это система. Система будет существовать вопреки всем жукам.
     - Про  системы  я  кое-что  знаю, - согласился Иван. И спросил, будто у
себя  самого,  с  сомнением:  - Ну, а ежели этот муравейник взять и сжечь со
всеми потрохами?!
     - И с людьми?
     - Да,  и  с  людьми...  которым  уже  ничем  нельзя  помочь, которых не
спасешь.
     - Но ведь ме^я спасли!
     - Таких единицы.

208

     - Но они есть! - упрямо стоял на своем Глеб.
     - Да, они есть, - согласился Иван. - Значит, жечь муравейник не будем.
     - Девяносто пятый! - прохрипел Кеша. Он был занят своим.
     Все,   что  когда-то  находилось  в  этих  залах,  комнатах,  бункерах,
переходах,   шахтах,   туннелях,  было  разрушено  -  машины,  оборудование,
приборы,  датчики...  видно, ничто из этого не представляло для новых хозяев
ценности.  Разбитые  панели  осколками валялись на полах и настилах, обрывки
проводов  жгутами  свисали  со  стен. И почти везде висели, лежали, стояли в
чанах  люди  -  жалкие, страшные, изможденные и распухшие до неузнаваемости,
повсюду   шел  неостановимый  и  лютый  процесс  изъедания  плоти  старой  и
наращивания  плоти  новой,  омерзительной, гадкой, чудовищной, но, наверное,
более  подходящей  пришельцам  из  Пристанища. Да, Земля, становилась... уже
стала  частью  чудовищного  иномерного  Пристанища.  В ее мрачных недрах шло
Воплощение Предначертанного.
     На  сто  тридцать  седьмом  уровне открылись взорам огромные аквариумы,
наполненные  питательной  смесью.  Их  были  тысячи, бесконечные ряды мутных
грязных   аквариумов-отстойников.   Кеша  крушил  все  направо  и  налево  -
толстенные  непробиваемые  стекла  осыпались граненой крошкой, тонны поганой
жижи  выливались  в трубы, стекали в глубинные шахты, унося в своих помойных
потоках  конвульсивно  дергающиеся тела выращиваемых демонов. Там было много
всяких  отвратительных  чудовищ  с  человечьими глазами, были и такие, каких
удалось  уничтожить  над  крышей Форума - крыластые с мордами птеродактилей.
Этих Кеша не считал. Но бил! бил!! бил!!!
     - Глубже  нельзя,  -  сказал вдруг Глеб, - мы потом не сможем пробиться
наверх.
     - Пробьемся! - отрезал Иван. - Идем вниз, до самого дна!
     - А вдруг его нет?
     Иван  усмехнулся.  Он-то  знал,  что дно всегда есть. И все же с Глебом
что-то  случилось,  заключение  в  подземельях не прошло для него бесследно.
Стал  нервным  каким-то,  суетным, неуверенным... и немудрено. Иван вздохнул
тяжко.  Других  у него нет, надо работать с этими. Надо искать слабое место.
Искать,  чтобы  ударить  в  него  со  всей  силы,  со  всего  маху...  а  не
распыляться, не растекаться мыслию по Древу.
                                                                         209

     Солнечная  система.  Орбита  Сатурна.  Земля  - Варрава - Земля. 2486-й
год.
     Дил  Бронкс  на  своем уродливом исполине вынырнул из подпространства в
мертвой  зоне  за  Трансплутоном.  С  ходу  сжег  три  шара негуманоидов, не
оставив  от  них  ничего,  кроме  расползающегося облака светящегося газа. И
довольный  собой,  потирая  обрубок  левой  руки, которая все еще продолжала
невыносимо болеть, на самом тихом ходу поплелся к Земле.
     Он  хотел  немного  поспать перед встречей с недоброй планетой-мачехой.
Голова  от  перенапряжения  нещадно  болела,  ноги  дрожали  да  и самих сил
оставалось  не  так-то  много.  За  последний  год Дил постарел сразу лет на
сорок.
     И  все же на всякий случай он прощупал радарами Плутон и Уран. Они были
мертвы  -  все  города,  станции, рудники, заводы поверхностные и подземные,
молчали.  Значит,  трехглазые успели побывать на этих планетах, и плестись у
них в хвосте, по их следам бессмысленно.
     Дил   смежил  веки.  Но  опять  перед  внутренним  взором  его  явилось
искаженное  болью  и  ужасом  лицо  Таеки.  Она  преследовала его повсюду. И
избавиться от этого видения было невозможно. Дил застонал, открыл глаза.
     Радары  молчали. Но на центральном обзорнике, прямо перед носом корабля
на  расстоянии  не  более  миллиона  миль висело черное беспросветное пятно.
Таких в Солнечной прежде не бывало.
     - Вот и выспался! - озлобленно прохрипел седой и усталый негр.
     Такое  пятно  не  могло  нести  ничего  доброго.  И  Дил, не запрашивая
бортового   "мозга",   дал  по  нему  двумя  плазменными  шаровыми  молниями
направленного боя. Обе прошли мимо, будто по команде обогнув черноту.
     Положение становилось интересным.
     - Что это? - запросил Дил. "Мозг" думал недолго.
     - Объект  не  поддается  определению,  -  доложил он, - но изошел он из
третьего континуума. Нами устранен быть не может.
     - Не  может,  сукин  сын!  - выругался в сердцах Дил. - Тогда тормози и
забирай левее, обойдем. И ты мне мозги конти-

