будучи  не  в  состоянии  принять  участие  в
мысленной   беседе,    уединились,    чтобы    почтить    память,    Элевина
бутылочкой-другой крепкого вина.  Чайм,  который  уже  слышал  эту  историю,
следил за повествованием Басилевса вполуха, но зато с увлечением наблюдал за
диковинной игрой, которой развлекались маги, слушая духа Горы.
   Ориэлла, подняв руку, творила огненный шарик, а затем подбрасывала его  в
воздух.  Подчиняясь  ее  воле,  шарик  летал  по  комнате,  послушно  огибая
предметы. Анвар в свою очередь тоже должен  был  создать  огненный  шарик  и
повторить траекторию,  заданную  Ориэллой.  Задача  была  тем  сложнее,  что
одновременно  приходилось  еще  и  внимательно  слушать  Басилевса.  Ориэлла
затеяла эту игру, чтобы ее возлюбленный немного попрактиковался в магии Огня
- ведь Анвар никогда не был в ней особенно силен, а Арфа, чьей  стихией  был
Воздух, ничем в этом смысле не могла помочь своему  хозяину.  Следя  за  его
неуклюжими попытками, Чайм подумал, что  такие  упражнения  и  впрямь  очень
полезны для мага.
   Однако по мере того, как Басилевс углублялся в свое повествование, Анвару
с Ориэллой стало не до того, и вскоре их шарики  уже  бесцельно  парили  под
потолком, словно  разноцветные  светлячки.  Волшебники  были  явно  увлечены
повестью, и Чайм в душе восхитился хитроумием духа Горы, который ловко сумел
отвлечь их, особенно Ориэллу, от некоторых опасных расспросов.
   А вопросов у волшебницы и в самом деле  было  множество.  Ее  раздражение
тем, что  Молдан  отказался  посвятить  их  с  Анваром  в  свой  разговор  с
Эфировидцем, еще не улеглось, но она доверяла Чайму и, стало быть,  доверяла
Молдану. К тому же она встретила в  нем  собственное  непобедимое  упрямство
(Анвар ехидно напомнил ей, что подобные вещи - весьма в  ее  характере).  Но
хотя Басилевс заверил  ее,  что  предмет  их  беседы  касался  исключительно
ксандимцев, любопытство, свойственное Волшебному Народу, не  давало  Ориэлле
покоя. Впрочем, то  же  самое  любопытство  заставило  волшебницу  на  время
отложить  свои  расспросы,  чтобы  без  помех  побеседовать  с  удивительным
существом, древним, как сами горы.
   "И ты говоришь, - спросила пораженная Ориэлла, - что этот безумный Молдан
заточен под Академией?"
   "Да, и уже очень давно. Если Габал и  тогда  уже  был  безумен,  то  даже
трудно представить, что произошло с его душой теперь".
   Анвар,  который  уже  имел  случай  пережить  столкновение  с  одной   из
могущественных Молдан и, кроме того, провел немало часов в подземных архивах
Финнбарра, ужаснулся не меньше Ориэллы.
   "Боги, я надеюсь, что Миафан об этом не узнает!  -  Он  поежился.  -  Это
открытие может помочь разрешить наши трудности с Верховным  Магом,  но  зато
создаст новые, еще более неслыханные". Не без внутренней дрожи маг подумал о
том, известно ли Басилевсу про его битву с Молдан горы  Аэриллии  и  что  он
сделал бы, если бы узнал об этом.
   "Не тревожься раньше времени",  -  заметила  Ориэлла,  имея  в  виду  его
последнюю реплику. Но прежде, чем Анвар успел ответить, ей вдруг показалось,
что она слышит еще чей-то мысленный зов, очень слабый, словно идущий с очень
далекого расстояния.
   "Кто-нибудь слышал это?" - резко спросила она. "Что именно?" - озадаченно
переспросил  Анвар.  "Я  готова  поклясться,  что  кто-то  только  что  меня
окликнул". "Я ничего не слышал", - ответил Басилевс.
