со злостью. Анвар продрог до костей,  все
тело у него болело, как от побоев, он дрожал, мысли его путались. Маг уже не
верил, что все это происходит на самом  деле.  Этот  великан  в  сером,  чья
огромная рука подхватила его...  Конечно,  это  был  сон  или  галлюцинация,
вызванная смертельным страхом. После  перенесенного  им  ужасного  испытания
слова   этой   женщины   показались   ему   такими   несообразными,   нелепо
обыкновенными,  что  он..,  рассмеялся.  Ее  явное  раздражение  и   гневные
восклицания лишь подлили масла в огонь. Обхватив руками Жезл, который он  не
выпускал, даже в лапах у Молдан, Анвар хохотал до слез, до изнеможения, пока
не начал задыхаться. Сквозь слезы он различил еще одну фигуру.  Анвар  вытер
глаза рукавом и тут узнал того самого великана, что  победил  Молдан,  -  но
теперь он выглядел как обыкновенный человек. Веселье мага как рукой сняло.
   - Значит, это действительно  было!..  -  воскликнул  он.  Корона  в  виде
оленьих рогов венчала голову незнакомца. Анвар в недоумении посмотрел на его
руку. Рука была не больше его собственной, но ведь  именно  она  только  что
подхватила его и опустила на  землю.  Юноша  поднял  взгляд  и  посмотрел  в
бездонные, нечеловеческие глаза незнакомца.
   - Кто ты? - спросил маг шепотом.
   Не отвечая ему, тот посмотрел на женщину.
   - Я сожалею, фея, - сказал он ей. - Я так надеялся, что счастье улыбнется
тебе... Но если это не Ориэлла, то кто же?
   - Ориэлла? - Анвар вмиг  забыл  о  своем  страхе.  -  Что  ты  знаешь  об
Ориэлле?
   Женщина вдруг так и вцепилась ему в руку.
   - А ты что знаешь о ней? - резко спросила она, и глаза у нее  загорелись.
- Хеллорин сказал, что  ты  -  маг,  но  я  знаю  всех,  кто  принадлежит  к
Волшебному Народу. Ты - не из их числа. Откуда ты знаешь мою дочь?
   - Так ты - Эйлин, - ахнул Анвар. - Ты - мать Ориэллы! Гром и молния!  Так
где же я очутился?
   - В моих владениях,  -  ответил  низкий  голос  незнакомца.  -  Он  снова
посмотрел на Эйлин. - По моему, лучше будет доставить его к нам домой.
   С этими словами он положил руку на голову Анвара, и маг впал в забытье.
   Когда Анвар вновь пришел в себя,  то  обнаружил,  что  сидит  в  глубоком
мягком  кресле  у  пылающего  камина.  Он  был  укрыт  одеялом  из  какой-то
неизвестной материи, теплой и легкой, и одет в штаны и  рубаху  из  того  же
материала, который обладал способностью менять цвет и казался то  серым,  то
зелень(tm); а поверх рубахи на нем была кожаная куртка без рукавов. В испуге
Анвар стал искать глазами Жезл Земли  и  с  облегчением  обнаружил,  что  он
здесь, рядом - приставлен к креслу. Лишь теперь маг заметил, что  перед  ним
стоит столик с едой и напитками, а  напротив  сидят  оба  его  спасителя.  В
изумлении Анвар огляделся и непроизвольно воскликнул:
   - Ну, точно Большой Зал Академии! Его спаситель засмеялся:
   - То же самое говорил Д'Арван! И ты, фея,  еще  сомневаешься,  что  он  -
маг?
   - Д'Арван? Он здесь? - удивление Анвара все росло. Неужто это не сон?
   - Ты знаешь моего сына?
   - А что с моей дочерью, Ориэллой? Оба вопроса прозвучали одновременно.
   - Я уже давно ничего не знаю, - печально вздохнул Анвар.
