звернул лицом к себе.
     -  Тогда  нам просто  нужно  не  попадаться.  Впрочем,  мы поедем через
территорию Акхенди,  потом Гедре. В худшем  случае представители этих кланов
вернут  меня обратно,  но  причинять мне вред  они  не станут. Я знаю - дело
рискованное, но у нас нет  другого выбора. Твой отец меня бы понял. Надеюсь,
поймешь и ты... Нам нужна твоя помощь, капитан.
     Завуалированный выговор быстро прочистил Беке мозги.
     - Хорошо. Как скоро Коратан может оказаться в Гедре?
     -  С  добрым  попутным  ветром?  Через  четыре-пять  дней.  Мы  в силах
добраться  до побережья  за три  дня,  выйти  в море и  встретить его,  пока
корабли принца не заметили из Гедре.
     - Да, если ничего не случится, времени достаточно,  - Бека нахмурилась.
- Но  я  по-прежнему  утверждаю:  ехать тебе  -  самоубийство.  Может  быть,
справимся мы с Алеком или Теро.
     Серегил покачал головой.
     -  Будет нелегко убедить Коратана пойти против  воли сестры.  При  всем
уважении к вам, пожалуй,  я  лучше всего подхожу для подобной  миссии. Принц
знает меня,  знает, каким расположением я пользовался у его матери.  Коратан
предан Фории, но он благоразумнее  сестры.  Думаю, я  смогу склонить его  на
нашу. сторону.
     - Но  как  ты  собираешься  уйти от погони? Как только узнают,  что  ты
сбежал, уверена - сразу кинутся по следу.
     - Для  начала им нужно будет меня найти. В  горах много троп. Та, что я
наметил, местами труднопроходима, зато короче дороги,  по которой  мы  ехали
сюда. Тропой пользовался мой дядя, когда возил контрабанду.
     - А  этот перевал тоже защищает магия? - спросил Теро. - Что Алек будет
делать, если  с тобой что-нибудь случится?  Он же, как и мы,  в  одиночку не
осилит дороги.
     - Об  этом мы побеспокоимся,  когда  понадобится, -  ответил Серегил. -
Пока что надо придумать, как незаметно улизнуть из города.
     -  По  крайней  мере луна  наша  сообщница, -  откликнулся  Алек.  -  С
ауренфэйской  одеждой и  лошадьми  мы не  привлечем  особого внимания.  Наше
отсутствие обнаружат только утром.
     - Возможно,  и позже, если у  меня получатся некоторые фокусы, - сказал
волшебник.
     -  Вы  можете  выехать  в  качестве  эскорта  с  одним из  курьеров,  -
предложила Бека. - Оказавшись далеко от города, смените лошадей, а посланец,
чтобы сбить погоню со следа, поведет с собой ваших прежних коней.
     - Порой  я забываю, чья ты дочь, - рассмеялся Серегил. Улыбка исчезла с
его лица, когда он продолжил: -  Все  это  должно остаться между нами. Кроме
курьера,  никто больше не  должен знать этого  плана, даже наши люди,  иначе
рано или поздно им придется лгать.
     -  Сыграй  на  болезни Клиа,  Бека. Не допускай к  ней членов лиасидра,
покуда возможно. Если скаланцев запрут здесь, как в ловушке, Адриэль защитит
вас, пусть  даже для  этого ей придется объявить  вас своими  заложниками. -
Серегил пожал плечами. - Как  знать! Может  быть, ты увидишь Боктерсу раньше
меня.
     -  Но  что  бы мы  ни придумали,  нужно учитывать,  что среди  нас  по-
прежнему находится шпион. - Теро с отвращением поморщился. - С тех пор как я
прочел  письмо, я все ломаю  голову: как  кому-то  удается шпионить за  нами
прямо  у нас  под носом? Если  бы  он использовал магию,  клянусь,  я бы это
почувствовал!
     -  Торсин  еще  недавно прокручивал  свои  дела без  нашего  ведома,  -
напомнил Серегил, - а он не прибегал к магии.
     - Но Клиа была в курсе, - возразил маг.
     -  Когда я узнаю, кто шпион, он будет мечтать о  яде, - прошипела Бека,
стиснув кулаки. - Должен же быть способ вывести предателя на чистую воду!
     -  Я раньше уже думал об этом, - заметил Алек. - Тебе не понравятся мои
слова, но, может быть, курьеры? Посланцу нетрудно незаметно передать депешу,
поскольку он везет все послания. Кроме того, курьер -  последний, кто держит
в руках почтовую сумку перед тем, как ее запечатают.
