способности  произносить  речи,  во-вторых,
слова крылатого воина восхитили его. С улыбкой он протянул  руку  Петрелю  и
сказал:
   - Мы будем счастливы, если вы присоединитесь к нам. Это  самая  радостная
новость, которую я слышал в своей жизни!
   Через час на поляне уже не осталось  никаких  следов  побоища.  Поселенцы
старались поскорее уничтожить любое напоминание о сегодняшнем кровопролитии.
От костров потянуло вкусным дымком. Раненых перенесли  в  большой  дом,  под
опеку женщин, а Нэрени сообщила, что  хотя  рана  Джарва  и  серьезна,  воин
упорно борется за свою жизнь.
   - Сегодня ему необходим тщательный уход, но завтра он наверняка пойдет на
поправку, - сказала она мужу.
   Однако общая радость омрачалась  зловещим  светом  погребальных  костров,
горящих на соседней поляне...  Элизар,  как  и  хотел,  предложил  уцелевшим
воинам Ксианга присоединиться к поселенцам, но  все  его  уговоры  оказались
напрасны. Эти гордые  люди  не  пожелали  нарушить  присягу,  и  Элизар  мог
предоставить им единственную возможность умереть с достоинством: заколоться.
У предводителя поселенцев было очень тяжело на сердце. Бессмысленная  гибель
стольких сильных духом воинов поразила его до глубины  души.  Он  знал,  что
отныне никогда не  забудет  этого  дня.  Однако  тому,  чья  община  впервые
одержала победу над врагом, не подобает  предаваться  таким  мыслям.  Элизар
отошел на край поляны, чтобы побыть в одиночестве и успокоиться,  и  в  этот
момент увидел крылатых воинов.  Им  было  поручено  до  наступления  темноты
убедиться, что в лесу не осталось ни одного живого вражеского воина, но  они
долго не возвращались, и командир поселенцев начал уже беспокоиться.
   - У нас хорошие новости! - крикнул Финч, подлетая. - Мы обнаружили вашего
царя!
   - По крайней мере нам так показалось, - заметил более осторожный Петрель.
- Если бы этот болван подождал захода луны, ему бы удалось улизнуть.  Но  он
поспешил, и мы его заметили. Он несется по пустыне сломя  голову,  будто  за
ним гонятся демоны.
   Элизар напрягся.
   - Далеко ли ему удалось ускакать? Вы можете доставить меня туда?
   - Конечно! - ответил Петрель, а менее выносливый Финч со вздохом добавил:
   - Но пусть на  сегодня  это  будет  последнее  наше  задание.  С  воздуха
Сверкающая Пустыня представляла из себя изумительное зрелище. В лунном свете
драгоценная пыль переливалась  рубиновым,  сапфировым  и  изумрудным  огнем.
Элизар вскоре ясно различил внизу темный силуэт одинокого всадника, а острые
глаза его носильщиков заметили беглеца гораздо раньше. Они  резко  пошли  на
снижение, чтобы Элизар смог застать Ксианга врасплох.
   Сам же Кизу думал только  о  том,  как  бы  побыстрее  убраться  из  этих
проклятых мест, и ему даже в  голову  не  пришло  посмотреть  вверх.  Элизар
терпеливо  ждал,  пока  его  утомленные  друзья  не  поравняются  с   царем.
Оказавшись  прямо  над  Ксиангом,  старый  воин  разрезал  сеть  и  свалился
буквально на голову Кизу, выбив того из седла.
   Оба упали на землю, но Элизар был к этому готов и держал в руке  нож.  Он
вовсе не собирался вступать  с  Ксиангом  в  ненужный  поединок  и  надеялся
покончить с ним одним  ударом.  Кизу  был  прирожденным  убийцей,  и  Элизар
сегодня уже насмотрелся достаточно, чтобы  проявлять  ненужный  героизм.  Он
нацелил нож в горло Ксианга, но рука старого воина дрогнула при  падении,  и
он промахнулся. С проклятием Элизар вскочил на ноги и обнажил меч.
