утчиков-убийц ко двору потомков  Райве.  Там  они  вырезали
всех, за исключением одного ребенка, который бросился в море и утонул.
   Итак, Видение оказалось ошибкой, ибо как могло родиться Дитя Света,  если
не осталось никого, кто мог произвести его на свет?
   Таким образом, я убедился, что Цель моя  будет  достигнута  и  что  злоба
Олдура и братьев его не разрушит мир, который я сумел создать.
   Королевства  Запада,  которые  слушались  ложных  советов  и   обманчивых
поучений злобных богов и дьявольских колдунов, будут превращены  в  пыль.  И
разорю я тех, кто пытался отвергнуть меня и пресечь планы мои, и  умножу  их
страдания. И будут  повергнуты  они  ниц  предо  мною,  предлагая  себя  для
жертвоприношений на моих алтарях.
   И придет время, когда обрету я Владычество и Господство над всей землей и
все народы станут моими.
   Слушайте же меня, люди,  и  страшитесь  меня.  Склонитесь  предо  мною  и
почитайте  меня.  Ибо  я  есть  вечный  Торак,  Король  Королей,  Властитель
Властителей и Единый Бог этого мира, который я создал. <Считается, что  этот
вариант  отрывка  из  ужасной  "Книги  Торака"  лишь  один   из   нескольких
распространенных среди недраков. Поскольку к официальной рукописи этой книги
были допущены лишь высшие гролимы, невозможно установить  подлинность  этого
варианта, хотя его содержание и говорит о том,  что  по  большей  части  она
может соответствовать изначальной рукописи.  Полагают,  подлинный  экземпляр
полной "Книги Торака" находится в библиотеке короля Чирека Энхега,  но  этот
экземпляр не был найден.>

ЧАСТЬ 1

ГАР ОГ НЕДРАК

Глава 1

   В звучании колокольчиков  мулов  есть  что-то  определенно  печальное,  -
подумал Гарион. - Мул сам по себе не очень привлекательное животное, а в его
походке есть какая-то непонятная особенность,  которая  заставляет  заунывно
звучать висящие на его шее бубенцы".
   Мулы  принадлежали  драснийскому  торговцу  по  имени  Малгер,   высокому
человеку с мрачным взглядом  и  в  зеленом  дублете,  который  -  за  плату,
разумеется, - разрешил Гариону, Силку и Белгарату сопровождать его в Гар  Ог
Недрак. Мулы Малгера были нагружены товарами, а сам Малгер едва не  сгибался
под тяжестью столь великого множества предубеждений и предрассудков, что сам
чем-то напоминал  мула.  Силк  и  достопочтенный  купец  с  первого  взгляда
невзлюбили друг друга, и Силк развлекался  тем,  что  насмехался  над  своим
земляком во время их путешествия на восток, через зыбкие торфяники к  острым
вершинам, которые обозначали границу между Драснией и землями  недраков.  Их
споры, переходившие в перебранку, почти так же действовали на нервы Гариону,
как и позвякивание бубенцов малгеровских мулов.
   В данное время раздражительность Гариона имела особую причину: он боялся,
и не стоило даже пытаться скрывать этот  факт  от  самого  себя.  Загадочные
слова в "Кодексе Мрина" ему были объяснены с предельной ясностью.  И  сейчас
Гарион скачет на встречу, которая предопределена с самого начала  времен,  и
никакой возможности  избежать  ее  у  него  нет.  Грядет  столкновение  двух
явственных Пророчеств, и даже если бы он смог удостовериться, что в одно  из
них где-то вкралась ошибка, другое Пророчество неизбежно привело бы  Гариона
к ожидавшей его встрече без всякой жалости или малейшего снисхождения к  его
чувствам.
   - Полагаю, вы не улавливаете смысла, Эмбар, - говорил Силку Малгер с  той
язвительной церемонностью, к  которой  обычно  прибегают  некоторые  люди  в
разговоре с теми, кого они на самом деле презирают. - Мой патриотизм или его
отсутствие ничего общего не имеют с этим делом. Благополучие Драснии зависит
от  торговли,  и,  если  наши  агенты   будут   продолжать   скрывать   свою
деятельность, выступая под маской торговцев, не много  понадобится  времени,
чтобы любой честный драсниец перестал с вами здороваться где бы то ни было.
   Малгер врожденным у всех драснийцев чутьем мгновенно распознал, что  Силк
был не тем, за кого себя выдавал.
