с Ксианга был холодным и угрожающим,  как  нож  на
точильном камне.
   - Доносчик солгал тебе. Великий Государь, -  сказал  Харин.  -  Этот  раб
принадлежит мне. - Вырвав руку, которую сжимал охранник, принц достал  из-за
пазухи смятый пергамент - документ, подтверждающий право на раба. - Я  купил
его у твоего управляющего не далее, как три часа назад - и у меня была на то
причина.
   - Тебя уже приговорили как предателя, - рявкнул  Кизу.  -  И  твое  право
собственности не стоит ни гроша!
   - Отец, выслушай меня, - вскричал Харин хриплым от напряжения голосом.  -
Я сделал это для твоего же блага. Этот раб - живое доказательство того,  что
твоя Кизин предала тебя и должна умереть! Она его любовница!
   Анвар вскрикнул.
   - Нет, - завизжала Сара. - Он лжет!
   - Молчать! - взревел Кизу. Его лицо посерело от  гнева.  -  А  теперь,  -
бросил он сыну, - я узнаю всю правду, прежде чем лишу тебя  твоей  ничтожной
жизни. Отвечай, кто научил тебя этим грязным сказкам?
   Харин трясся, глядя в лицо отцу.
   - Ориэлла, колдунья. Тебе не показалось странным, что Кизин  так  жаждала
ее смерти на арене? Это потому, что колдунья знала правду. Она не  могла  ее
не знать, ведь этот человек - ее муж.
   У Анвара уже голова шла кругом от сегодняшних откровений. Ориэлла сказала
Харину, что он ее муж? Но зачем, во имя всего святого?
   Кизин презрительно засмеялась:
   - Она сказала, что он был ее мужем?
   - Ты отрицаешь это? - Харин казался уже менее уверенным в себе.
   - Конечно, - спокойно ответила Сара. - Она  лгала,  чтобы  спасти  своего
сообщника. Этот человек не ее муж, он ее раб, и они  вместе  похитили  меня.
Неужели ты думаешь, что я, Кизин, могла опуститься до  того,  чтобы  лечь  с
простым слугой? - Насмешка, звучавшая в ее  голосе,  ножом  пронзила  сердце
Анвара, и он не заметил, как Харин  бросил  на  него  гневный  и  изумленный
взгляд. Юноша пытался убедить себя, что  Сара  вынуждена  так  сказать,  ибо
зависит от Кизу и просто пытается спастись, но сам с трудом в это верил.
   Ксианг обратил свой горящий взгляд на Анвара и заговорил с ним  на  языке
северян.
   - Ну, раб? Что ты скажешь? С одной стороны, мой сын говорит, что Кизин  -
твоя любовница. Она, однако, обвиняет тебя в  похищении.  Хорошенько  взвесь
свой ответ, ибо от него зависит множество жизней, включая и твое  презренное
существование!
   Анвар  колебался,  окончательно  запутавшись  в  этой   паутине   лжи   и
предательств. Если он поддержит Сару, значит,  неизбежно  погибнет  сам,  не
говоря уже об Ориэлле и принце. С другой стороны, на карту поставлена  жизнь
любимой... Загнанный в ловушку, он дрожал, не понимая половины происходящего
и не в силах сделать выбор.
   - Видишь? - победоносно вскричала Сара.  -  У  него  не  хватает  совести
сказать, что я лгу, и он просто молчит, чтобы  защитить  свою  госпожу.  Мой
Господин, поверь мне. Разве я смогла бы предать тебя? Но твой сын может - по
сути дела, он уже сделал это, вступив с колдуньей в преступный заговор.
   Кизу облегченно вздохнул и улыбнулся своей царице.
   - Ты столь же мудра, сколь прекрасна, любимая. Как я  мог  сомневаться  в
тебе? - Он сделал знак своим телохранителям. - Казнить  этих  предателей.  А
потом я разберусь с колдуньей.

