были  пленимарские  наемники. Когда мы  обыскали убитых, они выглядели очень
странно.  У  них  оказалась  новая  одежда  и  новое  оружие,  все  местного
производства, очень мало денег и никаких  личных вещей: как будто они только
накануне  появились  в  Фолсвейнском лесу,  не  имея  при  себе ничего.  Вся
ситуация показалась мне подозрительной.
     - Мне уже не раз в прошлом приходилось полагаться на твою интуицию.
     - Как  раз перед тем, как появились  эти  пленимарские торговые  послы,
вокруг Вольда на караваны неожиданно участились нападения, - добавил Алек.
     Серегил кивнул с хитрой улыбкой:
     - Не слишком ли много совпадений?  Вдруг ниоткуда появляются головорезы
- как раз вовремя, чтобы доблестные пленимарские солдаты их разогнали.
     -  Понятно,  -  протянул  Нисандер.  -  Так  ты  считаешь, что Пленимар
обеспечивает северные города основанием искать союзников?
     - Именно.
     - Что еще?
     -  Вот  это. - Серегил распахнул  рубашку и показал на шрам  у себя  на
груди.
     Нисандер поднялся и подошел к окну.
     - Боюсь, что мне  придется просить тебя потерпеть. Об этом ты не должен
говорить ни с кем и ни при каких обстоятельствах
     Ошибиться в окончательности его решения было невозможно. Брови Серегила
гневно сошлись над серыми глазами.
     - Из-за этого я просто словно проспал последние две недели! - взорвался
он. -  Не говоря уже о приступах безумия, о  кошмарах  и видениях, о желании
убить каждого, кто оказывался поблизости, включая Алека!
     - Ты должен проявить терпение.
     -  Ради  чего  мне проявлять терпение?  - не унимался Серегил  - Я хочу
знать, кто это со мной сделал. Известно ли это тебе?
     Нисандер вздохнул и сел на подоконник.
     - Я мог  бы сказать,  что все  свои  мучения  ты  причинил  себе сам, в
определенном смысле.  Во-первых, ты решил украсть диск, а  потом повесил его
себе на шею. Я не ругаю тебя за это, конечно. Я знаю, что ты сделал это ради
меня. Тем не менее...
     - Давай не  менять  тему, я сам слишком хорошо умею делать этот трюк! -
горячо прервал его Серегил.  - Ты  со  мной говоришь, а  не  с  каким-нибудь
посланцем из провинции. Что происходит?
     Оказавшись  между двумя спорящими, Алек обеспокоенно переводил  глаза с
одного на другого. Губы Серегила упрямо сжались, глаза горели на изможденном
лице. Но Нисандер спокойно выдержал яростный взгляд друга.
     -  Серегил-и-Корит  Солун   Мерингил  Боктерса,  -  тихо  произнес  он,
выговаривая имена, как  заклинание. - Это  дело слишком серьезно, чтобы твое
личное  неудовольствие  имело  какое-либо значение.  Отметина, оставшаяся на
тебе, - магическая  сигла, значение которой я давал самые страшные клятвы не
разглашать.
     - Тогда почему ты не позволил Валериусу уничтожить ее?
     Нисандер беспомощно развел руками:
     - Ты лучше, чем кто-либо, понимаешь значение предчувствий.  В то  время
мне  показалось неразумным делать это. Теперь же, когда силы  возвращаются к
тебе, я намерен наложить на твою отметину заклятие.
     -  Но  она  все  равно  никуда  не  денется! -  обеспокоенно воскликнул
Серегил.  - У меня... У меня были странные  сны,  после того как Алек снял с
меня диск, - совсем не такие, как кошмары до этого.
     Нисандер в тревоге вскочил на ноги
     - Да  помилует тебя Светоносный,  Серегил, почему же  ты  до сих пор не
говорил об этом!
     - Виноват. Я только теперь вспомнил их - да и то частично.
     Нисандер опустился на край постели Серегила и взял его руку в свои.
     - Ты должен рассказать мне все, что можешь. Твоя клятва наблюдателя...
     -  Да, да, знаю! - отмахнулся Серегил и потер глаза. - Вспоминать - это
как  пытаться  удержать  в руках семейство  угрей. В  одну  секунду я  помню
кусочек чего-то, в другую - он снова от меня ускользает.
     - Нисандер,  ему же плохо! - прошептал Алек. Худые щеки Серегила  стали
совсем бескровными, на лбу выступил пот.
