потребовать свой трон,  для  чего  волей-неволей  потребуется  прибегнуть  к
помощи Ориэллы. Привыкнув считать, что женщины не обладают свободой воли, он
смотрел на Анвара  как  на  единственное  препятствие  к  исполнению  своего
замысла. Хотя у  юноши  не  было  никаких  веских  доказательств,  он  начал
подозревать,  что  именно  Харин  покалечил  его  лошадь.  Кто  же  еще  мог
беспрепятственно миновать бдительных  стражников  Язура?  Однако,  поскольку
маги по-прежнему оставались в меньшинстве и нуждались в помощи Кизала, чтобы
пересечь пустыню, Анвар держал свои мысли при себе, но был начеку, уверенный
в том, что чем дальше они продвигаются, тем  больше  возрастает  вероятность
нового покушения.
   Язур был отличным проводником и без колебаний прокладывал четкий курс  по
древней дороге, ведущей от оазиса к оазису. Через  каждые  две-три  ночи  на
горизонте возникали зазубренные скалы, всплывавшие из  облака  бриллиантовой
пыли, а лошади и мулы принимались нетерпеливо фыркать и прибавляли шаг,  чуя
впереди воду. Принц со спутниками разбивал лагерь  у  каменной  чаши  пруда,
питаемого ключами. Они били из глубины скалистых отрогов, которые, по словам
Язура, пересекали всю пустыню подобно гигантскому хребту, хотя большая часть
его  покоилась  под  драгоценными  песками.  Каждый  источник  жизни   носил
собственное имя, и Язур заставил магов вызубрить их в нужном порядке. Каждый
казалинец с детства знал этот перечень. На третью  ночь  своего  путешествия
они достигли первого, Абалы, а за ним шли Сифала, Биабет,  Тувар,  Иезбех  и
Эккихт, который лежал  приблизительно  на  середине  пути.  Далее  следовала
благородная Диаммара,  потом  Варизх,  Эфчар,  Зорбех,  Орбах,  и,  наконец,
Арамизал.
   - Подожди, вот доберемся до Диаммары! - улыбнулся Язур волшебнице. - И ты
увидишь, что этот самый чудесный источник стоит того трудного пути,  который
к нему ведет.
   - Романтическая чепуха! -  фыркнул  Элизар,  который  в  молодости  часто
путешествовал по пустыне. - Самый радующий сердце оазис - это Арамизал,  там
начинается последний этап  пути,  и  оттуда  видны  горы  Крылатого  Народа,
знаменующие конец пустыни.
   - Крылатый Народ, ну да! - фыркнул  Язур.  -  И  ты  еще  называешь  меня
романтиком! С таким же успехом можно рассчитывать на встречу с драконом!
   - И тем не менее, - настаивал  Элизар,  -  они  существуют.  Их  цитадель
высится на одном из недоступных пиков, куда  не  может  взобраться  ни  один
человек.
   - Откуда ты тогда знаешь? - отозвался Язур.
   - Она там, - вмешалась Ориэлла, и оба спорщика застыли с открытыми ртами.
- Я знаю это из надежных источников. - Девушка улыбнулась,  вспомнив  своего
друга  Левиафана,  и  мечтательно  посмотрела  на  север,   словно   надеясь
разглядеть отделенные множеством тяжелых  миль  парящие  замки  таинственных
летателей.

***

   Аэриллия, столица Крылатого  Народа,  была  высечена  в  высочайшем  пике
северной цепи  гор.  Великолепный  дворец,  будто  сотканный  из  башенок  и
террасок, располагался на самом высоком отроге, и из  комнаты  Черной  Птицы
открывался захватывающий  вид  на  весь  город.  Девушка  смотрела  в  окно,
печально разглядывая заснеженные  скалы,  освещенные  огнями,  мерцающими  в
прозрачном  ледяном  воздухе.  Под  гнетом  мрачного  настроения  ее   плечи
опустились, и кончики огромных  глянцевых  иссиня-черных  крыльев  безвольно
волочились по полу.
   - Черная Птица?
   Принцесса резко повернулась и нахмурилась.
   - Уходи, мама! Я отказываюсь выйти замуж за Верховного Жреца, и  это  мое
последнее слово.
   - Нет, не последнее. - Горе прибавило морщин на лице Пламенеющего  Крыла,
но голос королевы по-прежнему отдавал металлом. Она в ярости  мерила  шагами
маленькую круглую комнатку, а ее красно-золотые крылья сердито  топорщились.