   - О, послушайте, Малгер, - с явной снисходительностью ответил Силк, -  не
будьте так наивны. Любое королевство в мире прикрывает свою разведывательную
деятельность именно таким образом. Так поступают и толнедрийцы, и  мерги,  и
таллы. Что же вы хотите, чтобы я ходил  повсюду  со  значком  на  груди,  на
котором было бы написано "шпион"?
   - Откровенно говоря, Эмбар, мне нет дела  до  того,  что  вы  делаете,  -
ответил Малгер, причем его худое лицо стало еще  жестче.  -  Я  могу  только
сказать, что я  очень  устал  от  слежки  за  собой  везде,  куда  бы  я  ни
направился, и только потому, что драснийцам уже не верят вообще.
   Силк, нахально усмехнувшись, пожал плечами:
   - Так уж устроен мир, Малгер. Вам нужно привыкнуть к этому, поскольку  он
и не собирается меняться.
   Малгер беспомощно посмотрел на маленького человечка с крысиным  лицом,  а
затем поскакал назад, чтобы составить компанию своим мулам.
   - Не слишком ли ты перебарщиваешь? - предположил Белгарат, пробуждаясь от
кажущейся дремоты, в которую он всегда впадал, когда ехал верхом. - Если  ты
выведешь его из себя, на границе он выдаст  тебя  охране  и  мы  никогда  не
попадем в Гар Ог Недрак.
   - Малгер не скажет ни слова, дружище, -  заверил  его  Силк.  -  Если  он
сделает это, его самого задержат и обыщут, а ведь  на  свете  не  существует
торговцев, которые не прятали бы в своих тюках несколько вещиц, которым быть
там не полагается.
   - Почему бы тебе просто не оставить его в покое? - спросил Белгарат.
   - Для меня это хоть какое-то занятие, - ответил Силк,  пожав  плечами.  -
Иначе пришлось бы рассматривать пейзаж, а восточная Драсния наводит на  меня
тоску.
   Белгарат кисло промычал что-то в ответ, надвинул на голову серый  капюшон
и опять погрузился в дремоту.
   А Гарион вернулся к своим  меланхолическим  размышлениям.  Жидкие  кусты,
которые  покрывали  топкие  болота,  придавали  им  угнетающий  серо-зеленый
оттенок, и Северный караванный путь  выглядел  на  их  фоне  словно  пыльный
белесый шрам.
   Небо хмурилось вот уже почти две недели, но тем не менее не было и намека
на просвет в тучах. Путники с трудом пробирались по этому  тоскливому  миру,
лишенному теней, к мрачным горам, маячившим на горизонте.
   Больше всего расстраивала Гариона несправедливость, ведь  он  никогда  не
желал ничего подобного. Он никогда не хотел стать волшебником. Он  не  хотел
быть райвенским  королем.  Он  даже  сомневался,  что  действительно  мечтал
жениться на принцессе Се'Недре,  хотя  в  этом  отношении  мнение  его  было
двояким. Маленькая принцесса Толнедры могла  быть  -  особенно  если  хотела
чего-нибудь - совершенно восхитительной. Однако по большей части она  ничего
не желала, и  тогда  проявлялась  ее  настоящая  сущность.  Если  бы  Гарион
сознательно стремился к чему-либо из этого, он мог бы принять ожидающее  его
как свой долг, но с некоторыми оговорками. Ему же не дали никакого выбора, и
он ловил себя на том, что хотел бы спросить безразличное небо: "А почему я?"
   Гарион ехал верхом рядом  со  своим  дремлющим  дедушкой  под  пение  Ока
Олдура, и даже это вызывало раздражение. Око, которое было вделано в рукоять
огромного меча, висевшего у него за спиной, без конца пело  ему  с  каким-то
нелепым воодушевлением. Может  быть,  Оку  и  подобает  ликовать  по  поводу
предстоящей встречи с Тораком, но ведь именно Гариону  придется  встретиться
лицом к лицу с  богом-Драконом  энгараков,  и  именно  Гарион  должен  будет
осуществить кровавую расправу над ним. При создавшихся условиях,  по  мнению
Гариона, монотонное благодушие Ока было по меньшей  мере  проявлением  очень
дурного тона.
   На границе между Драснией и Гар  Ог  Недраком  Северный  караванный  путь
проходит через узкое скалистое ущелье.  Там  стояли  два  гарнизона  -  один
драснийский, а другой недракский - разделенные простой аркой,  состоящей  из
единственной  горизонтальной  балки.   Сама   по   себе   она   представляла
несущественное препятствие, но как символ выглядела  более  устрашающе,  чем
ворота Во Мимбра или Тол Хонета. По одну сторону от нее находился Запад,  по
другую - Восток. Одним  шагом  можно  было  перемахнуть  из  одного  мира  в
совершенно иной, и Гарион всей душой желал, чтобы ему  не  пришлось  сделать
этот шаг.
