ой стороны, так было всегда. Разве я не
права? Легионеры умирают за медные гроши, чтобы другие владели золотом.
   Ее слова были встречены одобрительным гулом. Се'Недра не раз слышала, как
солдаты е„ отца ворчали по этому поводу, и  прекрасно  понимала,  чем  можно
пронять сердце каждого легионера в мире. Кровь и золото... "наша кровь и  их
золото" - эти слова стали едва ли не девизом легионеров. Она  уже  завладела
их вниманием. Тошнота в животе пропала, и голос окреп.
   Затем она поведала им историю, слышанную много раз в  детстве.  Это  была
история о хорошем легионере, который выполнял свой долг и копил деньги.  Его
жена прошла сквозь все страдания разлуки, которые обычно  выпадают  на  долю
женщины, вышедшей замуж за легионера. Когда он уволился из  своего  легиона,
они купили маленький магазинчик, и все  годы,  принесенные  в  жертву,  были
потрачены не зря.
   - Но однажды  его  жена  серьезно  заболела,  -  продолжала  рассказывать
Се'Недра, незаметно развязывая мешок, привязанный к седлу, -  а  врачу  надо
было платить И много. Вот столько, - и с этими словами она вынула  из  мешка
три красные монеты и подняла их вверх, чтобы было видно всем. - Наш легионер
отправился к богатому торговцу и занял у него денег,  чтобы  расплатиться  с
врачом. Но врач, как и большинство врачей,  оказался  никудышным,  и  деньги
легионера оказались выброшены на ветер. - Как бы в подтверждение своих  слов
она высоко швырнула золотые  монеты.  -  Добрая  и  преданная  жена  солдата
умерла, а к легионеру явился богатый торговец и сказал: "Где деньги, которые
я одолжил тебе? - Она вынула еще три монеты и вытянула вперед руку. - Где то
червонное золото, которое  я  дал  тебе,  чтобы  ты  уплатил  врачу?"  Но  у
легионера не осталось золота.  Его  руки  были  пусты.  -  Се'Недра  разжала
пальцы, и золотые монеты посыпались на землю. И тогда торговец забрал  лавку
бедного легионера. Богатый  стал  богаче.  А  что  же  стало  с  легионером,
лишенным всего?.. У него  остался  лишь  меч.  Будучи  хорошим  солдатом  он
никогда не забывал его точить. Похоронив жену, он взял меч  и  отправился  в
поле,  неподалеку  от  города,  и  упал  на  него.  На  этом   моя   история
заканчивается. Всматриваясь в суровые лица легионеров, Се'Недра поняла:  они
пойдут за ней. Конечно, рассказанная ею история им давным-давно известна, но
золотые  монеты,  которые  она  швыряла  направо  и  налево,  придавали   ей
совершенно иной смысл. Она вынула новые монеты энгараков и, рассматривая их,
как бы видя впервые, обратилась к стоявшим перед нею неустрашимым воинам:
   - Почему, по-вашему, золото, которое мы видим в  эти  дни,  червонное?  Я
всегда думала, что оно должно быть желтым. Откуда же это золото?
   - Из Ктол Мергоса, - послышались голоса.
   - Вот как? - Она с явным отвращением посмотрела  на  монеты.  -  А  разве
золоту мергов место в Толнедре? - И она швырнула монеты далеко в сторону.
   Ряды легионеров, привыкших к железной дисциплине, дрогнули, и  они  разом
сделали непроизвольный шаг вперед.
   - Понятно, что простому солдату  не  видать  столько  червонного  золота.
Зачем мергу подкупать простого солдата, когда он может подкупить  офицера...
или сильных мира сего, которые  решают,  когда  и  где  легионерам  умирать,
истекая кровью? - Она опять вынула монету и показала е„ солдатам. -  Знаете,
я думаю, что каждая из них - из Ктол Мергоса, - произнесла она, с презрением
отбрасывая от себя золотую монету. - Вы  не  считаете,  что  мерги  пытаются
скупить Толнедру?
   Глухой ропот прокатился по рядам легионеров.
   -  Огромные  запасы  червонного  золота  должны  лежать  в   королевствах
энгараков, если они задумали такое, разве не  так?  Я  слышала,  шахты  Ктол
Мергоса бездонны, а реки в Гар Ог Недраке сверкают, как потоки крови, потому
что камни, по которым они текут, из чистого  золота.  Ну  что  же,  выходит,
золото дешевле грязи в землях Востока.  -  Она  взяла  очередную  монету  и,
бросив на не„ беглый взгляд, откинула в сторону.
