ерегил. - Я  видел это сам, хоть она  и не любит прибегать к своей силе.  И
вот что я тебе скажу:
     она не раз спасала жизнь мне, я не раз спасал жизнь ей,  но все  равно,
когда она поблизости, я не в своей тарелке. Никогда не знаешь,  о чем думают
дризиды или что они видят.
     - Она знала, что я подслушиваю. Серегил хмыкнул.
     -  Она  знала  бы,  даже  если  бы  я  подслушивал.  Не  печалься,  для
начинающего ты делаешь это не так уж плохо. А теперь давай спать - нам обоим
нужен отдых, а завтра будет тяжелый денек.  Тебе требуется приличная одежда,
а мне нужно присмотреться к тем солдатам.
     Алек  услышал, как  кровать заскрипела  снова. Под  окном волны  тихо и
убаюкивающе  плескались  о  сваи.  Он  совсем  уже  засыпал,  когда  услышал
неожиданный смех Серегила:
     - И ты еще пообещал, что мы будем выступать перед мэром!


        ГЛАВА 5. старые друзья, новые враги



     Алек сел, моргая спросонок, когда Серегил рано утром на  следующий день
распахнул ставни. В комнату хлынул холодный воздух и яркий солнечный свет.
     -  Сомневаюсь, что ты услышал бы,  если бы ночью появился грабитель, но
перегородить  собой дверь тебе вполне  удалось,  - сказал Серегил,  беря под
мышку арфу. - Пока ты  храпел, я тут размышлял. Твоя идея насчет выступления
перед  мэром  была  озарением  свыше.  В конце  концов,  именно  в его  доме
остановился этот  тип  -  Боранеус... У  меня есть  дела  на  рынке, так что
позавтракай и потом найди меня там - мы займемся твоим снаряжением. Я буду у
оружейника Маклина примерно через час, если не встретимся раньше. А теперь с
дороги!
     Серегил ушел,  а Алек  поднялся, оделся  и натянул сапоги. Солнце  ярко
сверкало на спокойной воде озера, на горизонте были  видны  паруса  рыбачьих
лодок. Как  ни торопился  Алек догнать Серегила на  рынке,  запах овсянки  и
жареных колбасок,  долетевший  с кухни, был  слишком притягателен,  чтобы не
заглянуть туда.
     -  Ты  ведь ученик барда,  верно?  - спросила его  толстая  повариха. -
Заходи,  паренек!  Твой хозяин  уже завтракал, но он распорядился,  чтобы ты
получил все, что захочешь.
     "Серегил  сегодня  в  хорошем  настроении!"  -  подумал Алек.  Повариха
принесла  ему целую тарелку колбасок,  миску овсянки,  кружку молока  и  еще
горячие пышки.
     -  И как это ты при  таком  щедром хозяине умудряешься оставаться таким
тощим,  а? - улыбнулась  толстуха,  с  довольным  видом  наблюдая, как  Алек
расправляется с ее стряпней.
     - Я только недавно с  ним, - ответил ей Алек с набитым ртом. - А раньше
мне приходилось несладко.
     -  Ты  держись за него, миленький. С  таким хозяином  станешь достойным
человеком.
     Алек  согласно  кивнул,  хотя  на этот  счет  у  него и были  кое-какие
сомнения. Положив на стол  монету в  уплату за  завтрак,  он  отправился  на
рынок.
     "Все, что нужно, - это идти той же дорогой, какой  мы приехали сюда", -
сказал себе  юноша. Но как ни здорово он ориентировался  в  лесах и  холмах,
город  всегда сбивал  его с толку. Одна  узкая извилистая  улица в  точности
походила  на другую,  и скоро он  так запутался,  что не  мог уже даже найти
дорогу обратно к  берегу озера. Проклиная города  и их строителей, он решил,
что нужно спросить кого-нибудь, как пройти на рынок.
     На  его  несчастье,  народу  на  улицах  почти не  было.  Рыбаки  давно
отправились на озеро,  их жены еще  не  вернулись  с  рынка,  где  торговали
вчерашним  уловом, другие горожане сидели  по  домам за  закрытыми ставнями.
Алек видел раньше стайки детей,  но  теперь и их  не  было видно, и скоро он
обнаружил, что  оказался в  тупике между глухими стенами  складов. Ничего не
оставалось, как идти обратно.
     Повернув за угол, Алек увидел таверну и решил попробовать узнать дорогу
там.  Он  как  раз  подошел к  двери,  когда она  распахнулась  и  на  улицу
вывалилась ватага  нетвердо держащихся на ногах пленимарских  солдат  Пятеро
здоровенных вояк, пошатываясь, орали пьяные песни. Алек не  успел нырнуть за
угол и оказался окружен со всех сторон.
