Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
ым давно вырезал
для него дед. Это был единственный инструмент, который ему удалось пронести
в Академию и, боги, как он тосковал по остальным! По просьбе хозяйки, Элевин
освободил Анвара от обязанности прислуживать на сегодняшнем празднестве, и
хотя он ценил доброту Ориэллы, проку в этом неожиданном выходном не видел.
Все равно пойти ему некуда. Как обычно в это время года, мысли его унеслись
к любимым людям, которых он потерял, - деду и матери - и Саре, которая тоже
теперь потеряна навсегда. Безуспешно пытаясь отвлечься, Анвар продолжал
играть, сплетая свое одиночество с печальными звуками дедушкиной флейты.
Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стоял командующий Форрал.
- Вот ты где! - сказал он. - А я тебя искал. Хватит сидеть в одиночестве,
приятель! Ориэлла сегодня должна присутствовать на празднике, вот я и
подумал, что, может, ты согласишься составить мне компанию? Пойдем, выпьем с
ребятами пива. - Он буквально вздернул на ноги изумленного Анвара, едва дав
тому время стянуть с крюка плащ. Поношенные лохмотья привлекли внимание
Форрала.
- Что это? - нахмурившись, спросил он. - Ты не можешь выйти на улицу в
эдакой половой тряпке, приятель. Снег идет! Держи... - Он расстегнул свой
собственный, непромокаемый солдатский плащ и, набросив его на Анвара, пинком
зашвырнул старое одеяние под кровать.
- Вот так-то лучше. Он тебе как раз, мы ведь с тобой одного роста и
прочее. Знаешь, оставь его себе. Пусть это будет подарок на Солнцеворот, в
благодарность за заботу об Ориэлле. У нее в комнате есть мой запасной, так
что пошли, заберем его, и в путь.
Анвар смутился. Второй раз он встречал Солнцеворот в Академии, и за это
время никто не сделал ему ни одного подарка. С трудом проглотив комок в
горле, он пробормотал слова благодарности. Форрал дружески хлопнул его по
плечу.
- Чепуха, приятель. А теперь идем в таверну. Там уйма желающих оценить по
достоинству хороший эль, и мы просто обязаны получить свою порцию!
Такого Солнцеворота у Анвара еще никогда не было. Воины гарнизона, полные
праздничного подъема, поначалу даже испугали юношу, но щедрый Форрал заказал
всем выпивку, и вскоре разговоры, смех и, конечно же, эль рекой полились за
столами. Потом кто-то узнал, что Анвар умеет петь, и, несмотря на слабые
протесты терпеливого хозяина, старую гитару сняли со стены, где она висела в
качестве украшения. От радости играть на настоящем инструменте Анвар
немедленно позабыл свою застенчивость, и воины с огромным энтузиазмом
принялись подпевать. Стекла зазвенели от грубоватых казарменных баллад, чья
откровенность и оглушительная громкость вскоре распугали всех более трезвых
посетителей. (Хозяин, заметив, с какой быстротой опустошаются бочонки с
элем, давным давно перестал протестовать.) Праздник на удивление быстро
кончился, и новые друзья Анвара начали прощаться. Юноша неохотно повесил
гитару на стену - для чего, кстати, потребовалось несколько попыток, так как
он долго не мог решить, какой же из двух гвоздей настоящий, а потом они с
Форралом с трудом побрели по свежему скрипучему снегу назад в Академию,
обнимая друг друга за плечи. Оба несли в свободной руке по бутыли вина и
распевали во все горло грубые народные баллады и непристойные солдатские
песенки, грозя перебудить весь город своими оглушительными воплями. Правда,
Анвара это не беспокоило - сегодня, впервые за долгое время, он был
по-настоящему счастлив.
***
Настроение у Мериэль было далеко не праздничное. Она не спеша потягивала
вино и угрюмо поглядывала на веселую компанию за столом напротив.
- Похоже, Финбарр сегодня счастлив, - Элизеф присела на свободный стул
рядом с целительницей, и Мериэль нахмурилась: сегодня она вполне могла бы
обойтись без мага Погоды и ее скользких намеков. Целительница пожала
плечами, изобразив на лице безразличие.
- Редко удается вытащить Финбарра из его архивов и усадить за стол. Он не
привык к такому количеству вина, - несмотря на все усилия, гнев Мериэль
вырвался на волю. - А вот нашей малышке хоть бы что - она привыкла
напиваться в компании этих подонков из гарнизона...