   Невольно легионеры сделали еще один шаг вперед.  Последовали  команды  со
стороны офицеров стоять на месте, но они тоже пристально смотрели на высокую
траву, в которую принцесса беззаботно кидала золотые монеты.
   - И может случиться так, что  армия,  которую  я  веду,  пересчитает  все
золото, которое лежит в землях энгараков, - доверительно сообщила  Се'Недра.
- Мерги с гролимами занимались  обманом  в  Арендии,  Сендарии  и  олорнских
королевствах. Мы идем, чтобы наказать их за это. - Она умолкла, словно ей  в
голову пришла неожиданная идея, потом задумчиво проговорила:
   - В моей армии всегда найдется место хорошим солдатам. Конечно, легионеры
преданы императору и испытывают любовь к Толнедре, но, может,  найдутся  те,
кого не устраивают медные полкроны в день? Я  уверена,  что  их  с  радостью
примет моя армия. - Она опустила руку в изрядно похудевший  мешок  и  вынула
очередную красноватую монету. - Вы верите, что это золотая монета мергов?  -
спросила она, выпуская монету из пальцев.
   Нечто очень похожее на стон вырвалось из тысяч глоток.
   - Ах да, я совсем забыла, - со вздохом сожаления произнесла принцесса.  -
Моя армия выступает немедленно, а легионеру на увольнение требуются недели.
   - При чем здесь увольнение? - раздался крик из толпы.
   - Вы же не хотите дезертировать? - недоверчиво спросила она.
   - Принцесса предлагает золото! - подхватил второй громогласный  голос.  -
Пусть медяшки остаются у Рэн Боруна!
   Се'Недра в последний раз запустила руку в мешок и,  вынув  горсть  монет,
звонким, почти детским голосом спросила:
   - И вы последуете за мной ради этого? - Потом разжала ладонь,  и  золотые
монеты со звоном полетели на землю.
   В  это  время  штаб  императора  совершил  фатальную   ошибку,   направив
кавалерийский отряд для того, чтобы  взять  принцессу  под  стражу.  Завидев
всадников, скачущих к  тому  месту,  где  Се'Недра  так  щедро  разбрасывала
сокровища, и не поняв их намерений,  легионеры  устремились,  топча  и  давя
офицеров, за золотом.
   - Умоляю вас, ваше величество, - взмолился Мендореллен,  обнажая  меч.  -
Укройтесь в безопасном месте!
   - Минутку, сэр Мендореллен,  -  совершенно  спокойно  ответила  Се'Недра,
устремив  взор  на  легионеров,  бегущих  к  ней.  -  Моя  армия   выступает
немедленно,  -  повторила  она.  -   Если   императорские   легионы   желают
присоединиться, добро пожаловать. - Закончив говорить, она повернула коня  и
понеслась галопом к своим войскам.
   За спиной послышался глухой топот  тысяч  бегущих  ног.  Кто-то  на  бегу
принялся скандировать:
   - Се'Нед-ра! Се'Нед-ра!
   И вскоре многоголосый хор подхватил:
   - Се'Нед-ра! Се'Нед-ра! Се'Нед-ра!
   Принцесса  Се'Недра  с  копной  развевающихся  золотистых  волос  мчалась
вперед, ведя за собой  взбунтовавшиеся  легионы.  Даже  сидя  в  седле,  она
продолжала холодно размышлять, так как хорошо понимала, что легионеров,  так
же как и арендов, завербованных в лесах Астурии и на равнинах Во Мимбра,  не
ждет легкая победа и богатство. Она  собрала  огромную  армию,  чтобы  вести
войну без надежды на успех.
   И все ради любви к Гариону, но, быть может,  ею  двигало  нечто  большее.
Если Пророчество, которому были подчинены  их  судьбы,  требовало  поступить
так, а не иначе, она  не  могла  не  повиноваться.  Несмотря  на  страдания,
которые уготованы ей, она пройдет сквозь эти тернии, все выдержит. Впервые в
своей жизни Се'Недра осознала тот факт, что не принадлежит себе. Некая  сила
подчиняла е„ своей воле, заставляя  безоговорочно  следовать  по  указанному
пути.
