ни
слова  не  сказал  в свою защиту.  Доказательства  кажутся  неопровержимыми.
Серегил скептически пожал плечами:
     -  Если  бы  он  опротестовал  приговор  и  не  смог   доказать   своей
невиновности, его  наследники лишились бы всех прав на его имущество. Раз он
признался в измене, они теперь получат наследство.
     - Но если он был невиновен, почему же он об этом не объявил? -  спросил
Алек.
     - Как сказал Нисандер, свидетельства против  него были неопровержимы, -
вступил  в разговор Теро. -  Суду были предъявлены  письма, написанные рукой
Вардаруса.  Он мог, конечно,  утверждать, что  это подделка  или  что письма
заколдованы,  чтобы  выглядеть,  как его  собственные, но  он  отказался  от
защиты. Царице не оставалось ничего другого, как  вынести приговор. При всем
моем  уважении к  тебе,  Нисандер,  я  все-таки допускаю, что  Вардарус  был
виновен.
     Серегил рассеянно потеребил прядь волос.
     -  А если  он  был невиновен,  что,  черт возьми,  могло  заставить его
хранить молчание? Вардарус ведь был  смотрителем  царской сокровищницы?  Мне
понадобится  список  тех  придворных, с которыми  он был связан по службе, и
хоть какие-нибудь сведения о его личных пристрастиях.
     - Я позабочусь о том, чтобы ты все это получил, - сказал Нисандер.
     Алек присматривался  к  лицам  собравшихся  за  завтраком. Серегил  был
необычно  задумчив,  хотя несколько  оживился  после того,  как основательно
насытился, Теро, как  всегда,  выглядел чопорным, а Нисандер -  добродушным;
однако он смотрел на Серегила так, словно пытался разгадать мысли друга.
     Что  касается  его  самого, то Алек наконец стал чувствовать себя здесь
совершенно  свободно.  Ощущение растерянности, которое  преследовало его  во
время болезни Серегила, прошло Наблюдая  за тем,  как его друг поддразнивает
Теро, Алек думал о  неопределенном, но важном равновесии в  отношениях между
сидящими за столом, которое наконец-то восстановилось.
     -  Ты  что-то  молчаливее обычного сегодня  утром, - заметил  Нисандер,
встретившись с Алеком глазами. Тот улыбнулся и кивнул на Серегила:
     - А  вот  он, наоборот,  снова  стал  таким,  как был,  когда  я только
встретился с ним.
     - Досаждать Теро всегда было  его любимым развлечением, - вздохнул маг.
- Ради всего святого, Серегил, дай ты ему поесть спокойно. Не все способны к
словесным перепалкам с утра пораньше.
     -  Да, боюсь, наши с Теро  вкусы  мало  в  чем совпадают,  - согласился
Серегил.
     - Обстоятельство, за  которое я не перестаю  благодарить богов, -  сухо
парировал Теро.
     Предоставив им препираться и дальше, Алек повернулся к Нисандеру:
     - Мне не дает покоя кое-что, о чем ты говорил еще в первый вечер.
     -Да?
     - Ты  говорил о заклинании  превращения. Неужели на самом  деле человек
может быть превращен во что-то другое?
     - В кирпич, может быть? - вставил Теро. Серегил в ответ отсалютовал ему
ложкой с медом.
     - Это так, - ответил Нисандер.  -  Превращение,  или  метаморфоза, если
предпочитаешь,  -  всегда было моим любимым  занятием.  В свое  время, еще в
молодости, я глубоко изучал  его. Немногие  из  заклинаний действуют долго и
риск достаточно велик, но мне все равно превращения доставляют удовольствие.
     - Во что только он не превращал нас, - сказал Серегил Алеку. - Впрочем,
иногда это бывает очень к месту.
     - Существует  несколько общих классов  изменений, - продолжал Нисандер,
сев  на любимого конька. -  Полная  трансформация  превращает  что-то одно в
нечто совершенно  иное - человека в дерево,  например.  Его мысли становятся
мыслями дерева,  он живет,  лишившись памяти,  пока его  прежняя природа  не
будет восстановлена.  Метастатическое  заклинание,  однако,  просто  придает
человеку  внешность  дерева.  Для  превращения  одного элемента в  другой  -
например, железа в золото - применяется алхимическая трансмутация.
     - А как насчет того заклинания, что выявляет внутреннюю сущность вещей?
- спросил Серегил ласково, глядя в свою чашку.
     - Так я и знал,  что  ты об этом спросишь,  - фыркнул  Теро.  - Дешевый
трюк, рассчитанный на детей и невежественных крестьян!