     - Декурия Меркаль? - фыркнула Бека. - Во имя Пламени, Алек, мы прошли с
ними через ворота Билайри и вернулись обратно!
     - Не со всеми. А новички? Фория могла завербовать кого-то из них.
     - Человек Фории мог попасть  в турму Ургажи  еще до  того, как началась
вся  эта  заваруха,  - добавил Серегил.  -  На  месте  царицы я  обязательно
воспользовался бы  такой возможностью. Учитывая  страсть  Фории обзаводиться
глазами и ушами везде, где возможно, особенно в свите Клиа...
     Бека упрямо покачала головой.
     - Мы потеряли половину декурии Меркаль  в сражении по дороге в Ауренен.
Илеа,  Уриен  и Ари - вот и все  новобранцы, которые  выжили, да  и они  еще
совсем молокососы. Что касается остальных, Зир и Мартен были рядом со мной с
самого начала.  Я знаю их, они десятки раз спасали мне жизнь, а я платила им
той же монетой. Они преданы до мозга костей.
     -  Давайте я поговорю с Меркаль,  -  предложил Алек. -  Она  лучше всех
знает своих подчиненных. Возможно, она  что-то  видела,  но не придала этому
значения.
     Но Бека все еще колебалась.
     - Да  знаешь ли ты, что может наделать даже тень подозрения? Мне дорого
единство турмы.
     -  Ничего не выйдет за пределы этой комнаты, - пообещал  Алек. - А если
что-то выяснится,  Теро сделает  так, чтобы все осталось в строжайшей тайне.
Но мы должны знать.
     Бека  с  мольбой  посмотрела  на  Серегила,  но  не  встретила  у  него
поддержки.
     - Ну ладно, пошлите за Меркаль, - Бека бросила взгляд на Клиа, - только
не допрашивайте ее здесь. Только не здесь.
     -  Можем  пойти  в мою  комнату,  -  предложил  Теро.  Он сотворил шар-
посланник и движением руки отправил его.
     Прохладный воздух апартаментов волшебника сделал мысли Серегила ясными,
и он почувствовал  досаду от  того, что  сам  не пришел к  мысли, посетившей
Алека.
     Алек был прав с самого начала - как  и руиауро. А он  сам по прибытии в
Ауренен  все  время находился во  власти собственного прошлого,  собственных
демонов,  так что толку от  него было  немного. Может быть, все началось еще
раньше? Покинув навсегда Римини,  перестал ли он быть  прежним  -  Котом  из
Римини?
     "Если бы я так вел  себя тогда,  меня уже сотню раз убили бы или я умер
от голода, не сумев заработать на пропитание".
     Серегил  сел  на  стул рядом  с аккуратно  застеленной  кроватью  Теро;
остальные остались стоять.
     Через несколько минут вошла Меркаль и вытянулась перед Теро, не замечая
напряжения, повисшего в комнате.
     - Ты посылал за мной, господин?
     - Я посылал, сержант, - откликнулся Алек; Серегилу было видно, как друг
нервно теребит  большой  палец. Алек всегда восхищался Ургажи и  относился к
ним немного с
     благоговением. Выдвинуть против  них обвинение  было для  него нелегким
делом, хоть он и взял это на себя сам.
     Однако, приняв решение, юноша уже не колебался.
     - У нас есть  основания предполагать, что среди нас  находится шпион, -
обратился  Алек  к  Меркаль. - Кто-то, у  кого  есть  возможность передавать
сообщения царице  Фории.  Мне очень жаль это говорить, но шпионом может быть
кто-то из воинов твоей декурии.
     Седая женщина пораженно молчала, и  Серегил  почувствовал,  как по нему
пробежал холодок подозрения. "О, проклятие, она что-то знает!"
     - Это тяжело, я понимаю, - продолжал Алек. - Сама мысль, что  кто-то из
Ургажи подверг опасности Клиа...
     Меркаль  минуту поколебалась в нерешительности, затем упала перед Бекой
на колени.
     - Прости меня, капитан, я никогда не думала, что это так кончится!
     Пряча глаза, сержант вынула из ножен кинжал и рукоятью вперед протянула
Беке.
     Бека  не сдвинулась с места.  Ее лицо ничего не  выражало,  но  Серегил
увидел  боль  в глазах девушки  и с трудом подавил в себе  желание  схватить
сержанта за волосы и хорошенько встряхнуть. Меркаль и Бракнил были учителями
Беки, когда она только  попала в гвардию, и  оба попросились служить  под ее
началом, когда она получила лейтенантские знаки отличия. Они втроем  создали
турму Ургажи.