   На суровом лице его спасителя появилось новое выражение.  Что-то  похожее
на жалость прочел Анвар во взгляде  собеседника.  Он  протянул  магу  кубок,
полный вина.
   - Вот, выпей, поешь и подкрепи свои силы. Ты еще не совсем пришел в  себя
после нападения Молдан. Я сам расскажу тебе  все,  что  захочешь  узнать,  а
потом... - Лицо Владыки Фаэри вновь стало суровым. - Потом  ты  ответишь  на
мои вопросы, чародей. И особенно меня интересует, как тебе удалось завладеть
одним из древних Талисманов Власти.
   - И где моя дочь? - настойчиво повторила Эйлин. Все эти объяснения заняли
немало времени. Теперь Анвару больше всего  хотелось  поскорее  вернуться  к
Ориэлле, но ему приходилось довольствоваться заверениями Владыки Лесов,  что
здесь, в Запредельном мире, время не движется. К тому же  магу  самому  было
интересно узнать, чем занимался  Миафан  в  Нексисе,  пока  они  с  Ориэллой
отсутствовали.
   Хотя Анвар был поражен известием о  смерти  Деворшана,  как  и  тем,  что
случилось с Д'Арваном и Марой, но еще больше потрясла его новость о том, что
Элизеф осталась жива.
   - Так ли это? - с сомнением спросил он. - Мы с Ориэллой были уверены, что
убили ее. Эйлин кивнула:
   - Я видела ее в волшебном окне Хеллорина, которое являет нам наш  мир.  Я
думаю, вы с Ориэллой  почувствовали  смерть  Браггара.  Я  видела  церемонию
сожжения его останков. Но почему вы решили, что убили Элизеф?  Расскажи  мне
теперь поподробнее - о себе и об Ориэлле.
   Волшебница  ахнула,  когда  Анвар  рассказал,  что  он  -  сын   Миафана,
маг-полукровка, бывший в услужении  у  Ориэллы,  пока  не  восстановил  свою
волшебную силу, когда он и  его  хозяйка  бежали  на  Юг.  Однако  юноша  не
сообразил, что Эйлин не могла знать о беременности  Ориэллы  и  о  проклятии
Миафана. Ему даже не пришло в голову хоть как-то подготовить ее, и он просто
выложил ей все, что знал. И только увидев, как потрясена  услышанным  Эйлин,
Анвар мысленно выругал себя за глупость.
   Владыка Фаэри успокоил фею и налил ей вина. Когда она  немного  пришла  в
себя,  Анвар  продолжил  свой  рассказ  -  уже  о  последних  событиях:  как
расправился с Черным Когтем и как Молдан заманила его в ловушку.
   - А сейчас, - он умоляюще посмотрел  на  Владыку  Лесов,  -  если  бы  ты
отправил меня в наш мир, я бы сразу же вернулся к  Ориэлле.  Ребенок  должен
уже вот-вот родиться, и она... - Но, увидев лицо Хеллорина, он  замолчал  на
полуслове. Ему вдруг показалось, что в комнате стало холодно.  -  Только  не
говори, что это невозможно!
   Хеллорин вздохнул:
   - Увы, я не могу вернуть тебя в ваш мир. Это не в моей власти. Но... - Он
вдруг улыбнулся одними глазами. - Я могу указать тебе дорогу назад. Это Путь
кромешной тьмы между Мирами, путь, который ведет к  Повелительнице  Туманов.
Предупреждаю тебя, что это чрезвычайно опасно, но  только  она  может,  если
пожелает, вернуть тебя в твой мир. Кроме того, Повелительница владеет  Арфой
Ветров, - одним из тех утраченных Талисманов, которые ты разыскиваешь.
   Анвар задохнулся от волнения. Арфа Ветров!  Еще  один  Талисман!  Он  уже
знал, что решится испытать судьбу и отправится по Пути  кромешной  тьмы.  Но
когда Анвар согласно кивнул в ответ на безмолвный вопрос Хеллорина, то думал
он не об Арфе. Он думал о том, чтобы побыстрее вернуться к Ориэлле.