***

   Темнота. Холодный, сырой пол. Боль в правом плече, разливающаяся по  всей
руке и боку. Подступающая к горлу тошнота. Ориэлла задержала дыхание,  чтобы
не застонать - стража должна быть где-то рядом,  и  лучше,  если  они  будут
считать, что она все еще без сознания. Никто не сможет  увидеть  ее  в  этой
черной дыре - кроме магов, обладающих волшебным  зрением.  Там,  во  дворце,
девушка узнала кожаную форму царских воинов  н  догадалась,  что  произошло.
Лежа лицом вниз на каменном полу, Ориэлла своим тонким чувством целительницы
проверила, как чувствует себя ребенок у нее во чреве. Слава богам, с ним все
в порядке! Удивительно, как ему удается вынести все, что в  последнее  время
обрушивается на его мать!
   Мать. Даже мысленно Ориэлла впервые произнесла это слово, и  несмотря  на
боль и холод, несмотря на угрожавшую ей опасность, губы девушки  дрогнули  в
улыбке. Она наконец приняла ребенка. Любовь  и  гордость  за  это  маленькое
стойкое существо согрели ее. Весь в отца, усмехнулась  Ориэлла,  и  мысль  о
Форрале укрепила ее дух. Переключив внимание на рану  в  плече,  она  начала
успокаивать  жгучую  боль.  Избавившись  от  нее,  занялась  восстановлением
тканей. Мне понадобится моя рука, рука воина, мрачно подумала волшебница.
   Это оказалось труднее, чем она предполагала. Ориэлла никогда не пробовала
лечить себя, но знала,  что  здесь  таится  серьезная  опасность.  Исцеление
требовало больших затрат энергии и от целителя, и от  пациента.  Вот  почему
магическое целительство так ослабляло и того, и другого. Но сейчас она могла
использовать только собственные силы и понимала, что если не будет предельно
осторожна, то рискует просто-напросто сжечь себя - такие случаи уже  бывали.
Но, боги, как нелегко было оставаться терпеливой и  с  осторожностью  делать
свое дело, периодически останавливаясь отдохнуть. Ориэлла ясно понимала, что
время работает против нее. Что происходит наверху? Сколько она пролежала без
сознания? Недолго, успокаивала она себя, ведь кровь на ране была еще свежей.
Но Харин сказал, что Ксианг жаждет его смерти, а если тут замешана  и  Сара,
то у Анвара почти нет шансов остаться в живых. Заставив себя  не  думать  об
этом, Ориэлла сосредоточилась на лечении. Это ее  единственный  шанс  помочь
им. Шаг за шагом, работая с предельно  возможной  скоростью,  она  устраняла
повреждения,  восстанавливала  мышцы  и  кожу,  зная,  что   любая   ошибка,
совершенная второпях, может навсегда оставить ее калекой.
   Готово! Ориэлла с  опаской  пошевелила  раненой  рукой,  жалея,  что  нет
времени  предоставить  восстановленным  тканям  необходимый  отдых.  Ничего,
сойдет и так. Рука еще не исцелилась полностью, но ее задаче послужит, а  со
временем разработается. Однако  напряжение  все-таки  сказалось:  волшебница
чувствовала слабость и изнеможение и желала только одного: уткнуться в  этот
грязный ледяной пол и спать до тех пор, пока ее тело полностью не оправится.
Но на это нет времени. Стараясь не перенапрячься -  иначе  невозможно  будет
вернуться в свое тело, - Ориэлла мысленно обследовала свою темницу в поисках
других живых существ, и сердце ее наполнилось радостью. Шиа! Огромная  кошка
была в соседней камере.
   Мысли пантеры были пропитаны гневом.
   - Они навалились  на  меня  всей  кучей!  У  них  были  сети!  -  Ориэлла
чувствовала бессильную ярость своей подруги.
