ну седых волос,  которые,  в  свою
очередь, подчеркивали красноту лица. Патрик О'Гарро был с  ног  до  головы
весь какой-то коричневый, начиная от  глаз  и  волос  и  кончая  костюмом,
галстуком,  носками  и  ботинками,  исключение,   разумеется,   составляла
рубашка, она была белоснежной. Глаза были ясными, умными и живыми.  Вернон
Асса был мал ростом и слегка тучен, с жирком в плечах, и  либо  он  только
что провел месяц во Флориде, либо ему вообще незачем туда  ездить.  К  его
загорелому лицу, конечно, больше подошло бы что-нибудь коричневое,  но  он
был во всем сером и в черных туфлях.
     - Что за чертовщина... - пробормотал он.
     - Продолжайте, - обратился к Хансену Бафф.
     Адвокат повернулся к Вульфу.
     - Надо полагать, мистер Гудвин находится у вас на службе?
     - Да.
     - Значит, он  присутствует  при  этом  разговоре  в  качестве  вашего
доверенного лица?
     - Доверенного лица? Ну что ж, хорошо, пусть будет доверенное.
     - Тогда на том и договоримся. Для начала я хотел  бы  предложить  вам
свои услуги в качестве вашего юрисконсульта и  в  случае  вашего  согласия
уплатить мне гонорар в размере одного доллара.
     Я обалдело уставился на него. Парень, видно, был с большим  приветом.
С такими гонорарами они долго не продержатся.
     - Нельзя сказать, чтобы это было слишком  заманчивое  предложение,  -
сухо заметил Вульф. - Но, полагаю, у вас есть на то особые причины?
     - Разумеется. Как вам известно, беседа  между  юрисконсультом  и  его
клиентом подпадает под категорию конфиденциального сообщения и  по  закону
никто не вправе принудить человека к его разглашению. Я хочу, чтобы  между
нами были установлены конфиденциальные отношения юриста и клиента, а затем
изложу вам некоторые обстоятельства, которые заставили  этих  джентльменов
обратиться к вашей помощи. Само  собой  разумеется,  это  не  обеспечивает
никакой защиты на случай добровольного разглашения вами этой тайны, ведь в
вашей воле в любой момент прекратить наши  доверительные  отношения,  зато
это дает вам возможность, не опасаясь наказания, отклонять соответствующие
требования со стороны властей, откуда бы они ни исходили.  Таким  образом,
мои клиенты и я сам оказываемся в  полной  зависимости  от  вас,  но  ваша
личная и профессиональная репутация позволяют нам полностью полагаться  на
вашу порядочность и ваше благоразумие. Предлагаю нанять меня с  конкретной
целью: проконсультировать вас по поводу желательности взять на себя  дело,
которое собирается доверить вам фирма "Липперт, Бафф и Асса".
     - Что это за фирма?
     - Не может быть, чтобы вы о ней  ничего  не  слышали.  Это  рекламное
агентство.
     Губы  Вульфа  сдвинулись  слева  направо  и  вернулись   в   исходное
положение. Это он так улыбался.
     - Что ж, весьма изобретательно. Примите мои поздравления. Но, как  вы
справедливо заметили, вы оказываетесь в  полной  зависимости  от  меня.  Я
волен прекратить наши отношения в любой момент, не связывая себя  никакими
обязательствами.
     -  Одну  минуту,  -  вмешался  тут  О'Гарро,  стремительно   переводя
блестящие умные глаза с Вульфа на Хансена. - Что, неужели  и  вправду  нет
другого выхода?
     - Увы, Пэт, это единственная возможность, - ответил  ему  адвокат.  -
Если уж вы его нанимаете, то вам не остается  ничего  другого,  кроме  как
либо доверять ему, либо нет.
     - Хм... Вообще-то мне это совсем не нравится, но раз  другого  выхода
нет...
     - Именно так. Что скажете вы, Оливер?
     Бафф сказал, что согласен.
     - Ваше мнение, Берн?
     Асса кивнул головой.
     - Ну так что, мистер Вульф, вы согласны меня нанять на тех  условиях,
которые я предложил?
     - Ладно... Арчи, дай мистеру Хансену доллар.
     Я вытащил из своего бумажника купюру, с  трудом  проглотив  при  этом
едкое замечание, которого эта сделка, безусловно, заслуживала, и  привстав
протянул адвокату гонорар.
     - Вручаю вам это, - официально проговорил я, - в качестве доверенного
лица мистера Вульфа.