210

     нуумами  не  пудрь!  Я  Вселенной  занимаюсь  двадцать  лет, нечего мне
голову морочить! "Мозг" не умел обижаться.
     - Вселенные  тут  не  причем,  ни ваша, ни другие, все они являют собой
первый  континуум  пространств  и  измерений.  Второй  -  есть  искусственно
свернутые  пространства,  вырванные  из  наппАс  вселенных  и именуемые вами
Пристанищем.  Третий континуум существует вне двух первых и не прощупывается
нашими  приборами.  Но  он  есть,  и  этот  сгусток вышел из него. По вашему
запросу могу доложить развернуто и детально.
     - Заткнись! - оборвал его Дил. - Я в тот свет не верю!
     Никаких  ответных  мер  черное  пятно  не предпринимало, да и вообще не
реагировало  на  звездолет  Системы.  И  потому  Дил  решил  не связываться,
проскочить мимо.
     Но  когда  он  почти  впритирку шел правым бортом к этому непроглядному
мраку,   в   рубке   вдруг   вспыхнуло   гроздью   зеленых  болотных  огней,
запульсировало,  и  из  сумерек  выделился  четкий силуэт - уродливо-корявый
карлик  с  офомной  головой  и скрюченными руками застыл прямо перед креслом
мыслеуправления, в котором сидел Дил Бронкс.
     - Вот  это номер! - изумленно выдохнул он. И спросил, сам себе не веря:
- Цай! Это ты, что ли?!
     Карлик  Цай  ван  Дау  кивнул неспешно и с достоинством. Это был именно
он,  сгорбленный,  измученный,  усталый...  и  все  же  он,  другого  такого
существа Вселенная не знала.
     - Как ты сюда попал? Откуда?!
     Цай  немного  растерялся.  Потом  ответил прямо, без иронии, без обид и
раздражения, будто позабыв старые распри и ссоры с Дилом Бронксом:
     - Оттуда!  -  он кивнул в сторону пятна на обзорнике. - Я просто увидел
этого урода на экране, захотел оказаться в его рубке... И оказался.
     - Фантастика!  -  выдохнул Дил. И тут же посерел, стал из черного почти
светлокожим. - Слушай, а если захотеть обратно, а?!
     Цай промолчал. И тут же исчез.
     Дил  схватился  обеими  руками  за свою седую голову. Сгубил коротышку!
Зачем он его навел на эту мысль! Сгубил!
                                                                         211

     Но Цай уже снова стоял перед ним.
     - Я побывал там. И вернулся! - он сам был в недоумении.
     - А что это? -спросил Дил Бронкс.
     - Не знаю точно...
     - А ты сможешь его вести... Ну, например, за моим кораблем?
     Цай снова исчез.
     А  седой  негр  уставился  на  боковые  обзорники.  Черное пятно висело
недвижно,  все больше отставая от звездолета Системы. Но вот оно вздрогнуло,
и,   почти   не  перемещаясь  в  пространстве,  а  как-то  рывком,  настигло
платформу,  пошло  следом. Дилу сделалось плохо, голова перестала болеть, но
вдруг  закружилась.  Он  сам  накликал беду! Зачем было тянуть за собой этот
мрак?!  Надо  было  тихохонько  проскользнуть  мимо, проскользнуть и идти по
своим делам. Господи, сохрани и помилуй!
     - Ты  чего  зажмурился,  Дил?  -  раздалось  скрипуче  над ухом. - Тебе
плохо?
     - Ага, - невпопад ответил Дил, - мне нормально!
     И открьи глаза.
     Цай  ван  Дау  стоял  перед  ним. Черное пятно плыло следом, подчиняясь
воле  карлика.  И  все же Дилу надо было докопаться до истины, так уж он был
устроен.  Да  и  погибать  по  оплошности,  раньше,  чем хорошенько отомстит
трехглазым  Дил  Бронкс не собирался. Прочь обиды, прочь самолюбие! Их и так
осталось   слишком   мало,  выживших,,  чтобы  вспоминать  прошлое.  Правда,
коротышка  Цай  не  знал,  сколько  пришлось  Дилу  перевернуть на Земле и в
окрестностях,  разыскивая  его, пытаясь спасти из лап сначала Исполнительной
Комиссии  и  спецслужб  Всеамериканских  Штатов,  потом тайных подразделений
Синклита, потом вообще черт-те кого.
     - Ты там один? - спросил он, страшась услышать ответ.
     - Был  не один. Сейчас один! - ответил Цай. - И не переживай, - если бы
они  хотели  нас  уничтожить,  давно бы сделали это. Они или не хотят или не
могут.
     - Трехглазые?
     - Нет! Там заправляют другие.
     - У  меня  счеты  с  трехглазыми,  -  Дил  посуровел,  опять лицо Таеки
явилось перед ним, на нем стыла гнетущая,

