Поколебавшись, Эмми подошла и осторожно тронула юношу за плечо.
   - Успокойся... Ну, успокойся же.
   Парнишка поднял голову, и взгляд его постепенно  прояснился.  Он  шмыгнул
носом, вытер лицо рукавом, а потом, ухватив Эмми за руку, неожиданно сказал:
   - Эмми, ты не узнаешь меня? Я же Гринц, из Нексиса. Ты мне дала щенков...
   -  Гринц?  -  Внезапно  Эмми  вспомнила  несчастного  голодного  ребенка,
которого  привела  когда-то  в  приют  Джарваса.  Гринц  вдруг  помрачнел  и
отвернулся с независимым видом.
   - Да, ерунда... - пробормотал он. - Забудьте об этом. С чего бы вам  меня
помнить?
   - Нет! Подожди! Гринц, я тебя помню! - Он сопротивлялся, но Эмми схватила
его за плечи и повернула к себе. -  Честное  слово,  помню!  -  Она  ласково
дотронулась до его щеки. - Ты достал из кармана нож и велел  мне  убираться,
а...
   - А ты повела меня смотреть белую собаку и ее щенков! - закончил  за  нее
Гринц. - И была первым человеком, который был ко мне добр... - Голос его  от
волнения сорвался.
   - Я все эти годы считала, что ты погиб. - Эмми потянула его  за  руку.  -
Пойдем ко мне. Мы столько пережили - я хочу узнать о тебе все. Боги, даже не
верится, что ты сумел выжить в ту ужасную  ночь!  -  Она  сгребла  со  стола
только что вынутые из печи пирожки и завернула их в салфетку. - А  остальные
пусть ужинают без нас.

***

   Занна шла по коридору в сопровождении двух болтливых девиц, которые несли
чистое постельное белье,  швабры  и  тряпки.  Она  намеревалась  привести  в
порядок комнаты для гостей и сама хотела руководить уборкой в  надежде,  что
это поможет ей избавиться от жгучего чувства стыда. "Это я во всем виновата,
- в сотый раз повторяла она себе. -  Знала  же,  в  каком  состоянии  сейчас
Дульсина, и должна была понять, что к Ориэлле ее подпускать нельзя!" На  нее
вновь навалилась тупая  боль,  как  всегда  при  воспоминании  об  отце.  "Я
потеряла его раньше, чем его забрали фаэри, - думала она. - После  того  как
его отравили, он поправился, но уже перестал быть прежним".
   Занна покачала головой и постаралась  отвлечься  от  грустных  мыслей.  В
конце концов,  ей  грех  жаловаться,  у  нее  есть  Тарнал  и  два  чудесных
мальчугана. Воланду было восемь, а Мартеку - шесть,  и  оба  росли  славными
ребятами, она могла ими только гордиться. Поскольку у Эмми с Янисом детей не
было, предводитель Ночных Пиратов выбрал себе в качестве преемника  Воланда,
и мальчик показал себя прирожденным моряком: его  уже  два  раза  ловили  на
корабле, когда он пытался уйти в море вместе со взрослыми.
   При мысли о детях Занна  немного  воспряла  духом  и  ускорила  шаг,  но,
проходя мимо пещеры, где жили они с Тарналом, услышала  раздраженные  голоса
и, нахмурившись, остановилась.
   - Начните без меня, девушки, и не теряйте времени.  К  ужину  все  должно
быть готово. Я на минутку.
   Когда они  отошли  подальше,  она  открыла  дверь  и,  встав  на  пороге,
прислушалась к разговору.
   - А я говорю, не нужны они нам! Нечего им туг делать!
   - Геван! Ориэлла и Анвар - наши друзья!  Они  имеют  полное  право  здесь
находиться. - Тарнал старался говорить спокойно, но по  некоторым  признакам
Занна определила, что его терпение подходит к концу. Она вздохнула. Если  ее
обычно сдержанный муж дошел до такого состояния, значит, они  собачатся  уже
не первый час.
