игры, они
морочили  головы,  миллионы,  миллиарды  голов,  они  лишали зрения и слуха,
заставляли  видеть  и слышать лишь образы, созданные ими, они управляли всем
и  повсюду,  они указывали цели и мишени, они вырабатывали нормы и законы...
они  всегда  навязывали  свою  игру.  И потому они всегда выигрывали! А ведь
стоило  лишь  оттолкнуть их, отринуть от глаз и ушей своих, чтобы узреть мир
таким,  каков он есть, осмотреться, найти свое место и избавиться от чужаков
со  всеми  их  установками,  их  правилами,  их  игрой!  Только  так!  Иначе
невозможно!
     - Когда  все  закончится,  когда  мы вернемся, - скрежетало извне, - ты
опять  станешь  рыбкой  в  моем  аквариуме,  цветком  в моей оранжерее. И ты
будешь  бесконечно  счастлива,  ибо  тебя  минует  до  поры  до времени ужас
загнанной  и терзаемой жертвы. Ты сделала правильный выбор! Иди же ко мне! Я
прощаю тебя...
     Светлана   ступила   шаг  вперед,  еще  один...  она  чувствовала,  как
начинается  раздвоение, как она снова превращается в русоволосую растерянную
Лану,  узницу  Системы,  одну  из  немногих избранных. Да, это спасение, это
единственный  путь...  иначе,  -  она  видела,  как  негуманоиды, воины трех
сочлененных  миров,  расправлялись  с  загнанными  жертвами,  -  иначе лютая
мучительная  смерть.  И ведь никому из растерзанных не предоставляли выбора.
Из  пропасти  забытья  всплыла  черноволосая,  полногрудая  красавица  с  ее
бесконечными  россказнями,  с  ее  острыми  следящими  глазками,  блаженное,
полусонное  лицо  Вечной Марты... им было, хорошо в Системе, они приобщались
к  вечному  покою,  а это неземная, потусторонняя*сладость бесконечных грез,
это  воплощенная  сказка...  Шаг.  Еще  шаг. Быть избранной, разве не в этом
счастье  и  отпущение  всех мук, страданий, избавление от них, избавление от
памяти... Нет!
     Она резко вырвала себя из тягучего омута. Нет!
     Сгусток  тьмы  нависал  прямо  над  головой. Достаточно было вступить в
него,  и  она  окажется там. Там?! Светлана вздрогнула. Хорошо, она окажется
там. Но она будет играть по своим правилам. Да! И никто не остановит ее!
     - Иди ко мне! - глухо пророкотало извне.
     - Иду! В два прыжка Светлана взлетела на скалистый уступ.
     +-759 97