212

     невыносимая  мольба.  Он обязан был мстить за нее, до конца дней своих!
до смерти!
     Теперь пришел черед спрашивать Цаю.
     - Ты знаешь, что произошло на Земле?
     - Да!  -  отрезал  Дил.  -  Я  там торчал во время бойни! Это был конец
света!
     - А  я  узнал  обо  всем совсем недавно. Они пытали меня все это время,
страшно пытали, мучили, откачивали, восстанавливали и снова пытали.
     - Кто  пытал, трехглазые? - переспросил Дил. Цай ван Дау поморщился, из
раны  на  лбу  выступила  капля черной крови, бельма наползли на воспаленные
глаза.
     - Что  ты  заладил:  трехглазые да трехглазые! - отозвался он нервно. -
Трехглазые  -  мелочь,  дрянь!  И  рогатые  со  студенистыми  гадинами тоже!
Понимаешь,  злиться  на  них,  говорить  с  ними, обижаться - все равно, что
выяснять  отношения  с  андроидами  и  киберами!  Они  исполнители.  Тупые и
безвольные.  За  их спинами стоят другие... - Дил Бронкс открыл было рот, но
карлик  не  дал  ему  высказаться, - и не выродки Системы, не думай! Выродки
сами  живут  в  инфернополях,  они  живые  трупы, они ищут пробуждения своих
мозгов  и  нервишек  в  лютых  кровавых  оргиях-побоищах.  Но  эти игрища не
вливают  в  них новой горячей крови, они дряхлеют еще больше, быстрее. И они
бы  уже  давно сдохли: все выродки Системы, и из нашей Вселенной и из Чужой.
Но  они как наркоманы на зелье держатся на инфернополях! Они рано или поздно
приведут  сюда  тех,  подлинных  своих  хозяев,  Дил! А это тебе не выползни
рогатые и не студенистые козлы, и даже не трехглазые уроды!
     - Я  ни  черта  не  понимаю,  -  признался растерянный Бронкс, - голова
перестала варить. Абсолютно!
     - Ничего, поймешь еще!
     Цай  заглянул  в обзорники - черное пятно послушно шло по пятам. Пускай
идет.  Это самая обычная земная станция, облепленная черным сгустком - с ним
еще  разберемся. Цай уже не думал о спокойной старости и тюльпанах, не будет
никаких  тюльпанов,  не  будет  виллы  и  оранжереи  на заброшенной планете,
ничего  не  будет, кроме боли, страданий и вечного боя за справедливость, за
оставшиеся светлые души.
     - Вот он! - закричал вдруг Дил Бронкс. - Сейчас мы его приголубим!
                                                                         213

