итал до  тех пор, пока совсем не стемнело. Поднявшись, чтобы зажечь
свечу,  Алек  заметил,  что дождь прекратился. За окружающей  двор  стеной в
тумане приветливо горели фонари.
     Внезапно комната показалась юноше  тесной и душной. Почему, собственно,
ему бы и  не  выйти? Почему эта  мысль  не  возникла  раньше? Переодевшись в
камзол и плащ, Алек сбежал по лестнице.
     Дверь между кухней и кладовой  была открыта. Алек заметил Силлу,  мирно
кормившую грудью Лутаса  посреди суматохи приготовлений к  ужину и свободной
рукой перебиравшую яблоки в корзине. Малыш жадно сосал, вцепившись ручонками
в завязки распахнутого ворота, и обнаженная грудь женщины мерно колыхалась.
     Приключение  с Илинестрой изменило отношение  Алека  к  подобного  рода
зрелищам. Он виновато покраснел, когда Силла подняла  глаза  и  заметила его
через дверь.
     - Я думала, ты уже ушел, - окликнула она Алека.
     - Э-э... нет. Я только собрался...  То  есть... Видишь, дождь кончился,
вот я и решил прогуляться. - Он неопределенно махнул рукой в сторону двери.
     - Не подержишь ты малыша минутку,  прежде чем уйти?  -  спросила Силла,
отрывая малыша от соска. - У меня рука отвалится, если не переложить его.
     Алек  взял  ребенка  и  держал его,  пока  Силла передвигала корзину  и
обнажала другую грудь, набухшую от молока. Тонкая  струйка брызнула из соска
при движении;
     Алек стоял  так близко, что заметил жемчужные капли, упавшие на красную
кожуру  яблока.  Он отвел  глаза, почувствовав головокружение.  Лутас  сонно
пискнул и принялся сосать полу плаща Алека.
     - Если посмотреть, с  какой  жадностью он  сосет,  можно  подумать, что
бедняжке  лишней капельки  не  перепадает, а ты только посмотри на  меня!  -
весело воскликнула Силла, отбирая  у Алека сына и  прикладывая его к  другой
груди. -
     Да  помилует  меня  Создатель, молока у меня  больше,  чем у  козы моей
бабушки!
     Не  в  силах  придумать  подходящего ответа,  Алек  поспешно  кивнул  и
повернулся к двери.
     - Эй. Алек, вот тебе за труды. - Силла кинула ему яблоко.
     Пальцы юноши  ощутили влагу на кожуре;  Алек торопливо  сунул  яблоко в
карман и выскочил во двор.
     Там, подставив лицо прохладному туману, он позволил себе со смесью вины
и удовольствия мысленно воссоздать всю сцену. Силла  никогда не обращалась с
ним иначе как  с другом, и до сих пор Алеку в голову не  приходило  видеть в
ней привлекательную женщину Конечно, она по крайней мере лет на шесть старше
его, и вряд ли ее отношение к нему изменится.
     Поправив  перевязь  с рапирой и  поглубже  натянув капюшон  плаща, Алек
вышел за  ворота,  не зная еще,  куда пойдет. Туман пах дымом и  морем. Алек
перебросил полу плаща через плечо, наслаждаясь холодным ночным воздухом.
     Обойдя стороной Жатвенный рынок, он через улицу Кузнецов вышел на улицу
Золотого  Шлема и двинулся  по ней,  любуясь  катящимися мимо экипажами. Как
только Алек вышел к фонтану Астеллуса, его неожиданно словно осенило.
     Напротив светлой, похожей  на  храм колоннады,  за запруженной  народом
площадью  высилась  изящная  арка,  за которой начиналась улица  Огней. Алек
много раз проходил  по  ней по дороге  в театр или в игорные дома, и Серегил
часто  шутил, что  на обратном пути им  стоило  бы заглянуть в  какой-нибудь
притон, но почему-то  до  дела так и не  дошло. Алек и не  думал, что когда-
нибудь дойдет. До этого вечера.
     Цветные фонари - розовые, желтые, зеленые и белые  - мягко сияли сквозь
туман; каждый  цвет  говорил  о том, какого рода услада ждет  гостя. Розовый
означал женщин для мужчин, знал Алек, белый - женщин для женщин;
     желтый  также приглашал  женщин, но  в  соответствующих домах их  ждали
продажные  мужчины.  Самым загадочным для  Алека, однако, оставался  зеленый
цвет,  означавший услуги мужчин для мужчин-гостей. Что  еще более усугубляло
смущение юноши, у некоторых зданий одновременно горели фонари разных цветов.