   Ксианг тоже опомнился на удивление быстро и, узнав нападавшего, скривился
от ярости.
   - Жаль, что я не покончил с тобой  тогда,  одноглазая  тварь!  -  взревел
Кизу.
   Он двигался почти так же стремительно, как и Элизар, но в такой  ситуации
имело значение каждое мгновение, и, прежде чем царь успел поднять свой  меч,
клинок Элизара отсек ему голову.
   Старый ксандимец помолчал,  глядя  на  своего  поверженного  царственного
врага, и медленно убрал меч в ножны.
   - Я  же  всегда  говорил  тебе,  что  нельзя  болтать  во  время  боя,  -
пробормотал бывший наставник Арены. Рядом приземлились Финч  с  Петрелем,  и
каменная пыль осыпала мертвое тело Кизу.
   - Благодарение Иинзе, на сегодня все, - сказал неунывающий Финч. - Пора и
домой, ребята.
   Петрель неодобрительно посмотрел на приятеля и, повернувшись  к  Элизару,
коснулся рукой лба в знак почтения.
   - Все кончено, о Владыка Лесной Земли, - сказал он. - Битва за нашу новую
родину окончилась вашей победой.
   Элизар еще раз бросил взгляд на останки тирана и невесело усмехнулся.
   - Да, теперь это действительно так.

Глава 22

ПО РЕКЕ

   После операции потянулись нескончаемые дни, полные боли и страданий. Хуже
всего было то, что Ваннору казалось, будто  отнятая  кисть  по-прежнему  при
нем, хотя, конечно, он видел забинтованную культю, лежащую поверх одеяла. Но
стоило ему закрыть глаза, несуществующие пальцы начинали шевелиться,  и  это
было ужасно. К тому же искалеченная рука  сильно  болела,  несмотря  на  все
снадобья и припарки Бензиорна. Купец знал, что со временем боль пройдет и он
сможет встать, но ничего не мог поделать  с  гнетущей  тоской  и  отчаянием,
которые одолевали его. Какой из него теперь  вождь  повстанцев?  Кому  нужен
жалкий калека, в которого он превратился?  И  как  ему  теперь  сражаться  с
магами, если он даже не в состоянии поднять меч?
   "Ну почему это случилось именно со мной, почему?" -  этот  вопрос  теперь
постоянно мучил Ваннора. Почему вместо него  не  лишился  руки  какой-нибудь
портовый головорез или кто-нибудь из этих самых проклятых магов?
   В эти дни Ваннор никого не хотел видеть,  даже  любимую  дочь.  Выражение
боли и растерянности в глазах Занны, когда он прогонял ее,  причиняло  купцу
невыразимые страдания, но он ничего не  мог  с  собой  поделать.  Ваннор  не
хотел, чтобы кто-то, а тем более родная дочь, видел его в  таком  состоянии.
Будущее представлялось купцу темным и  пустым.  Единственным  утешением  для
него был сон, но засыпал он тоже с трудом, да и  то  лишь  благодаря  сонным
отварам, которыми пичкал его Бензиорн. Как-то раз он поймал себя на том, что
хотел бы умереть, но непобедимое упрямство, свойственное ему,  не  позволяло
Ваннору искать смерти.
   Уже который день он  лежал,  погруженный  в  мрачные  мысли,  изнывая  от
жалости к себе и от боли в искалеченной  руке,  но  еще  больше  -  от  боли
душевной. Он то и дело проваливался  в  липкий  сон  и  сначала  не  обратил
внимания на чересчур  громкую  беседу  за  стеной.  Но  спор  на  кухне  все
разгорался, и постепенно купец начал разбирать отдельные слова.
   - Уходить из города? - кричала Занна. - Что ты несешь? Отец сейчас просто
не в состоянии вынести еще одно такое путешествие!
