Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
539 -
540 -
541 -
542 -
543 -
544 -
545 -
546 -
547 -
548 -
549 -
550 -
551 -
552 -
553 -
554 -
555 -
556 -
557 -
558 -
559 -
560 -
561 -
562 -
563 -
564 -
565 -
566 -
567 -
568 -
569 -
570 -
571 -
572 -
573 -
574 -
575 -
576 -
577 -
578 -
579 -
580 -
581 -
582 -
583 -
584 -
585 -
586 -
587 -
588 -
589 -
590 -
591 -
592 -
593 -
594 -
595 -
596 -
597 -
598 -
599 -
600 -
601 -
602 -
603 -
604 -
605 -
606 -
607 -
608 -
609 -
610 -
611 -
612 -
613 -
614 -
615 -
616 -
617 -
618 -
619 -
620 -
621 -
622 -
623 -
624 -
625 -
626 -
627 -
628 -
629 -
630 -
631 -
632 -
633 -
634 -
635 -
636 -
637 -
638 -
639 -
640 -
641 -
642 -
643 -
644 -
645 -
646 -
647 -
648 -
649 -
650 -
651 -
652 -
653 -
654 -
655 -
656 -
657 -
658 -
659 -
660 -
661 -
662 -
663 -
664 -
665 -
666 -
667 -
668 -
669 -
670 -
671 -
672 -
673 -
674 -
675 -
676 -
677 -
678 -
679 -
680 -
681 -
682 -
683 -
684 -
685 -
686 -
687 -
688 -
689 -
690 -
691 -
692 -
693 -
694 -
695 -
696 -
697 -
698 -
699 -
700 -
701 -
702 -
703 -
704 -
705 -
706 -
707 -
708 -
709 -
710 -
711 -
712 -
713 -
714 -
715 -
716 -
717 -
718 -
719 -
720 -
721 -
722 -
723 -
724 -
725 -
726 -
727 -
728 -
729 -
730 -
731 -
732 -
733 -
734 -
735 -
736 -
737 -
738 -
739 -
740 -
741 -
742 -
743 -
744 -
745 -
746 -
747 -
748 -
749 -
750 -
751 -
752 -
753 -
754 -
755 -
756 -
757 -
758 -
759 -
760 -
761 -
762 -
763 -
764 -
765 -
766 -
767 -
768 -
769 -
770 -
771 -
772 -
773 -
774 -
775 -
776 -
777 -
778 -
779 -
780 -
781 -
782 -
783 -
784 -
785 -
786 -
787 -
788 -
789 -
790 -
791 -
792 -
793 -
794 -
795 -
796 -
797 -
798 -
799 -
800 -
801 -
802 -
803 -
804 -
805 -
806 -
807 -
808 -
809 -
810 -
811 -
812 -
813 -
814 -
815 -
816 -
817 -
818 -
819 -
820 -
821 -
822 -
823 -
824 -
825 -
826 -
827 -
828 -
829 -
830 -
831 -
832 -
833 -
834 -
835 -
836 -
837 -
838 -
839 -
840 -
841 -
842 -
843 -
844 -
845 -
846 -
847 -
848 -
849 -
850 -
851 -
852 -
853 -
854 -
855 -
856 -
857 -
858 -
859 -
860 -
861 -
862 -
863 -
864 -
865 -
866 -
867 -
868 -
869 -
870 -
871 -
872 -
873 -
874 -
875 -
876 -
877 -
878 -
10012.
- Сберегу вам время на лишние расспросы, - сказал он и протянул руку.
Я без лишних слов отдал ему карточку, а он, вложив ее в бумажник и
упрятав бумажник в карман, снова повернулся и вышел. На сей раз уверенно
и быстро. Я проводил его в прихожую, запер дверь, которой он даже не
хлопнул, вернулся в кабинет, уселся на свой вращающийся стул, задумчиво
склонил голову набок и произнес, глядя на Вулфа:
- Вчера вы сказали доку Волмеру, что читать вас заставляет
любопытство к тому, что еще выдумали наши собратья по разуму. Ну и?
Вулф поморщился.
