удара,
но Финбарр быстро выступил вперед  и  встал  между  Верховным  Магом  и  его
жертвой. Анвар  в  душе  благословил  самообладание  архивариуса,  а  Миафан
пробормотал проклятие и отступил назад.
   - Это я помешал тебе, Миафан, -  спокойно,  будто  ничего  не  случилось,
произнес Финбарр. - Ты должен простить рвение слуги - мы только что  сделали
в архивах колоссальное открытие, и необходимо, чтобы ты немедленно  взглянул
на него. - Не дожидаясь ответа, он отстранил ошеломленного Миафана и вошел в
комнату.
   Анвар быстро нырнул за ним и замер, увидев свою госпожу, Ориэлла забилась
в угол - одежда разорвана, глаза пылают  гневом.  Ее  замысловатая  прическа
превратилась в золотой поток волос, почти касающийся пола,  а  в  занесенной
руке она сжимала  искрящийся  огненный  шар,  и  дымящееся  пятно  на  ковре
говорило о том, что это уже не  первый  снаряд.  Увидев  Финбарра  и  своего
слугу,  Ориэлла  непослушными  пальцами   медленно   уничтожила   шарик   и,
обессиленная, прислонилась к стене.
   Анвар вспыхнул от гнева, но Финбарр успокаивающе взял его за руку.
   - - Что-нибудь случилось, Ориэлла? -  Он  многозначительно  посмотрел  на
Миафана, но тот лишь высокомерно пожал плечами и спокойно ответил.
   - Просто неудачный опыт с магией Огня. Я как раз пытался ей помочь, и тут
пришли вы.
   - Не послать ли за Мериэль? - Финбарр обращался к  Верховному,  но  глаза
его при этом смотрели на Ориэллу.
   - В этом нет нужды, - поспешно отозвался Миафан  и  с  фальшивой  улыбкой
повернулся к двери. -  Ну  что  ж,  пойдем,  поглядим  на  твое  потрясающее
открытие. Уверен, что Ориэлла тоже захочет присоединиться. - Это  прозвучало
как приказ, и Анвар понял, что Миафану не по душе оставлять ее одну.
   - Она догонит нас, когда придет в себя, - сказал Финбарр. - Я  знаю,  как
утомительны бывают эти.., опыты. Идем, Владыка, открытие не может  ждать.  -
Он чуть ли не вытолкал Миафана из комнаты,  и  как  только  тот  скрылся  за
дверью, нахмурившись, повернулся к Анвару.
   - Позаботься о своей госпоже, - прошептал он. - А я займусь Миафаном. - И
ушел.
   Ориэлла, шатаясь, подошла к кушетке, и опустившись на нее,  закрыла  лицо
руками.
   - Он ждал меня, - прошептала она. - Когда я вошла, он был здесь. Он.., он
был как безумный, Анвар! Он говорил, что уже  достаточно  ждал  и  не  хочет
ждать дольше. О боги! - Ее вздох граничил с  рыданием.  -  Как  он  мог!  Он
всегда был мне как отец!
   Не зная, что сказать, Анвар молча налил ей вина. Она  благодарно  приняла
бокал, и юноша опустился  на  колени  у  ее  ног,  не  в  силах  видеть  эти
испуганные, затуманенные болью глаза.
   - Госпожа.., он не...
   Ориэлла поморщилась и покачала головой.
   - Нет, - ответила она дрожащим голосом. - Хотя, черт возьми,  и  пытался!
Но я умею бороться!
   Ее глаза предательски заблестели, и  Анвара  захлестнул  внезапный  порыв
заботливой нежности. Он нерешительно взял ее руки в свои.
   -  Не  беспокойся,  госпожа.  Финбарр  понял,  что  произошло,  и  обещал
поговорить с Верховным. Кроме того,  -  сурово  добавил  он,  -  Миафану  не
представится другой возможности -  я  позабочусь  об  этом!  Что  бы  он  ни
говорил, я останусь с тобой и никогда не оставлю тебя наедине с ним, обещаю.