***

   ...О, если бы он мог плакать! Но, лишив его глаз, Ориэлла  лишила  его  и
возможности находить облегчение в слезах. Миафан сидел у огня,  сгорбленный,
страшно усталый, как-то неожиданно осознав,  что  живет  на  свете  уже  два
столетия. До их последней стычки он еще мог питать иллюзии, что ее ненависть
к нему не так уж велика, но  теперь  этому  пришел  конец.  Взгляд  Ориэллы,
исполненный ненависти и презрения, поразил его в самое сердце.  Разве  можно
надеяться  вернуть  ее,  если  она  испытывает  к  нему  такое   смертельное
отвращение? Теперь, когда Миафан наконец  увидел  истину,  он  был  подавлен
тяжестью собственных ошибок. Ему не следовало тогда убивать Форрала. Это был
первый и самый серьезный промах, первый шаг по тому пути, который  и  привел
его к этому проклятому дню. Военачальник  был  просто  смертным,  и  Миафану
нужно было только подождать... И Анвар, если бы не бежал с Ориэллой, не смог
бы вновь обрести свой дар. Он остался бы здесь, простым слугой,  целиком  во
власти Миафана. А ребенок, если бы Ориэлла родила  его  без  помех,  рос  бы
великолепным магом, новой надеждой пришедшего к упадку Волшебного  Народа...
Но тут Миафан вознегодовал. Нельзя допустить даже мысли, чтобы этот ублюдок,
полукровка, был причислен к славному народу магов. Хватит уже и того, что на
свете существует этот проклятый Анвар...
   И все же Миафан скрепя сердце вынужден был признать:
   Ориэлла и Анвар едва ли не единственные из оставшихся в мире магов. Из-за
его несдержанности в Ночь Призраков, погиб Финбарр  и  исчезла  Мериэль.  От
Д'Арвана и прежде было мало толку, а сейчас  он  наверняка  погиб.  Деворшан
мертв, а Эйлин куда-то исчезла, и никто о ней ничего не  знает.  В  Академии
осталась одна Элизеф, да и той нельзя доверять.
   Ориэлла - его последняя надежда, единственная чистокровная волшебница, на
кого он еще может как-то влиять. Но прежде  всего  -  это  женщина,  которая
всегда была для него желанной. Ее необходимо вернуть. Да, но как? Только  не
следует убивать Анвара,  даже  если  его  удастся  найти.  Это  окончательно
погубит дело. Как ни противно об этом думать, а полукровку пока что придется
пощадить. Ориэлла будет благодарна, а потом - потом он найдет способ  встать
между ней и Анваром. А как быть с ребенком?  Миафан  вздрогнул,  но  тут  же
овладел собой. Он посмотрел на стену, где в тайнике хранилась  изуродованная
Чаша. Есть ли возможность изменить намеченное?  Успеет  ли  он  найти  такую
возможность вовремя?
   -  Будь  ты  проклят  тысячу  раз!  Как  ты  мог  упустить  ее?  -  Дверь
распахнулась,  и  в  покои  ворвалась  взбешенная  Элизеф.   -   Чтоб   тебе
провалиться! Мне следовало знать, что ты предашь меня!
   Ощущение старости мгновенно исчезло. Миафан поднялся во весь рост, и  луч
его магической силы ударил Элизеф в лицо, обжигая кожу.
   - Молчать! Несмотря на все твои интриги, я пока еще Верховный Маг!
   Элизеф пошатнулась, закрывая лицо руками. Когда она опустила руки, Миафан
увидел слезы у нее на глазах. Но она быстро овладела собой и бросила на него
гневный взгляд.
