нтии! - покачал головой Серегил. - А ведь во время Великой войны  они
больше всех других кланов пострадали от пленимарцев.
     -  Боюсь,  что  вирессийцы  -  прагматики  в  душе, -  сказала  Клиа  и
повернулась к Алеку.  - Ну, что ты  чувствуешь, отправляясь в  страну  своих
предков?
     Алек катал по столу крошку хлеба.
     - Трудно описать, госпожа. Я ведь долго не знал, что  во мне есть кровь
ауренфэйе. В это еще и до  сих пор трудно  поверить. К тому же моя мать была
хазадриэлфэйе. Тот народ, который живет на юге,  в лучшем случае мне дальние
родственники. Я даже не знаю, из какого клана были мои предки.
     - Может быть, о  твоем происхождении что-нибудь смогут сказать руиауро,
- предположил Теро. - Правда, Серегил?
     - Наверное,  такую возможность стоит обдумать, - без всякого энтузиазма
ответил тот.
     -  Кто  это такие?  -  поинтересовался  Алек.  Теро  кинул на  Серегила
изумленный взгляд.
     - Ты никогда не рассказывал Алеку о руиауро?
     - Да нет. Я  ведь был совсем мальчишкой, когда покинул Ауренен, так что
с ними дела не имел.
     Алек  напрягся:  тут  явно был  какой-то секрет.  Он  искоса  глянул на
остальных:  не заметил ли  кто, что  в  голосе Серегила  прозвучала  гневная
нотка?
     - Клянусь Светоносным,  это  же... это... -  Теро взмахнул  руками,  не
находя слов;  энтузиазм не позволил ему заметить холодный прием, который его
слова  вызвали  у   единственного  человека,  который  мог   непосредственно
встречаться  с  руиауро.  -  Они  стояли у самых  истоков  магии! Нисандер и
Магиана  говорили  о руиауро с  таким  почтением!  Это, Алек,  секта  магов-
жрецов, они живут в Сарикали и похожи на оракулов Иллиора, правда, Серегил?
     - Своим  безумием, хочешь ты  сказать? - Серегил смотрел в тарелку,  не
прикасаясь к еде. - Не могу с тобой не согласиться,
     - А что, если они скажут мне, что мои родичи - один  из недружественных
кланов? - спросил Алек, пытаясь привлечь внимание Теро к более интересующему
его вопросу.
     Волшебник задумался.
     - Тогда могут возникнуть трудности, мне кажется.
     -  Действительно,  -  протянула  Клиа. -  Пожалуй,  тебе  следует  быть
осторожным в своих расспросах.
     - Я всегда осторожен, - ответил Алек с улыбкой, значение которой поняли
лишь  немногие из сидящих за столом. - Но как могут  руиауро определить, кто
были мои предки?
     -  Они  пользуются  особой магией,  - объяснил  Теро.  - Только руиауро
позволено путешествовать по скрытым дорогам души.
     - Как правдовидцам в Ореске?
     - Ауренфэйе не пользуются  подобной магией,  -  перебил его Серегил.  -
Тебе следует  помнить  об этом,  Теро.  За проникновение  в мысли полагается
суровое наказание.
     - Я не особенно силен в правдовидении. Я говорил о другом:
     руиауро считают, что могут проследить гхи человека, - нить, связывающую
каждого из нас с Иллиором.
     - Аурой, - поправил Серегил.
     - Поскольку  в  тебе половина  крови ауренфэйе, Алек,  твоя нить должна
быть крепка, - сказала Бека, с интересом прислушивавшаяся к разговору.
     - Не думаю,  что это имеет  значение, -  сказал  Теро.  - Меня от  моих
предков-ауренфэйе  отделяет много  поколений,  но по  магической  силе  я не
уступаю Нисандеру и другим старшим магам.
     - Да, но ты - один из немногих, кто еще обладает  такими способностями,
- напомнил ему Серегил.
     - Если во всех волшебниках течет кровь ауренфэйе, - спросила Бека, - то
знают ли они, из каких кланов происходят?
     -  Иногда,  -  ответил  Теро.  -  Отцом  Магианы  был  купец-ауренфэйе,
поселившийся в Цирне.  Мой род ведет начало от Второй  Орески в Эро;  в  нем
браки заключались с такими  же полукровками.  Учитель  Нисандера, Аркониэль,
тоже такого же происхождения.
     -  Раз  уж  мы заговорили  о  руиауро,  Серегил, не  думал ли ты сам их
посетить?  Может быть, они  могли бы выяснить, почему ты  испытываешь  такие
трудности с магией. У тебя ведь есть дарование, только ты никак не можешь им
управлять.
