орна,  что
не заметил, как подошла Ориэлла.
   - Сейчас, - сказала она. - Присядь на минутку, и я тебе помогу.
   - Я боюсь присаживаться, - уныло ответил Гринц, - потому что потом уже не
встану.
   Но Ориэлла все-таки усадила его и, встав перед ним, положила руки ему  на
плечи. В тот же миг боль исчезла, и вор ощутил прилив новых сил.
   - Ну вот, - улыбнулась волшебница. - На день должно хватить.  Сегодня  ты
заработаешь новую порцию синяков, но я в любой момент могу тебя вылечить,  а
через несколько дней ты уже будешь думать, что родился в седле, поверь мне.
   - Спасибо вам! - Впервые в жизни Гринц так просто и искренне произнес эти
слова. Ориэлла взяла его за руку.
   - Вчера ты сказал, что у тебя нет друзей. Это не так. У тебя есть друзья,
они здесь, рядом, а в Вайвернесс ты найдешь новых. Только дружба должна быть
обоюдной, понимаешь? Ты должен верить людям, и они должны доверять  тебе.  И
тебе незачем красть у Ночных Пиратов. Они - щедрые люди и дадут тебе все,  в
чем ты нуждаешься. - Ориэлла пошла прочь и па прощание сказала:
   - Подумай над моими словами. И кстати, в котелке есть тэйлин, а у  костра
лежит хлеб. Только ешь побыстрее: Форрал уже приготовил лошадей.
   И она ушла, оставив вора в глубокой задумчивости.

***

   Три дня они скакали по невзрачным вересковым  пустошам,  а  потом  дорога
пошла под уклон, и четвертый рассвет застал их посреди соленых болот и  дюн.
Вдали маячило устье реки. Земля  здесь  была  серая  и  безжизненная,  кроме
песчаного тростника и держи-дерева, на ней ничего не росло. Горький  соленый
ветер доносил пронзительные крики чаек и болотных птиц.
   Волшебница направила своего коня на север, вдоль берега. Она  сгорала  от
нетерпения и злилась на своих  спутников  за  медлительность.  В  Вайвернесс
стоял таинственный монолит, несущий в себе магию Земли, и  она  надеялась  с
его помощью узнать побольше о местонахождении  своих  врагов,  в  частности,
Элизеф, хотя в глубине души Ориэлла не сомневалась,  что  Волшебница  Погоды
подалась в южные земли, Постепенно береговая  линия  становилась  все  более
изрезанной, под копытами лошадей застучали камни, и скоро  отряд  выехал  на
гребень скалы, окруженной  клыками  утесов.  Внизу  расстилался  серповидный
залив, а в отдалении возвышался зеленый  холм,  увенчанный  черным  зловещим
камнем. Именно на него Ориэлла возлагала свои надежды.
   Даже на таком расстоянии она  чувствовала,  как  беззвучно  стучит  магия
камня, словно огромное черное сердце.  Ориэлла  откинула  капюшон,  позволяя
силе проникнуть в нее, и ощутила, как за поясом начал  пульсировать  в  такт
источнику магии Жезл Земли,  а  за  спиной  зазвенела  Арфа  Ветров.  Скоро,
пообещала им Ориэлла, мы скоро вернемся.  Постояв  еще  немного,  она  вновь
опустила капюшон и развернула усталого коня в сторону гавани.
   - Мы будем спускаться на лошадях? - озабоченно спросил Форрал,  глядя  на
каменистую, изрезанную трещинами тропинку, ведущую вниз.
   - Надеюсь, что нет, - покачала головой Ориэлла.  -  Где-то  здесь  должен
быть туннель, по которому контрабандисты сводят вниз своих пони. Беда лишь в
том, что он очень хорошо  замаскирован,  и  я  не  уверена,  что  смогу  его
отыскать.
   Харгорн, потянув за собой лошаденку Гринца, выехал вперед.
   - Если мне не изменяет память, - сказал он, - туннель где-то  вон  в  тех
кустах.