- Сколько раз нужно говорить тебе, что слово "док" отвратительный
вульгаризм.
- Я все время забываю.
- Пф! Ты никогда ничего не забываешь. Ты это делаешь назло мне. Что
касается Кеннета Мира, то в "Тайме" его фотографии не помещали. А как
насчет "Газетт"?
- Нет. Имя несколько раз упоминалось, но фотографии не было. Как,
впрочем, и сообщения о том, что у него руки в крови. Хотя нагляделся он
на нее предостаточно. Но, коль скоро речь идет об услуге для друга, я
могу сделать пару звонков и...
- Нет. Позвони доктору Волмеру.
- Но, может быть, мне следует...
- Нет.
Я развернулся на стуле и придвинул к себе телефонный аппарат. Из трех
известных нам номеров в данную минуту дока, скорее всего, следовало
искать по тому, что не числился в справочниках и был установлен на
третьем этаже его особняка. Трубку снял сам Волмер. Вулф взял свою
трубку, а я слушал.
- Добрый вечер, доктор. Этот человек приходил, опоздав на полчаса, и
только что ушел. Он отказался предоставить нам какие бы то ни было
сведения, даже свое имя, и нам пришлось прибегнуть к хитрости,
воспользовавшись скрытой камерой. Припертый к стенке, он был вынужден
показать нам свое удостоверение на право вождения моторизованного
средства, после чего отбыл, не сказав ни единого слова. Его имя недавно
упоминалось в прессе в связи с убийством, но только в качестве одного из
свидетелей; никаких намеков на то, что он находится в числе
подозреваемых, не было. Назвать вам его имя - для доктора Остроу?
- Ну... - Секунд на десять трубка замолчала. - Вы узнали его...
прибегнув к хитрости?
- Да. Как я и сказал.
- Тогда, мне кажется, что не... - Снова воцарилось молчание, правда,
не столь продолжительное. - Я сомневаюсь, что Ирвин захочет узнать это.
Он никогда не прибегает к подобным методам. Могу я спросить его, а потом
перезвонить вам?
- Разумеется.
- Вы не намерены... Вас не интересует это убийство? В
профессиональном смысле?
- Только как наблюдателя. Я к нему не причастен и вмешиваться не
собираюсь.
Волмер поблагодарил Вулфа за услугу, без особого, впрочем, пыла, и
они распрощались. Вулф кинул взгляд на стенные часы - было пять минут
одиннадцатого - и потянулся к очередной книге, "Командование принимает
Грант" Брюса Каттона. Я вышел из кабинета и поднялся по ступенькам в
свою комнату, чтобы успеть на телетрансляцию последних иннингов
бейсбольного матча со стадиона "Шеа".
Глава 3
Обычно мы храним "Таймс" и "Газетт" в течение трех недель после
выхода, порой дольше, и даже, будь наш банковский счет на рекордно
высоком уровне, я бы все равно порылся в отчетах про убийство Оделла из
одного лишь любопытства - ведь мы теперь лично познакомились с одним из
действующих лиц. Однако нам срочно требовалась работа. За последние пять
месяцев с начала 1969 года мы расследовали всего шесть дел, причем лишь
в одном случае гонорар составил число с пятью нулями - нам удалось
вытащить одного бедолагу из совершенно жуткой передряги, в которую тот
угодил исключительно по собственной глупости. Словом, банковский счет
отощал, как медведь после спячки, и, чтобы справиться с расходами на
содержание нашего старого особняка, включая еженедельную выплату
жалованья Теодору, Фрицу и мне, Вулфу пришлось бы к середине июля
расстаться с кое-какими ценными бумагами, что было крайне нежелательно.
Вот почему, когда я спустился в цоколь, где хранились старые газеты,
движило мною не одно лишь праздное любопытство.