- И не говори! - сочувственно отозвалась Элизеф. - Уж мы-то понимаем, к
чему все идет, поверь мне, Мериэль. Этот ее солдафон и так постоянно торчит
здесь, оскверняя наши залы своим присутствием, а скоро она назовет сюда всех
остальных смертных друзей, и мы навсегда лишимся покоя и уединения. Почему
Миафан не положит этому конец?
- А ты не знаешь почему? - едко сказала Мериэль. - Верховный Маг под
каблуком у этой чертовки.
- И, кажется, не только Верховный. - Элизеф указала на соседний стол, где
Финбарр и Д'Арван со смехом чокались с Ориэллой.
Намек попал в цель. Лицо Мериэль, чьи чувства и так уже были подогреты
вином, вспыхнуло от гнева.
- Не суйся не в свое дело, мерзавка!
Сочувственное выражение лица Элизеф не изменилось.
- Я просто хотела предупредить тебя, - вкрадчиво сказала она, - но если
ты уже заметила... - Элизеф намеренно не закончила свою мысль.
Невысказанная, она приобретала большую значимость. - Тебе не приходило в
голову, - продолжала она, - что если Ориэлла из честолюбия бросит смертного
возлюбленного - ей ведь никогда не стать следующим Верховным Магом с таким
скандальным любовником - она поищет супруга среди нас?
Мериэль непонимающе уставилась на нее.
- И что же ты хочешь этим сказать? Элизеф пожала плечами.
- Только то, что выбор ограничен. Деворшана и Брагтара она ненавидит,
Д'Арван практически бесполезен, и ходят слухи, что она уже - верх глупости -
отвергла Миафана!
- Финбарр никогда не бросит меня! - Это прозвучало неубедительно даже для
нее самой. В последнее время Мериэль все чаще мучила ревность, особенно с
тех пор, как в позорной истории со смертным Финбарр встал на сторону
Ориэллы.
- Ну тогда все в порядке, и не о чем беспокоиться, - сердечно сказала
Элизеф. - Я, правда, как раз собиралась предложить тебе небольшой проект,
но...
- Что? - резче, чем хотела, выкрикнула Мериэль и тут же прокляла свой
порыв, увидев змеиную улыбку мага Погоды. Элизеф наклонилась ближе.
- Ты же знаешь, как Миафан относится к полукровкам. Если бы Ориэлла
понесла от этого солдата. Верховный наверняка изгнал бы ее. - Волшебница
чуть отстранилась, пристально вглядываясь в лицо Мериэль.
- Это невозможно - Ориэлла прекрасно управляется с такими делами. Я сама
научила ее.
- Но ты же - целительница, Мериэль, и наверняка знаешь средство устранить
то, чему научила - если, конечно, ты согласна. Только подумай: маленькое
противозаклинание - и мы надолго избавлены от Ориэллы и ее тлетворного
влияния! По сути дела, это пошло бы на пользу всем. Она совсем потеряла
голову и становится все ближе и ближе к смертным, а с нами - на ножах. Пусть
она будет счастлива где-нибудь в другом месте, где они с Форралом смогут
жить в мире и покое. - Элизеф пожала плечами. - А разве представится лучшая
возможность? Ориэлла уже порядком выпила - и не заметит твоего
вмешательства. А когда все всплывет наружу, она подумает, что сама сняла
заклинание, и никогда не заподозрит тебя.
Возвращаясь за свой стол, к Деворшану и Браггару, Элизеф улыбалась.
- Ну? - нетерпеливо спросил Браггар. - Как успехи? - Элизеф поморщилась:
этот чурбан никогда не научится сдержанности.
- Успешные. - Заботливо расправив юбки, волшебница уселась и налила себе
вина. - Как я и думала, Мериэль ослеплена ревностью. Я немного подлила масла
в огонь, и конечно, она протестовала и заявила, что никогда на это не
пойдет, но семя брошено. Она все сделает. Не беспокойтесь.
С сияющей улыбкой Элизеф повернулась к Деворшану, успев заметить ярость
на лице Браггара. Пока эти дураки грызутся из-за нее, она без труда сможет
управлять обоими.
- Ну, Деворшан, - промурлыкала Элизеф, - теперь, когда мы позаботились об
Ориэлле, можно заняться устранением и твоего несчастного брата. Почему бы
тебе не принести еще вина? Мне вдруг захотелось отпраздновать нашу победу!
