койно поправил Тэшор.
   - Было почти тридцать, - настаивала она.
   - А можешь ли ты станцевать? - спросил худой траппер со шрамом на лице.
   Она прямо взглянула на него.
   - Только если ты всерьез хочешь купить меня, - последовал ответ.
   - Мы можем поговорить об этом после того,  как  я  увижу  твой  танец,  -
сказал он.
   - Можешь отбить такт? - спросила она.
   - Могу.
   - Прекрасно. - Ее  руки  коснулись  цепочки  у  талии,  и  та  зазвенела,
расстегиваясь. Велла распахнула свой тяжелый  халат,  сняла  его  и  вручила
Тэшору.
   Затем осторожно развязала веревку вокруг шеи  и  повязала  голову  лентой
красного шелка, чтобы поддержать копну блестящих, иссиня-черных  волос.  Под
красным  фетровым  халатом  она  носила  тончайшее   розоватое   платье   из
маллорийского шелка, которое шуршало  и  плотно  облегало  ее  тело.  Платье
спускалось до середины икр, а на ногах у Веллы были мягкие кожаные  ботинки.
Из верхней части каждого ботинка  торчала  украшенная  драгоценными  камнями
рукоятка кинжала, а третий кинжал она носила на поясе у талии. Платье было с
узким воротничком, но руки оставались открытыми до плеч. На каждом  запястье
у Веллы было с полдюжины узких золотых браслетов. Она грациозно  наклонилась
и прикрепила к каждой лодыжке связку маленьких колокольчиков, затем  подняла
гладкие, округлые руки - так, что их кисти оказались на уровне лица.
   - Вот такт, человек со шрамом, - сказала она трапперу и стала  хлопать  в
ладоши. - Попытайся поддерживать его.
   Такт состоял из трех размеренных ударов,  за  которыми  следовали  четыре
быстрых. Велла начала свой танец медленно, важно, с гордым высокомерием. При
движениях ее платье шуршало, а его подол взлетал вокруг ее полных икр.
   Худой траппер подхватил такт, и  его  ладони  громко  хлопали  в  тишине,
которая наступила во время танца Веллы.
   Гарион начал краснеть. Движения  Веллы  были  нежными  и  плавными.  Звон
колокольчиков на ногах и браслетов  на  запястьях  как  бы  дополнял  хлопки
траппера. Ее ступни, казалось, трепетали в сложном  рисунке  танца,  а  руки
красиво  извивались  в  воздухе.  Но  самое   интересное   происходило   под
бледно-розовым платьем. Гарион с трудом проглотил ком в горле  и  обнаружил,
что почти перестал дышать.
   Велла начала кружиться, и ее длинные  черные  волосы  развевались,  будто
повторяя переливы шелкового  платья.  Затем  она  замедлила  танец  и  снова
вернулась к  гордому,  чувственному  высокомерию,  которое  возбуждало  всех
находившихся в комнате мужчин.
   Когда же она остановилась и улыбнулась легкой,  загадочной  улыбкой,  они
разразились возгласами одобрения.
   - Ты очень хорошо танцуешь, - невозмутимо заметил траппер  со  шрамом  на
щеке.
   - Разумеется, - ответила она. - Я все делаю очень хорошо.
   - Ты любишь кого-нибудь? - Вопрос был задан напрямик.
   - Ни один мужчина не завоевал еще моего сердца, -  категорически  заявила
Велла. - Я не видела мужчины, который бы стоил меня.
   - Все может измениться, - заметил траппер и предложил:
   - Одна золотая марка.
   - Это несерьезно, - фыркнула она. - Пять золотых марок.
   - Полторы, - раздалось в ответ.
   - Это даже оскорбительно.  -  Велла  подняла  руки,  и  лицо  ее  приняло
трагическое выражение. - Четыре, и ни гроша меньше.
   - Две золотые марки, - предложил траппер.
   - Невероятно! - воскликнула она,  простирая  вперед  руки.  -  Почему  ты
просто не вырежешь мне сердце и не покончишь со всем этим?! Три с  половиной
марки - на меньшее я не рассчитываю.
   - Чтобы сэкономить время, почему бы не сказать просто  -  три?  -  твердо
сказал траппер. - С тем, что эта сделка станет долговременной, - добавил он,
подумав.
   - Долговременной? - Глаза Веллы расширились.
   - Ты мне нравишься, - ответил он. - Ну, что ты на это скажешь?
   - Встань и дай мне посмотреть на тебя, - приказала она.