Убийство случилось две недели назад, но все подробности были с
достаточной ясностью освещены уже в самых первых газетных сообщениях и с
тех пор существенно не менялись. Во вторник 20 мая, в три часа
семнадцать минут дня, некий Питер Д. Оделл вошел в комнату на шестом
этаже здания КВС на Западной Пятьдесят четвертой улице, выдвинул нижний
ящик письменного стола и мгновенно погиб. Бомба, которая разнесла его в
клочья, была настолько мощной, что не только подбросила металлический
стол в потолок, но и разрушила две стены. Компания КВС -
"Континентальные вещательные сети" - занимала целое здание, а Питер Д.
Оделл занимал в ней пост вице-президента и отвечал за развитие. Комната
и стол были не его; комнату занимал другой вице-президент, Эймори
Браунинг, отвечавший за планирование.
Вот в двух словах, что случилось, но в дополнение к главному вопросу
- кто подложил бомбу? - оставалось еще много неясностей. В том, что один
вице-президент зашел в комнату другого, ничего необычного не было, но
вот зачем понадобилось Оделлу выдвигать этот ящик? Тот самый ящик.
Многие в КВС знали - вот почему это и просочилось в "Таймс" и "Газетт",
- что ящик не открывал никто, кроме самого Браунинга, который хранил в
нем бутылку (или бутылки) бурбона "Тен майл-крик" двенадцатилетней
выдержки. И Оделл наверняка знал об этом.
Никто не признался, что видел, как Оделл заходил в комнату Браунинга.
Хелен Лугос, секретарша Браунинга, которая сидела в примыкающей
комнате, находилась в это время в архиве, располагавшемся в конце
коридора. Кеннет Мир, один из заместителей Браунинга, проводил совещание
на первом этаже. Сам Браунинг был в это время у Кэсса Р. Эбботта,
президента КВС, в его личном кабинете, занимавшем весь угол шестого
этажа. Если кто и знал, зачем пожаловал Оделл к Браунингу, то
признаваться не пожелал. Вот почему ответ на вопрос "Кто подложил
бомбу?" частично зависел от ответа на другой вопрос:
"Кто должен был выдвинуть этот ящик?".
Перечитав отчеты в пятнадцати экземплярах "Таймс" и в пятнадцати
выпусках "Газетт", я уразумел только одно: я знал все подробности
убийства назубок. И все. Ни намека, ни малейшей зацепки, чтобы начать
расследование, у меня не было. Когда я покончил с газетами, стрелки
часов показывали начало двенадцатого, следовательно, Вулф уже спустился
из оранжереи. Я поднялся по лестнице в свою комнату и позвонил в
"Газетт". Поскольку газета дневная, телефон Лона Коэна обычно бывает
занят с десяти утра до двадцати минут пятого, но мне все же удалось
прорваться. Я сказал, что мне хватит тридцати секунд, но Лон заявил, что
с меня достаточно и пяти.
- Тогда, - мстительно произнес я, - я не расскажу тебе про бычков,
которые паслись на заливном лугу и отбивные из которых припас для нас
Феликс. Ты можешь встретиться со мной в "Рустермане" в четверть
седьмого?
- Могу, если нужно. А что захватить с собой?
- Только язык. Свой собственный. Ну и, конечно, пару фунтов салата,
на потом.
Под "потом" я подразумевал еженедельную игру в покер, которой мы
самозабвенно отдавались по четвергам с восьми вечера в квартире Сола
Пензера. Лон прошелся по поводу салата, и мы распрощались. Я тут же
позвонил по другому, не менее привычному номеру, подозвал Феликса и
сказал, что на сей раз просьба посадить нас наверху, в уединенном
кабинетике, исходит лично от меня, а не от Вулфа и что я очень
рассчитываю на отборные бифштексы.
Феликс спросил, какими цветами украсить стол, но я ответил, что
бифштексы, как ни странно, предназначаются не для женщины, а для
мужчины, из которого я надеюсь выцарапать ценные сведения, поэтому стол
лучше украсить самым обыкновенным, растущим на каждом шагу
четырехлистным клевером - на счастье.
Предупреждать Вулфа, чтобы к ужину меня не ждали, мне не требовалось,
поскольку по четвергам я всегда провожу вечер у Сола. Вулф садится
ужинать в семь пятнадцать, а покер начинается в восемь.