   - Спасибо, Анвар. Я знаю, как это тяжело для тебя, ведь ты боишься его  -
и после сегодняшнего я начинаю понимать, почему! - девушка содрогнулась.
   - Все будет в порядке, госпожа. Он, конечно, не решится  докучать  вам  в
присутствии свидетеля, - но его слова  звучали  не  так  уверенно,  как  ему
хотелось бы.
   - Надеюсь, ты прав, - вздохнула Ориэлла. - Иначе я просто  не  знаю,  что
мне делать...

Глава 11

ИСПЫТАНИЕ БОЕМ

   "Вот уже и  осень",  -  думала  Ориэлла,  спеша  по  пустынным  улицам  к
гарнизону.  Дни  стояли  ясные,  рассвет  скользил   по   городским   крышам
золотистыми лучами. Но солнце  стало  бледнее,  воздух  прозрачнее.  Сегодня
девушке пришлось надеть плащ, и она была рада этому. Миафан подарил ей новый
- роскошную мантию из  мягкой  толстой  шерсти,  выкрашенной  в  ее  любимый
изумрудно-зеленый цвет, но его подарок  висел  в  шкафу,  а  Ориэлла  носила
старый добрый воинский плащ Форрала, сотканный из жесткой, водоотталкивающей
шерсти горных овец. Девушка понимала, что это глупо, но когда  она  надевала
его старый плащ, Форрал, казалось ей,  становился  ближе.  Воин  по-прежнему
сохранял постоянную и непреодолимую дистанцию между ними, и девушка была  на
грани отчаяния. Она любит его так долго! С самого детства! Тогда Ориэлла еще
не знала, что магам запрещено любить смертных, а теперь уже слишком  поздно.
Как она может полюбить кого-нибудь другого?
   Эти мысли вернули ее к иной, куда более грозной проблеме:  к  Миафану.  С
тех пор, как Владыка взял Ориэллу к себе в ученицы, он неизменно обращался с
нею как с родной дочерью, чем снискал ее любовь  и  уважение.  Но  вчерашнее
событие все перевернуло.  Ориэлла  вздрогнула,  не  в  силах  избавиться  от
навязчивого ощущения грязи. Хотя у нее никогда не было любовника,  друзья  в
гарнизоне хорошенько просветили девушку на этот счет, и мысль о  том,  чтобы
разделить ложе с Миафаном,  наполняла  ее  отвращением.  Его  жестокость  по
отношению к Анвару впервые заставила Ориэллу усомниться в нем - и неужели он
намеренно солгал, обвинив  слугу  в  убийстве?  Ориэлла  знала,  что  отныне
никогда не сможет снова  доверять  Миафану,  к  ее  отвращению  примешивался
легкий холодок страха.
   Прошлой ночью  суматоха,  вызванная  открытием  Анвара,  помогла  девушке
избавиться от преследований Миафана, но как избегать его  в  дальнейшем?  Он
был самой могущественной фигурой в городе и привык  добиваться  всего,  чего
хотел.
   Ориэлла не решалась довериться никому из Волшебного  Народа.  Когда  дело
касается Миафана, любой и даже все они вместе  могут  быть  замешаны  в  эту
интригу. Быть  избранницей  Верховного  Мага  считалось  величайшей  честью.
Элизеф отдала бы за это правую руку, с горечью  подумала  Ориэлла.  Конечно,
можно было бы посоветоваться с Марой, но тогда обязательно узнает Форрал,  а
девушке хотелось этого избежать. Она слишком хорошо  представляла  себе  его
реакцию, а воин не может тягаться с Миафаном.
   "Бесполезно, - с отчаянием подумала Ориэлла.  -  Надо  бросать  Нексис  и
возвращаться в Долину". Но хотя  это  было  единственное  разумное  решение,
девушка едва не расплакалась.
