотала
девушка.  Бека влезла  на  костер  и положила  маленький  сверток  на  грудь
Торсину, над сердцем.
     Спрыгнув на  землю,  она  преклонила  колени и поднесла  факел к связке
сушняка в основании костра. Воины Ургажи затянули погребальную песню; язычки
пламени побежали по воску,  вспыхнула душистая смола,  высоко вверх взвились
языки пламени.
     Пение стихло, теперь  потрескивало только  горящее дерево. Когда густой
белый вначале дым стал  черным, где-то  в глубине  толпы  зародился скорбный
плач.  Звук ширился  и  наконец  поднялся до  жуткого  вопля, бессловесного,
бесконечного. Ургажи
     напряженно застыли, бросая тревожные взгляды на своего командира.
     Бека пожала плечами и уставилась в ревущее пламя. Причитания не утихали
несколько  часов, пока  от  костра не остались лишь груды тлеющих  углей.  В
какой-то момент, плохо  осознавая, что они делают, скаланцы присоединились к
общему хору.
     Бека  и  сержанты  возвратились  домой, когда  сквозь  туман  уже начал
пробиваться красный рассвет. Дым, евший горло, заставил  их охрипнуть, глаза
слезились,  одежду покрывал пепел. Колчан, в который поместили прах Торсина,
горячим грузом лежал на бедре Беки. Солдатам пришлось в конце концов сломать
длинные кости, чтобы они поместились в колчан.
     Рядом  с конюшней стояли Меркаль, Уриен - в  этот  день  он должен  был
скакать  к Гедре  -  и его проводник. На правой скуле  акхендийца красовался
огромный синяк.
     -  Что случилось  с тобой,  мой друг?  - прищурил  покрасневшие от дыма
глаза Ниал.
     Тот холодно взглянул на рабазийца и пожал плечами.
     - Небольшое разногласие с некоторыми твоими родственниками.
     - Кое-кто  из рабазийцев поддерживает Вирессу,  - сказала Меркаль Беке,
не глядя на переводчика.
     - Ну, они разберутся между собой к моменту голосования, - ответила та.
     - Капитан, - позвал солдат, появившийся в дверях кухни. - Капитан Бека,
ты здесь?
     Бека обернулась; Кипа с беспокойством оглядывала двор.
     - Ах, вот ты где, капитан, - воскликнула она,  завидев Беку. - А я тебя
ищу. Благородный Теро приказал привести тебя, как только ты вернешься.
     - Что-то с Клиа? Она?.. - Бека последовала за женщиной в дом.
     - Не знаю, капитан, но, похоже, плохие новости.
     Бека, задыхаясь, вбежала  в комнату Клиа.  В  дверях она столкнулась  с
Мидри, целительница несла таз с окровавленной водой и бинтами.
     - Ночью ей стало хуже, - сказала Мидри. - Сейчас она спит.
     Окно  в  спальне  было закрыто  ставнями, лишь угли, тлеющие в  камине,
освещали комнату.  В воздухе все  еще  висел  тяжелый запах крови и горелого
мяса. К счастью, прочие следы ампутации уже были убраны.
     Клиа лежала, бледная и неподвижная; левую  руку скрывали  пухлые свежие
повязки. Алек и Серегил в неудобных  позах спали в креслах рядом с кроватью.
Судя по их  измятой скромной одежде, большую  часть ночи  друзья  занимались
привычной работой.
     Бека сделала шаг вперед и краем глаза заметила движение в углу комнаты.
Девушка схватилась за нож.
     - Это  я,  - прошептал Теро; он вышел  на свет,  и  стало  заметно, как
опухли и покраснели его глаза.
     -  Думаю,  хорошо,   что  все  уже  позади,  -  сказала  Бека,  отгоняя
воспоминания о тех страшных пальцах.
     - Надеюсь,  она переживет шок, - ответил Теро.  -  Принцесса  долго  не
просыпается, и это меня тревожит, да и Мидри тоже.
     Серегил открыл глаза,  затем толкнул  Алека.  Юноша  подскочил  и обвел
комнату сонным взглядом.
     - Что-нибудь не  так  с  погребением? -  Голос  Алека  был  хриплым  от
усталости.
     - Нет. Ауренфэйе достойно проводили Торсина. Вы  были здесь?..  -  Бека
кивнула на забинтованную руку Клиа.
     - Нет.  Мы вернулись совсем недавно, - ответил  Алек. Серегил подставил
девушке стул и протянул полупустую флягу с вином.
     - Вот, выпей, тебе это понадобится.
     Бека сделала большой глоток и обвела глазами остальных.
     - Итак, что случилось? - Сердце у нее екнуло, когда Теро, плотно закрыв
дверь, достал из воздуха запечатанное чарами Магианы письмо.
     - Нечто, что мы считали невозможным, - сказал маг. - Это трудно понять.
Я  прочту тебе  письмо. Начинается оно так:  "Друзья мои, пишу вам,  покидая
Майсену, спасаясь от немилости царицы.  Фория  приказала напасть  на Гедре и
захватить порт".
     - Напасть! - не веря собственным ушам, ахнула Бека.
     Серегил знаком велел ей молчать.
     "Среди вас есть шпион, - продолжал Теро, - кто-то докладывал о том, что
лиасидра не желает действовать. Я видела его донесения собственными глазами.
От этого человека царица  узнала о том,  что именно я сообщила вам  о смерти
Идрилейн. Я была изгнана.
     Не думайте, что это внезапное решение: Фория собиралась  нанести удар в
любом случае.  Последние  нападения  на  западный  берег  Скалы  оправдывают
подобное безумство в глазах  ее генералов.  Ее победы в  Майсене принесли ей
поддержку большинства из них.  Полководцы, которые месяц назад усомнились бы
в правильности действий царицы, теперь одобряют решение Фории.