     -  К тому  времени, когда мы  добрались до гостиницы на  перекрестке, я
чувствовал себя совсем больным, - хрипло выговорил  Серегил.  -  Алек, ты  и
представить себе не мог... Все вокруг для меня утратило реальность. Это было
похоже на то, что тебе  снится кошмар, а ты никак не можешь проснуться. Я не
имел  никакого представления о  том, до какой части  Майсены мы добрались  к
тому времени.  Черное  чудовище преследовало нас с предыдущего дня.  Алек не
мог его видеть, даже когда оно сидело рядом с ним в тележке, и это-то меня и
пугало больше всего. Я  знаю, Алек рассказал тебе,  Нисандер, как я напал на
него  той  ночью, но  мне-то все  представлялось  совсем  не  так!  Чудовище
схватило меня, точнее, позволило мне  броситься на него,  а потом отступило.
Наверное, Алек вошел как раз в этот момент, а я слишком обезумел,  чтобы его
узнать. Боги, я ведь был готов убить тебя, Алек...
     -  Это  было колдовство,  мой  мальчик,  злые чары,  -  мягко  произнес
Нисандер.
     Серегил поежился и провел рукой по волосам.
     - После... После того,  как я потерял сознание, я продолжал видеть сны.
Я был на пустынной равнине, я не мог двигаться,  кроме как поворачиваться на
месте, и  ничего,  кроме ветра и серой  травы, не было вокруг. Я  был  один.
Сначала я решил, что я мертв.
     Алек смотрел на  Серегила с  возрастающим  беспокойством. Тот стал  еще
бледнее,  вокруг глаз легли темные тени, дыхание тяжело вырывалось из груди:
казалось,  Серегилу нужны  все его  силы,  чтобы  продолжать говорить. Юноша
умоляюще  взглянул  на  Нисандера,  но  внимание  волшебника было  поглощено
рассказом.
     - Через  какое-то время там  появился  кто-то  еще.  -  Теперь  Серегил
говорил, крепко зажмурив глаза и подняв руку к лицу, как будто заслоняясь от
удара - Я не могу  вспомнить его .. только,  что  он  был золотым И глаза...
что-то было с его глазами...
     Грудь больного вздымалась, и Алек положил руку ему на плечо.
     - Голубой... - выдавил из себя  Серегил. - Такой голубой!.. - Со стоном
он откинулся на подушку, потеряв сознание.
     - Серегил!  Серегил, ты меня  слышишь? -  вскрикнул  Нисандер,  пытаясь
нащупать пульс на шее Серегила.
     - Что случилось? - воскликнул Алек.
     - Не  уверен, -  ответил волшебник,  поднимаясь. - Какое-то видение или
ужасное воспоминание. Принеси полотенце и кувшин с водой.
     Веки  Серегила  затрепетали, когда  Алек  положил ему  на  лоб холодный
компресс.
     - Не пытайся  продолжать, - предупредил Нисандер, положив руку больному
на голову. -  Ты начал  бредить, как будто  что-то смешало  твои мысли,  как
только ты стал облекать их в слова.
     - Не могло ли это снова быть то  черное  чудовище? -  нетвердым голосом
спросил Алек, опускаясь на край постели.
     - Я почувствовал  бы его присутствие,  - заверил  его  Нисандер. - Нет,
больше похоже  на то,  что  сами воспоминания каким-то  образом нарушают ход
мыслей. Наводит на размышления... Ты можешь теперь говорить, мой мальчик?
     - Да, - выдохнул Серегил, проводя рукой по глазам.
     - Ты должен  отдохнуть и  не думать больше обо  всем  этом.  Я  услышал
достаточно. - Нисандер поднялся и направился к двери.
     - Ну а я нет! -  Серегил с усилием приподнялся  и оперся на локоть. - Я
узнал совсем недостаточно! Что со мной происходит?
     Алеку показалось, что он заметил выражение боли на лице мага, когда тот
снова повернулся к Серегилу.
     - Ты  должен доверять мне, милый  мальчик,  -  сказал  он.  - Мне нужно
обдумать все,  что я узнал. Твое дело  - отдыхать и поправляться. Не  хочешь
ли, чтобы Ветис принес тебе чего-нибудь подкрепиться?
     Алек  сжался, ожидая новой вспышки со  стороны  Серегила, но тот  отвел
глаза и только покачал головой.
     Когда Нисандер ушел,  Алек раздул огонь в очаге, потом придвинул кресло
и сел рядом с кроватью.
     - То черное чудовище, с которым ты боролся, - начал он, теребя рукав. -
Оно ведь  на самом деле было с нами в тележке, да? И в комнате  в гостинице.
Оно было реальным.