   "Как я могу уехать? Что без меня будет с  Анваром?  Он  ведь  принадлежит
Академии - мне не разрешат забрать его! А Финбарр и Мара, Паррик  и  Ваннор?
И, о боги, Форрал! Я же просто не выживу, если  снова  его  потеряю!"  После
вчерашнего потрясения и бессонной ночи мысли девушки кружились в беспомощном
отчаянии, и она не могла найти решения.
   Погруженная в свои заботы, волшебница  даже  не  заметила,  как  миновала
огромные каменные ворота гарнизона, и слишком  поздно  услышала  стук  копыт
мчащегося навстречу  коня.  Ее  спасла  тренировка  -  тренировка  и  слепой
инстинкт. Ветерок от меча, просвистевшего над головой, взъерошил ей  волосы,
и девушка нырнула под брюхо своего коня - одна нога в стремени, рука сжимает
поводья и луку  седла.  Выхватив  свободной  рукой  кинжал,  она  перерезала
подпругу нападающего, когда тот проносился мимо,  и  тут  же  выпрямилась  в
седле и  развернула  лошадь  как  раз  вовремя,  чтобы  увидеть,  как  седло
противника качнулось и перевернулось,  сбросив  всадника  в  пыль  парадного
плаца.  Ориэлла  усмехнулась.  Паррик,  с  которым  она  в  последнее  время
тренировалась, сидел на голой земле и отчаянно ругался.
   - Ты побежден! - крикнула Ориэлла, на мгновение забыв свои заботы.  -  За
тобой пиво, Паррик!
   Маленький начальник кавалерии кисло взглянул на нее и выплюнул  пыль  изо
рта.
   - Ха! Пиво, ну конечно! Ты, черт возьми, так зазевалась, что  если  бы  я
захотел, то запросто снес бы тебе голову!
   - Чепуха! - возмутилась девушка. - Что же ты тогда делаешь там,  в  пыли?
Давай, признавайся, я победила!
   - Нет!
   - Да! - Она огляделась в поисках поддержки и  под  сводчатым  навесом  на
другом конце двора заметила Мару и Д'Арвана, стрелявшего по мишеням вместе с
Фионалом, искуснейшим лучником гарнизона.
   - Мара, ты видела? - окликнула она. - Я победила, правда?
   За нежной красотой темноволосой помощницы Форрала  скрывалось  отточенное
мастерство одного из самых  искусных  и  агрессивных  фехтовальщиков,  каких
только доводилось видеть Ориэлле, и, несмотря на свой  рост  -  чуть  больше
пяти футов,  -  Мара  без  труда  поддерживала  порядок  в  гарнизоне:  даже
здоровенные  воины  побаивались  ее  ядовитого  язычка.  В  то  же  время  в
незнакомом обществе она  становилась  тихой  и  застенчивой  и  предпочитала
компанию нескольких близких друзей. После той первой встречи в  "Быстроногом
Олене" они с  Ориэллой  очень  сблизились,  и  Мара,  казалось,  даже  стала
дружелюбнее относиться к Волшебному Народу, а с  тех  пор,  как  в  гарнизон
начал приходить Д'Арван, его и заместительницу Форрала все чаще  можно  было
увидеть вместе.
   Ориэлла была рада, что застенчивый маг  нашел  себе  друга  за  пределами
Академии. Д'Арван мучительно переживал страсть своего близнеца к Элизеф и  в
первые дни был так скован и робок, что Ориэлла уже потеряла всякую  надежду,
но всю его  застенчивость  как  рукой  сняло  после  того,  как  у  Д'Арвана
неожиданно для всех обнаружился превосходный талант стрелка.  А  потом  Мара
окончательно завоевала его доверие и сняла бремя этой заботы с плеч Ориэллы.
Что касается Деворшана, то близнецы, видимо, заключили некое соглашение -  и
хотя переехали жить в отдельные комнаты, но, похоже,  научились  мириться  с
возникшими между ними различиями. В результате всего  Ориэлла  с  удивлением
обнаружила, что обрела в Академии нового друга - и  как  раз  там,  где  она
меньше всего ожидала его найти. Голос Паррика вывел девушку из задумчивости.
