пимый зеленый  свет ударил ему в глаза. На  дворе
был  день, а  не  ночь.  Да  еще  какой  день! На  Земле  таких  не  бывает.
Нагромождения  диких  поросших  красным  мхом  валунов  закрывало  от  Ивана
ослепительно-яркое светило.  Но и тех лучей,  что пробивались сквозь завалы,
хватало,  глаза еле выдерживали.  И  никакого леса,  никакого  болота,  даже
ничего похожего!
     Иван обернулся. Избушки за его спиной не было.
     Там,  в  тени скалы,  поросшей фиолетовым лишайником, изъеденной дырами
или норами, лежало, бродило, шевелилось  и облизывалось целое стадо каких-то
ожиревших  и на вид малоподвижных чудовищ. У каждого было по четыре глаза во
лбу, и все  эти глаза -- мутные,  сонные, бессмысленные -- глядели на Ивана,
ничего  при этом не выражая" Многомерный мир! Проклятье! Опять  он  вышел не
так,  опять  позволил  себе   ошибиться.   Надо  было   лезть   в  окно,  за
филином-колдуном, а его как  порядочного  в дверь потянулоНапасть! Иван даже
успокоился от неожиданной перемены. Перемены его никогда не пугали, наоборот
--  придавали сил. И вообще, неизвестно,  может, туг в другом  дело,  может,
вылези он в окно, было б еще хлеще.
     -- Ну что ж коровки, -- бодро крикнул Иван, -- пасемся, жирок наедаем?
     И  пошел прямо  на стадо.  На всякий  случай оь  покрепче  сжал  в руке
тяжелый меч, ослабил ремень  лучемета, чтобы можно было сдернуть его с плеча
без промедления. Надо было  обойти стадо жирных чудищ, не пытать судьбу,  да
уж больно  все  приелось. Иван отпихнул попавший  под  ноги  мохнатый свитый
калачиком  хвост,  скривился  от  смрадного дыхания, вырывавшегося  из пасти
ближнего  чудища..  Ему   вновь  припомнился  астероид  Ырзорг,   из  каждой
поры-кратера  которого  беспрестанно  лезли такие  кошмарные,  только-только
народившиеся, но огромные и свирепые твари, что эти "коровки" в сравнении  с
ними казались милыми и ласковыми болонками. На  Ырзорге Ивана чуть не съели.
Одна  из  восемнадцатилапых мохнато-чешуйчатых гадин с жабьим восьмиметровым
рылом уже заглотнупа его, предварительно обхватив липучим языком-арканом. Но
жадность сгубила тварюгу --  Иванов скафандр чем-то не пришелся  ее вонючему
пищеводу,  и  Иван был  извергнут обратно вместе с содержимым  омерзительной
утробы. Он-долго сидел на  живом, дышащем камне астероида  и  смотрел  вслед
исполинской  многолапой жабе,  жуткому порождению  необъяснимо  гигантского,
имеющего собственную зловонную атмосферу существа -- Ырзорга, реликтовой"
     супермонстра,  вылупившегося миллиарды лет назад из споры-яйца, которое
пережило Большой  Взрыв. Ырзорг был посланцем в  настоящее и будущее еще той
Довселенной, того мира, который существовал до рождения мира этого.
     Чудища взирали на Ивана туио и вяло,  свешивая из пастей лопатообразные
языки. Одному, особо неповоротливому-досталось -- Иван огрел  его по жирному
боку  мечом.  Удар  был несильным,  плашмя.  Но  чудище заверещало пискляво,
по-кроличьи, словно с  него сдирали  его поганую  панцирную  шкуру вместе со
слоем жира, метнулось в сторону, наткнулось на  еще более жирную тварь --  и
визги обеих слились в истошном и Гезутешном воеплаче.
     -- Цьщ! -- свирепо и вместе с тем дурашливо крикнул Иван.
     И потер рукой  лоб,  В голове  стоял гул, будто  прибой рокотал со всех
сторон и шумел в листве ветер. Но ни листвы, ни воды не  было. Иван не сразу
понял, что случилось. Он  насилу разобрал отдельные мыслеобразы, нахлынувшие
в  мозг.  И  застыл  на месте.  "Чужой!", "Это не зург! Нет!!!", "Чужой!  Он
совсем не  умеет  себя  вести,  он  не знает  ничего!  Он  ломится вперед по
Священному ковру!", "Опасность! Надо вызывать зургов!", "Чужой! Чужой!!!" --
все  это  и  еще многое  другое, почти  не  разбираемое,  ударило  в голову,
заполнило ее чужим напряжением, чужим страхом... Чудища  были разумны. Этого
Иван не ожидал.
     Самообладание вернулось мгновенно.
     Иван замер с поднятой вверх рукой.
     --  Я пришел сюда  с миром!  -- проговорил он тихо.  --  Я не потревожу
вашего покоя и не причиню зла. Я иду к зургам.
     Говорил он это  больше для  самого себя, отчетливо  понимая,  что слова
землянина здесь не будут поняты, но его мыслеграммы,  несущие  общедоступные
во    всей   Вселенной    образы,   будут   восприняты   этими    умненькими
чудищами-телепатами.
     "Он  лжет! Не верьте ему! -- резануло в мозгу.  -- Он  посмел оскорбить
почтенного Ооула.  он  ударил  его! Это страшный чужак! Он только  похож  на
зурга. Но он не зурк!"
     -- Я  допустил  оплошность! ~ проговорил  Иван  виновато.  --  Я  прошу
простить меня  и  выслушать.  --  Он никак не мог поверить, что эти  твари с
бессмысленными глазенками  не просто разумны, но обладают настолько тонкой и
чувствительной  внутренней  телепатической  сиг стемой,  что  улавливают  не
только образы, но и понятия сложные,  абстрактные.  Непостижимо!  Но  с ними
можно было общаться. И  Иван не желал упускать этой возможности. -- Я весь в
вашей власти, смотрите!
