Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
539 -
540 -
541 -
542 -
543 -
544 -
545 -
546 -
547 -
548 -
549 -
550 -
551 -
552 -
553 -
554 -
555 -
556 -
557 -
558 -
559 -
560 -
561 -
562 -
563 -
564 -
565 -
566 -
567 -
568 -
569 -
570 -
571 -
572 -
573 -
574 -
575 -
576 -
577 -
578 -
579 -
580 -
581 -
582 -
583 -
584 -
585 -
586 -
587 -
588 -
589 -
590 -
591 -
592 -
593 -
594 -
595 -
596 -
597 -
598 -
599 -
600 -
601 -
602 -
603 -
604 -
605 -
606 -
607 -
608 -
609 -
610 -
611 -
612 -
613 -
614 -
615 -
616 -
617 -
618 -
619 -
620 -
621 -
622 -
623 -
624 -
625 -
626 -
627 -
628 -
629 -
630 -
631 -
632 -
633 -
634 -
635 -
636 -
637 -
638 -
639 -
640 -
641 -
642 -
643 -
644 -
645 -
646 -
647 -
648 -
649 -
650 -
651 -
652 -
653 -
654 -
655 -
656 -
657 -
658 -
659 -
660 -
661 -
662 -
663 -
664 -
665 -
666 -
667 -
668 -
669 -
670 -
671 -
672 -
673 -
674 -
675 -
676 -
677 -
678 -
679 -
680 -
681 -
682 -
683 -
684 -
685 -
686 -
687 -
688 -
689 -
690 -
691 -
692 -
693 -
694 -
695 -
696 -
697 -
698 -
699 -
700 -
701 -
702 -
703 -
704 -
705 -
706 -
707 -
708 -
709 -
710 -
711 -
712 -
713 -
714 -
715 -
716 -
717 -
718 -
719 -
720 -
721 -
722 -
723 -
724 -
725 -
726 -
727 -
728 -
729 -
730 -
731 -
732 -
733 -
734 -
735 -
736 -
737 -
738 -
739 -
740 -
741 -
742 -
743 -
744 -
745 -
746 -
747 -
748 -
749 -
750 -
751 -
752 -
753 -
754 -
755 -
756 -
757 -
758 -
759 -
760 -
761 -
762 -
763 -
764 -
765 -
766 -
767 -
768 -
769 -
770 -
771 -
772 -
773 -
774 -
775 -
776 -
777 -
778 -
779 -
780 -
781 -
782 -
783 -
784 -
785 -
786 -
787 -
788 -
789 -
790 -
791 -
792 -
793 -
794 -
795 -
796 -
797 -
798 -
799 -
800 -
801 -
802 -
803 -
804 -
805 -
806 -
807 -
808 -
809 -
810 -
811 -
812 -
813 -
814 -
815 -
816 -
817 -
818 -
819 -
820 -
821 -
822 -
823 -
824 -
825 -
826 -
827 -
828 -
829 -
830 -
831 -
832 -
833 -
834 -
835 -
836 -
837 -
838 -
839 -
840 -
841 -
842 -
843 -
844 -
845 -
846 -
847 -
848 -
849 -
850 -
851 -
852 -
853 -
854 -
855 -
856 -
857 -
858 -
859 -
860 -
861 -
862 -
863 -
864 -
865 -
866 -
867 -
868 -
869 -
870 -
871 -
872 -
873 -
874 -
875 -
876 -
877 -
878 -
их объятьях задушила.
Я поручил змее договориться с лисом,
Они вдвоем нашли иную силу
В смертельном зелье
С чудным запахом и вкусом,
Сокрытом в белом порошке.
А я, палач и грозный судья,
Сумел вложить его ему в уста...
И сосчитал: один и два.
И дважды сорок долгих дней меж ними...
Не сомневайтесь. Ваш черед
За ними, он придет!
Дождется третий, раз он ждет.
Потом скажу: четыре... пять... шесть... семь...
Вам лучше было бы убрать меня совсем".
Вулф нашел, что это предупреждение лучше первого, потому что оно
короче, и в нем имеется пара удачных строк.