   - Ну что же  вы  молчите  -  она  действительно  победила?  Фионал  пожал
плечами, а Д'Арван, поглощенный стрельбой,  только  рассеянно  махнул  обоим
спорщикам, но Мара, усмехнувшись, направилась к ним.
   - Паррик прав. Ты опоздала, - сказала она Ориэлле.
   - Вот видишь, - просиял начальник кавалерии, и Ориэлла погрустнела.
   - Но, - продолжала Мара, - ты действовала искусно.  Перерезать  подпругу!
Такого я еще не видела. Ты  должен  признать,  Паррик,  что  вымуштровал  ее
слишком хорошо. Я бы присвоила победу Ориэлле.
   - Ха! - Девушка ткнула локтем маленького человечка. - Ну что я говорила!
   - Чертовы бабы! - пробормотал Паррик, поднимаясь и  стряхивая  с  кафтана
пыль. - Вечно покрывают друг дружку.
   Ориэлла с улыбкой спешилась. Любой другой испугался бы до полусмерти,  но
в гарнизоне такие внезапные нападения были обычным делом.  Солдаты  охраняли
порядок в городе, участвовали в сражениях и  войнах,  которые  Совет  считал
нужным вести, и отлично сознавали опасность своего ремесла.  Поэтому  они  и
устраивали друг другу всякие опасные ловушки, доходя порой  до  предела,  за
которым кончается дружба, чтобы отточить навыки и смекалку и увеличить шансы
на выживание. Тяжело в учении - легко в бою,  и  такая  суровая  школа  была
очень полезна. Благодаря Форралу и товарищам по оружию девушка теперь была в
самой лучшей форме, а дружба, которую она обрела, стоила дороже золота.
   Вдруг Ориэлла сообразила, что Мара о чем-то говорит ей.
   - Что ты сказала?
   - Я спросила, как ты съездила к матери.
   - О, не знаю - как всегда. - Боги, неужели она  только  вчера  вернулась?
Просто невероятно!
   - По правде говоря, ты сегодня витаешь в  облаках,  -  сказала  Мара,  и,
взявшись за руки, девушки не спеша направились к похожему на  сарай  зданию,
которое в гарнизоне служило полигоном.
   - Я не спала всю ночь, Д'Арван мог бы рассказать тебе,  не  будь  он  так
поглощен своей стрельбой, - начала  Ориэлла.  -  Академия  гудит  как  улей.
Финбарр нашел в катакомбах несколько замурованных  пещер,  набитых  древними
рукописями. Может, они расскажут забытую историю Волшебного  Народа,  о  том
что было до Катастрофы.
   При упоминании стародавних войн магов, едва  не  уничтоживших  мир,  Мара
вздрогнула и сделала знак, отгоняющий зло.
   - Боги, - сказала она. - Я думала, все документы давно уничтожены.
   - Мы тоже так думали, но, очевидно, у кого-то хватило ума спрятать  их  в
надежном месте. Хотя старый Нексис вместе с тогдашней Академией  сравняли  с
землей, эти пещеры пережили столетия, - заключила Ориэлла. - Полночи  у  нас
ушло, чтобы снять защитные заклинания. А едва мы коснулись  документов,  как
они начали разрушаться. Так  что  оставшуюся  часть  ночи  мы  сами  творили
заклинания, чтобы спасти хоть что-то.
   - А по-моему, надо было оставить все как есть, - мрачно сказала  Мара.  -
Попомни мое слово, Ориэлла, от старого зла добра не будет, От слов подруги у
волшебницы по коже пробежали мурашки. Казалось, солнце потемнело, и гнетущее
предчувствие неведомой катастрофы навалилось на нее. Девушка содрогнулась.
   - Что такое? - резко спросила Мара.
