урово, но эффективно. - Обернувшись к Алеку, он
улыбнулся.  - Я  теперь езжу  верхом,  как солдат,  как  ни трудно  это себе
представить. Я даже больше не страдаю морской болезнью.
     - Это очень удачно - нам ведь предстоит пересечь Осиат в сезон бурь.
     -  Клиа говорила, что ты привез  новости  насчет  моего  возвращения на
родину, - сказал Серегил.
     -  Да.  -  Улыбка  Теро  погасла.  -  Лиасидра выставляет  определенные
условия.
     - Вот как?
     -  Тебе  ведь  известно,  что  приговор об  изгнании не  отменен,  -  с
поспешностью, которая  должна была скрыть неловкость, ответил Теро. - Ты  по
просьбе царицы получаешь специальное разрешение участвовать в посольстве.
     - Это я  знаю.  - Серегил  присел  на  край кровати  и  обхватил руками
колено.  - Так чего же они  хотят? Выжечь у  меня на щеке клеймо  или просто
повесить на шею доску с надписью "предатель"?
     - Никто не посмеет заклеймить его! - в панике воскликнул Алек.
     -  Я шучу, тали. Ладно, Теро, так каковы же условия? Волшебнику явно не
доставляло удовольствия сообщать о требованиях лиасидра.
     -  Твое имя все еще  под  запретом;  ты  будешь именоваться Серегил  из
Римини. Тебе  не  разрешается носить  ауренфэйскую  одежду  или любые другие
знаки отличия клана, включая сенгаи.
     - Что ж,  это справедливо, - откликнулся Серегил, но  Алек заметил, как
забилась жилка у  него на щеке. Сенгаи, традиционный  головной убор, сообщал
все  о   личности  своего  хозяина.  Его  цвет,   узор,  фасон  определялись
принадлежностью к определенному клану и общественным положением владельца.
     - Тебе не разрешается посещать  храмы и участвовать в любых религиозных
церемониях, - продолжал Теро. -  Ты будешь принят как член посольства Скалы,
но не  получишь  обычных  прав  ауренфэйе.  И  наконец, тебе  не разрешается
покидать  Сарикали,  кроме как  вместе со  всем скаланским  посольством.  Ты
должен жить вместе со скаланцами  и не носить оружия. Если  ты нарушишь хоть
одно из условий, против тебя будет объявлен тетсаг.
     - Только  и всего?  Никакой публичной  порки? Теро наклонился к  нему с
выражением искренней озабоченности.
     - Не переживай  так! Разве ты  ожидал чего-то другого? Серегил  покачал
головой.
     - Ничего я не ожидал. Что думает обо всем этом Идрилейн?
     - Я не знаю, - ответил Теро, неожиданно отводя глаза. - Эти подробности
стали известны, когда я уже покинул Майсену.
     -  Так, значит,  ты  видел  ее  после того,  как ее ранили? - настаивал
Серегил.
     Теро начертил в воздухе магический  знак, прежде  чем  ответить. Что-то
изменилось так незаметно, что Алек даже сначала не понял, в чем дело. Только
через несколько  секунд  до него дошло, что теперь он не слышит  ни звука за
пределами комнаты.
     -  Как  наблюдатель  наблюдателям  должен  сообщить,  что  нам  следует
выполнить поручение царицы как можно быстрее.
     - Идрилейн умирает, не так ли? - спросил Серегил. Теро мрачно кивнул.
     - Ей осталось не много времени. Скажи мне, какого ты мнения о Фории?
     - За последний год ты видел ее чаще, чем я.
     - Она против того плана, который мы должны осуществить.
     -  Как это может  быть? - удивился Алек. - Если Клиа права,  то у Скалы
недостаточно сил, чтобы справиться с Пленимаром.
     -  Фория  упрямо  отрицает слабость Скалы.  Принц  Коратан и  некоторые
генералы поддерживают ее и отказываются верить, что магия -  такое же важное
оружие,  как мечи и луки. Ты ведь слышал о пленимарских  некромантах? - Губы
волшебника  сжались в  тонкую линию. - Я сталкивался с ними в  деле.  Царица
абсолютно  права,  но  Магиана  уверена,  что  Фория  откажется  от  союза с
Аурененом,  как  только  ее мать умрет.  Поэтому-то она и послала Клиа, а не
Коратана. Он честный человек, но предан своей сестре.
     - Фория ведь была в гуще событий с самого начала, - задумчиво  протянул
Серегил. - Как же она может не понимать, что за сила противостоит Скале?
     - Сначала некроманты не казались такой уж угрозой. Но их становится все
больше, и их могущество растет.
