мне известно,  ты  чинишь  и
прежде чинил мне немало  оскорблений,  а  рыцарям  Круглого  Стола  позор  и
поношения. Так что теперь - защищайся!
     - Ах, и ты тоже принадлежишь к Круглому Столу, - отозвался Тарквин. - Я
плюю на тебя и на твоих соратников!
     - Слишком много слов, - сказал сэр Ланселот. - Не довольно  ли  с  тебя
будет для первого раза?

8

     Вот уперли они свои копья в седельные упоры  и  ринулись  один  другому
навстречу с такой силою, как только могли  скакать  их  кони.  Ударили  один
другого в середину щита, да так, что  под  обоими  седоками  хребты  конские
переломились, и оба рыцаря упали оглушенные. Чуть опомнились,  выпростали  с
поспешностью ноги из стремян, выставили щиты перед собою  и,  мечи  обнажив,
схватились яростно. И столь могучими ударами осыпали один  другого,  что  ни
щиту, ни броне не выстоять под таким ударом.
     И потому скоро они оба получили немало жестоких ран  и  оба  бедственно
истекали кровью. Более  двух  часов  они  так  рубились,  то  уклоняясь,  то
нападая, чуть только противник приоткрывался. Под конец выбились оба из сил,
задохнулись и стояли друг против друга, опершись о мечи свои и тяжело дыша.
     - Вот что, друг, - промолвил Тарквин, - попридержи покуда руку и ответь
мне на вопрос, который я тебе задам.
     - Спрашивай, - говорит сэр Ланселот.
     И так сказал тогда сэр Тарквин:
     - Ты высок и  широк  костью,  как  никто  из  рыцарей,  мне  когда-либо
встречавшихся, и бьешься ты всех дольше не задохнувшись.  Уподобить  тебе  я
могу только одного рыцаря, которого всех более на  свете  ненавижу.  И  если
только ты - не он, я готов с тобою вступить в согласие и ради тебя  освобожу
всех пленников моих числом в шестьдесят четыре, только ты  назови  мне  свое
имя. Мы с тобою заключим дружбу, и, покуда живу я, буду я тебе верен.
     - Хорошо сказано, - отвечал сэр Ланселот, - но раз  уж  ты  предлагаешь
мне твою дружбу, чтобы мог я ее принять, открой мне,  кто  тот  рыцарь,  что
ненавистен тебе более всего на свете.
     - Правду сказать, - отвечал ему сэр Тарквин, - имя ему -  сэр  Ланселот
Озерный, ведь он убил моего брата сэра Карадоса из Башни Слез, а он  был  из
лучших рыцарей на свете.  И  потому  для  него  изо  всех  рыцарей  делаю  я
исключение: только бы мне с ним встретиться - и одному из  нас  в  живых  не
быть, в том я дал клятву. Из-за этого Ланселота я  уже  убил  сотню  славных
рыцарей и столько же вконец  изувечил,  так  что  до  могилы  останутся  они
калеками, и еще многих сгноил в темнице. Но еще содержатся у меня шестьдесят
четыре пленника, и все получат свободу, только ты назови мне свое имя,  если
ты, конечно, не сэр Ланселот.
     - Значит, - отвечал сэр Ланселот, - все зависит от того, кто  я  таков:
или будет мне от тебя мир, или же война не на жизнь, а  на  смерть.  Ну  так
вот, сэр рыцарь, я отвечу на твой  вопрос:  услышь  и  знай,  что  я  -  сэр
Ланселот Озерный, сын Бана, короля Бенвикского,  и  верный  рыцарь  Круглого
Стола. А теперь защищайся как можешь!
     - Ага! - вскричал сэр Тарквин. - Тебе изо всех рыцарей на свете  я  рад
более всего! И теперь мы не разойдемся, покуда один из нас не падет мертвый.