Когда мы покончили с утренней почтой, я вскользь обронил, что выйду
из дома без четверти шесть, до того, как Вулф спустится из оранжереи.
Кеннета Мира я упоминать не стал, молчал про него и Вулф, но в середине
дня позвонил Волмер и сказал, что доктор Остроу не выразил желания
узнать настоящее имя Рональда Сивера. Наврал, конечно. Доктор Остроу
наверняка возжелал бы знать, как зовут Сивера, но только не после того,
как Волмер наябедничал о том, что Вулф прибег к мошенничеству.
Маленькая комнатка наверху в "Рустермане" хранила для меня множество
приятных воспоминаний о тех днях, когда еще был жив Марко Вукчич,
благодаря которому ресторан снискал славу лучшего во всем Нью-Йорке. Сам
Ниро Вулф высоко ценил кухню "Рустермана", в который частенько захаживал
посидеть со своим старым другом. Кухня и сейчас оставалась отменной, как
заметил Лон Коэн, проглотив третью ложку десерта; не поскупился он на
похвалу и позднее, когда запустил зубы в сочнейший бифштекс, запив его
изрядным глотком фирменного кларета.
Примерно после четвертого глотка Лон сказал:
- Я чувствовал бы себя куда лучше - или хуже, кто знает, - если бы
знал цену. Ясное дело - тебе что-то понадобилось. Или Ниро Вулфу. Что?
Я проглотил кусочек мяса.
- Не Ниро Вулфу. Мне. Он даже об этом не подозревает, и я не хочу,
чтобы он узнал. Мне нужны кое-какие сведения. Сегодня утром я потратил
два часа, читая подряд все, что напечатали две великие газеты про
убийство Питера Д. Оделла, но я все еще не удовлетворен. Вот я и
подумал, что не мешало бы поточить с тобой лясы.
Лон прищурился.
- Без дураков? Вулф и в самом деле не знает, что ты меня угощаешь?
- Клянусь прабабушкой-индианкой.
Лон посмотрел примерно на фут выше моей головы, как он поступает
всякий раз, когда решает - вскрыть карты или поднять ставку, - подумал,
пока я намазал маслом булочку, потом посмотрел мне в глаза.
- Что ж, - произнес он. - Пожалуй, тебе стоит поместить в "Газетт"
объявление. Разумеется, под кодовым номером, если Вулф и впрямь не
должен знать о твоих подвигах.
При первом взгляде на Лона, на его мелковатое лицо с черными
прилизанными волосами, никто бы не догадался, что он дьявольски хитер.
Те же, кто с ним знакомы, отлично это знают, включая самого издателя
"Газетт"
- потому-то, наверное, кабинет Лона и располагается всего через две
двери по коридору от кабинета издателя.
Я покачал головой.
- Люди, которые меня интересуют, не читают объявления в "Газетт".
Откровенно говоря, я немного засиделся без дела и хотел бы
поразмяться.
Уверен, что полиция раскопала массу фактов, которые не
предназначаются для печати. В этой комнатке записывающих устройств нет,
я тоже пришел без микрофонов. Есть ли у Кремера или окружного прокурора
сведения, которые они приберегают?
- Нет. - Лон подцепил на вилку несколько горошин. - Почти наверняка
нет. И главное - они не знают, кому предназначалась бомба. - Он опустил
горошины туда, куда хотел. - Возможно, это знает только тот парень,
который ее подложил. Логично предположить, что она предназначалась для
Браунинга, но взорвался-то Оделл. Факты - упрямая вещь. Может быть,
Браунинг оставил ее для Оделла? Мотив у него был.
- Весомый?
- Вполне. Ты, конечно, знаешь, что Эбботт тридцать первого августа
уходит на пенсию, и совет директоров должен был в тот самый день
собраться в пять часов и решить, кто его заменит. Обсуждаться должны
были две кандидатуры - Браунинга и Оделла. Оделл, безусловно, не
подкладывал бомбу Браунингу, а вот не мог ли Браунинг сделать это сам, а
потом попросить Оделла залезть - в ящик?
Я отпил глоток кларета.
- Разумеется, дело освещают - или освещали - твои лучшие люди. Что
они думают?