   Полгара с Белгаратом, жизнь которых измерялась тысячелетиями, возможно, и
могли посвятить себя какой то миссии...  какой-то  цели,  но  Се'Недре  едва
исполнилось шестнадцать, и ей требовалось нечто более земное и человечное  -
самозабвенная любовь. Как раз в этот момент где-то в лесах  Гар  Ог  Недрака
судьба - да что там судьба - жизнь  одного  молодого  человека  с  песочного
цвета волосами и серьезным лицом  зависит  от  нее.  Принцесса  отдалась  во
власть любви. Се'Недра поклялась, что будет достойна  своего  Гариона.  Мало
будет одной армии - она соберет другую, чего бы ей это ни стоило!..
   Се'Недра вздохнула и расправила плечи, ведя толнедрийские  легионы  через
согретые  лучами  солнца  поля  к  своей  армии.



    Дэвид ЭДДИНГС
    ЛЕТОПИСИ БЕЛГАРИАДА V
    ПОСЛЕДНЯЯ ИГРА




   И наконец, посвящается Ли, моей любимой жене, чья рука и  мысль  касались
каждой страницы и которая помогала мне в этом свершении - так  же,  как  она
помогает мне во всем, что я делаю.

ПРОЛОГ,
в котором рассказывается о начальных и заключительных событиях из "Книги Торака"

   Слушайте меня, энгараки, ибо я - Торак, Властитель Властителей  и  Король
Королей. Склоните же головы пред именем моим и превозносите меня в молитвах,
приносите мне жертвы, ибо я и  есть  бог  ваш  и  власть  имею  перед  всеми
королевствами энгараков. И неотвратима будет моя кара,  если  вы  прогневите
меня.
   Я был еще до сотворения мира. И я буду после того, как горы рассыплются в
песок, моря высохнут и превратятся в  зловонные  болота,  а  мир  перестанет
существовать. Ибо я был до Времени и буду после него.
   Из этих вневременных просторов Бесконечности взирал я в будущее. И  видел
существование двух Судеб, которые должны устремиться навстречу друг другу из
безграничных пространств Вечности. Каждая Судьба была Совершенством,  и  при
этой последней встрече все, что было  разделено,  станет  единым,  и  в  это
мгновение все прошлое, сущее и будущее должны слиться в одну Цель.
   И было мне Видение, и заставил я шестерых моих братьев объединить  усилия
в свершении всего для исполнения. Итак, мы показали путь  Луне  и  Солнцу  и
сотворили этот мир. Мы покрыли его лесами и травами и создали зверей, птиц и
рыб, чтобы они заполнили землю, воздух и воды, сотворенные нами.
   Но Отец наш не возрадовался этому. Он отвернул лицо свое от наших трудов,
чтобы размышлять над Совершенством. Я отправился  один  к  вершинам  Корима,
которых больше нет, и умолял его принять мое творение. Но он отверг труд, на
который я подвиг своих братьев, и отвернулся  от  меня.  Тогда  я  ожесточил
сердце свое против него и спустился с Корима, зная, что отныне  нет  у  меня
Отца.
   Снова посоветовался я со своими братьями, мы объединили усилия и  создали
людей, чтобы они стали  исполнителями  нашей  воли.  И  создали  мы  народов
великое множество. И каждому народу позволили выбрать того, кто должен стать
его богом.
   Но ни один народ не выбрал себе Олдура. Тот остался вечно  озлоблен  тем,
что мы не дали ему владений.  Олдур  покинул  нас  и  стал  пытаться  чарами
переманить от нас слуг наших. Но мало оказалось таких, кто  бы  обратился  к
нему.
   Народы, ставшие моими, назвали себя  энгараками.  Я  был  доволен  ими  и
привел их к вершинам Корима, которых больше нет, и  открыл  им  смысл  Цели,
ради которой я создал мир.
   И тогда  они  стали  возносить  мне  молитвы  и  приносить  жертвы.  И  я
благословил  их,  и  они  процветали  и  множились.  В  ознаменование  своей
благодарности воздвигли они алтарь в мою честь и там приносили мне в  жертву
самых прекрасных дев и самых отважных юношей. И я был вполне доволен  ими  и
снова благословил их, так что вознеслись они выше  всех  других  народов,  и
богатство их многократно возросло.
   Но теперь сердце Олдура преисполнилось зависти к тому почитанию,  которым
я пользовался, и озлобился он против меня. В потаенных глубинах  души  своей
он стал вынашивать заговоры, и взял он камень и вдохнул в него жизнь,  чтобы
тот мог помешать исполнению моей Цели. И с  помощью  этого  камня  он  думал
добиться господства надо мною. Так и  появился  Краг  Яска.  И  в  нем  была
запечатлена вечная вражда ко мне. А Олдур отдалился  от  тех,  кого  называл
своими учениками, и стал замышлять,  как  с  помощью  этого  камня  овладеть
миром.
