а помощь своей наставнице...
   О боги! Какой же он болван! О чем он думает?  Он  ведь  тоже  маг  Земли!
Неудивительно, что лес принял его за чужака. Прорубать дорогу, будто глупый,
невежественный смертный! Сосредоточенно вспоминая все, чему научила его  фея
за последние недели, Д'Арван собрал свою силу,  пытаясь  мысленно  коснуться
сердца - вернее сказать, души - леса.
   Тот  отчаянно  сопротивлялся,  окутанный  туманом  нездешнего  гнева.  Но
Д'Арван продолжал настаивать:
   - Я друг! Друг! Я  помогу  твоей  Владычице!  Смотри,  я  маг  Земли,  ее
собственный ученик! Видишь?
   Он вложил в эту мольбу все свои силы и, как  учила  его  Эйлин,  открылся
испытующему взгляду леса.  Он  призвал  влажные  хмельные  запахи  весеннего
пробуждения и древний острый запах матери-земли,  которая  взращивает  семя,
игру солнечного" света в тени берез и переливчатый  танец  ручейка,  серебро
лунного света и шелк утреннего тумана, безупречно  белое  покрывало  зимнего
утра и закатную красоту осени.
   И все изменилось. Словно повернулся ключ, отпирающий дверь, словно  упали
тяжелые цепи, словно с приходом  весны  ослабла  мертвая  хватка  зимы.  Лес
принял его. Вой стих, превратившись в  приглушенное  бормотание,  и  Д'Арван
почувствовал облегчение, словно с него сняли огромный  груз.  Корни  и  лозы
ослабили  хватку,  опали,  и  перед  ним  открылся  свободный  проход  -  по
развороченной земле, через мост, прямо  к  двери  башни.  Вскочив  на  ноги,
Д'Арван бросился бежать, и одна ветка, будто поторапливая,  толкнула  его  в
спину.
   Лозы, скрывавшие дверь,  с  тихим  шорохом  опали,  едва  только  Д'Арван
приблизился к ним с мечом в руке. Он перепрыгнул  через  них  и  ворвался  в
кухню, надеясь, что они последуют за ним, но какая-то сила препятствовала им
проникнуть в здание, и лишь когда  юный  маг  подошел  к  подножию  винтовой
лестницы, он понял  причину:  повсюду  стоял  ядовитый  запах  -  неизменный
спутник темной магии. Кашляя и утирая слезящиеся глаза, Д'Арван  выпрямился,
опираясь на гладко отполированные перила, и шаг за шагом  начал  подниматься
по металлическим ступенькам.
   Верхние  комнаты,  через  которые  проходила  лестница,  были   полностью
разгромлены. Д'Арван вздрогнул при  виде  хаоса,  царившего  в  башне.  Окна
разбиты, скамейки перевернуты и расколоты в щепки,  хрупкие  молодые  ростки
вырваны и рассыпаны по полу. Сознание мага по-прежнему было  открыто,  и  он
по-настоящему остро почувствовал их страдания. Тонкие беззвучные крики  боли
пронизывали разум и заставляли сжиматься  сердце.  Но  нигде  юноша  не  мог
нащупать сознания Эйлин. Он проходил комнату за комнатой и везде находил все
те же пугающие разрушения. Наконец, обогнув последний виток, он остановился.
На верхней ступеньке стоял некто с мечом в левой руке, и острие меча было  в
крови. Это был Деворшан! При виде Д'Арвана  его  лицо  исказилось  в  хищной
усмешке.
   - Добро пожаловать, брат, - сказал он.  -  Долго  же  мне  пришлось  тебя
искать, но  дни  безнадежных  скитаний  по  вашим  проклятым  болотам  будут
сторицей оплачены твоей смертью. - Подняв клинок, он сделал  шаг  вперед.  В
глазах его горела смертельная ненависть.
