Паррик знал, что, когда работают маги, лучше им не мешать. Пока Ориэлла с
Чаймом сдерживали нападающих, он поднялся наверх и велел Сангре с  Искальдой
начинать вязать узлы в дорогу. Надо было взять с собой еду, оружие и верхнюю
одежду. Как опытный воин, он понимал, что отступление неизбежно.
   Когда в дверь полетели горящие стрелы,  начальник  кавалерии  решил,  что
пора действовать. Он быстро сбежал вниз и схватил Ориэллу за руку.
   - Хватит! - заорал он. - Надо убираться, пока нас не выкурили!
   - Нет! - Ориэлла вырвала руку. - Выводи остальных, но я останусь, пока не
вернется Анвар.
   - Ты что, спятила?! - завопил Паррик. - Ты даже не знаешь, жив ли он!
   - Он жив! Не забывай - маги чувствуют смерть своих соплеменников! Не смей
со мной спорить, Паррик! Забирай остальных, а я дождусь Анвара.
   - Проклятие! Да ты посмотри, что делается!
   Толстая дверь уже загорелась в нескольких местах. Чайм сбегал за водой  и
теперь пытался погасить огонь, но с обратной стороны дверь была вся охвачена
пламенем, и жалкие попытки  Эфировидца  могли  только  отсрочить  неизбежный
конец. На нижней площадке воздух уже  обжигал  лицо,  а  из-за  едкого  дыма
трудно было дышать.
   - Если ты оставишь меня в покое, я попробую справиться с помощью магии! -
огрызнулась Ориэлла. - Уходи, не мешай сосредоточиться!
   Паррик уже отчаялся заставить волшебницу прислушаться к голосу разума,  и
ярость его подогревалась еще и растущей ненавистью  к  Анвару  -  точнее,  к
столь неразумной привязанности к нему Ориэллы. Старому кавалеристу очень  не
хотелось применять насилие, но в ослеплении своем он решил, что другого пути
нет.
   Волшебница повернулась к горящей двери, и он хотел уже ловко оглушить  ее
рукояткой меча, но тут чья-то рука перехватила его запястье.
   - Стой! - спокойно сказал Чайм, но его добродушное лицо посуровело. Потом
карие глаза Эфировидца приобрели цвет ртути, и меч в руке Паррика стал вдруг
обжигающе ледяным. С ужасным ругательством он уронил клинок на ступеньки.
   - Да тише вы там! - крикнула  Ориэлла,  не  оборачиваясь.  Чайм  подобрал
упавший меч и протянул его начальнику кавалерии.
   - Стыдись! - тихо сказал он. - Какое право ты имеешь решать за нее? Лучше
уходи, если тебе нельзя доверять, а я позабочусь о ней.
   Паррик упрямо покачал головой.
   - Нет, - сквозь зубы ответил он. - Сангру с Искальдой я  отошлю,  но  сам
останусь. Если два сумасшедших упорствуют  в  своем  безумии,  им  наверняка
понадобится моя помощь.
   - Хорошо, только без подобных штучек!
   Паррик побагровел от злобы. Отвернувшись, он до боли стиснул рукоять меча
и невидящим взглядом уставился в спину Ориэллы.
   Она даже не заметила их  короткой  стычки.  Ей  и  без  того  приходилось
нелегко. Приручить враждебную стихию - совсем не то же самое, что  управлять
огненными шариками, которые создаешь сам. Глаза слезились от  дыма,  горячий
воздух обжигал легкие. После нескольких неудачных  попыток  Ориэлла  поняла,
что подчинить пламя своей воле ей не удастся и нужно искать  другой  способ.
Если дверь сгорит полностью, ничто уже не остановит мятежных ксандимцев,  и,
вернувшись, Анвар найдет здесь лишь стену бушующего пламени.
   "Где они сейчас?" - спросила Ориэлла у Басилевса: время  от  времени  тот
сообщал ей о передвижении ее друзей по крепости.