     - Страшно представить, что было бы, получи они Шлем, -
     сказал Алек.
     По комнате, казалось, пронесся холодный ветер, когда трое находящихся в
ней вспомнили о том проявлении власти Шлема Сериамайуса, которое наблюдали.
     - Нисандер  погиб  недаром, - тихо сказал Теро. - Но  даже и  без Шлема
некроманты сильны и беспощадны. Фория и  те,  кто ее поддерживает, просто не
видели еще  достаточно,  чтобы поверить в это. Боюсь,  что ее убедит  только
какая-нибудь ужасная трагедия.
     - Упрямство может оказаться опасным в командующей.
     - Или в царице, - вздохнул Теро.



Глава 5. Виресса



     - Так, значит, они едут,  и  не через  твой город,  кирнари, - протянул
Рагар Ашназаи, рассеянно двигая  кубок по  полированной поверхности стоящего
на балконе стола.
     Ногти сутулого пленимарца гладкие  и  чистые, заметил Юлани-Сатхил;  он
наблюдал  за  гостем, стоя  у  перил балкона. Орудия труда  этого  тирфэйе -
слова.  Три  столетия  торговых  сделок с  подобными  людьми  научили  Юлана
осторожности.
     - Да.  Благородный  Торсин вчера  отправился  им  навстречу, -  ответил
ауренфэйе,  поворачиваясь  к  раскинувшейся  под  балконом  гавани  и  молча
пересчитывая чужеземные суда  - их, несмотря на войну, оказалось больше двух
дюжин. Какой пустой показалась бы без них гавань!
     -  Если  клан  Боктерса  и  его  союзники  добьются  своего,  на  твоей
знаменитой  рыночной  площади   поубавится  северных  торговцев,  -   сказал
пленимарский посол, словно читая мысли хозяина.
     Это, конечно, было не  так.  Юлан сразу бы почувствовал, прибегни тот к
магии, и принял бы необходимые  меры. Нет, сила этого человека заключалась в
проницательности и терпении, а не в волшебстве.
     -  Верно, благородный Рагар,  -  ответил он. Его  старые колени  ужасно
болели сегодня, но стоя Юлан мог  смотреть на пленимарца сверху вниз, и ради
такого удовольствия стоило потерпеть.
     - И для моего клана, и для наших союзников было бы ужасным ударом, если
бы торговые пути  пролегли  мимо Вирессы. Таким же ударом, какой испытала бы
твоя страна, если бы Ауренен объединил силы со Скалой.
     - Тогда совпадают если и не интересы, то предметы нашей озабоченности.
     Юлан  кивнул,   соглашаясь,  и   порадовался,  что   не  позволил  себе
недооценить собеседника; в качестве кирнари Вирессы он имел дело уже с пятым
поколением  тирфэйе из Трех Царств, в том числе с семейством Ашназаи - одним
из старейших и влиятельнейших в Пленимаре.
     -  И  все  же мне  непонятно, -  заметил он  голосом, лишенным  всякого
выражения, - ведь согласно слухам  Пленимар не нуждается ни в  чьей помощи в
войне со Скалой. Тут, кажется, замешаны некроманты?
     - Ты  удивляешь меня,  кирнари. Некромантия  была  объявлена вне закона
многие столетия назад.
     Юлан поднял изящную руку с длинными пальцами.
     - Здесь, в Вирессе, мы смотрим на такие вещи с чисто практической точки
зрения. Магия есть магия, ведь  верно? Не  сомневаюсь, что именно так думает
твой родич, Варгул Ашназаи;  точнее, думал бы, если бы  не погиб  на  службе
сводного брата вашего Верховного Владыки, покойного князя Мардуса.
     На сей раз удивление Рагара было искренним.
     - Ты много знаешь, кирнари.
     -  Думаю,  ты  обнаружишь,  что  большинство  восточных  кланов  хорошо
информированы, - улыбнулся Юлан, и его серебристо-серые  глаза сузились, как
глаза хищника. - У твоей страны длинные руки; мы  прекрасно понимаем, что не
следует недооценивать такого соседа.
     - А как насчет скаланцев?
     -  Став  союзниками, они  представляли  бы для  Ауренена угрозу, хотя и
другого сорта.
     -  Пожалуй,  гораздо  большую,  чем  просто  лишение  Вирессы  торговой
монополии. Ну вот, например, царская семья Скалы состоит в кровном родстве с
кланом Боктерса...
     Да, этот человек проницателен.
