елем, о чем здесь в книге не упоминается.
     Но затем направил он путь свой к морю, и случилось однажды, проезжал он
мимо замка, у стен которого шел славный турнир. На нем приезжие  рыцари  так
преуспевали, что совсем уже одолели рыцарей замка, хоть и были они рыцари не
хуже прочих.
     Видит сэр Галахад, что вовсе плохо им приходится, убивают  их  прямо  у
ворот замка, и вздумал он им помочь. Выставил копье и первого  же,  кто  ему
попался, ударил так, что полетел тот наземь, и копье  разломалось  в  куски.
Тогда вытащил он меч и стал разить, где они сбились погуще; и такие  свершал
там подвиги, что все, кто его видел, дивились.
     А случилось так, что сэр Гавейн и  сэр  Эктор  Окраинный  выступали  на
стороне приезжих рыцарей. Но лишь только они увидели  белый  щит  с  красным
крестом, один из них сразу же сказал другому:
     - Это ведь сэр Галахад Высокородный Принц. Воистину, думается мне,  тот
будет великим глупцом, кто поскачет биться против него.
     Но под конец, по воле случая, очутился сэр Галахад лицом к лицу с сэром
Гавейном и нанес ему удар такой силы, что рассек на  нем  шлем  и  наглавник
железный и голову до кости, так что рухнул сэр Гавейн на землю; и так  могуч
был тот удар, что меч, скользнувши вниз, разрубил еще и  плечо  коню.  Когда
увидел сэр Эктор, что сэр Гавейн упал, он отъехал в сторону и  подумал,  что
неразумно было бы ему долее сражаться, также  и  из-за  родства  -  ведь  он
приходился сэру Галахаду дядей.
     Так, через свою доблесть, отбил  сэр  Галахад  все  нападения  приезжих
рыцарей, и тогда рыцари замка выехали из ворот и стали преследовать  тех  по
всем окрестностям. Но сэр Галахад, видя, что те не  думают  нападать  снова,
тайно ускакал с поля, так что никто и не заметил, куда он исчез.
     - Ныне, - сказал сэр Гавейн сэру Эктору, - клянусь головой, сбылись все
чудеса, которые предсказывал сэр Ланселот:  что  меч,  вырванный  из  камня,
нанесет мне такой удар, что я и за лучший замок  в  мире  не  согласился  бы
принять его. И вот теперь воистину слова его исполнились, ибо никогда прежде
не получал я от руки рыцаря такого удара.
     - Сэр, - сказал сэр Эктор, -  сдается  мне,  что  ваш  подвиг  на  этом
кончается, мой же еще нет.
     - Что ж, - отвечал сэр Гавейн, - я  и  в  самом  деле  продолжать,  это
странствие не буду.
     И отнесли сэра Гавейна в замок, там сняли с него доспехи и  уложили  на
богатое ложе и призвали лекаря, дабы исцелить его раны. И сэр Эктор  его  не
покидал, покуда он почти совсем не излечился.
     Между тем добрый рыцарь сэр Галахад скакал во весь опор, спеша  к  ночи
добраться до замка Корбеник. Но случилось, что ночь застигла его в  пути,  и
он остановился в хижине отшельника. Обрадовался святой человек, что заехал к
нему странствующий рыцарь.  Но  когда  они  уже  улеглись  на  покой,  вдруг
стучится в дверь женщина и зовет сэра Галахада.
     Добрый старец подошел к дверям узнать, чего она  хочет.  И  тогда  дама
назвала отшельника по имени сэром Ульфином и сказала:
     - Я хотела бы побеседовать с рыцарем, который сейчас у вас.
     Тогда добрый человек разбудил сэра Галахада и сказал ему:
     - Подымайтесь. Там  какая-то  дама,  видно,  нуждается  очень  в  вашей
помощи.
     Вышел к ней сэр Галахад и спросил, чего она хочет.
     - Сэр Галахад, - она отвечала, - я хочу, чтобы вы облачились в доспехи,
сели на коня и последовали за  мною,  ибо  не  позднее  чем  через  три  дня
встретится вам такое приключение, какое еще не выпадало на  долю  ни  одному
рыцарю.
     Сэр Галахад  тут  же  облачился  в  доспехи,  сел  на  коня  и  поручил
отшельника Господу. И сказал он даме, чтобы  она  скакала  и  указывала  ему
путь, он же последует за нею, куда она пожелает.