     "У меня нет никаких причин нервничать", - подумал Алек, входя под арку.
В конце  концов, одежда его нарядна, в кошельке хватает золота,  и благодаря
Илинестре он не вовсе  уж неопытен.  Как неустанно  повторяли его друзья, он
уже достаточно взрослый  для подобных развлечений.  Нет вреда  в том,  чтобы
просто оглядеться. Ведь любопытство - не грех.
     Как всегда, на улице было много народу. Всадники на породистых лошадях,
экипажи  с гербами  знатных  семейств  и  богатых купцов  тянулись  сплошной
чередой.  Алек шел, с новым интересом поглядывая на те  дома, перед которыми
горели  розовые фонари.  Всюду ему попадались группы богато  одетых  молодых
людей, и их громкий смех отдавался эхом в темноте.
     Женщина в форме царской стражи нежно прощалась с полуодетым  мужчиной у
входа  в  дом  с  желтым  фонарем. Из следующей  двери, освещенной  розовым,
вывалилась  компания матросов  во главе с  неустойчиво  держащимся  на ногах
капитаном и  после  бурного  обсуждения  двинулась  через улицу  к зданию  с
зеленым  фонарем.  Во  всех  окнах  сияли   огни,  из-за   дверей  доносился
приглушенный смех и звуки музыки. придавая всей улице праздничный вид.
     Только теперь Алек сообразил, что одного только цвета светильника перед
домом  недостаточно  для  принятия  решения.  Нет  сомнения, Серегил  мог бы
подсказать ему  подходящие места, но сейчас это  ничего  не давало Алеку.  В
конце концов он выбрал один  из домов ближе к  середине улицы только потому,
что  ему приглянулась резьба на двери. Как  раз  когда юноша собрался войти,
дверь напротив распахнулась, и из нее  высыпала группа молодых людей; вместе
с ними на улицу хлынул поток света и музыки. Внутри кто-то пел, и этот голос
заставил   Алека  замереть  на  месте.  Чистый  звонкий  тенор,  несомненно,
принадлежал Серегилу.
     С изумрудом глаза  твои  схожи,  С чистым золотом  - кудри твои.  Стоят
дорого нежные ласки, Но бесценно признанье в любви.
     "Ага! Так вот ты где, - подумал Алек. - И ты всетаки придумал последнюю
строчку".
     Гадая о том,  какую  из своих ролей  выбрал Серегил  этой ночью,  юноша
пересек улицу  и  быстро  поднялся  по  ступенькам.  У  входа  в  просторный
вестибюль он столкнулся с высоким, изысканно одетым человеком.
     - Добрый вечер! - воскликнул тот, слегка опираясь на плечо Алека, чтобы
сохранить равновесие.  В волосах незнакомца серебрилась седина, но улыбка на
длинном красивом лице была совсем мальчишеская.
     - Прости, я не смотрел, куда иду, - извинился Алек, отчаянно покраснев.
     - Ничего страшного. Я  рад встретить любого, кто так торопится войти  в
мой дом. Мне кажется, раньше тебя не было среди моих гостей. Я Азарин.
     Алек почувствовал, как привычно оценил  его  брошенный вскользь  взгляд
голубых глаз. Человек не назвал  своего второго имени и  не поинтересовался,
как зовут Алека.
     Как видно, Азарин удовлетворился увиденным, потому  что подхватил юношу
под руку и с ласковой настойчивостью повлек к занавешенной арке.
     - Входи, мой  юный друг, -  горячо прошептал он,  отдергивая занавес. -
Думаю, ты найдешь компанию себе по вкусу.
     - На самом деле я...
     Окинув комнату  взглядом,  Алек замер на месте, забыв  даже о намерении
разыскать Серегила.
     За занавесом  начиналась широкая  лестница, ведущая в роскошный,  мягко
освещенный зал, полный запахов  благовоний.  Стены,  по  скаланскому обычаю,
оказались покрыты искусными росписями,  однако, хотя эротическая  тема часто
встречалась на фресках в  домах, где Алек  бывал, ничего подобного он раньше
не видел.
     "Так вот что значит зеленый  цвет", - подумал  он ошарашенно, чувствуя,
как сердце замирает в груди при взгляде на эти картины.
     Фрески  были  выполнены  в  виде отдельных  панно, и  каждое изображало
привлекательных  обнаженных   мужчин,  сплетающихся  в   страстном  объятии.