     - Встань и объяснись, - приказала Бека.
     Меркаль медленно поднялась и вытянулась по стойке "смирно".
     - Я рада, что все вышло наружу, капитан. Я не оправдываюсь, но, клянусь
честью, я надеялась, что делаю это всем на благо. Клянусь Пламенем Сакора!
     - Рассказывай.
     -  Генерал Фория вызвала меня той ночью, когда царица Идрилейн поручила
Клиа отправиться  с  посольством.  Фория полагала, что  мать не  доживет  до
окончания  переговоров. Как наследница,  она  хотела получать информацию  из
первых рук.
     - Но почему именно ты?.. - Теперь голос Беки был откровенно печален.
     Меркаль,  стараясь не  встретиться с капитаном взглядом, перевела глаза
на дальнюю стену.
     -  Фория  была  моим первым  командиром. Со  всем  уважением,  капитан,
позволь  заметить, что под  ее началом я дослужилась до сержанта, когда тебя
еще не  было на свете. Мы вместе  видывали и худые, и хорошие времена. Фория
была рядом, когда я дважды выходила замуж и  когда схоронила обоих супругов.
Не  могу сказать, чтобы  я гордилась ее поручением, но приказ есть приказ, и
как  главнокомандующая  она  была  вправе его  отдать. Я  подумала,  если  я
откажусь, она найдет кого-нибудь менее  преданного Клиа, да и тебе, капитан.
Все, что я должна была делать, - это посылать свои наблюдения. Только этим я
и  занималась. Я ни  разу не  распечатывала чужих писем, никогда  не прятала
донесений.  Если  то, о  чем  я писала, противоречило  им,  вина на  мне.  Я
сообщала правду, какой она мне представлялась,  и  по возможности пыталась в
лучшем свете изобразить действия принцессы Клиа.  Я  никогда не  думала, что
последствия окажутся такими. - Слезы медленно покатились по щекам Меркаль. -
Я лучше брошусь на собственный меч, чем причиню вред кому-нибудь из вас.
     - Ты писала, что мы узнали о смерти царицы? - спросил Серегил.
     - Я послала письмо с  соболезнованиями, мой господин. Я думала, все так
поступили.
     - Так это ты  подслушивала под дверью комнаты Клиа,  когда мы узнали  о
кончине Идрилейн? -  поинтересовался  Алек. Меркаль испуганно  посмотрела на
юношу.
     - Да, недолго. Так было приказано.
     Серегил  вспомнил о  кусочке  навоза, которые  они  тогда  обнаружили в
коридоре, и покачал головой. Потроха Билайри, какое  счастье, что  хоть один
из них не лишился здравого смысла!
     - Участвует ли в деле кто-нибудь еще из солдат? - спросила Бека.
     - Клянусь честью, капитан, нет, никто. Как могла я приказать  им делать
то, что мне самой было так отвратительно?
     - Упоминала ли ты  в донесении  о том,  что случилось с  Клиа?  - задал
вопрос Серегил.
     - Нет,  благородный Теро приказал  мне не делать этого, когда принцесса
заболела. Серегил фыркнул.
     - Честный шпион. Надеюсь,  ты говоришь нам правду, сержант. Может быть,
твои письма и так уже нас погубили.
     - Когда ты послала последнее письмо? - спросил Алек.
     - За день до того, как Клиа заболела.
     - И что ты сообщила?
     -  Что  день  голосования  назначен  и что  на  его исход  все  смотрят
достаточно безнадежно.
     - Мы поговорим с тобой позже, - прорычала  Бека. Выглянув за дверь, она
позвала  дежурных - Ариани и Патра. - Солдаты, возьмите сержанта Меркаль под
стражу. Она освобождается от  своих обязанностей  вплоть до  моих дальнейших
указаний.
     Надо  отдать должное часовым: хотя этот  приказ поразил их, словно удар
грома, они не поколебались. Когда воины ушли, Бека повернулась к Алеку.
     - Ты знал, что это она?
     - Нет, - успокоил ее юноша, - до настоящего момента нет.
     - Ох, Алек, - пробормотал Серегил. Он был обязан собственной репутацией
умного  интригана  множеству  подобных  случайных  открытий,  однако  всегда
старался извлечь из них пользу, выдавая за результат хитрого замысла.
     - В словах Меркаль есть определенная логика, - заметил Теро. - Пожалуй,
лучше,  когда  за  тобой шпионит друг, чем враг.  Бека в гневе отвернулась к
окну.