                                    3

     - Это долгая история, - начал Хансен, обращаясь  к  Вульфу,  -  но  я
постараюсь изложить ее как можно короче. Эти джентльмены получили повестки
явиться в прокуратуру округа. Напоминаю, что  говорю  с  вами  в  качестве
вашего  юрисконсульта  по  вопросам,  связанным  с  делом,   которое   вам
собираются  поручить  и  по  поводу   которого   вам   потребовалась   моя
консультация. Вы слышали что-нибудь об убийстве Луиса Далманна?
     - Нет.
     - Но ведь об этом сообщали по радио.
     - По утрам я не слушаю радио. И мистер Гудвин тоже.
     - К черту радио, - раздраженно вставил Асса. - Ближе к делу, Рудольф.
     - Хорошо. Одним из самых крупных заказчиков "ЛБА",  так  мы  называем
фирму "Липперт, Бафф и Асса", является компания "Хири продактс".  Одна  из
продукции этой компании - серия косметических товаров, которую они назвали
"Пур амур". Они начали выпускать ее несколько лет назад, и дело шло весьма
успешно. Прошлой весной одному молодому сотруднику  "ЛБА"  по  имени  Луис
Далманн пришла в  голову  идея,  как  создать  для  продажи  этого  товара
максимально благоприятные условия. После некоторых проволочек ему в  конце
концов удалось добиться определенной поддержки этой идеи со стороны "ЛБА",
что позволило ему напрямую связаться уже с людьми из "ХИРИ". Тем его  план
очень понравился, и они приняли решение  приступить  к  его  реализации  с
двадцать седьмого сентября. Речь  шла  о  проведении  призового  конкурса,
грандиознейшего по масштабам, с первым призом  в  пятьсот  тысяч  долларов
наличными, вторым  в  двести  пятьдесят  тысяч,  третьим  в  сто  тысяч  и
пятьюдесятью семью более скромными призами.  Тут  надо  кое-что  пояснить.
Дело в том, что еженедельно в течение двадцати недель в газетах и журналах
публиковалось стихотворение, вернее, всего четыре строчки, из которого...
     - Могу сэкономить  вам  время,  -  изрек  Вульф.  -  Можете  опустить
подробности. Я в курсе.
     - Вы что, участвовали в этом конкурсе? - изумлено спросил О'Гарро.
     - Я? В конкурсе? Боже упаси, конечно, нет.
     - Ближе к делу, - снова раздраженно вставил Асса.
     Хансен подчинился.
     -  Так  вот,  крайний  срок  завершения  конкурса  был  назначен   на
четырнадцатое февраля. Почтовый штемпель на конвертах  с  ответами  должен
был датироваться не позднее полуночи четырнадцатого.  В  конкурсе  приняло
участие более двух миллионов человек, и Далманн  специально  нанял  двести
служащих для проверки и  сортировки  ответов.  Когда  они  закончили  свою
работу, то оказалось, что  правильно  угадали  все  двадцать  имен  женщин
семьдесят два участника.  У  Далманна  уже  были  готовы  новые  стихи,  и
двадцать восьмого марта он выслал этим семидесяти двум конкурсантам еще по
пять четверостиший - тем, кто жил далеко, авиапочтой. Почтовый штемпель на
ответах должен был быть датирован не позднее полуночи  четвертого  апреля.
Победителей  оказалось  пятеро.   Они   правильно   разгадали   все   пять
четверостиший и вышли в финал. Далманн обзвонил  их  всех  по  телефону  и
вызвал их в Нью-Йорк. Это были претенденты на три  первых,  самых  крупных
приза и на два из более мелких, по десять тысяч долларов каждый.  Ну  вот,
они прибыли, и вчера вечером он пригласил их  всех  на  ужин  в  отдельный
кабинет гостиницы "Черчилль". Там был и Толбот Хири, из "Хири продактс", и
Вернон Асса, и Патрик О'Гарро тоже. Далманн собирался  дать  им  еще  пять
четверостиший на неделю, но одна из женщин,  она  живет  в  Лос-Анджелесе,
была против, она предпочитала работать над стихами у себя дома,  и  ей  бы
пришлось часть отведенного срока потратить на дорогу, поэтому было  решено
установить крайнюю  дату  отметки  на  почтовом  штемпеле  для  каждого  в
отдельности, в зависимости от того,  сколько  времени  заняла  бы  у  него
дорога домой. Ужин закончился незадолго до одиннадцати,  и  все  разошлись
кто куда. Четверым из них, кто жил не в Нью-Йорке, были тут  же,  прямо  в
"Черчилле", заказаны номера. А  некая  молодая  женщина  по  имени  Сьюзен
Тешер, та, что живет в  Нью-Йорке,  предположительно  отправилась  к  себе
домой.