Разнообразие  поз   было   просто   поразительным.   Многие   из   подвигов,
запечатленных живописцем, явно требовали недюжинных акробатических талантов,
а некоторые, решил Алек, были просто плодом фантазии художника.
     С  трудом  оторвав  взгляд  от  росписи, Алек  быстро оглядел  тех, кто
собрался в этом  удивительном зале. На  кушетках, расставленных  вдоль стен,
раскинулись  мужчины всех возрастов;  некоторые обнимали друг  друга, другие
слушали молодого  флейтиста, расположившегося у  камина,  третьи  смеялись и
шутили,  наблюдая за азартными играми, столы для которых были расставлены по
всему помещению. То и дело по лестнице, ведущей на верхний этаж, поднимались
пары или небольшие группы. Все здесь было вполне благопристойно, хотя многие
из присутствующих не имели на себе ничего, кроме распахнутых халатов.
     Посетители в  основном  казались  представителями  аристократии, однако
Алек заметил и нескольких военных - из царской гвардии, из городской стражи,
из флота; мелькнул  даже  алый камзол стража из Дома  Орески. Некоторые лица
были Алеку знакомы - поэт Ритиен у окна читал завороженно слушающей компании
очередное творение.
     Куртизаны - если таково было правильное  название - оказались совсем не
такими, как ожидал Алек. Хотя некоторые были изящны и смазливы,  большинство
выглядело как атлеты или воины, и вовсе не все были молоды.
     Алек  больше не слышал голоса Серегила, но  заметил друга на кушетке  у
камина. Тот полулежал, обняв красивого  златовласого юношу, и смеялся вместе
с  ним над какой-то шуткой. Когда  молодой  куртизан повернул  голову,  Алек
узнал его  -  это было  то самое лицо, которое  Серегил нарисовал  на  полях
пергамента с набросками песни. Даже  издали Алек видел, что у  юноши зеленые
глаза.
     Сердце  Алека  болезненно  сжалось,  когда  он  все-таки заставил  себя
посмотреть прямо на Серегила.
     Тот   был  одет  только  в  штаны  и  распахнутую  на   груди  рубашку,
взлохмаченные  темные  волосы   рассыпались  по   плечам.   Тонкий,  гибкий,
непринужденно  держащийся, Серегил вполне мог  сойти за одного из обитателей
этого дома. Да по правде говоря, признал в душе Алек, он затмевал их всех.
     Серегил был прекрасен.
     Все еще стоя у  входа, Алек ощутил странное  раздвоение.  Прежний Алек,
воспитанный  в  строгости  северянин,  рвался  прочь  из  этого  загадочного
экзотического  зала, не  желая видеть, как его  друг  рассеянно  поглаживает
золотые кудри - точно так же, как совсем недавно ласкал кошку.
     Но новый Алек, Алек из Римини, не собирался никуда уходить, очарованный
элегантным   декадентством   всего   вокруг  и   влекомый   своим   извечным
любопытством. Серегил пока еще его не заметил; возможность видеть его в этом
доме, в этой  компании  заставляла  Алека  чувствовать  себя так, словно  он
шпионит за кем-то совсем незнакомым.
     Необычная  мужественная красота Серегила, сначала им неоцененная, потом
ставшая привычной за  месяцы неразлучного  соседства, теперь, казалось, сама
бросилась  ему в  глаза  на фоне многолюдной толпы. Большие  серые глаза под
выразительно изогнутыми бровями, изысканная форма головы, подвижный рот, так
часто кривящийся в насмешливой  улыбке, а сейчас застывший  в  покое... Пока
Алек смотрел  на Серегила, тот  откинул голову, рубашка распахнулась, открыв
взгляду  высокую  гладкую  шею  и  скульптурные   формы   груди   и  живота.
Завороженный  и  смущенный,  Алек ощутил робкий трепет  чувства,  которое он
вовсе не думал испытать по отношению к своему другу и учителю.
     Все еще стоящий рядом Азарин по-своему понял растерянное выражение лица
юноши.
     -  Если ты  простишь мою  дерзость, позволю себе предположить, что тебе
может не хватать опыта в таких делах.  Пусть  это  тебя  не смущает. В  ночи
много  часов, не спеши. -  Он изящным жестом указал на росписи стен. - Может
быть, ты найдешь здесь подсказку.  Или,  возможно, ты  пришел  ради  кого-то
определенного?
     - Нет! - Алек, внезапно пробужденный от задумчивости, сделал шаг назад.
- Нет, на  самом деле я...  Я хочу сказать - я заметил, как  сюда  вошел мой
друг. Я просто ищу его.
