ала  своего  отца,  которого
она так и не успела спасти.
   - Кто там... Как... Занна?
   Но голос она услышала уже потом, а сначала почувствовала, как слабая рука
гладит ее взъерошенные волосы. С воплем ужаса девушка вскочила на ноги и тут
же бессильно опустилась на пол. Подняв  голову,  Занна  увидела,  что  отец,
опираясь на локоть, приподнялся на постели и смотрит на нее.
   - Да, точно, Занна. Как ты сюда попала? - хрипло спросил Ваннор.  -  Я-то
сначала подумал, что это сон...
   - А я подумала, что ты умер! - вскричала Занна, все еще с  опаской  глядя
на него. Она не верила своим глазам, видя, что отец жив  и  разговаривает  с
ней.
   Слабая улыбка осветила измученное лицо купца.
   - Нет, родная, я жив, хотя чувствую себя так, что впору пожалеть об этом.
   - Не говори так! - К Занне вернулся ее прежний страх. - О боги,  если  бы
ты знал...
   - Прости... - Ваннор потянулся к дочери и снова упал на постель. Лицо его
исказилось от боли в раздробленной руке.
   Занна помогла отцу подняться и подложила подушку,  чтобы  он  мог  сесть.
Лицо купца блестело от пота, он стиснул зубы, чтобы не закричать - видно, не
хотел, чтобы дочь догадывалась о его состоянии. Занна бережно  обняла  отца,
вновь готовая разрыдаться, но на этот раз - от  радости.  Но  теперь,  когда
девушка убедилась, что отец жив, она сразу вспомнила,  что  есть  вещи  куда
более важные,  чем  радость  встречи,  и  сейчас,  пожалуй,  даже  не  время
выяснять, что с ним сделали маги. У них было очень мало времени, а его  рана
еще больше осложняла ее задачу.
   - Нет ли здесь воды? - шепотом спросил Ваннор. Занна побежала за водой, а
по пути подлила в кубок порядочную  порцию  какого-то  крепкого  напитка  из
бутылки, стоявшей на ночном столике. Ваннор жадно припал к кубку, и Занна  с
облегчением заметила, что щеки его слегка порозовели.
   - Папа, слушай меня внимательно, - быстро заговорила  она.  -  Я  пришла,
чтобы вывести тебя отсюда. Другой возможности у нас не  будет,  так  что  мы
должны поторопиться. Я... - Тут она осеклась, не  решаясь  признаться  отцу,
который до сих пор считал ее ребенком, что она лично убила одного  человека,
а другого подставила под нож, и надо бежать  поскорее,  тока  не  обнаружили
трупы. - Видишь ли, - продолжала  она  после  некоторого  замешательства,  -
Элизеф сейчас в городе, но может вернуться с минуты на минуту, и нам  нельзя
терять времени.
   При этих словах глаза Ваннора заблестели от радости.
   - Выбраться из этого гадюшника? Да  я  руками  и  ногами...  -  Он  вдруг
замолчал, словно эти слова причинили  ему  боль.  -  Словом,  я  готов  хоть
ползком отсюда выбраться, - закончил  Ваннор  тихо.  -  Помоги  мне  встать,
девочка. И прихвати с собой эту бутылочку. Она нам еще пригодится,  чтобы  я
смог дойти куда надо.
   Он улыбнулся ей, как улыбаются  равному,  мужчине  и  товарищу,  и  Занна
почувствовала радость и гордость.
   - Так, значит, - продолжал Ваннор, - у тебя есть какой-то план?
   - Провалиться бы мне! - Занна хлопнула себя ладонью по лбу. - Я  чуть  не
забыла про этот поганый ключ!
   - Занна! - воскликнул удивленный отец. - Разве ты когда-нибудь слышала от
меня такие слова?
   - Еще бы, - со смехом ответила девушка, хотя и сомневалась, что  отец  ее
расслышал: она рылась в  это  время  в  шкафу  волшебницы  Ориэллы.  Наконец
девушка нашла потрепанный серый плащ из тех, что обычно носили маги.  Как  и
говорила Ориэлла, в кармане  плаща  Занна  нащупала  холодный  металлический
ключ. Девушка с торжеством извлекла на  свет  Божий  эту  небольшую  вещицу,
отделанную серебряной филигранью, - ключ Ориэллы к архиву  и  вместе  с  тем
ключ Занны и Ваннора к свободе.
   Занне казалось,  что  они  спускаются  по  башенной  лестнице  уже  целую
вечность. Левой рукой Ваннор держался за перила, а дочь поддерживала  его  с
правой стороны, но все же он часто спотыкался и шатался словно пьяный. Занна
боялась, что они вот-вот упадут. И, хотя с винтовой лестницы довольно трудно
сорваться, девушка понимала, что в нынешнем состоянии любое падение было  бы
для отца настолько болезненным, что вообще могло бы лишить  его  возможности
передвигаться. Кроме того, она тряслась от страха,  что  вот-вот  откуда  ни
возьмись появится Элизеф. Когда они  наконец  оказались  внизу,  Занна  была
готова заплакать - то ли от радости, то ли от усталости. Кроме того  что  ей