     - Ну, есть  мнение, что эти  чары имеют определенную ценность, - сказал
Нисандер, бросая  на Теро  многозначительный взгляд. -  Я принадлежу к числу
тех, кто его разделяет.
     Серегил  наклонился к  Алеку,  как  будто желая  сказать ему  что-то по
секрету, но голоса не понизил:
     - Теро терпеть не может это заклинание, потому что применительно к нему
оно не работает. Он, видишь ли, не имеет внутренней сущности.
     - Это правда, данное заклинание в отношении  Теро бессильно, -  признал
Нисандер, - но я уверен, со временем мы выясним, что тут мешает. Но я думаю,
ты имел в виду не Теро, задавая свой вопрос.
     Серегил шутливо ткнул Алека в бок:
     - Как ты смотришь на  небольшое колдовство? Нисандер со вздохом положил
нож.
     - Я вижу, спокойно позавтракать мне все равно не дадут. Предлагаю выйти
в сад на случай, если Алек превратится во что- нибудь очень большое.
     -  Я?  -  Алек  подавился  лепешкой. Он  понятия  не  имел,  что  собой
представляет заклинание для выявления внутренней сущности, а тут выясняется,
что применить его они намерены именно к нему...
     Серегил был уже на ногах.
     - Надеюсь, он не превратится в  барсука.  Я никогда не мог найти с ними
общий  язык.  Это  Теро  скорее  всего  превратится   в   барсука,  если  ты
когда-нибудь заставишь заклинание сработать.
     Все следом за Нисандером  спустились в парк, в густую березовую рощицу,
окружающую маленький пруд.
     -  Вот  здесь  будет  хорошо,  -  сказал  маг,  останавливаясь  в  тени
пронизанной  солнечными  лучами листвы у  края  воды. -  Первым  я  превращу
Серегила, чтобы ты, Алек, мог увидеть, как это делается.
     Алек нервно кивнул;  Серегил встал на колени в траве перед волшебником,
опустил руки и закрыл глаза; всякое выражение исчезло с его лица.
     - Он так  легко входит в состояние восприятия, - невольно с восхищением
пробормотал Теро. -  Но все-таки, Нисандер, ты рискуешь, пытаясь работать  с
ним.
     Нисандер знаком потребовал тишины и положил руку на голову Серегила.
     - Серегил-н-Корит Солун Мерингил Боктерса,  да явится  нам символ твоей
внутренней сущности!
     Перемена  оказалась  мгновенной. Только  что Серегил  стоял на  коленях
перед Нисандером, и вот уже что-то извивается в куче его одежды.
     Нисандер наклонился к шевелящейся одежде.
     - Как я понимаю, превращение прошло успешно.
     - О да, - ответил ему тихий гортанный голос, - только я тут заблудился.
Не поможет ли мне кто-нибудь?
     -  Помоги другу, Алек, - со  смехом сказал  Нисандер.  Парень осторожно
приподнял  полу  камзола и  от  неожиданности отскочил назад:  из  горловины
рубашки выглянула
     тупая голова выдры.
     -  Вот  так-то  лучше,  -  проворчала  она.  Выкарабкавшись  из  одежды
полностью,  животное уселось  на  задних  лапах,  опираясь  на хвост.  Выдра
выглядела в точности  как все те выдры, на которых охотился Алек, только  ее
маленькие круглые глаза были серыми, как у Серегила.
     Выдра разгладила усы перепончатой лапой и сказала:
     -  Нужно было  сначала раздеться, но ради эффекта  стоило  пожертвовать
удобством, как ты считаешь?
     - Это на самом деле ты! - восхищенно воскликнул Алек,  проводя рукой по
гладкому блестящему меху. - До чего же ты хорош!
     - Пожалуй, мне стоит тебя поблагодарить за похвалу, - хихикнул Серегил.
-  Учитывая твою  прежнюю  профессию, я,  правда,  не  уверен,  был  ли  это
комплимент или просто оценка моего меха. Смотри!
     Выдра скользнула к  берегу  и  нырнула  в  воду; через несколько секунд
зверек снова выбрался на берег и положил к ногам Теро трепыхающегося карпа.
     - Холодной рыбе - холодная рыба!  - объявил он с хищным смешком и вновь
нырнул в пруд.
     -  Где  бы  он  ни  оказался,  никак  не может удержаться и не  украсть
что-нибудь, - скривился Теро и столкнул ногой карпа обратно в воду.
     Нисандер повернулся к Алеку:
     - Готов попробовать?