   "Скоро будут здесь. - Молдан помолчал. - Что ты собираешься делать, когда
они придут?"
   "Не знаю. - Волшебница была явно близка к отчаянию. -  Не  можешь  ли  ты
чем-нибудь помочь?"
   "Увы, кажется, нет. Я уже пытался поднять ветер, чтобы погасить пламя, но
только еще больше раздул его".
   "Да, это не выход, хотя нет, погоди". - Слова Молдана навели  Ориэллу  на
удачную мысль.
   - Чайм! Сюда, скорей! - закричала она.
   - Я здесь! - раздался у нее за  спиной  голос  Эфировидца,  и  волшебница
вздрогнула от неожиданности.
   - Чайм! - Она стремительно схватила его за руку. - Ведь воздух и ветры  -
твоя стихия! Ты можешь как-нибудь лишить пламя на той стороне воздуха?
   Чайм изумленно посмотрел на нее.
   - Великолепная мысль! - радостно  воскликнул  он.  -  Как  же  я  сам  не
догадался! Сейчас проверим - вдруг и вправду есть такой способ?
   Эфировидец опустился на  колени  рядом  с  ней.  Глаза  его  вновь  стали
серебристыми, и дух Чайма устремился сквозь горящее дерево,  чтобы  выяснить
обстановку. Он успел заметить, что Ориэлла заботливо поддерживает его  тело,
и тут же серебристые струи воздуха, дающие жизнь грозному пламени,  охватили
Чайма. Они были горячими и бурлили подобно  горному  потоку.  Багровая  аура
мятежников, столпившихся в коридоре, выдавала безумную ярость и жажду  крови
ксандимцев. Эфировидец содрогнулся, подумав, что рано или поздно им придется
иметь дело с этой оравой. Но сначала нужно было заняться огнем.
   Напрягая все силы,  Чайм  пытался  овладеть  воздушными  потоками,  чтобы
изменить их направление, но в духовной ипостаси это было очень нелегко,  тем
более что пламя нарушило естественное  состояние  воздуха.  И  все  же  Чайм
настойчиво продолжал свои попытки, и хотя  ему  не  удалось  погасить  пламя
совсем, однако он смог немного ослабить его и таким образом выиграть  время,
необходимое для того, чтобы Анвар подоспел на помощь.
   Между тем положение осажденных  становилось  все  хуже  и  хуже.  Паррик,
сгорбившись, сидел на ступеньках. Дверь уже никто не поливал, и  огонь  стал
делать свое дело быстрее. Ориэлла окружила себя и своих товарищей магическим
щитом, но она понимала, что это только отсрочка.
   Волшебница не  сводила  глав  с  тела  Эфировидца  и  видела,  что  Чайму
приходится очень тяжело. На лице его читалось нечеловеческое напряжение, лоб
прорезали глубокие морщины, а длинные каштановые  волосы  намокли  от  пота.
Ориэлле приходилось  то  и  дело  поправлять  их,  чтобы  они  не  закрывали
неестественно белых глаз Эфировидца. Волшебница опасалась вмешиваться в  его
состояние, но она по собственному опыту знала, что  подобное  перенапряжение
может навсегда лишить Эфировидца возможности вернуться в свое тело.
   "Анвар, где ты? Мы не можем больше держаться!" -  Ориэлла  молила  богов,
чтобы ее безмолвный призыв был услышан.
   "Мы уже рядом, - мысленный голос Анвара выдавал сильную усталость.  -  По
пути у нас была пара мелких стычек, но, похоже, все ксандимцы  столпились  у
ваших дверей".
   "Слава богам, ты невредим! Свяжись со мной, когда вы их увидите".
   "Нам остался один поворот, - ответил Анвар. -  Скажи  мне,  когда  будете
готовы".
