она наконец.

- Кто?

- Отец. Давно уже должен был вернуться! Они молча стояли, глядя на мутную
воду. Наконец она отвернулась от поручня, брезгливо отряхнула плащ. Пепел
поднялся в воздух серыми облачками.

- Я иду вниз, - поморщившись, объявила тетя. - Здесь слишком грязно.

- Мне казалось, ты хочешь поговорить со мной.

- По-моему, ты еще не готов выслушать... Я подожду. Она уже хотела было
уйти, но остановилась

- Кстати, вот что, Гарион.

- Да, тетя?

- На твоем месте я не притронулась бы к элю, который пьют эти матросы!
После той гадости, которую тебя заставили выпить во дворце, дело, возможно,
кончится плохо. Можешь даже заболеть

- Ну... хорошо, - согласился он с легким сожалением.

- Ты, конечно, волен поступать как хочешь, но, думаю, лучше тебе знать об
этом.

С этими словами она подошла к люку и начала спускаться по ступенькам.

Смятение охватило Гариона. Столько событий произошло всего за день, что
перед глазами, как в калейдоскопе, непрерывно пробегали то и дело
меняющиеся картины.

- СПОКОЙНО! - послышался знакомый сухой голос.

- Что?!

- Я ПЫТАЮСЬ КОЕ-ЧТО УСЛЫШАТЬ. БУДЬ ВНИМАТЕЛЕН!

- Что именно?

- ВОН ТАМ. СЛЫШИШЬ?

Откуда-то издалека донесся очень слабый, почти неуловимый топот.

- Что там?

Голос не ответил, но амулет на шее начал пульсировать в такт отдаленному
стуку.

Сзади послышались легкие шаги.

- Гарион?

Юноша успел повернуться и тут же очутился в объятиях Се'Недры.

- Я так беспокоилась за тебя! Где ты был?

- Какие-то люди пробрались на корабль и схватили меня, - объяснил он,
пытаясь освободиться. - Потом отвели во дворец.

- Какой ужас! Ты видел королеву?

Гарион кивнул, с дрожью ужаса вспомнив раздувающую капюшон кобру, лежащую
на диване и любующуюся собой в зеркале.

- Что случилось? - ахнула девушка.

- Очень многое. И не всегда приятное. Каким-то внутренним слухом юноша
вновь уловил странный стук.

- Они что, пытали тебя? - с расширенными от страха глазами спросила
Се'Недра.

- Нет, ничего подобного.

- Тогда расскажи обо всем, - потребовала она.

Гарион понимал, что Се'Недра не оставит его в покое, пока не услышит всю
правду.

Пока он рассказывал, приглушенный стук, казалось, становился все громче, а
правая ладонь начала зудеть. Он машинально почесал ее.

- Какой кошмар! - воскликнула Се'Недра, выслушав до конца. - Неужели тебе
не было страшно?

- Не очень, - отозвался Гарион, все еще почесываясь. - Они все время
заставляли меня пить какую-то дрянь, и голова была как в тумане. Совсем
ничего не чувствовал.

- Ты и в самом деле убил Мааса? Вот так? - удивленно спросила Се'Недра,
прищелкнув пальцами.

- Ну не совсем, - попытался объяснить Гарион. - Было и кое-что другое.

- Так и знала, что ты чародей! - торжествующе заключила девушка. - Еще в
тот день, около пруда, помнишь?

- Не желаю я быть волшебником, - запротестовал Гарион. - И не просил об
этом.

- Я тоже не по собственному выбору родилась принцессой.

- Это не одно и то же. Быть королем или принцессой - значит, родиться ими и
управлять государством. Но если ты чародей, должен пользоваться своим
могуществом.

- Не вижу особой разницы, - упрямо настаивала Се'Недра.

- В моей власти совершить чудо, и эти чудеса приводят к ужасным
последствиям.