     - Что я должен сделать? - с азартом воскликнул юноша.
     - Сначала разденься. Как ты видел, одежда может мешать.
     На  этот  раз  возбуждение  побороло  стеснительность,  и  Алек  быстро
разделся. Тем  временем Нисандер  возвратил Серегилу  его прежний облик; это
превращение было таким же мгновенным, как и первое.
     -  Давненько  мы  этим не  развлекались, - с  довольной  улыбкой сказал
Серегил,  натягивая штаны. - Я  как-то целую  неделю был выдрой. Надо  будет
как-нибудь снова то сделать.
     - Во всем этом нет особой хитрости, - заверил Нисандер юношу, когда тот
опустился перед ним на  колени. - Просто постарайся очистить свой ум от всех
мыслей. Думай о чистой воде или безоблачном небе. Но прежде чем мы начнем, я
должен узнать твое полное имя.
     - Кроме как Алеком из Керри меня никогда не называли.
     -  Он сын бродячего охотника, а не  аристократа, - напомнил  Серегил. -
Эти люди не употребляют длинных имен в отличие от нас.
     -  Понятно.  Но  все равно мальчику требуется подходящее имя, раз уж он
будет твоим учеником. Алек, как звали твоего отца, деда и прадеда?
     - Имя отца было Амаса. Об остальных я ничего не знаю, - сообщил Алек.
     - Значит, на южный манер твое имя будет Алек-иАмаса из  Керри, - сказал
Нисандер. - Что ж, это сойдет.
     -  Вряд ли  он часто будет  пользоваться  своим  настоящим именем, если
пойдет по стопам Серегила, - нетерпеливо бросил Теро.
     - Верно, - согласился Нисандер, кладя руку на лоб Алеку.
     Алек изо всех сил принялся  думать о чистой воде и смутно услышал,  как
Нисандер  произнес:  "Алек-и-Амаса  из Керри,  да явится  нам  символ  твоей
внутренней сущности!"
     Алек  пошатнулся,  восстановил равновесие,  напрягся, приготовившись  к
бегству.
     Все  вокруг  было  окрашено в различные  оттенки  серого, но  его глаза
ловили малейшее движение. И  запахи  -  они  были  такими  яркими!  От пруда
поднимался сладкий  запах воды,  где-то поблизости  были лошади  - среди них
несколько  кобыл. Бесчисленные растения  сада свивали сложный узор ароматов,
аппетитных и соблазнительных, хотя среди них он различил несколько ядовитых.
     Но  самым  сильным  был тревожный запах  человека. Какая-то  часть  его
подала сигнал тревоги. Он  никак не, мог понять, что за странный  шум издают
люди и почему они так гримасничают.
     Потом самый маленький из  трех подошел  поближе, издавая успокоительные
звуки.  Наблюдая с подозрением  за людьми,  он, однако,  остался  на месте и
позволил человеку подойти близко и погладить его по шее.
     - Какое  великолепие! - воскликнул Серегил, оглядывая молодого оленя, в
которого  превратился Алек. Ноздри  животного тревожно нюхали ветер, сильная
шея изогнулась.  Откинув  назад увенчанную  рогами голову, олень смотрел  на
Серегила широко расставленными голубыми глазами.
     - Замечательно, - согласился Теро, делая шаг к оленю. -  Подведи  его к
воде, чтобы он мог увидеть...
     - Теро, не надо! Я думаю, он... - прошипел Серегил, но было поздно.
     При  неожиданном приближении молодого мага  олень попятился в панике, и
Серегил  еле-еле успел  отпрыгнуть,  чтобы  не  попасть  под взметнувшиеся в
воздух копыта.
     Ухватив Теро за  полу мантии,  Нисандер  сумел  оттащить  его  с дороги
испуганного оленя, который ринулся вперед, наклонив рога.
     -  Преврати  его обратно!  -  вскрикнул Серегил.  -  Он  слишком  полно
перевоплотился! Преврати его в человека, пока он не ускакал!
     Нисандер выкрикнул слова заклинания, и олень исчез, оставив вместо себя
растянувшегося на траве Алека.
     - Получилось? - спросил он, чувствуя  головокружение. - Я на минуту так
странно себя почувствовал...
     -  Получилось ли? -  засмеялся Серегил, раскачиваясь  на пятках. -  Вот
смотри: сначала ты стал самым красивым оленем, какого я только видел,  потом
попытался забодать  Теро. Конечно, Нисандер остановил тебя, а то можно  было
бы сказать, что успех превзошел все ожидания.