***
Стража у ворот Академии строго шикнула на них. Анвар и Форрал,
пошатываясь, остановились перед дверью Ориэллы.
- Заходи, приятель, - весело, но несколько неразборчиво произнес Форрал.
- Заходи и выпей с Ориэллой. Ты еще не пил с Ориэллой, и она рассердится,
если ты не выпьешь. А мы не хотим ее рассердить, - добавил он громогласным
шепотом и скорчил такую рожу, что Анвару пришлось прислониться к стене,
чтобы не упасть от смеха. Форрал распахнул дверь, и они буквально рухнули в
комнату.
Судя по раскрасневшемуся лицу и веселому блеску зеленых глаз, сама
Ориэлла тоже неплохо попраздновала. Она отказалась от торжественных одежд
магов и от воинского костюма, которые носила обычно, и облачилась в
праздничное одеяние - рыжевато-золотое бархатное платье с глубоким вырезом и
длинными разрезными рукавами. Ее роскошные золотые волосы ниспадали на плечи
легкой паутинкой. Девушка вся так и светилась, и у Анвара сладко защемило
сердце: он никогда не отдавал себе отчета в том, насколько прекрасна его
госпожа.
Форрал бросился к ней и, абсолютно не смущаясь присутствием Анвара,
покрыл ее лицо поцелуями. Она рассмеялась, закинула руки ему на шею и
поцеловала в ответ.
- Похоже, вы неплохо провели время, - с улыбкой сказала она.
- Мы с Анваром были в "Единороге" с ребятами и девчатами, - сообщил
Форрал, - но мы скучали без тебя.
- А я скучала без вас обоих, - рассмеялась Ориэлла. - И всю ночь
тосковала о поцелуе, который хотела получить в Солнцеворот. - Она сделала
скорбное лицо, и Форрал снова поцеловал ее. Тут она заметила бутылку в его
руке. - Ты прелесть! Это для меня?
- Не могли же мы праздновать без тебя, - величественно заявил Форрал. -
Сейчас я открою. - Освободив Анвара от его бутыли и плаща, он налил вина
всем троим, и, стоя у камина, они подняли бокалы.
- Веселого Солнцеворота, любимый, - сказала Ориэлла Форралу. - Веселого
Солнцеворота, Анвар.
И для Анвара, впервые за два года. Солнцеворот действительно был веселым.
Они уселись вокруг стола. Не обращая внимания на смущение Анвара, Форрал
пустился восторженно рассказывать об импровизированном концерте.
- Любовь моя, это было восхитительно! - сказал он. - Анвар играет на
гитаре, как.., как ты орудуешь мечом - и ритм, и огонь, и стремительность.
Жаль, что ты не слышала.
- Мне тоже, - отозвалась Ориэлла. - Наверное, это чудесно. Где же ты
научился так играть, Анвар?
Может, от счастья, а, может, потому, что вино развязало ему язык, Анвар
обнаружил, что взахлеб рассказывает о том, как Риа учила его музыке и как
дед делал ему инструменты, которых он лишился, оказавшись в Академии. Слезы
выступили у юноши на глазах, когда он говорил о своих любимых - ведь теперь
оба были мертвы. Ориэлла осторожно протянула руку и смахнула слезу с его
лица.
- - Не печалься, Анвар. Они по-прежнему с тобой, в той музыке, которую ты
так любишь. Они всегда будут с тобой - в твоих руках и в твоем сердце, - и
взгляд, которым она обменялась с Форралом, был полон такой глубокой любви и
печали, что Анвар, неожиданно осознав их горе, уже не знал, плачет ли он о
себе или об этих двоих, что были так добры к нему и чьей любви суждено было
неминуемо закончиться трагедией.
Когда их бокалы опустели, Ориэлла несколько неуверенно поднялась, чтобы
принести вина, которое, по ее словам, было особенно превосходно - как раз
для такого случая.
- Миафан подарил мне его, - объяснила она, откупоривая пыльную бутылку. -
Это из его собственного виноградника. Он просто свихнется, если узнает, кто
его выпил! - Мужчины рассмеялись, и благодаря подарку Верховного компания
снова повеселела.