   Лошади,  на  которых  не  раз  привозили  сюда   товары,   тоже   неплохо
ориентировались. Они сами пошли вперед, зная, что их ждет еда и  заслуженный
отдых. Но, подъехав к зарослям, Ориэлла никакого входа в туннель не увидела.
   - Ты уверен, что это здесь? - спросила она. Не говоря ни  слова,  Харгорн
спешился и подошел к кустам. - О боги!  -  вскричала  волшебница.  -  Да  он
свихнулся! Харгорн, что ты делаешь?
   Но Харгорн деловито поднял один из кустов и  перенес  его  в  сторону,  У
куста обнаружились деревянные подпорки, а за ним открылся узкий лаз, ведущий
под землю. Внезапно из отверстия выскочил гибкий молодой человек со светлыми
волосами и, увидев волшебницу, едва не задохнулся от изумления.
   - Госпожа Ориэлла, неужели это в  самом  деле  вы!  Вы  вернулись!  -  Он
расплылся в широчайшей улыбке. - И Анвар здесь! Какое счастье,  что  сегодня
мое дежурство, хотя обычно это довольно скучное занятие! Пойдемте же скорее!
- Он сделал приглашающий жест в сторону туннеля. - Занна будет счастлива вас
увидеть! Мне не терпится ее ошарашить!
   Ориэлла спешилась и обняла Тарнала, а потом он повел  путешественников  в
туннель. Лошадей  они  оставили  в  подземной  конюшне,  где  о  них  обещал
позаботиться юный пират, смотревший на Ориэллу со  жгучим  любопытством.  Он
явно горел желанием узнать, кто эти люди и зачем они сюда пожаловали.
   В пещерах, освещенных факелами, толпились люди, и каждый был занят  своим
делом. Тарнал поймал пробегавшую мимо маленькую девочку.
   - Найди-ка мне Занну... - начал он, но девчонка его перебила:
   - Да вот же она!
   На Занне была мужская одежда и высокие болотные сапоги.  Склонившись  над
одним из тюков, только  что  сгруженных  с  корабля,  она  сокрушалась,  что
морская вода испортила ткани.
   - Чтоб тебе провалиться, Геван, неужели нельзя было поосторожнее!  Теперь
это никому не продашь, придется пустить на... - В этот  момент  она  увидела
волшебницу. - ОРИЭЛЛА!
   Глядя на нее, Ориэлла впервые осознала, как долго она не была в мире.  Из
некрасивой озорной девчонки Занна превратилась в спокойную, уверенную в себе
женщину, явно привыкшую, чтобы ее слушались. В глазах у нее  светился  ум  и
житейская мудрость, и только далеко  в  глубине  угадывалась  смешинка,  так
хорошо знакомая Ориэлле. Женщины радостно обнялись, а потом, почувствовав на
себе изумленные взгляды, Заяна повернулась к пиратам:
   -  Эй  вы,  нечего  тут  глазеть!  С  нашими  гостями  вы   еще   успеете
познакомиться. А если кому-то нечего делать, так я живо найду ему занятие.
   Толпа рассосалась как по волшебству, и Ориэлла хихикнула:
   - Чувствуется школа Дульсины! Занна пожала плечами:
   - Если это хорошо  действует,  отчего  бы  и  не  позаимствовать?  -  Она
повернулась к спутникам Ориэллы:
   - Я так рада вас видеть, Анвар, Харгорн... - И замолчала, уставившись  на
Гринца и неприветливого Финбарра, зябко кутающегося в плащ.
   - Давай-ка пойдем куда-нибудь, где поспокойнее, - предложила  Ориэлла.  -
Мне нужно о многом тебе рассказать.