   Бензиорн вздохнул.
   - Милая, я ведь и сам лекарь.  Неужели  ты  думаешь,  что  я  не  понимаю
простых вещей? Но пойми: оставаться здесь еще опаснее.  Неужели  ты  хочешь,
чтобы твоего отца опять схватили маги?
   - Будь ты проклят! - крикнула Занна. - Это нечестно. Ты знаешь,  что  мне
нечего тебе ответить. Но послушай! После операции прошло всего  три  недели.
Ему нужен уход и  покой,  а  ты  предлагаешь  вновь  тащить  его  через  эту
проклятую канализацию!
   - Девочка права, - вмешалась Гебба. - Хозяин, да помогут  ему  боги,  еще
очень слаб. Разве можно заставлять  его  лезть  через  эти  вонючие  сточные
трубы?
   Услышав эти слова, Ваннор впервые за много дней улыбнулся.  Вот  хитрюга!
Конечно, в случае чего ей тоже придется идти с ними, и,  понятное  дело,  ей
совсем неохота спускаться в канализацию.
   - Но мы же поможем, - уверенно заявил Янис. - Не  беспокойся,  Гебба,  он
справится. Правда, моя собственная рука только что зажила...
   - Вот именно, дурень! Как же  ты  собираешься  помогать  кому-то  еще?  -
перебила Занна.
   - Все будет хорошо, Занна, вот увидишь, - услышал Ваннор спокойный  голос
Тарнала и тут же  представил  себе,  как  этот  серьезный  и  рассудительный
молодой человек касается ее руки. - Я сам буду  помогать  ему,  -  продолжал
контрабандист. - Мы с тобой возьмем на  себя  Ваннора,  а  Бензиорн  поможет
Янису. Оставаться в Нексисе  нельзя,  это  слишком  опасно.  Вы  с  отцом  -
беглецы, а у Миафана длинные руки.  Его  наемники  уже  обыскивают  дома  по
любому поводу. Соседи уже наверняка сообразили, что  Гебба  живет  здесь  не
одна, и рано или поздно кто-нибудь донесет...
   - Но как же так? Ведь в канализации  он  снова  может  заразиться!  -  не
сдавалась Занна.
   - Знаешь что, девушка, давай  говорить  начистоту,  -  неожиданно  сказал
Бензиорн. - Тебя больше тревожит не телесная болезнь  Ваннора,  а  состояние
его души. Конечно, мы сделаем  все,  чтобы  помочь  ему,  но  от  него  тоже
потребуются определенные усилия, а сейчас, когда он весь захвачен жалостью к
себе...
   Ваннор услышал что-то, напоминающее шлепок.
   - Как ты смеешь так говорить о моем отце?! - заорала Занна. - Да он самый
храбрый человек, которого я знаю!
   Кто, кроме него, мог с такой раной пройти через это проклятое  подземелье
и канализацию? С ним все будет в порядке, вот увидите, только нужно время...
- Она не договорила, ей помешали слезы. Потом хлопнула дверь, и на  лестнице
послышались торопливые шаги. Через  минуту  из  соседней  комнаты  донеслись
глухие рыдания.
   Внезапно купцу стало невыразимо стыдно. Все это время он думал  только  о
своей персоне и даже не представлял  себе,  каково  приходится  его  дочери.
Бедная девочка! Ее мать умерла,  а  отец  совершенно  не  заботится  о  ней.
Ваннора словно озарило. Ведь он  на  самом  деле  ей  нужен,  ей  нужны  его
мужество и сила духа!
   - Поднимайся, ты, старый себялюбивый дуралей! - прикрикнул он на себя.  -
Хватит  валяться  в  постели,  рыдать  от  жалости  к  себе  и  сетовать  на
несправедливость мира. Ты нужен дочери!