   Деворшан имел преимущество - этому Арван уже успел  научиться.  Руки  его
вдруг мокрыми и скользкими от пота, и маг  Земли  начал  медленно  пятиться,
осторожно нащупывая ногой ступени. Он понимал,  что  ни  на  секунду  нельзя
спускать глаз с брата. Ненависть Деворшана обжигала его сознание, как и гнев
леса, но только глубже, ближе и намного пронзительнее. Они столько лет  были
связаны - и теперь его брат пользовался  этим.  Злобное  сознание  Деворшана
безжалостно вгрызалось в мозг Д'Арвана, играя на его  страхах  и  сомнениях,
лишая мужества и уверенности в себе.
   - Полукровка! - кричал  брат.  -  Бесхребетный,  безмозглый,  беспомощный
ублюдок! Д'Арван, неужели ты и впрямь надеялся, что тебе удастся  сбежать  и
спрятаться под юбками феи? А это еще что такое?
   Его безжалостная воля вонзилась в самое дорогое Д'Арвану воспоминание.
   - Так-так! - Жестокий смех Деворшана как битом хлестнул юношу. - Чем  это
мы тут занимались, братец? За  неимением  лучшего  забавлялись  с  маленькой
смертной сучкой? Ну и как она, Д'Арван?  Может,  мне  тоже  попробовать  ее,
после того, как разделаюсь с тобой? Или нет, сначала я займусь ею, чтобы  ты
мог полюбоваться. Где она, а? Куда ты спрятал свою смертную шлюху?
   Багровый гнев затопил душу Д'Арвана.  Его  рука,  сжимавшая  меч,  начала
трястись. И все же уроки Мары не  пропали  даром.  Девушка  научила  его  не
поддаваться на дурацкие насмешки. Вместо этого, продолжая  отступать,  юноша
начал собирать :илы, прикидывая, какую сторону магии  Земли  можно  было  бы
использовать против брата. Растения наверху слишком малы, нэ... Может  быть,
призвать на помощь лозы, которые обвивают башню?  Если  им  удастся  пробить
окно...
   - Ну уж нет, не выйдет! - Голос Деворшана превратился в рычание. -  Я  не
стану терять время на состязание в магии, Д'Арван - я на чужом поле.
   - Неужели? - Д'Арван поднял руку, готовясь к удару.
   - Предупреждаю тебя! Ты хочешь взять на се(я  ответственность  за  смерть
Эйлин?
   Д'Арван замер, и глаза его невольно метнулись за спину брата,  к  вершине
лестницы.
   - Отлично, - фыркнул Деворшан. -  Наконец-то  до  тебя  дошло.  Будь  она
мертва, ты бы уже об этом знал.
   - Где она? - закричал Д'Арван. - Что ты  с  ней  сделал?  Деворшан  пожал
плечами и поднял испачканный кровью меч.
   - Не рассчитывай, что она придет тебе на помощь, хотя ты  и  не  дал  мне
времени закончить работу. Но, если  хочешь  испробовать  магию,  помни,  где
лежат мои таланты. Я могу поднять воды озера и затопить башню. А  когда  она
рухнет, что будет с Эйлин, а?
   - Ублюдок! - прорычал Д'Арван сквозь стиснутые зубы.
   - Нет, братец. Это ты ублюдок. Мне это сказала Элизеф. Ты всю жизнь тянул
на себя мою силу - силу, которая по праву должна быть моей,  -  и,  когда  я
убью тебя, она станет моей. Ты не должен был рождаться!
   Так вот на чем сыграла Элизеф! Д'Арван чувствовал негодование брата,  его
пылающую жадность и безумный гнев, сжигающий его.  Когда  он  поднимется  до
высшей точки, Деворшан бросится в атаку. Д'Арван осторожно поставил ногу  на
следующую ступеньку и почувствовал, что она  шире,  чем  остальные,  значит,
рядом с ней вход в комнату. В  голове  у  него  забрезжил  план.  Он  широко
улыбнулся:
   - Ну нет, братец, тут ты ошибся. Эйлин тоже рассказала мне всю историю. Я
дитя любви нашей матери. Она ненавидела  Бавордана  и  зачала  тебя,  только
чтобы унять его подозрения. Может, я и  ублюдок,  но  никогда  не  рождаться
должен был именно ты!