   - Я уже чувствую, - кивнула  Занна.  -  Только  первом  делом  вы  должны
увидеть Дульсину, а то нам потом достанется. Янис сейчас в море, но  со  дня
на день должен вернуться... - Говоря это, она вела гостей мимо бухты,  потом
- в один из туннелей, который,  как  помнила  Ориэлла,  заканчивался  уютной
пещерой, служившей пиратам гостиной. Но перед дверью Занна  остановилась  и,
повернувшись к волшебнице, сказала:
   - Между прочим, у меня тоже есть для тебя сюрприз, -  и"  отворив  дверь,
пропустила Ориэллу вперед.
   Волшебница замерла на пороге,  словно  пораженная  громом.  Возле  камина
сидела женщина, и за плечами у нее были широкие крылья.

Глава 16

МОРОЗ И СНЕЖИНКА

   Ориэлла изумленно уставилась на обладательницу коричневых крыльев.  В  ее
облике было что-то неуловимо знакомое, только Ориэлла никак не могла понять,
что...
   Зато девушка, ни мгновения не колеблясь, вскочила и с  радостной  улыбкой
воскликнула:
   - Госпожа! Какое  счастье,  что  вы  вернулись!  Наконец-то  мои  надежды
сбываются! - Она хихикнула. - Никогда не думала, что сюда попаду.  И  я  бы,
конечно, не попала, а погибла бы в море, если бы мне не подвернулся  корабль
мастера Яниса.
   Только тут Ориэлла обратила внимание,  что  крылья  девушки  -  в  пятнах
крови, на одном не хватает нескольких маховых перьев, а  другое  торчит  под
неестественным углом, так, что его кончик едва не  волочится  по  полу.  Она
внимательно вгляделась в лицо  отважной  летуньи  и  наконец  вспомнила  эти
каштановые кудряшки.
   - Я тебя знаю! - сказала вдруг Ориэлла.  -  Ты  -  ,  та  самая  девочка,
которая нашла Хризу в развалинах храма?
   - Точно, госпожа! Я...
   - Послушай, Липнет, - перебила ее Занна, - где  же  твое  гостеприимство?
Дай госпоже Ориэлле и ее друзьям хотя бы отдохнуть с дороги  -  успеете  еще
обменяться новостями. Сбегай-ка лучше на кухню,  скажи,  что  у  нас  пятеро
голодных гостей, да приведи сюда Дульсину.
   Линнет сразу же приуныла.
   - Хорошо, Занна. - Она бросила на волшебницу еще  один  долгий  взгляд  и
вышла, приподнимая волочащееся крыло.
   Ориэлла была ошарашена.
   - Занна, дорогая, скажи мне, откуда она взялась?
   - Контрабандистам нередко встречаются в море прелюбопытнейшие находки,  -
усмехнулась Занна. - Но эта потрясла даже  нас.  Был  жуткий  шторм,  где-то
месяц назад, и Янис попал в самую гущу. Но, хвала богам, он хороший моряк  и
спас  корабль,  а  вместе  с  ним  и  Линнет,  которая  откуда  ни  возьмись
приземлилась на палубу. Сражаясь с ветром, она совсем обессилела и до берега
точно бы не дотянула.
   - Но что, ради всего святого, заставило ее вообще пуститься в это опасное
путешествие? - недоумевала Ориэлла. Занна пожала плечами:
   - Как ни странно, она  искала  тебя.  И  страшно  расстроилась,  когда  я
сказала ей, что ты исчезла. Но пусть лучше она сама тебе все  объяснит...  -
Занна помрачнела. - Весь последний год нас преследовали несчастья.
   Ориэлла взяла ее за руки:
   - Да, я уже знаю о том,  что  случилось  с  Ваннором,  Занна.  Мне  очень
жаль...
   - Ваннор сам навлек на себя беду - и не только на себя, но и на всех нас,
- прозвучал чей-то скрипучий голос.