     - Да не тяните же, черт побери, ближе к  делу,  -  снова  раздраженно
вставил Асса.
     - Я и так стараюсь говорить как можно короче, Берн.  Предположительно
Далманн тоже поехал к себе. Он был холостяком и жил один  в  квартирке  на
Перри-стрит. Каждое утро одна женщина приходила к нему в семь часов, чтобы
приготовить завтрак. Так вот, когда она пришла сегодня утром, то нашла его
на полу в гостиной, мертвым. Он был убит выстрелом в  спину,  пуля  попала
прямо в сердце; чтобы заглушить звук  выстрела,  воспользовались  диванной
подушкой. Она тут же кинулась к управляющему; вызвали полицию, те  явились
и сразу принялись за дело. Если вам  понадобятся  какие-то  дополнительные
сведения об убийстве, они будут несколько позже - ведь  тело  нашли  всего
четыре часа назад. Но сомневаюсь, чтобы  они  вам  особенно  понадобились,
потому что к вам мы обратились по другому поводу. У нас к  вам  есть  куда
более срочное дело, чем убийство.
     Я разнял скрещенные под столом ноги и изготовил их  для  ходьбы.  Для
дела важнее убийства их требовалось держать в полной боевой готовности.
     Хансен наклонился вперед, обхватив руками колени.
     - Дело вот в чем. Ответов на вопросы конкурса не  знал  никто,  кроме
Далманна. Все стихи писал  он  сам  -  первые  двадцать,  потом  пять  для
полуфинала, в котором участвовали семьдесят два конкурсанта,  и,  наконец,
пять последних стихов для  финала.  Конечно,  ответы  на  первые  двадцать
стихов пришлось сообщить группе, которая занималась обработкой  и  сверкой
результатов, и он это сделал, когда миновал крайний срок отправки писем  и
им уже надо было приступать к работе. Но семьдесят два ответа,  присланные
на полуфинал, проверял он сам. А когда появилась  третья  группа,  пятерка
вышедших в финал, то сами стихи он охранял почти так же тщательно,  как  и
ответы.  Он  сам  лично  отпечатал  их  на  машинке,  сделав  только  семь
экземпляров. Один был помещен в банковский сейф, второй он хранил  сам,  я
даже не знаю точно, где именно, остальные пять  он  вчера  поздно  вечером
самолично раздал пятерым конкурсантам.
     - Он хранил их в своем бумажнике, - вставил О'Гарро.
     Хансен оставил эту реплику без внимания.
     - Так или иначе, все это не имеет особого значения, ведь  дело  не  в
стихах, а в ответах. Я имею  в  виду  ответы  на  последние  пять  стихов,
остальные сейчас уже не имеют никакого  значения.  Разумеется,  это  всего
лишь имена пяти женщин с объяснениями, доказывающими, что стихи  относятся
именно  к  ним.  Насколько   известно,   ответы   существовали   всего   в
одном-единственном экземпляре. Они  были  отпечатаны  лично  Далманном  на
фирменном бланке "ЛБА", он подписал их  сам,  затем,  закрыв  ответы  так,
чтобы никто не смог их прочитать, дал подписать Баффу, О'Гарро и Ассе и  в
присутствии пяти человек поместил в  запечатанном  конверте  в  банковский
сейф. Так что, как я уже сказал, правильных ответов не знал  никто,  кроме
Далманна.
     - Насколько нам известно, - вставил Оливер Бафф.
     - Разумеется, - согласился адвокат. - Судя по той информации, которой
мы располагаем.
     - Бог мой, переходите наконец к делу, -  выкрикнул  Асса.  -  Сколько
можно тянуть?
     - Хорошо, перехожу. Но вчера вечером на этой встрече Далманн позволил
себе одну чрезвычайно неосторожную выходку. Когда он...
     - Вы называете ее неосторожной?! - произнес Бафф.  -  Скажите  лучше,
безответственную или, более того, преступную!
     - Ну это, пожалуй, слишком  сильно  сказано,  но,  слов  нет,  с  его
стороны это было в высшей степени неблагоразумно. Когда Далманн  собирался
приступить к раздаче новых стихов, он полез во внутренний карман  и  вынул
оттуда несколько конвертов, вместе с ними оказались еще какие-то листки  и
бумажник. Он раздал конверты, а потом... Нет, расскажите, Пэт,  лучше  вы,
ведь вы там были.