     Обрывки   расползающегося,   истлевшего   комбинезона  сорвались  с  ее
обнаженного,  сильного  и  гибкого  тела.  Здесь  Осевое, здесь нет одеяний.
Здесь  подлинно  лишь  естество.  Она  оттолкнулась  что было мочи и парящей
птицей  взвилась  над сгустком мрака. Но прежде, чем упасть в него, пропасть
в  нем,  перетечь  из  Осевого  в  Систему,  она,  не  издавая  ни звука, не
полураскрыв  даже  рта, оглушительно, требовательно, властно, как и положено
не гостье, но владычице Страшных Полей, выкрикнула в пространство:
     - Трон!!!
     Верящий  в  себя  обретает  силу.  Верящий  в себя властвует над миром.
Игра?!  Хорошо!  Пусть будет Игра! Погружаясь в беспросветную черную темень,
Светлана  ощутила, как обтекающее, обволакивающее сиденье Трона принимает ее
в  себя.  Она  опередила  их.  Она  сыграла  в  их  игре, в их мире по своим
правилам.  Вот  он - сверхагрегат сверхвласти, в ее воле. Надо опустить руки
на  подлокотники,  расслабиться. Прекрасно. Трон слушался ее, подчинялся ей.
И пусть будет свет!
     Мрак развеялся мгновенно, словно его и не было.
     Ослепительно-безмерное  пространство  Зала  Отдохновений ударило в шаза
мириадами  хрустально-радужных бликов. Система! Переход свершился мгновенно.
Но  главное,  что  она успела! Шансов на выигрыш почти не было. И все же она
успела!   Теперь   вниз,  в  пересечение  квазиярусов,  в  нулевое  время  -
Мертвец-Верховник  там.  Сущность его скована полями, недвижна. Все прочее -
лишь ипостаси, разбросанные по измерениям и пространствам.
     - Не   спеши!   -   прогрохотало   вдруг   сзади.  Светлана  плавно,  с
достоинством,  как и подобает обладательнице абсолютной власти, развернулась
вместе  с  Троном.  И  увидела  Верховника.  Он  был в своем игровом обличий
мрачного,  огромного, черного средневекового рыцаря, закованного с головы до
ног  в  уродливо-хищные,  шипастые  доспехи.  Черные перья вились над черным
гребнистым  шлемом,  черный,  непостижимо широкий плащ развевался за спиной,
бросая  черную  тень...  на сверкающий алмазными гранями Трон. Да, Верховник
восседал  на точно таком же Троне, что и Светлана. Вместе с ним он парил над
мраморными полами бескрайнего зала, не имеющего стен.
                         Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Она сразу

98

     поняла  все.  Так  и  должно  было быть. Волшебные Миры. Страшные Поля.
Уходящие  в  них желали обладать всем в своих потехах и игрищах, они жаждали
быть   всемогущими   и   бессмертными,  всесильными  и  недосягаемыми.  Люди
будущего!  Конечно,  же  каждый уходящий в странствия получал свой трон. Это
было  серийное  производство  XXVII-ro,  XXXIII-го  веков!  Это были обычные
вездеходы  и кабинки безопасности будущего для битв, сражений, приключений и
путешествий  по  игровым  мирам. Игры переросли себя, превратились в большую
реальность,  чем сама жизнь. Стали Большой Игрой. Но какое ей до этого дело!
Плевать! Сто раз плевать! - Вперед!!!
     Всю  мощь, всю силу Трона она нацелила, направила на него, восседающего
напротив.  Сокрушить!  Раздавить! Уничтожить! Трон молнией сорвался с места.
Ураганные   снопы   излучений,   гравиполей  и  гипертаранов  обрушились  на
Верховника,  грозя  испепелить  его, стереть с лица Мироздания, сжечь дотла.
Но  тщетно.  Защитные барьеры спасли Верховника. Один трон не мог уничтожить
другой  ни  при каких обстоятельствах, так было заложено изначально, этого и
следовало ожидать, нечего было и пробовать!
     Светлана  закусила  губу.  Ну  и  пусть. Он тоже ничего не сможет с ней
поделать. Ничего! А теперь вниз!
     Оглушительные,  искрящиеся  водопады  падали вверх, поражая феерической
мощью,  величием. Она пронзала слой за слоем, проникая из пещеры в пещеру, с
уровня  на  уровень,  рассекая  десятки параллельных измерений, спускаясь по
безмерному  веретену,  прорывающему  пространства.  И. сверкали неописуемыми
огнями  сталактиты и сталагмиты, струящиеся застывшими струями, переливались
мохнатые  лиловые  структуры-решетки...  Стоп!  Она увидала что-то знакомое,
почти  родное...  нет! не может быть, здесь все так изменилось. Пол огромной
пещеры  был  залит  мутной  зеленой  жижей.  В  ней  плавали какие-то трубы,
шланги,  булькали  пузыри.  Но  не  это  было  главным,  нет!  На  стенах  в
сплетениях  проводов  и  жгутов,  поросших мхом, висели... мертвые, высохшие
уродливые  тела  маток.  Они  все умерли! Это невозможно! Лана замедлила ход
Трона.   Надо  вглядеться  в  лица.  Страшно!  Омерзительно!  Но  надо.  Она
проплывала  мимо  погибших  маток,  оглядывая  каждую,  всматриваясь  -  вот
черноволосая, это она. Прочь! Скорее прочь! А вот...
                                                                          99