Я поверил ему на слово.
Сразу же после этого начался настоящий ад. Они полностью позабыли о
"глупой шутке" и с воплями осаждали полицию и прокуратуру, требуя, чтобы
Поль Чапин был немедленно арестован. Версия о самоубийстве Дрейера была
начисто отвергнута.
Хиббард был перепуган не меньше остальных. Возможно, даже больше, но он
все же был против обращения в полицию.
Единственными, у которых не появилась дрожь в коленях, были Бартон и
Леопольд Элкас, хирург.
Мы с Элкасом договорились встретиться в среду утром, а девять тридцать,
но я вышел из дома рано, потому что хотел заехать на Пятьдесят шестую улицу,
чтобы посмотреть галерею Дрейера, где все это произошло.
Теперь это была уже не галерея, а книжный магазин. Пожилая особа с
бородавкой на носу была со мной любезна и разрешила мне все посмотреть. Но
немного было того, на что можно было смотреть. Маленькая комната, где в
среду вечером проводилось совещание, а на следующее утро было найдено тело
мистера Дрейера, по-прежнему оставалась конторой.
Я позвал женщину, и она вошла в контору. Я указал на дверь в задней
стене и спросил:
- Не могли бы вы мне сказать, эта дверь - не дверь ли кладовки, где
мистер Дрейер держал различные спиртные напитки?
Она посмотрела на меня удивленно.
- О, мистер Дрейер?.. Ах... это тот человек...
- Человек, который покончил с собой в этой комнате. По-видимому, вы
этого не знали?
- Да, действительно...
- Благодарю вас.
Я вышел на улицу и сел в "родстер".
Леопольд Элкас был печальным человеком. Он был среднего роста, с
крупной головой, с большими руками, с суровыми черными глазами, взгляд
которых уходил от вас не вверх, не вниз, и не в сторону, а как бы в глубину
его головы.
Он предложил мне сесть и заговорил:
- Понимаете, мистер Гудвин, я согласился встретиться с вами только из
любезности к своим друзьям, которые меня об этом просили. Я объяснил мистеру
Фареллу, что не присоединяюсь к предприятию вашего работодателя и не буду
оказывать никакой помощи.
- Доктор Элкас, я знаю, что вы и пальцем не пошевелите, чтобы дать
материалы, изобличающие Поля Чапина. Но в деле Дрейера вы мой единственный
источник информации из первых рук. Как я понял, второй человек, эксперт по
картинам, возвратился в Италию.
Элкас кивнул.
- Мистер Сантини отплыл некоторое время тому назад.
- Значит, остаетесь только вы. Думаю, что нет смысла задавать вам
множество хитроумных вопросов. Почему бы вам просто не рассказать мне, как
это все было?
Он опять грустно улыбнулся.
- Полагаю, вам известно, что двое или трое из моих друзей заподозрили
меня в том, что я солгал, выгораживая Чапина?
- Да-а... Это так?
- Нет. Я не стал бы ни топить его, ни выгораживать вопреки истине.
История, мистер Гудвин, такова: вы, разумеется, знаете, что Юджин Дрейер был
моим давнишним другом. В колледже мы учились вместе. До депрессии его дела в
художественной галерее шли превосходно. Даже я изредка приобретал через него
кое-что. Шесть лет назад я дал ему выгодный заказ на три картины Мантеньи[1]
- две маленькие и одну побольше. Цена была сто тысяч долларов. Картины были
во Франции. В то же время Поль Чапин как раз находился в Европе, и я написал
ему, попросив посмотреть картины. Получив его ответ, я и сделал заказ. Я
полагаю, что вы знаете: в течение десяти лет Поль Чапин пытался стать
художником. Его картины были интересны, но не хороши. Мне говорили, что он
потом нашел себя в литературе, - сам я романы не читаю.
1 Мантенья - итальянский художник эпохи Раннего Возрождения.