     Азарин кивнул и доброжелательно ответил:
     - Понимаю. Но раз уж  ты  здесь,  почему  бы тебе не  присоединиться  к
компании?  У  нас сегодня новый музыкант, только что приехавший из Цирны.  И
позволь  угостить  тебя вином. -  По  незаметному знаку Азарина от  группы у
камина отделился молодой  человек и подошел  к ним. - Тириен  позаботится  о
тебе, пока я отлучусь. - Окинув молодых людей благосклонным взглядом, Азарин
скрылся за занавесом.
     -  Рад знакомству, молодой господин,  - приветствовал Алека Тириен. Его
лицо  с  мягкой  бородкой обрамляли  густые  блестящие волосы,  черные,  как
вороново крыло. Улыбка казалась искренней и  дружелюбной.  Тириен был одет в
штаны, сапоги и свободную рубашку  из  тонкого льна;  в  первый момент  Алек
принял его за аристократа. Иллюзия развеялась, однако, когда молодой человек
наклонился ближе и сказал:
     -  Если  желаешь, у  камина есть свободная кушетка.  Или ты предпочтешь
сразу же подняться наверх?
     На какой-то ужасный момент Алек лишился дара речи:
     что,  во имя  Иллиора, ему  теперь  делать? В  отчаянии оглянувшись, он
случайно посмотрел на одно из панно. Юный куртизан проследил  его  взгляд  и
ухмыльнулся:
     - О да,  я  очень хорош в  таких вещах. Только, как ты можешь заметить,
нам понадобился бы еще и третий участник.
     Глаза  Серегила  широко  раскрылись  от  искреннего удивления, когда он
заметил  у  входа в зал Алека; изумление  сменилось горько-сладким чувством,
более сильным, чем простая радость встречи.
     Парень,  конечно, забрел в заведение Азарина по ошибке - напряженность,
написанная на его лице, и предательский румянец не оставляли в том сомнений.
     "Лучше  пойти выручить беднягу", -  подумал Серегил.  но не  тронулся с
места, наблюдая за разворачивающейся сценой.
     Быстро оглядев  зал, Серегил заметил, что  Алек привлек к себе внимание
многих из гостей.  И неудивительно, решил он с собственническим чувством. На
секунду Серегил позволил себе смотреть на Алека так, как смотрели другие; он
увидел стройного,  скромно одетого юношу с  тяжелыми  локонами  цвета  меда,
обрамляющими тонкое  лицо, освещаемое синими глазами, не уступающими  цветом
вечернему летнему небу. Он напоминал дикое животное, готовое убежать, однако
его обращение с молодым куртизаном было почти изысканным.
     Тириен  склонился   еще  ближе,  и  маска  самообладания  на  мгновение
соскользнула с лица Алека,  обнажив... что? Без сомнения, панику, но не было
ли там еще и нерешительности?
     Теперь уже Серегил не мог скрыть от  себя охватившую  его горячую волну
ревности.  Очень  недовольный  собой,  он  начал  высвобождаться из  объятий
Витрина.
     -  Ты  собираешься  подняться  наверх  прямо сейчас?  -  спросил  тот с
надеждой, кладя теплую руку на бедро Серегилу.
     Прикосновение заставило того  помедлить. Серегил провел ладонью по щеке
юноши,  наслаждаясь ощущением  слегка  шершавой  кожи.  Да,  этот  красавец,
которому он уже какое-то время отдавал  предпочтение,  обладал  своеобразным
очарованием, не говоря уже о талантах, заставлявших сердце Серегила замирать
даже  в  момент удовлетворения желания. Витрин, как и  многие  ему подобные,
дарил  страсть -  безопасную, не оставляющую  чувства  вины,  не  налагающую
обязательств.
     - Через некоторое время. Мне нужно сначала кое с кем поговорить.
     Он  выручит  Алека  из  того  неловкого  положения,  в  которое  тот по
неопытности  попал,  так что  юноша сам сможет  решать, отправляться  ли ему
наверх с  Тириеном, решительно сказал  себе Серегил, а потом  уж  насладится
удовольствиями, которые ждут его в мягкой постели Витрина. Все очень просто.
     Алек быстро сообразил, что Тириен  не собирается позволить ему от  себя
отделаться. Его все более смущенные заверения, что он не имеет опыта в таких
делах,  только  подогревали интерес  куртизана.  Алек уже  не  в первый  раз
сталкивался с подобным  отношением: привлекательный девственник в Римини был
редкостью, за которой охотились.