2

     Поскакала она так быстро, как только могла скакать ее лошадь. Они ехали
к морю, что звалось Коллибским. И к ночи добрались они до замка в долине, со
всех сторон окруженного проточной  водой,  стены  же  замка  были  высоки  и
прочны.
     И въехала она в тот замок вместе с  сэром  Галахадом,  и  там  был  ему
оказан  радушный  прием,  ибо  владелица  того  замка  была   госпожой   его
проводницы.
     Вот снял он доспехи. И тогда сказала девица:
     - Госпожа, неужели мы должны ждать здесь целый день?
     - Нет, - она отвечала, - но лишь до тех пор, покуда рыцарь этот поест и
поспит.
     И он поел и немного поспал, и тогда девушка позвала  его  и  при  свете
факелов помогла ему вновь облачиться в доспехи. И  когда  оба  они  сели  на
коней,  владелица  замка  поднесла  сэру  Галахаду  прекрасный  щит,  богато
украшенный. С тем покинули они замок и поскакали дальше и приехали к морю. И
увидели они  у  берега  корабль,  на  котором  находились  сэр  Борс  и  сэр
Персиваль, и они сказали ему с корабля:
     - Сэр Галахад, добро вам пожаловать, мы давно уже вас ждем!
     Услышав это, спросил их сэр Галахад, кто они такие.
     - Сэр, - сказала ему девица, - оставьте здесь коня  своего,  и  я  тоже
своего оставлю.
     И, взявши с собою седла и сбрую, осенили они себя крестом и  взошли  на
корабль. И те двое рыцарей встретили их с радостью, и все узнали друг друга.
     Между тем поднялся ветер и погнал их через море к  чудесным  местам.  А
вскоре затем наступил рассвет. Снял тогда сэр Галахад  шлем  свой  и  меч  и
спросил своих товарищей, откуда взялся этот прекрасный корабль.
     - Воистину, - отвечали они, - вы сами знаете,  как  и  мы,  что  он  от
милости Божией.
     И тут поведали они друг другу обо всех приключениях и великих искусах.
     - Воистину, - сказал сэр Галахад, - вы всем обязаны милости Божией, ибо
вы избегли стольких страшных опасностей. Я же, правду  сказать,  никогда  не
попал бы сюда, когда бы не эта дама. И что до вас двоих, то я никак не думал
найти вас в этих краях.
     - Ах, сэр Галахад, - сказал сэр Борс, - если бы еще сэр  Ланселот,  ваш
отец, был здесь, вот тогда не о чем  нам  было  бы  больше  заботиться,  ибо
тогда, сдается мне, все было бы как надо.
     - Этого не может быть, - отвечал сэр Галахад, - когда не  будет  на  то
воли Божией.
     Между тем корабль уже  на  много  миль  отплыл  от  Логрской  земли.  И
случилось так, что  он  оказался  между  двух  на  диво  огромных  скал,  но
высадиться было им невозможно, ибо там было  бурление  моря.  Поблизости  же
очутился другой корабль, на который перейти можно им было без опасений.
     - Перейдем туда, - сказала девица, - и увидим чудесные приключения, ибо
такова воля Господня.
     Приблизившись к другому кораблю, нашли они его богато убранным,  но  не
было на нем ни живой  души.  На  носу  же  корабля  увидели  они  сверкающую
надпись, которая грозными и чудесными словами гласила:
     "Остерегись ступить на этот корабль, если ты нетверд в вере, ибо я есмь
вера. И потому отступись, если вера твоя нетверда, ибо при  недостатке  веры
тебе не будет помощи от меня".
     И тогда сказала девица сэру Персивалю:
     - Сэр Персиваль, ведомо ли вам, кто я?
     - Правду сказать, - он отвечал, - нет. Насколько я знаю, я никогда  вас
прежде не видел.
     - Знайте же, - сказала она, - что я ваша сестра, дочь короля  Пелинора,
и потому, уж конечно, вас я люблю всех более на свете. Если вы не совершенно
тверды в вере вашей в Иисуса Христа, не всходите ни в коем  случае  на  этот
корабль, ибо тогда вы погибнете. Ибо он столь совершенен,  что  не  потерпит
грешника.
     Когда узнал сэр Персиваль, что она подлинно сестра ему, обрадовался  он
в сердце своем и сказал:
     - Любезная сестра, я  взойду  на  корабль,  и  если  я  низок  душой  и
недостоин звания рыцаря, пусть я там погибну.