   - Потерпи, - успокоила ее девушка. - Я освобожу тебя. Только не  двигайся
и не привлекай к себе внимания, хорошо?
   - Ладно, - неохотно согласилась Шиа. - Но запомни: эти люди - моя добыча!
   Волшебница не стала спорить.
   Однако как выбраться из камеры? Ориэлла пожалела, что ее  силы  настолько
ослабли после исцеления, иначе, подстегиваемая  растущим  чувством  тревоги,
она бы одним взрывом снесла тяжелую дверь. Впрочем... Она мысленно  поискала
стражников. Ага. Их было больше дюжины, но, ленивые, как и все наемники, они
собрались в караулке  этажом  выше,  подальше  от  сырого,  вонючего  холода
казематов. На этом этаже был только  один,  он  стоял  в  конце  коридора  у
подножия лестницы, чтобы при малейшем шорохе сразу  поднять  тревогу.  Кроме
того, Ориэлла чувствовала страх и озлобление  других  пленников  -  их  было
много, и она надеялась, что это телохранители Харина, которых тоже отправили
сюда.
   Девушка осторожно подкралась к двери. Вместо того чтобы взрывать ее,  она
решила воздействовать остатком сил на замок, мысленно  ощупывая  изношенный,
ржавый механизм, примерно так же, как ощупывала бы поврежденные ткани.  Ага.
Нажать здесь - и здесь. Волшебница собрала свою волю и нанесла удар.
   Послышался щелчок, и щеколда отошла. Ориэлла замерла, готовая к сражению,
но стражник, очевидно, ничего не услышал. Презрение к  его  невнимательности
потонуло в облегчении. Приоткрыв дверь ровно  настолько,  чтобы  можно  было
протиснуться и при этом скрип старых ржавых  петель  не  выдал  ее,  Ориэлла
неслышно выскользнула в узкий коридор со сводчатым  потолком,  с  сожалением
подумав о своих кожаных доспехах. Это дурацкое платье не только будет мешать
в сражении, но и совершенно не защищает от пронизывающего холода подземелья.
   В тусклом свете факелов она  различила  силуэт  стражника.  Дурень  -  он
смотрел в другую сторону, с тоской поглядывал на ступеньки, ведущие в теплую
караулку, вместо того чтобы следить за  коридором,  который  ему  полагалось
охранять. Рука Ориэллы быстрым смертоносным движением  обвилась  вокруг  его
горла так, как когда-то учила ее  Мара.  Но  волшебница  никогда  прежде  не
убивала голыми руками и не смогла подавить дрожь,  когда  стражник  бесшумно
скользнул на пол с глазами выкатившимися из  орбит.  Стиснув  зубы,  Ориэлла
быстро сняла с трупа меч, ключи и кинжал, стараясь  не  смотреть  в  мертвые
глаза. Потом она как можно скорее побежала назад по коридору, к камере  Шиа,
радуясь тому, что самая неприятная часть дела уже позади.
   Когда  девушка  перерезала  кожаные  ремни,   связывавшие   пантеру,   та
распрямилась, словно высвобожденная пружина, но тут же тяжело упала на  бок.
Ориэлла встала на колени и принялась растирать ее  онемевшие  лапы.  И  хотя
проклятия не входили в мысленный словарь огромной кошки, рычание Шиа звучало
так похоже на поток человеческой брани, что волшебница невольно улыбнулась.
   - Послушай, - сказала она подруге, - как только сможешь подняться, иди  к
лестнице и следи за коридором, а я пока освобожу остальных пленников.
   - Этих людей! - Глаза Шиа вспыхнули от ярости.
   - Не этих, - твердо сказала Ориэлла. - Сначала я освобожу хороших  людей,
а потом мы займемся плохими.
   - Хороших людей! - презрительно фыркнула Шиа.
   - Доверься мне, - Ориэлла обняла ее на  прощание  и  поспешила  к  другим
камерам.