- Ты будешь делать, что тебе приказано, - сказала  она  дочери.  -  Ты  дочь
королевы. Черная Птица, и, я надеюсь, осознаешь свою  ответственность  перед
подданными и троном,  а  это  подразумевает,  что  ты  должна  выйти  замуж,
повинуясь требованиям всеобщего блага.
   - Чьего блага? - в  запальчивости  воскликнула  Черная  Птица.  -  Моего?
Твоего? Кому станет лучше, если я выйду за это старое  развратное  чудовище?
Ему самому, и только! Он ничем не может помочь нам, мама! Он обманывает тебя
и весь наш народ. Он не в состоянии повлиять на  Бога  Неба.  Разве  жертвы,
которые он требует, принесли хоть какую-нибудь пользу? Все эти жизни - жизни
тех, кого мы сами поклялись защищать, -  пропали  впустую,  а  эта  мертвая,
нескончаемая зима и не думает уходить.  Значит,  теперь  его  цена  за  наше
спасение - моя рука. Кстати сказать, это даст ему огромную  силу  и  власть.
Мама, неужели ты не видишь, что он просто мошенник? Как можно быть настолько
слепой?
   - Как ты смеешь? - Казалось, в наступившей тишине еще продолжает  звенеть
эхо пощечины. Черная Птица в ужасе качнулась, прижав руку к  лицу,  и  в  ее
огромных темных глазах показались слезы. Никогда еще  Пламенеющее  Крыло  не
поднимала руки на свою любимую дочь.
   - Мама, пожалуйста, - голос девушки превратился в едва слышный  шепот.  -
Ты же знаешь традиции нашего народа. Мы выбираем себе пару на всю  жизнь,  и
если я обвенчаюсь с Черным Когтем, то проведу остаток дней в  отчаянии,  ибо
буду связана  с  человеком,  которого  ненавижу  и  презираю.  Да,  конечно,
принцесса должна искать подходящую  партию,  но  еще  никого  и  никогда  не
принуждали к этому. Прошу тебя, не заставляй меня выходить за него замуж. Он
воплощение зла, я знаю это.
   Пламенеющее Крыло вздохнула.
   - Дитя мое, со времен Катаклизма мы не переживали подобного несчастья. За
всю нашу историю еще не бывало такого жестокого  и  внезапного  холода.  Все
растения начисто вымерзли, а животные погибли или бежали в теплые края.  Эта
зима убивает все, чего  коснется,  и  вмешательство  Черного  Когтя  -  наша
единственная надежда. Небесный Народ гибнет. Черная  Птица!  Мою  скорбь  не
выразить словами, но у меня нет выбора.  Завтра  ты  обвенчаешься  с  Черным
Когтем, и  я  не  желаю  слышать  никаких  возражений!  А  сейчас  он  хочет
поговорить с тобой, и я прошу - будь с ним вежлива. Твой народ  нуждается  в
тебе. Черная Птица. Ты принцесса - так что веди себя подобающе!  -  С  этими
словами королева быстро вышла из комнаты, будто не могла видеть свою дочь  в
обществе жреца.
   Голова Черного Когтя была гладко выбрита и покрыта  зловещими  знаками  и
магическими символами, а жестокое и  хищное  лицо,  с  крючковатым  носом  и
горящими глазами  фанатика,  внушало  отвращение.  Крылья  отливали  тусклым
пепельно-черным цветом, который преобладал  и  в  его  одеждах.  Высокомерие
жреца в присутствии царственной  принцессы  было  настолько  несносным,  что
Черной Птице захотелось его ударить.
   - Я пришел, чтобы принести поздравления своей невесте в  канун  свадебной
церемонии, - проворковал он. - Как чудесно ты выглядишь, дорогая! Я не  могу
дождаться, когда ты станешь моей, -  Жрец  жадно  протянул  костлявые  руки,
чтобы коснуться ее, и Черная Птица торопливо попятилась, обнажив кинжал.
   - Отойди от меня! - взорвалась она. - Я скорее умру, чем  выйду  за  тебя
замуж, старый грязный стервятник!
   Верховный Жрец улыбнулся, но глаза его оставались ледяными.
   - Замечательно, - сказал он. - Чудесная вспышка! Я  рад,  что  ты  так  к
этому относишься. Это сделает твое приручение куда более интересным.
   - И не рассчитывай, - сквозь зубы огрызнулась Черная Птица.
   - Да нет, как раз на это я и рассчитываю, моя дорогая. Когда  ты  станешь
моей, небольшая порка быстренько положит конец твоему своевольному нраву.
   - Ты не посмеешь, - задыхаясь, проговорила Черная Птица.