     И они ринулись друг на друга, точно два диких быка, размахивая  щитами,
разя мечами, ничком падая на землю и вновь подымаясь. Так бились они еще два
часа с лишним, не зная ни  на  миг  передышки,  и  сэр  Тарквин  нанес  сэру
Ланселоту множество ран, так что вся земля  там,  где  они  сражались,  была
забрызгана кровью.

9

     Но вот наконец ослабел сэр Тарквин,  дрогнул,  отступил  немного  и  от
усталости приспустил щит. Увидел это сэр Ланселот, одним прыжком подле  него
очутился, ухватил его за подбородник шлема, поверг на  колени  и,  сорвав  с
него шлем, перерубил ему шею.
     А после того отошел сэр Ланселот к девице и сказал ей:
     - Благородная девица, я готов отправиться с вами, куда вы пожелаете, но
у меня нет коня.
     - Любезный сэр, - промолвил тут раненый рыцарь, - возьмите моего  коня,
а меня пошлите в этот замок освободить пленников.
     И он взял Гахерисова коня и просил его о коне не печалиться.
     - Нет, нет, мой любезный господин, я рад отдать вам его, ибо вы  спасли
и коня моего, и меня. Я видел сегодня, что вы лучший рыцарь  на  свете,  ибо
сегодня у меня на глазах вы убили мужа могущественнейшего и рыцаря лучшего в
свете, не считая вас. Но прошу вас, благородный сэр,  -  сказал  Гахерис,  -
назовите мне ваше имя.
     - Сэр, мое имя - сэр Ланселот Озерный, и  вы  всегда  по  праву  можете
рассчитывать на мою помощь ради короля нашего Артура и  в  особенности  ради
моего господина сэра Гавейна, родного вашего брата. А когда вы войдете вон в
тот замок, там, сдается мне, найдете вы многих рыцарей Круглого Стола, ибо я
видел их щиты, мне знакомые, висящими вон там на дереве. Там и щит сэра Кэя,
и сэра Бранделя, и сэра  Галихуда,  щит  сэра  Бриана  Листенойзского,  сэра
Алидука, сэра Мархальта и еще многих, кого я сейчас не упомню, а также  Щиты
двух моих братьев:  сэра  Эктора  Окраинного  и  сэра  Лионеля.  Прошу  вас,
передайте им всем мой поклон и скажите, что я наказал им взять в этом замке,
какого добра они пожелают, и пусть непременно  братья  мои  возвращаются  ко
двору и там меня ожидают, ибо я намерен быть там к празднику  Пятидесятницы.
А сейчас я должен ехать вот с этой девицею, дабы исполнить мое обещание.
     Так расстались они с Гахерисом, и Гахерис  отправился  в  замок  и  там
разыскал привратника и ключаря, который держал все  ключи.  Но  сэр  Гахерис
швырнул его на землю и отнял у него ключи;  и  отомкнул  он  с  поспешностью
двери темницы и выпустил на волю всех  узников,  и  каждый  из  них  помогал
товарищу освободиться от оков. Когда же увидели они сэра Гахериса, то  стали
его благодарить, ведь они думали, что это он победил  сэра  Тарквина  потому
что он был изранен.
     - О нет, сэры, - отвечал им сэр Гахерис, - это не  я,  а  сэр  Ланселот
убил его в честном бою своими руками, и он  шлет  вам  всем  свой  поклон  и
наказал вам поспешать ко двору короля Артура. Вам  же,  сэр  Лионель  и  сэр
Эктор Окраинный, он наказал там при дворе его дожидаться.
     - Ну нет, - сказали его братья, - мы поедем за ним и разыщем его,  если
будем живы.
     - И я тоже, - сказал сэр Кэй, -  разыщу  его  прежде,  чем  вернусь  ко
двору, не будь я верный рыцарь.
     Обшарили они весь дом, нашли,  где  хранились  там  доспехи,  и  в  них
облачились; и каждый рыцарь отыскал своего коня и все, что ему принадлежало.
А тут прибыл в замок лесничий и привел  четырех  лошадей,  груженных  жирной
олениной.