   "Обязательно!" - Волшебница вновь  оглянулась  на  Чайма.  Он  был  очень
бледен,  но  к  счастью,  уже  пришел  в  себя,  и  глаза  его  вновь  стали
осмысленными и обрели обычный цвет. Ориэлла  вытащила  Коронах  из  ножен  и
обратилась к Паррику:
   - По моему сигналу разом бросаемся в  атаку!  -  Не  дожидаясь,  пока  он
начнет спорить, она повернулась к  двери,  которая,  после  того,  как  Чайм
перестал сдерживать огонь, запылала вовсю.
   - Вперед! - Сосредоточив свою волшебную силу,  Ориэлла  направила  ее  на
дверь, и горящие куски полетели прямо на ксандимцев. Они с воплями  кинулись
врассыпную, увертываясь  от  пылающих  обломков.  С  боевым  кличем  Ориэлла
бросилась вперед, за ней - Паррик и Чайм. Словно стая волков, они  ворвались
в самую гущу ошеломленных мятежников.

***

   Шиа отправила Хану вместе с волками в ущелье Чайма, а сама,  как  просила
Ориэлла,  вернулась,  чтобы  найти  Боана.  "Куда  же   запропастился   этот
неповоротливый бугай, - ворчала она. -  Не  иначе,  застрял  в  какой-нибудь
щели". Огромная кошка тоже очень беспокоилась за судьбу евнуха,  хотя  и  не
призналась бы в этом даже самой себе. Однако она очень хорошо знала, что  на
этих скалах даже малейшая оплошность может оказаться роковой.  Пантера  была
уже почти у самой крепости, когда до нее донесся чей-то слабый крик. Или это
ей  только  показалось?  Не  раздумывая,  Шиа  устремилась  вниз.  Забыв  об
осторожности, она перепрыгивала с уступа на уступ и вдруг прямо перед  собой
увидела Боана. Шиа похолодела: с искаженным от ужаса лицом евнух  беспомощно
висел над пропастью, уцепившись одной рукой за  обломок  каменного  выступа.
Было очевидно, что он держится из последних сил. Пантера рванулась к нему  и
ухватила зубами за шиворот. Она изо  всех  сил  уперлась  лапами  в  камень,
надеясь, что, передохнув, Боан сможет ухватиться получше и выкарабкаться, но
евнух, скованный ужасом, не мог даже пошевелиться.
   В эту минуту Шиа вспомнила подземелье под Диаммарой и бой с паукообразной
тварью. Боан спас ей тогда жизнь, и  с  тех  пор  черная  пантера  и  черный
великан стали  друзьями.  Шиа  не  имела  права  бросить  его  в  беде.  "Да
подтягивайся же ты, болван! - в отчаянии подумала она. - Не могу же я  вечно
держать тебя!"
   Покрепче вцепившись зубами в одежду евнуха, она изо всех сил потянула его
на себя. Огромная кошка сама понимала тщетность своей попытки, но не  знала,
что еще она может сделать. Треск разрываемой ткани прозвучал для нее  словно
гром.
   "Б о а н!"
   Евнух посмотрел ей в глаза и вдруг сказал очень отчетливо:
   - Шиа, мой друг. - Его пальцы в последний  раз  царапнули  камень,  потом
ткань разорвалась полностью, и он упал...
   Шиа села на задние лапы и завыла  в  тоске,  словно  жалуясь  безучастным
горам на свое горе.

***

   В дыму мелькали сверкающие клинки и падали  окровавленные  тела.  В  свое
время Ориэлла учила Анвара владеть мечом, но сейчас он впервые участвовал  в
настоящем сражении и внезапно обнаружил, что  все  уроки  волшебницы  как-то
сразу забылись. Анвар едва успевал отражать атаки  бесчисленных  врагов,  не
говоря уж о том, чтобы нападать самому. Он был легко  ранен  в  руку,  но  в
горячке  боя  не  чувствовал  боли.  Отбив  очередной  удар,  он   попытался
контратаковать,  но  неудачно.  Противник  сделал  глубокий   выпад,   Анвар
парировал снова и во второй раз он уже  не  промахнулся  -  видимо,  чему-то
Ориэлла его все-таки научила. Ксандимец упал с распоротым животом, но на его
месте сразу же возник еще один.