     На  какой-то момент Алеку показалось, что  Тириен вполне привлекателен,
однако  он поспешно  прогнал предательскую  мысль: нужно было придумать, как
выпутаться из этой истории.
     К своему облегчению, тут он увидел приближающегося Серегила.  Тот, явно
развлекаясь,  незаметно просигналил ему "нуждаешься в помощи?". Алек ответил
быстрым кивком.
     В ответ Серегил подошел вплотную и обнял Алека за талию.
     - Наконец-то! Прости  меня, Тириен. Нам с  другом  нужно обсудить  одно
дело. Позволишь ли ты нам на секунду тебя покинуть?
     - Конечно. - Молодой куртизан с любезным поклоном отошел, хотя и не мог
совсем скрыть легкого разочарования.
     Алек напрягся, ожидая неминуемых насмешек,  но Серегил, когда они вышли
в вестибюль, просто сказал:
     - Я не ожидал увидеть тебя здесь.
     - Я услышал, как ты поешь. Я хочу сказать, мне показалось, что это твой
голос, и... Ну вот я и вошел сюда.  -  Ругая себя за  то, что заикается, как
идиот, Алек вдруг остро осознал то обстоятельство, что рука Серегила все еще
обнимает  его. Странный  возбуждающий аромат исходил от кожи и волос друга -
совсем  непохожий на его обычный свежий запах. Новые пугающие чувства  вновь
всколыхнулись в Алеке, на этот раз более  отчетливые,  но от этого не  менее
непривычные. - Я даже не посмотрел, какого цвета фонарь, я просто вошел.
     Серегил тихо засмеялся:
     - Любопытствуешь, как всегда? Ну так что,  раз уж ты здесь, собираешься
остаться? Тириен - превосходный партнер. Азарин знает свое дело.
     - Нет. - Алек бросил  взгляд  на молодого куртизана, все еще с надеждой
ожидающего поблизости, и поспешно  отвел глаза. На лице Серегила не  было  и
намека  на вызов,  скорее смущение.  Почему же  тогда  спокойный взгляд этих
серых глаз  вызывает  у  него такое  возбуждение?  Ситуация  казалась  Алеку
совершенно непонятной. - Нет, я ведь просто искал тебя. А теперь я, пожалуй,
пойду. Это место вызывает у меня какое-то странное ощущение.
     -  Да, в здешних  курильницах не только  благовония. Но, как я понимаю,
раз ты проходил мимо, значит, у тебя тут собственные дела? Дай-ка вспомнить,
ведь уже сколько времени прошло?..
     - Я подумывал кое о чем, - признался Алек. Сквозь  толстый шелк камзола
он явственно чувствовал тепло руки Серегила у себя на талии. - А впрочем, не
знаю. Может быть, я отправлюсь домой.
     -  Не  глупи, - ответил  Серегил, наконец  убирая  руку. - Я  собирался
провести здесь наверху некоторое время, но это не к спеху. - Он снова широко
улыбнулся, и Алек понял, что улизнуть ему не удастся. - Тут  неподалеку есть
местечко, которое, наверное, больше придется  тебе по вкусу. Давно тебе пора
там побывать. Подожди, я сейчас.
     Вернувшись  в зал,  Серегил  что-то сказал Тириену. Тот бросил на Алека
последний умоляющий взгляд и скрылся в глубине помещения.
     Стоя  в полумраке, Алек сквозь арку наблюдал, как Серегил  прощается со
своим  компаньоном, явно  огорченным его уходом.  После нескольких  ласковых
фраз и длительного поцелуя  Серегил поднялся по  лестнице и  через несколько
минут  вернулся, уже полностью  одетый, с перевязью для рапиры,  перекинутой
через плечо.
     - Нам  сюда, - сказал он беспечно, сворачивая к  вилле, расположенной в
том же квартале.
     "Ну, тут по крайней мере розовый фонарь", - подумал Алек,  снова ощутив
нервозность, когда Серегил потащил его на крыльцо.
     Серегила здесь, кажется, хорошо знали. Многие женщины в салоне, куда он
ввел  Алека,  радостно  его приветствовали.  Атмосфера  в  этом  доме  очень
напоминала заведение Азарина. Гобелены  с  эротическими  сценами  и  статуи,
изображающие  любовные  сцены, украшали  зал,  полный прелестных  полуодетых
женщин, развлекающих гостей; они напоминали веселых ярких райских птиц.
     Как только вновь пришедшие  отдали плащи и  рапиры служителю, от группы
беседующих отделилась роскошно одетая красавица и  кинулась Серегилу на шею.
Ее кож