     Огромный  морщинистый  бурдюк  с  выбивающимся  из него дряблым хоботом
увенчивала  голова  с  одутловатым  лицом,  свалявшимися  волосами и пустыми
глазницами.  Полуразложившиеся  губы брезгливо свисали вниз... Вечная Марта!
Это  она!  Нет! Невозможно! Она собиралась жить вечно! В блаженстве! В неге!
И  вот  итог...  Светлана  в  голос,  душераздирающе закричала. Вечная Марта
умерла!  Сразу вспомнилось, как и она сама висела здесь, недолго, Иван успел
придти  за  ней,  а  она не хотела уходить из блаженства на муки и страдания
смертной    жизни.    И    вот   конец   Вечности!   Уродливое,   обрюзгшее,
полуразложившееся-полувысохшее чучело Вечной Марты. Прочь! Прочь отсюда!
     Ей  надо успеть. Обязательно надо успеть! Скоро заканчивается расчетное
время  полета  в Осевом! Скоро все кончится... а она ничего так и не успела.
Верховник  идет  по  следу.  Но  он  ничего  не  сделает с ней. А она... Она
всевластна! Быстрей! На Хархан-А! Только туда.
     - Хархан-А!  В темницу! - заорала она, не помня себя. Переход свершился
мгновенно.  Трон натужно гудел, его не жалели, не щадили, но пока он работал
исправно.  Мрак.  Снова  мрак.  И  лязг  цепей.  И черное тело, висящее вниз
головой.  И отсвет доспехов. Значит, сам он здесь... Но радоваться рано. Как
они  были великодушны, как просты! Светлана, еле разжимая губы, чуть не шипя
от накатившей ненависти, выдавила:
     - Ну, что, бессмертный, созрел?!
     - Ты  не  посмеешь  сделать  это!  -  прорычал  тот  совсем глухо. - Не
посмеешь! Светлана засмеялась.
     - Распылить!  - приказала она мысленно. В мрачной темнице стало светлее
-  аннигилятор  Трона  выбросил  первый пучок. Расплавленные доспехи шипящей
жидкой  сталью  потекли вниз. Искрящимся ручьем стекли на сырой пол кандалы.
Радужно  мерцающий зеленоватый шар застыл под титановыми крючьями в потолке.
И  в  шаре  этом, стиснутый со всех сторон силовыми полями, извивался жалкий
прозрачный  червячок  с  вытаращенными  глазами, умирающий жалкий червь. Еще
можно   было  остановиться,  отключить  аннигилятор,  дать  задний  ход.  Но
Светлана сурово повторила:
     - Распыли его!

