л король  Артур,  -  ибо  я  повелеваю  вам
последовать нашему примеру.
     - Мой достославнейший господин, - сказал сэр Ланселот, - я знаю, что  я
не смею, да и не вправе ослушаться вас. Но если бы мог я и смел, то  знайте,
я бы никогда не взял на себя прикоснуться к этому раненому рыцарю, будто  бы
я могу превзойти всех других рыцарей.
     - Сэр, вы не правы в этом, - молвил ему король Артур, - ибо вам  должно
сделать это не из самонадеянности, но из товарищества, дабы вам быть  заодно
со всеми рыцарями Круглого Стола. И да будет вам известно, -  сказал  король
Артур, - если вы не преуспеете и не  сможете  его  исцелить,  значит,  можно
поручиться, нет в нашей стране рыцаря, могущего дать ему исцеление. И потому
прошу вас не отстать. от всех нас.
     И тогда все короли и почти все рыцари стали тоже просить сэра Ланселота
осмотреть и ощупать раны сэра Уррия. И сам раненый рыцарь сэр Уррий  сел  на
повозке из последних сил и проговорил так:
     - Учтивый рыцарь, прошу тебя, во имя  Господа,  исцели  мои  раны!  Ибо
сдается мне, с того мгновения, как появились вы здесь, мои раны болят не так
сильно, как прежде.
     - Ах, любезный господин, - отвечал сэр Ланселот, -  дай  Бог,  чтобы  я
сумел вам помочь! Но мне стыдно, что  от  меня  ждут  такого,  ибо  не  мне,
недостойному, преуспеть в столь возвышенном деле.
     И с тем сэр Ланселот опустился  на  колени  подле  раненого  рыцаря  со
словами: "Господин мой король Артур, я обязан исполнять ваше  веление,  хотя
оно мне совсем не по сердцу". После этого он воздел кверху ладони  и,  глядя
на восток, неслышно промолвил про себя: "Благий Отец и  Сын  и  Дух  Святой,
взываю к милости Твоей, да спасешь Ты простую честь мою и  доброе  имя  мое,
Святая Троица. Ниспошли мне силы исцелить этого недужного рыцаря, от великой
благодати и от заслуг Твоих, Господи, но отнюдь не от моих".
     После того  сэр  Ланселот  попросил  сэра  Уррия,  чтобы  тот  дал  ему
осмотреть его  голову.  И,  благочестиво  коленопреклоненный,  сэр  Ланселот
ощупал все три раны у него на голове, и вот  они  вдруг  затянулись,  словно
зажили еще семь лет тому назад. Подобным же образом он ощупал  три  раны  на
его теле, и они точно так же зажили  у  всех  на  глазах.  Последней  же  он
коснулся раны на его руке, и тотчас же она затянулась и зажила.
     Тут король Артур и все короли и рыцари опустились на колени и  вознесли
хвалу и благодарение Богу и Его Святой
     Матери. Сэр же Ланселот сам  плакал,  словно  малый  ребенок,  которого
наказали.
     После того король Артур  повелел  священнослужителям  высших  и  низших
степеней облачиться в торжественнейшие одеяния, дабы они  сопровождали  сэра
Уррия в Карлайл с песнопениями и восхвалениями Господа. А затем  король  сам
явился в богатых одеждах, и мало тогда было  при  дворе  рыцарей  прекраснее
видом, ибо король Артур был собой прекрасен, строен и могуч.
     И спросил король у сэра Уррия, как он себя чувствует.
     - Ах, мой добрый и достославный господин, я никогда не чувствовал  себя
столь полным сил.
     - Тогда, быть может, вы захотите выступить на турнире и  показать  свое
воинское искусство? - спросил король Артур.
     - Сэр, если бы у меня было все потребное для боя, я  не  много  времени
потратил бы на сборы.