   - Да будь они прокляты, эти маги! От них одни неприятности, Она нам и так
их уже немало доставила - в последний раз явилась с волками,  и  неизвестно,
чего еще от нее ждать. А этот Анвар - ты заметил, что  он  сам  на  себя  не
похож? Помяни мое слово, здесь что-то нечисто. А этот,  закутанный,  который
все время молчит? Я  уж  не  говорю  о  том  щенке,  которого  они  с  собой
прихватили! Мы еще хлебнем с ними горя, помяни мое слово! Надо  бы  покрепче
запереть кладовые, вот что я тебе скажу!
   - Все, Геван,  ХВАТИТ!  -  Тарнал  все-таки  вышел  из  себя.  -  Позволь
напомнить тебе, что в отсутствие Яниса здесь командую я. Так что делай,  что
тебе говорят, или убирайся на все четыре стороны!
   Занна затаила дыхание. Эти слова частенько произносил Янис в разговоре  с
Геваном, но тогда они действовали, потому что говорил  их  сын  Леонарда,  а
Геван был прежде всего человек Леонарда. А вот как он отнесется к тому,  что
их говорит Тарнал...
   - Ну что ж, ладно, раз так. Только, помяни мое  слово,  ты  еще  об  этом
пожалеешь! - Белый от ярости, Геван распахнул дверь, грубо оттолкнул Занну и
пошел по коридору. Тарнал устало потирал лоб. Занна подошла к нему и  обняла
за плечи.
   - Не обращай внимания. Геван просто  горлопан  и  дурак.  Он  никогда  не
изменится. Тарнал нахмурился.
   - Значит, ты слышала?
   - Только заключительную часть концерта.
   - Тогда ты, пожалуй, пропустила самое интересное:  мы  здесь  беседуем  с
того момента, как я привел Ориэллу. - Тарнал вздохнул  и  подошел  к  столу,
чтобы налить себе вина. - О боги, башка раскалывается!
   Занна вдруг ощутила легкий укол беспокойства.
   - Тарнал, как ты думаешь, он действительно уйдет?
   - Кто его знает? Уйдет или останется - еще неизвестно, что хуже.

***

   Когда они пришли к Эмми, белая собака деловито юркнула за занавеску, Эмми
начала растапливать очаг, а Гринц, ни разу еще не видевший, как живут Ночные
Пираты, принялся с любопытством осматриваться.
   Комната была уютной и ничуть не похожей на пещеру в представлении Гринца.
С потолка на длинных цепях свисали лампы, пол был застлан цветными  коврами,
а стены завешены яркими портьерами. Мебель была деревянная и очень  простая,
но на каждом стуле лежала подушечка, набитая мягким сеном.
   - Встречу  надо  отметить!  -  заявила  Эмми,  доставая  бутылку  вина  и
разворачивая пирожки.
   Это была лучшая трапеза в жизни Гринца. Пока они ели, Эмми рассказывала о
том, что с ней приключилось и как она в конце концов попала сюда.
   - А здесь столько дел, что я решила остаться,  -  говорила  она.  -  Хотя
остальные беженцы скоро вернулись в Нексис. Ночным Пиратам очень не  хватает
целителей, так что мне нашлось применение. И потом, здесь был  Янис...  -  К
удивлению Гринца, Эмми вдруг покраснела. - Он хороший человек, сердце у него
доброе - ему только не хватало верной жены. - Эмми пожала плечами. - Ну  что
я могла сделать? Он ходил за мной по пятам, пока я не сказала "да". Ну а ты,
Гринц? Как тебе удалось спастись? И чем ты занимался все эти годы?
   Сначала с большой неохотой, но потом, разговорившись, Грипп, поведал ей о
своей жизни. Он никому еще не рассказывал о событиях той ночи, но тут  слова
словно лились сами. Он плакал, говоря о гибели матери и об  ужасах,  которые
ему довелось пережить. Рассказывая о Воине, он не удержался и зарыдал снова.