     - Ты  лучше  разбираешься  в политике Ауренена,  чем большинство  твоих
соотечественников, Рагар Ашназаи.  Чужеземцы обычно думают, что мы -  единая
страна, управляемая вместо царицы или Верховного Владыки лиасидра.
     -  Верховный Владыка Клистис знает,  что у  восточных и западных кланов
разные  заботы. Он  знает,  что на  Боктерсу и Брикху часто  смотрят  как на
смутьянов - они слишком легко вступают в связи с чужаками.
     - То же  самое  говорят  и  о  Вирессе. Однако  между нами и  ими  есть
существенная разница. Клану Боктерса нравятся тирфэйе, в  то время как мы...
- Юлан помолчал и в  первый раз взглянул прямо на  пленимарца, вложив в этот
взгляд частицу своей магической силы. - Мы просто считаем вас полезными.
     -  Тогда мы  думаем одинаково, кирнари.  -  Ашназаи холодно улыбнулся в
бороду, вытащил из  рукава и положил на стол  футляр со свитками. - Согласно
моим источникам, царица Идрилейн умирает, хотя, кроме членов царской  семьи,
это мало  кому  известно. Не думаю, что она проживет достаточно долго и Клиа
успеет завершить свою дипломатическую миссию.
     Юлан взглянул на лежащий на столе футляр.
     -  Как я понимаю,  Фория - достойная  преемница. Посол многозначительно
постучал по футляру унизанным кольцами пальцем и снова улыбнулся.
     - Можно считать и так, кирнари, однако появились слухи о том, что между
царицей  и наследницей  имеются разногласия.  Мои люди в Скале позаботятся о
том, чтобы слухи дошли до  тех ушей, до которых нужно. Впрочем,  даже и  без
этого  некоторым  скаланцам  не нравится  мысль  о  бесплодной царице.  Ведь
законных  наследниц не  так много: лишь  средняя  принцесса,  Аралейн, -и ее
дочь. Ну, конечно, еще Клиа.
     - Мне кажется, этого достаточно, - заметил Юлан.
     -  В мирные времена возможно, но во время войны... Так многие гибнут...
Будем надеяться,  что ради благоденствия Скалы их четверка  богов присмотрит
за этими женщинами с любовью.
     - Я молю Ауру беречь их, - ответил Юлан и отвернулся, чтобы не показать
своего  отвращения:  до  чего же легко эти тирфэйе прибегают к  убийствам  и
насилию!  Кажется,  собственная  недолговечность   порождает   это   мерзкое
нетерпение, столь чуждое уму ауренфэйе.  - Я, как всегда, благодарен тебе за
известия и понимание, - продолжал он, все еще глядя на гавань. Свою гавань.
     - Твое доверие - честь для меня, кирнари.
     Юлан  услышал  скрип отодвигаемого  кресла  и шелест  плаща.  Когда  он
наконец  повернулся,  Ашназаи  уже не было,  но футляр со  свитками  остался
лежать на столе.
     Обойдя  кресло, в  котором сидел пленимарец, Юлан с  трудом опустился в
другое  и  вытянул  ноющие ноги,  потом открыл  футляр и  вытряхнул  из него
содержимое: три  свитка  пергамента. Один был отчетом пленимарского  шпиона,
некого  Урвея.  Два  других  оказались  документами,  имеющими  отношение  к
управлению царской сокровищницей. На обоих стояли подписи  Фории и покойного
скаланского наместника, благородного  Бариена, а один  к  тому  же  украшала
царская печать.
     Юлан внимательно прочел  документы,  положил их на стол и вздохнул: уже
не  в  первый  раз у него  возникло желание,  чтобы  так близко от Ауренена,
отделенный лишь проливом Бал, лежал не Пленимар, а Майсена или Скала.
     Вечером того же дня Юлан снова  сидел на  балконе,  но на этот  раз его
гостями были  трое  членов лиасидра. Ужин наконец кончился,  блюда унесли, и
хозяин разлил по кубкам вино. Согласно  обычаю, все некоторое время молчали,
глядя, как убывающая луна плывет среди звезд. Двое из гостей  Юлана  явились
по его приглашению. Визит катмийки оказался для всех неожиданностью.
     Благоуханный  ветерок шевелил концы сенгаи, играл серебристыми волосами
Лхаар-а-Ириэль,  позволяя  увидеть  татуировку  -  знаки  клана  Катме  - на
морщинистой шее.
     Ее  приезд  остальные  встретили  со смешанными  чувствами.  Поэтому-то
свитки Рагара  Ашназаи остались  лежать, запертые  в  кабинете  хозяина. Тот
факт, что кирнари клана Катме проделала ради  встречи с Юланом  такой долгий
путь,  казалось  бы, говорил  о  поддержке  с  ее стороны,  но  кто  может с
уверенностью сказать,  что кроется  за этими подведенными глазами и искусной
татуировкой?