   Как и предсказывал Силк, на границе  Малгер  ничего  не  сказал  о  своих
подозрениях облаченным в кожаные  одежды  недракским  солдатам,  и  они  без
всяких сложностей прошли в горы Гар Ог Недрака. Как только караванная дорога
миновала границу, она начала круто подниматься вверх по узкому ущелью  рядом
с быстрым горным потоком. Скалистые  стены  ущелья  были  крутыми,  черными,
давящими. Небо наверху сузилось  до  грязной  серой  ленты,  и  позвякивание
бубенцов на мулах эхом отдавалось от скал,  смешиваясь  с  грохотом  потока.
Белгарат очнулся от дремоты и огляделся вокруг  -  в  глазах  его  мелькнула
тревога. Он бросил на Силка быстрый  косой  взгляд,  предупреждая  коротышку
держать рот на замке, а потом прочистил горло и сказал:
   - Мы хотим поблагодарить  вас,  достопочтенный  Малгер,  и  пожелать  вам
всяческой удачи здесь в ваших сделках.
   Малгер бросил на старого волшебника настороженный взгляд.
   - Мы расстанемся с вами при выходе из этого ущелья, - спокойно  продолжал
Белгарат. - У нас дело в  стороне  от  этого  пути.  -  Он  сделал  довольно
неопределенный жест.
   - Я не хочу ничего знать, - проворчал Малгер.
   - Разумеется, вы ничего и  не  знаете,  -  заверил  его  Белгарат.  -  И,
пожалуйста, не воспринимайте всерьез замечания Эмбара. У него саркастический
склад ума, и подчас он говорит то, что на самом деле  не  думает,  поскольку
ему нравится злить людей. Когда-нибудь вам доведется узнать его  поближе,  и
он не покажется вам таким уж скверным.
   Малгер посмотрел на Силка долгим суровым взглядом, но  оставил  сказанное
без замечаний.
   - Удачи вам во всем, что бы вы ни делали, - ворчливо сказал он больше  из
учтивости, нежели побуждаемый искренними, добрыми чувствами.
   - Мы в  долгу  перед  вами,  достопочтенный  Малгер,  -  добавил  Силк  с
насмешливой любезностью. - Ваше гостеприимство было поистине исключительным!
   Малгер снова вперил взгляд в Силка.
   - Вы мне действительно не нравитесь, Эмбар! - резко сказал он.
   - Это ужасно! - осклабился Силк.
   - Перестань! - оборвал его Белгарат.
   - Я делал все, чтобы он полюбил меня, - запротестовал Силк.
   Белгарат повернулся к нему спиной.
   - Я серьезно, - сказал Силк, обращаясь к  Гариону,  но  глаза  его  таили
насмешку.
   - Я тоже не верю тебе, - ответил Гарион. Силк вздохнул.
   - Никто меня не понимает, - пожаловался он.  Затем  рассмеялся  и  поехал
вверх по дороге, удовлетворенно насвистывая.
   Выехав из ущелья, они покинули  Малгера  и  через  завалы  из  валунов  и
упавших деревьев стали пробираться влево от  караванной  дороги.  На  гребне
нагромождений камня остановились, чтобы поглядеть, как  медленно  идут  мулы
Малгера, и стояли так, пока те не скрылись из виду.
   - Куда же мы направляемся? - спросил Силк,  искоса  взглядывая  вверх  на
гонимые ветром облака. - Я думал, мы едем в Яр Горак.
   - Ну да, - ответил Белгарат, поглаживая бороду. - Но мы обогнем  город  и
въедем в него с другой стороны. Точки зрения, высказанные  Малгером,  делают
путешествие с  ним  несколько  рискованным.  Он  может  не  вовремя  ляпнуть
что-нибудь. Кроме того, нам с  Гарионом  следует  кое  о  чем  позаботиться,
прежде чем мы попадем туда. - Старик поглядел вокруг. - Вон  там  нам  нужно
кое-что сделать, - сказал он, указывая на узкую зеленую  долину  у  дальнего
склона хребта. Указав путь в долину, Белгарат спешился.
   Силк, ведя  в  поводу  единственную  вьючную  лошадь,  остановился  около
небольшого родника и привязал лошадей к засохшей коряге.