   - Ничего, ничего, я просто  устала.  -  Ориэлла  изо  всех  сил  пыталась
убедить себя, что это правда.
   - Может, тебе не стоит сегодня сражаться? - встревожилась Мара. - Усталый
воин совершает ошибки, ты знаешь. Ориэлла замерла как вкопанная.
   - Великий Чатак! А я и забыла!
   - Прекрасно, - сухо сказала Мара. - В этом году Форрал выбрал именно тебя
для  показательного  поединка,  а  ты  забыла.  Это  высшая  честь,  которой
удостаивается только лучший. Неудивительно, что такая мелочь выскользнула  у
тебя из головы.
   - Да замолчи ты, Мара! - огрызнулась Ориэлла.
   - От бессонной ночи  твоя  знаменитая  утренняя  брюзгливость  отнюдь  не
исчезла! - поддела подругу Мара, но  тут  же  лицо  ее  стало  серьезным.  -
Прости, Ориэлла. Я вижу, ты чем-то очень встревожена. Может быть, вместе  мы
найдем выход? У нас еще есть время. Форрал опять проспал.  -  Она  состроила
гримасу.
   Ориэлла вздохнула. Как ей хотелось поделиться с подругой! Но усилием воли
она взяла себя в руки.
   - Спасибо, Мара, но я должна с этим справиться сама, - ответила  девушка.
- А если у нас есть время, я не отказалась бы от чашечки тэйлина.
   Когда они сидели в столовой, сжимая в руках дымящиеся кружки, Мара  снова
пошла в атаку:
   - А это, случайно, не Форрал, а?
   - Что? -  вскинулась  Ориэлла,  подумав,  что  подруга  догадалась  о  ее
чувствах к воину, но Мара продолжала:
   - До поры до  времени  ему  удавалось  это  скрывать,  но  когда  человек
начинает так пить, то как ни крути, все рано или поздно выходит наружу.
   У Ориэллы упало сердце.
   - И сколько это уже продолжается?
   - Несколько недель..,  или  месяцев,  -  Мара  пожала  плечами.  -  Но  в
последнее  время  стало  совсем  плохо.  И  как  его  друг  и  помощник,   я
обеспокоена. Ему все труднее держать себя в руках, Ориэлла, а ты знаешь, чем
это может кончиться. В один прекрасный день  кто-нибудь  подловит  его,  как
тебя сегодня Паррик, и он пострадает. - Мара внезапно  осеклась,  увидев  на
лице Ориэллы неподдельное изумление. - Черт бы побрал мой длинный  язык!  Ты
ведь даже не подозревала об этом, правда?
   - Все в порядке, - слабо пролепетала Ориэлла. - Жаль только,  что  ты  не
сказала мне раньше. Я попробую с ним поговорить.
   - Спасибо, Ориэлла. Конечно, не  хочется  взваливать  это  на  тебя,  но,
может, он тебя послушает... Он... - Мара замолчала на  полуслове,  ее  глаза
сузились. - Пошли, - она резко встала. - Нам пора.

***

   Деревянные скамейки вдоль стен были забиты до отказа. Новобранцы сидели с
одной стороны, а оставшиеся места оккупировали все  свободные  от  дежурства
воины. В зале яблоку негде было упасть. Ежегодный поединок,  предназначенный
для того, чтобы показать новичкам, к чему они должны стремиться, уже сам  по
себе был достойным внимания зрелищем, и никому не хотелось  упустить  случай
увидеть величайшего фехтовальщика мира в действии - тем более что в  схватке
использовалось боевое оружие и никаких ограничений не существовало.