     - Спокойно, не спеши!
     Теперь    Цай    тоже    видел   на   орбите   окольцованного   Сатурна
ржаво-серебристый   шар,   почти  такой  же,  какие  стояли  на  исполинской
платформе уродливо-хищного звездолета, угнанного Дилом Бронксом из Системы.
     - Скажи  лучше, где тебе оторвало руку? - поинтересовался Цай не просто
из  любопытства,  но и чтобы остудить горячего Дила. - И почему биопротез не
нарастил?
     - Они  рвут  и  руки,  и  ноги,  и  головы, - мрачно ответил Дил, - ты,
чувствуется,  не видал, как они это проделывают. Увидишь еще. Вот за это, за
оторванные головы и руки, я и будут их бить везде, где только встречу!
     - Стой!  -  Цай  был  не  на  шутку  взволнован. - У тебя есть ретранс?
Просвети шар, прощупай! Я тебя прошу!
     - Нет необходимости!
     Дил  дал малый залп из носового орудия. Мерцающий лиловый сгусток пошел
на  ржавый  шар  трехглазых,  грозя обратить его в газ. Но не дошел - видно,
сработала защита, расплылся серебристым шлейфом.
     - Ну,  сукины  дети!  Сейчас  вы  сдохнете!!! Цай вцепился в плечо Дила
Бронкса.
     - Дай ретранс!
     - Да погоди ты! Сначала надо добить гадов!
     -Дай!!!
     Цай  с  нечеловеческой  силой своими корявыми цепкими пальцами-крючьями
сдавил  кости.  Дил  Бронкс взвыл, вскинул уцелевшую правую руку, но ударить
не посмел.
     -Дай!!!
     - На,  держи! - черная рука протянула черный кубик. Цай, не долго думая
вжал его в кровоточащую переносицу и закричал:
     - Эй,  на  борту  шара!  Слышите  меня?  Отвечайте! Сквозь сипы, хрипы,
трески и свисты в голове у него
     прозвучал вдруг высокий женский голос: "Кто это?! Вы с
     Земли?! Почему открыли огонь?!"
     - Светлана,  -  прошептал  Цай  ван  Дау.  Дил  Бронкс поглядел на него
совершенно  обалдело.  Карлик  оторвал  кристалл  от  переносицы.  И в рубке
прозвучало громко и надрывно:
     - Не стреляйте!
     Еще  секунды  три  оба молчали, тупо взирая друг на друга. Потом Бронкс
подтвердил:

214

     - Она!  - и протянул руку, забрал ретранс у Цая. - Света это я, старина
Дил,  ты слышишь меня? Как ты оказалась в этом проклятом шаре? Они захватили
тебя?! Отвечай!
     Ответ пришел сразу - резкий, грубый, с вызовом:
     - А  как ты, черный разбойник, пират проклятый, оказался на таком уроде
и за каким дьяволом лупишь по своим?!
     Потом  голос  Светланы  вдруг  пропал,  и  в  рубку  ворвался  другой -
хриплый, басистый, пропитой и прокуренный:
     - Вот   я   с  тебя,  чучело,  епущу  семь  шкур!  Я  из  твоих  зубьев
бриллианты-то повыдергаю, я тебе...
     И  Бронкс,  и  Цай ван Дау сразу узнали голос Гуга-Игун-фельда Хлодрика
Буйного,  старого  десантника  и  беглого  каторжника, проверенного в боях и
пирушках друга.
     - Нету   никаких   бриллиантов,   Гуг,   -   сквозь  набежавшие  слезы,
прочувствованно  выдавил Бронкс, - и самих зубьев нету, уже повыдергали, без
твоей  помощи, старина. Вы уж простите, ненароком пальнул, сдуру, думал, там
трехглазые... а там вы!
     - Мы  за провизией ходили! - прорвалась вдруг снова Светлана. - Набрали
полные  трюмы  на  двести  одиннадцатом  возле Нептуна. Назад собирались, на
Землю!  Дил,  ты  где  такую громадину раздобыл, на свой Дубль-Биг променял,
что ли?!
     Светлана шутила, у нее явно отхлынуло от сердца и с души.
     Но Дил Бронкс ответил тихо и серьезно:
     - Выходит, что променял.
     К  Земле  они  шли  гуськом: первым летел ржаво-серебристый шар, за ним
уродливо-хищный  монстр  с  платформой, а замыкало процессию черное странное
пятно, сквозь которое не проглядывали звезды.
     Две  недели  Хук  Образина зализывал раны, приходил в себя. Поначалу он
думал,  что  спятил окончательно, что все это великолепие и вся эта мощь ему
только  мерещатся, а может, он просто отбросил копыта и попал в какой-то рай
Для  чокнутых...  и  немудрено,  сколько  всего  свалилось на его несчастную
голову,  после  того,  как Дил Бронкс на пару с покойным Крузей вытащили его
из помойного бака в
                                                                         215