   Однако встать оказалось труднее, чем  принять  такое  решение.  Ваннор  с
кряхтением  подумал,  что  там,  в  канализации,  было  куда   легче.   Ноги
отказывались  повиноваться,  и  Ваннор  с  отвращением  проклял  собственную
слабость. Но гнев разгорался, помогая преодолеть сомнения и  страх.  Держась
за спинку кровати, Ваннор встал. Продолжая цепляться за кровать,  он  сделал
несколько осторожных шагов и вдруг с удивлением обнаружил, что  дверь  вовсе
не так уж далеко, как  ему  казалось.  Ваннор  отпустил  спинку  кровати  и,
пошатываясь и едва не потеряв равновесия, добрался до двери. Ухватившись  за
ручку, он с облегчением  прислонился  к  надежному  дереву,  словно  пловец,
достигший наконец берега.
   Хвала богам, почти половина пути позади! Теперь только немного пройти  по
коридору... И вдруг купец обнаружил, что рука больше не болит!

***

   ...Занна ничком лежала на кровати в  маленькой  темной  спаленке  и  тихо
плакала. У нее больше не было сил терпеть это  бесконечное  напряжение.  Она
так долго была мужественной ради папы, но сейчас, кажется, мужество оставило
ее. Неожиданно девушка услышала, как кто-то открыл дверь спальни.
   - Убирайся! - крикнула она,  не  поднимая  головы.  -  Оставьте  же  меня
наконец в покое!
   Вошедший осторожно присел на край кровати, а потом  знакомая  рука  нежно
погладила Занну по голове.
   - Это я, родная моя. Не надо плакать.
   - Папа! - Занна вскочила и чуть не задушила отца в объятиях.
   Ваннор тоже неуклюже обнял ее.
   - Все образуется, милая, не надо так волноваться. Через пару дней я снова
научусь ходить, и тогда все устроится.

***

   Однако выбраться из Нексиса оказалось не  так-то  просто.  После  бегства
Ваннора патрули были значительно усилены, особенно в ночное время.  Описание
Занны  было  известно  любому  бродяге,  и  за  ее  поимку  было   назначено
вознаграждение, достаточное, чтобы прохожие начали внимательно всматриваться
в лицо каждой девушки ее  возраста.  Выход  из  этого  положения  совершенно
неожиданно нашел Янис. Он сказал:
   - А собственно, почему  она  непременно  должна  выглядеть  как  девушка?
Почему бы ей не переодеться парнем?
   - Как? - воскликнула пораженная Гебба. - Отрезать ее прекрасные  волосы?!
Что за нелепая мысль?
   - Ну, - нерешительно начал Бензиорн, чувствуя себя неловко перед  Занной,
- может быть, поищем другой выход?
   - Не беспокойся, Гебба, - решительно ответила девушка, - они у меня снова
отрастут.
   Но  потом,  когда  ее  густые  волосы  упали  на  кухонный   пол,   Занна
посмотрелась в зеркальце Геббы и почувствовала себя не очень уютно.. Сначала
она показалась себе просто уродиной. "О боги, - подумала девушка, -  неужели
это я? Это же какая-то старуха!" Занна никогда не считала себя хорошенькой и
давно уже перестала беспокоиться о собственной внешности, но теперь короткая
стрижка подчеркивала, как казалось девушке, всю ее непривлекательность.  Что
подумает о ней мужественно-красивый Янис, особенно когда сравнит  ее  с  той
самой Эмми, которую он тогда, в бреду, называл красавицей?..
   А Гебба, глядя на Занну, причитала:
   - Бедная девочка,  что  же  мы  с  тобой  сделали!  Ты  ведь  была  такая
хорошенькая! Какой же парень будет любоваться тобой, когда теперь ты и  сама
парень? И как только хозяин позволил такое?.. Я ведь говорила ему, да он  не
слушал...
   Занна больше не могла выносить эту болтовню.
   - Да замолчи ты, глупая старуха! Так надо! Это лучше, чем снова попасть в
лапы к магам!