     Вежливо поклонившись,  Алек попытался прошмыгнуть к таверне, но один из
солдат ухватил его за  плащ и  грубо дернул.  Это был круглолицый  детина со
шрамом, рассекавшим  нижнюю губу. Тыча  Алеку  пальцем в грудь,  он прорычал
что-то, похожее на вызов.
     - Безмозгла пьянчуга! - рявкнул  другой, высокий  бородач. Он оттолкнул
солдата со шрамом и крепко обнял Алека за плечи. Он тоже говорил с акцентом,
но понять его было  можно. - Брат-солдат сказать, ты хорош для отряд. Почему
бы ты не пойти с нами?
     -  Не думаю,  что  из  меня  получится  солдат.  -  ответил  Алек. Руки
пленимарцев потянулись к кинжалам. - Я хочу сказать, мне еще мало лет, да  и
ростом я не вышел - не то что вы!
     Одноглазый солдат потрогал рукав туники Алека:
     - Добрый сукно! Ты думать, ты слишком хорош стать брат-солдат?
     - Нет! - воскликнул Алек, переводя взгляд с одного  лица на другое. - Я
очень даже  уважаю  братьев-солдат!  Храбрецы!  Позвольте  мне  угостить вас
выпивкой!
     Неожиданно одноглазый и круглолицый схватили его  за руки, а  бородатый
сорвал с пояса Алека кошель и вытряхнул содержимое на ладонь.
     -  Факт, угощать выпивка! -  Ухмыляясь, он стал  рассматривать  монеты.
Вдруг его лицо свирепо перекосилось, и он сунул что-то под нос Алеку.
     Это  оказалась  скаланская  монета;  накануне  вечером Алек вынул ее из
сапога и забыл потом спрятать обратно.
     - Где  взял, мальчишка?  -  прорычал  бородатый.  -  Ты  не  похожий на
проклятый скаланец! Как ты иметь монета скаланский сука-царица?
     Прежде чем  Алек  успел  ответить, солдат  нанес ему  удар  в  живот  и
прошипел:
     - Проклятый шпион, да?
     "О Создатель, неужели снова!" - пронеслось в голове у Алека.
     Хватая ртом воздух, юноша согнулся пополам; пинки солдат опрокинули его
в полузамерзшую грязь улицы. Алек поднялся на колени, моля богов, чтобы плащ
скрыл движение его руки - он потянулся за кинжалом в голенище.
     - Эй, Тилдус!  С утра  пораньше  мучаешь ребятишек? Алеку не было видно
говорившего, но в низком  голосе  слышался родной  северный выговор. Солдаты
прервали свое мерзкое развлечение, и бородатый обернулся.
     - Микам Кавиш! Привет! Не мучать вовсе, просто допрашивать шпиона.
     - Какой  же это шпион, дурак  ты  набитый! Это же мой племянник!  Ну-ка
отпусти его, или мы с тобой больше не друзья!
     Алек ошеломленно оглянулся, чтобы хоть увидеть этого Микама Кавиша. Тут
он начал догадываться, в чем дело.
     Это был тот самый  человек в капюшоне,  с  которым Серегил разговаривал
прошлым  вечером в  таверне.  Теперь капюшон был  откинут, и Алек  разглядел
веснушчатое лицо  под  гривой рыжих  волос. Густые рыжие брови нависали  над
бледно-голубыми глазами, а губы обрамляла пышная  рыжая борода. Воин  стоял,
небрежно  сунув правую  руку за пояс -  рядом с рукоятью тяжелого меча.  Тот
факт, что противников пятеро, казалось, его нисколько не волновал.
     -  Ты  простить,  -  говорил  Тилдус. - Мы много  пить.  Увидеть монета
сука-царица и разъяриться, понято?
     -  С каких это  пор  из-за одной-единственной монеты из человека делают
шпиона? - Тон Микама  Кавиша  был шутливым, но  рука  оставалась на  рукояти
меча. -  Мальчишка недавно поступил  в подмастерья  к барду. Они не сидят на
месте,  а  в странствиях  каких  только  денег тебе  не  платят! Здесь у нас
серебро всегда серебро, и никому не интересно, чье лицо на монете.
     - Ошибка, э? - Тилдус выдавил из себя улыбку  и сделал знак  остальным,
чтобы те поставили Алека на ноги. - Не сильно  больно, а, парень? Вы  певцы,
мы,  может, прийти  слушать.  Платить  добрый  пленимарский  серебро! Пошли,
братья,  мы стать  трезвый и  не попасть больше  в неприятность. -  Он повел
своих хмурых солдат прочь.