Потом они пели втроем - тихо и без музыки, так как час был поздний. У
Анвара в голове мелькнула непрошеная мысль о том, что завтра ему придется
подавать завтрак, но он тут же отогнал ее прочь. Какое может быть завтра?
Эта ночь будет длиться вечно! Контральто Ориэллы будило в нем дрожь. Он
никогда не слышал, как она поет. К тому времени, когда бутылка опустела, они
вновь вернулись к непристойным балладам и дурацким детским песенкам, и все
трое счастливо смеялись.
- О боги, - утирая слезы, воскликнула Ориэлла. - Давненько я так не
веселилась! - Она схватила бутылку, но оттуда вылилось лишь несколько скупых
капель. - Проклятие! - пробормотала она, подражая Форралу. - Неужели это
все?
- Все равно мне уже пора, - сказал Анвар, с трудом поднимаясь на ноги. -
С утра придется вставать, чтобы подать вам, лентяям, завтрак! - Он сказал
это без всякой задней мысли, уверенный, что его слова никого не обидят, но
лицо Ориэллы помрачнело.
- О, Анвар, прости. Я не думала... Форрал нахмурился.
- Послушай, приятель, - сказал он. - Ты же знаешь, что Ориэлла не
виновата. Она не может освободить тебя, да и мои руки связаны. Если б я мог,
я бы завтра же отменил кабалу, но в Совете я одинок. Не думай, что я не
пытался. И не Ориэлла сделала тебя рабом - она только пыталась тебе помочь.
Неужели она плохо обращается с тобой? Она как дура беспокоилась о тебе все
эти месяцы, разве ты не знаешь? Она всеми силами пыталась освободить тебя, и
не следует бросать ей это в лицо. Это было уже слишком.
- Да знаю я! - сердито крикнул Анвар. - Но как бы ты себя чувствовал на
моем месте? Ты не знаешь, что значит не иметь ничего - ни свободы, ни
будущего, ни надежды! Все время быть почтительным, следить за каждым своим
словом. Если ответишь что-нибудь не так - наказание. Едва только позовут -
беги! У вас с Ориэллой есть место в мире. У вас есть уважение, у вас есть
ваша любовь. А я! Могу ли я когда-нибудь надеяться на это? Я лишен всего, и
мне никогда не обрести ничего - никого и ничего, что было бы моим!
- О Анвар! - Глаза Ориэллы лучились сочувствием. Подойдя к юноше, она
взяла его руки в свои. - Как жаль, что я ничего не могу поделать, - мягко
сказала она, и Анвар, устыдясь своей вспышки, почувствовал себя виноватым.
- Госпожа, прости меня, если это прозвучало так, словно я жалуюсь на
тебя. Ты так добра ко мне... - Он не мог подобрать слова. - Я бы ни за что
на свете не согласился пропустить сегодняшний вечер.
- И я тоже, - уверила его Ориэлла, и Анвар понял, что его извинения
приняты. Девушка полезла в ящик, извлекла оттуда маленький пакетик с травами
и сунула его юноше в карман. - Это одно из снадобий Мериэль, - сказала она,
- прекрасно помогает от головной боли. Завари его с утра, ибо завтра я буду
не в состоянии заниматься лечением. Спи, сколько захочется, Анвар, а когда
проснешься, принеси завтрак на троих.
Анвар решил, что они будут завтракать с Миафаном, и вечер напоследок
оказался испорченным. Он со вздохом направился к двери, но Форрал задержал
его, обняв за плечи.
- Мы понимаем, приятель, - тихо сказал он. - Мы оба понимаем. Не знаю,
удастся ли нам повлиять на Верховного, но, может быть, в следующем году мы
сможем перевести тебя в гарнизон. Помнится, ты говорил, что Ориэлла
показывала тебе кое-какие приемы, и если ты решишь, что хочешь как следует
научиться этому, то, может, Миафан разрешит тебе вступить в отряд. Ты не тот
парень, чтобы провести всю жизнь на побегушках у треклятых магов - прошу
прощения, любовь моя, - быстро добавил он, бросив взгляд на Ориэллу и в
смущении прикрою рот. - Конечно, я не имел в виду тебя.
К удивлению Анвара, девушка вовсе не рассердилась, напротив, она была
обрадована.