   Я видел, что проклятый камень отдалил Олдура и от меня, и от других наших
братьев. И пошел я к Олдуру и увещевал его, умоляя, чтобы он  снял  жестокое
заклятие с камня и отнял у него жизнь, которую вдохнул в него. Это сделал  я
для того, чтобы Олдур мог воссоединиться с братьями своими. Я даже плакал  и
унижался перед ним.
   Но сатанинский камень уже обрел власть над душой  Олдура,  и  сердце  его
ожесточилось против меня. И тогда увидел я,  что  созданный  Олдуром  камень
навсегда  повергнет  брата  моего  в  рабство.  И   он   говорил   со   мною
пренебрежительно и прогнал меня прочь.
   Тогда во имя любви, которую я питал к нему, и для того, чтобы спасти  его
от дьявольской стези, которая открылась мне в моем Видении, поразил я  брата
моего Олдура и отнял у него проклятый камень. И  унес  я  Краг  Яску,  чтобы
подчинить его своей воле, унять таящуюся в нем злобу и сокрушить зло, - зло,
для которого был он создан.
   Олдур преисполнился гневом против меня. Он отправился к нашим  братьям  и
лгал, обвиняя меня. И каждый из них приходил  ко  мне,  свысока  говорил  со
мною, требуя, чтобы я вернул Олдуру то, что исковеркало душу  его  и  что  я
взял у него, чтобы избавить его от чар. Но я не соглашался.
   Тогда они стали готовиться к войне. Небо  почернело  от  дыма,  когда  их
народы стали ковать железное оружие, чтобы пролить кровь моих энгараков.  По
прошествии года их воинства вторглись в земли энгараков. Мои  братья  стояли
во главе этих орд.
   Но теперь я ненавидел саму мысль о том, что могу поднять руку свою против
них. Но я не мог позволить, чтобы они  опустошали  земли  моего  народа  или
проливали кровь тех, кто поклонялся мне. И знал я, что война между  братьями
моими и мною могла обратиться лишь во зло. В этой борьбе Судьбы,  которые  я
видел, могли бы преждевременно сойтись друг с другом, и при  этом  Вселенная
была бы уничтожена.
   И поэтому выбрал я то, чего ужасался,  но  что  было  меньшим  злом,  чем
опасность, которую я предвидел. Я взял проклятый  Краг  Яску  и  поднял  его
против самой Матери Земли. И во мне заключалась Цель одной из  Судеб,  в  то
время как Цель другой была заложена  в  том  камне,  который  создал  Олдур.
Тяжесть всего гибельным бременем лежала на нас, а земля не  могла  выдержать
этого. Тогда ее мантия разверзлась передо мною, и море  разлилось,  затопляя
земную поверхность.
   Так были разделены народы, чтобы не кинулись они на бой друг с  другом  и
не пролили кровь свою.
   Но злоба, которую Олдур вдохнул в камень, была такова, что, когда  поднял
я Краг Яску, чтобы разделить мир и предотвратить пагубное кровопролитие, тот
поразил меня пламенем. Когда я обратился к нему с  заклятьями,  он  полыхнул
ужасным огнем, охватившим меня. Рука, в которой держал я его, была  сожжена,
а глаз, которым созерцал я его, - ослеплен. Половину лица моего  обезобразил
этот огонь. И я, который являлся  красивейшим  среди  братьев  моих,  теперь
внушал всем отвращение и вынужден был скрывать лицо свое под живой  стальной
маской, дабы никто не избегал меня.
   Причиненное мне зло преисполнило меня сильнейшим страданием, внутри  меня
жила боль, которая не могла угаснуть до тех пор, пока  предательский  камень
не будет освобожден от своего заклятия и не раскается в своей злобе.
   Но темное море простиралось между народом моим и теми, кто мог  выступить
против него, а мои враги бежали в ужасе от содеянного мною. Да, даже  братья
мои бежали из сотворенного нами мира, ибо больше не  осмеливались  выступать
против меня. Но они со своими  последователями  все  же  продолжали  строить
заговоры.
   Тогда я увел народ свой в пустынные земли  Маллории  и  тем  побудил  его
построить в укромном месте неприступный город. Они назвали его Ктол Мишрак -
в напоминание о страданиях, которые я перенес ради них. И я укрыл  город  их
облаком, которое всегда будет над ним.