- И что? - раздражающе-спокойно осведомилась она. - Я тоже умею совершать
ужасные вещи... то есть умела, еще в Тол Хонете. Одно мое слово - и слугу
могли выпороть пли даже казнить, я этого не делала, но все же могла, правда
ведь? Могущество есть могущество, Гарион, и результаты всегда одинаковы. Не
обязательно причинять вред людям, если не хочешь этого.

- Это случается иногда. И не по моей воле. Стук превратился в грохот, тупой
болью отдающийся в висках.

- Тогда тебе придется научиться управлять собственной силой.

- Ты говоришь совсем как тетя Пол.

- Она пытается помочь тебе, - кивнула принцесса, - и хочет, чтобы ты понял:
это все равно придется сделать, раньше или позже. Сколько еще людей тебе
придется сжечь прежде, чем прислушаешься к голосу разума?

- Ты могла бы не упоминать об этом, - пробормотал Гарион, глубоко задетый
ее словами.

- Правильно, - согласилась Се'Недра, - могла бы. Повезло тебе, что не я
твоя тетя! Я бы так долго твои глупости терпеть не стала!

- Ничего ты не понимаешь, - угрюмо пробормотал Гарион.

- Понимаю, и гораздо лучше, чем ты думаешь, Гарион. Знаешь, в чем твоя
беда? Никак не хочешь взрослеть! Желаешь всю жизнь оставаться мальчишкой!
Да только не выйдет, никому еще не удавалось! Неважно, что твоя сила
велика, император ты или чародей - время остановить нельзя! Я поняла это
много лет назад, но, по всей видимости, просто потому, что гораздо умнее
тебя.

И без единого слова, не потрудившись ничего объяснить, Се'Недра
приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его прямо в губы!

Гарион, покраснев до ушей, смущенно опустил голову.

- Скажи мне, - начала Се'Недра, перебирая рукав его туники, - королева
Солмиссра и в самом деле так прекрасна, как говорят?

- Она была самой красивой женщиной, которую я видел в жизни! - не
задумываясь, ответил Гарион. Принцесса гордо вскинула голову.

- Ненавижу тебя! - прошипела она сквозь стиснутые зубы и, всхлипнув,
побежала на поиски тети Пол.

Гарион недоуменно поглядел вслед девушке и, отвернувшись, мрачно уставился
на реку, серую от непрерывно падающего пепла. Зуд в ладони стал
нестерпимым; он непрерывно чесался, раздирая кожу ногтями.

- ТЫ ТОЛЬКО РАСЦАРАПАЕШЬ ЕЕ ДО КРОВИ! - заметил голос.

- Но она чешется! Просто невыносимо!

- НЕ БУДЬ РЕБЕНКОМ!

- В чем причина?

- ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО И В САМОМ ДЕЛЕ НЕ ЗНАЕШЬ? ПРИДЕТСЯ ТЕБЕ УЧИТЬСЯ
БОЛЬШЕМУ, ЧЕМ Я ДУМАЛ. ПОЛОЖИ ПРАВУЮ РУКУ НА АМУЛЕТ.

- Зачем?

- ДЕЛАЙ И НЕ СПРАШИВАЙ, ГАРИОН.

Юноша расстегнул ворот туники и положил горящую ладонь на медальон.

Словно ключ, входящий в скважину, для которой был изготовлен, прикосновение
руки к пульсирующему, подобно бьющемуся сердцу, амулету оказалось
единственно правильным и нужным.

Зуд в ладони превратился в уже знакомый сильный толчок, а биение гулко
отдавалось в ушах.

- НЕ СЛИШКОМ УСЕРДСТВУЙ, - предостерег голос. - ИЛИ ХОЧЕШЬ РЕКУ ВЫСУШИТЬ?

- Но что происходит? В чем дело?

- БЕЛГАРАТ ПЫТАЕТСЯ НАЙТИ НАС.

- Дедушка? Где?

- ТЕРПЕНИЕ!