приходилось поддерживать  отца,  она  еще  и  волокла  тяжелую  и  неудобную
корзинку, где теперь,  помимо  всего  прочего,  лежали  бутылки  с  водой  и
спиртным, столь необходимые в трудном путешествии.
   Свежий ночной воздух взбодрил Занну, не говоря уж о том, что Башня  магов
сама по себе действовала на девушку угнетающе. К счастью, до библиотеки было
рукой подать, и, хотя шли они, конечно, очень медленно, на этот  раз  им  не
встретились ни охранники, ни грозная  волшебница  Элизеф.  Это  было  просто
удивительное везение, и Занна понимала, что долго так продолжаться не  может
и надо пользоваться случаем, пока не поздно.
   В библиотеке было темно и пришлось двигаться на  ощупь.  Они  то  и  дело
натыкались на столы, стулья или шкафы. Ван-нор бормотал проклятия,  а  Занна
успокаивала себя тем, что они по крайней мере не  оставят  заметных  следов:
Элизеф в последнее время часто бывала  в  библиотеке  и  с  помощью  особого
Заклинания ликвидировала здесь всякий намек на пыль и паутину.
   Когда они  достигли  задней  стены,  девушка  усадила  Ван-нора  за  стол
отдохнуть, а сама начала обшаривать стену в поисках железной двери,  ведущей
в архивы. Наконец она нашла ее и нащупала замок. После нескольких попыток ей
удалось открыть его ключом  Ориэллы,  и  дверь  благодаря  хорошо  смазанным
петлям бесшумно отворилась, не нарушая  покоя  храма  знаний.  Занна  быстро
вернулась туда, где оставила Ваннора. Купец сидел, уронив голову на стол.
   - Папа, вставай, сейчас не время дремать! - Она яростно  трясла  отца  за
плечо, но все равно очнулся он не сразу. Бормоча ругательства,  за  которые,
будь купец в состоянии понимать, что происходит, он убил бы любого,  Ван-нор
потащился за своей дочерью. Занне приходилось чуть ли не нести его.  Наконец
она втолкнула отца в дверной проем, вошла сама, судорожно заперла дверь и  с
чувством невыразимого облегчения сунула ключ в карман.
   Теперь они наконец могли вздохнуть свободно, но  тем  не  менее  основные
трудности были еще впереди. Занна шла первой, вытянув перед собой руку и  не
решаясь зажечь свечу. Потом она все-таки осмелилась это сделать - и вовремя:
они находились в узком коридоре с низким  потолком,  а  всего  в  нескольких
шагах перед ними была крутая лестница, уходящая вниз, в темную глубину.
   Еще немного - и их путешествие могло бы окончиться весьма плачевно. Занна
почувствовала, что не в состоянии сделать больше ни шага - даже если на  них
сейчас кинутся все демоны  подземелья.  О  купце  нечего  было  и  говорить:
стоящий у стены Ваннор вдруг пошатнулся и упал на землю. Занна выругалась, и
у нее мелькнула дикая мысль, что это несправедливо: до сих пор  папа  всегда
заботился о ней, и как же случилось, что они вдруг поменялись местами?
   И вновь девушка подумала об Ориэлле. Доводилось ли  волшебнице  во  время
своего бегства из Нексиса испытать  такие  же  минуты  бессильной  ярости  и
безнадежности? Но, во всяком случае, она справилась с испытаниями, значит, и
Занна должна справиться!
   Не сразу удалось  дочери  привести  отца  в  чувство.  Отчаявшись,  Занна
достала из корзины  единственный  бокал  и,  вновь  смешав  воду  с  крепкой
настойкой, поднесла его  к  губам  Ваннора.  Питье  оказало  на  купца  свое
целебное воздействие:
   Ваннор открыл глаза и начал удивленно озираться.
   - Гром и молния, где это мы?
   - В катакомбах под библиотекой - во всяком случае, они начинаются там, за
этой лестницей. Я помню, ты  как-то  сказал,  что  оттуда  можно  попасть  в
канализацию,  где  раньше  скрывались  ваши  люди.  Ты  знаешь,   как   туда
добраться?
   Ваннор покачал головой.
   - Нет, дочка, точно не знаю. Знаю только, что  нужно  идти  вниз.  Помню,
Элевин говорил, что надо идти старыми подземными ходами, пока не попадешь  в
пещеру, а потом будет туннель и ржавая железная лестница. Она-то и  ведет  в
канализацию, и, значит, полпути пройдено.
   "Ну, это уже кое-что", - грустно  подумала  Занна.  Теперь  она  хотя  бы
приблизительно  представляет,  куда  идти  дальше.  Однако,  если   бы   они
заблудились в этом лабиринте, их не нашли бы даже маги. Что ж, она готова на
все, лишь бы снова не попасть в лапы Элизеф.  Вздохнув,  Занна  повесила  на
руку корзину и взяла в ту же руку свечу. Потом она помогла отцу подняться  и
вновь повела его вниз, по темной лестнице, уходящей  в  неведомый  подземный
мир.