   - Что же мы должны сделать,  дедушка?  -  спросил  Гарион,  соскакивая  с
седла.
   - Твой меч слишком бросается в глаза, - заметил ему старик. - Если мы  не
хотим всю дорогу отвечать на вопросы, нужно с ним что-нибудь сделать.
   - Ты собираешься сделать его невидимым? - с надеждой спросил Силк.
   - Что-то вроде этого, - сказал Белгарат Гариону. - Открой свой разум  Оку
и дай ему просто поговорить с тобой.
   - Не понимаю, - нахмурился Гарион.
   - Просто расслабься. Око сделает все остальное. Оно  очень  волнуется  за
тебя, поэтому не обращай особого внимания, если оно начнет  тебе  что-нибудь
предлагать. У него крайне ограниченное понимание реального мира.  Расслабься
же, и пусть твои мысли текут спокойно. Мне нужно поговорить с Оком, а я могу
сделать это только через тебя. Око не станет слушать никого больше.
   Гарион прислонился к дереву и через мгновение  обнаружил,  что  его  мозг
наполнился какими-то странными образами. Мир, который представился ему,  был
окутан слабым голубым туманом, и все представлялось каким то угловатым,  как
бы построенным  из  плоскостей  и  острых  кристаллических  граней.  Гариону
представилось видение самого себя с пламенеющим мечом в руках, во весь  опор
скачущего против целой орды безликих людей, убегающих с его пути.
   И тогда в мозгу резко прозвучал голос Белгарата: "Перестань!" Эти  слова,
как понимал Гарион, были сказаны не ему, а Оку. Затем голос старика  перешел
в  шепот,  наставляющий,  объясняющий   что-то.   Реакция   того,   другого,
кристаллического сознания, казалось, таит в себе  раздражение,  но  в  конце
концов, по-видимому, было достигнуто какое-то  согласие,  и  тогда  рассудок
Гариона прояснился.
   Белгарат с унылым видом тряс головой.
   - Это иногда походит на разговор с ребенком, - сказал он. -  У  него  нет
никакого представления о числах, и он даже не может  понять  значение  слова
"опасность".
   - Он все еще там, - несколько разочарованно заметил Силк.  -  Я  все  еще
вижу меч.
   - Это потому, что ты знаешь, что он там, - сказал ему Белгарат. -  Другие
люди не увидят его.
   - Как же можно не увидеть такое огромное? - возразил Силк.
   - Это очень сложно объяснить, - ответил Белгарат. - Око  просто  не  даст
людям видеть это, то есть меч. Если они станут  присматриваться  вблизи,  то
увидят только, что Гарион носит на своей  спине  что-то,  но  они  не  будут
настолько любопытны, чтобы пытаться выяснить, что  же  это  такое.  По  сути
дела, лишь немногие люди заметят самого Гариона.
   - Ты хочешь сказать, что Гарион сам будет невидим?
   - Нет. Просто он окажется незаметным. Но  давайте  же  поспешим:  в  этих
горах ночь наступает очень быстро.
   Яр Горак был, вероятно, самым безобразным  городом,  который  приходилось
когда либо видеть Гариону. Он протянулся  по  обе  стороны  мутного  желтого
потока, и его пыльные немощеные улицы подымались по крутым склонам  длинного
оврага, который поток проложил среди  холмов.  Склоны  оврага  за  пределами
города были лишены всякой растительности, а ближе к холмам темнели штольни и
большие глубокие котлованы. Пробивавшиеся в них ключи несли по склонам  свои
мутные воды к широкому грязному ручью. Город казался построенным  на  скорую
руку, и все его постройки отличались неказистостью. В качестве строительного
материала по большей части использовались бревна и необработанные  камни,  а
некоторые дома достраивались даже с помощью парусины.
   Улицы кишели высокими темнолицыми недраками, многие из которых были  явно
пьяны. Когда путники появились  в  городе,  около  дверей  таверны  возникла
отвратительная драка. Им пришлось остановиться, пока, наверное,  дюжины  две
недраков барахтались в грязи, пытаясь изувечить друг друга.
   Солнце уже склонялось к закату, когда в конце  грязной  улицы  они  нашли
гостиницу. Она представляла собой большое  квадратное  здание,  первый  этаж
которого был возведен из камня, а второй построен из  бревен,  причем  сзади
были установлены подпорки. Путники расседлали лошадей, сняли комнату на ночь
и затем спустились в общую залу, похожую скорее на амбар. Скамьи в ней  были
расшатанными, а скатерти засаленные, все в крошках и пятнах. Сверху на цепях
свисали коптящие  масляные  светильники,  а  над  всем  господствовал  запах
подгоревшей капусты. В зале ужинало много купцов из  разных  стран  света  -
людей с настороженными глазами, сбившимися в небольшие тесные кучки.