   Траппер  медленно  приподнялся  со  стула,  на  котором  сидел.  Высокий,
жилистый, скуластое лицо иссечено  старыми  шрамами.  В  каждом  движении  -
уверенность и сила. Велла поджала губы и внимательно посмотрела на него.
   - А он неплох, - прошептала она Тэшору.
   - Ты могла бы заполучить кое-что и похуже, Велла, - поощрительно  ответил
ее владелец.
   - Я рассмотрю твое предложение о трех марках и долговременности сделки, -
заявила Велла. - А имя у тебя есть?
   - Текк, - с легким поклоном представился высокий траппер.
   - Ну что ж, Текк, - сказала ему Велла, - тогда  не  уходи.  Я  с  Тэшором
должна  обговорить  твое  предложение.  -  Она  взглянула  на   него   почти
застенчиво.Думаю, что ты мне  понравишься,  -  добавила  она  гораздо  менее
вызывающим тоном.
   Затем взялась за ремешок, который все еще был обмотан вокруг руки Тэшора,
и вывела его из таверны, раз или два оглянувшись через плечо  на  узколицего
Текка.
   - Вот это женщина, - пробормотал с ноткой  глубокого  уважения  в  голосе
Силк.
   Гарион обнаружил, что снова в состоянии дышать, хотя уши его горели.
   - Что же они подразумевают под долговременностью сделки? -  тихо  спросил
он Силка.
   - Текк предложил сделку, которая обычно кончается браком, - пояснил Силк.
   Это сбило с толку Гариона.
   - Я ничего не понимаю, - признался он.
   - Если кто-нибудь просто владеет женщиной, - сказал ему Силк,  -  это  не
дает ему каких-либо  особых  прав  на  ее  личность,  и  это  обеспечивается
кинжалами, которые она носит. Никто не  приблизится  к  недракской  женщине,
если ему не надоело жить. Решает она. Брак обычно заключается после рождения
у нее первого ребенка.
   - Почему же тогда она так заинтересована в цене?
   - Потому что получает половину, - пожал плечами Силк.
   - Она получает половину денег всякий раз, когда ее продают? - недоверчиво
спросил Гарион.
   - Конечно. Вряд ли было бы честно поступать иначе, не так ли?
   Слуга,  который  принес  им  еще  три  кружки  эля,  остановился  и  стал
разглядывать Силка.
   - Что-нибудь не так, дружище? - спокойно спросил его Силк.
   Слуга быстро опустил глаза.
   - Извиняюсь, - пробурчал он. -  Я  только  подумал...  Вы  напомнили  мне
кое-кого, вот и все. Теперь, разглядев вас получше, я понял, что  ошибся.  -
Он быстро поставил кружки, повернулся и ушел, не взяв  даже  монет,  которые
Силк положил на стол.
   - Думаю, нам лучше убраться отсюда, - тихо сказал Силк.
   - А в чем дело? - спросил его Гарион.
   - Он знает, кто я такой. А ведь есть объявление о вознаграждении, которое
здесь развешано на каждом углу.
   - Возможно, ты прав, - согласился Белгарат, поднимаясь.
   - Он разговаривает вон там с какими-то людьми, - сказал Гарион,  наблюдая
за слугой, который в дальнем конце комнаты торопливо что-то  говорил  группе
охотников, бросая в их сторону быстрые взгляды.
   - У нас полминуты, чтобы выбраться отсюда, - напряженно  сказал  Силк.  -
Пошли. Все трое быстро направились к двери.
   - Эй, вы там! - закричал кто-то им вслед. - Подождите-ка минутку.
   - Бежим! - рявкнул Белгарат. Они стрелой вылетели  наружу  и  вскочили  в
седла как раз в тот момент, когда с полдюжины одетых в кожу людей  появились
из дверей таверны.
   Крик: "Остановите этих людей!" -  оказался  бесполезным,  поскольку  трое
путников уже во весь опор неслись по  улице.  По  натуре  своей  трапперы  и
охотники редко вмешиваются в чужие дела, поэтому  Гарион,  Силк  и  Белгарат
проскочили деревню и уже пересекали брод, прежде чем было организовано  хоть
какое-то преследование.
   Когда они въехали в  лес  на  противоположном  берегу  реки,  Силк  начал
ругаться, сыпля проклятиями, как арбузными семечками. Ругань его была  яркой
и всеобъемлющей, в ней упоминались рождение, родители и грязные привычки  не
только их преследователей, но и тех, кто нес ответственность за объявление о
вознаграждении  за  его  поимку.  Вдруг  Белгарат  резко  натянул   поводья,
предостерегающе  подняв  руку.  Силк  и  Гарион  заставили   своих   лошадей
остановиться. Но Силк продолжал при этом браниться.