     - Спасибо,  - сказал Микаму Алек, собирая с земли  рассыпанные  монеты.
Присмотревшись к воину получше,  он с  удивлением обнаружил у того седину на
висках. - Значит, ты мой дядюшка Микам?
     Верзила ухмыльнулся:
     - Это  мне просто первое  пришло  в голову. И  счастье, что я  оказался
здесь как раз  в нужный момент. Этот Тилдус редкостный сукин сын, а уж когда
напьется... А как ты оказался здесь, да еще в одиночку?
     - Я шел на рынок и заблудился.
     -  Дойди  до угла,  поверни налево и  никуда больше  не  сворачивай.  -
По-приятельски  подмигнув Алеку, он  добавил:  - Думаю, ты найдешь Арена  во
второй лавке справа. - Микам двинулся по улице в другую сторону.
     -  Еще раз спасибо!  - крикнул  Алек  вслед Микаму. Высокий воин поднял
руку в небрежном приветствии и исчез за углом.
     Серегил,  когда  Алек  нашел  его,  отчаянно  торговался, выбирая  себе
туники. Заметив,  какой грязный и взъерошенный его  подмастерье,  он  быстро
закончил разговор и вышел из лавки.
     - Что с тобой случилось?
     Алек  в  нескольких словах  рассказал  о происшествии.  Серегил  поднял
бровь, услышав о вмешательстве Микама, но не стал его обсуждать.
     -  Сегодня тут  жизнь бьет ключом, - сообщил он  Алеку.  -  Похоже,  мы
успели  как раз вовремя.  Пленимарцы  завтра покидают город,  и мэр  вечером
устраивает празднество  в их честь. Он только не  знает, как их  развлекать.
Вот я и собираюсь приложить усилия, чтобы он меня заметил.
     - И как ты это сделаешь? Станешь петь перед его дверью?
     - Ну, это было бы слишком очевидно. Но на площади как раз напротив  его
дома есть очень симпатичный фонтан. Подходящее место, как ты думаешь?
     Серегил быстро завершил свои  переговоры  с  портным, и  они  с  Алеком
двинулись через  мост  к лавкам оружейников. Стук молотков по металлу  здесь
был таким громким, что Алек едва не оглох, но когда они поравнялись с лавкой
мастера, делающего луки,  юноша  остановился,  глядя на оружие загоревшимися
глазами.
     - Я мало в этом смыслю, но  слышал, что Корда - лучший мастер, - сказал
Серегил.
     Алек пожал плечами, не сводя глаз с выставленных на продажу луков.
     -  Луки  Корды  нарядные, но они  не бьют так  далеко, как луки  Рэдли.
Только  и  те,  и другие  мне  не  по карману. Давай заглянем к  Толману.  Я
чувствую себя неуютно, когда приходится путешествовать без лука.
     - Обязательно, только сначала мы поговорим с Маклином насчет клинка.
     Они вошли в лавку оружейника. В мастерской в  задней  части  дома сталь
пела  под молотками так громко, что Алек с трудом удержался, чтобы не зажать
уши.   Серегил   же,  не  обращая  внимания  на   шум,   увлеченно  принялся
рассматривать  сверкающие  мечи,  рапиры  и  ножи,  развешанные  по  стенам.
Большинство клинков  были работами  хозяина, но  на  одной  стене  оказалось
старинное  оружие  -  оставленное  в   лавке  в  обмен  на  новое.   Серегил
рассматривал  его  с особым интересом,  объясняя Алеку,  какие  клинки самые
ценные, обращая его внимание на детали заморской отделки, показывая  отличия
от современного оружия. Алек с трудом мог расслышать его слова.
     К его большому облегчению, грохот  внезапно стал тише, и  в лавку вышел
толстяк в покрытом пятнами  кожаном фартуке. Увидев Серегила,  он  прокричал
приветствие:
     - Рад тебя видеть, мастер Виндовер! Чем могу тебе служить?
     - Я  тоже рад встрече, мастер Маклин,  - завопил в ответ Серегил. - Мне
нужен хороший клинок для моего молодого друга.
     - Для меня? - изумился Алек. - Но ведь я же говорил тебе...
     Оружейник оценивающе посмотрел на него:
     - Когда-нибудь держал в руках рапиру, а, паренек?
     - Нет.
     Вытащив набор шаблонов, кузнец принялся измерять Алека со всех  сторон.