     О'Гарро повиновался.
     - Раздав конверты, он начал засовывать в карман все остальное, потом,
минуту поколебавшись, с улыбкой открыл бумажник,  вынул  оттуда  сложенный
листок, показал его всем присутствующим и сказал, что он просто...
     - Нет, что именно он сказал?
     - Он сказал: "Я просто хотел убедиться, что не оставил это  здесь  на
столе. Это имена пяти женщин, тех,  про  кого  я  только  что  раздал  вам
стихи". Потом он сунул листок обратно в бумажник и убрал его в карман.
     - Просто преступник! - выпалил Бафф.
     - Как скоро после этого закончилась встреча?
     - Да почти сразу же. Им так не терпелось поскорее заглянуть в  стихи,
что нам при всем желании не удалось бы  их  удержать,  впрочем,  мы  и  не
пытались.
     Хансен наклонился к Вульфу.
     - Теперь самое главное. Когда нашли тело Далманна, он  был  полностью
одет, в том же самом костюме. В карманах все было на месте, в том числе  и
пачка денег, несколько сотен долларов, за исключением одной вещи. Не  было
только бумажника. Так вот, мы, то есть  вернее  "Липперт,  Бафф  и  Асса",
хотим, чтобы вы  выяснили,  кто  из  этих  пятерых  взял  бумажник,  и  по
возможности сегодня. Все они сейчас в Нью-Йорке. Четверо из них собирались
сегодня утром улететь домой, но мы их задержали,  сказав,  что  они  могут
понадобиться полиции. - Он посмотрел на часы. - Нам скоро уже надо быть  в
прокуратуре округа, но ничего, подождут. Что вам нужно, чтобы приступить к
делу немедленно?
     - Сущий пустяк, - вздохнул Вульф. - Так  что,  я  могу  считать,  что
нанят фирмой, принадлежащей мистерам Липперту, Баффу и Ассе? Так ли я  вас
понял?
     Хансен обернулся к своим клиентам.
     - Что скажете, Оливер?
     - Да, - ответил Бафф, - правильно.
     - Имейте в виду, я беру экстравагантные гонорары. Могу ли я  считать,
что его сумма остается открытой?
     - Да, можете.
     - Черт с ним, с гонораром, - заявил Асса, - и должен признаться,  что
столь благородная позиция встретила во мне самое искреннее одобрение.
     - А где же мистер Липперт? - спросил Вульф.
     - Никакого Липперта давно уже нет. Умер десять лет назад.
     - Понятно... Выходит, для него уже все парфюмерные конкурсы  остались
позади... Значит, вы, мистер Хансен, хотите, чтобы я выяснил, кто из  этих
пятерых взял бумажник Далманна. Но мне эта формулировка не  подходит.  Она
слишком узка. А что если никто из них не брал?
     - Бог мой, - с удивлением уставился на него Хансен. - А кто же еще?
     - Ну, это мне неизвестно. Судя по тому,  что  вы  мне  рассказали,  в
высшей степени вероятно, что кто-то из них, в сущности,  похоже,  что  это
именно  так  и  есть,  но  я  не  стану  связывать  себя  такими  жесткими
обязательствами. Ведь о том, что у него в бумажнике был листок с ответами,
знали еще по меньшей мере три человека. Это мистер Хири, мистер О'Гарро  и
мистер Асса.
     Асса нетерпеливо фыркнул. О'Гарро заметил:
     - Вы совершенно правы. Я из "Черчилля", прямо из кабинета,  сразу  же
позвонил Хансену и Баффу и сказал им об этом. Хансен  сказал,  что  теперь
уже  все  равно  ничего  не  поделаешь.  А  Бафф  посоветовал   немедленно
встретиться с Далманном и уговорить его  уничтожить  эту  бумагу,  но  мне
удалось его разубедить.
     - Ладно, -  примирительно  заметил  Хансен,  -  что  теперь  об  этом
говорить?  Хорошо,  давайте  сформулируем  вашу  задачу   иначе:   скажем,
выяснить, кто взял бумажник и у кого находятся ответы. Это вас устраивает?
     - Да, устраивает, - согласился Вульф. - Насколько я вас понял, поиски
убийцы в мою задачу не входят.