   Затем я распорядился выковать железный  сундучок  и  поместил  туда  Краг
Яску, чтобы дьявольский камень  никогда  не  смог  обратить  силу  свою  для
разрушения. Я трудился тысячу лет, а затем еще тысячу, доказывая камню,  что
могу освободить его от проклятия зла, которое Олдур наложил на него.  Велика
была сила заклинаний и могущественных слов, которые обрушивал я на  зловещий
камень, но его сатанинское пламя все еще вспыхивало, когда я  приближался  к
нему, и чувствовал я его проклятие, поразившее весь мир.
   И вот Белар, самый молодой и опрометчивый  из  братьев  моих,  сговорился
против меня с Олдуром, все еще в душе пылавшим ненавистью и завистью ко мне.
А дух Белара говорил с его недостойным народом, олорнами, и восстановил  его
против меня. Дух Олдура послал к ним Белгарата, своего ученика, в котором он
полнее всего воплотил злобу свою. И злокозненные советы Белгарата укрепились
в душах Чирека, вождя олорнов, и трех его сыновей.
   С помощью демонических чар преодолели они  морскую  преграду,  которую  я
воздвиг, и ночью, как воры, пробрались к  городу  Ктол  Мишрак.  Украдкой  и
коварством проникли они в  мою  железную  башню  и  проложили  себе  путь  к
сундучку, хранившему в себе дьявольский камень.
   Младший сын Чирека, которого люди прозвали Райве Железная Хватка, был так
опутан чарами и заклинаниями, что смог взять окаянный камень и не погибнуть.
И они бежали с ним на Запад.
   Вместе с воинами народа моего я преследовал их, чтобы проклятие Краг Яски
никогда больше не тяготело над землей. Но тот, кого называли  Райве,  поднял
камень и направил его  дьявольский  огонь  на  моих  людей.  Так  похитители
скрылись, унося с собой зло камня в свои западные земли.
   И тогда уничтожил я могущественный город Ктол Мишрак, так что  народ  мой
должен был бежать из его руин. И я разделил энгараков на  племена.  Недракам
отдал я северные земли, где  лежал  путь,  по  которому  пришли  похитители.
Таллов, наиболее приспособленных для всяческих тягот, поселил я в  срединных
землях.
   Мергов, самых воинственных из моих людей, послал я на юг. А большую часть
я оставил с собой в Маллории, чтобы они служили мне и  множились  вплоть  до
того дня, когда мне понадобится армия против Запада.
   Надо всеми этими народами я поставил гролимов, обучив  их  заклинаниям  и
волшебству, чтобы они стали моими  жрецами  и  наблюдали  за  усердием  всех
остальных. Именно  им  поручил  я  поддерживать  огонь  на  моих  алтарях  и
приносить жертвы в мою честь.
   Белгарат в злобе своей послал Райве с окаянным камнем  править  одним  из
островов в море Ветров. И там Белар повелел двум звездам пасть на землю.  Из
них Райве выковал себе меч и поместил Краг Яску в его рукоять.
   И когда Райве схватил этот меч, Вселенная содрогнулась и я вскрикнул, ибо
опять пришло мне мое Видение, в котором оказалось многое из того, что  ранее
было сокрыто. И я увидел, что чародейка  -  дочь  Белгарата  -  со  временем
станет моей невестой, и  я  возрадовался.  Но  увидел  я  также,  что  среди
потомков  Райве  появится  Дитя  Света,  которое  станет   орудием   Судьбы,
противостоящей другой Судьбе, создавшей для меня мою  Цель.  Потом  наступит
день, когда мне придется пробудиться от бесконечно длинного сна и с мечом  в
руке встретить Дитя Света. И  в  тот  день  две  Судьбы  столкнутся,  и  жив
останется один лишь победитель, и впредь сохранится  одна  лишь  Судьба.  Но
которая из них - мне было неведомо.
   Долго раздумывал я над этим Видением, но ничего более мне не открылось. И
тысяча лет прошла, и даже больше.
   И тогда призвал я  к  себе  Зидара,  мудрого  и  справедливого  человека,
который бежал от злых чар ученика  Олдура  и  пришел  ко  мне,  чтобы  стать
учеником моим. И послал я его ко двору змеиного народа, который обитал среди
западных болот. Их богом был Исса, но он всегда был ленив  и  спал,  оставив
свой народ, называвший себя найсанцами, в полной власти их королевы.  Именно
ей Зидар и сделал некоторые предложения, которые пришлись той по душе. И она
послала своих лаз