     - Мне и без этого неплохо живется.
     Показалось ему, гадал Алек,  или Серегил и в самом  деле побледнел? Как
ни хотелось юноше получить ответы  на  свои  вопросы, он слишком хорошо знал
Серегила, чтоб допытываться вопреки его воле.



Глава 7. Полосатые паруса и огонь



     К рассвету  "Цирия"  и  сопровождающие ее  корабли  были уже далеко  от
берега.
     К  разочарованию  Алека, Бека  оказалась  на "Волке" вместе с  декурией
Меркаль.  Юноша  видел  сияющую  на  солнце  рыжую  голову  девушки,  и  они
прокричали друг другу приветствия, но расстояние между  кораблями и шум волн
делали разговор затруднительным.
     Теро сопровождал  Клиа на "Цирии", и Алек был рад обновить знакомство с
ним, но скоро заподозрил,  что  на самом деле молодой маг изменился  меньше,
чем ему сначала  показалось.  Теро  был  не так  резок, конечно, как  до  их
пленимарского  плена, но  все же держался на  расстоянии: оставался холодной
рыбой, как любил говорить Серегил.  Вынужденные  постоянно находиться рядом,
эти двое скоро снова начали препираться, хоть и не так яростно, как раньше.
     Когда Алек заговорил об этом, Серегил просто пожал плечами. - А чего ты
ожидал - что  Теро  каким-то образом  превратится  в  Нисандера? Мы остаемся
теми, кто мы есть.
     Весь день корабли  шли вдоль берега, лишь на  несколько миль удалившись
от скопления островов, окаймлявших западное побережье.
     Стоя у поручней, Алек смотрел на далекие утесы и  думал  о своем первом
морском  путешествии на  борту "Касатки" - тогда  умирающий Серегил лежал  в
трюме.  Сейчас  же сбегавшие к  морю долины и горные склоны покрылись первой
весенней  зеленью,  и все  казалось  таким  мирным - если не считать красных
парусов, которые попадались тем чаще, чем дальше к югу шли корабли.
     Алек снова оказался  у  поручней, когда  к  вечеру того же  дня эскадра
миновала вход в гавань Римини.  Юноша с тоской смотрел на далекий  город, на
множество судов,  бросивших якорь по обеим сторонам мола. Выше по берегу, на
неприступных  серых скалах  раскинулся  верхний  город, позолоченный  косыми
солнечными  лучами. Купол и  четыре башни Дома Орески отражали вечерний свет
так ярко, что  у  Алека,  долго не отводившего от них взгляда, перед глазами
заплясали  темные  пятна.  Юноша,  моргая,  отвернулся  от  берега   и  стал
высматривать Серегила. Тот, скрестив руки  на груди, прислонился к  палубной
надстройке  и  тоже  смотрел  на город, который покинул.  Алек  нерешительно
сделал шаг в его направлении, но Серегил тут же ушел.
     Когда столица скрылась за горизонтом, корабли повернули на юго- восток,
чтобы  пересечь  Осиатское море.  Свежий попутный  ветер  надувал  паруса. И
матросы,  и  солдаты все  с  большим напряжением всматривались  в  даль:  не
появятся  ли полосатые пленимарские паруса. Когда стемнело и убывающая  луна
посеребрила волны, разговоры на палубе стали более вольными.
     Серегил  и  Клиа  ушли  на  нос,  чтобы  обсудить  тактику  предстоящих
переговоров.  Алек и Теро, оставшиеся не у дел, бродили по  палубе, глядя на
темные силуэты кораблей сопровождения в нескольких сотнях футов от  "Цирии".
Ночь была тихая, и голоса далеко разносились над  водой. Невидимый в темноте
музыкант на борту "Коня" начал перебирать струны лютни.
     Бракнил и  его конники  собрались вокруг сигнального фонаря на передней
палубе. Заметив Алека и молодого мага, сержант поманил их к себе.
     -  Это молодой  Уриен  играет,  -  сказал он, кивая в  сторону,  откуда
доносились звуки музыки.
     Когда лютня замолкла, кто-то на борту "Волка" затянул популярную песню:
     Красотка молодая  по бережку гуляла, Одна  лишь только тень ее красотку
провожала.  А  из  кустов на  девушку  крестьянский  сын  глядел, Глазами он
красавицу давно уже раздел.
     Одноглазый Стеб вытащил деревянную свирель, и  вся  компания подхватила
припев.
     Возлюбленный Стеба, Мирн, шутливо толкнул Алека локтем.