3

     Между тем сэр Галахад перекрестился и взошел на корабль, а вслед за ним
и девица, а за ней  сэр  Борс,  а  последним  сэр  Персиваль.  И  когда  они
очутились на корабле, было там все столь прекрасно и роскошно, что они  диву
дались. А посреди стояло богатое ложе. Не помедлив, приблизился к  ложу  сэр
Галахад и нашел на нем шелковый венец в головах. В  изножье  же  лежал  меч,
прекрасный и драгоценный, и он был вытянут из ножен на полфута и даже более.
     И был  тот  меч  по-разному  изукрашен.  Рукоять  была  из  камня  всех
возможных цветов, какие может только измыслить человек, и каждого цвета  там
были различные оттенки. Чаша же рукояти была сделана из ребер  двух  зверей:
змея, обитающего в Каледонии, где он зовется змеем диаволовым, а  кость  его
обладает такой силою, что рука, к ней прикасающаяся, не ведает ни усталости,
ни увечья; вторая же - кость рыбы, не очень крупной, которая обитает в водах
Евфрата и зовется эртанакс, ее кости отличаются  таким  свойством,  что  кто
касается их, у того воля становится крепка и тверда и он, не зная  усталости
и не припоминая прежних радостей и горестей, неотступно преследует лишь цель
свою.
     "А что до этого меча, ни один да не возьмет  его  в  руку,  кроме  лишь
единственного; он же превзойдет всех остальных".
     - Во имя Господа, -  проговорил  сэр  Персиваль,  -  я  сейчас  попытаю
счастья, быть может, мне удастся взять в руки этот меч.
     И он наложил ладонь на рукоять меча, но ухватить ее не смог.
     - Клянусь, - сказал он, - я потерпел неудачу.
     Вслед за ним сэр Борс попытался взяться за  тот  меч  и  тоже  потерпел
неудачу.
     А сэр Галахад стал разглядывать меч и прочел на нем  надпись,  красную,
как кровь.
     "Лишь тот да отважится вытащить меня из ножен, кто доблестнее  всех,  и
кто обнажит меня, никогда  не  испытает  позора  поражения,  ни  смертельной
раны".
     - Клянусь, - сказал сэр Галахад, - я бы извлек этот меч из ножен, но на
нем такие запреты, что я не наложу на него руки.
     - Да, сэры, - сказала тогда девица, - на этом мече лежит запрет  против
всех, кроме вас. Однажды этот корабль побывал в  стране  Логрской,  как  раз
когда велась там смертельная война между  королем  Лабором,  отцом  Увечного
Короля, и королем Хюрланом, который был сарацином. Но он  тогда  уже  принял
крещение и повсюду почитался потом одним из достойнейших мужей мира.
     И вот случилось однажды, что король Лабор и король Хюрлан собрали людей
своих для битвы на берегу моря, где стоял причаленный этот карабль.
     И потерпел там король Хюрлан поражение,  люди  же  его  были  перебиты.
Король, страшась смерти, укрылся на этом корабле и  здесь  нашел  этот  меч,
выхватил его из ножен и выбежал навстречу королю Лабору, который  изо  всего
христианского мира обладал самой твердой верой.  Замахнулся  на  него  мечом
король Хюрлан и так ударил его по шлему, что  одним  ударом  рассек  его  до
седла и коня под ним до земли.
     И было это в королевстве Логрском, и вскоре разразился там страшный мор
и начались великие бедствия в обоих королевствах; ибо  хлеба  не  росли,  ни
трава, и никакие плоды не поспевали, и в водах пропала рыба. И  потому  люди
зовут те места, пограничные земли обоих королевств, Мертвой  землей,  и  все
из-за плачевного удара.
     А король Хюрлан поглядел на острое лезвие меча и возвратился за ножнами
на корабль. Взошел он на корабль и вложил в ножны меч этот, и в тот  же  миг
упал мертвый здесь перед ложем. Так исполнилась угроза, что, кто ни  обнажит
этот меч, умрет либо останется изувечен. И долго пролежал он здесь, пока  не
взошла на корабль одна девица и выбросила его в воду, ибо  не  было  в  мире
мужа столь отважного, чтобы не побоялся взойти на корабль, нарушив запрет.