Глава 14

СКВОЗЬ ОГОНЬ

   "Сколько их там?" - спросил Анвар у Басилевса. "Один - за углом,  двое  у
дверей, остальные - в кладовой, охраняют пленников, - ответил тот. - Всего -
дюжина воинов".
   "Дюжина?" - изумился маг. Он не представлял себе, как  ему  справиться  с
таким количеством врагов. Ориэлла, которую обучали военному искусству лучшие
воины, может, и одолела бы их, но свои возможности Анвар знал очень  хорошо.
Может, просто вывести их за пределы времени?.. И только тут он вспомнил, что
оставил Арфу Ветров в башне. Он злобно выругался. Надо  же  совершить  такую
глупость! И, главное, что теперь делать?
   "Не бойся, чародей, - услышал его мысли Молдан. - Я отвлеку их. Жди моего
сигнала".
   Анвар прижался к стене и стал ждать, сжимая в руках меч. Чутьем  мага  он
ощущал, что камень за его спиной не безжизненный  минерал,  а  живая  плоть.
Интересно, как это  Басилевс  собирается  отвлечь  ксандимцев?  Возможно  ли
вообще  такое  для  подобного  существа?  Анвар  испытывал  большой  соблазн
заставить свой дух покинуть тело и самому проверить, что  делается  там,  за
углом, в коридоре. Однако он не имел права делать  подобные  глупости.  Если
какой-нибудь случайный мятежник обнаружит  его  беззащитное  тело,  вся  эта
геройская затея окажется напрасной. Нет, надо все-таки довериться  Басилевсу
и ждать.

***

   Шианнат  скрипнул  зубами  от  ярости.   Низкое   коварство   собственных
соплеменников выводило его из себя. Он лежал на полу, связанный по  рукам  и
ногам, но отнюдь не смирившийся. Лоб  у  него  был  разбит,  все  тело  -  в
синяках. Язур тоже был не  в  лучшем  состоянии:  они  дорого  продали  свою
свободу. Но не боль беспокоила Шианната  больше  всего.  Куда  ужаснее  было
сознавать, что его народ опять обошелся с ним как с преступником, и на  этот
раз он стал пленником на своей земле. Возвращение к соплеменникам  было  для
изгнанника подобно пробуждению от кошмарного сна - и вот теперь этот  кошмар
начинался сызнова. О боги, что же с ним сделают на сей раз?!
   Чтобы как-то отвлечься от боли и тревог, Шианнат попробовал  разобраться,
что же все-таки происходит. С какой  стати  ксандимцы  взбунтовались  именно
сейчас? Пусть Паррик и был чужеземцем, но он  победил  соперника  в  честном
поединке и обещал отказаться от власти после того,  как  спасет  друзей.  До
затмения луны остались считанные дни, и тогда  любой  сможет  бросить  вызов
Хозяину Табунов. Так что  совершенно  неясно,  чего  они  хотят  добиться  с
помощью этого бунта. Неужели все дело  в  этом  проклятом  обычае,  согласно
которому всех чужаков непременно надо убивать? Что касается самого Шианната,
то для него эти  северяне  стали  куда  лучшими  друзьями,  чем  собственные
соплеменники, не считая Искальды, конечно.
   Искальда! О боги, где она сейчас? Наверняка не только они с Язуром  стали
жертвами этого трусливого нападения. А Ориэлла и Анвар, которым  он  на  всю
жизнь обязан избавлением от изгнания? Неужели  они  тоже  попали  в  засаду?
Может быть, они схвачены, ранены.., или даже убиты?
   Ну почему ксандимцы так ополчились на этих чужестранцев? Почему  они  так
ненавидят всех инородцев? И тут Шианнат вспомнил о Чайме. Он ведь тоже  один
из своих, но прежде, до их новой встречи, Шианнат  боялся  Эфировидца  и  не
доверял ему так же, как  и  остальные  его  соплеменники.  Бывший  изгнанник
поднял голову и взглянул на своих стражей, которые шутили и смеялись,  чтобы
скрыть свой страх. Да, да, он чувствовал этот темный  страх,  животный  ужас
перед всем, что было непонятно и непредсказуемо.
   Будь они все прокляты! Шианнат не мог смириться с мыслью,  что  сразу  же
после своего чудесного избавления снова попал в беду. В приступе  ярости  он
попытался избавиться от веревок, которыми были опутаны его руки, но из этого
ничего не вышло. Ксандимские воины хорошо знали свое дело.
   Повернув голову, Шианнат увидел, что  Язур  тоже  пытается  освободиться.
Глаза их встретились, и у ксандимцев мелькнула надежда, рожденная отчаянием:
может, если как-нибудь незаметно подползти к Язуру, им удастся  помочь  друг
другу? Но один взгляд на охранника, незнакомого Шианнату  ксандимца,  убедил
бывшего изгнанника, что надежда эта беспочвенна.  Воин  стоял  с  обнаженным
мечом в руке и не спускал с пленников глаз. Шианнат выругался сквозь зубы. О
боги, неужели ничего нельзя поделать?
   И вдруг из очага, где не было ни дров, ни огня, повалил черный  удушливый
дым. Ксандимцы всполошились. Шианнат сразу же начал  соображать,  нельзя  ли
использовать их замешательство, но  быстро  забыл  о  своем  намерении,  ибо
зловонный дым в мгновение ока заполнил всю комнату, и,  хотя  они  с  Язуром
лежали на полу, у Шианната уже начали слезиться глаза. Воздуха  не  хватало,
он стал задыхаться.