Картины прибыли в то время, когда я был завален работой и не мог
заняться тщательным изучением. Я получил их и оплатил стоимость. Но с самого
начала они не приносили мне радости. Сколько раз я пытался уговорить себя,
что они великолепны, но, поглядев на них, я убеждался в противном. Поначалу
я не подозревал подделку, просто я не мог с ними свыкнуться, но несколько
замечаний, сделанных специалистами, заставили меня задуматься. В сентябре,
более двух месяцев назад, в нашу страну приехал Сантини, который знает
Мантинью не хуже, чем я знаю человеческие недуги. Я попросил его посмотреть
на мои "шедевры", и он заявил, что это подделки. Более того, он сказал, что
знает источник их происхождения - безусловно, талантливого мошенника в
Париже, и что совершенно невозможно, чтобы какой-либо солидный комиссионер
мог бы попасться на эту удочку.
Мне думается, что именно эти пять лет внутренней борьбы с картинами,
более чем что-либо иное, заставили меня действовать так, как я это сделал с
Дрейером. Обычно я бываю очень слаб в проявлении неудовольствия и тем более
жестокости, но в этот раз во мне колебаний не было. Я сказал Юджину, что
желаю немедленно вернуть ему картины и получить мои деньги обратно без
замедления. Он сказал, что у него нет денег, и я знал, что это правда, так
как на протяжении последнего года неоднократно ссужал его значительными
суммами. Однако я настаивал, что он должен либо достать деньги, либо понести
заслуженное наказание. Понятно, что я, в конце концов, смягчился бы, но, к
несчастью, в моем характере имеются своего рода заскоки, и непонятно, почему
я делаюсь упрямее мула, проявляю невероятную решительность и не отступаю ни
на шаг от своих позиций. Отрицательную роль сыграло и то, что мистер Сантини
должен был вернуться в Италию. Юджин потребовал с ним встречи. Понятно, с
его стороны это было блефом.
Мы договорились, что я с мистером Сантини и Полем Чапином приеду к нему
в среду, в пять часов дня. Поль был приглашен, потому что он осматривал во
Франции эти картины. Мы приехали. Обходительность Юджи...
Я прервал его:
- Минуточку, доктор. Поль Чапин приехал в галерею раньше вас?
- Нет, мы приехали вместе. Я заехал за ним в Гарвард-клуб...
Обходительность Юджина причинила мне боль, потому что ему не удавалось
скрыть, как он нервничает. Руки его дергались, когда он смешивал хайбол...
для нас, не для себя. Я был смущен, а потому резок и даже груб. Я предложил
мистеру Сантини сообщить свое заключение, и он его сделал, как устно, так и
письменно. Юджин возразил ему. Они заспорили. Наконец, Юджин обратился к
Полю, прося его высказать свое мнение. Очевидно, он ожидал, что Поль его
поддержит. Поль оглядел нас с улыбкой и сделал краткое, но весьма
выразительное заявление. Он сказал, что через три месяца после того, как он
осматривал эти картины, то есть через месяц после того, как они прибыли в
Нью-Йорк, он узнал совершенно определенно, что они были написаны Вассо,
величайшим мошенником нашего века, в 1924 году. Этого же человека назвал мне
мистер Сантини. Поль сказал также, что он хранил молчание, потому что его
привязанность и ко мне, и к Юджину так велика, что он не мог сделать шаг,
который бы причинил неприятность одному из нас.
Я испугался, как бы Юджин не потерял сознание: он был не только
поражен, но и уязвлен. Я же был так смущен, что молчал. Я, конечно, не знаю,
обманул ли меня Юджин, будучи в отчаянном положении, или же он сам пал
жертвой обмана. Мистер Сантини поднялся первым, я последовал его примеру, и
мы пошли. Поль ушел с нами.
В полдень следующего дня я узнал, что Юджин покончил с собой, выпив
очень большую дозу нитроглицерина. Я узнал об этом, когда полиция явилась в
мою приемную, чтобы допросить меня.
- Что заставило вас думать, что это самоубийство?
- Ну, мистер Гудвин...
Он вновь улыбнулся, но улыбка была еще более грустной.