Эмми слушала его с большим участием, и у него возникло чувство, что до этого
он жил с иглой в сердце, которую наконец-то вынула чья-то милосердная  рука.
Успокоившись, он вытер слезы носовым платком, который ему  предусмотрительно
сунула Эмми, и неловко улыбнулся.
   - Прости...
   - Нет-нет, тебе нужно было поплакать.  -  Эмми  тепло  улыбнулась.  -  Ты
слишком долго носил в себе свое горе. - Она вздохнула. - Я говорю не  только
о твоей матери, но и о Воине тоже. Я знаю, каково это. Когда умерла Буря,  я
думала, что уже никогда не оправлюсь, такой это был удар... Надо  мной  даже
смеялись, честное  слово,  -  мол,  потеряла  мужа  и  двоих  детей,  а  так
переживает из-за собаки.
   - Ах, это была не просто собака, - тихо проговорил Гринц. - Воин был моим
другом. Эмми кивнула:
   - Да, это верно.  И  лучшим  из  друзей,  надо  признать.  Но  все  же  я
счастливее тебя - ведь  Буря  мирно  умерла  от  старости,  и  у  меня  есть
Снежинка, ее дочь. Вылитая мамаша, правда? И единственная, кто выжил из  тех
щенят. Словно Буря нарочно решила оставить ее мне на  память...  -  Внезапно
она широко улыбнулась и встала, отодвинув стул. - Гринц, иди-ка сюда. Я тебе
кое-что покажу.
   Сгорая от любопытства, Гринц тоже поднялся. Эмми отдернула занавеску,  за
которой оказался небольшой коридор и еще одна комната. Эмми распахнула дверь
и жестом предложила Гринцу войти первым.
   - Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться.
   Глаза ее лукаво блеснули, и Гринц, уже догадываясь, с замирающим  сердцем
вошел в комнату. Она напоминала небольшую лабораторию: у одной  стены  стоял
стол, уставленный колбами, и полки с книгами,  но  у  противоположной  стены
Гринц заметил два больших сундука и тяжелую тахту, а на тахте...
   Свернувшись калачиком, на тахте сладко посапывала Снежинка, а рядом с ней
сидело живое воплощение Воина.
   Гринц замер, завороженный. Ему вспомнилось, как маленький мальчик и белый
щенок вдвоем пробивали себе дорогу в мире, полном опасностей. Пес  посмотрел
на Гринца и звонко тявкнул. Потом соскочил с тахты, неистово махая  хвостом,
встал на задние лапы, положив передние Гринцу на плечи, и начал лизать его в
ухо, пока юноша не рассмеялся.
   - Надо же! Ты ему понравился, а ведь он никого к себе  не  подпускает,  -
послышался у него за спиной голос Эмми. - Ему  пять  месяцев,  а  зовут  его
Мороз. Если хочешь, возьми его себе, Гринц.

***

   Последний раз Ориэлла лечила  крылья  много  лет  назад,  и  ей  пришлось
сначала тщательно изучить здоровое, чтобы восстановить сломанное по образцу.
Наконец волшебница распрямилась и устало потерла глаза.
   - Ну как? - спросила она Линнет.
   - Кажется, лучше. -  Девушка  осторожно  распрямила  крыло  и  расправила
оперение. - Да, действительно. - Она улыбнулась. - Совсем как новенькое!
   - Ну, еще не совсем,  -  проворчала  волшебница.  -  Тебе  еще  предстоит
дождаться, пока отрастут маховые перья,  потому  что  я  не  знаю,  как  это
делается. - Глядя на Линнет, она  покачала  головой.  -  Ты  чудом  уцелела,
просто чудом. Что же тебя заставило так рисковать жизнью?
   Линнет пожала плечами и смахнула при этом со стола чашку, но  даже  этого
не заметила.
   - Это была наша единственная надежда, - объяснила она.