     Увидел его сэр Кэй и говорит:
     - Вот славная пища нам на ужин, ведь мы уже много  дней  не  отведывали
доброго угощения.
     Оленину изжарили, сварили  и  стушили,  а  после  такого  ужина  многие
остались там и на ночь. Только сэр Лионель и сэр Эктор Окраинный и сэр Кэй с
ними пустились в путь за Ланселотом, чтобы отыскать его, если возможно.

10

     А теперь обратимся мы к сэру Ланселоту, который скакал рядом с  девицей
по широкому проселку.
     - Сэр, - говорит девица, - здесь на этой дороге часто нападает на девиц
и дам один рыцарь, он их грабит, а то и насилует.
     - Как? - воскликнул сэр Ланселот. - Рыцарь - и вор?  Насильник  женщин?
Он позорит рыцарское звание и нарушает клятвы. Сожаления достойно, что такой
человек живет на земле. Но поезжайте вперед, прекрасная девица, а я последую
за вами незаметно; и, если только он попробует вас тронуть и обидеть, я  вам
приду на помощь, а его проучу, чтобы знал, как должно вести себя рыцарю.
     Вот едет девушка неспешным, тихим  шагом,  и  вдруг  выезжает  из  лесу
рыцарь на коне, а за ним - паж. Силою снял он  девицу  с  лошади.  Закричала
она. И тотчас примчался туда сэр Ланселот на полном скаку, подъехал к рыцарю
и вскричал:
     - А, неверный рыцарь,  изменник  рыцарскому  званию!  Кто  научил  тебя
обижать благородных дам, девиц и женщин?
     Ничего не ответил рыцарь сэру Ланселоту на эти упреки, но молча обнажил
меч и поскакал сэру Ланселоту навстречу. И  сэр  Ланселот,  отбросив  копье,
обнажил свой меч и нанес ему такой удар по шлему, что рассек тому  голову  и
шею до ключиц.
     - Теперь, получил ты плату, которую давно уже заслужил!
     - Это правда, -  сказала  девица.  -  Ибо  подобно  тому,  как  Тарквин
выслеживал и губил рыцарей, так этот рыцарь  старался  губить  и  насиловать
благородных дам, девиц и женщин. Имя же его было сэр Перис-из-Дикого-Леса.
     - А теперь, благородная девица, - спросил сэр Ланселот, - нужна ли  вам
от меня еще какая служба?
     - Нет, сэр, - отвечала она, - больше  пока  не  нужна.  Да  хранит  вас
всемогущий Иисус, куда бы вы ни шли и ни ехали, ибо вы - учтивейший из  всех
рыцарей на свете и всем дамам и девицам покорный слуга. Но  есть  одно,  сэр
рыцарь, чего, думается мне, вам не хватает: вы рыцарь неженатый, а не хотите
полюбить какую-нибудь  девицу  или  благородную  даму.  Не  приходилось  мне
слышать, чтобы вы любили кого-либо, хоть из какого сословия  или  звания,  и
это  величайшей  жалости  достойно.  Правда,  рассказывают,  что  вы  любите
королеву Гвиневеру и что она сумела чарами и колдовством сделать так,  чтобы
вы никогда никого, кроме нее, не полюбили и чтобы ни одна другая женщина  не
радовала красотой вашего взора. И об том многие в этой  стране,  и  высокого
роду и низкого, весьма горюют.
     - Прекрасная девица, - отвечал сэр Ланселот, - мне невозможно запретить
людям говорить обо мне, что им нравится. Что же до женитьбы, то жениться нет
у меня намерения, ибо тогда  я  должен  спать  с  женой,  оставить  брань  и
турниры, походы и приключения. А любиться и тешиться с разными  женщинами  я
не согласен, более всего страха Божия ради,  ибо  странствующим  рыцарям  не
должно быть прелюбодеями и распутниками, иначе не будет им удачи  и  счастья
на войне: либо одолеет такого рыцаря рыцарь попроще родом  и  званием,  либо
же, по несчастной случайности, себе на беду, он сам убьет человека  лучшего,
нежели он. У кого есть любовницы, тот несчастлив и нет ему удачи ни в чем.