   Белгарат, Силк и Гарион уселись за  свободный  столик  и  принялись  есть
тушеное мясо, которое принес им в  деревянных  чашках  подвыпивший  слуга  в
грязном фартуке. Когда они кончили трапезу, Силк бросил  взгляд  в  открытую
дверь, которая вела в шумную пивную, и вопросительно посмотрел на Белгарата.
Старик покачал головой.
   - Лучше воздержаться, - сказал он. - Недраки очень  нервные  люди,  а  их
отношения с Западом именно сейчас несколько напряжены. Нет смысла нарываться
на неприятности.
   Силк мрачно кивнул в знак согласия, и они поднялись по лестнице в  задние
комнаты гостиницы, одну из которых и сняли на ночь. Войдя в комнату,  Гарион
поднял оплывшую свечу и с подозрением  посмотрел  на  длинные  узкие  койки,
приставленные к  стенам  и  покрытые  матрацами,  набитыми  свежей  соломой.
Матрацы казались лежалыми и не очень-то чистыми. Из пивной  внизу  раздались
громкие голоса.
   - Не думаю, что нам удастся очень уж много поспать в эту ночь, -  заметил
Гарион.
   - Городки шахтеров не похожи на фермерские  деревни,  -  сказал  Силк.  -
Фермеры хотя бы чувствуют потребность во внешнем приличии, даже когда пьяны.
   Горняки же в массе своей несколько более буйные.
   Белгарат пожал плечами:
   - Они скоро утихнут. Большинство из них будет без чувств уже  задолго  до
полуночи. - Он повернулся к Силку:
   - Я хочу, чтобы утром, как только откроются лавки, ты  приобрел  для  нас
какую-нибудь другую одежду, предпочтительно ношеную.
   Если мы будем выглядеть как старатели, никто не станет  обращать  на  нас
много внимания. Достань также кирку и пару горных молотков: мы  привяжем  их
для отвода глаз к тюкам вьючной лошади.
   - У меня такое чувство, что тебе приходилось проделывать такое и раньше.
   - Время от времени. Это полезный прием. Начать с того,  что  старатели  -
сумасшедшие люди, и никто не удивляется, если они появляются  в  неожиданных
местах. - Старик издал короткий смешок:
   - Я даже нашел однажды золото - жилу толщиной с твою руку.
   Лицо Силка немедленно выразило заинтересованность:
   - Где же это? Белгарат пожал плечами.
   - Где-то в стороне от нашего пути, - ответил  он,  сделав  неопределенный
жест. - Где точно, я забыл.
   - Белгарат... - протянул Силк с ноткой боли в голосе.
   - Не забивай себе голову чепухой,  -  ответил  ему  Белгарат.  -  Давайте
немного поспим. Завтра утром я хочу выбраться отсюда как можно раньше.
   Небосклон, который оставался хмурым в течение нескольких недель, за  ночь
прояснился. Когда Гарион проснулся, восходящее солнце бросало сквозь грязное
окно свои золотые лучи. Белгарат сидел за  грубым  столом  в  дальней  части
комнаты, изучая пергамент, на котором была  изображена  карта,  а  Силк  уже
ушел.
   - Я начал было думать, что  ты  проспишь  до  полудня,  -  сказал  старик
Гариону, когда тот сел в постели и потянулся.
   - Мне было трудно заснуть вчера вечером, - ответил Гарион. -  Внизу  было
немного шумно.
   - Таковы уж недраки.
   Тут в голову Гариону пришла отчаянная мысль.
   - Как ты думаешь, что сейчас делает тетя Пол? - спросил он.
   - Спит, вероятно.
   - Но ведь сейчас уже много времени.
   - Там, где она находится сейчас, еще рано.
   - Не понимаю.
   - Райве находится в пятнадцати сотнях лиг  к  западу  отсюда,  -  пояснил
Белгарат. - Солнце доберется туда через несколько часов.
   Гарион заморгал.
   - Я и не подумал об этом, - признался он.
   - Я это понял и так.
   Дверь открылась, и вошел Силк. В руках у него было несколько тюков, а  на
лице - разгневанное выражение. Швырнув тюки, он протопал к окну, сквозь зубы
бормоча ругательства.
   - Что тебя так