Пульсация все усиливалась, пока все тело Гариона не затрепетало от гулких
ударов. Он перегнулся через поручень, пытаясь что-нибудь разглядеть в
сплошном тумане. Но город был совсем не виден, а крики и вопли,
доносившиеся со скрытых серой дымкой улиц, становились все слабее. И тут
где-то посередине реки шевельнулась странная тень, не очень большая,
темная, бесшумно пробирающаяся вниз по течению.

Биение все громче отдавалось в ушах, а тень приблизилась к кораблю, и
Гарион с трудом различил очертания маленькой лодки и услышал плеск весел.
Гребец повернул голову; юноша узнал Силка. Лицо драснийца было серым от
пепла; по щекам текли струйки пота

На корме сидел господин Волк в темном плаще с капюшоном.

- ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, БЕЛГАРАТ, - приветствовал бесстрастный голос.

- КТО ЭТО? - прозвучал в мозгу Гариона испуганный голос Волка. - ТЫ,
БЕЛГАРИОН?

- НЕ СОВСЕМ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПОКА НЕТ, НО МЫ ПОСТЕПЕННО СБЛИЖАЕМСЯ ДРУГ С
ДРУГОМ!

- А Я-ТО УДИВЛЯЛСЯ, КТО ТАК ШУМИТ.

- ИНОГДА ОН СЛИШКОМ УСЕРДСТВУЕТ. НИЧЕГО, ЕЩЕ НАУЧИТСЯ.

Тут кто-то из матросов, собравшихся вокруг Бэйрека, заметив лодку, окликнул
остальных, и все столпились у поручня, разглядывая утлое суденышко.

На палубе, привлеченная суматохой, появилась тетя Пол.

- Долго тебя не было! - окликнула она.

- Слишком много всего случилось, - отозвался старик.

Откинув капюшон, он отряхнул с плаща серый порошок. Только сейчас Гарион
заметил, что рука Волка висит на грязной перевязи.

- Что с твоей рукой? - спросила тетя Пол.

- Я предпочел бы не говорить об этом.

Щеку Волка пересекала уродливая царапина, а глаза горели плохо скрытым
гневом.

Силк, с ехидной улыбкой на вымазанном пеплом лице, ловко подогнал лодку к
самому борту.

- Думаю, ничто на свете не заставит тебя придержать язык, - раздраженно
обратился Волк к коротышке.

- Неужели я осмелился бы хоть что-то сказать, о могущественный чародей? -
издевательски ответил Силк, притворно-невинно вытаращив узенькие глазки.

- Лучше помоги подняться на борт, - угрюмо проворчал Волк с видом
смертельно оскорбленного человека.

- Как скажешь, о древнейший, - кивнул Силк, явно пытаясь удержаться от
смеха, и, подхватив старика, помог перебраться через поручень.

- Уходим отсюда, - коротко велел господин Волк капитану Грелдику.

- Куда именно, господин Белгарат? - осторожно спросил тот, явно опасаясь
окончательно вывести Волка из равновесия.

Волк хмуро уставился на него.

- Вверх или вниз по течению? - умиротворяюще пояснил Грелдик.

- Конечно, вверх, - огрызнулся Волк.

- Ну откуда я мог знать? - пожаловался Грелдик тете Пол и, отвернувшись,
сердито бросил несколько отрывистых команд.

На лице тети Пол отражалась причудливая смесь облегчения и любопытства.

- Уверена, что твой рассказ будет поистине обворожительным, отец, -
объявила она, наблюдая, с каким трудом матросы поднимают тяжелый якорь. -
Просто не в силах дождаться, пока услышу его!

- Я вполне могу обойтись без твоего сарказма, Пол, - заметил Волк. - И без
того сегодня ни в чем не везет! Попытайся проявить хоть немного
деликатности!

Услышав это, Силк, как раз перебиравшийся через поручень, наконец не
выдержал и мешком свалился на палубу, корчась от смеха.

Волк уставился на своего веселящегося спутника с такой глубокой обидой, так
оскорбленно, что Гарион постарался отвернуться.

Матросы Грелдика уселись за весла и начали разворачивать судно поперек
течения.