100

     _  Нет!!!  -  пророкотало  подобно  грому  из  угаа  пещеры-темницы.  И
выявился смутный силуэт Мертвеца-Верховни-ка, восседающего на Троне.
     _ Распыли его!!! - тоном, не терпящим возражений потребовала Светлана.
     И  блокировочно-защитный  узел  Трона  отключился.  Воля  восседающего,
троекратно  закрепленная  в  приказе,  закон! Зеленоватый шар заискрился - и
червя   начало   раздувать,   он   превратился   в   прозрачный   пузырь   с
кроваво-злобными  глазищами...  и  лопнул.  Но  мерзкие капли не долетели до
сырого,  залитого  расплавленным  металлом  пола,  они  обратились сначала в
поганый, вонючий пар, а потом в молекулы, в атомы, в ничто.
     Вместе с ними исчезла и смутная тень Верховника.
     Победа! Она попала в точку! Почти наугад! И она выиграла!
     Светлана  готова  была  расхохотаться  в  полный голос, но вместо этого
зарыдала,  заплакала,  не  веря еще до конца в свершившееся. Время истекало.
Она  прервала  рыдания  на  полувсхлипе,  полувздохе.  Хватит!  Пора! Теперь
только туда!
     - В армаду!!! - приказала она безоговорочно и властно.
     От  высветившихся  со  всех  сторон  звезд  закружилась голова. Мига не
прошло.  Непостижимо. Теперь не ошибиться... только не ошибиться! Чудовищный
чужой   звездолет   невообразимо   уродливой   конструкции  нависал  мрачным
стервятником  над  всеми мирами. Туда! Только туда! Это их корабль! Если она
успеет  до  выхода  капсулы  из  Осевого... Трон задрожал натужным гудом, он
делал  невозможное,  но на то он и был сверхагрегатом ХХХШ-го века. Светлану
внесло  в рубку управления, швырнуло наземь. Она вылетела из обволакивающего
сидения,  вскочила кошкой, тигрицей, уворачиваясь от растопыренных когтистый
лап  негуманои-да.  Успеть!  Только успеть! Еще двое бросились ей наперерез.
Но  поздно.  Светлана  уже впрыгнула в кресло мыслеуп-равления. И всех троих
монстров  отшвырнуло  от  нее  силовыми защитными барьерами. Она опять взяла
верх.  Оставались  минуты.  А  возможно,  и секунды! Все хронометры и прочая
мишура  -  там,  позади,  в  Осевом.  Но совершенно обнаженная, казалось бы,
беззащитная,  сидя  в  этом  главном  кресле  звездолета  она  была сильна и
неуязвима. Еще немного! Совсем немного! Что же произойдет?! Она сжалась
                                                                         101

     в  комок,  видя, как рвутся к ней чудовищные нелюди, как они скалятся в
бессильной  злобе, скрежещут зубами и когтями, а один и пуще того, выпускает
в  нее  оранжевый  луч из какого-то шара, зажатого в лапе. Нет! Время вышло!
Они   опоздали!   В   уши   начинало  давить.  Сердце  остановилось.  Легкие
разрывались, жгли огнем все внутри. Это выход.
     Это выход из Осевого!
     Она  переиграла их. Переиграла в Осевом, в Страшных Полях, в Системе! И
теперь  лишь  судьба решит, что выпало на ее долю. В прошлый раз она погибла
на входе в Осевое. Теперь она может погибнуть на выходе. Еще немного. Миг!
     Дрожь,  охватившая  тело, стала невыносимой, смертной, и когда не стало
сил  терпеть,  когда  Светлана  уже  прощалась с жизнью, вдруг отпустила ее.
Сквозь  пелену  слез  она увидала на обзорном экране Солнце. Родное, доброе,
привычное  Солнце. Петля замкнулась! Они промчались по Осевому и вырвались в
исходной   точке.  Они?!  Светлана  еще  раз  оглядела  овальные  незнакомые
обзорники,  перевела  взгляд  на  серые стены с черными переборками. Ощупала
кресло  -  оно  было совсем иным, чем то, в которое она впрыгнула в Системе,
проникнув  в  армаду.  Да, это шутки Осевого. Все материальное изменчиво, не
надо  пугаться.  Главное,  корабль  послушен ей! Главное, это не ее капсула,
земная,  боевая  капсула с флагмана "Ратник", а и х корабль! Она выиграла! И
Осевое не обмануло ее.
     Светлана   поглядела   вниз  -  три,  искореженных  трупа  негуманоидов
валялись  под  переборками,  они  не  выдержали,  сдохли.  Так и должно было
случиться.  Они  не  были  готовы к такому броску, они еще плохо знали какие
фокусы вытворяют многоуровневые миры. Да и что с них взять!
     - Внешний обзор! - приказала Светлана мысленно.
     И  ее  команда  немедленно была выполнена. Теперь Светлана видела будто
со   стороны,  с  расстояния  сотни  километров  обгорелый  серебристый  шар
чужаков,  только-только вырвавшийся из объятий Осевого измерения. И она была
единственной  и  полновластной  хозяйкой этого смертоносного боевого корабля
грядущих,  еще  не  наступивших  веков.  Она  была всесильной. И значит, она
должна, она обязана идти к нему, к Ивану. Идти... и спасти его!