     На том расстались они с сэром Ланселотом. Два дня  и  еще  того  дольше
едет сэр Ланселот по густому лесу, на ночлег останавливаясь где придется. На
третий день выехал он на длинный мост, как вдруг бросился  на  него  грязный
мужлан. Ударил он по морде Ланселотова коня, чтобы он поворачивал  назад,  и
спрашивает: как так едет Ланселот по мосту без позволения?
     - Отчего же мне не ехать по этому мосту?  -  отвечал  сэр  Ланселот.  -
Иным-то путем здесь не проедешь.
     - Не тебе выбирать,  -  сказал  грубый  мужлан  и  замахнулся  на  сэра
Ланселота  тяжелой  палицей,  железом  окованной.  Но  сэр  Ланселот   успел
выхватить меч, отбил палицу и одним ударом раскроил  тому  голову  по  самую
грудь. А за мостом оказалась большая деревня, и все  жители  ее,  мужчины  и
женщины, стали кричать, завидев Ланселота:
     - Сэр рыцарь, нет хуже беды, чем ты себе наделал, ведь ты убил главного
привратника нашего замка.
     Не мешал им сэр Ланселот говорить,  что  они  хотят,  но  прямым  путем
направился в замок. Въехал в ворота, спешился и привязал коня  за  кольцо  в
стене. Увидел он широкий зеленый двор и  скорее  туда  устремился,  ибо  там
всего удобнее вести, если придется, бой. Огляделся он вокруг, видит во  всех
окнах и дверях множество людей, и они ему говорят:
     - Славный рыцарь, на беду себе ты сюда прибыл!

11

     И вот выходят на него два огромных великана,  все  закованные  в  латы,
только головы без шлемов, и в руках у обоих по ужасной палице. Сэр  Ланселот
загородился щитом и отвел удар палицы одного великана,  а  сам  мечом  своим
пополам раскроил  ему  голову.  Увидел  смерть  товарища  второй  великан  и
бросился бежать, словно безумный, а сэр Ланселот что было  мочи  -  за  ним,
ударил его по плечу и рассек ему туловище до самого пупа. После  того  вошел
Ланселот внутрь замка, и явились к нему шестьдесят  дам  и  девиц,  они  все
опустились перед ним на колени и благодарили Господа Бога и его за спасение.
     - Ведь почти все мы, - сказали они, -  вот  уже  семь  лет  содержимся,
здесь в неволе, мы шили шелками и исполняли всякие рукоделия за  прокорм,  а
мы ведь высокого и благородного происхождения. Пусть  же  будет  благословен
тот час, о рыцарь, когда был ты рожден  на  свет,  ибо  ты  свершил  подвиг,
какого ни один рыцарь на земле еще не совершал, и все мы тому свидетели.  Мы
просим вас открыть нам ваше имя, чтобы мы  могли  назвать  нашим  родичам  и
близким того, кто избавил нас от неволи.
     - Прекрасные дамы, - отвечал он, - мое имя - сэр Ланселот Озерный.
     - О сэр, - вскричали они все, -  кем  же  и  быть  вам,  как  не  сэром
Ланселотом, ведь кроме него, мы полагаем, ни один рыцарь не  совладал  бы  с
этими великанами, ибо многие славные рыцари пытались их одолеть и все  нашли
здесь свою погибель. Сколько раз мы тут мечтали о вашем появлении. И те  два
великана боялись изо всех рыцарей только вас.
     - Так и скажите вашим близким, - промолвил сэр Ланселот, - и  передайте
им всем от меня поклон; если же случится мне заехать в  ваши  края,  окажите
мне прием, какой почтете справедливым. А какие есть богатства в этом  замке,
отдаю их вам за все те лишения, что вы претерпели. Лорд  же  владелец  этого
замка пусть получит его назад, как причитается ему по праву. - Любезный сэр,
- сказали они, - замок этот называется Тинтагиль,  некогда  владел  им  один
герцог, который женился на прекрасной Игрейне, а она потом стала женой Утера
Пендрагона и родила ему Артура.