- Что случилось с твоей рукой, отец? - спросила тетя Пол, не сводя с Волка
пронзительного взгляда; тон ясно указывал, что она не собирается ни на
минуту откладывать разговор на столь щекотливую тему.

- Сломал, - коротко бросил Волк.

- Как же это вышло?

- Глупая случайность, Пол. Сама знаешь, бывает такое.

- Давай я посмотрю.

- Погоди минуту, - пробормотал Волк, хмуро оглядывая все еще смеющегося
Силка.

- Ты уймешься наконец? Лучше иди, скажи матросам, куда мы отправимся.

- А куда же мы теперь, отец? - вмешалась тетя Пол. - Нашел след Зидара?

- Он добрался до Ктол Мергоса. Ктачик его там поджидал.

- А Око?

- У Ктачика.

- Нельзя ли перехватить его прежде, чем доберется до Рэк Ктола? -
встревожилась тетя Пол.

- Сомневаюсь. Но так или иначе, мы должны сначала попасть в Вейл.

- Вейл? Отец, да ты с ума сошел.

- Наш Господин позвал нас, Пол. Он желает видеть нас в Вейле, значит,
отправляемся именно туда.

- Хорошо, отец, - умиротворяюще кивнула тетя Пол, - только не
расстраивайся.

Но тут же, присмотревшись поближе, спросила со зловещим спокойствием:

- Ты что, дрался, отец?

- Нет, конечно, нет, - презрительно поморщился старик.

- Тогда что случилось?

- На меня упало дерево.

- Как?!

- По-моему, я достаточно ясно выразился.

Силк, услышав вынужденное признание, снова разразился неудержимым хохотом.
С кормы корабля, где стояли у румпеля Грелдик и Бэйрек, донесся мерный
рокот барабанов. Матросы дружно заработали веслами. Корабль заскользил по
маслянистой воде и начал медленно подниматься против течения... Только смех
Силка еще долго отдавался в сером от пепла воздухе.


    Дэвид ЭДДИНГС
    ЛЕТОПИСИ БЕЛГАРИАДА II
    СОЗДАТЕЛИ ЧУДА
    КНИГА ВТОРАЯ
    "ВЛАДЫЧИЦА МАГИИ"




ПРОЛОГ

   "Рассказ о борьбе королевств Запада  против  предательского  вторжения  и
злых сил Кол-Торака".
   Из истории о битве при Во Мимбре