   - Не мог бы ты хоть на мгновение прервать  поток  своего  красноречия?  -
спросил его Белгарат. - Я пытаюсь прислушаться.
   Силк пробурчал еще несколько отборных ругательств, а затем сжал зубы.
   Сзади них слышались беспорядочные крики и плеск воды.
   - Они пересекают брод, - заметил Белгарат. -  Кажется,  взялись  за  дело
серьезно. По крайней мере,  достаточно  серьезно,  чтобы  устроить  за  нами
охоту.
   - Разве они не откажутся от  преследования,  когда  стемнеет?  -  спросил
Гарион.
   - Это недракские охотники, - проговорил Силк с  глубоким  отвращением.  -
Они будут преследовать нас много дней, получая от такой  охоты  одно  только
удовольствие.
   - Здесь  уж  мы  ничего  не  можем  поделать,  -  проворчал  Белгарат.  -
Посмотрим, сможем ли мы их опередить. - И он вонзил  каблуки  в  бока  своей
лошади.
   Еще не начало вечереть,  когда  они  устремились  галопом  через  залитый
солнцем лес. Подлесок был скудным, а высокие и прямые стволы сосен  и  пихт,
подобно огромным колоннам, тянулись к голубому небу. День был хорош для тех,
кто прогуливался верхом, но не для тех,  кого  преследовали.  Для  таких  не
бывает хороших дней.
   Они достигли вершины холма и снова остановились послушать.
   - Они, кажется, отстают, - с надеждой заметил Гарион.
   - Это просто подвыпившие, - кисло  возразил  Силк.  -  Те,  кто  серьезно
взялся за дело, вероятно, намного ближе к нам.  Когда  охотятся,  обычно  не
кричат.
   Посмотри назад, вон туда. - Силк указал направление.
   Гарион оглянулся. Там, среди деревьев,  в  их  сторону  скакал  на  белой
лошади  человек,  время  от  времени  наклоняясь  с  седла   и   внимательно
разглядывая землю.
   - Если это какой-то следопыт, нам потребуется неделя, чтобы сбить его  со
следа, - с отвращением сказал Силк.
   Где-то вдалеке, справа от них, среди деревьев завыл волк.
   - Поедем дальше, - сказал Белгарат, и они  пустили  скакунов  галопом  по
другую сторону холма, петляя среди деревьев. Стук лошадиных копыт походил на
приглушенный барабанный бой.
   - Мы оставляем след шириной в целую лошадь! - крикнул Силк Белгарату.
   - Ничего не поделаешь,  -  ответил  старик.  -  Нам  нужно  проехать  еще
немного, прежде чем пытаться петлять и заметать следы.
   Еще один вопль мрачным эхом разнесся над  лесом,  на  этот  раз  слева  и
ближе, чем первый.
   Еще четверть часа ехали они, когда вдруг услышали  позади  себя  какую-то
суматоху. Тревожно кричали люди,  панически  ржали  лошади.  Гарион  услышал
также яростное рычание. По сигналу Белгарата они попридержали лошадей, чтобы
прислушаться.  Полное  ужаса  лошадиное  ржание  неслось   среди   деревьев,
сопровождаемое  проклятиями  и  испуганными   криками   всадников.   Повсюду
раздавался целый хор завываний. Казалось, что лес вдруг наполнился  волками.
Преследование  прекратилось,  поскольку  лошади  недракских   охотников   за
вознаграждением с паническим ржанием разбежались в разные стороны.
   С каким-то мрачным удовлетворением Белгарат  прислушивался  к  замирающим
вдали звукам. Затем огромный  волк  с  темной  шерстью  и  высунутым  языком
выскочил из леса в тридцати метрах от них, остановился, сел на задние  лапы,
его желтые глаза выжидающе смотрели на всадников.
   - Держите поводья как можно  крепче,  -  спокойно  посоветовал  Белгарат,
похлопывая по шее свою лошадь, глаза которой вдруг стали дикими.
   Волк не сказал ничего, он просто сидел и смотрел.
   Белгарат абсолютно спокойно ответил ему таким же пристальным взглядом,  а
затем кивнул головой в знак понимания. Волк поднялся и  устремился  в  чащу.
Один раз он остановился, взглянул на них через плечо, разинул пасть и  издал
громкий,  пронзительный  вой,  призывая  других  членов  стаи  вернуться   к
прерванной охоте. А потом одним прыжком скрылся из виду. Осталось только эхо
его воя.

