того, старый болван, они пекут сами -  или,  по  крайней
мере, для  них  это  делают  лизоблюды-прислужиики!  -  Довольный  тем,  что
последнее слово осталось за ним, Торл вышел вон и захлопнул за собой  дверь.
Дед пожал плечами и ласково обнял мальчика.
   - Пойдем, сынок, нам лучше приниматься за работу. Утро уже  кончилось,  я
похоже, настроение твоего отца не улучшится к вечеру.
   Анвар поплелся за дедом, но последние слова старика, обращенные к  Торлу,
засели у него в голове. Опять Бери! Отец никогда не скрывал, что тот  -  его
любимчик. Анвар кисло посмотрел на  своего  чернявого  братишку,  корчившего
рожи в дверях. И почему Торл его так обожает? Дед прав. Если бы Берн попал в
беду, отец сделал бы все, чтобы ему помочь, а  вот  что  касается  Анвара...
Юноша тяжело вздохнул. Он слишком хорошо знал, что думает о нем отец, но ему
очень хотелось знать, почему.
   Уже глубокой ночью Анвар с трудом  взобрался  по  лестнице  в  маленькую,
тесную  мансарду,  которую  делил  со  своим  братом.  Работа  наконец  была
закончена, но он настолько устал, что даже не смог  попробовать  праздничный
ужин, который  мать  специально  приготовила,  чтобы  отец  сменил  гнев  на
милость. Не в силах раздеться, Анвар сразу повалился на кровать. О боги,  ну
и денек сегодня! Торл заставил всех работать, как рабов, вынуждая всю  семью
расплачиваться за сыновью промашку. К концу дня мать побелела как полотно  и
качалась от усталости. Анвара мучило раскаяние, ведь  в  том,  что  она  так
вымоталась,  есть  и  его  вина.  Риа  никогда   не   отличалась   особенной
выносливостью, но работала без жалоб из боязни, что  если  она  остановится,
Торл снова накинется на сына, и Анвар, уже не в первый раз,  задумался,  как
такая умная, милая женщина вышла замуж за неотесанного  и  грубого  мужлана.
Стройная " хрупкая, с  темно-русыми  волосами  и  голубыми,  как  у  Анвара,
глазами,  Риа  в  молодости  наверняка  была  очень  красива  и  определенно
заслуживала лучшего.
   Ее прошлое было тайной. В отличие от соседок Риа  умела  читать,  писать,
играть на музыкальных инструментах и  научила  этому  Анвара.  Пустая  трата
времени, считал Торл, и указывал на Берна, который не тратил попусту времени
на этот мартышкин труд и учился следовать по стопам отца, как  и  полагается
преданному сыну. Но Риа сумела настоять на своем, м Анвар  был  счастлив.  С
тех самых пор, как дед вырезал  ему  первую  маленькую  флейту,  он  полюбил
музыку всей душой и посвящал ей каждую свободную минуту, приводя своего отца
в неописуемую ярость. Вскоре мальчик исчерпал все простые  мелодии,  которые
знал, и стал сочинять собственные, выходя  далеко  за  пределы  возможностей
маленькой флейты, так что даже дед, с его изобретательностью, с  трудом  мог
выдумать инструменты,  способные  воплотить  фантазии  Анвара.  Мальчик  жил
только ради музыки и благословлял мать за этот бесценный дар, ибо  она  была
единственным светлым пятном в его серой и душной жизни. Музыка да еще Сара.
   Анвар любил Риа, но теперь она увяла,  угасла  и  была  слишком  измотана
постоянными заботами, чтобы противиться грозному  Торлу.  Мальчику  хотелось
защитить ее, но несмотря на свой высокий рост и широкие плечи,  он  все  еще
оставался лишь долговязым неуклюжим подростком, и  если  бы  дело  дошло  до
драка, Торл свалил бы его одним ударом.
   Анвар вздохнул. Этой ночью у него были в  другие  заботы.  Он  уговорился
встретиться с Сарой в их условленном месте у реки,  но,  конечно,  не  успел
из-за работы, которую взвалил на него Торл.  Впрочем,  юноша  надеялся,  что
Сара не  рассердится.  И  еще  ему  было  жаль  бедного  Лентяя.  Незнакомец
окончательно спалил старому мерину легкие, и Торл безжалостно продал коня на
живодерню. Анвар чуть не заплакал, вспоминая своего четвероногого  приятеля.
Упрямый и своенравный, он был одновременно очень умным и  сообразительным  и
часто этим пользовался, чтобы отлынивать от  работы.  Но  все  равно  Анвару
будет его недоставать. Что  касается  Торла,  того  заботило  только  щедрое
вознаграждение, которое оставил в Академии Форрал. Самого воина пекарь так и
не увидел, ибо  тот  остановился  только  затем,  чтобы  вызвать  волшебницу
Мериэль, целительницу, после чего они,  не  теряя  ни  минуты,  унеслись  на
свежих лошадях на север.
   Анвар гадал, как же выглядит она,  та  девчонка,  жизнь  которой  была  в
опасности. Поначалу он, конечно, разозлился на эту  таинственную  умирающую,
из-за которой его семья лишилась коня,  но  хорошенько  поразмыслив,  поймал
себя на том, что будет рад, если целительница поспеет вовремя -  по  крайней
мере, жизнь Лентяя не пропадет впустую.