   "И я тоже", - покачал головой  Чайм.  "Наверное,  показалось.  -  Ориэлла
потерла глаза. - Пожалуй, нам пора спать. Завтра - трудный день... Нет, вот,
опять!"
   Знаком  попросив  остальных  замолчать,  волшебница   закрыла   глаза   и
сосредоточилась. С минуту она ничего не слышала, но потом вдруг до нее вновь
донеслось:
   "Волшебница.., волшебница Ориэлла... Умоляю, отзовись, ответь мне!"
   "Какая-то неизвестная просит о помощи, -  сказала  Ориэлла,  обращаясь  к
собеседникам. - Голос очень слабый, но с помощью Жезла Земли я, должно быть,
смогу установить связь". - Она потянулась за Волшебным Талисманом.
   "Осторожнее, Ориэлла, - предупредил ее Анвар. - А вдруг это Элизеф? Может
быть, она опять хочет поймать тебя в ловушку, как тогда, в пустыне".
   Волшебница нахмурилась. Она не любила вспоминать о том, как из-за  Элизеф
чуть не погубила и себя, и Анвара.
   "Если это она, я буду даже рада, - возразила Ориэлла. - На  этот  раз  ей
будет куда труднее иметь дело со мной".
   Она взяла в  руку  Жезл  и  сразу  почувствовала  прилив  сил:  благодаря
Талисману ее собственные возможности резко возросли.
   "Анвар, Чайм! - позвала Ориэлла. - Возьмитесь за Жезл, давайте  объединим
наши силы. Что бы там ни было, я хочу, чтобы вы тоже об этом  знали".  Когда
они выполнили ее просьбу, волшебница вновь закрыла глаза и  сосредоточилась,
чтобы разобрать обращенные к ней слова.
   На этот раз она услышала все так ясно,  словно  рухнула  некая  невидимая
преграда. В голосе незнакомки звучала отчаянная мольба.
   "Я слушаю, - ответила Ориэлла. - Кто ты?"
   "Волшебница Ориэлла? Неужели это правда ты? Я  уж  думала,  мне  тебя  не
найти. Это я, Занна, дочь Ваннора".
   "Что? О боги, как же тебе удалось связаться со мной?"
   "С помощью кристалла, которым ты вызывала слуг в Академии. Я  переоделась
служанкой и решила шпионить за магами, но сейчас Миафан схватил папу..."
   С возрастающим ужасом  Ориэлла  слушала  историю  Занны,  Она  со  стыдом
поймала себя на том, что в последнее время даже не вспоминала о  Ванноре.  А
ведь она всегда любила купца. Известие о том, что он попал в руки Миафана  и
Элизеф, заставило Ориэллу похолодеть. А Занна...  Волшебница  была  поражена
мужеством девушки и особенно тем, что все это  время,  оказывается,  служила
для Занны примером. Ориэлла считала Занну почти ребенком,  однако,  узнав  о
смерти Джанока, изменила свое мнение.
   "Но в любой момент могут заметить, что он пропал, - закончила Занна  свой
рассказ, - так что мы с папой должны бежать сегодня ночью. Другого случая не
представится. Но как я могу увести его из-под носа у  магов?  Даже  если  мы
выберемся из башни, что  делать  потом?  Папа  говорил,  что  есть  какой-то
подземный ход под библиотекой, но там все заперто! Нам там не пройти!"
   "Пройдете! - быстро ответила Ориэлла. - Я расскажу тебе, как это сделать.
Но возьми с собой кристалл, в случае чего опять  свяжешься  со  мной.  Кроме
того, мне ведь интересно, как все получится, - улыбнулась она.  -  А  теперь
слушай внимательно, Занна. Вот что ты должна сделать..."