     С другими все было ясно. Элос-и-Ориан, кирнари соседнего клана Голинил,
был зятем Юлана, уступчивым и прямодушным;
     он  прекрасно   понимал,   насколько  интересы  Голинила  сплетаются  с
интересами Вирессы.
     Старый Гальмин-и-Немиус, явившийся из Лапноса, привез письма, в которых
выражалась поддержка позиции  Вирессы его собственным кланом и кланом Хаман.
Впрочем, здесь не все было так просто. Интересы этих  двух кланов не во всем
совпадали с тем, к чему стремился Юлан, однако их кирнари голосовали, как  и
он,  против приема посольства Скалы. Интересно, чем бы кончилось дело, думал
Юлан,  если  бы  скаланцы  не  настояли  на  том,  чтобы  привезти  с  собой
изгнанника, Серегила-и-Корита? Впрочем, не  важно:  Юлан сумеет обратить это
себе на пользу.
     -  Мы  встречаемся под  благосклонной  луной,  -  жизнерадостно заметил
Элос-и-Ориан.
     Лхаар-а-Ириэль бросила на него холодный взгляд.
     -  Одна луна светит всем. Насколько я помню, как  раз взошло  созвездие
Лука Ауры, когда вы проиграли голосование в лиасидре.
     - Оно  касалось  лишь  приема  посольства,  ничего более,  -  досадливо
заметил Гальмин-и-Немиус. Он,  без сомнения, подумал  о том же, что  и Юлан:
"вы  проиграли",  сказала  кирнари Катме,  а не  "мы проиграли".  Зачем  эта
женщина явилась сюда?
     - Всего пять десятков лет назад скаланцам отказали бы без обсуждения, -
настаивал Элос. - А теперь мы согласились вести с ними переговоры - и где: в
Сарикали! Это наверняка что-то значит.
     - Может быть, это значит, что  влияние западных кланов растет, - сказал
Юлан. - Их интересы далеко не во всем совпадают с нашими.
     - То же самое  можно  сказать  насчет Лапноса и Вирессы, - сухо заметил
Гальмин-и-Немиус. - И тем не менее я здесь.
     - Лапнос  в союзе с Хаманом, а Хаман выступает против Боктерсы и других
пограничных   кланов.   Тут   нет  никакого   секрета,   -   резко   сказала
Лхаар-а-Ириэль.
     Юлан улыбнулся.
     - Я люблю, когда среди друзей мы обо всем говорим прямо. Может быть, ты
объяснишь нам, кого поддерживает Катме?
     - Великого Ауру, как  всегда. Клан Катме не испытывает любви к тирфэйе,
но скаланцы чтят Ауру под именем Иллиора. Хоть они и совершают святотатство,
равняя Светоносного  с  другими богами, их  маги - все  же наследники  нашей
собственной Орески. Это ставит нас в весьма затруднительное положение,  и ни
Светоносный, ни драконы не дали пока нашим жрецам ясных указаний.
     Гальмин-и-Немиус поднял седую бровь.
     - Другими словами, ты пытаешься сидеть сразу на двух стульях.
     Татуированные  знаки  клана  на  лице  Лхаар-а-Ириэль  словно  странным
образом приняли другую форму, когда она повернулась к Гальмину.
     -   Из  того,  что  я   сказала,  этого  вовсе  не  следует,   кирнари.
Самодовольная  улыбка  на  лице  главы Лапноса увяла. Всем показалось  более
безопасным снова молча любоваться луной.
     - Так в ком мы можем быть уверены? - наконец спросил Элос.
     -  Помимо нас  самих и Хамана,  при всем моем  почтении  к тебе, Лхаар,
можно  еще  рассчитывать  на  Рабази,  - ответил  Юлан. -  Акхенди  никак не
решится, но  акхендийцы,  пожалуй,  больше  выиграют,  поддержав  решение об
открытии границ. Еще некоторых можно уговорить.
     - Действительно, - пробормотал Гальмин-и-Немиус. - И кто лучше тебя это
сделает?



Глава 6. Покидая дом, возвращаясь домой



     Следующий   день   был   заполнен  окончательными   приготовлениями   к
путешествию. Повозки с багажом и курьеры  непрерывной чередой тянулись через
виноградники, поднимая облака пыли.