     - Я понимаю. Если бы Фория отдала подобный приказ мне... - Она стукнула
кулаком о подоконник.  - Нет! Нет, будь оно все проклято! Я нашла  бы способ
предупредить  Клиа,  защитить  ее.  Во имя  Пламени,  как  могла  Фория  так
поступить?  Все  это  выглядит  так,  словно  она с нетерпением ждала смерти
матери!
     Теро печально покачал головой.
     - Друзья  мои, боюсь, мы видим начало новой  эры в судьбе Скалы  - эры,
которая может не прийтись нам по вкусу.
     -  Займемся  этим позже, - вмешался Серегил.  -  Сейчас  у  нас хватает
проблем. Как только стемнеет, мы тронемся в путь. Бека обернулась к нему.
     - Что мы скажем твоим сестрам?
     - Я сам с ними поговорю. - Серегил провел рукой по волосам  и вздохнул,
не особенно радуясь предстоящему прощанию.



Глава 38. Луна предателя



     Серегил  откладывал  встречу с  сестрами до наступления  темноты,  хотя
грядущий разговор все время  не выходил у него из  головы. Чтобы не  вызвать
подозрений,  они  с  Алеком  большей  частью  своих   тайных   приготовлений
занимались отдельно друг от друга. К  тому  же, по  правде сказать, Серегилу
хотелось  немного  побыть одному,  чтобы  это предстоящее  короткое прощание
осталось только его делом.
     Оказавшись в одиночестве  в спальне, Серегил быстро  - слишком быстро -
собрал немногочисленные предметы, нужные для путешествия, - кольчугу, теплую
ауренфэйскую одежду, бурдюк с водой, инструменты.
     Перстень Коррута  мягко  покачивался  у него  на груди. Серегил прервал
работу  и  прижал кольцо  ладонью;  он знал,  что  добровольно  отказался от
возможности когда-либо  с честью  носить его  на пальце.  Теперь он был  вне
закона.
     Неожиданное головокружение заставило Серегила присесть на край постели.
Ему не составляло особого труда  на  людях делать вид, будто все  нормально;
притворство всегда было одним из его талантов.  Но сейчас,  наедине с собой,
он  ощутил, как  что-то внутри  него  сломалось,  разбилось,  причиняя боль,
словно осколки одного из тех хрупких стеклянных шаров, которые  преследовали
его в видениях. Он провел рукой  по глазам, вытирая слезы,  сбегавшие из-под
его плотно сомкнутых век.
     - Я прав. Я знаю,  что прав, - прошипел Серегил. Он  - единственный,  к
кому прислушается Коратан.
     "Но  ведь ты же  не так  уверен, как делаешь  вид, что принц  послушает
тебя, верно?"
     Смущенный  своей  внезапной  слабостью, Серегил вытер лицо и вытащил из
мешка кинжал; знакомая тяжесть  рукояти в руке была необыкновенно приятна. С
тех  пор как они высадились в  Гедре, оба его  кинжала хранились у Беки.  Он
попробовал лезвие ногтем большого  пальца и спрятал  клинок за голенище; еще
одно условие возвращения нарушено.
     А если у него не получится? Провал  будет окончательным и полным. Он не
защитил  Клиа.  Не  поймал  ее  убийцу.  А теперь  он  рискует  перечеркнуть
собственную  жизнь,  и  жизнь  Алека  вдобавок,  ради  того,  чтобы упредить
безумное нападение Фории.
     Даже если его попытка увенчается успехом, что  ждет  их в Скале? Что за
царица правит теперь страной, насколько рада она будет увидеть сестру, живой
и невредимой вернувшуюся домой?
     За всеми этими вопросами скрывался еще один - вопрос, про который он не
хотел вспоминать, пока не окажется далеко от Ауренена - теперь уже навсегда;
вопрос, задавать который себе он избегал всю жизнь.
     "Что, если все несчастья - расплата за мое преступление?.. Нет!"
     Бросив собранный мешок на кровать, Серегил быстро осмотрел то,  что еще
оставалось  в комнате. Что бы он ни  оставил сейчас здесь, маловероятно, что
он это  еще когда-нибудь  увидит. Не  важно. Он уже собирался уходить, когда
его внимание  привлек предмет, сверкнувший серебром  в куче  одежды  рядом с
кроватью. Наклонившись, он  вытащил  флакончик с лиссиком - тот, что дал ему
руиауро.
     - Что ж, это хоть какая-то награда за мои труды, - пробормотал Серегил,
опуская склянку в карман.