- Неужели все детективы одинаковы? Вы же прекрасно понимаете, почему я
считаю это самоубийством. Полиция пришла к тому же выводу, и обстоятельства
подтверждают это.
- Но если вы согласитесь, что у каждого детектива всегда в голове
имеется какая-то навязчивая идея, то вы знаете, в чем заключается моя. Имел
ли Поль Чапин возможность подбросить таблетки нитроглицерина в бокал
Дрейера? Вы считаете это возможным?
Доктор Элкас покачал головой.
- Нет. И вы, конечно, знаете, что мистер Сантини со мной согласен. Мы
оба вполне уверены, что Поль не имел такой возможности. Он приехал в галерею
вместе с нами, и мы вошли вместе в контору. Поль сидел слева от меня, не
менее чем в шести футах от Юджина. Он не дотрагивался ни до одного стакана,
кроме его собственного. Когда мы выходили, Поль шел впереди меня, перед ним
выходил Сантини.
- Да... Все это записано в отчетах. Но во время шумных ссор, подобных
этой, когда все так возбуждены, бывают хождения с места на место, люди то
вскакивают, то садятся, бродят взад и вперед...
- Ничего подобного не было. Мы не были возбуждены, разве что только
Юджин. Он был один-единственный, кто поднимался с кресла.
- После того как вы туда вошли, Юджин не надевал пиджак?
- Нет, он носил утренний пиджак, не меняя его.
- Бутылочка с остатками нитроглицерина была обнаружена в кармане его
пиджака?
- Так я понял.
Я уселся поглубже в кресло и опять посмотрел на него. Я бы отдал
"родстер" и пару шин "экстра" к нему, чтобы узнать: лжет он или нет. Он был
так далек от людей моего класса, как и Поль Чапин, и я понимал, что поэтому
у меня нет пути, по которому я мог бы добраться до его мыслей.
- Не согласились бы вы завтра в час дня прийти на ленч к Вулфу?
- Сожалею, я буду занят.
- В пятницу?
- Нет. Ни в какие дни. Я не орех, который надо расколоть. Откажитесь от
надежды доказать виновность Поля Чапина в смерти Юджина Дрейера. Это не
выдерживает критики. В этом я уверен, потому что был там.
- Может, вы сможете прийти в субботу?
Он покачал головой и улыбнулся все так же печально. Я поднялся с
кресла, взял свою шляпу и поблагодарил его. Но перед тем как направиться к
двери, я сказал:
- Кстати, второе предупреждение, написанное всем вам, - ведь кем-то оно
было написано? Действительно ли нитроглицерин маслянист и имеет
сладковато-жгучий вкус?
- Я же хирург, а не фармацевт.
Я снова поблагодарил его и вышел.
Из-за того, что линия судьи Гаррисона оборвалась, не дав нам ничего
определенного, а теперь зашла в тупик и линия Дрейера, я начал подозревать,
что если мы не найдем способа сделать явным то, что скрыто от нас в истории
Элкаса, то "Памятная записка", составленная Вулфом, может превратиться в
простой листок бумаги, который вы можете использовать так, как вздумается.
Я отправился домой, решив, что самое разумное - обратиться к Сантини.
Мы могли дать ему телеграмму в Рим. Возможно, таким образом мы раздобудем
нечто толковое. Конечно, телеграмма будет стоить Вулфу девяносто девять
долларов.
Было без четверти одиннадцать, когда я приехал домой. В кабинете звонил
телефон. Звонил Сол Пензер. Я спросил, чего он хочет. Он ответил, что хочет
рапортовать. Я спросил, что он будет рапортовать, а он ответил, что ничего,
вот и весь его рапорт в этом. Поскольку я и так был раздражен всем ходом
расследования, то я стал насмешлив. Я сказал, что если он не может найти
Хиббарда живым или мертвым, то может он сплутует и сделает чучело Хиббарда?
И я сказал, что и самого меня только что так чмокнули на другой стороне
нашего дела, что если у него нет ничего лучшего, то пусть придет в контору,
и мы сыграем в пинокль. Я повесил трубку, оборвав разговор, что само по себе
могло рассердить даже монахиню.