   - Верховный Маг - над кем? - презрительно усмехнулась Элизеф. Давно ли ты
выглядывал в окно,  Миафан?  За,  все  то  время,  пока  твой  дух  совершал
бесконечные странствия, ты хоть раз подумал о том, что происходит у  тебя  в
городе?  Ты  -  владыка  кучки  жалких,  невежественных  смертных,  грязных,
голодных и злобных. И этой власти  ты  добивался  столько  времени  и  такой
ценой?! - Она визгливо засмеялась. - Пока ты охотишься за  этой  сукой,  как
последний недоумок, твоя новая империя рушится на глазах!
   Ее ядовитые слова больно задели Миафана,  но  он  сделал  все,  чтобы  не
показать этого, и почувствовал, как сдерживаемая ярость укрепляет его волю и
увеличивает его силу.
   Элизеф же, ожидавшая от него  обычной  немедленной  вспышки  гнева,  была
сбита с толку,  и  это  секундное  колебание  стало  ее  поражением.  Миафан
посмотрел ей в глаза, и под его взглядом Элизеф замерла, словно кролик перед
удавом. Он же свистящим шепотом стал произносить заклинание.
   - Нет! - хотела она закричать, но голос ее стал  тоненьким  и  плаксивым.
Оцепенев от страха, Элизеф стояла перед Миафаном, а он  с  холодной  улыбкой
следил за тем, как меняется ее лицо, как кожа покрывается морщинами и теряет
упругость.  Наконец  он  произнес  последние  слова  заклинания,  и  Элизеф,
освобожденная от его  власти,  внезапно  постаревшая,  ухватилась  за  ручку
двери, чтобы не упасть. Оправившись от первого потрясения,  она  дотронулась
руками до лица и бросилась к ближайшему зеркалу, чтобы  увидеть,  какой  она
стала.
   Миафан рассмеялся:
   - Это всего лишь десять лет, Элизеф, капля в океане  бессмертия.  Но  для
твоего лица, не знающего изъянов, это немало. А, ты почувствовала, что  тело
твое слегка утратило молодость и красоту? Видеть, как постепенно у  тебя  на
лице появляются следы, оставленные безжалостным временем, - может быть,  это
хуже, чем сразу стать старухой?
   Элизеф дрожала, не в силах произнести ни слова, и Миафан понял,  что  она
снова в его власти.
   - Недавно, когда я  превратил  тебя  в  старуху,  тебе  удалось  добиться
своего, потому что тебе нечего было терять. Но я  учусь  на  своих  ошибках,
дорогая моя. Теперь все будет иначе. - В голосе его прозвучал металл.  -  За
каждое свое неповиновение ты будешь стариться еще  на  десять  лет.  Советую
тебе всегда помнить об этом, прежде чем идти против моей воли.  И  вот  что,
Элизеф, оставь в покое Ориэллу. Если ты причинишь ей хоть малейший вред,  ты
не умрешь, нет, но тысячу раз пожалеешь, что я не убил тебя.
   Элизеф повернулась, как побитая собачонка, и Миафан пошел,  еще  на  одну
злую хитрость - решил бросить ей "кость".
   - Однако не думай, - продолжал он, что я пренебрегаю тобой ради  Ориэллы.
Несмотря на десять лет, на которые ты постарела, ты еще красавица. - Подойдя
к ней, Миафан сложил ладони "чашечкой" и коснулся ее щек. Элизеф бросила  на
него гневный взгляд, но от  него  не  укрылось,  что  ненависть  ее  немного
поколеблена, и в душе посмеялся над ней.
   - Да, - сказал он тихо, - ты действительно красавица. Пусть Ориэлла нужна
мне ради укрепления нашей расы, которая стоит на  грани  вымирания,  и  ради
осуществления моих планов, но она всегда будет непокорной и  своенравной.  Я
никогда не смогу  доверять  ей,  Элизеф,  и  потому  она  навечно  останется
пленницей, ты же - свободна и можешь быть моей  союзницей.  -  Он  улыбнулся
фальшивой улыбкой, - может быть, ты даже сможешь стать  супругой  Верховного
Мага, если докажешь, что достойна моего доверия.
   - Лжец! - выдохнула Элизеф, но в глазах ее загорелась надежда.