   - Лжец! - С искаженным лицом Деворшан бросился вниз и с  размаху  рубанул
воздух. Д'Арван проворно отскочил в сторону, в открытую  дверь,  и  выставил
ногу, как утром это сделала Мара. Лодыжку пронзила острая  боль,  Д'Арван  и
сам потерял равновесие, но падая, услышал стук и грохот:  Деворшан  скатился
по лестнице вниз головой. Сработало!
   Опираясь на перевернутую скамейку, Д'Арван с трудом поднялся,  на  лбу  у
него выступили крупные капли пота, вывихнутая нога горела и не могла  больше
поддерживать тело. Он споткнулся и снова упал.
   Бормоча излюбленные проклятия Мары, юноша дотащился до лестницы  и  начал
скользить со ступеньки на ступеньку на заднице - они с Деворшаном  частенько
забавлялись этим в детстве. Воспоминание причиняло нестерпимую боль,  словно
кинжал, который поворачивают в ране, но теперь детство было позади, и  самый
близкий человек превратился в чудовищного убийцу. Д'Арвану нужно  спуститься
вниз и прикончить Деворшана, если тот еще жив, ибо в противном  случае  брат
наверняка прикончит его.
   Когда он добрался до подножия лестницы, лицо его было  мокро  от  пота  и
слез. Деворшан лежал неподвижно, уткнувшись лицом в широкие каменные плиты в
каком-нибудь футе от ступенек, и Д'Арван молился, чтобы  противник  был  уже
мертв. Рукоять меча жгла ему ладонь, он остановился  на  нижней  ступени,  и
занес клинок над своим братом.
   - О боги, - молил он, - пожалуйста, не заставляйте меня делать это! -  Но
как раз в этот момент Деворшан застонал, пошевелился и перекатился на спину.
Его глаза остекленели, но в них читалась все та же непоколебимая  ненависть.
Значит, это навсегда, понял Д'Арван и наконец  решился  признать  и  принять
свою судьбу. Высоко подняв меч обеими руками, он  направил  острие  вниз,  в
самое сердце брата - и ужасная боль пронзила его собственную грудь: ведь  их
сознания были связаны в последний раз. Со страшным криком Д'Арван забился  в
судорогах, прижимая руки к груди, - и рухнул вниз.
   - Брат... - Шепот Деворшана прошел сквозь сознание Д'Арвана и оборвался -
душа брата покинула тело. И тут  же  жгучая  боль  в  груди  уступила  место
бескрайней душевной муке, знаменующей уход брата, погибшего от его руки.
   - Д'Арван! - Голос Мары, словно луч света, упал в черный  колодец  тоски,
куда погрузился маг Земли. Юноша с трудом поднял голову и посмотрел на  нее.
Девушка быстро опустилась на ступеньку рядом с  ним  и  обняла  его.  Слезы,
которые сам он не в силах был пролить, катились по ее щекам, и он знал,  что
она все понимает. Но, несмотря на это, когда Мара заговорила снова, голос ее
был на удивление будничным и обыденным.
   - Ты убил его. Ответа не требовалось.
   - Жизнь устроена так, что он будет не последним, - продолжала Мара.  -  Я
знаю, как это тяжело, но часто иного  выхода  нет,  и  тогда  остается  лишь
попытаться немножко отстраниться и продолжать жить по мере сил. А в утешение
я могу сказать тебе только то, что тяжелее всего бывает в первый раз.  Самое
худшее позади, любовь моя.
   Д'Арван как утопающий за соломинку цеплялся за нее. Странно, но эти слова
успокоили его. Как он любил Мару, в одной фразе умевшую сочетать сострадание
и здравый смысл! Как ему повезло, что среди всей этой бойни и смерти у  него
есть она...