***

   Через несколько недель семье Анвара тоже потребовался  лекарь.  Всю  зиму
дед жаловался на усталость и боли в костях,  а  после  Солнцестояния,  когда
наступила та мрачная, серая пора, что  всегда  тянется  вслед  за  поворотом
года, старик совсем слег и день ото  дня  слабел,  несмотря  на  бесконечные
хлопоты Риа, лечебные отвары и  народные  снадобья,  которыми  лечились  все
смертные в городе. Но когда Анвар, вспомнив о  Форрале,  стал  умолять  отца
послать за целительницей, тот резко оборвал его.
   - Я у тебя эту дурь из башки-то повыбью! - пообещал он-- Где это слыхано,
чтобы семья, вроде нашей, посылала за целительницей? Да она рассмеется нам в
лицо! Кроме того, я не потерплю у себя в доме этих ублюдков! Лучше берись-ка
за работу, парень, пока я не взялся за ремень!
   Вечером, когда Анвар пришел к деду, старик был так слаб, что не мог  даже
говорить, и только неподвижно  лежал  на  подушках.  Его  лицо  пожелтело  и
высохло, а кожа приобрела странную прозрачность,  которой  Анвар  прежде  не
замечал, и мальчиком овладел непонятный страх.
   - Мама, помоги ему, - умолял он.
   Риа только покачала головой, и на глаза ее навернулись слезы.
   - Ты должен понять, Анвар, - мягко сказала она. - Дедушка умирает.
   - Нет, - воскликнул Анвар. - Этого не может быть! - И внезапно решился. -
Если отец не хочет, я сам пойду за целительницей.
   - Не смей! - Риа побледнела, и даже в том состоянии, в котором  находился
Анвар, он не мог не заметить панического  ужаса,  застывшего  в  ее  глазах.
Мальчик снова посмотрел на деда.
   - Но почему? - спросил он. - Я не боюсь отца. И кроме того, он в таверне.
Если я быстро обернусь, он даже ничего не узнает.
   - Да не в этом дело, - не в силах унять дрожь, Риа схватила сына за руки.
- Анвар, ты и я - мы никогда не должны  связываться  с  магами.  Я  не  могу
сказать тебе, почему, но ты должен поверить мне. Держись  подальше  от  них,
сынок. Ради меня, но самое главное - ради себя.
   Анвар был ошеломлен. Что общего может  быть  у  его  матери  с  Волшебным
Народом? Чего она так боится? Но она не станет ему рассказывать,  да  и  нет
времени выяснять. Он отстранился.
   - Прости, мама.
   Мальчик бесшумно спустился по ступенькам, стараясь не попасться на  глаза
Берну, который вечно  норовил  доставить  ему  неприятности.  Оказавшись  на
улице, Анвар припустился бегом, направляясь вниз к реке. Из  открытого  окна
до него долетели рыдания матери.
   Анвар стрелой несся по тихим, освещенным фонарями улицам, но до реки было
далеко, и когда он оказался у причалов,  то  уже  задыхался.  Мальчик  решил
сократить путь и свернул на ближайший к  Академии  мост.  В  районе  складов
фонари попадались нечасто, и Анвар обеспокоенно  прибавил  шагу,  пробираясь
темными переулками. Он спотыкался о какие-то железки, весь  перепачкался,  и