***

   "Начинай!" - велел наконец Молдан. Приготовившись к решительной  схватке,
Анвар выбежал из-за угла и обнаружил, что коридор абсолютно пуст.  А  минуту
спустя он понял  и  причину  таинственного  исчезновения  ксандимцев:  из-за
дверей кладовой сочился черный едкий дым и доносились проклятия.
   "Ты поджег крепость?" - в ужасе спросил маг у Басилевса.
   "Нет, чародей, это всего лишь дым", - самодовольно ответил тот.
   Анвар набрал в грудь побольше воздуха и приготовился к атаке.
   "Постой!" - окликнул его Молдан. Маг, чертыхнувшись, остановился. Он  уже
настроился на сражение.
   "Ну, что еще?" - раздраженно спросил Анвар.
   "Не забывай, что ты - чародей, знаток магии Воздуха, и  уж  кому-кому,  а
тебе совершенно не обязательно дышать этим дымом".
   "Проклятие! А я и забыл!" - воскликнул Анвар. Он окружил  себя  невидимым
щитом, пропускающим только чистый воздух, и вновь направился к двери.
   "На твоем месте я бы поторопился, - напутствовал его  Василеве.  -  Я  не
могу долго удерживать здесь этот дым".
   Анвару не надо было повторять дважды. Черный зловонный дым  заполнил  уже
весь коридор. Мимо Анвара, едва не сбив  его  с  ног,  пронеслись  несколько
ксандимцев: очевидно, они  решили,  что  бессмысленно  воевать  с  дымом,  и
предприняли  поспешное  отступление.   Анвар,   конечно,   был   рад   этому
обстоятельству,  но   паника,   поднявшаяся   среди   охраны,   красноречиво
свидетельствовала, что Шианнат с  Язуром  того  и  гляди  задохнутся.  Анвар
перешел на бег.
   В кладовой  было  бессильно  даже  ночное  видение  магов.  Анвару  очень
хотелось окликнуть пленников по имени, но существовал риск привлечь внимание
тех, кто еще не убежал, а это было опасно. Внезапно  он  услышал  сдавленный
кашель и чей-то слабый голос (маг не мог точно сказать, чей  именно).  Анвар
стал на ощупь пробираться к стене, спотыкаясь о всякие сундуки и лавки, пока
не наткнулся наконец на связанных пленников.
   Язур и Шианнат тоже не теряли времени  даром.  Воспользовавшись  паникой,
они подкатились друг к другу  и,  с  трудом  пристроившись  спина  к  спине,
предприняли несколько отчаянных попыток освободить хотя  бы  руки.  Но  узлы
оказались слишком тугими, тем более что пальцы у обоих  дрожали  от  страха.
Вскоре они, к своему ужасу, поняли, что все их попытки безнадежны и остается
только задохнуться в этом дыму.
   За последнее время Шианнат уже не раз смотрел смерти в лицо,  и  привычка
отчасти притупила страх. Он упорно продолжал теребить веревки,  хотя  и  был
уже на грани удушья, и,  естественно,  не  заметил,  как  кто-то  подошел  и
наклонился над ним.
   - Держись, Шианнат! Сейчас я вас отсюда вытащу!
   - Анвар! - воскликнул ксандимец. Он готов был заплакать от радости, узнав
голос мага. Внезапно он почувствовал легкое покалывание во всем теле, и дым,
окружающий его, исчез. Шианнат вздохнул полной грудью  и  почувствовал  себя
так, словно родился заново. Анвар тем временем перерезал веревки.  Ксандимец
вытер слезящиеся глаза  рукавом  и  увидел,  что  их  троих  окружает  некая
невидимая сфера, внутри которой прозрачный чистый воздух" а за пределами  ее