- Они больше не думают. Только строят догадки. Лэндри предположил,
что бомбу туда засунула миссис Браунинг, зная, что Хелен Лугос,
секретарша ее мужа, имеет обыкновение проверять запасы бурбона по утрам:
- Это правда? Я имею в виду, что она по утрам лазила в этот ящик?
- Не знаю и сомневаюсь, что Кремер знает. С репортерами Хелен не
разговаривает, да и с полицейскими, насколько мне известно, тоже не
слишком разговорчива. У меня нет причин утверждать, что Хелен и Браунинг
были любовниками, хотя Лэндри убежден в этом. Спроси инспектора Кремера
- возможно, он знает. Другую гипотезу высказал Гахаган - он считает, что
Оделл пытался подложить бомбу Браунингу и сам подорвался. Он потратил
неделю, пытаясь выяснить, где мог Оделл раздобыть бомбу. Перлман
предположил, что виновник взрыва - Эбботт; старик хотел, чтобы
президентом стал Оделл, а остальные были за Браунинга. Перлман также
высказал три предположения, зачем понадобилось Оделлу залезать в этот
ящик, но они не выдерживают критики. Дамиано склонен винить в
случившемся Хелен Лугос, которая хотела поквитаться с Браунингом, но он,
как и Перлман, не в состоянии объяснить, при чем тут Оделл.
- А в чем причина нелюбви Хелен к Браунингу?
- Секс.
- Это не ответ.
- Еще какой ответ. Когда секс влезает в окно, логика уползает через
дверь, поджав хвост. Когда люди вступают в сексуальные отношения, любой
из них способен совершить самый сумасбродный поступок, который никто
потом не в состоянии объяснить. Гипотеза Дамиано основана на показаниях
некоего Мира, Кеннета Мира, заместителя Браунинга по кадрам. Дамиано
взял у него интервью на следующий день после взрыва - они, оказывается,
мальчиками пели в одном церковном хоре, - и, по словам Мира,
расследование должно сосредоточиться на Хелен Лугос. Дамиано,
разумеется, накинулся на него, как стервятник, но Мир спрятался в
ракушку. А Хелен, как я говорил, отвечать на вопросы отказывается.
- А Дамиано сказал о разговоре с Миром инспектору Кремеру?
- Нет, конечно. Он и нам-то всего пару дней назад рассказал. Надеялся
сам стать героем.
- А самого Мира никто не подозревает?
- В "Газетт" - никто. Разумеется, мы его обсуждали, как и всех
остальных, но мотива нащупать не удалось. Причин желать смерти Браунинга
у него, безусловно, не было; избрали бы Браунинга президентом, и Мир тут
же взлетел бы на самый верх. Да и мог ли он убедить Оделла залезть в
злополучный ящик? Нет, таким гипотезам грош цена. Если бомба и впрямь
предназначалась для Браунинга, подложить ее мог кто угодно из более чем
дюжины сотрудников. И не только сотрудников. Взять, например, Маделин
Оделл, теперь вдову Оделла. С тех самых пор, как она вышла за него
замуж, двадцать лет назад, она мечтала, что ее муж станет президентом
КВС, а тут обстоятельства начали явно складываться в пользу Браунинга.
Или Теодор Фолк, уолл-стритовский Фолк, закадычный друг Оделлов и член
Совета директоров КВС.
Разумеется, сам бы он не стал это делать, но миллионерам вовсе ни к
чему пачкать собственные руки. Или Сильвия Веннер. Знаешь ее?
- Я кивнул. "Большой город".
- Совершенно верно. Она вела эту программу два года, а Браунинг ее
вышвырнул. Теперь она перебивается случайными заработками и ненавидит
Браунинга лютой ненавистью. Я мог бы и еще назвать. Разумеется, нашлись
бы также желающие отправить на тот свет и Оделла, но тут возникает
проблема, что бомба-то, как ни верти, оказалась в ящике Браунинга.
Я проглотил последний кусочек бифштекса и нажал кнопку, чтобы вызвать
Пьера.