     Дублине,  этом  поганом  полузаброшенном городишке воров, проституток и
алкашей.  Лучше  бы  и  не  вытаскивали!  Лучше бы он там и помер! Сейчас на
Земле  никакого Дублина с его проститутками и алкашней нет и в помине. Можно
было  и  не  вешать  на  простыне  несчастную и непутевую Афродиту, и так бы
окочурилась      вместе      со     всеми.     Тут     Ар-ман-Жофруа     дер
Крузербильд-Дзухмантовский,  он  же Кру-зя, явно перестарался. Но тогда были
иные времена, иные нравы.
     Хук  тяжко  вздохнул и с головой погрузился в регенераци-онный раствор.
В   биокамере  было  легко  и  приятно.  А  главное,  возвращались  силенки,
зарастали  безо  всяких  швов  и  шрамов  раны,  твердели  кости,  очищалась
кровь...  а  заодно  прочищались и мозги. Две недели назад, когда услужливый
андроид  принес его на руках в медотсек, перед Хуком было два люка: в камеру
быстрого  восстановления  или  в биокамеру последовательной регенерации. Хук
ни  единой секунды не размышлял, мотнул головой в сторону последней. Быстрое
восстановление,  еще  чего  не  хватало! Он знал прекрасно по опыту, что там
его  поставят  на  ноги за три-четыре часа: полностью заменят кровь и прочие
жидкости  в  теле,  обновят  костный мозг, напичкают стимуляторами, омолодят
печень,  почки,  легкие, врежут в живое сердце мощную "подкачку", уберут все
лишнее  из  мозгов...  короче, за несколько часов жутких мучений превратят в
жизнерадостного  здоровяка.  А что дальше - все по-новой?! Нет, Хук Образина
не желал спешить.
     После  гибели "Могучего" и его бегства будто не дни прошли, а сменилась
целая   эпоха.   Поначалу   он   считал   себя  трупом.  Утлая  и  крохотная
гравитационно-импульсная    лодчонка,   по   штатному   расписанию   бригады
считавшаяся   патрульным   катером,   была   предназначена   для   суточного
патрулирования  неподалеку  от самих боевых кораблей. Жизнеобеспечения в ней
при   использовании   неприкосновенных  запасов  хватало  самое  большее  на
шесть-семь  суток,  а  потом  поминай как звали! Хук все это отлично знал. И
потому,  еле живой, искалеченный, полусумасшедший он на полном ходу рванул к
белому  карлику  Варраве.  Вокруг  этого  космического  уродца болтались две
убогие планетенки, а значит, там могло быть спасение. Только там!
     Хук  знал,  что трехглазые не бросятся за ним вдогонку. В кромешном аду
бойни, на кромке ускользающего сознания

216

     он   постиг   одну   важную   и  неоспоримую  истину:  эти  сволочи  не
размениваются  на  всякую  мелочь,  они охотятся на крупную и многочисленную
дичь,  им  нужны  космолеты  и  пассажирские  звездолеты,  трюмы с тысячами,
миллионами  землян,  станции-города...  и им плевать на одинокого беглеца, а
тем   более,   на   автоматические,  безлюдные  обсерватории,  космофабрики,
брошенные   корабли   и  прочие  груды  железа,  пластиков  и  искусственных
"мозгов". И это было не просто открытием, это было озарением!
     Но оставалось шесть суток жизни. Всего шесть!
     И Хук спешил.
     На   первую  планетенку,  не  имевшую  имени,  а  значившуюся  во  всех
документах  под  порядковым номером, он спускаться не стал. Щуп, стоявший на
лодчонке,  был  слабеньким  и  полуразбитым  при  бегстве,  но  его  силенок
хватило,  чтобы  высветить  поверхность  жилых и заводских зон. Там все было
искорежено,   разворочено.   Несколько   тысяч   землян   и  около  миллиона
инопланетных  разнорабочих растерзанными, увечными трупами валялись кто где.
Хук  матерился,  скрипел  зубами,  но  понимал, что ничего не исправить и не
вернуть.  Видно,  трехглазые  побывали  тут  раньше,  до  налета  на бригаду
Семибратова.
     На  вторую  планетенку  Хук сел. Но она оказалась не планетой, а пустым
титановым  шаром  в пять верст поперечником. Все было ясно, затевали строить
очередной  космо-завод  по  выработке  черт  знает  чего,  да,  наверное, не
успели. Поживиться в этом мертвом мире было нечем.
     И Хук Образина стал готовиться к неизбежной смерти.
     Но  помирать  лучше  в  чистом,  открытом  космосе. И Хук поднял катер,
вывел  его  на  собственную  орбиту  вокруг Вар-равы. Странный это был белый
карлик.  Смотрел  на  него Хук сквозь фильтры и сам не мог понять, чем же он
странен.  За  годы  скитаний в Дальнем Поиске Хук навидался всяких звезд - и
белых,  и красных карликов, и голубых гигантов, он их видывал сотнями тысяч.
Этот  был  какой-то  не  такой.  Издали,  за десятки миллионов километров он
выглядел  натурально,  звезда  как  звезда.  Но  вблизи  Варрава  напоминал,
скорее,  огромную лампу, висящую во мраке. Впрочем, Хуку было уже все равно.
Он  рассчитал, прикинул - ровно через семь су