по-прежнему бушует удушливый дым.
   Язур пребывал явно в худшем состоянии, чем ксандимец.  Анвар  явился  как
раз вовремя. Встав на колени, он стал перерезать веревки, связывающие Язура,
и, не глядя на Шианната, бросил:
   - Развяжи ноги сам, если можешь, и поторопись - времени у нас в обрез!
   Шианнат не заставил себя упрашивать,  и  освобожденные  пленники  наконец
смогли покинуть задымленную комнату. Анвар подставил Язуру плечо, а Шианнат,
взяв у мага меч, зашагал впереди.
   В густом дыму Анвар не заметил нападения. Кто-то бросился на него сзади с
мечом, но Язур и в столь плачевном состоянии не утратил бойцовских  навыков.
Вскрикнув, он повалился на пол, увлекая за собой Анвара, и меч, вместо того,
чтобы поразить мага в голову, просвистел мимо его левого плеча и  столкнулся
с другим клинком: Шианнат, услышав крик товарища, мгновенно повернулся лицом
к нападающему. Тот пошатнулся, потеряв равновесие, а в  следующее  мгновение
упал, пронзенный мечом Шианната.
   Все это заняло буквально считанные мгновения, и  Анвар  даже  едва  успел
осознать, что произошло. Он ошарашенно поднялся на ноги, а  Шианнат  вытащил
меч из мертвого тела, быстро вытер лезвие о свою одежду и вернул меч Анвару.
Сам он взял себе клинок убитого.
   - Благодарю вас, друзья мои, - сказал Анвар, принимая свое оружие. -  Мне
повезло, что вы с Язуром действуете так быстро.
   "Поторопитесь, - снова предупредил мага Басилевс. - Ваши друзья в  осаде,
и, боюсь, долго им не продержаться".
   - Скорее в башню! - бросил Анвар на ходу. Он уже бежал:
   - Мы нужны Ориэлле!

***

   Боан потерял волков из вида, и это беспокоило  его  гораздо  больше,  чем
предательские трещины, скользкие уступы и  бездонная  пропасть  внизу.  Хотя
деревянный мостик от окна до горного уступа  был  коротким,  Боану  пришлось
преодолевать его на четвереньках, а волков тем временем и след простыл.
   До рассвета оставалось еще часа два, и  темень  была  хоть  глаз  выколи.
Цепляясь за трещину в  скале,  евнух  мелкими  шажками  двигался  по  узкому
уступу. Внезапно спасительная трещина кончилась, а без дополнительной  опоры
такой гигант, как Боан, наверняка  потерял  бы  равновесие.  Он  в  отчаянии
закрыл глаза. Что же делать? Пока он болтается здесь, боясь двинуться вперед
и не желая повернуть назад, проклятые  волки  все  дальше  и  дальше  уносят
ребенка, которого он поклялся защищать...
   Дождь уже перестал, но камни были  мокрые  и  скользкие.  Подул  холодный
ветер. Боан, который всю свою жизнь провел в жаркой пустыне, зябко поежился.
Ему стало страшно. Пальцы его занемели от холода, и положение  евнуха  стало
совсем угрожающим. "
   И все же Боан считал позором сказать  своей  обожаемой  Ориэлле,  что  не
уберег ее сына. Ему оставалось только найти Вульфа - или погибнуть. Дюйм  за
дюймом он стал осторожно двигаться вперед, изо всех сил  стараясь  сохранить
равновесие.
   Его левая рука, вытянутая до  предела,  еще  касалась  края  трещины,  но
правой ему уже не за что было уцепиться. В довершение ко всему узкий  карниз
не выдержал возросшей нагрузки и с глухим треском обломился.  Осколки  камня
полетели в бездонную пропасть...

***