     - Ну что ж, - сказал сэр Ланселот, - теперь я понял,  кому  принадлежит
этот замок.
     И он покинул их, поручив их милости Божией.
     И, сев на коня, он поехал своей  дорогою,  через  дальние  чужие  края,
через  реки  и  долы,  на  ночлег  останавливаясь  где   придется.   Наконец
посчастливилось ему оказаться к исходу дня у  богатого  двора,  а  там  жила
старушка, и  она  приняла  его  с  великим  радушием  на  постой  и  ночлег,
накормила, напоила и коня его не  забыла.  А  пришло  время,  и  отвела  его
благородная женщина в наворотный покой, где была приготовлена  ему  постель.
Там снял сэр Ланселот с себя доспехи, подле себя их сложил, лег в постель  и
в скором времени крепко уснул.
     А ночью кто-то на коне прискакал туда,  стучится  торопливо  в  ворота.
Услышал то сэр Ланселот, встал с постели и в  окно  выглянул.  И  видит  при
лунном свете, как трое всадников нагнали у ворот одного и с мечами  на  него
бросились.  А  тот  рыцарь  против  них  повернулся  и  мужественно  от  них
защищается.
     - Клянусь, - сказал себе сэр Ланселот, - этому одинокому рыцарю приду я
на помощь, ибо позор мне смотреть, как трое нападают на одного, и  если  его
убьют, то и на меня ляжет вина в его смерти.
     С тем облачился он в доспехи, вылез из окна  и  по  простыне  спустился
прямо к четырем рыцарям. И воскликнул сэр Ланселот:
     - Обернитесь, вы, рыцари, и сражайтесь со мной, а этого рыцаря оставьте
в покое!
     И тогда они  все  трое  оставили  сэра  Кэя,  оборотились  против  сэра
Ланселота и стали со всех сторон  на  него  наседать.  Изготовился  сэр  Кэй
прийти на помощь сэру Ланселоту.
     - Нет, нет, сэр, - вскричал тот, - я не  нуждаюсь  в  вашей  помощи.  И
потому если  хотите,  чтобы  я  вам  помог,  то  дайте  мне  одному  с  ними
управиться.
     И сэр Кэй в угоду славному рыцарю поступил по  его  воле  и  отъехал  в
сторону. И сэр Ланселот семью ударами поверг их наземь.  Тут  вскричали  они
все трое:
     - Сэр рыцарь, мы сдаемся вам как мужу мощи несравненной!
     - Ну, что до этого, то я меча вашего не приму, вы  сдайтесь  вот  этому
рыцарю. На таком условии я сохраню вам жизнь, иначе же - нет.
     - Благородный рыцарь, ваше условие нам вовсе не по душе,  ведь  что  до
этого рыцаря, то мы гнались за ним, тут его настигли и одолели бы, когда  бы
не вы. И оттого сдаваться ему нет у нас причины.
     - Что ж, дело ваше, но подумайте  хорошо,  прежде  чем  выбирать  между
жизнью и смертью. Ибо если вы сдадитесь, то только сэру Кэю.
     - Тогда, о благородный рыцарь, -  сказали  они,  -  чтобы  спасти  себе
жизнь, мы сделаем так, как ты нам велишь.
     -  В  таком  случае,  -  сказал  сэр  Ланселот,  -  в  будущую   Троицу
отправляйтесь ко двору короля Артура и там поклонитесь  королеве  Гвиневере,
поручите себя все трое ее милости и власти и скажите ей, что вас шлет к  ней
пленниками сэр Кэй.
     - Сэр, - сказали они, - так все  и  будет  сделано,  клянемся  телом  и
душой, если только будем мы живы.