     Серегил поежился, глядя в огонь.
     - Для меня  по крайней мере -  вполне реальным. Я думаю,  ты спас жизнь
нам обоим, когда сорвал ту штуку у меня с шеи.
     - Но это была случайность! А что, если бы я этого не сделал?
     Серегил некоторое время молча смотрел на Алека, потом пожал плечами:
     -  Но ты  это сделал,  и мы  теперь в безопасности. Везение в сумерках,
Алек:  ты не задаешь ему вопросов, ты просто благодаришь за него и молишься,
чтобы оно тебя не покинуло!
     В  самый глухой  час  ночи  Нисандер  вынул  диск  из сосуда,  где  тот
хранился. Комната  вокруг  вибрировала от  густой вязи  заклинаний,  которые
произнес  Нисандер, готовясь  изучать диск.  Поворачивая перед собой телесм,
зажатый  в  щипцах,  маг пытался  понять  тайную  силу, заключенную  в  нем.
Несмотря на безобидную внешность предмета, Нисандер ощущал исходящую от него
энергию, волнами накатывающую на него.
     С тяжелым сердцем волшебник  снова запечатал диск в сосуд и опустил его
в карман; потом Нисандер спустился в подвалы под Домом Орески, совершая свой
еженощный обход.


        ГЛАВА 18. вокруг кольца



     Алек с огорчением,  хотя и без удивления, обнаружил На следующее  утро,
что Серегил встал с постели.
     - Валериусу это не понравилось бы.
     - Значит, нам повезло, что его здесь нет, а? - подмигнул Алеку Серегил,
надеясь,  что  тот  не  заметит, как дрожат  у  него ноги. - Кроме того, нет
ничего более благотворного, чем хорошая ванна. Ты только позволь мне на тебя
немножко опираться, и все будет в порядке.
     С  помощью  ворчащего  себе под  нос  Алека Серегил  медленно преодолел
путаницу коридоров и лестниц и добрался до терм.
     Усталый, но довольный, он позволил служителям помочь ему  погрузиться в
ванну под недовольным взглядом Алека, усевшегося рядом на скамью.
     -  О  Светоносный  Иллиор,  до   чего  же  здорово  снова  оказаться  в
цивилизованном городе! - воскликнул Серегил, погружаясь  в горячую  воду  по
самый подбородок.
     - Я еще не встречал никого, кто принимал  бы ванну  так часто,  как это
делаешь ты! - проворчал юноша.
     - Стоило бы и тебе хорошенько  отмокнуть  - это  улучшает настроение, -
поддразнил  его Серегил, удивляясь раздражительности Алека этим утром. В нем
чувствовалось  напряжение,  которого раньше  не  было -  даже  во  время  их
трудного путешествия через Майсену.
     - Ради Иллиора, Алек, расслабься! Никто ведь нас не видит! - уговаривал
он  юношу, болтая  в  воде ногами.  -  Думаю, после  ванны  мне не  повредит
прогулка по парку.
     - Ты же еле дошел досюда, - с безнадежностью в голосе возразил Алек.
     -  Куда подевалось твое  любопытство?  Ты живешь посередине величайшего
собрания чудес в мире уже целую неделю и все еще почти ничего не видел!
     - В настоящий момент меня больше волнует, что  сказал бы Валериус, если
бы знал,  что ты вовсю разгуливаешь, вместо  того чтобы лежать  в постели. Я
ведь в ответе за тебя, знаешь ли.
     - Никто  не  в ответе за меня,  кроме меня самого! - Серегил помахал  в
воздухе намыленной рукой, чтобы подчеркнуть сказанное. - Нисандер это знает,
Микам тоже. Даже Валериус знает. Вот и ты тоже теперь в курсе.
     К его удивлению, Алек, бросив на  него  долгий взгляд, резко поднялся и
отошел к центральному бассейну. Его спина была такой прямой, что походила на
лезвие меча.
     - Что случилось? - окликнул его Серегил, искренне изумленный.
     Алек буркнул что-то и махнул рукой.
     - Что? Плеск воды мешает слышать.
     Алек слегка повернулся, сложив руки на груди, и рявкнул:
     - Я сказал, что, пока ты был болен, отвечал  за вес!  "Что я  за слепой
дурак",  -  обругал себя Серегил, поняв  наконец,  в  чем дело.  Он вылез из
ванны, завернулся в полотенце и подошел к юноше.
     - Я  перед тобой в огромном долгу, - сказал  он, глядя на мрачное  лицо
Алека. - Я ведь  даже  не поблагодарил тебя как следует  за  все, что ты для
меня сделал.