     - Нет, то есть я хочу  сказать,  именно  так,  не  входят.  Это  дело
полиции, и в этом у нас должна быть полная ясность. Полиции мы  ничего  не
сказали о том, что Далманн вчера  вечером  показал  всем  этот  листок  из
бумажника, и не собираемся делать этого  впредь,  никто  из  нас,  включая
мистера Хири. Эта бумага не упоминалась и упоминаться не  будет.  Конечно,
они там в полиции обязательно допросят пятерых конкурсантов, если  уже  не
допросили, и не исключено, что кто-то из них проболтается про бумажник, но
лично я думаю, что это маловероятно. А вы, Пэт, как считаете?
     О'Гарро кивнул головой.
     - Могу только сказать, что, судя по вчерашнему вечеру, они  вовсе  не
производят впечатление идиотов. Все что угодно, только не идиотов...  Ведь
речь идет о сумме  в  полмиллиона  долларов,  не  говоря  уже  о  четверти
миллиона. Так что я думаю, что никто из них не проговорится. А  вы,  Берн,
что об этом скажете?
     - То же самое, - согласился Асса. - Разве что только эта старая кошка
Фрейзи... Одному Богу известно, что она может там наболтать.
     - Но, - обратился Хансен к Вульфу, - даже если они что-нибудь об этом
и скажут и полиция спросит нас, почему мы не упомянули об этом  факте,  мы
ответим, что не придали ему никакого значения, ведь  нам  было  совершенно
ясно, что Далманн просто пошутил. Во всяком случае, у нас это сомнений  не
вызывало и мы предполагали, что так же  думают  и  другие.  Но  даже  если
полиция не примет такого объяснения,  мы  все  равно  будем  категорически
отрицать версию, будто на этом листке из бумажника Далманна  действительно
были ответы на пять последних стихов и именно это послужило  причиной  его
смерти. Конечно, полиции положено уметь  хранить  тайну  и  часто  это  им
действительно  удается,  но  подобные  вещи  все  равно  рано  или  поздно
выплывают наружу.
     Он уже совсем сполз на край своего красного кожаного кресла, и я даже
забеспокоился, как бы он из него не выпал. Он продолжил:
     - Не знаю, полностью ли вы отдаете себе отчет,  в  каком  ужасном  мы
оказались положении. Ведь  этот  конкурс  -  самое  грандиозное  рекламное
мероприятие века. Только представьте,  миллион  долларов  на  одни  только
призы, два миллиона участников, вся страна с нетерпением ждет победителей.
Естественно, мы уже подумывали, не аннулировать ли  эти  пять  злосчастных
стихов и не заменить ли их новыми... Но это было бы весьма рискованно, ибо
было бы равносильно признанию, будто мы подозреваем одного из них  в  том,
что он получил правильные ответы, убив  Далманна,  что,  в  свою  очередь,
подтверждает тот факт, что ответы действительно находились  у  Далманна  в
бумажнике... Кроме того, любой из финалистов или  даже  все  пятеро  могут
отказаться от замены, мотивируя это тем, что у них  и  в  мыслях  не  было
ничего дурного. И тогда может разразиться чудовищный скандал. А если "ЛБА"
откажется продолжать конкурс, как было оговорено  заранее,  то  они  могут
подать на нее в суд и почти наверняка выиграют процесс.
     Он достал из кармана листок бумаги и развернул его.
     - Вот график отправки ответов,  аналогичный  экземпляр  есть  у  всех
участников конкурса.
     Он начал читать:
     "Сьюзен Тешер, г. Нью-Йорк - не позднее полудня 19 апреля.
     Кэрол Уилок, г. Ричмонд, шт.  Вирджиния  -  не  позднее  полуночи  19
апреля.
     Филипп Янгер, г. Чикаго,  шт.  Иллинойс  -  не  позднее  полуночи  19
апреля.
     Гарольд Роллинс, г. Берлингтон, шт. Айова - не  позднее  полуночи  19
апреля.
     Гертруда  Фрейзи,  г.  Лос-Анджелес,  шт.  Калифорния  -  не  позднее
полуночи 20 апреля".
     Он снова убрал листок в  карман  и  откинулся  на  спинку  кресла,  я
облегченно вздохнул.
     - Это крайние даты,  которые  должны  быть  проставлены  на  почтовых
штемпелях ответов; из каких соображений их определяли, я уже  вам  сказал.
Это устраивало мисс Фрейзи, она ведь собиралась лететь домой, хотя  теперь
это  все  равно  откладывается.  Вообще-то,  раз  им  все  равно  пришлось
задержаться в Нью-Йорке, они, возможно,  и  согласились  бы  на  продление
сроков. Но что если против этого возразит мисс Тешер, ведь она-то живет  в
Нью-Йорке? Что если она будет продолжать работать и вышлет свои ответы, не