   Ориэлла нахмурилась:
   - Но королева Черная Птица не могла отправить тебя на верную гибель...
   - Нет больше королевы Черной Птицы.
   - Что?!
   Липнет поморщилась.
   - Нет, я не так выразилась. С ней все в порядке - по крайней  мере  было,
когда я улетала. Только она больше не королева Аэриллии.
   - Как это? - стараясь не выдать тревоги, спросила волшебница.
   - Попробую объяснить - только я и  сама  толком  не  понимаю,  -  сказала
Липнет. - Да и вообще, по-моему, никто не понимает, кроме жрецов.
   Ориэлла закусила губу и про себя досчитала до десяти.
   - Линнет, ты просто рассказывай все по порядку, пожалуйста!
   - Я же и говорю, что не знаю, в чем дело. Скуа, он теперь Верховный Жрец,
неожиданно обрел магические способности, которые считались нами утраченными.
Он объявил, что Йинза вернул нам магию Инкондора и это знак свыше, говорящий
о  том,  что  Аэриллия  должна  управляться  жрецами  Йинзы.  Он   заручился
поддержкой  Солнечного  Пера  и  Крылатых  дружин,  а  потом  между  ними  и
Королевской гвардией вспыхнула страшная битва. Но Скуа начал метать огненные
шары и перебил половину войска королевы. - Линнет содрогнулась. -  Это  было
чудовищно. А королева вот-вот должна была родить, и им с господином Кондором
пришлось  спасаться  бегством.  В  городе  поселились   страх   и   всеобщая
подозрительность. Скуа объявил, что умеет читать  мысли  и  от  имени  Йинзы
будет жестоко карать  тех,  кто  поддерживает  королеву.  Я  была  фрейлиной
королевы, но, когда она бежала, я решила остаться, чтобы собирать  сведения.
А потом мне стало страшно.  Начали  пропадать  люди.  Этот  Скуа,  наверное,
действительно мог читать мысли. Я хотела последовать на юг, за королевой, но
тут вспомнила про вас, госпожа. Я была уверена, что никто, кроме вас, нам не
поможет, и потому полетела на север.
   - И, готова биться об заклад, по пути тебе встретилось немало  испытаний,
- улыбнувшись, заметила Ориэлла. - Впрочем,  все  это  может  подождать.  Ты
устала, иди-ка спать, а утром поговорим.
   - Хорошо. Спасибо вам, госпожа, за то, что вы меня вылечили. -  Линнет  с
мольбой и надеждой взглянула в глаза Ориэлле. - Госпожа, вы поедете со  мной
в Аэриллию, поможете нам?
   Ориэлла вдруг почувствовала невероятную усталость. Когда  же  наконец  ее
перестанут просить о помощи? Но то, что она услышала от Линнет, навело ее на
кое-какие подозрения...
   - Очень может быть, - медленно проговорила она.
   Погруженная в свои мысли,  Ориэлла  дошла  до  отведенной  ей  комнаты  и
остановилась у двери. Там сейчас  Форрал,  а  ей  хотелось  подумать,  а  не
отвечать на расспросы. Элизеф наверняка где-то на юге.  Это  в  ее  стиле  -
узурпировать власть чужими руками, самой оставаясь в тени. И кстати,  то,  о
чем говорила Липнет, подозрительно смахивало на то, что произошло  два  года
назад в Нексисе. Ориэлла пока не могла объяснить, какая тут связь, но готова
была поклясться, что она есть.
   Ну что ж, пора прибегнуть к помощи магии. Обычный магический  кристалл  в
такой ситуации не подействовал  бы,  поскольку  между  Вайвернесс  и  Южными
Царствами лежал океан, но  Ориэлла  рассчитывала  с  помощью  Черного  камня
проникнуть в пространство Меж Двух Миров и оттуда выяснить, что происходит.
   А заодно узнать, что с Анваром, -  сказал  в  ее  голове  тонкий,  словно
чужой, голос. -  Ведь  именно  ради  него  ты  собираешься  предпринять  это
безумное, опасное путешествие.