Потом,  с  серьезным  видом  пощупав  мускулы  его правой руки,  громогласно
сообщил:
     - У меня есть как раз то, что  ему нужно! -  С  этими словами оружейник
снова исчез в  мастерской  и  через секунду вернулся  с  длинной  рапирой  в
ножнах. Протянув ее рукоятью вперед Алеку, он знаком предложил тому обнажить
оружие.
     - У  него  как раз  подходящий рост и длина  руки  для  этого клинка, -
объяснил кузнец Серегилу.  -  И сталь хороша, оружие прекрасно уравновешено,
им удобно обороняться. Я сделал его специально по заказу одного караванщика,
да  только он так за ним и не явился. Никаких особых украшений, но все равно
загляденье.  Я закалил клинок в  бычьей крови, а ты ведь  знаешь, что лучшей
магии не бывает.
     Даже Алеку было  понятно, что оружейник скромничает.  Сверкающая рапира
казалась  естественным продолжением его  руки. Она не была  легкой, но юноша
ощутил  удивительную  свободу  движений,  когда  по   команде  Маклина  стал
принимать разные позы. Эфес имел насечку, руку  защищала  круглая  блестящая
гарда. От нее отходили  изящные бронзовые дужки, похожие на неразвернувшиеся
листья папоротника. Сам  клинок ничем не был украшен, но  голубоватые  блики
света на нем были прекрасны сами по себе.
     - Мне нравится, - согласился  Серегил, беря  рапиру в руки и поглаживая
рукоять.  - Никаких  особых украшений,  как ты  говоришь,  но  и не дешевка.
Видишь, как  дужки загибаются вокруг  рукояти? Как раз  то, что нужно: можно
выбить оружие противника или  сломать  его, если, конечно,  знаешь, как  это
сделать.
     Обнажив собственный клинок,  Серегил протянул Алеку  обе рапиры, и  тот
заметил, что в  них есть  что-то общее. И впервые он обратил внимание на то,
что дужки на мече Серегила,  заканчивающиеся головами  дракона, поцарапаны и
выщерблены от употребления.
     - Прекрасный клинок, Маклин. Сколько ты за него хочешь?
     - Пятьдесят марок вместе с ножнами, - ответил кузнец.
     Серегил, не торгуясь, заплатил требуемую сумму, и Маклин  добавил пояс,
показав Алеку,  как  оборачивать его вокруг талии и  крепить  к нему  ножны,
чтобы шпага висела на левом бедре под нужным углом.
     Когда они снова оказались на улице, Алек начал благодарить Серегила.
     - Так или иначе, ты мне отплатишь за это, - отмахнулся тот. - А  теперь
просто обещай, что не обнажишь клинок, пока не научишься  им пользоваться, а
то  у  тебя такой задиристый вид,  что  ты просто напрашиваешься на вызов на
поединок.
     Когда они снова оказались перед лавками,  где продавались луки, Серегил
помедлил у витрины Рэдли.
     - Нет смысла  туда заходить, -  сказал ему Алек.  -  Хороший лук  Рэдли
стоит не меньше, чем эта шпага.
     - И он стоит того?
     - Да, но...
     - Тогда пошли.  Раз  дело касается защиты наших жизней, я не хотел  бы,
чтобы у тебя в руках оказалась какая-то дешевая палка.
     Сердце Алека забилось быстрее, когда перед ними открылась дверь  лавки.
Его отец,  сам умелый мастер,  часто  показывал сыну на  мастерскую Рэдли  с
необыкновенным почтением. Талант этого оружейника, говорил он, от Бога. Алек
никогда  и  представить  себе  не  мог,  что  когда-нибудь войдет  сюда  как
покупатель.
     Мастер,  пожилой сутулый человек с морщинистым лицом, показывал ученику
тонкости  полировки  дерева.  Предложив  посетителям  осмотреть выставленное
оружие, он продолжил урок.
     Здесь  Алек  был  в  своей  стихии.  Он  разглядывал  луки  с  таким же
увлечением, как Серегил - клинки в лавке Маклина.
     С потолка  свешивались огромные  боевые луки -  шести футов в длину. На
широких полках были разложены арбалеты разных конструкций, дамские охотничьи
луки,  составные луки  для стрельбы  с  седла  -  почти  все  разновидности,
известные в северных краях. Но вниманием  Алека завладели те, что назывались
просто "черные Рэдли".
     Несколько более короткие, чем обычные боевые луки, они изготовлялись из
росшего только в Озерном лесу черного тиса - дерева, с которым работать было
нелегко. Менее опытный  мастер испортил  бы  десяток заготовок, прежде чем у
него получился бы хоть один лук, но Рэдли и его подмастерья владели каким-то
секретом.  Натертые  маслом  и  воском,  черные  луки  мягко  блестели,  как
выточенные из рога.