- Ты сказал, что вдова Оделла вот уже двадцать лет мечтала о том,
чтобы он стал президентом. А она пыталась хоть как-нибудь способствовать
этому?
- Еще как. Она унаследовала приличный пакет акций от своего отца,
Карла Хартига, вместе с нефтяными скважинами и уймой других мелочей и в
последние десять лет заседала в совете директоров КВС. Думаю, что она
охотно рассталась бы с половиной своих семидесяти или восьмидесяти
миллионов долларов, чтобы избавиться от Браунинга, но, зная, что в его
ящике лежит бомба, она пошла бы на все, чтобы ее муж в тот день и близко
не подошел к комнате Браунинга. Вот почему ее я даже не рассматриваю в
числе возможных кандидатур, да и другие тоже, насколько мне известно.
- У нее и впрямь есть семьдесят или восемьдесят миллионов?
- Как минимум. Дамочка набита деньгами.
- Ха! Какой соус тебе подать к суфле? Бренди-миндаль или ром-мокко?
- Ром-мокко звучит заманчивее.
Пьер собирал опустевшие тарелки. Я дождался, пока он удалится, и лишь
затем возобновил беседу с Лоном. Мало ли, вдруг Эбботт, Браунинг или
Маделин Оделл входят в число его любимых клиентов.
Без четверти восемь, выйдя из "Рустермана", мы решили, что, чем
ловить такси и преодолевать на нем расстояние в одиннадцать кварталов,
лучше прогуляться до дома Сола Пензера пешком. К тому времени я выудил
из Лона еще добрую сотню фактов и предположений, но перечислять их для
вас было бы только пустой тратой чернил и бумаги, поскольку пока к
осуществлению своего замысла я не продвинулся ни на шаг. Что касается
вечернего покера, распространяться я также не стану; скажу только, что
занятый обдумыванием предстоящей операции мозг - не лучший помощник в
карточной игре. Словом, я спустил шестьдесят восемь зеленых.
Глава 4
Прежде всего меня заботило, как к ней подобраться, а уж во вторую
очередь - что ей сказать, если подберусь. "К ней" - это, как вы
догадались, относилось к Маделин Оделл, нашей безутешной вдовушке. К
бомбе она почти наверняка отношения не имела, у нее было больше всех
оснований желать, чтобы преступника поймали и наказали, и она была самой
богатой. Вот из-за каких мыслей я и сделал три серьезных и несколько
мелких ошибок, стоивших мне столь крупного проигрыша в покер. Впрочем,
они не помешали мне поспать полагающиеся мне восемь часов - ничто мне не
может помешать - и не повлияли на аппетит за завтраком; правда, читая
"Таймс", я пропустил несколько разделов, которые обычно просматриваю, да
и с Фрицем был несколько рассеян. Зато, придя в кабинет, я забыл
поменять воду в вазочке на столе Вулфа.
Когда подоспел обед, я все еще не принял окончательного решения.
Конечно, в моем мозгу роились тысячи уловок, воспользовавшись любой
из которых, я бы проникнул к вдове; но что потом? После обеда я
отправился прогуляться, придумав в оправдание несколько мелких дел.
Вернулся я только в начале пятого, когда Вулф был в оранжерее, и
заполучил кабинет в свое распоряжение. Придвинув пишущую машинку, я
вставил лист бумаги и отпечатал:
"Уважаемая миссис Оделл!
Я печатаю это письмо на бланке Ниро Вулфа, поскольку работаю на него
и сейчас сижу в его кабинете. Однако дело у меня сугубо личное, и мистер
Вулф не знает о том, что я решил к Вам обратиться. А поступаю я так
потому, что, будучи опытным профессиональным сыщиком, с мучительной
болью слежу за тем, насколько непрофессионально ведется расследование
убийства Вашего мужа.
Разумеется, мы с мистером Вулфом пристально следили за всеми
публикациями, но вчера днем он сказал мне, что, по его мнению, на самый
важный факт внимания не обращают - или замалчивают его, - и я с ним
согласился. Если он обратится с подобным замечанием в полицию или в
прокуратуру, действия это наверняка не возымеет, но сегодня утром