   - Прекрати, - ответила голосу Ориэлла и пошла искать Шиа.

Глава 17

СКВОЗЬ КАМЕНЬ

   Жуткая тьма  сомкнулась  над  головой,  лишив  Ориэллу  даже  магического
зрения. Ориентируясь только на плеск волн, волшебница осторожно двигалась  в
противоположную от прибоя сторону; Шиа сопровождала ее, держась чуть  сбоку,
и Ориэлла боялась,  что  они  столкнутся  в  темноте  и  вместе  скатятся  в
пропасть.
   Добравшись до места, откуда можно было начать восхождение, она опустилась
на колени и ощупала почву. Пальцы коснулись мягкой травы, а не сухих, острых
стеблей песчаных растений, следовательно, она достигла Святилища.
   Волшебнице было не по себе. Раньше ее ни разу не подводило ночное зрение,
а тут она почему-то словно ослепла. Над морем дул сильный ветер, но здесь не
ощущалось ни малейшего дуновения. "Ну  хорошо,  а  чего  же  ты  ожидала?  -
сказала она себе. - Ты всегда подозревала, что Камень - это врата в  Царство
Смерти, место, где грань между мирами становится тонкой, и проницаемой, -  а
именно  эго  тебе  и  нужно.  И  странности,  которые  пугают   тебя,   лишь
подтверждают твои догадки".
   - Ориэлла, я не могу дальше идти, - сказала Шиа.  -  Магия  -  я  никогда
прежде не испытывала ничего похожего. Что-то не пускает меня вперед.
   - Не волнуйся, - ответила, ей Ориэлла. - Туда, куда я иду, ты  все  равно
не сможешь попасть. Если хочешь, оставайся здесь и подожди, пока я вернусь.
   - Если ты вообще вернешься, - проворчала пантера. - Ты сама  знаешь,  что
твоя затея - сплошное безумие.
   - Ты права, - сурово сказала волшебница. - Но я должна это сделать,  Шиа.
Так или иначе, я должна поговорить с ним еще раз. Ничего, подруга, я  скоро.
- После этих слов Ориэлла  выбросила  из  головы  все  посторонние  мысли  и
целиком сосредоточилась на том, что ей предстояло совершить.
   Чем выше она поднималась,  тем  больше  ее  одолевал  страх.  Вскоре  она
заметила, что дрожит. Сердце отчаянно колотилось, во рту пересохло.
   - Это не более чем трюк, чтобы никто сюда не полез, - твердо сказала  она
себе. - Магический фокус. -  Собрав  волю  в  кулак,  она  постепенно  вновь
овладела собой.
   Когда ее пальцы коснулись ледяной поверхности Камня, ужас опять вернулся,
но теперь Ориэлла была к этому готова. Вытащив из-за пояса Жезл, она подняла
его  перед  собой,  словно  отражая  удар  невидимого  противника.  Талисман
вспыхнул изумрудным пламенем, и вершина скалы осветилась. Вместе с  темнотой
исчез и удушливый страх. К Ориэлле вернулось  ночное  зрение,  и  она  снова
увидела звезды над головой.
   - Вот так-то! - буркнула волшебница, опуская обвитый змеями Жезл. Отыскав
у подножия Камня ровное место, она легла на спину, скрестив на  груди  руки,
закрыла глаза и приказала себе расслабиться.
   Через некоторое время ее внутренняя сущность покинула  внешнюю  оболочку.
Ориэлла села и открыла глаза. От звездного  неба  не  осталось  и  следа,  а
ночная  тьма  сменилась  ровным  янтарным  сиянием,   источником   которого,
казалось, был сам Камень. Ориэлла встала, сжимая в руках Жезл, который  тоже
имел внутреннюю сущность и поэтому вместе с  ней  перенесся  сюда.  Даже  не
взглянув на собственное тело, лежащее  на  земле,  она  подошла  вплотную  к
высокому черному столбу. На ощупь Камень остался  холодным,  но  теперь  это
ощущение не было неприятным, а  сила,  исходящая  от  него,  щекотала  руки.