     В   городе  начали   зажигать  первые   огни,  когда   Серегил  наконец
проскользнул  в  соседний  дом.  Алек,  наскоро  обняв  друга,  благодарение
небесам, не захотел пойти с ним.
     И  Адриэль,  и  Мидри были дома. Вызвав  сестер  в небольшую  гостиную,
Серегил закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
     - Сегодня ночью я уезжаю из Сарикали. Мидри первой пришла в себя.
     - Ты же не можешь!..
     Адриэль  взглядом  заставила сестру умолкнуть,  затем  перевела  полные
скорби глаза на брата.
     - Ты делаешь это ради Клиа?
     - Ради нее. Ради Скалы. Ради Ауренена.
     - Но если ты покидаешь город, вступает в силу тетсаг" - сказала Мидри.
     - Только в отношении меня, - ответил Серегил. - Я попрежнему изгнанник,
так что Боктерса за меня не отвечает.
     - О, тали, - мягко сказала Адриэль, - ты сделал здесь так много, что со
временем мог бы вернуть себе имя.
     Вот тот вопрос, который Серегил предпочел бы похоронить заживо.
     - Возможно, но цена слишком высока.
     - Тогда скажи нам почему! - потребовала Мидри.
     Серегил притянул к себе  обеих  женщин,  внезапно поняв, как не хватает
ему ощущения их рук, обвившихся вокруг него, их горячих слез у него на шее.
     "О  Аура!"  -  взмолился он  про  себя,  прижимаясь  к  сестрам.  Какое
искушение  - позволить им  убедить себя,  забыть  обо всем, просто дождаться
здесь неизбежного - так близко  к родному  дому, как это только возможно для
него в  этой жизни. Если  Клиа сделают заложницей, быть может, ему  разрешат
остаться при ней.
     До чего же больно! О Светоносный, как тяжело вырваться из этих объятий!
Но он должен это сделать, пока не стало слишком поздно.
     - Извини,  я не могу объяснить,  - сказал Серегил. -  Вы нарушите атуи,
если станете  хранить мой  секрет. Все,  о чем  я прошу, - ничего  никому не
говорите до  завтрашнего утра. Позже,  когда все разрешится, я все расскажу,
обещаю. Клянусь кхи  наших родителей, что  от  моих  действий не  пострадает
честь,  а  польза будет  немалая.  Руиауро предупредил  меня, что  предстоит
сделать выбор. Мой выбор сейчас - правильный, даже если надеялся я совсем на
другое.
     - Подожди. - Адриэль повернулась и выскользнула из комнаты.
     -  Ты -  глупый молокосос, -  прошипела  Мидри,  вновь  бросая на  него
негодующий  взгляд.  -  Сколько усилий  потребовалось, чтобы  тебе разрешили
вернуться, а ты так поступаешь с ней? И со мной?
     Серегил взял ее руку и приложил к своей груди.
     - Ты - целительница.  Скажи,  что  ты  чувствуешь? -  На  ее  ярость он
ответил собственным гневом. - Радость?  Предательство? Ненависть к вам или к
собственному народу?
     Мидри  замерла, и  он почувствовал,  как  от ее  ладони у  него по коже
растекается тепло.
     - Нет, -  прошептала женщина,  - нет, хаба, ничего  такого я не ощущаю.
Только решимость и страх. Серегил рассмеялся.
     - Сейчас больше страха, чем решимости.
     Мидри прильнула к нему и сжала в объятиях.
     - Ты остался маленьким глупышкой, хаба, но, несмотря на это, ты вырос в
замечательного, доброго человека. Пусть Аура всегда и везде присматривает за
тобой!
     - Прочие наши сестры возненавидят меня за мой поступок.
     - Они еще глупее тебя. - В смехе Мидри слышались слезы;
     она  оттолкнула брата. - Адриэль  - единственная из нас пятерых, у кого
настоящая голова на плечах.
     Серегил расхохотался и благодарно поцеловал сестру. Адриэль вернулась с
длинным узким свертком.
     - Мы собирались отдать это тебе, когда ты будешь уезжать. Похоже, время
настало,  пусть немного раньше,  чем  я  рассчитывала.  -  Адриэль  откинула
материю с одного конца и высвободила рукоять рапиры.
     Не  задумываясь,  Серегил сомкнул  пальцы на  оплетенной металлическими
полосками коже эфеса. Одним легким движением он вытащил клинок из ножен.
     Полированная  сталь  отливала   темным  серебром.  Вдоль  лезвия  бежал
желобок, делая рапиру одновременно  прочной и легкой.  Конусообразная  гарда
состояла  из  изящно  изогнутых  дужек  -  такими  у