   Миафан пожал плечами.
   - Время нас рассудит, - ответил он. Когда  за  ней  закрылась  дверь,  он
рассмеялся. Значит, она попалась на  крючок?  Что  верно,  то  верно:  время
покажет.
   Услышав, что Элизеф бежит вниз по лестнице, служанка  тихо,  но  проворно
шмыгнула обратно, в покои волшебницы. Схватив тряпку, она принялась  усердно
протирать стол, напустив на лицо обычное  невозмутимое  выражение,  хотя  ее
переполняло чувство радостного  возбуждения.  Девушка,  как  всегда,  пришла
прибираться здесь, но, услышав наверху громкие  голоса,  решила  прокрасться
поближе,  насколько  осмелилась,  и  подслушать.  И,  Боги  свидетели,  риск
оправдал себя!
   Элизеф, закрыв  лицо  рукой,  тяжело  ступая,  вошла  в  комнату.  Увидев
служанку, о которой она забыла, волшебница вздрогнула, но тут  же  пришла  в
себя.
   - И это все, что ты успела, проклятая лентяйка? - Элизеф  замахнулась  на
девушку, но та успела уклониться. Волшебница, однако, была подавлена,  и  ей
не хотелось продолжать скандал.
   - Принеси-ка вина! - закричала она и ушла в спальню.
   - Сейчас, госпожа. - Девушка присела и побежала исполнять приказание. Она
ничем не выдавала своей огромной радости. Волшебница Ориэлла бежала! О Боги,
да ради одного этого стоило рисковать, проникнув сюда!

Глава 23

ЗВЕЗДНЫЙ МОСТ

   Искальда, перепуганная  нашествием  волков,  мчалась  без  оглядки.  Даже
любовь к  брату  отступила  перед  животным  побуждением  бежать  от  такого
количества хищников. Она понеслась вниз; кое-кто из воинов  пытался  поймать
ее, но куда там! Искальда скакала по долине, потом -  по  ущелью,  точно  на
ногах у нее выросли крылья. Она сама не знала, куда бежит, обуреваемая одним
желанием - быть подальше от воющих  волков  и  запаха  крови.  Она  даже  не
заметила, как оказалась в долине, по ту сторону ущелья.  Охваченная  ужасом,
она не оглядывалась и не слышала  других  звуков,  кроме  стука  собственных
копыт. Поэтому, обогнув большой камень у входа в  долину,  Искальда  застыла
как вкопанная, едва не столкнувшись с толпой всадников.
   Ксандимцы! Ее родной народ! Ошарашенная, Искальда быстро  узнала  прежних
друзей и  подруг.  Устыдившись  своего  изгнанничества  и  своего  животного
страха, который выглядел беспричинным, она быстро развернулась  и  бросилась
обратно, но какой-то вороной  конь  вырвался  вперед  и  поскакал  вдогонку.
Одного взгляда на него ей было достаточно, чтобы понять: случилось то,  чего
она боялась. Это был Фалихас!
   Испуганная неожиданной  встречей  с  бывшим  женихом,  Искальда  даже  не
обратила внимания на какого-то незнакомца, сидевшего верхом на вороном коне.
   Но первый страх, придавший ей сил, постепенно стал проходить, и  Искальда
почувствовала усталость и холод. Черный жеребец уже догонял  ее.  Расстояние
между ними быстро сокращалось. И вдруг чья-то рука  ухватилась  за  веревку,
которую нацепил ей на голову этот несчастный казалимец, и резкая боль в  шее
заставила кобылу остановиться.
   - Тпру, тпру, милый, тише. Это же девочка. - Не выпуская веревки из  рук,
всадник спрыгнул со спины хозяина и подошел к Искальде. Искальда  отпрянула,
возмущенно фыркнув. Этот маленький жилистый человек не был  ксандимцем!  Как
же Фалихас позволил оседлать  себя  чужеземцу?  А  незнакомец  тем  временем
гладил ее, и его воркующий голос звучал  ласково,  но  язык  был  совершенно
незнакомым. Искальда поглядела на Фалихаса, недоумевая, почему он не  принял
человеческого облика.