Вулф спустился вниз вовремя, ровно в одиннадцать. Он сказал "доброе
утро", потянул носом воздух и сел за свой стол.
Мне не терпелось приступить к делу, но я знал, что должен подождать,
пока он не посмотрит почту, не поставит в вазу орхидеи, испробует свое перо
и, наконец, позвонит, чтобы принесли пиво. После того как со всем этим было
покончено, он пробормотал, обращаясь ко мне:
- Есть ли мысли о дальнейших действиях?
- Я ушел из дома на цыпочках в восемь тридцать и только что вернулся.
Звонил Сол... Истрачен зря еще один никель.
Фриц принес ему пиво, и Вулф налил себе стакан. Я рассказал ему все об
Элкасе, не пропуская ничего, даже то, что у нитроглицерина сладковато-жгучий
вкус, и что он маслянист на ощупь. Затем я изложил ему свою мысль о
римлянине. Как я и ожидал, он сразу же заупрямился.
- Ты можешь дать телеграмму за тысячи миль в отношении какого-то факта
или предмета, но не о таком тонком деле. Как последняя возможность: ты или
Сол Пензер нанесете визит Сантини в Италию.
Я попытался поспорить с ним, потому что не представлял никакого иного
хода. Я даже забыл, что я еще не сообщил ему о трех дополнительных
наблюдателях из агентства "Метрополитен", которых я заказал для Одиннадцатой
улицы.
Меня остановил посредине моей речи звук шагов Фрица, идущего в прихожую
в ответ на дверной звонок. Я не пытался продолжить свою речь, а только ждал,
чтобы увидеть, кто пришел.
В кабинет вошел Фриц и прикрыл за собой дверь. Он сказал, что пришла
какая-то дама, она хочет видеть мистера Вулфа.
- Ее имя?
Фриц покачал головой. Он выглядел неуверенным.
- Проводи ее сюда, Фриц,
Увидев посетительницу, я тоже почувствовал себя неуверенным. К нам не
приходил никто более уродливый. Она вошла и остановилась, глядя прямо на
Вулфа, как бы решая, как к нам подойти. К тому же она не была в
действительности уродливой, то есть я подразумеваю, что она не была
отвратительной. У нее были довольно маленькие серые глаза, взгляд которых,
казалось, никогда не сойдет с того, на чем они остановились. На ней было
темно-серое шерстяное пальто и из того же материала шляпка, а непомерно
большой серый мех плотно окутывал ее шею.
Она седа в кресло, которое я ей пододвинул, и сказала звучным голосом:
- Трудно мне достался мой приезд сюда... Боюсь, что я сейчас потеряю
сознание.
Вулф покачал головой.
- Я надеюсь, что нет. Немного бренди?
У нее слегка перехватило дыхание.
- Нет, благодарю вас.
Она подняла руки к меху, и казалось, что она пытается добраться ими под
мех на затылке.
- Я была ранена. Сзади, вот здесь. Думаю, что вам лучше посмотреть.
Вулф бросил на меня взгляд, и я подошел к ней. Она расстегнула мех
спереди, а я откинул его от шеи, снял совсем. И затем я ахнул. Не то, чтобы
я никогда не видел крови, но не часто ее было так много, да и было это так
неожиданно. Весь мех изнутри сзади был пропитан кровью. И воротник ее пальто
тоже был пропитан кровью. Это было зрелище!
Кровь все еще продолжала сочиться из порезов, сделанных на ее шее
сзади. Я не мог определить, насколько они глубоки.
Она пошевелилась, и кровь потекла струйкой.
Я отбросил мех на пол и сказал ей:
- Ради Бога, сидите, не шевелитесь и не крутите головой.
Я посмотрел на Вулфа и сказал:
- Кто-то пытался отрезать ей голову. Я не знаю, насколько опасны раны.
Она сказала Вулфу:
- Это мой муж. Он хотел меня убить.
Смотревшие на нее полузакрытые глаза Вулфа мигнули.
- Значит, вы Дора Риттер?
Она отрицательно покачала головой, кровь потекла сильнее, и я опять
сказал, чтобы она сидела спокойно.