   Тихий встревоженный ропот свидетельствовал, что внутри кто-то есть.
   - Кто здесь? - тихонько окликнула Ориэлла, и шум немедленно прекратился.
   - Язур, командир личной гвардии Кизала.  А  ты  кто?  -  Юношеский  голос
звучал твердо и уверенно, несмотря на то что его владелец был заточен  и  не
мог надеяться на милость своего безжалостного владыки.
   - Я - Ориэлла, колдунья Кизала, - прошептала девушка, и в камере раздался
испуганный гул, но Язур поспешно приказал своим людям замолчать.
   - Госпожа, ты можешь нас освободить? Принц сейчас, как никогда, нуждается
в нашей помощи.
   Не теряя времени, Ориэлла открыла дверь, немного  помучившись  с  тяжелым
замком, и с опозданием вспомнила, что люди не  смогут  ничего  разглядеть  в
такой темноте. Заприметив обгоревший остаток факела, торчащий в подставке на
стене, она зажгла его небрежным взмахом руки.
   - Как ты...  Госпожа,  это  запрещено,  -  послышался  строгий  голос,  и
командир  гвардии,  которого  легко  было  узнать  по  нашивке   на   плече,
нахмурившись, встал перед ней.
   - Сейчас не время быть чересчур разборчивым, - спокойно сказала  Ориэлла,
и воин коротким кивком выразил свое согласие. Вынув из замка связку  ключей,
он послал одного из своих  людей  открывать  остальные  камеры.  Ну  что  ж,
разумный человек, подумала Ориэлла. Как и  его  принц,  он  казался  слишком
молодым для возложенной на него ответственности. В  длинных  темных  волосах
юноши, аккуратно перехваченных у шеи веревкой, не было и  следа  седины,  но
ровный взгляд темных глаз говорил о значительном мужестве и здравом  смысле.
Впрочем, Ориэлла не успела подробнее рассмотреть молодого  человека,  ибо  в
это  мгновение  огромная  фигура  выступила  вперед,  без  труда   растолкав
остальных воинов.
   - Боан! Слава богам, с тобой  все  в  порядке!  -  Ориэлла  поднялась  на
цыпочки, чтобы обнять его, и лицо великана озарилось удивленной и счастливой
улыбкой. Его многочисленные раны и синяки доказывали, что он  дорого  продал
свою свободу, но сила его, казалось, отнюдь не убавилась, и  гигант  ответил
на объятия девушки с такой силой, что у нее хрустнули кости.
   - Кто-то идет! - отчетливо прозвенела в мозгу мысль Шиа.
   - Займись им, - сказала кошке Ориэлла. - Но, если можешь, потише.
   - С удовольствием!
   В конце коридора послышалась возня, потом наступила тишина.
   - Что это было? - резко спросил Язур.
   - Черный демон расправился со стражником Ксианга. Тебе лучше предупредить
своих людей, что она на нашей стороне!
   - Клянусь Жнецом! - ошеломленно пробормотал Язур. Схватка в караулке была
короткой, но кровавой. Ориэлла выслала вперед Шиа, и кошка в одно  мгновение
уложила испуганных солдат Ксианга.
   Ориэлла вместе с Язуром и его  людьми  быстро  вооружились,  забрав  мечи
поверженных стражников и  другое  оружие,  сложенное  в  комнате,  и  начали
прокладывать себе путь по коридорам, безжалостно расправляясь с  любым,  кто
попадался на пути - это было необходимо. Было очень важно,  чтобы  никто  не
смог предупредить Ксианга. Наконец  перед  ними  открылся  длинный  коридор,
ведущий в зал для аудиенций, и сразу стало ясно, почему до сих пор их  отряд
встречал такое слабое сопротивление - коридор кишел охранниками.
   - Должно быть, Ксианг там, -  прошептал  Язур,  быстрым  взглядом  оценив
обстановку.