- Форрал, ты гений! - Она крепко обняла воина, и Анвар почувствовал, что
у него как гора свалилась с плеч. От избытка благодарности он тоже обнял
Форрала, улыбаясь так широко, что болели губы. Потом Ориэлла, в свою
очередь, обняла его, а Форрал вдруг сказал:
- Слушай, да ведь ты еще не подарила Анвару поцелуй Солнцеворота. Как же
мы могли забыть!
- О боги, - отозвалась Ориэлла. - Ты абсолютно прав! - Она положила руки
Анвару на плечи, и он почувствовал, как ее губы легко, словно крыло бабочки,
коснулись его щеки.
- Жалкая попытка, подружка! - взревел Форрал. - Неужели у тебя не
получится лучше? Давай, давай, это же Солнцеворот! Поцелуй его как следует!
- И она поцеловала - конечно, не так пылко и страстно, как Форрала, но все
же это был настоящий нежный, щедрый поцелуй, и Анвару он показался до
странности дорогим. Юноша вздрогнул от прикосновения мягких губ и
почувствовал, как вновь его сердце сбилось с ритма.
- Ну вот, теперь то что надо! - захохотал Форрал, и Анвар вдруг вспомнил
о его присутствии. - Взгляни, ты вернула ему улыбку, любовь моя, - сказал он
Ориэлле.
- Будем надеяться! - отозвалась волшебница, и на мгновение заглянула
глубоко в глаза Анвара. - У тебя замечательная улыбка. И, если все пойдет
как надо, может, у тебя появится больше причин улыбаться.
- Выпьем за это! - провозгласил Форрал. - О проклятие - ничего нет! - Им
пришлось попрощаться, но этой ночью постель казалась Анвару не такой жесткой
и холодной, как обычно, и ему снились сладкие сны.
***
Наутро юноше пришлось расплачиваться за веселье минувшей ночи. Голова
раскалывалась, и он готов был хоть о стенку биться, лишь бы избавиться
отболи. Но снадобье Ориэллы творило чудеса, и скоро Анвар почувствовал, что
в состоянии приготовить завтрак, хотя запах пищи и доставил ему несколько
неприятных минут. Поднимаясь по лестнице, Анвар услышал у себя за спиной
торопливые шаги, и, обернувшись, увидел волшебницу собственной персоной в
уличной одежде. Она задыхалась и держала в руках большую плоскую коробку.
Юноша начал гадать, с чего это она вскочила в такую рань - ведь наверняка
чувствовала себя так же ужасно, как и он. Когда девушка подошла ближе, Анвар
заметил, что вид у нее усталый и невыспавшийся, но щеки румяные от мороза, а
глаза такие же веселые, как прошлой ночью. В растрепанных волосах таяли
снежинки, превращаясь в алмазные капли, а ее любимые духи - пряные, словно
мускус, смешивались со свежим бодрящим запахом снежного морозного воздуха.
Вспомнив о вчерашнем поцелуе, Анвар вспыхнул. Спишет ли она это на
действие вина? Или в смущении отвернется и нахмурится? Но он ошибся: улыбка,
осветившая ее лицо, была дружеской, открытой - и сочувственной.
- Ты тоже? - Ориэлла с насмешливой гримасой прижала руку ко лбу. Анвар
кивнул. - Ерунда! Праздник того стоил. Я наслаждалась каждой минутой прошлой
ночи.
Анвар был поражен. Неужели она догадалась, о чем он подумал, и в ее
словах есть какой-то скрытый смысл? Нахмурившись, он вошел в комнату вслед
за нею.
- Боги, ну и разгром! - Ориэлла поморщилась при виде множества кувшинов и
бутылок и пошла открывать шторы. Анвар поставил поднос и принялся наводить
порядок. Волшебница тем временем разводила огонь - эта задача никогда не
отнимала у нее много времени.
Должно быть, их суета разбудила Форрала, и из соседней комнаты донесся
слабый стон. Ориэлла побежала к воину, и Анвар проклял собственную глупость.
Скрытый смысл, ну да! Какой же он дурак! Сгорая от стыда, он повернулся,
чтобы уйти. Из спальни выглянула Ориэлла:
- Не уходи.
Анвар неохотно ждал, пока она смешает какое-то лекарство Мериэль и напоит
им Форрала. Заботливость волшебницы лишь подчеркивала никчемность его
собственного существования, он чувствовал себя покинутым, и, по правде
сказать, немного ревновал. Кроме того, ему очень не хотелось встречаться с
Миафаном.
- Когда ты ждешь Верховного, госпожа? - спроси