     - Превращение оказалось несколько чересчур полным, - недовольно  сказал
Нисандер. - Как ты себя чувствуешь?
     - Немного дрожат коленки, - признался  Алек. - Но я  все равно хотел бы
попробовать еще раз.
     - Обязательно, -  пообещал Нисандер, - но сначала  ты  должен научиться
управлять своим рассудком.
     Оказавшись предоставленным самому себе. Алек вечером снова вышел в сад.
Он  все  еще не  совсем  пришел в себя;  звуки вокруг казались приглушенными
после того, как он воспринимал все острыми чувствами животного.
     Дойдя  до  рощи,  где  жили  кентавры,  Алек  услышал   звуки  арфы   и
остановился, потом, поборов застенчивость, вошел под деревья. Хверлу и  Фийя
стояли рядом на прогалине;
     Фийя  оперлась на  спину супруга, слушая  его игру. Эта сцена была  так
интимна, что Алек  снова  остановился,  но, прежде чем  он  успел уйти, Фийя
заметила его и расплылась в широкой ласковой улыбке.
     -  Привет,  маленький  Алек, - окликнул его Хверлу, опуская арфу.  - Ты
явно нуждаешься в компании. Иди сюда и спой с нами.
     Алек принял  приглашение, обнаружив с удивлением, что чувствует  себя с
этими огромными существами  совершенно свободно. Они  с  Хверлу  по  очереди
пели, потом Фийя попыталась научить его нескольким словам на своем свистящем
языке. С помощью Хверлу ему удалось выучить слова, "вода", "арфа", "песня" и
"дерево". Он  как раз  пытался  просвистеть  слово  "друг",  когда  кентавры
неожиданно подняли головы и насторожились.
     Через секунду  Алек тоже услышал  стук копыт мчащейся галопом лошади. В
просвет между деревьями они  увидели всадника,  направляющегося  к  главному
входу  Дома  Орески.  Когда  он  остановил  лошадь  и спешился, его  капюшон
соскользнул с головы.
     - Это Микам! - воскликнул Алек,  пускаясь  бегом  к всаднику. -  Микам!
Микам Кавиш!
     Уже   дойдя   до  половины  лестницы,  Микам   остановился  и   помахал
подбегающему Алеку.
     -  Как же  я рад  тебя  видеть!  - пропыхтел парень и тут  же  заметил,
пожимая руку Микаму, каким изможденным тот  выглядит. - Серегил и Нисандер в
этом не признаются, но я думаю, они уже начали о тебе беспокоиться.  Похоже,
тебе пришлось несладко.
     - Это так, - ответил великан. - А как вы с Серегилом?
     -  У нас были неприятности  на  пути сюда,  но  теперь с  Серегилом все
хорошо. Думаю, сейчас он у Нисандера.
     - Неприятности? - нахмурившись,  переспросил Микам, поднимаясь вместе с
Алеком по лестнице. - Что за неприятности?
     - Злые  чары от той деревянной штуки. Серегил  заболел, но Нисандер его
вылечил. Я только не могу нарадоваться, что мы добрались сюда вовремя. Я еще
мало понимаю во всем этом, но Нисандер и Серегил тебе все расскажут.
     - Что ж, давай найдем их. Мне нужно кое-что рассказать вам всем, и я не
хотел бы повторять одно и то же много раз.
     Микам почувствовал  большое облегчение, когда Нисандер  открыл им дверь
башни. Ему хотелось как можно скорее разделить ту тяжесть, какой являлся его
отчет как наблюдателя.
     - Наконец-то ты прибыл! - воскликнул Нисандер.
     - Уж не Микам ли это? - Серегил  оторвался от того, чем  был  занят,  и
поспешил  ему  навстречу.  -  Потроха  Билайри,  до  чего  же  ты  выглядишь
изможденным, дружище!
     -  Да  и  ты  тоже.  -  Микам  озабоченно  посмотрел  на  друга,  следы
колдовства,  о которых говорил Алек, все еще были заметны, Серегил  стал еще
более  худым, чем  раньше,  и  выглядел  усталым,  несмотря на свою  обычную
усмешку - Твой парень сказал мне, что по дороге у вас были неприятности?
     - Мне кажется, будет  лучше, если мы сначала выслушаем тебя, - вмешался
Нисандер. - Пойдемте-ка в гостиную.
     Это приглашение не распространялось на Теро, заметил Микам, глядя,  как
Нисандер закрывает за ними дверь.