уже начал жалеть, что выбрал эту дорогу.  О  здешних  местах  ходила  дурная
слава. Неожиданно в темном, вонючем проулке  раздался  приглушенный  шум,  и
оттуда выскочили несколько подозрительных фигур в  лохмотьях.  Они  окружили
Динара, и ему пришлось остановиться. Кольцо сомкнулось, и  мальчик  чуть  не
задохнулся от кислого, тошнотворного запаха немытых  тел.  В  тусклом  свете
блеснули ножи, и голос с незнакомым акцентом сказал:
   - Гони монету, парень. - Во  рту  у  мальчика  пересохло  от  страха.  Он
пятился назад, пока не уперся в стену.
   - У-у меня ничего нет,  -  заикаясь,  пробормотал  Анвар.  -  Пожалуйста,
отпустите меня. Я спешу к целительнице - это срочно. - Неизвестно почему, он
вспомнил лицо Форрала, и бессознательно повторил его слова.
   Бродяга рассмеялся.
   - Ну разве не прелесть? Идешь к целительнице, да? И  без  денег?  Обыщите
его, ребята!
   Крепкие руки швырнули Анвара на землю. Жадные пальцы обшарили его одежду,
и мальчик содрогнулся от отвращения. Он еще успел изо всех  сил  позвать  на
помощь, и тут они начали избивать его.
   Внезапно кошмар оборвался, и в конце улицы раздался стук копыт.
   - Стража, - крикнул кто-то. - Сматываемся! Нападающих как ветром сдуло, и
Анвар попытался подняться. Все его тело было покрыто синяками  и  невыносимо
болело. Чья-то рука схватила его за шиворот и поставила на ноги.
   - Поймал!
   Анвар оказался лицом к лицу с суровым воином.
   - Что это ты собирался делать, а, негодник? - пророкотал стражник.
   - Пожалуйста, господин, - запинаясь, начал Анвар,  извиваясь  в  железных
лапах воина. - Они набросились на меня. Я шел в Академию за целительницей...
   Стражник густо расхохотался.
   -  Ну  неужели  ты  не   можешь   придумать   чего-нибудь   поумнее?   За
целительницей! Так я тебе и поверил! - Он потащил Анвара к перекрестку,  где
на железном крюке болтался одинокий фонарь.
   Когда стражник разглядел мальчика получше, его лицо приняло совсем другое
выражение. - Ты не местный, - объявил воин. -  Так  почему  же  ты  шляешься
ночью, в одиночку, по такому району? Ты что, совсем спятил?
   Анвар  запинаясь  рассказал  ему  о  дедушке,  и  стражник  выпустил  его
воротник.
   - Приятель, - тихо сказал он. - Волшебница Мериэль не станет беспокоиться
из-за таких, как твой дед. Неужели ты не знаешь Волшебного Народа?
   - Я должен попробовать, - упрямо нахмурился Анвар. - Разве ей трудно  мне
помочь? Недавно я встретил человека, его звали Форрал, и...
   - Ты знаешь Форрала? - на лице стражника  появилось  выражение  глубокого
уважения.
   -  Я  вез  муку,  а  он  забрал  мою  лошадь.  Он  сказал,  что  едет  за
целительницей, чтобы спасти  жизнь  маленькой  девочке.  Если  она  вылечила
девочку, то почему не может помочь и моему деду?
   Воин вздохнул.
   - Приятель, неужели ты не знаешь, кто такой Форрал? Он  живая  легенда  -