   Волшебница обернулась - и не смогла совладать с  печалью,  охватившей  ее
при виде Дульсины. "Она же совсем не была старой!" - подумала  Ориэлла.  Но,
увы, больше это не соответствовало истине. Дульсину  почти  невозможно  было
узнать. Под тяжестью горя плечи ее  ссутулились,  блестящие  темные  волосы,
всегда аккуратно подобранные, стали белее снега и торчали в разные  стороны,
а гладкая кожа, которой она так гордилась, теперь была  испещрена  морщинами
горечи и гнева.
   При виде Ориэллы глаза Дульсины вспыхнули, и она откинула голову,  словно
хотела плюнуть ей в лицо.
   - Ты  слишком  поздно  вернулась,  волшебница,  -  прошипела  она.  -  Ты
освободила фаэри на наше горе, а потом сбежала, чтобы не видеть того, к чему
привела твоя слабость! И теперь  уже  ничего  не  поправишь.  -  Она  сунула
скрюченный палец под нос Ориэлле. - Ты уже разрушила все, что могла, и  всей
твоей магии не хватит, чтобы вернуть к жизни павших.
   Ориэлла попятилась от нее, потеряв дар речи. Да  что  тут  говорить?  Как
можно даже сердиться на жалкую, постаревшую женщину, убитую горем?
   - Дульсина, ты сама не знаешь, о чем говоришь, - сказала Занна. - Ориэлла
не  должна  отвечать  за  зло,  причиненное  нам  фаэри,  и  тем  более   за
безрассудство Ван-нора. Если кто и виноват во всем, так  это  несостоявшийся
убийца, который своим ядом испортил отцу мозги. И твое поведение  не  делает
чести ни тебе, ни нам с Тарналом.
   Харгорн с потемневшим лицом встал между женщинами  и  взял  Дульсину  под
локоть.
   - Не расстраивайся понапрасну, старушка, - мягко проговорил он.  -  Лучше
пойдем со мной, поболтаем о том о сем. Гебба заставила  меня  запомнить  все
городские сплетни...  -  Деликатно,  но  настойчиво  он  вывел  Дульсину  из
комнаты.
   Волшебница стояла не  шевелясь;  на  ее  внезапно  побледневшем  лице  не
отражалось ничего, и только Форрал, который  знал  ее  много  лет,  понимал,
какая печаль и тоска скрыты за этой внешней невозмутимостью.  Он  подошел  и
взял ее под локоть, безотчетно повторив движение Харгорна.
   - Не расстраивайся, любимая, - сказал он в неловкой тишине. -  Несчастная
старуха повредилась в уме от горя и сама не понимает, что мелет ее  язык.  -
Чувствуя, как дрожит все ее тело, он подвел Ориэллу  к  камину  и  усадил  в
кресло. - Присядь, отдохни немного. Мм все устали как собаки.
   - Ориэлла, мне так стыдно...  -  Занна  была  в  полной-растерянности.  -
Дульсина давно  уже  ведет  себя  довольно  странно,  но  я  не  могла  даже
вообразить, что она выкинет такое... Я.., я пойду взгляну, как там  дела  на
кухне. - И она выскользнула из пещеры.
   "Что все это значит?" -  недоумевал  Форрал,  проклиная  в  душе  Владыку
Смерти, который запрещал  ему  глядеть  в  Водоем  Душ,  чтобы  узнать,  что
происходит в мире. Как же все здесь непросто! Будучи  начальником  гарнизона
он, например, даже не догадывался, что у  контрабандистов  существует  такая
отличная база, как этот Вайвернесс, как не подозревал и о том, что эти люди,
всегда бывшие для него занозой в боку,  окажутся  в  тесном  общении  весьма
милыми и отзывчивыми.
   А еще эта крылатая девица! Как-то раз он, правда,  видел  в  Водоеме  Душ
Черную Птицу, соратницу Ориэллы, но оказалось,  что  это  далеко  не  то  же
самое, что встретиться с легендарным Небесным Народом лицом к лицу.  "Как  я
могу надеяться помочь  Ориэлле,  не  зная  даже  половины  того,  что  здесь
происходит?" - с грустью думал Форрал.