4

     Выслушав ее, стали они разглядывать ножны и увидели, что они  сшиты  из
змеиной кожи, а сверху была надпись золотом  и  сребром.  Перевязь  же  была
бедной в сравнении со столь  роскошным  мечом  и  слишком  непрочной,  чтобы
выдержать его тяжесть. А надпись гласила:
     "Кто подымет меня, да будет всех отважнее, если хочет  носить  меня  по
праву. Ибо тот, у кого на поясе предназначено мне висеть, не  узнает  позора
поражения, до тех пор пока он опоясан этой перевязью. И никто  также  да  не
отважится сменить эту перевязь, ибо это могут проделать лишь девичьи руки  и
чтобы девица та была дочерью короля и королевы. И она должна быть  непорочна
до конца дней своих, и в помышлениях и на деле; если  же  нарушит  она  свое
целомудрие, то умрет ужаснейшей смертью, какой когда-либо умирала женщина".
     - Сэр, -  сказал  сэр  Персиваль,  -  давайте  перевернем  этот  меч  и
посмотрим, что на нем с той стороны.
     А с той стороны ножны были красны, как  кровь,  с  черной,  как  уголь,
надписью, которая гласила:
     "Кто всех больше будет мной дорожить, всех меньше найдет во мне проку в
нужде. И кому буду я самый  верный  слуга,  тому  буду  и  злейший  враг.  И
случится это лишь однажды".
     - Любезный брат, - сказала девица сэру Персивалю,  -  случилось  спустя
сорок лет после страстей Господа нашего  Иисуса  Христа,  что  Насьен,  зять
короля Мордрена, был, по воле Господа нашего, унесен в море на утлой лодочке
за две недели пути от своей страны и  попал  на  остров  в  Западных  краях,
который люди называли Остров Кружащийся.
     И там случилось ему найти под скалой у входа в пещеру этот  корабль,  а
на нем увидел он и ложе и меч,  как  мы  теперь.  Однако  у  него  недостало
дерзости вынуть меч из ножен. Прожил он здесь на корабле восемь дней,  а  на
девятый день поднялся сильный ветер и отогнал его от острова и прибил его  к
другому острову под самый скалистый  берег.  А  на  том  острове  увидел  он
огромнейшего великана,  когда-либо  виденного  человеком.  Приблизился  этот
ужасный великан, желая убить его, а он огляделся вокруг, видит,  что  некуда
ему бежать и защищаться ему тоже нечем. И тогда побежал он  за  этим  мечом,
обнажил, увидел его прекрасный клинок, обрадовался, взмахнул им у  себя  над
головой, а меч тут возьми да и расколись на две половины.
     "А, - сказал Насьен, - на что всего  более  я  понадеялся,  меня  всего
жесточе подвело!"
     И с тем  забросил  он  обратно  на  ложе  обломки  меча,  а  потом  сам
перепрыгнул через борт судна и схватился с великаном и убил его. После этого
возвратился он на корабль, и поднялся ветер и погнал его по морю, и, по воле
счастливого случая, повстречался ему другой корабль, а на том  корабле  плыл
как раз король Мордрен, которого перед тем жестоко искушал диавол в  Проливе
Погибельных Скал.
     Когда увидели они друг друга, то весьма  обрадовались  оба  встрече.  И
поведали один другому о своих приключениях,  и  Насьен  рассказал,  как  меч
подвел его в минуту крайней нужды.
     Когда же Мордрен увидел тот меч, он его очень похвалил.
     "А сломался он через собственную твою  порочность,  ибо  ты,  верно,  в
чем-то прегрешил".
     И с тем взял  он  половинки  меча,  приставил  одну  к  другой,  и  они
соединились так прочно, как и прежде. Тогда он снова  вдел  меч  в  ножны  и
положил на ложе. И услышали они тут голос, изрекший:
     "Ступайте скорее прочь  с  этого  корабля  и  взойдите  на  тот  другой
корабль, а не то вы впадете в смертный грех. И если вы  подпадете  смертному
греху, тогда нет вам спасения и вы погибли!"
     Вот перешли  они  на  второй  корабль.  Но  в  тот  миг,  когда  Насьен
перешагивал за борт, ударило его мечом по  правой  ноге,  так  что  он  упал
ничком на палубу и воскликнул:
     "А, Господи милосердный, какая боль!"
     И снова прозвучал тогда голос, изрекший:
     "Получи удар за то, что осмелился обнажить этот меч! За то  и  нанесена
тебе рана, что не был достоин взять в руки такой меч,  как  об  этом  гласит
надпись".
     - Во имя Господа! - сказал Галахад. - Воистину мудры ваши речи!