   - Эйлин! - Голос его прервался. - Мара, она наверху. Ранена, и сильно,  я
думаю.
   - Семь кровавых демонов! - Мара вскочила на ноги. - Где?
   - На самом верху. - Он попробовал встать, но  с  криком  боли  рухнул  на
ступеньку. Она резко повернулась:
   - Ты ранен?
   - Вывихнул ногу, когда проделал этот твой трюк с подножкой. Поднимайся  -
я за тобой.
   Мара  кивнула  и  взлетела  вверх  по  ступенькам.  Д'Арван  медленно   и
болезненно тащился наверх, опираясь на перила и  здоровую  ногу.  Он  достиг
лишь середины пути, когда услышал звон сапог  по  металлическим  ступенькам.
Из-за поворота появилась Мара и тут же оборвала  свой  стремительный  спуск,
как только заметила юношу.
   - Она умирает.
   Мара была права. Д'Арван понял это, как только увидел фею, лежащую ничком
в разгромленной комнате. Юноша и не знал, что в одном  человеке  может  быть
столько крови. Кровь была  везде:  на  постели,  на  стенах,  на  полу,  она
насквозь пропитала разорванную одежду. Кожа Эйлин уже приобрела предсмертную
бледную прозрачность. Д'Арван прислонился  к  стене,  опираясь  на  здоровую
ногу, а воительница бросилась к фее. Прежнего Д'Арвана  стошнило  бы,  он  в
ужасе отвел бы глаза. У нового Д'Арвана тоже перевернулось  все  внутри,  но
уже от ярости. Его горе и раскаяние испарились в одно мгновение.
   - Этого нельзя допустить. -  Собственный  голос  показался  ему  чужим  и
далеким.
   - Д'Арван, мы ничего не в силах сделать... - голос Мары дрожал от горя. -
Даже целитель не смог бы...
   - Мой отец сможет.
   - Что?
   На Д'Арвана снизошло холодное спокойствие. Он знал, что рискует,  но  это
был их единственный шанс.
   - Мара, уходи отсюда. Я не хочу тебя вмешивать...
   - Провалиться мне, если я уйду. - Она поднялась на ноги, ее руки и колени
были покрыты кровью. - У  тебя  нет  времени  спорить  со  мной.  -  Девушка
подобрала жезл феи и протянула его магу. - Вот. Это послужит тебе опорой - и
не только в прямом смысле.
   - Упрямая ведьма! - Он поцеловал ее  в  губы,  переполненный  любовью,  и
почувствовал, как ее напряжение тает. Мара вернула ему поцелуй.
   - Тупоголовый болван! - с нежностью сказала она. - Будь осторожен, милый.
- Девушка отступила назад, отстегнула меч и швырнула его за дверь. - Легенды
говорят, что рядом с Фаэри не должно быть железа, - объяснила она.
   - Правда? - смутился Д'Арван: сам он об этом не знал. - А они говорят еще
что-нибудь полезное?
   - Ммм.., да. Ты должен позвать его тремя  подлинными  именами.  Торопись,
Д'Арван.
   Тяжело опершись на жезл, юноша собрался с силами и устремил  свой  дух  в
бесконечность, пытаясь достичь таинственного иного мира, где, по  преданиям,
обитали Фаэри. Он снова вызвал в памяти самую сущность леса - его  запахи  и
Цвета, гудение сонных пчел и пение ярких  птиц,  шорох  листьев  и  журчанье
ручьев, бег зайцев и прыжки белок,  сторожкое  топотание  оленей  и  плавное
скольжение лисиц и ласок. Глубоко вздохнув, он позвал, мысленно и вслух:
   - Хеллорин! Лесной Владыка! Отец! Именем Адрины, моей матери, я  призываю
тебя!
   Сначала ему показалось, что ничего не произошло. Но вот образ  леса  стал
таким ясным, таким отчетливым, и маг почувствовал, как  он  обретает  форму.