величайший фехтовальщик - и дружен кое с кем из Волшебного Народа.  Девочка,
о которой он говорил  -  дочь  Эйлин,  феи  Озера.  Мы  слышали  об  этом  в
гарнизоне, но я даже не знаю, вернулась ли госпожа Мериэль - Долина далеко к
северу отсюда. Мне жаль, сынок, но даже если она и вернулась, то  все  равно
не потащится ночью через весь город, чтобы спасти чьего-то дедушку.
   - Я могу объяснить ей... - настаивал Анвар.
   - Ну ладно, только не  говори  потом,  что  я  тебя  не  предупреждал.  -
Казалось, стражник решился. - Пошли,  сядешь  ко  мне  на  лошадь.  Если  ты
придешь туда один, то маги скорее всего просто  прикажут  тебя  выпороть,  а
потом вышвырнут вон.
   Копыта будили гулкое  эхо  в  пустынных  улочках.  Они  пересекли  тонкий
перешеек и  подъехали  к  белым  воротам.  Им  отворил  дряхлый  привратник,
смертный, как и все слуги Волшебного Народа. Узнав о  цели  их  прихода,  он
только недоуменно пожал плечами.
   - Да ты в  своем  уме?  Волшебница  Мериэль  только-только  вернулась  из
утомительного путешествия. С меня шкуру спустят, если я  попусту  побеспокою
ее. Я думал, у тебя есть голова на плечах, Харгорн. На твоем месте я  бы  не
стал приводить сюда мальчишку.
   - Да, да, но это особый случай, - настаивал Харгорн. - Этот парень  отдал
Форралу свою лошадь. Если бы не он, дочь феи Озера могла бы умереть  прежде,
чем целительница добралась бы до нее. Мне кажется, над этим стоит подумать.
   Старик вздохнул.
   - Ну что ж, хорошо, я спрошу у нее. Но  вряд  ли  она  обрадуется  вашему
визиту.
   Он нырнул в свою приземистую будку. Там  па  полке  стояли  кристаллы,  и
каждый из них сиял своим особенным светом.
   Привратник выбрал тот, что отливал фиолетово-синим, и тихонько  заговорил
с ним. Через мгновение из камня вырвался луч света,  и  Анвар  вскрикнул  от
неожиданности. Внезапно луч превратился в женское лицо с коротко стриженными
волосами, высокими скулами и упрямым горбатым  носом.  Волшебница  выглядела
заспанной и рассерженной.
   - В чем дело? - резко спросила она. - Полагаю,  у  тебя  была  достаточно
веская причина  разбудить  меня  в  этот  час?  -  Через  слово  кланяясь  и
извиняясь, привратник объяснил ситуацию. Мериэль нахмурилась. - Сколько  раз
тебе повторять, чтобы ты не беспокоил меня по пустякам?  Если  мне  придется
пользовать каждого смертного в Нексисе, то я за один день исчерпаю всю  свою
силу! Гони этого негодника прочь - а что до тебя, то завтра же Верховный Маг
услышит,  что  я  не  собираюсь  больше  терпеть  твою  безалаберность.  Это
повторяется  уже  слишком  часто!  Ты  абсолютно  не  подходишь  для   своей
должности, старик!
   Лицо вспыхнуло и исчезло в темноте. Привратник повернулся к Харгорну.
   - Вот видишь, что ты наделал? - пожаловался он. Но рядом  уже  никого  не
было.