   Закончив свои объяснения, Ориэлла пожелала Занне удачи.  На  душе  у  нее
было тревожно. Она старалась говорить с девушкой уверенно, но знала, что  на
самом деле спасти Ваннора будет очень и очень трудно.
   - Не переживай так, - успокаивал ее Анвар. - Ты сделала все, что от  тебя
зависит, а у Занны достаточно и мужества, и здравого смысла. Надо  же',  эта
девчонка прирезала Джанока!
   Ориэлла хорошо помнила, сколько вынес в свое время от этого чудовища  сам
Анвар. Правда, именно благодаря его жестокости они с ним и встретились...
   Но прежде, чем она успела  что-нибудь  ответить,  новый  сигнал  бедствия
прервал ее размышления - безмолвный вопль  Шиа,  -  и  волшебница  сразу  же
забыла обо всем остальном. "Ориэлла, скорее! Твой лошадиный народ, чтоб  ему
провалиться, стреляет в нас!"
   - Будь они  прокляты!  -  Ориэлла  быстро  передала  волка  его  приемным
родителям и тут же выбежала из комнаты, а вслед за ней - и Анвар  с  Чаймом.
Эфировидец отчаянно заколотил в дверь Паррика,  чтобы  предупредить  Хозяина
Стад об опасности. Паррик и Сангра выскочили сразу, а  из  соседней  комнаты
вышла заспанная Искальда. Однако ни Шианната, ни Язура нигде не было.
   Не успели маги дойти до дверей, как их остановил голос Басилевса:
   "Берегитесь, чародеи! Ксандимцы жаждут вашей крови и крови вашего Хозяина
Пастбищ. Они вооружены и скоро будут здесь".
   Анвар зло выругался. Маги кинулись наверх, чтобы закрыть  двери.  Ориэлла
быстро связалась с Шна и узнала, что  пантеры  благодаря  своей  способности
видеть в темноте сумели увернуться от стрел и  поднялись  по  крутой  горной
тропе. Сейчас ксандимские лучники, видимо, пытаются найти в  себе  мужество,
чтобы преследовать их, что было бы весьма нелегко даже днем. Ориэлла вкратце
сообщила Шиа, что происходит в крепости, и предупредила, чтобы они держались
подальше.
   - Если за вами погонятся, ступайте в ущелье  Чайма.  Главное  -  миновать
каменных идолов, дальше они не осмелятся вас преследовать.
   "Только если не будет другого выхода, - упрямо ответила  Шиа.  -  Я  хочу
быть поблизости на случай, если тебе потребуется помощь".
   На лестничной площадке они встретили мрачного Чайма и его спутников.
   - Шианнат и Язур где-то в крепости, - сказал встревоженный Эфировидец.  -
Их надо найти и предупредить, если еще не поздно.
   "Еще нет, - вмешался Басилевс. - Они - в кладовых, и  пока  их  никто  не
обнаружил".
   Когда Чайм сообщил эту новость друзьям, Искальда бросилась вперед.
   - Я пойду туда! Шианнат - мой брат. Анвар остановил ее.
   - Постой. Пойду я. Басилевс укажет мне дорогу. - Видя, что Ориэлла  хочет
уже вызваться сама, он опередил ее. - Нет, любимая, идти надо  мне.  Ты  еще
слишком слаба. Я быстрее справлюсь с этим делом.
   Ориэлла нахмурилась.
   - Проклятие! Ты прав,  провалиться  бы  мне!  Ладно,  только  возвращайся
поскорее, слышишь? - Они вместе спустились вниз, и  Ориэлла  обняла  его  на
прощание.
   Очутившись за дверью, Анвар поежился. Внезапно он почувствовал себя очень
одиноким.
   - Будь проклято твое геройство, - пробормотал маг себе  под  нос.  Однако
надо было торопиться. Свернув налево, Анвар почти побежал по  коридору.  Чем
скорее он вернется назад, в башню, тем лучше.