     - Серегил, налей всем вина, - сказал Нисандер, усаживаясь у огня. - Ну,
Микам, каковы же твои новости?
     Микам  устало  опустился  в  другое кресло  и  с благодарностью  взял у
Серегила кружку.
     - Они довольно плохие.
     - Ты нашел то место в топях? - заинтересованно спросил Серегил.
     - Да  Из Боерсби  я  добрался  до южного  края болот.  Из твоих слов  я
заключил, что пленимарцы, должно  быть, поднялись  вверх  по течению Оска. Я
скоро напал на их, след: в деревнях их хорошо запомнили. Мардус  и его отряд
прошли там меньше месяца назад.
     -  Путешествовать по Черным топям  - трудное  дело,  -  покачал головой
Алек. - Шаг в сторону от твердой земли - и ты по пояс в жидкой грязи.
     - Это верно.  Если бы  зима не  подморозила болота,  я бы давно потерял
лошадь и  не смог  выбраться оттуда быстро, - ответил ему Микам. - Мардус же
отправился  в самое сердце топей -  в жуткие пустынные  непроходимые  места.
Деревни  остались  во многих  милях  позади, и я уже  собрался  поворачивать
обратно, когда набрел на небольшое поселение на пригорке.
     Это  оказалась  обычная  для тех мест деревушка -  кучка грязных  хижин
вокруг утоптанной площадки. Ко  входу в селение через болото вела деревянная
мостовая, и я уже наполовину прошел ее, когда почувствовал неладное: не было
видно ни души. Вы  ведь знаете, как обычно бывает в таких глухих деревушках:
стоит показаться чужаку, и собаки поднимают лай, а дети выбегают посмотреть,
кто явился. Только вокруг никого не  было, не  было дыма от очагов, голосов,
шума работы, хотя  у дверей лежали корзины собирателей и сети охотников, как
если бы  хозяева только на  минуту их отложили.  Сначала  я подумал, что они
прячутся, но потом услышал, как где-то поблизости орут вороны.
     Я  огляделся  и  начал  догадываться,  что  за  зрелище  меня ждет.  На
противоположном  склоне  холма,  на котором  расположена деревушка, я  нашел
останки трех человек; их совсем обглодали животные, а кости вмерзли в грязь.
Двое были  взрослыми. По  тому, как они  лежали,  я понял, что люди пытались
бежать, но их догнали. Голова мужчины отлетела на  двадцать футов в сторону,
а  женщина  была  разрублена чуть ли не  пополам. Чуть дальше, наполовину  в
воде, лежал мальчик со стрелой в спине.
     Разобраться в следах труда  не составило. Десятки отпечатков вели к яме
на склоне холма, а ведущих обратно оказалось совсем мало. По тому, как земля
была разбросана вокруг,  я понял, что без колдуна там не обошлось. Я подошел
поближе,  чтобы все разглядеть, и неожиданно провалился в землю выше  чем по
колено: нога оказалась в пустоте, я еле отполз.
     В  склоне холма было прикрытое  сверху дерном  углубление вроде канавы;
оно вело к маленькому низкому склепу с укрепленными досками стенами.
     Микам помолчал и отхлебнул вина, прежде чем продолжать.
     -  Там и оказались все  жители  деревни.  Они  были перебиты  и снесены
внутрь.  Вонь  стояла  ужасная  -  мне  даже странно,  что  вы  не  ощущаете
исходящего от меня до  сих  пор запаха. Когда я просунул внутрь факел, огонь
стал голубым. Тела лежали везде вокруг...
     Встретив спокойный взгляд Серегила, Микам покачал головой:
     - Мы с тобой повидали кое-что, но клянусь Сакором, ничего подобного нам
не   встречалось.  Кого-то  просто  убили,  у  других  грудная  клетка  была
разрублена и растянута в стороны, у третьих были взрезаны животы.
     Посередине  склепа  находился большой плоский камень, похожий на  стол.
Должно быть, на нем эти мясники и работали - камень был весь черен от крови.
На  камне еще лежали маленькая девочка  и  старик с позеленевшими  лицами. Я
насчитал  там двадцать три  трупа, да еще те трое снаружи. Должно быть, все,
кто жил в деревне., Микам вздохнул и прикрыл глаза.
     - Но странно еще вот что: под телами  жителей  деревни я нашел  другие,
более древние кости.
     Нисандер  на протяжении  всего  рассказа Микама бесстрастно  смотрел  в
огонь. Не поднимая глаз, он спросил:
     - Ты рассмотрел камень?
     -  Да. И нашел вот это. -  Микам вытащил  и