***

   Стражник догнал Анвара прежде, чем тот успел перебежать перешеек.
   - Оставь меня в покое! - в слезах  крикнул  парнишка.  Харгорн  терпеливо
положил руку ему на плечо.
   - Прости, приятель, но ведь я же тебя предупреждал. Идем, я  отвезу  тебя
домой.
   К утру дед умер. Анвар рыдал над  телом  старика,  а  мать  пыталась  его
успокоить.
   - Не убивайся так, - мягко говорила она, гладя сына по плечам. -  Взгляни
на него. - Лицо старика сияло чистой, возвышенной улыбкой. - Он  вернулся  к
бабушке. Он очень любил ее и сильно тосковал все  эти  годы,  а  теперь  они
снова вместе. Дорогой, я знаю, тебе будет  не  хватать  его,  но  ты  должен
радоваться за него.
   - Откуда ты знаешь? - всхлипнул Анвар. - Почему ты так  уверена,  что  он
сейчас что-нибудь чувствует? Он умер! А эта проклятая целительница и пальцем
не шевельнула, чтобы спасти его!
   Риа вздохнула.
   - Анвар, дедушка был уже стар и устал от жизни. Ему никогда  особенно  не
нравилось жить в городе, да и жизнь у него была непростая. Он выдохся, вот и
все. Мне кажется, что целительница Мериэль все равно  не  смогла  бы  ничего
сделать...
   - Она же могла попробовать! - Анвар едва сознавал,  что  кричит  во  весь
голос. - Могла хотя бы прийти! Но он был всего лишь смертный. Для этих магов
мы значим меньше, чем животные!
   Риа снова вздохнула и вышла из комнаты, в последний раз оставив  мальчика
наедине с дедом. И  пока  Анвар  стоял  на  коленях  в  пустой  комнате  над
холодеющими останками этого доброго и любящего человека, в сердце его начала
расти глубокая и беспощадная ненависть к Волшебному Народу.

Глава 4

ВЕРХОВНЫЙ МАГ

   Звук голосов вырвал из забытья утомленную Ориэллу. Открыв глаза,  она  на
мгновение испугалась, не понимая, где находится, пока не увидела свет лампы,
падавший из дверного проема в дальнем конце лазарета.  Дверь  вела  в  покои
Мериэль.
   - Волшебница Мериэль? - обеспокоенно позвала девочка. В этой  комнате,  с
голыми белыми стенами и гладко отполированным  мраморным  полом,  в  котором
отражались ряды пустых кроватей, ей было не  по  себе.  Вошла  целительница,
порывистая и улыбающаяся.
   - Я разбудила тебя?
   - Что-то случилось? - спросила Ориэлла.
   - Ничего, о чем стоило бы беспокоиться,  -  презрительно  пожала  плечами
Мериэль. - Какой-то нахальный  смертный  разыграл  у  ворот  спектакль.  Они
воображают, что раз у нас есть дар, то наша первейшая  обязанность  -  сломя
голову бежать им на помощь!
   Ориэлла нахмурилась. Всякое упоминание о смертных  причиняло  ей  боль  -
из-за Форрала. Впрочем, кажется, все на свете напоминает ей о нем!
   Стиснув зубы, она попыталась отогнать застилавшие глаза слезы -  А  разве
мы не должны им помогать? - спросила девочка. - Я не понимаю.
   Целительница присела на краешек кровати.
   В Академии, Ориэлла, ты научишься  не  тратить  понапрасну  сил  на  этих
глупых, вечно ноющих существ. А сейчас мы  проделали  долгий  путь,  и  тебе
нужно отдохнуть. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь успокаивающее?
   - Да, Мериэль, пожалуйста.
   Все что угодно, лишь бы не лежать без сна и не думать.
   Стараясь не морщиться,  Ориэлла  выпила  снадобье,  которое  ей  поспешно
принесла целительница. Хотя оно было вязким и противным, но  все  же  лучше,
чем сонное  заклинание,  которое  словно  останавливало  время  -  казалось,
закрываешь глаза только на секунду, а когда  открываешь  их,  обнаруживаешь,
что миновали часы.  К  счастью,  подумала  Ориэлла,  целительница  вроде  бы
понимает, как это неприятно.
   После того, как ее насильно увезли в это новое и пугающее место,  Ориэлла
была  благодарна  даже  за  резковатую,  не  допускающую  никаких   телячьих
нежностей доброту Мериэль. Стряхнув  слезы,  она  свернулась  калачиком  под
стеганым одеялом, надеясь, что уснет до того, как  в  голову  снова  полезут
неотвязные мысли о катастрофе, перевернувшей всю ее жизнь.