***

   Шианнат повел Язура в погреба под кладовыми, туда, где ксандимцы  хранили
пиво и мед. Обычно Народ Всадников предпочитал готовить и  есть  на  вольном
воздухе, но при этом каждый отдавал десятую часть своей добычи  в  крепость.
Те же, кто жил здесь постоянно и не мог заниматься охотой (например, старики
и больные), создавали и хранили запасы на случай  каких-нибудь  чрезвычайных
обстоятельств, например, засухи или осады.
   Старики, кроме того, варили пиво для общих нужд. Запасы крепких  напитков
обычно никто  не  сторожил,  но  зато  их  тщательно  учитывали  и  выдавали
охотникам в обмен на добычу или ремесленникам в обмен на  изделия,  и  такой
порядок устраивал всех. Однако когда у Шианната с  Язуром,  засидевшихся  за
кружками допоздна, кончилось пиво, бывший изгнанник решил позаимствовать его
в подвалах: Язур не знал, что в прошлом подобные проделки принесли  Шианнату
немало неприятностей со старейшинами да и с самим Вождем.
   Они спустились по крутой каменной лестнице, и, несмотря на все  заверения
ксандимца, что беспокоиться им нечего, Язур не мог  отделаться  от  смутного
чувства тревоги. Сначала он решил, что это оттого, что  он  много  выпил.  В
подземелье было мрачно и холодно, и, хотя они ступали осторожно, звук  шагов
под гулкими сводами был пугающим и громким.  В  свете  факела,  который  нес
Шианнат, их тени на  стенах  казались  жуткими  фантастическими  существами,
живущими самостоятельной жизнью. Глядя на  них,  Язур  вспомнил,  совершенно
некстати, жуткие рассказы Ориэллы о призраках Смерти.
   Вскоре он протрезвел, но ощущение опасности, знакомое  любому  воину,  не
только не исчезло, но даже  возросло,  особенно  когда  они  достигли  конца
коридора и очутились в хитросплетении небольших каморок, где, собственно,  и
хранились запасы. Язур никак не  мог  отделаться  от  чувства,  что  в  этом
лабиринте скрывается некий неведомый враг, который  только  и  ждет  случая,
чтобы напасть на них врасплох.
   Услышав шепот ксандимца, Язур вздрогнул от неожиданности.
   - В ближайших помещениях хранится в основном жратва, -  сообщил  Шианнат,
не  подозревая,  как  напугал  своего  друга.  -  Старейшины  надеются,  что
посторонний заблудится, прежде чем найдет пиво.
   Они переходили из одной каморки в другую, пробираясь среди мешков, ящиков
и бочек, и Язур посмеялся над собой  за  свою  слабость.  Вот  ведь  Шианнат
совсем не боится темноты! Однако это не прибавило  казалимцу  уверенности  в
себе. Ему все время казалось, что за ним наблюдают чьи-то  невидимые  глаза.
Но идти на попятный было поздно. Он вовсе  не  хотел  показать  себя  трусом
перед Шианнатом, а особенно - перед его сестрой, которой тот,  конечно,  все
расскажет. Чем скорее они найдут это проклятое пиво,  тем  скорее  вернутся.
Воину оставалось только стиснуть зубы и стараться не отставать от ксандимца.
   И вдруг неизвестно откуда подул ветер, и факел  в  руке  Шианната  погас.
Наступила непроницаемая темнота.
   - Гром и молния! - воскликнул Шианнат. Язур, на которого опять  навалился
безудержный страх, услышал, как ксандимец возится в поисках кремня и огнива.
   Потом что-то упало.
   - Неуклюжий болван, - зло прошипел Язур и начал дрожащими руками шарить у
себя в карманах. Во имя Жнеца, куда он мог их  задевать?  В  этой  кромешной
тьме можно свихнуться! А без света как им найти путь назад? Шианнат, видимо,
по-своему оценил их положение.
   - Ну, по крайней мере здесь мы не будем голодать, - пробормотал он.