5

     - Сэр, - она продолжала, - жил король по  имени  Пелес,  которого  люди
зовут Увечный Король, и, покуда мог сидеть в седле,  был  он  верной  опорой
христианства и святой церкви. Вот однажды охотился  он  в  своем  лесу,  что
тянулся до самого моря и растерял он в нем всех своих собак и всех  рыцарей,
кроме одного.
     Ехал он вдвоем с этим рыцарем, ехал, и выехали они к самой Ирландии,  и
там нашел он этот корабль. Увидел он и прочел надпись, но все же  взошел  на
борт, ибо он был муж жизни безгрешной. Но рыцарь его  не  отважился  за  ним
последовать. И нашел он и меч этот и вытащил его из ножен  вот  на  столько,
как сейчас вы можете видеть. В тот же миг появилось там копье и пронзило ему
оба бедра. И с тех пор так и не смог он никогда исцелиться, и не  будет  ему
исцеления, покуда вы не явитесь к нему. Вот что произошло с королем Пелесом,
вашим дедом, - заключила она, - изувеченным за свою дерзость.
     - Во имя Господа, девица! - воскликнул сэр Галахад. И приблизились  они
к ложу, чтобы разглядеть все получше. Сверху над ложем свисали два  меча,  и
также висели там веретена, одно белое,  как  снег,  а  другое  красное,  как
кровь, а еще выше - зеленое, как изумруд. Вот каких цветов были те веретена,
и это были их природные цвета, а не краска снаружи.
     - Эти веретена, - сказала девица, - остались  от  того  времени,  когда
грешница Ева пришла сорвать плод, за который она и Адам были  потом  изгнаны
из Рая. Она сорвала яблоко вместе с веткой,  но  потом  увидела,  что  ветка
осталась свежею и зеленой, и тем напоминала она об утрате, что  постигла  их
от того дерева. И решила Ева сколько можно дольше сохранить  ветку,  но  так
как у нее не было сосуда, куда ее поставить, она воткнула ее в землю. И,  по
воле Господа нашего, выросла та ветка за короткий срок в большое  дерево,  и
все то дерево было бело, как снег, - и  ствол,  и  ветви,  и  листы;  и  это
знаменовало, что оно посажено  рукою  девственницы.  Но  потом  Господь  наш
явился Адаму и повелел ему познать жену свою плотью, как требует природа.  И
возлежал Адам со своею женою под этим  же  самым  деревом,  и  тогда  древо,
бывшее белым, вдруг сделалось зеленым, как трава, не окрасились лишь ростки,
которые оно пустило прежде. И в тот раз был зачат ими Авель.
     Долго оставалось то древо зеленым. Но много дней спустя случилось  так,
что под этим же самым деревом Каин убил Авеля, и  оттого  произошло  великое
чудо: в тот миг, как принял Авель смерть свою под зеленым деревом,  утратило
оно свой зеленый цвет и сделалось красным;  и  этим  знаменовалась  пролитая
кровь. От нее все прочие растения  погибли,  лишь  то  дерево  разрослось  и
окрепло на диво и стало прекраснейшим изо всех деревьев, какие только видели
люди на земле. Но не погибли  ростки,  что  пустило  дерево  еще  до  смерти
Авелевой.
     И простояло это дерево так долго,  что  дожило  до  тех  времен,  когда
Соломон, сын царя Давида, получил во владение царство после отца  своего.  А
был этот Соломон мудр и знал все свойства камней и деревьев; знал  он  также
пути звезд и многие еще другие вещи. Но у этого Соломона была злая  жена,  и
оттого он полагал, что не рождена такая женщина, которая не была бы  дурной.
Он писал об них презрительно в своих книгах, но однажды ответил  ему  голос,
сказавший:
     "Соломоне, пусть от женщины и приходит печаль - нет нужды,  ибо  придет
однажды женщина, которая принесет радости стократ более, нежели  эта  печаль
приносит страданий. И женщина та родится от твоего семени".
     Когда услышал это Соломон, он  почувствовал  себя  полным  глупцом.  Но
потом в старинных книгах он отыскал подтверждение этим  словам.  Так  Святой
Дух открыл ему будущий приход славной Девы Марии.
     Тогда стал  он  вопрошать  у  голоса,  Произойдет  ли  это  все  в  его
царствующем доме.
     "Нет, - отвечал голос, - но явится  некогда  муж  целомудренный,  и  он
будет последний в твоем роду, и будет он рыцарем столь же доблестным, как  и
вождь Иисус Навин, твой свояк. Вот я разъяснил тебе то, в чем  были  у  тебя
сомнения".

6

     Обрадовался Соломон, что произойдет от его рода,  такой  муж,  но  стал
денно и нощно гадать и узнавать, кто  он  будет  и  каково  ему  будет  имя.
Заметила его жена, что он чем-то занят, и решила в свой  срок  разузнать,  в
чем дело. Выждала она, выбрала  время,  п