***

   Целительнице   потребовалось   несколько   недель,   чтобы   восстановить
поврежденное плечо Ориэллы, но девочка ничего не помнила о тех первых  днях,
когда Мериэль без устали составляла целительные заклинания, с  поразительным
искусством  соединяя  куски  раздробленной  кости  и  залечивая  разорванные
мускулы. Мериэль использовала все свое умение, чтобы  ускорить  естественную
регенерацию тканей, но этот процесс отнимал у ее подопечной так  много  сил,
что на несколько дней, пока тело девочки восстанавливало потерянную энергию,
ее пришлось погрузить в сон. Когда  Ориэлла  наконец  проснулась,  рана  уже
закрылась и быстро заживала, хотя рука все еще плохо слушалась и тупо  ныла.
Конечно,  девочке  сразу  же  захотелось  увидеть  Форрала.  Поначалу   мать
ограничивалась отговорками,  но  в  конце  концов,  следуя  совету  Мериэль,
передала Ориэлле оставленное  для  нее  письмо.  Теперь  девочка  знала  его
наизусть.

***

   "Ориэлла, душа моя, прости, что меня не будет рядом, когда ты проснешься,
но если бы я остался попрощаться, то уже никогда не смог бы уехать. Не знаю,
удастся ли мне объяснить так, чтобы ты поняла, но все же попробую.  Не  вини
маму - на этот раз она меня не отсылала. Я уезжаю потому, что чувствую  свою
вину. Знаю, это был несчастный случай, но он произошел из-за меня. Я не имел
права подвергать тебя такому риску - мне до сих пор не верится,  что  я  был
настолько глуп. Целительница Мериэль говорит, что  ты  поправишься  и  снова
сможешь двигать рукой. Благодарение богам, что я не убил тебя на месте,  но,
в любом случае, я не могу себе простить, что ранил тебя.
   Мне  пришлось  признаться  твоей  матери,  почему  мы   решили   заняться
фехтованием, но не тревожься - она не сердится, хотя и говорит, что я должен
был рассказать ей об этом раньше. Так что теперь они с целительницей  хотят,
чтобы ты поступила в Академию Нексиса,  где  тобой,  наконец,  займутся  как
следует. Мне кажется, это правильно,  потому  что  ты,  в  конце  концов,  -
волшебница. Конечно, я мог бы поехать с тобой и снова вступить  в  гарнизон,
тогда мы смогли бы видеться, но это было бы нечестно по отношению к тебе. Ты
должна жить со своим народом и учиться  использовать  свой  дар,  а  я  буду
только мешать тебе.
   Ориэлла,  пожалуйста,  прости,  что  я  бросаю  тебя  вот  так.  У   меня
разрывается сердце, но так будет лучше, поверь. Пожалуйста, не забывай меня,
потому  что  я  никогда  тебя  не  забуду,  и  мы  обязательно  когда-нибудь
встретимся. Я всегда буду думать о тебе. С любовью, Форрал".

***

   Следующие недели прошли в  тумане  страдания.  Форрал  уехал,  и  девочке
казалось, что ее существование  потеряло  смысл.  Неужели  она  ошибалась  в
воине? Если действительно любишь, как же  можно