     - Я не жду от тебя благодарности! - отмахнулся Алек.
     - Но  ты ее тем не менее заслуживаешь. И мне  жаль, если  я тебя сейчас
обидел. Дело просто в том, что я не привык ни от кого ничего получать.
     Алек мрачно посмотрел на него:
     - Микам говорил иное. Он сказал, что  ты требуешь преданности и никогда
не простишь того, кто тебя предаст.
     -  Ну  да...  Но ведь мы говорим  о другом,  не правда  ли?  Щеки Алека
вспыхнули.
     -  Я говорю только об одном: все это время я был  тебе предан, а если я
тебе больше не нужен, то какого черта я тут в Римини околачиваюсь?
     - Кто сказал, что ты мне больше не нужен? - удивленно спросил Серегил.
     - Никто.  Дело не в словах...  Просто  с тех пор, как  мы прибыли сюда,
когда сошли  с  корабля... все эти маги и  целители...  - Алек  запутался  и
умолк. - Не знаю, похоже, я здесь просто не на месте.
     - Что за ерунда! - воскликнул Серегил. - Кто это наговорил тебе такого?
Теро! Этот паршивый сукин сын!..
     - Теро ничего мне не говорил. - Воцарилась напряженная тишина, с каждой
секундой становившаяся все более взрывоопасной.
     -  Никогда не умел  спорить голышом,  - наконец лукаво  сказал Серегил.
Алек  против воли улыбнулся.  - Ты уж мне скажи, когда надумаешь, что же так
тебя разозлило. А пока  пойдем-ка  в  музей. Я обещал показать тебе  здешние
чудеса, а где еще найдешь их в таком количестве!
     Чувствуя себя бодрее после ванны и в чистой одежде, Серегил увлек Алека
к арке на противоположной стороне вестибюля.
     -  Подвалы под Домом Орески ломятся от сокровищ того или иного  рода, -
сообщил  он,  все  еще  опираясь на  руку Алека. -  Я  часто  ходил  туда  с
Нисандером  или  Магианой.  Ты  не  поверишь,  сколько  всего  накопилось за
столетия!
     Открыв огромную дверь, ведущую в музей, Алек присвистнул от изумления.
     Сводчатое помещение музея  имело такие  же размеры, как и термы. Здесь,
однако,  стены  были  увешаны  гобеленами,  картинами, щитами, доспехами.  С
потолка свешивался  скелет какого-то  чудовища пятидесяти футов в длину; его
клыки были длиннее, чем рука Алека. Деревянные витрины всевозможных размеров
с  толстыми стеклами сверху  стояли вдоль  стен и аккуратными рядами поперек
зала.  Самая  ближняя  к  дверям  витрина содержала драгоценные украшения  и
сосуды,  следующая  -  золотую  корону,  украшенную  рубинами,  следующая  -
какие-то колдовские принадлежности.
     -  Как тебе  это  нравится?  - с улыбкой прошептал  Серегил,  глядя  на
изумленное  лицо  и открытый рот  Алека.  Тот  ничего  не ответил,  медленно
переходя  от витрины  к  витрине  с  видом  умирающего  от  жажды  человека,
неожиданно обнаружившего источник.
     В  зале  стояла  тишина,  но  безлюдным  он  не  был. Несколько  ученых
расположились у дальней стены,  рассматривая гобелен. Ближе к дверям девушка
в одежде ученицы сидела  на высоком табурете у одной  из витрин, старательно
копируя  на восковой табличке  страницу лежащей за стеклом открытой книги. В
противоположном  конце  помещения  двое  слуг  в  красных  ливреях  заменяли
содержимое хрустального ящика.
     - Я раньше  проводил здесь много времени, - тихо сказал Серегил. -  Мне
даже удалось добавить к коллекциям два или три предмета. Вот этот, например.
     Он подвел юношу к витрине в середине зала и показал на  изящный цветок,
искусно вырезанный из полупрозрачного розового камня.
     - Он принадлежал чародейке Нимии Решал. Если произнести соответствующее
заклинание, он издает  колдовской  аромат,  превращающий  всякого,  кто  его
вдохнет, в беспомощного раба  владелицы. Ей удалось  завлечь Микама,  прежде
чем я подоспел.
     - А почему она и тебя не поработила тоже? - прошептал Алек.
     - Случилось так, что  я  подошел к ним  с другой стороны и  увидел, что
происходит.  Она  сосредоточилась на Микаме, и я просто зажал нос, подкрался
сзади  и  ударил   ее  по  голове.  Не  следует  недооценивать  неожиданного
нападения.