4

     Тогда король Артур выделил одну сотню рыцарей выступать  против  другой
сотни, и наутро состоялся у них турнир, и в награду победителю был  назначен
драгоценный алмаз. Но ни один из грозных рыцарей не выступал на том турнире,
и, говоря коротко, в тот раз изо всех отличились сэр Уррий и сэр Лавейн, ибо
и тот и другой сокрушили в тот день по тридцать рыцарей.
     После того, с согласия всех королей и лордов, сэр Уррий  и  сэр  Лавейн
были приняты в рыцари Круглого Стола. И сэр Лавейн полюбил  прекрасную  даму
Филелоли, сестру сэра Уррия; и вскоре они обвенчались с великим веселием,  а
король Артур пожаловал обоим рыцарям большие баронские владения.
     И сэр Уррий не пожелал ни за что покинуть сэра Ланселота, и они  вдвоем
с сэром Лавейном служили ему всю жизнь. Всеми при дворе они  оба  почитались
как добрые рыцари и желанные товарищи по оружию. Они свершили немало славных
воинских подвигов, ибо они без устали сражались и искали случаев отличиться.
Так они прожили при Артуровом дворе с честию и веселием долгие годы.
     Но день за днем и ночь за ночью сэр Агравейн, брат сэра Гавейна, следил
за королевой Гвиневерой и сэром Ланселотом, желая обречь их обоих  позору  и
поруганию.
     Здесь я оставляю эту повесть и пропускаю большие книги о сэре Ланселоте
и о том, какие славные подвиги он свершил в те дни, когда он носил  прозвище
Рыцарь Телеги. Ибо, как рассказывает Французская Книга, сэр Ланселот,  желая
досадить тем рыцарям и дамам, которые  укоряли  его  тем,  что  он  ехал  на
телеге, словно бы его везли на виселицу,  -  желая  досадить  всем  им,  сэр
Ланселот целый год потом разъезжал на телеге; за целый год, после  того  как
он убил, защищая честь королевы, сэра Мелеганта, он ни разу не сел на  коня.
Но в этот год, как повествует Французская  Книга,  он  провел  более  сорока
поединков.
     Оттого же, что я упустил самую суть рассказа о Рыцаре Телеги,  я  здесь
оставляю повествование о сэре Ланселоте и приступаю к Смерти Артура, которую
причинил сэр Агравейн. Далее  на  оборотной  стороне  следует  "плачевнейшая
повесть о смерти Артура Бескорыстного", написанная кавалером  сэром  Томасом
Мэлори, рыцарем. Иисусе, поддержи его Своей милостью! Аминь!