102

     Вне миров - Наваждение - Свет. Безвременье. Начало времен.
     Безнадежная  и  жгучая  боль.  Нетелесная. Страшная. В чем живешь ты, в
чем  держишься  вне  миров  и  пространств?!  Неизбывная и непостижимая боль
души,  обреченной  на несуществование вдали от всего зримого и осязаемого, в
беспределе  небытия.  Нет материи. Нет пустоты. Нет света. Нет мрака. Ничего
нет...  нет  даже  времени. И значит, нет ни мгновений, ни секунд, ни минут,
ни  лет,  ни  веков,  ни самой вечности - вне миров и в безвременьи вечность
проистекает  мгновенно.  Лишь боль длится долго, невыносимо долго. Она висит
вне всего и не в чем... Ее не должно быть. Но она есть!
     Из  бездонного  всепоглощающего мрака небытия неожиданно, сразу явились
два   выпученных   налитых  кровью  шара.  Чуть  позже  эти  шары  приобрели
осмысленно-злобное  выражение, превратились в два пылающих ненавистью глаза,
просвечивающих,  прожигающих  насквозь.  И  мрак сразу стал осязаемым, будто
ничто  преобразовалось  вдруг  в  пустоту  бесконечного пространства, а само
пространство  стало  невероятно прозрачным... Хрустальный лед! Вневселенский
океан  черного  бытия  -  толщи, немыслимые толщи мрака, нависающего со всех
сторон  на  миллиарды парсеков, на бесконечность. Гнет ужаса. Безысходность.
Из  вод  любого  океана можно всплыть наверх, из самой глубокой впадины есть
путь  к свету. Но только не отсюда! Проклятые гаргей-ские гадины! Клыкастые,
шипастые,   плавникастые   рыбины,  вечно  облизывающиеся  своими  мясистыми
языками  -  щупальца  иных  миров.  Прогнать!  Немедленно! Раздавить! Убить!
Нет...  глазища  прожигали  душу,  порождая  боль еще большую, лютую боль. И
негде  укрыться  от  этого  взгляда, некуда деться. Ужас! Они преследуют его
повсюду,  не  дают покоя... И сюда добрались! Промелькнувшая мысль оцепенело
забилась  в тисках просыпающегося сознания. Куда - сюда?! Он ничего не видел
кроме  этих  злобных  глаз,  ничего не понимал. Ни головы, ни тела, ни рук с
ногами  не  было.  Он  висел  во  мрачной толще хрустального льда, висел, не
ощущая  ни  холода,  ни жары, ни тепла, ни прохлады. Он мог только видеть. И
ощущать  эту  смертную  боль.  Кто  он?  И откуда? И почему он здесь? Почему
узнает эти призрачные
                                                                         103