   - Он не может этого сделать. На него наложено такое же заклятие, что и на
тебя.
   Искальда яростно заржала, увидев ненавистного Эфировидца.  Она  вырвалась
от чужестранца, едва не сбив его с ног, и, не помня себя от гнева, бросилась
на Чайма. Но тот не отскочил в сторону, а поднял руку  и  начал  произносить
заклинание.
   И  вот  четыре  ноги  Искальды  внезапно  превратились  в   две,   и   от
неожиданности она упала лицом в снег. Ошеломленная, девушка приподнялась  на
локтях и увидела свои руки - человеческие руки! - и  заплакала  от  радости.
Когда Искальда вновь подняла голову, то увидела, что Чайм протягивает  руку,
чтобы помочь ей встать. Он смотрел на нее виновато и сочувствующе.
   - Фалихас - больше не Хозяин Стад, - тихо сказал Эфировидец.  -  Я  давно
ждал этого дня. Ты была на моей совести с  самого  начала  твоего  изгнания.
Добро пожаловать назад, в Ксандим, Искальда.
   Не обращая внимания на протянутую руку, Искальда бросила на него холодный
взгляд.
   - А как Шианнат? - спросила она.
   - Для него изгнание тоже окончено, - ответил Эфировидец. - Но где же он?
   - Свет Богини! - Искальда вскочила на ноги. - Я же оставила его в  башне,
с этой женщиной.
   - С женщиной? - Чайм  вдруг  сосредоточенно  нахмурился.  -  С  какой?  С
пленницей? Искальда кивнула:
   - Откуда ты знаешь?
   Но Чайм уже не смотрел на нее.
   - Паррик! - крикнул он. - Кажется, мы нашли ее.

***

   В горном ущелье войско Ксандима встретило Шианната  в  облике  коня.  Ему
все-таки  удалось  одолеть  второго  крылатого   врага   на   крыше   башни.
Встревоженный шумом, Шианнат поглядел вниз и увидел,  как  волки  истребляют
отчаянно сопротивляющихся воинов Харина и как мчится в лесок  белая  кобыла.
Он тут же полез вниз, забыв и об Ориэлле,  и  о  Яауре  -  обо  всем,  кроме
любимой сестры. Когда он слез, внизу уже не было ни волков, ни стражников, и
Шианнат тут же превратился в коня и галопом помчался вслед за Искальдой,  по
ее следам на снегу.
   Достигнув ущелья,  Шианнат  в  удивлении  остановился  при  виде  конного
войска, двигавшегося навстречу. Изгнанник никак не мог  решить,  бежать  ему
или остаться, как вдруг знакомый, родной голос, который он и не чаял  больше
услышать, окликнул его по имени.
   - Искальда! - вскричал он, забыв, что сам  еще  не  принял  человеческого
облика. Слово, которое он хотел сказать, прозвучало, как радостное ржание, и
Шианнат поспешно превратился в человека и бросился навстречу бегущей к  нему
сестре.
   Все это было похоже на сон. Узнав, что он больше не изгнанник, Шианнат  в
изумлении уставился на своих соплеменников.  Эфировидец  рассказывал  ему  о
переменах в Ксандиме, происшедших за время изгнания Шианната, а  прильнувшая
к брату Искальда широко улыбалась, глядя на его изумленное лицо.
   Вдруг от толпы отделился кривоногий лысоватый человек.
   - Где Ориэлла? - спросил он грозно.
   Хотя незнакомец явно говорил на чужом языке,  Шианнат  почему-то  понимал
его слова и догадался, что Эфировидец каким-то чудесным  способом  переводит
незнакомую речь.
   - Ориэлла? - Шианнат растерялся. - Но откуда... Чужестранец нахмурился:
   - Довольно, сейчас мы не можем терять времени попусту.