     Алек с Серегилом и Клиа отправились в гавань осматривать стоящие там на
якоре корабли. Благодаря  простой дорожной одежде и низкорослым коням они не
привлекли  ничьего  внимания, когда выехали  на заполненный  народом длинный
причал. Сходни вели на борт караки с высокой кормой и  бортами, по  мачтам и
реям которой как муравьи сновали матросы.
     - Это  "Цирия". Правда, красавица?  -  сказала  Клиа,  первой ступая на
трап. -  А вон  те два  корабля подальше от берега - наша  охрана,  "Волк" и
"Конь".
     - Какие огромные! - воскликнул Алек.
     Каждое судно действительно было больше ста футов в длину:
     те корабли, на которых приходилось бывать  Алеку, не шли с  ними  ни  в
какое сравнение. Надстройки  на корме выглядели  как  настоящие дома, а рули
были сделаны из  целых  деревьев. Квадратные  красные  паруса на двух мачтах
готовы были ловить ветер, по  бортам  выстроились  воины,  на щитах  которых
пламя  и полумесяц Скалы  сверкали  свежей  краской и позолотой, не  вполне,
впрочем, скрывающими полученные в битвах шрамы.
     Капитан, высокий седой моряк во флотской  тунике, на  которой деготь  и
морская соль оставили пятна, встретил их на палубе.
     - Как идет погрузка? - спросила Клиа, с одобрением глядя по сторонам.
     - Точно  по расписанию, командор, -  ответил капитан Фаррен, сверяясь с
дощечкой с записями, висящей на поясе. - Требуется еще повозиться с загонами
для лошадей, но к полуночи все будет готово.
     - На каждом корабле разместится декурия со  своими конями,  - объяснила
Клиа.  -  Солдаты,  в  случае  необходимости,  присоединятся  к  корабельным
лучникам.
     - Похоже,  вы готовы  к  самому  худшему, - заметил Серегил, заглянув в
большой ящик.
     - Что это? -  поинтересовался Алек.  В ящике рядами лежали запечатанные
воском сосуды, похожие на большие горшки для солений.
     - Беншальский огонь, - ответил капитан. - Как понятно из названия,  его
изобрели  в Пленимаре.  Страшная  смесь: нефть, деготь,  сера, селитра и еще
всякие  добавки.  Баллисты  стреляют  этими  штуками,  смесь, разлившись  по
дереву, загорается; этот огонь не гаснет даже в воде.
     - Я  видел,  - сказал  Серегил. -  Чтобы потушить его,  нужен уксус или
песок.
     - Или моча, - добавил  капитан Фаррен. - Вон те большие  бочки на корме
для нее и предназначены. У нас в скаланском флоте ничего даром не пропадает.
Впрочем, на этот раз мы не будем искать сражений, верно, командор?
     Клиа усмехнулась.
     - Мы-то не будем, но за пленимарцев я не поручусь.
     Когда  тем же вечером все собрались на  прощальный ужин, от волнения  у
Алека  сосало  в  животе. Они с  Серегилом  снова были одеты,  как  подобает
скаланским аристократам, и Клиа оценила их старания:
     - Ну, вы теперь наряднее меня.
     Серегил отвесил ей церемонный поклон и уселся рядом с Теро.
     -  Рансер,  как  всегда,  оказался  предусмотрителен.  Открыв  накануне
присланные из Римини сундуки, они нашли  там лучшие одежды, которые носили в
столице царский родич Серегил и помещичий сын Алек: кафтаны из тонкой шерсти
и  бархата,  тонкое белье,  начищенные  до  блеска сапоги, бриджи  из  замши
нежной, как девичья щечка. Камзолы и кафтаны Алека стали ему  несколько узки
в плечах, но на перешивание времени уже не было.
     -  Когда  мы  доберемся до  Гедре,  к ауренфэйе  выйдет  принцесса  или
командор? - спросил Алек, заметивший, что Клиа все еще в форме.
     - Боюсь, что там мне придется не расставаться с платьями и перчатками.
     - Есть какие-нибудь  новости от благородного Торсина? - кивнула Бека на
стопку писем рядом с тарелкой Клиа.
     - Ничего нового.  Катме и  Лапнос,  как всегда,  держатся особняком, но
Торсину кажется, что  он  заметил некоторый  интерес к нашим предложениям со
стороны  Хамана.  Силмаи  по-прежнему поддерживает  нас,  а  Дация  начинает
склоняться на нашу сторону.
     - Как насчет Вирессы? - спросил Теро. Клиа развела руками.
     - Юлан-и-Сатхил намекнул, что Виресса и их союзники  на. востоке скорее
начнут торговать с Пленимаром, чем согласятся лишиться монополии.
     - И это при том, что Верховный Владыка открыто поддерживает возрождение
некрома