     - Ты что, слишком благородным  стал,  чтобы петь с нами вместе? Ты ведь
единственный бард среди нас.
     Алек раскланялся перед солдатами и начал следующий куплет:
     Иди сюда, голубушка, ложись  со мной скорей, Тебя я в жены взять готов,
ведь нет  тебя милей. С тобой мы порезвимся всласть на травушке в  тени, Иди
сюда, красавица, отдайся, не тяни.
     Мирн и новобранец  Минал подхватили  Алека и поставили на крышку  люка,
чтобы все расслышали следующий еще более игривый куплет. Теро остался стоять
в стороне, но  Алек  заметил, что губы молодого мага  шевелятся. Когда песня
была допета, с других кораблей донеслись одобрительные крики и свист.
     - Ну, скажите,  разве  не веселая у  нас  жизнь? -  усмехнулся  сержант
Бракнил,  раскуривая  трубку.  - Мы тут  развлекаемся,  как  аристократы  на
прогулке.
     -  Особых  тягот  не предвидится, и  когда мы доберемся до  Ауренена, -
поддержала его Ариани из числа ветеранов. -  Мы ведь почетный эскорт, только
для показухи.
     - Верно говоришь, девонька. Постоишь  несколько недель  в  карауле, так
обрадуешься,  когда сможешь снова пойти  в  бой. А все-таки  здорово, что мы
первыми увидим ауренфэйе после всех этих лет.  Благородный  Серегил,  должно
быть, много чего тебе порассказал о них, верно, Алек?
     - Он говорил, что страна это зеленая, более  теплая, чем  Скала. Он еще
пел об этом песню...  - Алек не  мог  вспомнить  мелодии, но некоторые слова
пришли ему на память.
     Любовь моя облачена в наряд из листьев зеленый, Венчает светлая луна ее
драгоценной короной, Живым серебром ожерелья звенят, даруя  душе утешенье, И
ясное небо в ее зеркалах видит свое отраженье.
     Там было еще несколько куплетов - все очень грустные.
     - И еще в  Ауренене на каждом шагу встречаются волшебники, - с шутливой
серьезностью  вступил  в  разговор  Теро. - Так что не  забывайте о  хороших
манерах, а то "красотка молодая" может  ответить  на приставания  чем-нибудь
покрепче язвительных слов.
     Некоторые воины обменялись встревоженными взглядами.
     - Странная  это  земля,  и  народ там странный,  - протянул Бракнил, не
выпуская из  зубов трубки.  - Как  я слышал,  нет фехтовальщиков  и лучников
искуснее, чем ауренфэйе. Ну да  стоит посмотреть на  благородного Серегила -
сразу  видно, что это правда. А может, Алек, и  ты поэтому  такой прекрасный
стрелок.
     - Скорее потому, что живот подвело бы, не настреляй я дичи.
     Кто-то из  солдат  достал кости, и Алек присоединился к игре. Это  была
дружелюбная и общительная компания, так  что им  удалось привлечь даже Теро,
несмотря  на  его  сдержанность.  Участие в  игре  волшебника вызвало  много
шутливых  опасений,  но  Теро  быстро  их  развеял  -  каждый бросок  костей
оказывался для него несчастливым. Потом все стали расходиться  на ночь - кто
поодиночке, кто парами.
     Алек ощутил укол зависти, заметив, как Стеб, отправляясь вниз, обнял за
талию Мирна. Серегил был в  последнее  время озабочен  другими  вещами, да и
отсутствие  уединения не улучшало  ситуацию.  Растянувшись на  палубе,  Алек
приготовился терпеть воздержание.
     К  его  удивлению, к нему присоединился Теро.  Закинув руки за  голову,
молодой маг  некоторое время напевал ту песню,  что раньше  пел  Алек, потом
обратился к юноше:
     - Я присматривался к Серегилу. Мне кажется, его тревожит возвращение на
родину.
     - Немногие там скажут ему "Добро пожаловать".
     -  Я   чувствовал  то  же  самое,   возвращаясь  в  Дом  Орески   после
пленимарского плена, - тихо сказал Теро. - Нисандер позаботился о том, чтобы
снять пятно с моего имени, прежде чем отправился в тот свой последний поход;
но  все равно у многих  оставались сомнения насчет того, насколько... - Теро
запнулся,  как   будто  слова  были   ему  столь  же  отвратительны,  как  и
воспоминания, - насколько моя связь с Илинестрой способствовала нападению на
Дом Орески той ночью. Даже я сам никогда теперь не буду ни в чем уверен.
     - Лучше смотреть вперед, а не назад, мне кажется.