   Форрал всегда выбирал себе в противники лучшего воина,  но  на  этот  раз
участие Ориэллы могло быть расценено как пристрастие с его  стороны.  Воины,
однако, знали, что это не так, и ставки на  победителя  (строжайше,  кстати,
запрещенные) в нынешнем году были гораздо выше, чем обычно. Когда волшебница
вышла на арену, общее напряжение достигло  предела.  Девушка  проделала  все
необходимые упражнения, физические и духовные, чтобы всецело подготовиться к
предстоящему поединку, но все же, помня слова Мары, обеспокоенно  посмотрела
на Форрала, когда тот показался на арене. Если не считать легкой припухлости
под глазами, он выглядел неплохо, и  Ориэлла  усилием  воли  заставила  себя
отложить тревоги на более поздний  срок.  Противники,  одетые  в  одинаковые
кожаные безрукавки, кожаные брюки и мягкие сапоги, торжественно  поклонились
друг другу, и поединок начался.
   Ориэлла закружилась по арене, считая, что лучше не лезть сразу на рожон с
воином такого уровня, как Форрал. Неожиданно он рванулся  вперед,  обнаружив
брешь в ее защите, хотя Ориэлла могла поклясться, что у нее все  в  порядке.
Она отпрыгнула назад, почувствовав, как кончик его меча вспорол ей куртку  и
едва не коснулся ребер. Хорошо еще, что у нее быстрые ноги! Сделав вид,  что
споткнулась, она стремительно атаковала, и по левой руке Форрала  заструился
ручеек крови. Ориэлла услышала изумленный вздох  зрителей,  слившийся  с  ее
собственным. Первая кровь, и так скоро! Как же он попался  на  такой  старый
трюк!  Девушка  снова  сделала  выпад.  Форрал   блокировал   удар,   клинки
сомкнулись, и на какое-то мгновение противники оказались  прижатыми  друг  к
другу. Зал снова дружно ахнул. Зрители думали, что она  совершила  ошибку  -
ведь Форрал был гораздо тяжелее и сильнее ее, - но так было задумано.
   - Теряем скорость, старина? - тихонько шепнула она.  -  Сегодня  я  побью
тебя, Форрал!
   Его лицо вспыхнуло от ярости и изумления, и Форрал быстро отскочил,  едва
не выбив клинок из ее рук. Шел честный поединок. Ориэлле казалось, что время
остановилось, и они с Форралом  уже  целую  вечность  ведут  на  песке  свой
причудливый танец смерти. Все прочие тревоги были забыты. Мир сузился до нее
самой; ее противника и сверкающей стали между ними.
   Коронах, рассекая воздух, пел звенящую  песнь  смерти.  Ориэлла  ликовала
вместе с клинком - она стала клинком, стала его чистым  резким  блеском,  за
которым следовал звонкий  удар,  дрожью  отдававшийся  во  всем  теле.  Мечи
сшибались снова и снова. Девушка получила множество мелких ран,  но  тут  же
забыла о них. Форрал тоже был весь в крови.  Он  покраснел  и  задыхался,  и
движения его потеряли текучесть. Ориэлла  вдруг  поняла,  что  действительно
может побить его, но секундное раздумье едва не стоило ей поражения. Вовремя
заметив маневр Форрала, она пригнулась, перекатилась через  голову  и  снова
вскочила на ноги с мечом в руке, готовая отразить новую атаку. Шаг за  шагом
она начала теснить воина.
   На лице Форрала появилось странное выражение. Он понял, что  проигрывает,
и атмосфера поединка изменилась. Воин гордился ею - Ориэлла знала это  точно
так же, как если б могла читать  его  мысли.  Но  сражение  продолжалось,  и
воздух вокруг, казалось,  густел  от  напряжения.  Связь  между  ними  стала
настолько тесной, что оба  они  составляли  уже  одно  целое,  и  Ориэлла  с
восторгом осознала, что они больше не сражаются  друг  против  друга  -  они
сражаются вместе, хотя каждый прилагает все усилия, чтобы победить. Несмотря
на раны и усталость, камнем  висящую  на  ней,  у  девушки  появилось  такое
ощущение, словно она выпила крепкого вина. По лицу Форрала разлилась улыбка,
и Ориэлла почувствовала, что улыбается в ответ. Еще никогда они не были  так
близки!
   Их поединок стал легендой гарнизона.