   Ну что ж, придется поступить так, как всегда, то есть делать все от  него
зависящее, а там видно  будет.  Оглядевшись,  Форрал  с  некоторой  тревогой
заметил, что Гринц и так называемый Финбарр куда-то исчезли, но  решил  пока
не заострять на этом внимания. Не считая  пантер,  они  с  Ориэллой  впервые
остались вдвоем  после  той  памятной  встречи  в  Башне  Магов.  Волшебница
неотрывно глядела в огонь, и Форрал, не зная как еще ее  утешить,  опустился
рядышком на колени и погладил ее по голове, как бывало  в  детстве.  Ориэлла
стремительно обернулась, но взгляд ее был не сердитым, а благодарным. Она со
вздохом взяла его за руку и склонила голову ему на плечо.
   - Я знаю, что по моему поведению этого не заметно, - тихо сказала она,  -
но я на самом деле очень рада, что ты вернулся.

***

   Воспользовавшись общим  замешательством,  Гринц  выскользнул  из  пещеры,
чтобы самостоятельно провести рекогносцировку. "Волшебнице,  конечно,  легко
говорить, чтобы я верил этим людям, - думал он. - Но сначала  надо  побольше
узнать". Гринц весьма сомневался, что сможет найти себе здесь применение.
   Он вернулся в большую пещеру, которая одновременно  являлась  и  гаванью.
Гринцу всегда нравились корабли, а таких, как эти, он ни разу не видел, даже
когда в Нексисе был еще порт. К тому  же  не  вредно  заглянуть  и  а  тюки,
которые выгружают моряки.
   Матросы были заняты своими делами, и на Гринца никто не обращал внимания.
К  большому  разочарованию  вора,  тюки  сгружали  не  распаковывая,  и   их
содержимое осталось для него загадкой.  Поэтому  он  вскоре  утратил  к  ним
интерес и пошел вдоль берега. Гринц обошел сторонкой старика, который чистил
целую гору пахучей скользкой рыбы, посмотрел, как чинят  сети,  но  все  это
было невыразимо скучно и скоро ему надоело. Он как  раз  собирался  покинуть
гавань и пойти на кухню поискать чего-нибудь съестного, когда  его  внимание
привлек поток сочных ругательств, донесшихся с палубы одного из кораблей.
   - Да чтоб тебя! Этот проклятый гафель опять запутался!
   - Ну так залезь и распутай.
   - Я? Ну уж дудки, приятель. Я свое отлазил. Это забава для молодых.
   - А вон тебе молодой, на берегу. Эй ты! Давай-ка прыгай в  шлюпку  и  дуй
сюда!
   К своему ужасу Гринц понял, что это относится к нему.
   - Я? - Он поспешно отошел от воды. - Но я не умею...
   Два старых матроса обменялись недовольными взглядами.
   - Ну, ты сам за ним иди, - сказал один.
   - Нет, ты иди!  -  возразил  другой.  Тут  седобородый  потрошитель  рыбы
отложил нож и, сплюнув в воду, заявил:
   - Ладно, не спорьте,  я  привезу  вам  мальчишку.  -  И  не  успел  Гринц
опомниться, как он схватил его в охапку и понес в шлюпку. Через  пару  минут
они уже были возле корабля, и  матросы,  не  обращая  внимания  на  протесты
воришки, вытащили Гринца на палубу.
   - Парень, ты чей? - спросил один из них и повернулся к товарищу:
   - Я же не могу так запросто взять и...
   - Да ладно тебе, Джескин, - перебил его тот.  -  Так  мы  до  утра  здесь
проторчим. Какая тебе разница, чей  это  парень?  Главное,  чтобы  на  мачту
влезть смог. - Он смерил Гринца оценивающим взглядом. - Ты лазать умеешь?
   - Я-то? - Гринц невольно заулыбался. - Умеет ли рыба плавать?
   Но его гордые слова не произвели на моряков особого впечатления.
   - Ну так лезь на мачту и обрежь гафель.