Глава 4

   Следующие несколько дней они ехали  на  восток,  постепенно  спускаясь  в
широкую болотистую долину, где подлесок становился гуще, а воздух - влажнее.
   Однажды  после  полудня  прошла  короткая  летняя  гроза,  сопровождаемая
громкими раскатами грома, потоками дождя  и  завыванием  ветра  в  деревьях,
который сгибал и  сотрясал  их,  срывая  листья  и  ветки.  Но  буря  вскоре
закончилась, и снова выглянуло солнце. После этого  установилась  прекрасная
погода.
   Во время поездки Гарион ощущал какое-то чувство неудовлетворенности,  как
будто ему чего-то не хватало, и он иногда ловил себя на том,  что  озирается
вокруг, пытаясь найти тех, о ком помнил. За время длительного путешествия  в
поисках Ока его разум выработал определенные нормы, что правильно и что нет,
и эта поездка воспринималась как нечто не правильное.  С  одной  стороны,  с
ними не было Бэйрека, а  отсутствие  огромного  рыжебородого  чирека  делало
Гариона неуверенным.  Ему  также  недоставало  молчаливого  Хеттара,  с  его
ястребиным лицом, и Мендореллена в доспехах, который всегда скакал впереди с
развевающимся на острие копья серебристо голубым вымпелом. Гарион болезненно
ощущал  отсутствие  кузнеца  Дерника  и  даже  тосковал  по  перебранкам   с
Се'Недрой. То, что произошло в Райве, казалось Гариону  все  менее  и  менее
реальным, а вся тщательно разработанная  церемония,  которая  предшествовала
его помолвке с этой невыносимой маленькой принцессой, начала стираться в его
памяти.
   Однако как-то вечером, после того как были привязаны лошади, съеден  ужин
и они завернулись в одеяла, Гарион, глядя на угасающие языки пламени,  понял
наконец, что за пустота образовалась в его жизни. С ним не было тети Пол,  и
Гариону ее ужасно не хватало. С самого детства он чувствовал, что, пока тетя
Пол находится рядом, ничего дурного или не правильного произойти  не  может,
поскольку тут же было бы пресечено ею. Ее спокойное и постоянное присутствие
рядом - вот то, за что всегда крепко держался Гарион. Он представил себе  ее
столь отчетливо, будто она стояла перед ним. Гарион мог ясно видеть ее лицо,
ее чудесные глаза и белый локон. Его вдруг охватила глубокая тоска  по  ней,
острая, как острие ножа.
   Без нее все  казалось  не  правильным,  ошибочным.  Конечно,  Гарион  был
совершенно уверен, что его дед может справиться с любой внешней  опасностью.
Но были и другие, менее очевидные угрозы, которые старик либо  не  учитывал,
либо  считал  не  заслуживающими  внимания.  Например,  к   кому   бы   мог,
испугавшись,  обратиться  Гарион?  Испуг,  конечно,  не  относился  к  таким
явлениям, которые могли поставить под угрозу его жизнь, руки  или  ноги,  но
страх все-таки ранит, а иногда и приводит к более глубоким и более серьезным
травмам. Тетя Пол всегда была способна развеять его страхи, но теперь ее  не
было, а Гарион испытывал страх и не мог даже  признаться  себе  в  этом.  Он
вздохнул и, покрепче завернувшись в одеяло, погрузился в беспокойный сон.
   Спустя несколько дней около полудня они достигли восточного  рукава  реки
Корду,  широкого   грязнокоричневого   потока,   бегущего   через   покрытую
кустарниками  долину   в   южном   направлении   к   столице   Яр   Недраку.
Светло-зеленые, по пояс вышиной кустарники  простирались  на  несколько  сот
метров по обоим берегам реки.
   Они росли на вязком иле, приносимом весенним половодьем.  Знойный  воздух
над кустарниками звенел от мириад комаров и москитов.
   Угрюмый паромщик переправил их через реку в деревню на другом берегу.
   Когда они  переводили  лошадей  с  парома  на  берег,  Белгарат  спокойно
проговорил:
   - Я думаю, здесь нам следует изменить направление. Давайте разделимся.  Я
отправлюсь за припасами, а вы двое поищите городскую  таверну.  Может  быть,
вам удастся раздобыть сведения о перевалах, ведущих в северные края к землям
мориндимов. Чем скорее мы подымемся туда, тем лучше.  Маллорийцы,  очевидно,
стремятся  утвердиться  здесь,  и  они  могут  напасть  на  нас  без  всяких
предупреждений. Мне вовсе  не  хочется  выдавать  каждое  свое  передвижение
маллорийским гролимам, не говоря уже о том, что именно в настоящее  время  к
личности Силка проявляется повышенный интерес.