   - И  что  теперь?  Нам  не  прорваться  здесь,  не  поднимая  тревоги,  -
простонала Ориэлла.  Она  устала.  Ей  было  отвратительно  это  бесконечное
кровопролитие, огромный кривой  ятаган,  которым  она  вооружилась,  казался
странным и неуклюжим после прямых обоюдоострых мечей ее  народа.  Не  так-то
просто учиться совершенно новой технике,  когда  на  карту  поставлена  твоя
жизнь. Боан нетерпеливо потянул ее за рукав, указывая  назад,  туда,  откуда
они пришли. Ориэлла нахмурилась, пытаясь понять его жесты.
   - Ты хочешь сказать, что есть другой путь? - спросила она  его,  и  немой
усиленно закивал.
   - Ну конечно! - хлопнул себя по лбу Язур.  -  Кухни!  Тот  коридор  ведет
прямо в тронный зал, чтобы можно было сразу подавать еду.
   Они быстро составили новый план. Ориэлла, Боан и Шиа с небольшой  группой
солдат пойдут черным ходом и ворвутся в зал, а Язур и его люди,  как  только
она подаст сигнал, атакуют через главные двери. Ориэлла быстро собрала  свой
отряд и устремилась вслед за Боаном.
   На кухне человек шесть воинов Кизу стерегли  перепуганных  слуг.  Ориэлла
ожидала от прислуги хоть какой-то помощи, но быстро разочаровалась  в  своих
надеждах. Едва завязалась потасовка, эти  трусы  немедленно  воспользовались
возможностью бежать, стараясь держаться подальше от  высокой  огненноволосой
воительницы и ее неистового демона. На волшебницу насели двое,  которые,  по
всей видимости, горели желанием изрубить ее на куски,  и  она  могла  только
надеяться, что в панике повара побегут не к тронному  залу,  иначе  весь  их
замечательный план пойдет насмарку. Задыхаясь, Ориэлла попятилась  к  двери,
неуклюже отмахиваясь  от  нападающих  непривычным  ятаганом.  Неожиданно  за
спиной солдат выросла огромная фигура Боана, и его могучие пальцы сомкнулись
на шеях воинов, а Шиа прикончила их.
   - Замечательно! - облизнувшись, сказала она Ориэлле.
   - Рада, что тебе это доставляет удовольствие, - с трудом  ответила  та  и
перевела дух. Кухня напоминала мертвецкую" и нелепое, полупрозрачное платье,
в которое Харин обрядил девушку,  насквозь  пропиталось  кровью.  Волшебница
торопливо огляделась: все враги мертвы - и двое наших воинов тоже - печально
отметила она, а потом собрала  оставшихся  людей,  и  они  вслед  за  Боаном
нырнули в низкий дверной проем, скрытый в темной нише у задней стены.
   С другой стороны ступеньки, ведущие в тронный зал, заканчивались  богатой
драпировкой. Ориэлла  осторожно  раздвинула  ее  -  ровно  настолько,  чтобы
получилась маленькая щель, и увидела Харина совсем рядом: его крепко держали
два стража, и принц совсем сник от страха. Но девушка  могла  не  опасаться,
что ее заметят, ибо взгляды всех присутствующих были направлены на свободное
пространство у подножия трона. Там, на коленях, с лицом побелевшим от ужаса,
закрыв глаза, стоял Анвар, а над ним  с  поднятым  мечом  высилась  зловещая
фигура в черном балахоне.
   - Давай! - во всю мочь завопила Ориэлла. Шиа вылетела у нее из-за  спины,
и под ее тяжестью Кизу рухнул на пол, а массивные челюсти пантеры сомкнулись
у него на горле.