   Анвару казалось, что меч его живет собственной жизнью,  отражая  удары  и
нанося ответные. Юноша видел перед собой только  перекошенные  лица  врагов,
хотя и знал, что где-то рядом сражаются Язур и Шианнат. Анвар  понимал,  что
оба они - прекрасные воины и в этот момент делают  все,  чтобы  помочь  ему,
волшебнику, но сейчас он не мог даже думать о благодарности. Все  мысли  его
были о том, как бы не погибнуть, и еще - как  пробиться  туда,  где  отважно
сражалась с врагами высокая огненноволосая женщина.
   Однако Ориэлла постепенно приближалась к нему - или это он приближался  к
ней? - и наконец, покончив с очередным противником, Анвар оказался  лицом  к
лицу с Ориэллой. Теперь друзья вновь  были  вместе,  и  Ориэлла  моментально
укрыла его магическим щитом.  Мятежники  отскочили,  словно  наткнувшись  на
невидимую стену, и Анвар, радуясь, что битва, очевидно,  подходит  к  концу,
присоединил свои силы к силам возлюбленной, чтобы укрепить волшебный щит.
   - Назад, в башню! - услышал он вопль Ориэллы, и в этот  момент  случилось
непредвиденное. На лестницу выскочили испуганные Сангра  и  Искальда,  крича
что-то невразумительное про какую-то кромку.  "Что  это  на  них  нашло?"  -
подумал Анвар, но Ориэлла, не терявшая мысленной связи с  Шиа,  уже  поняла,
что произошло.  Она  пошатнулась,  лицо  ее  смертельно,  побледнело.  Сила,
поддерживающая магический щит, ослабла,  и  враги  тут  же  начали  напирать
снова.
   - Нет! - услышал Анвар страшный, нечеловеческий крик Ориэллы, и в тот  же
миг его самого пронзила ужасная весть. Боан погиб!
   - Сзади, болван! - раздался окрик, и чей-то меч отбил удар,  направленный
на волшебника. Опомнившись, Анвар вонзил клинок в грудь врага  и  огляделся.
Справа от него теснил своего противника  Язур,  Шианнат  и  Чайм  прикрывали
Ориэллу, а Паррик, Сангра и Искальда защищали вход в башню.
   - Ориэлла! - заорал Анвар и с радостью заметил,  что  она  уже  пришла  в
себя.  В  глазах  ее  горела  ненависть.  Изрыгнув   проклятие,   волшебница
восстановила магический щит, и сделала это с  такой  силой,  что  ксандимцев
отбросило на несколько шагов.  Анвар  кинулся  к  ней  и  схватил  за  руку,
опасаясь,  что,  охваченная  жаждой  мести,  она  в  одиночку  бросится   на
ксандимцев. Даже сейчас, в пылу схватки, его прикосновение немного успокоило
волшебницу, и к тому же она  была  не  настолько  ослеплена  яростью,  чтобы
совершать   безрассудные    поступки.    Воспользовавшись    замешательством
противника, друзья поспешно отступили наверх,  на  второй  этаж.  Когда  они
оказались на верхней площадке, Ориэлла подняла руку, и мощный заряд  энергии
ударил в потолок. Град камней и пыли обрушился на пол, и  Анвар  содрогнулся
от беззвучного крика Басилевса, полного боли и негодования.

Глава 15

ПО ВОЗДУХУ

   - Прости, моя хорошая, но я больше не могу. Мне нужно отдохнуть, - сказал
Ваннор слабым голосом, и Занна, которая поддерживала его, почувствовала, что
он весь дрожит.