Разгромленная  комната  исчезла,  и  будто   сквозь   рассеивающийся   туман
проступили  контуры  деревьев.  Стройные  колонны  буков,  коренастые  дубы,
узловатые, словно мускулы гиганта, гибкие ивы и воинственный,  ощетинившийся
остролист, веселый боярышник и стройная рябина, хрупкая, как  мечта.  Сквозь
деревья в свете звезд замерцала вода, и юноша с  изумлением  узнал  озеро  и
остров, хотя башня исчезла. В ноздри ему ударил хмельной летний запах травы.
Но ведь сейчас зима. Как же это может быть? Глаза  Д'Арвана  расширились  от
изумления.  Мара  с  разинутым  ртом  стояла  у  края  поляны,  и  рука   ее
инстинктивно шарила в поисках исчезнувшего меча. У ее ног лежало неподвижное
тело феи Озера.
   - Кто зовет Лесного Владыку? - в голосе звучала глубокая печаль осени, но
в то же время он был легким  и  веселым,  как  летний  ветерок  в  верхушках
деревьев. Перед могучим дубом, заслоняя собой лесного гиганта, стоял некто в
мерцающем  переливчатом  зеленовато-сером   плаще,   такой   огромный,   что
серебряные нити, сверкавшие в его темных волосах, казались светом звезд. Его
чело венчал венок из золотых дубовых листьев, а над ним  высилась  корона  в
виде оленьих рогов. Он заговорил снова, и голос его был  как  зимняя  стужа,
как радостное тепло свежего весеннего дня.
   - Кто осмелился  призвать  Повелителя  Фаэри?  -  В  благоговейном  ужасе
Д'Арван чуть было не рухнул на колени, но  лишь  крепче  ухватился  за  жезл
Эйлин и напомнил себе, что это существо - его отец. Не  находя  слов,  юноша
низко поклонился. Даже в самых невероятных своих фантазиях он не представлял
себе такого. Что же он мог сказать такому властителю, как Хеллорин?
   - О Владыка, позволь представить тебе Д'Арвана, мага Земли, твоего  сына,
- прорезал тишину грубоватый голос Мары.
   - Что? - прогремел Лесной Владыка, устремляя на нее горящий  взор.  Глаза
его под темными нахмуренными бровями вспыхнули,  словно  молния.  Он  поднял
руку, и, казалось, сами деревья задрожали. Неожиданно Д'Арван обнаружил, что
может двигаться, и, опираясь на жезл, заковылял к Маре и заслонил ее собою.
   - Это правда! - крикнул он. - Я позвал тебя подлинным именем Отца,  и  ты
ответил. Моей матерью была Адрина из Волшебного Народа, и я призвал тебя  ее
именем, ибо мы отчаянно нуждаемся в твоей помощи. Фея  Эйлин,  подруга  моей
матери и хранительница этой Долины, умирает. - Не успел он проговорить  это,
как на глазах у изумленного Д'Арвана грозная фигура исчезла.
   Маг дико огляделся. Вдруг из-за дуба выступил его отец, уменьшившийся  до
обычных человеческих размеров, но ни на гран  не  потерявший  своей  мощи  и
величия. Огромные мускулы перекатывались на его обнаженной груди под плащом,
а сильные ноги, обутые в высокие сапоги, были широко расставлены.  Сказочная
ветвистая корона по-прежнему венчала его голову, украшенную дубовым  венком.
Его суровые, царственные черты смягчились, но  выражение  глаз  нельзя  было
разгадать.
   - Мой сын? - Глубокий голос был  мягким,  но  закатами  простыми  словами
угадывалось множество вопросов.
   Лесной Владыка шагнул вперед, и сильные  руки  стиснули  плечи  Д'Арвана.
Темные,  бездонные  очи  пристально  вгляделись  в  лицо  юноши,  и  Д'Арван
почувствовал, как его собственные глаза наполняются слезами.
   - Мой сын, - изумленно пробормотал Хеллорин,  и  улыбка  тенью  коснулась
уголков его губ. - Мой родной сын. А я и не знал никогда, что  у  меня  есть
сын!