Волшебница призвала магию - и под ее пальцами открылся узкий проем.  Ориэлла
вошла в эту дверь - и  она  моментально  исчезла,  отрезав  ее  от  залитого
красноватым светом плато.
   Ориэлла очутилась в нешироком и низком туннеле. Стены его были черны,  но
пол мерцал серебром. Волшебница осторожно двинулась вперед, не  выпуская  из
рук Жезла. Туннель постепенно сужался, и наконец впереди  замаячила  полоска
слабого  света,  пробивающегося  сквозь  трещину  в  скале.  Ориэлла   боком
протиснулась наружу и вступила в чужой мир, лишенный красок. Землю  покрывал
мягкий серый мох, а серый туман, клубящийся перед глазами, непрерывно  менял
очертания, хотя воздух был неподвижен. Стояла мертвая тишина.
   Ориэлла пошла дальше. Туман вильнул в сторону,  открыв  глазам  небольшой
клочок бледно-серой земли. Ориэлла сделала еще шаг  -  и  внезапно  путь  ей
преградила высокая, закутанная в саван фигура.
   - Тебе известно, что это запрещено, волшебница.
   - Мне так не кажется, - ровным голосом ответила Ориэлла. - Я имею на  это
право. Я вошла через Врата Силы, и ты не можешь меня остановить. Кроме того,
ты удерживаешь в своем царстве того, кому здесь не место.
   - Все, кто попадает сюда, считают, что им  здесь  не  место,  -  возразил
Владыка Мертвых. Ориэлла поборола свое нетерпение и подавила гнев.
   - Я говорю не об этом. Я спрашиваю, на каких  основаниях  ты  удерживаешь
здесь Анвара? Голос Отшельника стал ледяным.
   - Я - Владыка Смерти. Я - сама Смерть. Я ни перед кем не  отчитываюсь,  и
никто не смеет перечить мне.
   Страх кривыми когтями впился в сердце волшебницы, словно живое  существо.
Чтобы вернуть себе мужество, она подумала об Анваре, который совсем  один  в
этом жутком месте. Владыка  Смерти  молча  ждал,  пока  она  ответит  -  или
отступит.
   - Это правда, - сказала Ориэлла. - Тебе никто не смеет  перечить,  но,  я
надеюсь, волшебница может кое о чем тебя попросить?
   - Отважно сказано! - Отшельник  рассмеялся  глухим  смехом.  -  Теперь  я
просто обязан тебя выслушать, иначе изведусь от любопытства. Так  о  чем  же
меня желает попросить волшебница?
   Ориэлла поклонилась ему.
   - Строго говоря, у меня две просьбы. Первая об Анваре;  вторая  важна  не
только для меня, но и для всего моего мира, а также, возможно, и  твоего.  Я
хочу знать, как вышло, что Анвар и Форрал поменялись местами и что случилось
с Ваннором, который пришел сюда и все же вернулся.  Я  подозреваю,  что  это
дело рук Элизеф. Использовала ли она Чашу Жизни и использует ли ее сейчас? И
еще я прошу твоего позволения заглянуть в  Водоем  Душ  и  узнать,  где  она
сейчас.
   Владыка Мертвых ответил не сразу.
   - Предположим, я скажу, что в этом действительно замешана Элизеф, но  что
касается остального? Ты просишь слишком о многом, волшебница.
   - Но ведь тебя, несомненно, тревожит такое положение вещей,  -  вкрадчиво
проговорила Ориэлла. - Люди приходят сюда, чтобы родиться заново, - и  вдруг
их утаскивают обратно.  Да  еще  помещают  в  чужие  тела.  Если  Элизеф  не
остановить, этому не будет конца.
   - С  этим  я  не