   В те далекие времена, когда мир был еще молод, злобный Бог Торак, похитив
Око Олдура, скрылся, решив  захватить  верховную  власть.  Но  Око  помешало
свершению  коварных  замыслов  и  заклеймило  похитителя  огненным   тавром,
изуродовав  его  на  веки  вечные.  Однако  Торак  по-прежнему  не   решался
расстаться с тем, что наказало его, ибо ценил Око превыше всего на свете.
   Тогда Белгарат, чародей и ученик Бога  Олдура,  повел  на  поиски  короля
олорнов с тремя сыновьями; смельчаки забрали Око из железной башни Торака.
   Одноглазый Бог попытался их преследовать, но ярость Ока  ужаснула  его  и
прогнала прочь.
   Белгарат повелел Чиреку и его сыновьям  стать  королями  четырех  великих
королевств, с тем чтобы вечно охранять землю; чародей предсказал, что,  пока
Око находится у потомков Райве, Запад будет в безопасности.
   Шли века. О Тораке больше не слышали,  но  весной  4865  года  в  Драснию
вторглись орды недраков, таллов и мергов. И  среди  этого  огромного  лагеря
энгараков был воздвигнут высокий железный шатер Кол-Торака - Короля-Бога.
   Разорялись  и  сжигались  города  и  деревни,  ибо  Кол-Торак  пришел  не
покорять, а уничтожать.
   Чудом оставшихся в живых людей волокли к жрецам-гролимам, скрывавшим лица
под стальными масками, а те  приносили  их  в  жертву,  исполняя  несказанно
жестокие ритуалы энгараков.
   Почти никто не уцелел, кроме тех,  кому  удалось  бежать  в  Олгарию  или
переправиться через реку Олдур на военных судах чиреков.
   Опустошив Драснию, энгараки вторглись в Южную Олгарию.  Но  там  не  было
городов. Кочевые Олгарские племена отступали, скрывались, а потом неожиданно
нападали из засад, мстя поработителям.
   Старая столица Олгарских королей - Стронгхолд стояла на насыпанном людьми
холме и была окружена каменными стенами толщиной  тридцать  футов.  Напрасно
шли на штурм войска энгараков, пытаясь захватить крепость, и наконец осадили
ее, расположившись вокруг лагерем. Восемь бесплодных лет длилась эта  осада,
но за это время Запад успел  собрать  силы  и  подготовиться  к  войне.  Все
военачальники  собрались  в  имперской  военной  академии  в  Тол  Хонете  и
выработали план совместных действий.  Забыты  были  все  родовые  распри,  и
Бренда,  Хранителя  трона  райвенов,  назначили  главнокомандующим.   Многим
показались странными выбранные им советники: старый, но еще бодрый  человек,
утверждавший,  что   хорошо   знаком   с   энгаракскими   королевствами,   и
необыкновенно красивая женщина  с  седой  прядью  на  лбу  и  повелительными
манерами. Только  к  ним  прислушивался  Бренд,  только  им  оказывал  знаки
почтительного уважения.
   Поздней весной 4875 года Кол-Торак снял осаду и повернул на Запад к морю,
преследуемый  по  пятам  Олгарскими  кочевниками.  Живущие  в  горах  алгосы
выходили по ночам из своих пещер  и  безжалостно  расправлялись  со  спящими
энгараками. Но все же силы Кол-Торака по-прежнему оставались  бесчисленными.
Перегруппировав войска, враг направился по долине реки  Аренд  к  городу  Во
Мимбр,  уничтожая  все  на  своем  пути,  и  уже  в  начале  зимы   энгараки
приготовились напасть на город. На третий день битвы все услыхали,  как  рог
протрубил трижды. Ворота Во Мимбра открылись, и мимбратские рыцари  ринулись
на орды энгараков,  топча  подкованными  железом  копытами  коней,  живых  и
мертвых. Слева  наступали  Олгарская  кавалерия,  драснийские  копьеносцы  и
алгосские ополченцы с  закрытыми  лицами,  справа  -  чирекские  берсерки  и
толнедрийские легионы.
   Кол-Торак, атакованный с трех сторон, пытался ввести в  бой  резервы,  но
тут в тылу врага появились одетые в серое  райвены,  сендары  и  астурийские
лучники.
   Энгараки как подкошенные валились на землю, подобно колосьям пшеницы  под
серпом жнеца, и в панике метались по полю.
   Тогда Отступник, чародей Зидар, поспешил  в  черный  железный  шатер,  из
которого не успел еще выйти Кол-Торак, и сказал он Проклятому:
   - О господин, враги твои окружили тебя, и  силы  их  многочисленны.  Даже
серые райвены осмелились прийти и бросить тебе вызов.
   Вскочил в гневе Кол-Торак и объявил:
   - Я выйду из шатра, чтобы самозваные хранители Крэг Яски,  драгоценности,
принадлежавшей мне, увидели лицо мое и ужаснулись Пошли сюда моих королей!
   - О повелитель, - взмолился Зидар, - королей  твоих  больше  нет:  земной
путь их завершен - все пали  в  сражении,  а  с  ними  и  великое  множество
жрецов-гролимов.
   Ярость Кол-Торака при этих словах только  усилилась;  огонь  вырвался  из
правого глаза и даже из того  ока,  которого  не  существовало.  И  приказал
Король-Бог слугам привязать щит к обрубку левой руки, а в правую взял черный
меч, вселяющий ужас в души, и вышел из шатра.
   И тут из гущи райвенских воинов раздался голос:
   - Во имя Белара я бросаю  тебе  вызов,  Торак.  Именем  Олдура  предлагаю
встретиться в честном бою. Да прекратится кровопролитие, и пусть исход битвы
решится в поединке. Это говорю я, Бренд, Хранитель трона райвенских королей.
   Сразись со мной или убери  своих  зловонных  псов  и  никогда  больше  не
переступай границ западных королевств!
   Вышел тут вперед Кол-Торак и закричал:
   - Кто из жалких смертных осмелился выступить против Властителя мира?
   Берегись! Я - Торак, Король королей и Повелитель над повелителями! Всякий
назойливый райвен будет безжалостно уничтожен, враги мои  погибнут,  а  Крэг
Яска снова возвратится ко мне!
   Навстречу ему выступил Бренд с громадным мечом и щитом,  закрытым  куском
ткани. Рядом вышагивал мохнатый волк; над головой воина  парила  белоснежная
сова.
   - Я - Бренд, - провозгласил он, - и  разделаюсь  с  тобой,  мерзкий  урод
Торак.
   Увидев волка, Торак воскликнул:
   - Берегись, Белгарат! Беги, пока можешь, спасай свою жалкую жизнь.
   И обратился к сове:
   - А ты, Полгара, оставь отца твоего и поклонись мне! Я женюсь на  тебе  и
сделаю Повелительницей мира Но в ответном вое  волка  слышался  вызов,  а  в
крике совы - презрение и насмешка.
   И поднял Торак меч и ударил по щиту Бренда. Долго сражались  они,  нанося
друг другу страшные удары. Ярость Торака все  росла,  и  меч  его  все  чаще
сталкивался со щитом Бренда, пока наконец Хранитель не  упал  на  землю  под
натиском Проклятого. И тут волк вновь завыл, а сова ему вторила, и к  Бренду
возвратились утраченные силы.
   Тогда  Хранитель  трона  райвенов  одним   движением   сорвал   со   щита
прикрывавшую  его  ткань;  в  центре  оказался  круглый  драгоценный  камень
размером с  сердце  ребенка.  От  взгляда  Торака  камень  начал  наливаться
сиянием, тут же превратившимся в язык пламени, и Проклятый, отпрянув, уронил
меч и щит и закрыл рукой лицо, пытаясь избежать всепожирающего огня.
   Тогда Бренд нанес удар; острие меча, пройдя через  забрало,  вонзилось  в
черную яму на месте давно сожженного глаза. Испустив страшный  вопль,  Торак
упал, вырвал из раны меч и  сбросил  шлем.  Все,  кто  видел  это,  в  ужасе
отпрянули, ибо лицо некогда прекрасного Бога навеки изуродовал  безжалостный
огонь.
   И снова при виде драгоценности, называемой им  Крэг  Яска,  ради  которой
была начата война против Запада, Торак закричал;  ручей  крови  полился  изо
рта. Тут раздался ответный вопль энгаракского войска, наблюдавшего печальную
участь предводителя; они в панике побежали, но армии западных королевств шли
по пятам, безжалостно уничтожая врагов, и когда  на  четвертый  день  взошло
солнце, войска энгараков больше не существовали.
   Бренд попросил принести  ему  тело  Проклятого,  чтобы  в  последний  раз
посмотреть на того, кто именовал себя Повелителем мира. Но труп так и не был
найден. Во мраке ночи Зидар, злой волшебник, успел пробормотать заклинания и
незамеченным пронести через посты того, кто был его хозяином.
   Потом Бренд созвал своих советников, и Белгарат сказал ему:
   - Торак не мертв. Он только  спит.  Бог  не  может  быть  сражен  оружием
смертного.
   - Когда же он проснется? - спросил Бренд. - Я должен подготовить Запад  к
его возвращению.
   - Когда потомок короля райвенов вновь сядет на трон предков,  -  ответила
Полгара, - Торак пробудится и пойдет на него войной.
   Нахмурился мрачно Бренд и воскликнул:
   - Тогда это никогда не