Она сказала:
- Я Дора Чапин. Я вышла замуж три года назад.
Глава 10
Вулф ничего не сказал.
Я же, не зная, как глубоко могут открыться ее раны при падении, стоял
позади нее и ждал, готовый подхватить ее, если она начнет падать.
Вулф не двигался. Его глаза были почти закрыты, а его губы то
вытягивались, то втягивались, а потом снова: то наружу, то внутрь.
Она заговорила:
- У него был припадок.
Вулф вежливо ей ответил:
- Я не знал, что у мистера Чапина бывают припадки. Пощупай ей пульс,
Арчи.
Я протянул руку, взял ее запястье и нащупал пульс. Пока я считал, она
начала разговаривать:
- Ну, это, конечно, не совсем припадки. Просто у него в глазах
появляется особое выражение. Я всегда его боюсь, а когда я вижу этот взгляд,
я прихожу в ужас... Раньше он никогда не причинял мне вреда. Но сегодня
утром, заметив выражение его глаз, я что-то сказала, чего не должна была
говорить... Нет, вы посмотрите.
Она вырвала у меня руку, чтобы открыть свою сумочку - большую, кожаную,
- из нее вытащила что-то, завернутое в газету. Она развернула газету и
подняла кухонный нож, лезвие которого было покрыто еще свежей кровью.
- Он был у Поля, а я не знала об этом. Поль, вероятно, уже подготовил
его для меня, когда был на кухне.
Я взял у нее нож, положил его на стол поверх газеты и сказал:
- Пульс у нее чуть учащенный, но, в основном, неплохой.
Вулф положил руки на подлокотники кресла, оперся на них и встал. Встав,
он сказал:
- Пожалуйста, миссис Чапин, не двигайтесь.
Он обошел вокруг нас и остановился сзади, глядя на ее шею При этом
низко наклонил голову, рассматривая раны Уже добрый месяц, а то и более, я
не видел его таким деятельным.
Вглядевшись в струившуюся кровь, он сказал:
- Пожалуйста, наклоните голову вперед, только немного, и опять назад.
Она это сделала, и кровь потекла сильнее, а одна струйка чуть не
забрызгала самого Вулфа.
Вулф выпрямится.
- Вызовите доктора, Арчи.
Она начала было поворачиваться к Вулфу, но я ее остановил. Она
запротестовала.
- Мне не нужен доктор. Я добралась сюда и сумею добраться домой. Я
только хотела показать вам и попросить вас...
- Да, мадам, но в данный момент в счет идет только мое мнение... с
вашего разрешения.
Я уже был у аппарата и набирал номер. Я попросил доктора Волмера, его
секретарша ответила мне, что он только вышел из дома, но она готова, его
догнать, если это срочно. Я сообразил, что сам сделаю это быстрее. Повесив
трубку, я побежал к выходу, сказав по пути Фрицу, чтобы он никуда не уходил.
Спрыгнув затем с крыльца, я заметил такси, в котором, разумеется, приехала
новая посетительница. В паре сот футов к востоку стояло синее "купе" доктора
Волмера, в которое он как раз садился. Издав громкий крик, я помчался к
нему. Он меня услышал и к тому времени, как я до него добежал, уже снова
стоял на тротуаре. Я рассказал ему о свалившейся на нас беде, он вытащил из
машины свой чемоданчик и двинулся за мной.
За годы своей работы я успел убедиться, что единственная вещь, которую
вы не запрете в ящике своего стола, это наше собственное любопытство.
Так вот, когда мы с доктором повернули с тротуара к нашему собственному
крыльцу, я снова бросил взгляд на стоящее поблизости такси и на секунду
потерял весь свой апломб, когда увидел, что шофер, смотревший прямо на меня,
подмигнул мне.
Мы с доктором вошли в дом. Фриц был в прихожей и сказал, что Вулф пошел
на кухню и вернется после того, как доктор закончит свои дела.
Я сказал Фрицу, чтобы он, Боже, упаси, не дал Вулфу приняться за еду, а