   - Конечно, папа, - ответила она. - Сейчас  поищем  подходящий  закуток  и
отдохнем.
   Занна старалась говорить бодро и скрыть от отца собственную  усталость  и
тревогу. Подземному лабиринту, казалось, не будет конца, а запасы еды  таяли
на глазах и сил, необходимых для столь длительного перехода, становилось все
меньше. Ваннор все чаще нуждался в отдыхе, и после каждой передышки ему было
все труднее вставать. Купец упрямо отказывался говорить, что с  ним  сделали
маги, и не позволял Занне перебинтовывать руку, но девушка догадывалась, что
рана его не из легких. Ему  нужен  был  покой,  заботливый  уход  и  хороший
лекарь, но кто знает, сколько еще пройдет времени, прежде чем у  него  будет
возможность получить все это?
   Занна подняла свечу повыше и осмотрелась в поисках  какой-нибудь  боковой
двери. Древние архивы изобиловали  комнатами,  комнатушками  и  нишами  всех
мастей. Некоторые из них были настолько огромными, что одна свеча  не  могла
их осветить, другие же, наоборот, очень маленькими, и Занна, как ни странно,
предпочитала именно их. Там, правда, было тесновато и довольно неудобно,  но
зато тепло. Свеча хорошо освещала все подозрительные углы, и не  приходилось
мучиться сомнениями, не скрывается ли в темноте  кто-нибудь  опасный.  Занна
помнила, как Элизеф все время  жаловалась,  что  прежний  архивариус  своими
заклинаниями отпугивал крыс, тараканов и прочую мелкую пакость, а теперь его
магия ослабла и постепенно  сходит  на  нет.  Однако  не  эти  мелкие  твари
беспокоили девушку. Тревожило ее неизвестно откуда взявшееся  ощущение,  что
они с Ваннором здесь не одни и рядом постоянно находится кто-то или что-то -
невидимое, непонятное и отнюдь не доброе.
   Занна убеждала  себя,  что  это  всего  лишь  игра  воображения,  и  если
поддаться ему, то они уж точно попадут в беду,  но  неприятное  ощущение  не
проходило. Поежившись, Занна повела отца к ближайшей двери.
   Как и следовало  ожидать,  дверь  была  закрыта,  но  это  обстоятельство
почему-то окончательно вывело Занну из себя. У нее появилось упрямое желание
во что бы то ни стало проникнуть внутрь, и она даже забыла,  что  у  прежних
хозяев этого зловещего  помещения  могли  быть  серьезные  причины  запирать
двери. Как это ни нелепо, новое препятствие вдруг живо напомнило  Занне  обо
всех бедах, лишениях и унижениях последних месяцев. Запертая дверь стала для
нее олицетворением ужасной власти магов - и не только над ними с отцом, но и
над всеми смертными. В ярости Занна изо всех сил толкнула дверь плечом.  Она
внезапно распахнулась, и  девушка,  не  ожидавшая  такого  успеха,  потеряла
равновесие и покатилась по грубым ступенькам в темноту.
   Свеча выпала у нее из рук и, конечно, тут же погасла. Занна со сдавленным
криком растянулась на полу  у  нижней  ступеньки.  Она  больно  ушиблась,  и
минутный гнев сменился всепоглощающим страхом. О боги, что она натворила!
   Но потом первое изумление прошло, и Занна взяла  себя  в  руки.  Что  тут
такого? Да мало ли в этом  подземелье  ветхих  дверей?  Щеколда  проржавела,
только и всего. Во всяком случае, здесь они вполне могут отдохнуть.
   - Занна, где ты? - услышала она  недовольный  старческий  голос,  и  этот
голос почему-то напугал девушку больше, чем падение. Папа всегда  был  такой
сильный...  Занне  даже  не  приходило  в  голову,   что   он   когда-нибудь
состарится...