   - Конечно, я едва ли посмею  учинить  насилие  над  принцессой,  -  пожал
плечами Черный Коготь. - Однако  с  собственной  женой  каждый  имеет  право
обращаться как ему заблагорассудится - и ты скоро в этом убедишься. Приятных
сновидений, моя маленькая невеста. Спи спокойно, пока можешь!
   Черный Коготь ушел, но Черная Птица посвятила беспомощным  рыданиям  лишь
несколько кратких минут - время было слишком дорого, чтобы  тратить  его  на
слезы, ибо девушка укрепилась в мысли, что теперь ее единственная надежда  -
это бегство. Заперев дверь, она еще раз все хорошенько  обдумала.  Принцесса
знала, что никому и в голову не придет  заподозрить  ее  в  побеге:  древний
закон запрещал Крылатому Народу покидать  свое  горное  королевство.  Черная
Птица часто гадала, почему, но, казалось, ответа не знал никто  -  а  может,
просто не хотел об этом говорить. Любой беглец автоматически  приговаривался
к смерти и, вернувшись, был бы немедленно казнен. Этот  запрет  так  глубоко
въелся в душу каждого летуна, что при одной мысли о предстоящем побеге  руки
Черной Птицы начинали трястись, и ее приготовления заняли в два раза  больше
времени.
   - У меня нет выбора, - твердо повторяла себе девушка,  складывая  хлеб  и
мясо, оставшиеся от ужина, в маленькую сумку. Она привязала ее  к  поясу,  а
потом выудила из-под кровати припрятанный там арбалет. Свою непокорную гриву
пышных темных волос принцесса тщательно заплела и надела костюм для полета -
черную кожаную тунику, короткую юбку, оставляющую свободными ноги, и кожаные
сандалии с высокой шнуровкой. Девушка решила  не  обременять  себя  излишней
одеждой: небесные жители были мало восприимчивы к холоду, и, кроме того, она
надеялась быстро миновать область этой неестественной зимы. Заткнув за  пояс
кинжал. Черная Птица подошла к окну. Пуститься в путь  с  подоконника  легче
легкого: она занималась этим с детства, когда только-только открыла для себя
прелесть тайных полетов. Девушка впервые порадовалась тому, что разделила  с
матерью скучное бремя управления дворцом. Теперь ей были известны все  посты
в городе, и, что еще важнее, как их миновать.
   Неожиданно поднялась очередная из этих непредсказуемых метелей, и  Черная
Птица поморщилась, ощутив силу  бури,  бушующей  снаружи.  Но  пусть  это  и
безумие, она должна пуститься в путь сейчас или никогда. И лучше не думать о
том, что будет, если ее поймают. Вскарабкавшись на подоконник, Черная  Птица
помедлила, захваченная сознанием  важности  того  шага,  который  собиралась
сделать. А если в конце концов мать права? Это значит, что она предает  весь
свой народ, и стало быть, если она покинет  горы,  жизнь  ее  превратится  в
нескончаемую расплату за предательство. Возврата  назад  не  будет.  Девушка
задумчиво коснулась щеки, на которой все еще  горел  отпечаток  пощечины,  и
вспомнила жестокость, таившуюся в  глазах  Черного  Когтя.  Этого  оказалось
достаточно - глубоко вздохнув.  Черная  Птица  спрыгнула  с  подоконника  и,
расправив огромные темные крылья, поймала восходящий поток, чтобы  замедлить
стремительное  падение.  Подобно  гигантской  летучей  мыши,  она   обогнула
скалу-дворец с теневой стороны и пустилась прочь от  дома  и  земель  своего
народа.
   Полет  в  сердце  метели  оказался  куда  сложнее,  чем  она  могла  себе
представить. Видимость была отвратительная, и наконец все окружающее  вообще
исчезло в плотных хлопьях густого снега.  Яростный  ветер  ревел  и  трубил,
безжалостно швыряя девушку из стороны в сторону, и  несколько  раз  едва  не
расплющил ее об изящные башенки города. Будь у Черной Птицы время  подумать,
она могла бы успокоить себя мыслью, что в  таких  условиях  побег  наверняка
пройдет незамеченным, но она сосредоточила все свое внимание на  том,  чтобы
не упасть и  избежать  неожиданных  препятствий.  Чувство  направления  было
безвозвратно потеряно, и девушка могла лишь слабо надеяться, что не собьется
с прямой и, сделав круг, не вернется назад к городу.., и к Черному Когтю.