     Те, кто  не держал язык  за зубами,  последовали за казненным генералом
Хилусомо.
     - Хилусом? - переспросила Бека. - Что  заставило  Форию его казнить? Он
был прекрасным тактиком и преданным солдатом.
     -  Преданным  Идрилейн,  -  уточнил Серегил,  цинично  усмехнувшись.  -
Продолжай, Теро.
     "Вчера  на  рассвете  принц  Коратан  покинул  гавань  Римини  с  тремя
быстроходными  военными кораблями.  Полагаю, он  хочет приблизиться к Гедре,
подняв  на  одном  из судов  флаг посыльного  корабля, и неожиданно напасть.
Впрочем, сюрприз  скорее всего ждет  его самого. Необходимо  убедить его  не
делать этого; если бы  только вы нашли способ остановить Коратана! Даже если
ему  удастся захватить порт, выгода от подобной победы  окажется недолгой, а
Ауренен навсегда будет потерян  в качестве союзника. Если ауренфэйе выступят
против нас, на что смогут надеяться Скала и Ореска?"
     -  Вот и все, что она пишет. - Теро свернул свиток, и письмо  исчезло у
него между пальцами.
     Бека бессильно уронила голову на руки.
     - Потроха Билайри! Лиасидра уже знает?
     - Пока  нет,  насколько  мы можем  судить, - ответил  Алек. -  Волнения
продолжаются: все обвиняют всех в отравлении Клиа.
     - То, что новости дойдут  до совета, - лишь дело времени, - предостерег
Серегил. - И тогда все пропало. Это не просто акт войны, нападение на  Гедре
подтвердит обвинения Юлана в адрес Фории.
     - Как могла Фория  так поступить? -  воскликнул Алек. -  Неужели она не
понимала, к чему это приведет? Клиа могут убить или взять в заложницы.
     - Фория - генерал, - ответила ему Бека. - А на  войне генералы приносят
в жертву жизни немногих, чтобы обеспечить победу остальным. Царица сочла нас
расходным материалом. Хотя... пожертвовать сестрой?
     Серегил горько рассмеялся.
     - Клиа всегда любили  в народе, да и среди  кавалеристов она пользуется
популярностью.  Теперь Коратан стал наместником, остальные братья мертвы,  а
Клиа должна занять место главнокомандующей царской гвардией. Таково ее право
по рождению, если только не удастся заставить  Аралейн занять  этот пост. Не
думаю, что Фория хотела бы видеть младшую сестру столь сильной.
     -  Из того, что произойдет в  Ауренене, Фория надеется извлечь  двойную
выгоду,  - вступил в  разговор Теро. - Клиа будет убрана  с дороги, а царица
получит оправдание своим действиям против ауренфэйе.
     Шок уступил  место гневу.  Бека  поднялась, сердце ее билось часто, как
перед атакой.
     - Мы должны перевезти Клиа в безопасное место, пока ауренфэйе ничего не
знают. Теро покачал головой.
     - Ее нельзя трогать - она слишком слаба.
     - А как насчет того, чтобы сделать это с помощью магии?
     - Особенно с помощью магии, - ответил Теро. - Даже если мы найдем мага,
который в силах ее перенести, перемещение убьет ее.
     - Здесь она в безопасности, - заметил Серегил.
     - Как ты можешь это утверждать? - вскричала Бека, резко поворачиваясь к
нему. -  Посмотри на  нее! Все  эти разговоры про законы гостеприимства, про
священную  землю! А местные  жители  сейчас дерутся друг с другом на  улицах
города.
     - Я не думал, что такое возможно  вообще, а в Сарикали в особенности. -
В голосе Серегила послышалась горечь. - Но  теперь  мы знаем об опасности, и
нас охраняют твои конники и боктерсийцы.
     -  А  я  наложил заклятие на дом и  его  окрестности, - добавил Теро. -
Никто не сможет  проникнуть сюда или использовать против нас магию без моего
ведома.
     -  Но  мы  все равно  окажемся заперты в  ловушке,  как  только  станет
известно о затее Коратана, - прорычала Бека.
     -  Да, -  согласился Серегил. - Вот почему мы должны последовать совету
Магианы - остановить принца, пока кто-нибудь не проведал о его намерениях.
     -  Как  ты себе это  представляешь? Сомневаюсь, что его  остановит наше
вежливое предупреждение - даже если послание успеет вовремя.
     Серегил незаметно обменялся взглядами с Алеком.
     - Думаю, пришло  время доказать, что  Идрилейн не зря  послала  меня  с
посольством.
     -  Сегодня  ночью на небе будет луна предателя,  - сказал Алек так, как
будто его слова все объясняли. Серегил рассмеялся.
     - Подходящее предзнаменование, а?
     - О  чем, во имя неба, вы говорите? - потребовала объяснений Бека. - Мы
должны найти  способ остановить Коратана...  - Она осеклась и  уставилась на
Серегила. - Не хочешь же ты сказать, что отправишься к нему сам?
     - Ну, мы с Алеком.
     Алек усмехнулся.
     - Ты знаешь еще кого-нибудь,  кому  можно доверить  то,  что нам  стало
известно, и кто сможет сойти за ауренфэйе?
     -  Но Серегил - изгнанник! Если его поймают, то  убьют.  А возможно,  и
тебя, Алек!
     Бека вдруг увидела перед собой не шпиона, не сообщника по тайному делу,
а  друга ее детства, милого  дядюшку,  который катал ее на  плечах, приносил
удивительные подарки, учил не слишком  честным приемам фехтования. И Алек...
Слезы навернулись девушке на глаза, и она поспешно отвернулась.
     Серегил, мягко обняв ее за плечи, ра