 * КНИГА ВОСЬМАЯ *

ПЛАЧЕВНАЯ ПОВЕСТЬ О СМЕРТИ АРТУРА БЕСКОРЫСТНОГО

1

     В мае, когда каждое сердце наливается  соками  и  расцветает  (ибо  это
время года ласкает взгляд и приятно для чувств,  потому  мужчины  и  женщины
радостно приветствуют приход лета с его новыми цветами, тогда как зима с  ее
суровыми ветрами и стужами заставляет веселых мужчин и женщин  прятаться  по
домам и сидеть у очагов), в тот год в месяце мае случилось великое несчастие
и раздор, которые продолжались до тех пор, пока лучший цвет рыцарства не был
погублен и уничтожен.
     И всему этому виною были два злосчастных рыцаря,  сэр  Агравейн  и  сэр
Мордред, которые приходились родными братьями сэру Гавейну. Ибо эти рыцари -
сэр Агравейн и сэр Мордред - издавна  питали  тайную  ненависть  к  королеве
Гвиневере и к  сэру  Ланселоту,  и  они  денно  и  нощно  следили  за  сэром
Ланселотом. И однажды случилось, на беду, как раз когда сэр Гавейн и все его
братья были в покоях короля Артура, что  сэр  Агравейн  сказал  открыто,  не
таясь, но во всеуслышание, так:
     - Дивлюсь я, как это нам  всем  не  стыдно  видеть  и  знать,  что  сэр
Ланселот всякий раз и всякую ночь возлежит  с  королевой?  Все  мы  про  это
знаем, и стыд нам и позор терпеть,  чтобы  столь  славный  король,  как  наш
король Артур, подвергался такому бесчестию.
     Тут ответил ему сэр Гавейн и сказал так:
     - Брат мой сэр Агравейн, прошу вас и требую, не говорите больше при мне
такое, ибо я не заодно с вами.
     - Да поможет нам Бог, - сказали сэр Гахерис и сэр Гарет, - и мы тоже не
желаем слышать такие речи.
     - Зато я заодно с вами! - сказал сэр Мордред.
     - Уж этому-то я верю, - сказал сэр Гавейн, - ибо вы, сэр, всегда готовы
на любое недоброе дело. Послушали бы вы меня и не затевали ничего,  ибо  мне
хорошо известно, - сказал сэр Гавейн, - чем все это кончится.
     - Пусть кончится, как кончится, - отвечал сэр Агравейн, - я все  открою
королю!
     - Мой совет, не делайте этого, - сказал сэр  Гавейн,  -  ведь  если  из
этого получится вражда и раздор между сэром Ланселотом и нами, знайте,  брат
мой, что многие короли и владетельные бароны примут сторону сэра  Ланселота.
И еще, брат мой сэр Агравейн, - сказал сэр Гавейн,  -  вам  должно  помнить,
сколько раз сэр Ланселот спасал короля и королеву; и из нас лучшие уже давно
полегли  бы  хладными  трупами,  когда  бы  сэр  Ланселот  не  выказал  себя
многократно первым среди всех рыцарей. И что до меня, - молвил сэр Гавейн, -
то я никогда не выступлю против сэра  Ланселота  уже  за  то  одно,  что  он
избавил меня от короля Карадоса из Башни Слез, убив его  и  тем  спасши  мне
жизнь. И подобным же образом, братья мои сэр Агравейн  и  сэр  Мордред,  сэр
Ланселот и вас избавил, и с вами еще шестьдесят два рыцаря, из  заточения  у
сэра Тарквина. И потому, братья,  мне  думается,  что  такие  благородные  и
добрые дела нельзя забывать.
     - Как вам угодно, - отвечал сэр Агравейн, - а я больше  этого  скрывать
не намерен.
     И как раз при этих его словах вошел король Артур.
     - Прошу вас, брат, - сказал сэр Гавейн, - умерьте вашу злобу.
     - Ни за что! - сказали сэр Агравейн и сэр Мордред.
     - Значит, вы решились? - молвил сэр Гавейн. - Тогда да хранит вас  Бог,
ибо я не желаю об этом ни знать, ни слышать.
     - И я тоже, - сказал сэр Гахерис.
     - Ни я, - сказал сэр Гарет, - ибо я никогда не  скажу  худого  слова  о
том, кто посвятил меня в рыцари.
     И с тем они трое удалились, предаваясь глубокой печали.
     - Увы! - говорили сэр Гавейн и сэр Гарет, - погибло, уничтожено все это
королевство, и благородное братство рыцарей Круглого Стола будет рассеяно.