     - Да, наверное.
     Двое молодых  людей умолкли, глядя в  безбрежное и таинственное  ночное
небо.
     Несколько следующих дней  прошли  спокойно.  Слишком спокойно,  на вкус
Алека. Скучая и  не зная,  чем  заняться,  он  обнаружил, что жалеет о своей
вольной жизни, как Серегил и предсказывал.
     Помещения под палубой оказались слишком тесны на вкус  Серегила, воздух
слишком полон запахов нефти и конского пота.
     Для  знатных пассажиров были поспешно сооружены  отделенные  занавесями
альковы, но и они  давали лишь иллюзию уединения. Пользуясь хорошей погодой,
они с Алеком расположились в  защищенной  надстройкой от ветра части палубы.
Там было достаточно удобно, чтобы спать.
     Клиа, никогда не склонная подчеркивать свой ранг, проводила  дни вместе
со всеми, разговаривая по большей части о войне.
     - Вы не  надумаете ли вступить в конную гвардию? - спросила она однажды
Серегила  с  Алеком, сидевших  в тени паруса с Теро  и Бракнилом.  - Людей с
вашими талантами теперь днем с огнем не сыщешь. Вы бы нам пригодились.
     - Я никогда не думал, что война продлится так долго, - сказал Алек.
     -  С  тех  пор, как  на  трон взошел  новый  Верховный Владыка,  что-то
изменилось,  -  ответила  Клиа, качая  головой.  - Его  отец  хоть  соблюдал
договор.
     -  А теперешний вырос на  рассказах об утраченном величии, -  проворчал
Бракнил, не вынимая трубки изо рта.
     - Его дядюшка Мардус  постарался, - согласился  Серегил. - Впрочем, это
все равно бы случилось.
     - Почему ты так думаешь? - спросил Серегила Теро.
     Тот пожал плечами.
     -  За  миром следует  война, за войной -  мир. Запрещенная  некромантия
процветала тайком, пока не прорвалась, как нарыв. Некоторые вещи неистребимы
и вечны, как приливы и отливы.
     - Значит, ты не думаешь, что продолжительный мир возможен?
     - Все  зависит от твоей  точки  зрения. Эта война закончится, и,  может
быть, при  жизни  Клиа,  а  то  и при  жизни  ее  детей  сохранится мир.  Но
волшебники  и  ауренфэйе  живут достаточно долго, чтобы видеть,  - рано  или
поздно все начинается  сначала: тот  же  вечный  хоровод  жадности,  нищеты,
власти, гордости.
     - Похоже  на  вращение  огромного колеса  или на фазы луны, - задумчиво
пробормотал Бракнил. - Как бы  вещи ни  выглядели  сегодня, все  обязательно
переменится, к добру или к худу.  Когда  я был еще совсем зеленым парнишкой,
только что принятым в полк, наш старый сержант часто спрашивал:
     -  что  мы предпочли бы -  прожить  короткую жизнь в мире  и покое  или
долгую на войне.
     - И как же ты отвечал? - поинтересовался Серегил.
     - Ну,  как мне помнится,  мне всегда  хотелось иметь больший  выбор. Да
будет  благословенно  Пламя,  я, похоже, получил,  что хотел.  Но ты  правду
говоришь, хоть об этом я и  не часто задумывался. Вы с этими молодыми людьми
увидите больше поворотов колеса, чем любой из нас. Когда в зеркале отразится
столько же седины в твоих волосах, сколько у меня сейчас,  выпей кружечку за
мои истлевшие косточки, ладно?
     - Я тоже иногда забываю, -  пробормотала Клиа,  и Алек заметил, как она
всматривается  в лицо Серегила и в его собственное;  в глазах  ее  мелькнуло
странное выражение - не  печаль  и  не зависть.  -  Хорошо бы держать это  в
памяти,  когда мы прибудем в Ауренен. Наверное,  переговоры с  долгожителями
будет нелегко вести.
     Серегил тихо рассмеялся.
     - Да,  их  представление  о  поспешности  может  здорово  отличаться от
твоего.
     На третий  день пути, когда  Алек от  нечего делать  бродил  по палубе,
неожиданно раздался крик впередсмотрящего:
     - К юго-востоку пленимарский корабль, капитан! Серегил вместе с Клиа  и
капитаном Фаррелом был на мостике, и Алек поспешил присоединиться к ним. Все
пытались рассмотреть что-нибудь  на горизонте.  Алек  прищурился  и в  ярких
лучах послеполуденного солнца разглядел зловещую тень.