   - В таком случае - прошу прощения, - отрезала Гебба. - Но я-то вижу,  как
ты расстроена. - И сна вышла из кухни, хлопнув дверью.
   Кухарка была  права:  Занна  едва  сдерживала  слезы,  но  она  не  могла
позволить себе заплакать - не  хватало  еще,  чтобы  ее  состояние  заметили
мужчины, а они вот-вот должны были появиться на  кухне.  "Дура,  -  обругала
себя  девушка.  -  Ты  правильно  сказала  Геббе:  это  действительно   было
необходимо. И в конце концов это пустяки по сравнению с  тем,  что  пришлось
пережить за последнее время. А если твое лицо не понравится этому пиратскому
"командиру", пусть сам из-за этого расстраивается".  Впрочем,  эти  разумные
доводы, к сожалению, мало успокоили Занну.
   На кухню осторожно вошел Ваннор, и по его виду Занна  поняла,  что  Гебба
поделилась с ним своими соображениями. Это вывело девушку из себя.
   - Ну что, смешно? - выпалила она. - Ну так можешь посмеяться!
   Ваннор покачал головой.
   - Не вижу тут ничего смешного. Не знаю, кто вбил тебе в  голову,  что  ты
некрасива, хотя ты и не так бросалась в глаза, как, скажем, твоя сестра  или
Сара... - Купец слегка нахмурился, вспомнив бывшую жену. В общем, как бы  то
ни было, не позволяй Геббе расстраивать тебя. Как говорила Дульсина, Гебба -
очень сердечный человек, но не очень умный. Ты выглядишь совсем  неплохо,  а
если это все же беспокоит тебя, то помни:  волосы-то  всегда  могут  отрасти
заново.
   Занна виновато поглядела на его искалеченную руку. Хотя  Ваннор  старался
не показывать  этого,  он  по-прежнему  тяжело  переживал  свою  ущербность.
Девушка напустила на себя бодрый вид, и очень вовремя, потому  что  в  кухню
как раз вошел Янис, и она заметила, что он, поглядев на  нее,  едва  сдержал
улыбку. Зато Тарнал оказался на высоте:
   - Знаешь, до сих пор я не замечал, какие у тебя красивые  глазки,  потому
что их закрывали волосы.
   И Занна готова была расцеловать его.
   Бегство из Нексиса было назначено  на  следующий  день,  и  они  допоздна
сидели на кухне, обдумывая детали. Было решено, что Тарнал, вместе с  Занной
и Геббой, выйдет из дома с  утра,  когда  на  улицах  полно  народу  и  есть
возможность затеряться в толпе. Он проводит женщин на  сукновальню,  поможет
им спуститься в канализацию, а с наступлением темноты  к  ним  присоединятся
Бензиорн, Ваннор и Янис. Тем временем  Тарнал  выйдет  через  канализацию  к
реке, туда, где на окраине Нексиса, рядом со стеной,  возведенной  Миафаном,
стоят купеческие особняки. Там в одном из  прибрежных  эллингов  он  украдет
какое-нибудь суденышко.
   - Будем надеяться, что это ему удастся, - заметил  Ваннор.  -  Иначе  нам
придется добираться до Вайвернесс вплавь.
   Купца с трудом уговорили отправиться в убежище пиратов, а  не  в  Долину,
потому что плыть по реке было значительно легче, чем тащиться через  болота.
Ваннору же хотелось побыстрее вернуться к повстанцам, и к тому же он  боялся
выходить в открытое море на маленьком суденышке.
   Занна очень беспокоилась о  Тарнале,  которому  досталось  самое  опасное
дело; но когда отец  разбудил  ее  на  рассвете,  девушке  было  уже  не  до
переживаний. Дрожа от холода,  Занна  неохотно  надела  непривычный  мужской
костюм, который Гебба купила на толкучке. Когда девушка спустилась в  кухню,
остальные уже сидели у  огня,  пили  тэйлин  и  негромко  беседовали.  Гебба
готовила завтрак и тихо плакала: ей не хотелось расставаться с родным домом.