   - Отец... - прошептал Д'Арван, и выронив жезл, положил  руки  на  широкие
плечи Хеллорина. В далеком мире, на освещенной звездами поляне, отец  и  сын
наконец обняли друг друга.
   - Д'Арван? Владыка  Хеллорин?  -  нерешительный  голос  Мары  нарушил  их
молчаливое единение. Слезы, блеснувшие на ее ресницах, доказывали,  что  эта
встреча отнюдь не оставила  ее  равнодушной,  но  девушка,  как  всегда,  не
забывала о реальности и указала на неподвижное тело Эйлин. - Прошу прощения.
Владыка и маг, но фея в ужасном состоянии. Возможно, мы уже опоздали.
   Владыка Лесов поднял бровь.
   - Кто эта опрометчивая девица? - спросил он своего сына.
   - Ее зовут Мара, она несравненный воин, верный товарищ и...  -  в  голосе
Д'Арвана звенел гордый вызов, - моя дама сердца.
   Лесной Владыка разразился густым  смехом.  Мара  нахмурилась,  и  Д'Арван
сделал поспешный жест, призывая ее к молчанию - не  хватало  еще  разгневать
Лесного Владыку.
   - Не вижу в этом ничего смешного, - холодно сказал юноша.
   Все еще задыхаясь от смеха, Хеллорин утер глаза.
   - Ах, сын мой, - он снова  рассмеялся.  -  Как  приятно  видеть,  что  ты
продолжаешь древние традиции своего народа.
   - Что? - опешив, переспросил Д'Арван.
   - Неужели ты не знаешь легенд? - спросил отец, и в  глазах  его  заплясал
насмешливый огонек. - Все они говорят о Фаэри, которые  соблазняют  смертных
девушек. И юношей, если уж на то пошло, ибо женщины моего народа  растерзали
бы меня на клочки, вздумай я помешать им опутать  своими  сетями  очередного
смертного!
   Он с учтивым поклоном повернулся к Маре.
   - Госпожа, я счастлив познакомиться с избранницей моего  сына  и  приношу
извинения за свой неуместный смех. Мне представляется,  он  сделал  отличный
выбор. -  Взгляд  его  скользнул  по  девушке,  будто  лаская  ее,  с  таким
откровенным вожделением, что у Д'Арвана непроизвольно сжались  кулаки.  Мара
залилась краской, не зная, следует ли ей возмутиться  или  чувствовать  себя
польщенной. Взяв себя в  руки,  она  выпрямилась  во  весь  рост  и  холодно
посмотрела в глаза Хеллорину.
   - Я очень признательна тебе, Владыка, но едва ли сейчас подходящее  время
для обмена любезностями. Не могли бы мы заняться более неотложными делами?
   Д'Арван застонал и прикрыл глаза рукой, а Хеллорин насмешливо хмыкнул.
   - Действительно прекрасный выбор!  -  Его  голос  стал  серьезным.  -  Не
тревожься, маленькая воительница. Фея Эйлин в безопасности. Фаэри  ценят  ее
труд в этой Долине, и  я  не  позволил  бы  ей  умереть.  Призвав  меня,  вы
оказались в моих владениях, где  время  не  имеет  власти.  Здесь  жизнь  ее
приостановлена - приостановлена и сохранена. Но я должен узнать, кто повинен
в  этой  жестокости  и  почему.  Вы  правы,  это  непростое  дело,  и  чутье
подсказывает мне, что это лишь часть куда большего зла. Так что успокойтесь,
дети мои, и поведайте мне, что произошло во внешнем мире.
   Он взмахнул  рукой,  и  прогалина,  на  которой  они  стояли,  поплыла  и
затуманилась. Окружавшие их деревья превратились в величественные колонны, а
ветви сплелись над головой, образуя крышу. Там, где раньше  стоял  усыпанный
алыми ягодами остролист, в огромном камине полыхал огонь, а пол  был  покрыт
глубоким з