   Этот мрачный юмор несколько улучшил настроение Язура.
   - Ну, если бы еще и найти это треклятое пиво, - заметил он. - Тем  более,
- добавил он смущенно, - что дурак, который назвал тебя  болваном,  кажется,
забыл огниво и кремень в кармане другой накидки...
   Шианнат расхохотался, и Язур почувствовал его руку у себя на плече.
   - Теперь нам нельзя расставаться, - сказал ксандимец. - Сейчас я  поверну
налево и постараюсь найти  стену,  Найдя  стену,  друзья  взялись  за  почти
безнадежное дело: держась за нее, отыскать  обратный  путь  и  выбраться  из
подвалов.
   В темноте чувство времени нарушается, и Язуру казалось, что они  блуждают
уже много часов. Однако  ни  голода,  ни  жажды,  ни  истощения  сил  он  не
чувствовал и, стало быть, заблуждался. И все же когда где-то вдали забрезжил
слабый свет факелов, Язур готов был заплакать  от  счастья.  Радостный  крик
Шианната свидетельствовал о том, что он тоже заметил свет. Все  еще  держась
за руки, друзья радостно побежали вперед, крича во все горло, чтобы привлечь
внимание, и, лишь когда едва не налетели на обнаженные мечи,  поняли,  какую
они сделали глупость.

***

   Направляемый Басилевсом, Анвар шел по освещенным факелами коридорам.  Чем
дальше, тем они становились уже, тем больше в них было пыли,  тем  хуже  они
были освещены. Наконец магу потребовалось его ночное зрение, и  он  вынужден
был замедлить шаг из-за трещин и колдобин в полу. Чтобы Анвар не  сбился  на
поворотах, Молдан (как  когда-то  для  Чайма)  создал  для  него  светящийся
указатель. Неблагодарный маг, однако, заметил про себя, что дух Горы мог  бы
сделать свое внутреннее строение  и  попроще.  Хотя  Басилевс  обещал  юноше
предупреждать его об опасности, Анвар за каждым  углом  опасался  нападения.
Прошла, казалось, уже целая вечность, а он все  еще  не  дошел  до  знакомых
мест.
   "Ты куда меня ведешь?" - недовольно спросил он у Басилевса.
   "Я веду тебя по старым задним коридорам, - раздраженно  ответил  Молдан--
Может быть, ты предпочел бы более короткий путь, мимо ксандимских воинов?"
   "Ну, в таком случае и этот путь  вполне  хорош,  особенно  если  я  успею
добраться вовремя".
   "Ты все равно уже опоздал: твои друзья захвачены в плен, но,  к  счастью,
пока не пострадали. Они заблудились в подвалах и попали в засаду  -  ведь  я
лишен возможности общаться с нашими и не мог  их  предупредить.  У  них  был
факел, и я погасил его, чтобы скрыть их, но они сами угодили в руки  врагов,
уверенные, что это - спасатели. - Молдан вздохнул. - Признаю свою ошибку. Я,
к сожалению, еще не  научился  понимать  смертных.  Впрочем,  на  бесплодные
сожаления нет  времени.  Язур  и  Шианнат  сидят  под  стражей  в  кладовых.
Ксандимцы  собираются  расправиться  с  ними,  как  только  будут  захвачены
остальные".
   "Гром и молния! Почему же ты сразу  не  сказал  об  этом?"  -  возмутился
Анвар.
   "Зато я предупреждаю тебя сейчас, - невозмутимо ответил  Басилевс.  -  Не
было смысла волновать тебя раньше времени. Но теперь, чародей, призови  свое
мужество. Еще два поворота - и ты выйдешь к кладовым. Готовься к битве!"

***

   В башне осажденные  тоже  готовились  отражать  нападение.  Волшебница  с
Парриком  стояли  у  дверей  и  с  беспокойством   прислушивались   к   гулу
возбужденных  голосов  по  другую  сторону.   Осаждающие   уже   потребовали
капитуляции, но получили отказ. Позади Ориэллы с обнаженными  мечами  стояли
Сангра и  Искальда.  Вульф  остался  в  комнате  магов  под  защитой  Боана.