Но Ваннор был неумолим. Если маги  узнают,  что  она  дала  приют  беглецам,
кухарка поплатится за это жизнью.
   - Клянусь богами, дочка, - сказал Ваннор, увидев Занну в мужском  наряде,
- тебя ни за что не узнать. - Купец неловко обнял дочь левой рукой и  сказал
ей на ушко:
   - А знаешь, когда ты появилась на свет, я, по молодости,  жалел,  что  не
родился сын. Но теперь я рад, что у меня такая храбрая и умная дочь, которая
дороже мне, чем любой пацан. Я горжусь тобой.
   Занна зарделась от гордости и радости, и  ее  душевные  силы  значительно
окрепли.
   Когда они вышли на улицу, девушка почувствовала себя так, словно она не в
мужской одежде, а просто голая. Ей казалось, что все смотрят на нее и каждый
понимает, о чем она думает. Тарнал наклонился к ней и прошептал:
   - Не забывай о том, что ты теперь - парень. И довольно симпатичный, скажу
я тебе, хотя девушкой ты мне нравишься больше.
   Занна улыбнулась ему и целиком сосредоточилась на своей новой роли. Итак,
она паренек, брат Тарнала (как было задумано), и они провожают свою  дряхлую
бабушку до рынка. Занна взяла кухарку под руку и  почувствовала,  что  Гебба
дрожит. Девушка была рада, что шаль  на  голове  Геббы  мешает  как  следует
разглядеть ее лицо, и особенно - заплаканные глаза. Хотя, с другой  стороны,
заплаканные вдовы сейчас отнюдь не редкость: зима унесла  немало  жизней.  И
все же Ваннор определенно был прав,  когда  настоял,  чтобы  кухарка  надела
шаль. Их могли выдать не столько ее заплаканные  глаза,  сколько  испуганный
взгляд.
   Занна так погрузилась в свои мысли, что  опомнилась,  лишь  когда  Тарнал
толкнул ее локтем в бок.
   - Патруль, - прошипел он.  -  Веди  себя  естественно.  Помни:  они  ищут
девушку.
   Занна  была  рада  своевременному  предупреждению;  придав  своему   лицу
выражение, как  она  надеялась,  добродушной  глупости,  девушка  восхищенно
уставилась на рослых наемников, которые браво промаршировали мимо. Но  когда
они скрылись за углом, Занна пожалела, что на ней нет юбки,  которая  скрыла
бы ее дрожащие коленки. Тарнал, однако, ободряюще улыбнулся.
   - Молодец! Они ничего не заметили.
   По пути им повстречались еще два отряда, и Занна поняла, что  постриглась
она не зря, но когда Тарнал привел ее на сукновальню и открыл  люк,  хорошее
настроение Занны сразу испортилось при  мысли  о  том,  что  придется  опять
спускаться в канализацию. Однако девушка постаралась не подавать  вида,  что
ей противно, потому что надо  было  поддержать  Геббу:  кухарка  и  так  уже
тряслась от страха. Кое-как им с  Тарналом  удалось  свести  вниз  почтенную
пожилую женщину, и пришла пора расставаться. Занна проводила  юного  пирата,
насколько позволял свет, доходивший сверху, и тут к ней снова вернулись  все
ее страхи. Внезапно девушка встала на цыпочки и порывисто обняла Тарнала.
   - "Береги себя, - сказала она  на  прощание.  Тарнал  улыбнулся  и  легко
коснулся губами ее щеки.
   - Не беспокойся. Вечером увидимся. - Он поцеловал ее в лоб и ушел.  Занна
долго смотрела ему вслед, пока его фонарь не  исчез  за  поворотом  туннеля.
Потом она неохотно пошла обратно,