   - Бросай оружие! Если кто-нибудь  шевельнется,  Кизу  умрет!  -  крикнула
Ориэлла. За дверями послышался звон клинков - это в  дело  вступил  Язур  со
своими воинами. В зал вбежал Боан  с  остальными,  и  они  быстро  подобрали
оружие, брошенное телохранителями Ксианга. Подавив горячее желание броситься
к Анвару, волшебница подошла к  потрясенному  принцу  и  поклонилась,  краем
глаза успев  заметить  Язура,  который  появился  у  главного  входа,  чтобы
сообщить о своих успехах.
   - Мой принц, - произнесла Ориэлла, и  ее  слова  отчетливо  разнеслись  в
наступившей тишине. - Сегодня ты отказался  использовать  мою  магию,  чтобы
захватить власть. Теперь я снова предлагаю тебе вступить на трон, однако  на
этот раз он завоеван силами смертных. Одно твое слово, и ты - Кизу.
   Какое-то время Харин тупо смотрел на нее, пытаясь разобраться в нежданном
повороте событий. Ориэлла ободряюще кивнула, и принц, внезапно  улыбнувшись,
направился к своему отцу. Девушка пошла за ним. Ксианг съежился  от  страха,
но вся его жестокость, кажется, перешла к сыну, и Ориэлла была не в восторге
от такого результата своих действий.
   - Ну, отец мой, - сказал Харин. - Каково ощущать себя  на  месте  жертвы?
Моя мать была бы рада увидеть тебя в таком положении.
   - Сын мои, молю тебя. Пожалуйста... Ориэлла хорошо понимала, каких усилий
стоит ему произнести эти слова.
   - Молишь, отец? - Глаза Харина опасно блеснули. - О,  мне  это  нравится.
Моли еще!
   - Сын мой.., пожалуйста. Я сделаю все... Харин с отвращением отвернулся.
   - Нет! - Казалось, это слово  вырвалось  из  самых  глубин  его  души.  С
усилием овладев собой,  он  повернулся  к  воинам  -  своим  и  королевским,
которые, затаив дыхание, наблюдали за этой сценой. - Трон, мне не  нужен,  -
бесстрастно произнес он. - Сегодня я слишком  хорошо  понял,  как  разрушает
человека власть. Колдовская власть, - он бросил холодный взгляд на  Ориэллу,
- царская власть, - он презрительно посмотрел на отца, потом на  Сару,  -  и
власть одного человека над другим.  -  Он  направил  взор  вниз,  на  смятый
пергамент, подтверждающий его права на Анвара. - Отец, оставь себе свой трон
и свою жизнь - но поклянись, что я и мои люди беспрепятственно  покинем  эти
земли. Тебе не надо беспокоиться - я не вернусь. Согласен ли ты, дашь ли  ты
клятву?
   Кизу кивнул - слишком поспешно, как показалось Ориэлле, и она заметила  в
его глазах искру презрения.
   - Клянусь, - сказал Ксианг.
   - Отпустите его, - приказал Харин.
   - Подожди, повелитель, - все еще потрясенная  столь  решительным  отказом
Харина от трона, Ориэлла встала так, чтобы Кизу  видел  ее.  -  У  меня  нет
уверенности, что ты сдержишь свое слово. - Ксианг беспокойно отвел глаза,  и
она поняла, что не ошиблась. Быстро приняв решение, волшебница напустила  на
себя самый зловещий вид, какой только смогла изобразить. - Ради безопасности
Кизала, я накладываю свое проклятие на тебя и на весь народ твоей страны.  -
За спиной у нее раздались возгласы ужаса.
   - Что ты делаешь? - вскричал Харин.
   - Внимайте мне, о казалимцы: пока Кизу держит свою клятву, вам  ничто  не
грозит, но если он нарушит ее, тогда огонь пожрет все его царство, весь  его
народ. Посевы выгорят на полях. Глаза людей будут лопаться, а кожа покроется
волдырями. Все исчезнет в бушующем пламени! Ты слышишь мои слова, Ксианг?
   - Я слышу, - с ненавистью отозвался тот.
   - Тогда хорошенько запомни их,