   Черная Птица продрогла  до  костей.  Ощущение  было  незнакомое  и  очень
пугающее.  Уши  и  губы  болели  от  уколов  ледяного  ветра,  крылья  стали
непослушными  и  медлительными,  и  даже  мысли  становились  все  короче  и
неразборчивее. Сколько  она  уже  летит?  Почему  она  совсем  одна  в  этой
смертоносной метели? Откуда она пришла  и  куда  направляется?  Сколько  еще
продержат ее уставшие крылья?
   Внезапно левая нога Черной Птицы  ударилась  обо  что-то  твердое,  потом
зацепилась, и девушка,  потеряв  равновесие,  повалилась  вперед.  Принцесса
беспомощно покатилась кубарем, запутавшись в собственных ногах, руках и  все
еще работающих крыльях. Ее швыряло о ледяные  скалы,  пока  она  наконец  не
рухнула  вверх  тормашками  в  глубокий  сугроб.  Избитая   и   потрясенная,
неспособная ни на что другое, принцесса разразилась рыданиями.
   - Где я? - Черная Птица открыла глаза. На мгновение  страх  затуманил  ее
мысли, но не зря же она была королевской дочерью. Девушка глубоко вздохнула,
чтобы успокоиться, и оглядела окрестности. Но смотреть было почти не на что:
ее избитое  тело  оказалось  втиснутым  в  узкую  расщелину  между  скал,  и
отверстие давно уже засыпало толстым слоем снега.  Вспомнив  минувшую  ночь,
девушка содрогнулась от ужаса. Она  была  на  волосок  от  гибели!  Еще  бы,
врезаться прямо в гору! Она с  опаской  пошевелила  поврежденной  ногой,  но
слава богам, та была  не  сломана,  хотя  и  сильно  ушиблена  и  вывихнута.
Постанывая от боли, девушка растопила в ладонях  снег  и  промыла  царапины.
Талая вода должна уменьшить опухоль, а пока она может  летать,  еще  не  все
потеряно.
   Летать! У Черной Птицы перехватило дыхание,  когда  она  припомнила  свое
неудачное приземление. Ее крылья... В  тесной  расщелине  нельзя  было  даже
пошевелить ими. С лихорадочной  поспешностью  она  начала  прокапывать  себе
дорогу наружу, отбрасывая  в  сторону  огромные  комья  слежавшегося  снега.
Теперь принцесса смутно припоминала, как забралась в эту нишу,  инстинктивно
ища убежища от бушующей метели. Она выбиралась, казалось, целую вечность, но
наконец последние дюймы снега рухнули под ее отчаянным натиском,  и  девушка
вырвалась на волю.
   Цепляясь за  скалы.  Черная  Птица  выпрямилась  и  сморщилась  от  боли,
неосторожно наступив на вывихнутую  ногу.  Но  сейчас  такие  мелочи  ее  не
волновали - главной заботой девушки были крылья.  Собравшись  с  духом,  она
распростерла их. Крылья повиновались плохо, но боли  не  было.  Правда,  все
оперение было измято и взъерошено, но, к счастью, сами крылья не  пострадали
- видимо,  снег  смягчил  падение.  Глубоко  вздохнув,  девушка  попробовала
взлететь, изо всех сил оттолкнувшись здоровой ногой. Она потеряла равновесие
и чуть было не сорвалась вниз, но крылья приняли на себя ее  вес,  и  Черная
Птица начала медленно подниматься. Теперь, когда главная  тревога  улеглась,
ей надо было оглядеться и решить, что делать дальше.
   Перед ней раскрылось чистое небо, и принцесса  обрадовалась  как  дитя  -
ведь так долго она не видела  ничего,  кроме  серых  облаков.  Черная  Птица
наслаждалась     нежно-розовым,     бледно-зеленым,     насыщено-синим     и
головокружительно-золотым  закатом.  Захваченная  этой  красотой,   она   не
отрываясь смотрела на небо, а когда наконец ослепительные краски  заходящего
солнца померкли. Черная Птица с изумлением обнаружила их отражение на  земле
внизу. На мгновение у нее закружилась голова, верх и низ  перепутались,  но,
посмотрев на землю прямо под собой, она заметила плато, с которого поднялась
в воздух. Оказывается, Черная Птица приземлилась у самой кромки гор,  и,  по
мере того как гранитные  пики  уходили  вниз,  снежный  покров  делался  все
тоньше, пока, наконец,  не  исчезал  совсем,  и  темные  скалистые  утесы  в
одиночестве спускались к черным мрачным лесам. За  ними,  насколько  хватало
глаз, простиралось безбрежное море  закатных  тонов.  Черная  Птица  затаила
дыхание. Значит, она попала на юг, в легендарную алмазную пустыню!