Безвольное тело Чайма притулилось на  ступеньках,  а  дух  его  наблюдал  за
врагами, собравшимися по ту сторону  дверей.  Он  уже  вступил  в  мысленное
общение с Ориэллой: "Они вооружены мечами, луками, стрелами  и  топорами.  У
них также много факелов. Мы не сможем долго удерживать  их,  особенно,  если
они устроят пожар. Надо готовиться к бегству".
   Ориэлла стиснула зубы.
   "Разрази меня гром, Чайм. Я шагу отсюда не ступлю, по крайней  мере  пока
не вернется  Анвар.  -  Увидев,  что  Паррик  хочет  что-то  возразить,  она
огрызнулась:
   - Оставь свои соображения при себе, Паррик, я не хочу сейчас их слышать!
   Глаза Чайма вновь открылись и приобрели обычное выражение.
   - Я и не предлагаю бросать Анвара. Но все же нам  надо  приготовиться,  -
твердо сказал он. - Единственный безопасный выход отсюда - через мостик,  по
которому ходят звери.
   Ориэлла похолодела, представив себе эту ненадежную шаткую доску,  уступы,
такие узкие, что едва можно поставить ногу, и крутые тропы,  по  которым  ни
один нормальный человек не пойдет. Ее отборная  ругань  заглушила  последние
слова Эфировидца, но тут же раздался еще более  громкий  звук  -  кто-то  из
нападавших ударил по двери топором. Сразу  же  вслед  за  первым  последовал
второй тяжелый удар.
   - Выходи, предательское отродье, пока я сам не добрался до тебя  и  твоих
приятелей - чужеземных ублюдков! Дубовая дверь затрещала под новыми ударами.
Добродушные карие глаза Чайма вспыхнули от гнева.
   - Я так и знал! Это Галдрус! - проворчал он. - Ну что ж, пусть попробует.
Посмотрим, что из этого выйдет.
   Глаза  Эфировидца  снова  стали  цвета  ртути.  Он  использовал  движение
воздуха,  чтобы  создать  очередное  видение  и  перенести  его  туда,   где
находились нападавшие, хотя это и требовало немалых усилий.
   Тем временем Ориэлла сосредоточилась и связалась с  волками  наверху.  Ей
удалось предупредить их об опасности, после чего с помощью мысленных образов
она сообщила им, что надо  взять  Вульфа  и,  через  мостик,  через  горы  и
плоскогорье, отнести его в ущелье Чайма, в безопасное место. Если ям удастся
сделать это прежде, чем вмешается евнух, все  будет  в  порядке.  Волшебница
знала, что Боан очень ревниво опекает ее сына и  вполне  способен  броситься
вдогонку. Впрочем, она надеялась, что он все равно не сможет их догнать.
   На всякий случаи Ориэлла мысленно связалась еще и с Шиа, которая,  как  и
подозревала волшебница, вместе с Хану по-прежнему ждала вестей и не  уходила
далеко в горы.
   "Ты с ума сошла? - проворчала пантера. - Ну ладно уж, я постараюсь, чтобы
этот бык не свалился со скалы или по ошибке не отрубил  кому-нибудь  голову.
Хану  останется  охранять  тропу,  хотя  эти  твои  лошадиные  люди  слишком
трусливы, чтобы приблизиться к нам".
   Между пантерой и евнухом давно установилась  дружба,  и  Ориэлла  немного
успокоилась. Хорошо, что огромная кошка будет рядом и в случае чего  поможет
ему. Ведь гигант наверняка кинется в темноте  по  опасной  тропе.  Вздохнув,
Ориэлла уверила себя, что сделала все возможное для Вульфа  и  его  опекуна;
теперь предстояло помочь Чайму,