   - Не волнуйся, я просто оступилась. Ничего страшного. -  Занна  с  трудом
поднялась, не представляя себе, в какую сторону идти. Вокруг была  кромешная
темень, и только ответственность за  отца  не  позволяла  девушке  поддаться
безотчетному страху, грозящему лишить ее воли.  Она  хотела  было  попросить
Ваннора зажечь новую свечу, но вспомнила, что с его раненой рукой  он  не  в
состоянии этого сделать.
   - Папа, со мной все в порядке, но я потеряла свечу, - сказала девушка.  -
Говори что-нибудь, только не замолкай, а я пойду на звук твоего голоса.
   - Конечно, конечно, моя девочка. - К несказанной радости Занны,  на  этот
раз голос отца был куда больше похож на прежний. - Не бойся. Слушай  меня  и
иди ко мне, только осторожно. - Ваннору  трудно  было  бороться  с  болью  и
усталостью, но ради дочери он нашел в себе силы, и Занна вновь почувствовала
уверенность в себе.
   - Я не рассказывал тебе, как встретился с Лейнардом и начал свои  делишки
с контрабандистами? Было это так...
   В другое время Занна слушала бы его, боясь пропустить хоть одно слово, но
сейчас ее больше интересовал голос отца сам по себе. Определив  направление,
она вытянула перед собой руки, как слепая, и стала осторожно  пробираться  в
темноте.  Пару  раз  она  ошиблась,  но  потом  научилась   довольно   точно
ориентироваться на  слух,  тем  более  что  из  открытой  двери  дул  легкий
сквознячок.
   - И вот, понимаешь ли, - продолжал тем временем Ваннор, - мы все напялили
карнавальные костюмы в честь праздника - все, кроме Ориэллы и  Форрала:  эти
олухи даже в Солнцеворот занимались фехтованием,  ты  представляешь?  Мачеха
твоя, скажу я тебе, была не в самом лучшем наряде... И тут прибегает  Паррик
и говорит, что поймали беглого...
   Занна слушала его вполуха. Она никогда не слышала эту историю, и  к  тому
же речь шла об Ориэлле, но сейчас для нее важнее  всего  было  добраться  до
отца.
   - ..Этого беднягу называли кабальным, но на самом деле  он,  конечно  же,
был просто рабом. Но Ориэлла взяла его под свою защиту и сделала парня своим
слугой, ну и это оказалось к лучшему, потому что потом Анвар опас...
   Занна снова споткнулась  и  упала,  ободрав  руки.  Она  встала,  потирая
ушибленные колени.
   - Папа, ты где? - позвала она.
   - Здесь, дорогая, -  услышала  она  уже  совсем  рядом,  а  через  минуту
коснулась своей рукой его руки.
   Как можно равнодушнее, чтобы отец не понял, какой испуг  она  только  что
пережила, девушка попросила:
   - Дай мне, пожалуйста, корзину. Получив ее, она нащупала там новую  свечу
и трутницу. Когда ей наконец удалось зажечь  свечу,  Занна  обнаружила,  что
перед ними какое-то большое помещение. Слабый свет едва  рассеивал  темноту,
но девушка была рада и этому, а особенно тому, что они с отцом снова вместе.
   - Пожалуй, мы можем здесь отдохнуть, -  сказала  она  и  помогла  Ваннору
спуститься по ступенькам.
   Они отошли всего несколько шагов от двери,  чтобы  избежать  сквозняка  и
вместе с тем - чтобы в случае чего выход был рядом. Там Ваннор с облегчением
уселся, привалившись к стене.
   - Ну, вот и славно, - пробормотал он. Занна протянула ему бутыль с водой,
а сама стала искать в корзине сыр и хлеб. Когда  же  она  хотела  дать  отцу
поесть, то увидела, что он уже спит.
   Занна осторожно вынула бутыль из его безвольной руки,  сделала  небольшой
глоток, откусила кусочек хлеба, а потом стала охранять сон отца.  Девушка  и
сама страшно устала, н