     - Вижу его, - сказал капитан Фаррен, - но корабль еще слишком далеко, и
нельзя сказать, заметили ли они нас.
     - Это пленимарцы? - спросил Теро.
     - Пора  тебе отработать свое жалованье, - сказала ему Клиа. - Можешь ты
сделать так, чтобы они нас не увидели?
     Теро задумался, потом оторвал нитку от своего рукава и поднял ее вверх.
Алек узнал прием: маг определял, куда дует ветер.
     Результат его удовлетворил; Теро протянул обе руки в сторону вражеского
корабля и затянул заклинание  высоким  голосом. Из складок мантии он  достал
хрустальную  палочку и бросил ее в сторону далекого  парусника. Сверкая, как
льдинка, палочка завертелась в воздухе и скрылась в волнах. Оттуда, куда она
упала, немедленно потянулись ленты тумана.
     Теро щелкнул пальцами; палочка вынырнула из воды и взлетела ему в руки,
как  живое  существо.  Следом  за  ней  поднималась  широкая полоса  тумана.
Послушное заклинанию, густое облако скрыло их корабли от глаз врагов.
     -  Если только  у них на борту  нет  собственного мага,  они сочтут это
просто явлением природы, - сказал Теро, вытирая палочку полой мантии.
     - Но ведь и мы теперь не можем их видеть, - пожаловался капитан.
     - Я могу, - ответил Теро. - Я за ними послежу.
     Уловка сработала. Через полчаса Теро сообщил, что пленимарский  корабль
скрылся за горизонтом. Он снял заклятие, и облако тумана осталось за кормой,
как обрывок шерсти с прялки.
     Матросы  на  палубе  радостно  завопили,  а  Клиа  торжественно  отдала
волшебнику честь, чем вызвала на лице молодого мага краску смущения.
     -  Мне  никогда  еще  не приходилось видеть такого удачного  применения
магии, - крикнул с мостика капитан Фаррел.
     Алек  заметил, как к Теро  подошел Серегил; юноша был слишком далеко от
них, чтобы расслышать слова, но, когда они расстались, Теро улыбался.
     На следующее утро Алека разбудил крик "Земля!".
     - Уже  Ауренен?  - спросил  он, выбираясь из-под одеяла.  Серегил сел и
протер глаза,  потом встал  и присоединился к морякам, толпившимся на носу у
поручней. На западе на горизонте еле виднелась цепочка низких островов.
     -  Это  Эамали  -  "Старые  Черепахи",  -  сказал  Серегил, зевая. Клиа
недоверчиво взглянула на тесно сгрудившиеся островки.
     - Прекрасное место для засады.
     - Я послал на мачту нескольких  наблюдателей, - успокоил ее Фаррен. - К
полудню доберемся до Большой Черепахи. Запасемся там пресной водой,  а потом
до Гедре - всего день пути.
     Этот день  показался  Алеку  дольше,  чем  все  остальное  путешествие.
Приготовив  луки, они  с  Серегилом  отстояли  вахту,  внимательно оглядывая
водный  простор.  Несмотря  на  опасения   Клиа,  они  без  столкновений   с
неприятелем достигли островов и взяли курс на самый большой из них.
     Сидя  на мостике вместе с Теро  и Серегилом, Алек высматривал  признаки
жизни  на  островах, но  эти клочки суши были пустынными:  всего лишь  глыбы
выбеленного солнцем камня с редкими полосами чахлой растительности.
     -  Мне  казалось,  ты  говорил,  что  Ауренен  утопает   в  зелени,   -
разочарованно сказал Теро.
     -  Здесь еще не Ауренен, - объяснил Серегил. - На  эти острова никто не
претендует,  кроме морских бродяг и контрабандистов. Гедре тоже расположен в
засушливой   местности,  как  ты  скоро  убедишься,   Ветры  дуют  обычно  с
юго-запада,  и  та  влага,  которую  они  приносят  с  Гетвейдского  океана,
задерживается горными хребтами. Зато край за Ашекскими горами такой зеленый,
что глазам больно.
     - Сарикали... -  пробормотал Теро мечтательно. - Что ты помнишь об этом
городе?
     Серегил  положил  руки  на поручни. Хотя он  смотрел  на острова,  мимо
которых  они проплывали, Алек был уверен, что его друг видит  другую землю и
другое время.
     - Это странное и прекрасное место. Я там всегда  слышал музыку - просто
разлитую  в воздухе. А когда  она кончалась,  я  никогда  не  мог  вспомнить
мелодию. А некоторые люди слышат там голоса.
     - Духи? - спросил Алек.
     -  Мы наз