   Гринц моментально пожалел о своем бахвальстве. Знать бы еще, что  это  за
гафель и почему он застрял на верхушке мачты... А сама мачта казалась ужасно
высокой, а корабль покачивался на волнах...
   Но вора уже охватил  азарт.  Здесь  никто  не  знал,  кто  он,  никто  не
интересовался его прошлым, и ему отчаянно захотелось показать этим людям, на
что он способен. Он зажал в зубах нож, размял пальцы и, отринув страх, начал
карабкаться на мачту.
   Поначалу все было довольно просто. Цепляясь за  ванты,  Гринц  поднимался
все выше и выше, пока не остановился передохнуть и, не подумавши,  посмотрел
вниз. Во рту у него мгновенно пересохло, а руки вспотели. Он добрался уже до
середины, и здесь мачта раскачивалась так, что Гринцу казалось даже, не  что
он вот-вот свалится, а что он уже летит на прибрежные камни. В его  практике
такого не  встречалось,  и  Гринц  перепугался.  Он  полез  дальше,  а  руки
скользили, и мачта становилась все тоньше и раскачивалась все сильнее...
   Только профессиональная гордость не позволила Гринцу сдаться, но когда он
достиг хитросплетения канатов, в котором  запуталось  какое-то  бревно,  ему
стало казаться, что он добирался сюда не меньше года.
   - А это, я так понимаю, гафель и есть, -  промычал  он  сквозь  стиснутые
зубы и принялся пилить канаты ножом, освобождая бревно.
   Как он спустился  вниз,  Гринц  уже  не  запомнил.  Освобожденный  гафель
здорово саданул его по плечу, едва не задев голову,  и  в  себя  вор  пришел
только на палубе. Собственно говоря, в  чувство  его  привели  дружественные
похлопывания матросов, от которых у него клацали зубы.
   - Молодец, парнишка!
   - Ты славно поработал - на это стоило посмотреть!
   - Пошли, Джескин, надо угостить героя глоточком! Гринц надеялся, что  ему
удалось скрыть свою радость  при  виде  твердой  земли.  Матросы,  оживление
переговариваясь, привели его на кухню, где было тепло и пахло стряпней.
   Расталкивая поварят, новые друзья Гринца направились прямо к хозяйке.
   - Эмми! Эй,  Эмми!  Не  найдется  ли  у  тебя  капелька  рома  для  этого
проворного паренька?
   - Мальчики, имейте совесть! Вы же видите, что я занята! Гринц взглянул на
стройную женщину и на мгновение увидел в ней хрупкую девушку, почти  девочку
- единственного человека, который был по-настоящему добр к нему.  Он  словно
вновь возвратился в детство.
   - Ты! - ахнул он. - Эмми! Я уже думал, что больше никогда не увижу тебя!
   Женщина озабоченно сдвинула серебристые брови.
   - Разве я тебя знаю?
   Гринц раскрыл уже рот, чтобы  начать  объяснения,  но  тут  из-под  стола
вылезла огромная белая собака,  и  он  забыл  обо  всем  на  свете.  У  него
перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы. Собака была как  две  капли
воды похожа на его потерянного друга, его ненаглядного Воина.
   Гринц  не  мог  говорить,  сердце  его  сжималось  от  боли   и   радости
одновременно. А собака, видя, что человек  принадлежит  к  числу  друзей  ее
хозяйки, решила с ним познакомиться  и,  виляя  хвостом,  ткнулась  холодным
носом Гринцу в ладони. Гринц  упал  на  колени  и,  обхватив  лохматую  шею,
залился слезами.
   Эмми во все глаза смотрела на странного  незнакомца,  пытаясь  вспомнить,
где его видела. Но воспоминания  ускользали  от  нее.  Несомненно,  парнишка
старше, чем кажется, но все равно ему никак не больше двадцати. И почему  он
расплакался,  увидев  Снежинку?  Наверное,  белая  собака  много  для   него
значила...