   Крылатая летунья вернулась  на  плато,  чтобы  отдохнуть.  После  ночного
напряжения она быстро устала, к тому же ей надо было о многом поразмыслить -
и поесть. Не имея опыта длительных путешествий, девушка жадно накинулась  на
содержимое своей сумки, не подумав о том, где ее ждет следующий обед. Утолив
голод. Черная Птица попыталась представить себе  свои  дальнейшие  действия.
Покидая дворец,  она  не  имела  ни  малейшего  представления  о  том,  куда
направиться и как жить дальше,  и  сейчас  впервые  почувствовала  настоящий
страх. А что, если здешние жители похожи на Черного Когтя или еще  хуже?  Но
одной мысли о Верховном Жреце и уготованной ей судьбе было достаточно, чтобы
решимость девушки снова окрепла. Однако ей нужна будет помощь. Черная  Птица
была здравомыслящей девушкой и отчетливо понимала, что одной ей в пустыне не
выжить. "Кроме того, - сказала она себе,  -  если  мне  станут  угрожать,  я
всегда смогу снова улететь". Вопрос, куда отправиться, решился сам собой. На
север вернуться она не может, а в путь необходимо двинуться немедленно: ведь
теперь за ней  начнут  охотиться!  Значит,  на  юг,  прочь  от  родных  гор!
Мерцающие пески вроде бы давали достаточно  света,  чтобы  путешествовать  и
ночью, и, глубоко вздохнув. Черная Птица расправила  крылья  и  пустилась  в
полет через сияющую пустыню.

Глава 31

ДИАММАРА

   Вот она. Благородная Диаммара! - Не может быть! - Ориэлла  с  откровенным
недоверием повернулась к Язуру. Шла уже восемнадцатая  ночь  путешествия,  и
она уже порядком пресытилась красотами пустыни. Драгоценная  пыль  проникала
повсюду: завивалась в волосы, в горло, и даже под одежду,  а  учитывая,  что
оазисы, в  которых  они  останавливались,  служили  источниками  живительной
питьевой воды, купания были запрещены. Волшебница покрылась коркой  грязи  и
отчаянно чесалась. Ей приходилось есть за двоих, и Ориэллу  постоянно  мучил
волчий голод, несмотря на то что Боан и Анвар делились с ней своими скудными
пайками. Напряженные занятия магией лишали  ее  столь  необходимого  сна,  и
волшебница чувствовала постоянную усталость, глаза ее слипались и болели  от
блеска песков, и девушка все время пребывала в дурном настроении.
   Ориэлла  придержала  лошадь,  и,  приподняв  покрывало,   сощурилась   от
ослепительного сияния. Четко вырисовываясь на фоне ярко-лунного неба,  прямо
перед ними на невероятную высоту вздымалась одинокая гора. Ее  вершина  была
на удивление плоской, словно некий гигант срубил макушку мечом,  а  отвесные
стены сверкали, будто отполированные. Эта  громадина,  казалось,  ничуть  не
тронута временем, что, принимая во внимание постоянные песчаные  бури,  было
просто невероятно.
   - Это не естественное образование! - уверенно заявила Ориэлла.
   - Может и так, хотя никто не знает  его  истории,  -  отозвался  Янис.  -
Вблизи его размеры поражают. Даже отсюда Диаммара кажется огромной,  а  ведь
мы еще довольно далеко от нее.
   Вскоре Ориэлла убедилась в его правоте. Расстояния в пустыне обманчивы, и
им потребовалось еще несколько часов утомительного пути, чтобы добраться  до
одинокого пика, и к тому времени, когда они достигли отвесных стен, горизонт
уже начал бледнеть. Гора оказалась действительно громадной, тем более что на
подходах к ней не было ни малейшего намека на подъем почвы.  Стройный  конус
просто поднимался из песков, подобно острову, восстающему из  моря.  Уже  на
последних милях невозможно было  охватить  взглядом  все  это  циклопическое
сооружение, а когда они оказались у его стен, видна была только вертикальная
темно-мерцающая  плоскость,  уходящая   в   бесконечность   во   всех   трех
направлениях. Отряд направился вдоль отполированной стены, и через некоторое
время Ориэлла заметила на гладком камне темную тень  -  узкое  отверстие,  в
которое с трудом могла протиснуться лошадь.
   Один за одним странники вели своих коней  в  прохладную  темноту  пещеры,
потом разожгли и вставили в  специальные  ниши  факелы,  сложенные  по  одну
сторону от входа. Стало светлее, и  Ориэлла  оглядывалась  вокруг,  не  веря
собственным глазам. Пещера по