     толщи,   этих   клыкастых  гадин?!  Значит,  память  есть,  значит,  он
помнит...  Нет! Он ничего не помнил, лишь смутные тени наползали вереницей и
тут  же растворялись в тягучем бездонном хрустале черного Океана. Этот Океан
и  есть  само  Бытие  -  необъятное, всесущее, непостижимое, лишь Внутренние
Миры  которого  включают  в  себя все десять цепей-Мирозданий, семьдесят две
Вселенных  и тридцать три Антивселенных, Дороги Сокрытия, Осевые измерения и
внешние  подпространства... и нет ему пределов в беспредельности Его самого,
нет  границ  и  краев,  а есть лишь перемещение из одной Его сферы в другую,
есть  перетекание  из  одной  Его  формы  в  другую и скольжение с одной Его
двенадцатимерной  поверхности  на предыдуше-последующую сквозную поверхность
по  сферам-веретенам, в обход миров плоских... Откуда все это? Откуда?! Боль
не  отпускала  -  мучила,  убивала... Что можно было убивать в пустоте! По-.
стичь  Непостижимое  - стремление тщетное и бессмысленное изначально, нет ни
начала,  ни  конца, все преходяще и обратимо - ищущий же обрящет лишь смерть
свою...  Смерть?  Смерть?! Ищущий пройдет путем горя, треволнений, унижений,
мытарства  и  страданий...  и  покинет  миры,  в  коих пребывал он во многих
печалях,  и обретет вечную муку и боль. Боль? Великий Змей Незримых Глубин?!
Лодка  с  умирающим  посреди  мертвого,  искрящегося  волнами  океана, бред,
видения,  грезы  и мары... и крохотная змеиная головка, высунувшаяся из вод,
мертвые  холодные  глаза,  пристально  взирающие на смертного, полуразинутая
пасть   с   подрагивающим  раздвоенным  язычком  -  пасть,  готовая  принять
последнее  дыхание уходящего, принять и унести его в немыслимые толщи мрака,
за  миллиарды парсеков от искрящихся волн... Где это было? Когда?! Почему он
помнит  это?! Да, все так, именно так - крохотная змеиная головка, глаза, не
отражающие  света,  тонкая  шея,  уходящая  вглубь,  во  мрак самой глубокой
впадины,  но  не  обретающая там ни тела, ни хвоста своего, а перетекающая в
иные  миры  и  измерения  из  крохотного  пузырька  света и воздуха в толщах
мрака,  микроскопического  пузырька,  именуемого...  Землею,  и лишь в самой
Непостижимости  переходящая  в могучую, огромную шею чудовищного, пожравшего
миллиарды  миров  и  пространств  Змея, чье тело бесконечно во всех началах,
объемах  и  формах,  многоглаво  и вездесуще, ибо тянет свои нити-шеи во все
миры-пузырьки, и в каждом

104


     из  них,  в  миллиардах  миллиардов  миров, смотрит на уходящих черными
мертвыми  глазами,  не  отражающими  света.  Да,  он  пльи  в  той лодке, по
поверхности,  среди  искрящихся  волн,  в  бреду,  в  грезах,  в  миражах  и
наваждениях...  а  потом  Змей  Незримых  Глубин,  всевидящий  и вездесущий,
принял  его  последнее  дыхание...  Он  мертв!  Но  кто же он?! И почему эти
ненавидящие  глаза  кровавыми сверлами вонзаются в него... ведь его же нет?!
Они   пронизывают  насквозь,  выворачивают  душу  наизнанку,  примериваются,
оценивают.  Оценивают?!  Да, именно так! Он плыл по океану в утлой лодчонке,
он  умирал  от  жажды  и палящего солнца, и ему грезились тысячи невероятных
вещей,  над ним распускались ослепительные веера миражей, сказочных миражей,
его  окружали  сонмы призраков, он жил в нереальном, несуществующем мире, но
он  верил  в  него, ощущал его полноту, зримость, осязаемость, истинность. И
он  видел  эту  высунувшуюся  из  толщ  воды крохотную головку, но он принял
толь-  .  ко ее за призрак, за мираж, а все остальное было подлинным... нет!
нет!!  нет!!!  реальней  ее ничего не было во всем Мироздании! Это безумный,
жалкий,  умирающий  в своей жалкой лодчонке предпочитает видеть миражи, а от
реальности  отмахивается, она ему не нужна. Память возвращалась. Но ведь они
не давали ему выбора. Они говорили:
     "Ты  не  умрешь в своей лодке! Ты наш! Мы уже забрали тебя из нее!" Как
же  так?  "Вашу  Все