   Силк довольно мрачно согласился с этим.
   - Я хотел бы исправить положение, но, полагаю, у нас нет на это  времени,
не так ли?
   - Действительно, нет. Лето там, наверху, очень короткое, а  проезд  через
Маллорию не доставляет  удовольствия  даже  в  самую  лучшую  погоду.  Когда
доберетесь до таверны, говорите всем,  что  мы  хотим  попытать  счастья  на
золотых приисках к северу. Наверное, вам  подвернется  кто-нибудь,  желающий
показать свою осведомленность по поводу троп и перевалов, особенно  если  вы
предложите ему немного выпить.
   - А я-то считал, что ты знаешь дорогу, - протестующе сказал Силк.
   - Я знаю одну дорогу, но она начинается в сотне лиг к  востоку  от  этого
места. Посмотрим, нет ли чего-нибудь поближе. Я  подъеду  к  таверне,  когда
достану припасы. - Старик сел в седло и  поехал  по  улице,  ведя  за  собой
вьючную лошадь.
   Силку и Гариону не пришлось особо  трудиться,  чтобы  найти  в  зловонной
таверне желающего поговорить о тропах и перевалах. Наоборот,  первый  же  их
вопрос вызвал оживленную дискуссию.
   - Это же долгий кружный путь, Бешер, - сказал подвыпивший золотоискатель,
прервав на полуслове другого, который подробно описывал  горный  перевал.  -
Нужно следовать налево от водопада: это даст возможность выиграть три дня.
   - Я рассказываю об этой  дороге,  Вэрн,  -  раздраженно  возразил  Бешер,
опуская кулак  на  выщербленный  стол.  -  А  когда  я  закончу,  ты  можешь
рассказать им о том пути, которым ходишь сам.
   - Это займет у тебя весь день - как и твоя любимая тропа Они хотят искать
золото, а не наслаждаться пейзажами. - И  заросшая  густой  щетиной  челюсть
Вэрна вызывающе выдвинулась вперед.
   - Так каким же путем нам надо ехать, когда  мы  достигнем  большого  луга
наверху? - быстро спросил Силк, пытаясь воспрепятствовать назревшей ссоре.
   - Поезжайте направо, - заявил Бешер, глядя на Вэрна.
   Вэрн задумался, всем своим видом показывая, что обдумывает доводы против.
   Но в конце концов кивнул, соглашаясь.
   - Конечно, это единственная дорога, по  которой  вы  можете  проехать,  -
сказал он. - Но, как только проедете заросли можжевельника, нужно  повернуть
налево. - Это было сказано тоном человека, ожидающего возражений.
   - Налево?! - громко возразил Бешер. - Ты болван, Вэрн. Нужно снова  ехать
направо.
   - Думай, кого ты  называешь  болваном,  ты,  осел!  -  И  без  дальнейших
церемоний Бешер дал  Вэрну  в  зубы,  и  оба  начали  колотить  друг  друга,
расшвыривая столы и скамейки.
   - Конечно, они оба ошибаются, -  спокойно  заметил  горняк,  сидевший  за
соседним столом и бесстрастно наблюдавший за дракой. -  После  того  как  вы
проберетесь через заросли можжевельника, нужно ехать прямо.
   Во время ссоры в таверну незаметно вошли несколько здоровенных  мужчин  в
свободных красных туниках, надетых поверх отполированных кольчуг. Ухмыляясь,
они выступили вперед, чтобы расцепить Вэрна и Бешера, катавшихся по грязному
полу. Гарион и Силк застыли на месте.
   - Маллорийцы, - тихо прошептал маленький драсниец.
   - Что же нам делать? - так же тихо спросил Гарион, оглядываясь в  поисках
пути к бегству. Но прежде чем Силк смог ответить, в дверях появился одетый в
черное гролим.
   - Я хочу посмотреть на людей, которые так любят подраться, -  пробормотал
гролим со своим своеобразным акцентом. - Армии нужны такие люди.
   - Вербовщики! - воскликнул Вэрн,  вырвавшись  от  маллорийцев  в  красных
одеждах и устремившись к боковой двери. Какое-то мгновение казалось, что ему
удастся ускользнуть, но,  как  только  он  достиг  дверного  проема,  кто-то
снаружи обрушил на его лоб удар увесистой дубины.  Вэрн  качнулся  назад,  и
вдруг ноги  у  него  подкосились,  а  глаза  стали  пустыми.  Ударивший  его
маллориец вошел в таверну, бросил на Вэрна  оценивающий  взгляд  и,  подумав
немног