2

     И с тем они удалились, а король Артур стал  спрашивать,  о  чем  у  них
велась речь.
     - Мой государь, - отвечал сэр Агравейн, - я вам все  скажу,  ибо  долее
скрывать это я не в силах. Я и брат  мой  сэр  Мордред  пошли  против  брата
нашего сэра Гавейна, сэра Гахериса и против сэра Гарета, а дело,  в  котором
мы не согласны, коротко говоря, вот в чем: все мы знаем,  что  сэр  Ланселот
обнимает вашу королеву, и притом уж давно, и мы, как сыновья  сестры  вашей,
не можем этого более терпеть. И все мы знаем, что вы  выше  сэра  Ланселота,
ибо вы - король и вы посвятили его в рыцари, и потому мы утверждаем, что  он
изменник.
     - Если это все так, - сказал король,  -  то,  уж  конечно,  он  и  есть
изменник. Но я не намерен засевать такое дело без ясных  доказательств,  ибо
сэр Ланселот - рыцарь бесстрашный, и все знают, что  он  лучший  рыцарь  изо
всех нас, и если только он не будет схвачен с поличным, он захочет биться  с
тем, кто заводит о нем такие речи, а я не знаю  рыцаря,  которому  под  силу
было бы сразиться с сэром Ланселотом. И потому, если то, что говорите вы,  -
правда, пусть он будет схвачен с поличным.
     Ибо, как говорит Французская Книга, королю очень не по сердцу были  все
эти разговоры против сэра Ланселота и королевы; ибо король и  сам  обо  всем
догадывался, но слышать об этом не желал, ибо сэр Ланселот так много  сделал
для него и для королевы, что король его очень любил.
     - Господин мой, - сказал сэр Агравейн, - поезжайте завтра на  охоту,  и
вы увидите, что сэр Ланселот не поедет с вами. А ближе к ночи вам надо будет
послать к королеве с известием, что вы не вернетесь  ночевать  и  чтобы  вам
прислали ваших поваров. И,  жизнью  готов  поручиться,  в  эту  же  ночь  мы
застанем его с королевой и доставим его вам, живого или мертвого.
     - Я согласен, - молвил король. - Только мой совет вам  -  пригласите  с
собою надежных товарищей.
     - Сэр, - отвечал сэр Агравейн, - мой брат сэр Мордред и я, мы возьмем с
собою двенадцать рыцарей Круглого Стола.
     - Смотрите, - сказал король, - я предупреждаю вас,  вы  найдете  в  нем
могучего противника.
     - Положитесь на нас! - сказал сэр Агравейн и сэр Мордред.
     И вот наутро король Артур уехал охотиться и прислал известить королеву,
что пробудет в отъезде всю ночь. И тогда сэр Агравейн и сэр Мордред призвали
еще двенадцать рыцарей и тайно спрятались в одном  из  покоев  Карлайльского
замка. Имена же тех двенадцати рыцарей были сэр Колгреванс, сэр Мадор де  ла
Порте, сэр Гингалин, сэр Мелиот  Логрский,  сэр  Петипас  из  Винчеяси,  сэр
Галерон Галовейский, сэр  МелионГорец,  сэр  Аскамур,  сэр  Грумморсон,  сэр
Кроссельм, сэр Флоренс и сэр Ловель. Вот  эти.  двенадцать  рыцарей  были  с
сэром Агравейном и сэром Мордредом, и все они были из Шотландии, или  же  из
рода сэра Гавейна, или же из доброжелателей его брата.
     И вот, когда настала ночь, сэр Ланселот сказал сэру Борсу,  что  пойдет
повидаться с королевой.
     - Сэр, - отвечал ему сэр Борс, - мой совет вам, не делайте этого  нынче
ночью.
     - Почему же? - спросил сэр Ланселот.
     - Потому, сэр, что я всей душой опасаюсь сэра Агравейна, который  денно
и нощно выслеживает вас, желая обречь позору и вас, и всех  нас.  И  никогда
еще мое сердце не подсказывало так ясно, что вам не следует идти к королеве,
как нынче, ибо я не верю,  что  король  в  самом  деле  не  ночует  нынче  у
королевы, - может быть, он устроил засаду против вас и королевы Гвиневеры. И
потому я очень страшусь предательства.
     - Не страшитесь понапрасну, - сказал сэр Ланселот,  -  ибо  увидите,  я
схожу к королеве и возвращусь без промедления.
     - Сэр, - сказал сэр Борс, - мне прискорбно это слышать, ибо боюсь,  как
бы это ваше намерение не погубило нас всех.
     - Любезный племянник, - отвечал сэр Ланселот, - я дивлюсь, что  вы  так
говорите, ведь королева посылала за мной. И знайте, я никогда не буду  таким
трусом, чтобы королева могла усомниться в моей готовности ее видеть.
     - Да хранит вас Господь, - сказал сэр Борс, - и  да  возвратит  он  вас
назад целым и невредимым!