     И каждый из них поклялся в  том  на  своем  мече,  а  после  этого  сэр
Ланселот их отпустил. Потом постучал сэр Ланселот  в  ворота  рукоятью  меча
своего, на стук вышла хозяйка и впустила их обоих, его и сэра Кэя.
     - Сэр, - говорит почтенная женщина, - я думала, что вы в постели.
     - Я и был в постели, но потом я встал и выпрыгнул в окно, чтобы  помочь
моему старому товарищу.
     А когда приблизились они к огню, узнал и сэр  Кэй  сэра  Ланселота;  он
упал перед ним на колени и благодарил его за все добро, что он  ему  сделал,
дважды спасши его от смерти.
     - Сэр, - отвечал тот, - я делал только лишь то, что велел мне  долг.  А
вам добро пожаловать, здесь сможете вы отдохнуть эту ночь.
     Сэр Кэй снял с себя доспехи и  попросил  есть.  Принесли  ему  еды,  он
наелся до отвала, и, когда он насытился, отправились они оба спать  и  в  ту
ночь спали вместе в одной постели.
     А поутру поднялся сэр Ланселот рано и оставил сэра Кэя спящим. Он  взял
доспехи сэра Кэя, щит его и оружие, облачился и вооружился. Пошел в конюшню,
оседлал коня и, простившись с почтенной хозяйкой, ускакал  прочь.  А  вскоре
после того пробудился и сэр Кэй, хватился - нет сэра Ланселота, а  нашел  он
взамен его доспехи и коня.
     - Клянусь, достанется, от него теперь кое-кому при дворе короля Артура.
Ведь рыцари станут обращаться с ним дерзко, полагая, что это  я.  И  жестоко
обманутся. А я благодаря его щиту и доспехам смогу теперь, я  уверен,  ехать
спокойно.
     И с тем сэр Кэй поблагодарил хозяйку и уехал.

12

     Мы же теперь обратимся к сэру Ланселоту, который долго едет по  густому
лесу. Под конец приехал он в край прекрасный, где текли в долине чистые реки
и раскинулись цветущие луга. И видит он перед собою длинный мост, а на мосту
- три шатра разноцветного шелка. Перед шатрами на копейных древках висят три
белых щита и стоят прислоненные длинные копья, а  у  входа  в  каждый  шатер
стоит рыцарь, бодрый после сна и полный сил.
     Сэр Ланселот мимо них едет, не сказав ни слова. Проехал, а трое рыцарей
его не узнали, подумали, что это - гордый сэр Кэй.
     - Он почитает себя выше всякого рыцаря, на деле  же  не  раз  доказывал
обратное. Клянусь душой, - так говорил один из рыцарей, по имени сэр Гаутер,
- я догоню его и за эту его гордость вступлю с ним в бой. А вы смотрите, как
я его одолею.
     Облачился сэр Гаутер в доспехи, навесил щит на плечо,  сел  на  борзого
коня, подхватил в руку копье и поскакал во весь опор вслед  сэру  Ланселоту.
Нагнав его, он крикнул:
     - Помедли, о гордый рыцарь сэр Кэй! Дальше ты не проедешь так спокойно.
     Сэр Ланселот обернулся, они оба наставили  копья  и  ринулись  друг  на
друга со всею мощью. И копье  сэра  Гаутера  сломалось,  Ланселот  же  своим
копьем поверг его наземь, и коня и всадника.
     Увидели братья его поверженным и говорят:
     - Этот рыцарь - не сэр Кэй, этот куда сильнее.
     - Готов голову положить, - сказал сэр Гилмер, - этот рыцарь  убил  сэра
Кэя и взял себе его коня и доспехи.
     - Так это или нет, - сказал сэр Рейнольд, - поспешим и сядем на коней и
выручим нашего брата сэра Гаутера. Жизнью клянусь, нелегко  нам  придется  в
бою с этим рыцарем, ибо сдается мне по его виду, что это сэр  Лан