     Алек кивнул, сделал шаг к  следующей витрине и оцепенел.  Внутри лежали
две мумифицированные руки цвета старого пергамента.
     - Что это такое? - выдохнул Алек.
     - Ш-ш! Это нечто необыкновенное. Приглядись получше.
     На иссохших пальцах все еще сверкали драгоценные кольца, бледные  ногти
покрывали тонкие золотые узоры;
     грубые железные наручники,  защелкнутые на запястьях, выглядели странно
рядом с изысканными украшениями.  Каждый наручник  крепился  еще  и  длинным
железным стержнем, проходящим между  костями ладони, и все это металлическое
сооружение было приковано ко дну витрины цепью.
     Алек вытаращил глаза с выражением изумления и отвращения.
     - Что, ради всего святого, это за...
     Тут  же один  из  костлявых указательных  пальцев  медленно поднялся  и
качнулся из стороны в сторону, словно осуждая праздное любопытство.
     Серегил  внимательно  следил  за происходящим  и,  как  только  заметил
движение   мумифицированной  руки,  слегка  ткнул   Алека  в  спину.   Юноша
подпрыгнул, издав пронзительный вопль.
     - Будь ты проклят, Серегил! - рявкнул Алек, оборачиваясь.
     Ученые, изучавшие  гобелен, с любопытством посмотрели на них,  девушка,
копировавшая надпись, уронила стило, потом начала хихикать. Слуги обменялись
недовольными взглядами.
     Серегил  облокотился  на  витрину,  его плечи  тряслись  от беззвучного
смеха.
     - Прости  меня,  - сказал он  наконец, хотя по его лицу было ясно,  что
никакого раскаяния он не испытывает; они с девушкой  весело подмигнули  друг
другу. -  Так  разыгрывают  каждого подмастерья,  когда он появляется  здесь
впервые.  Я  тоже  не избег  этой  участи, так  что  теперь  просто  не  мог
удержаться.
     - Ты испугал меня  до полусмерти! - прошипел Алек. -  Все-таки, что это
такое?
     Серегил поставил локти на стекло витрины и постучал по нему пальцем.
     - Это руки Тикари Меграеша, великого некроманта.
     - Они двигались. - Алек с содроганием еще раз заглянул в витрину поверх
плеча Серегила. - Как будто они все еще живые.
     - В определенном смысле  так оно и  есть, -  ответил Серегил. - Великий
некромант окончил свои дни как дирмагнос. Ты когда- нибудь слышал это слово?
     - Нет. Что оно значит?
     - Это судьба, которая постигает в конце концов всех некромантов. Видишь
ли, все формы магии требуют определенной платы от  тех, кто к ним прибегает,
но некромантам  их чары  обходятся дороже всего. Они высасывают жизнь из  их
тел, хотя и увеличивают при этом их власть.  Постепенно человек превращается
в ходячий  труп,  обладающий могучим  интеллектом,  -  в  дирмагноса.  Этому
колдуну было по крайней мере шесть сотен лет, когда Нисандер отсек ему руки.
Если верить рассказу  Нисандера, они уже тогда были такими же, как сейчас, -
отсюда ты можешь сделать вывод, что собой представлял Тикари Меграеш.
     Левая рука  снова пошевелилась, почерневшие ногти слегка  поскребли дно
витрины. Алека снова передернуло.
     - Если так выглядели его руки, не хотел бы я увидеть лицо.
     - Они однажды сбежали,  -  продолжал Серегил, глядя  на подергивающиеся
пальцы.  -   Убить  дирмагноса,  который  достиг   такого  возраста,   почти
невозможно. Все, что  можно  сделать, -  это расчленить  тело  и держать его
части под замком. Видишь символы, начертанные на ногтях? Они часть заклятия,
которое должно обессилить эту тварь. Постепенно жизнь покинет руки.
     Алек, нахмурившись, продолжал смотреть на пальцы.
     - А что, если все части собрать вместе прежде, чем чары подействуют?
     - Они соединятся,  и  дирмагнос снова оживет. Насколько я помню, другие
части  тела Тикари Меграеша хранятся  где-то в подвалах, но по большей части
их  хранят у  себя  для надежности другие  волшебники. Наибольшую  опасность
представляет голова. Ее  запечатали в  свинцовый сосуд и бросили  в море. То
обстоятельство, что руки продолжают двигаться,  означает, что голова все еще
жива.
     Серегил тоже поежился, представив себе живую голову, запертую  в темном
сосуде  под  холодными волн