3

     И сэр Ланселот с ним простился, спрятал под мышкой  меч  свой  и  вышел
вон, закутавшись плащом, и обрек себя  этот  благороднейший  рыцарь  великой
опасности. Он пришел к покоям королевы и был сразу же впущен к ней.
     Ибо, как повествует Французская Книга, королева и сэр Ланселот  провели
ту ночь вместе. Но возлежали ли они вместе на ложе или же  предавались  иным
усладам, об этом говорить мне нет охоты, ибо любовь в  те  времена  была  не
такой, как в наши дни.
     Но пока они  пребывали  там  вдвоем,  сэр  Агравейн  и  сэр  Мордред  с
двенадцатью рыцарями  Круглого  Стола  подкрались  к  их  двери  и  крикнули
громкими грозными голосами:
     - Ага, изменник сэр Ланселот, теперь ты попался! И  они  кричали  столь
громкими голосами, что по всему замку было слышно. И все  они,  четырнадцать
рыцарей, были в полном вооружении, словно сейчас собрались на бой.
     - Увы! - сказала королева Гвиневера, - теперь мы оба погибли!
     - Госпожа, - спросил сэр Ланселот, - не  найдется  ли  здесь,  в  ваших
покоях, каких-нибудь доспехов, чтобы мне прикрыть мое тело?  Если  найдется,
то дайте мне их скорее, и я, милостью Божией, быстро умерю их злобу.
     - Воистину, - сказала королева, - здесь нет ни лат, ни шлема, ни  щита,
ни меча, ни копья, и потому боюсь, наша давняя любовь  пришла  к  печальному
концу. Ибо по их крикам я слышу, что там много  доблестных  рыцарей,  и,  уж
конечно, они во всеоружии, вам же не с чем им противостоять.  И  потому  вас
наверное убьют, меня же сожгут на костре! А вот если бы вы могли спастись от
них бегством, - сказала королева,  -  я  не  сомневаюсь,  что  тогда  вы  бы
защитили меня, какая бы беда мне ни угрожала.
     - Увы! - сказал сэр Ланселот, - за всю мою жизнь со мной  не  случалось
такого, чтобы мне  вот  так  принять  позорную  смерть  из-за  того,  что  я
безоружен.
     А сэр Агравейн и сэр Мордред все продолжали кричать:
     - Рыцарь-изменник! Выходи из опочивальни королевы! Ибо  знай,  нас  тут
против тебя столько, что тебе от нас не уйти!
     -  Ах,  милосердный  Иисусе!  -  воскликнул   сэр   Ланселот,   -   эти
оскорбительные крики и вопли  я  не  в  силах  более  слышать,  и  лучше  уж
погибнуть сразу, нежели долее терпеть такое мучение.
     И с тем он заключил королеву в объятия, поцеловал ее и сказал так:
     - О благороднейшая из христианских королев! Молю вас,  как  есть  вы  и
всегда были моя прекраснейшая и возлюбленная дама, а я - ваш бедный  рыцарь,
верный вам, по мере сил моих, и как я ни разу не  оставил  вас  в  беде,  ни
правую, ни виноватую, с самого того первого дня, когда король Артур посвятил
меня в рыцари, - заклинаю вас, молитесь за мою душу, если я буду убит. Ибо я
твердо знаю, что сэр Борс, мой племянник, и все остальные  рыцари  из  моего
рода, а также и сэр Лавейн  и  сэр  Уррий,  -  они  все  не  оставят  вас  и
непременно спасут от костра. И потому, возлюбленная госпожа моя,  утешьтесь:
что бы ни сталось со мною, вы уезжайте с сэром Борсом, моим  племянником,  и
все мои родичи, по мере сил своих, будут во всем исполнять вашу волю,  и  вы
сможете жить королевой на моих землях.
     - Нет, сэр Ланселот, ни за что! - отвечала королева. - Знай, что  после
тебя я долго не проживу. И если тебя убьют, я  приму  смерть  мою  столь  же
кротко, как святой мученик принимает смерть во славу Иисуса Христа.
     - Что же, госпожа моя, - молвил сэр Ланселот, - раз настал  день  нашей
разлуки, знайте, что я продам свою жизнь так дорого, как только смогу. Но  в
тысячу раз горше, - сказал сэр Ланселот, - я скорблю о вас, нежели о себе! И
сейчас, чем быть мне владыкой всего христианского мира, я предпочел бы иметь
надежные доспехи, чтобы люди еще рассказывали о моих  подвигах  прежде,  чем
мне умереть.
     - Воистину, - отвечала ему королева, - будь на то милость Божия,  я  бы
предпочла, чтобы они схватили и убили меня, а вам бы зато спастись.
     - Этому не бывать никогда, - сказал сэр Ланселот. - Упаси меня  Бог  от
такого позора! И пребуди, о Иисусе Христе, щитом моим и панцирем!