     Семь таких луков лежали на столе посередине комнаты, и Алек внимательно
осмотрел каждый, любуясь точными линиями изогнутых частей, гладкостью выемок
для  тетивы, пластинками слоновой кости  с  инициалами мастера на перехвате.
Потом,  выбрав один, он ухватил его посередине и  резко повернул части  друг
относительно друга; они разъединились у него в руках.
     - Что ты делаешь! - в ужасе прошипел Серегил.
     - Это дорожный лук, - объяснил Алек. Он показал Серегилу стальную муфту
на конце одной из половинок  и крошечный стержень,  входящий в нее; механизм
был скрыт  под  обтяжкой перехвата.  -  Он удобнее,  если  нужно пробираться
сквозь чащу, и особенно при езде верхом.
     - И спрятать его  легче, - заметил Серегил, соединяя части.  - Он такой
же мощный, как и боевой лук?
     - Сила  натяжения  бывает больше восьмидесяти фунтов, в  зависимости от
длины.
     - И что это, скажи на милость, значит? Алек  взял со стола другой лук и
поднял его, как будто прицеливаясь.
     - Это значит, что если перед тобой стоят два человека - один за другим,
- то боевой стрелой ты прострелишь их обоих. Стреляя из такого лука, уложишь
почти любую  дичь  - от  зайца до оленя.  Я  слышал, что  они пробивают даже
кольчуги.
     -  Стрела из  такого  лука заставит  кровоточить даже медный флюгер!  -
воскликнул  подошедший  к  ним Рэдли. -  Судя по  твоим словам,  ты  кое-что
смыслишь в луках, молодой господин. И что ты скажешь о тех, что разложены на
столе?
     - Мне нравятся вот эти. - Алек показал на два  лука, которые он отложил
в сторону. - Но я не уверен насчет длины.
     - Лучше всего проверить это, когда ты будешь целиться-. Алек взял лук и
сделал вид, что натягивает невидимую  тетиву, а мастер измерил расстояние от
указательного пальца его левой руки до мочки правого уха.
     - Тебе подходит любой из этих, - заключил он, - и еще  вон тот. - Рэдли
показал на лук, не привлекший внимания Алека.
     - Я все-таки остановился бы на тех двух, - стоял на своем Алек.
     Рэдли  взял  луки  -  те,  что  выбрал  Алек, и  тот,  который  его  не
заинтересовал:
     - Обрати внимание на пластинки.
     Фирменный  знак,   стилизованное   изображение  черного  тиса,  казался
одинаковым на всех трех, пока оружейник не показал крошечную букву "Р" среди
ветвей  дерева  на тех,  которые понравились юноше. Это  означало, что  луки
сработаны самим Рэдли, а не одним из его подмастерьев.
     - У  тебя  хороший глаз для  такого  молодого  человека, - с  уважением
произнес мастер. - Пойдем, ты их испробуешь.
     Рэдли натянул тетивы  на луки и повел Алека и Серегила через мастерскую
на задний двор.
     В дальнем  конце  его оказалось  установлено несколько  мишеней. Первая
была обычная  - концентрические  круги на доске;  вторая  ничем  от  нее  не
отличалась, но, чтобы попасть в  яблочко, стрела должна  была пронизать  три
железных   кольца,   подвешенных   между   мишенью  и   стрелком.  Последняя
представляла  собой  просто  ряд   из  восьми  ивовых  прутьев,  вертикально
воткнутых в землю.
     - Для чего это все? - прошептал Серегил, пока мастер поправлял прутья.
     - Я слышал, что  Рэдли  не продает  свои черные луки тем,  кто не может
поразить все три  мишени, - прошептал  в ответ  Алек, надевая на  левую руку
широкий кожаный браслет.
     Подошедший к ним Рэдли вручил Алеку колчан со стрелами.
     - Посмотрим, как ты стреляешь, молодой человек.
     Тщательно  выбрав  стрелы, Алек попал в  яблочко первой  мишени  - и из
одного лука, и из другого: вторая стрела расщепила первую.
     Следующая  мишень далась ему не так легко -  первая  стрела  задела  за
кольцо. Алек посмотрел на чистое голубое небо  и сделал глубокий вдох, чтобы
успокоиться; вторая и третья стрелы прошли сквозь  кольца и попали в яблочко
Взяв другой лук, он быстро сделал три выстрела подряд - все удачно.
     Прекрасный  денек  для  стрельбы  из  лука,  решил  Алек,  ощущая почти
невероятную легкость  и  радость бытия,  которые приходили  к нему  в  таких
случаях. Перейдя к  последней мишени, он быстро спустил