4

     И с тем обернул сэр Ланселот плащ свой плотно  и  крепко  вокруг  своей
руки; между тем снаружи к дверям подтащили из зала большую скамью  и  с  нею
приготовились набежать на дверь.
     - Вот что, любезные лорды, - сказал сэр Ланселот, - не шумите так и  не
высаживайте двери, ибо я сейчас ее отопру, и тогда  вы  сможете  сделать  со
мною что пожелаете.
     - Давай же, - отвечали они, - отпирай дверь, ибо сражаться тебе  против
всех нас нечего и пытаться! И потому впусти нас, и мы сохраним  тебе  жизнь,
дабы ты предстал пред королем Артуром.
     Тут сэр  Ланселот  отодвинул  дверные  засовы,  левой  рукой  приоткрыл
нешироко дверь, так что лишь по одному можно было пройти. И шагнул первым  в
дверь добрый рыцарь по имени Колгреванс Гоорский,  могучий  и  грозный  муж.
Ударил он сэра Ланселота мечом, но сэр Ланселот отбил его могучий удар и сам
с такою силой обрушил меч свой ему  на  голову,  что  тот  ничком  повалился
мертвый прямо в спальню королевы.
     Тот же час заперли дверь, и сэр Ланселот с помощью королевы  и  ее  дам
быстро облачился  в  доспехи  сэра  Колгреванса.  А  сэр  Агравейн  с  сэром
Мордредом все стояли за дверью и кричали:
     - Рыцарь-изменник! Выходи из королевиной опочивальни!
     - Сэры, не кричите понапрасну, -  отозвался  им  сэр  Ланселот,  -  ибо
знайте, сэр Агравейн, что на этот раз вам меня не взять! А потому мой  совет
вам, ступайте же прочь  от  дверей  этого  покоя  и  не  занимайтесь  больше
доносами и наветами. Ибо, клянусь моею рыцарской честью, если вы разойдетесь
и перестанете шуметь, я завтра утром предстану перед королем и перед вами, и
тогда посмотрим, который  из  вас  -  или,  может  быть,  вы  все  вместе  -
осмелитесь завтра обвинить меня в измене. И тогда  я  отвечу  вам  так,  как
надлежит рыцарю, и докажу, что я пришел сюда к королеве не со злым  умыслом,
и сумею подтвердить это моею рукою.
     - Позор тебе, предатель! - отвечали сэр Агравейн и сэр  Мордред.  -  Мы
все равно захватим тебя, желаешь ты того или нет,  и  мы  убьем  тебя,  если
захотим! Ибо знай, что мы от короля Артура получили право выбора: убить тебя
или оставить в живых.
     - Ах, так! - молвил сэр Ланселот. - Тогда защищайтесь, злосчастные!
     И тут сэр Ланселот распахнул двери и могучей рыцарской  поступью  вышел
им всем навстречу. С первого же удара он убил  сэра  Агравейна  и  обратился
против его двенадцати товарищей.  И  в  короткий  срок  он  уложил  их  всех
замертво, ибо ни один из тех двенадцати рыцар