     Он сначала уселся на кроваво-красную мшистую поверхность,  потом лег на
спину и прикрыл  глаза. Меч он отбросил от себя метра на три. В мозг стучало
в основном одно: "Чужой! Чужой!! Чужой!!!"
     Одно из ближнюс чудищ подошло к Ивану, склонило над ним нелепую мерзкую
морду. Капли слюны, стекавшие с бледного языка, намочили рубаху на груди. От
зловонного  дыхания  монстра  свербило  в  носу.  Но  Иван  лежал.  Лежал  и
вслушивался в  мысли  обитателей  этого  странного  мира  под  ослепительным
солнцем. Страх и настороженность потихоньку гасли.
     -- Кто ты? -- прозвучало почти членораздельно. Ивану показалось, что он
слышит вопрос ушами. Но это было не так.
     --  Я разумный  житель  планеты  Земля, -- ответил Иван, даже  не делая
попытки скрыть что-либо,  выдать себя за какого-то "зурга",  на которого  он
якобы похож. --  Мы можем с вами общаться, обмениваться мыслями,  значит, мы
близки с вами, значит, мы можем найти общий язык и понять друг друга...
     --  Понять друг  друга  могут  все,  --  прозвучало в  голове. Иван  не
понимал, от  какого именно  чудища  исходило  это --  ведь над ним  нависали
теперь сразу  четыре  огромных и страшных  морды с торчащими  наружу желтыми
истертыми клыками. -- Ты все равно чужак.  Ты из внешнего мира. Придут зурги
и уведут тебя.
     --  Мли убьют на месте,  -- вклинилось  другое  чудище. -- Они  всех их
убивают. Внешний мир несет в При-- станище зло, вечное и черное зло.
     -- Нет! -- чуть ли не завопил Иван. --  Неправда! Я не несу  зла вам, я
пришел с миром и добром!
     -- Ты не должен был попасть сюда.  Тебе никто не разрешал сюда входить.
Зурги уже знают,, что ты здесь. И они скоро придут!
     Чудища  разом отвели от Ивана  морды,  отодвинулись, словно испугались,
что от  него можно  заразиться  какойто страшной  болезнью или  же  он вдруг
подскочит, набросится на них,  перекусает. Смех  и грех! Ивану не  хотелось,
чтобы пришли какие-то зурги и убили его на месте. И опять молчит эта чертова
программа! Зачем  она вообще  тогда нужна?!  Нет,  только на  себя  надежда,
только на себя.
     -- Эурги не причинят мне вреда! -- уверенно заявил он. -- Я им нужен.
     -- Значит, они уведут тебя. И хорошо! Тебя надо увести отсюда. Здесь не
должно быть чужаков. Тут все свои.
     Только свои и всегда свои.
     --  Хорошо! Пусть будет тай -- согласился Иван мысленно, и  его поняли.
-- Но  ответьте  --  кто вы, что это за священный  ковер,  что  за  мир? Я в
Пристанище?!
     Шумный хрип прервал его вопросы. Казалось, хрипели и храпели все жирные
и пугливые чудища. Иван не сразу догадался, что они так смеялись. Но не стал
обижаться, стерпел.
     -- Пристанище везде! -- ответило наконец  одно из ближних  чудищ. -- Но
ты, чужак, кажется, не совсем все понимаешь -- зачем  ты  такой зургам? Нет,
ты им не нужен, они тебя убьют тут." или перевоплотят.
     -- Что? -- изумился Иван.  Ему не  хотелось никаких перевоплощений, тем
более здесь,  в  Пристанище.  Он даже приподнялся и сел,  -- поджав под себя
ноги, потирая колени. Теперь его никто не боялся, он чувствовал это.
     -- Узнаешь. Все узнаешь! -- прозвучало  ясно в мозгу. -- И  поймешь. Но
потом, когда тебя уже не будет.
     -- Хотелось бы понять кое-что, пика я есть, -- робко заявил Иван.
     -- Ладно, хорошо, -- согласилось ближнее чудище. -- Смотри.
     Иван  глазам  своим  не  поверил, когда  кожа  на лбу у отвратительного
монстра вдруг  набухла,  покрылась желто-зелеными крупными каплями, а  потом
лопнула,  разошлась --  и из  глубин, из внутренностей уродливой головы,  не
имевшей  даже  костяного, ограждающего мозг  черепа,. вдруг  высверкнули три
зеленых  настороженно глядящих глаза. Никакой крови,  никаких излияний кроме
крупных  желтых  капель и  похожей на гной  жижи -- зияющее  отверстие-рана,
видно, не  обеспокоило само чудище.  Но тот, кто  выглядывал из раны, был до
отвращения  гадок.  Редко  Вселенная  порождала подобных существ.  Маленькая
сплюснутая в висках голова на тончайшей дрожащей  шее высунулась  наружу. Ни
носа,  ни  рта  --  лишь  мягкий  трясущийся  клювик,  с  алыми  ноздрями  и
зеленоватым редким пухом. Все это производило впечатление гнусного и жалкого
гаденыша-паразита, присосавшегося к  огромному  мозгу  жирного,  безвольного
чудища-гиганта. Ивана чуть не вырвало.
     -- Ну, вот, гляди! -- прозвучало еще отчетливей. И чуть позже:  -- Нет!
Тебе еще рано быть в Пристанище.
     Ты  слишком чужой.  Ты не станешь здесь своим.  Они  все равно  узнают,
зачем ты приходил сюда!
     Иван  вытянул руки с мольбой, совсем позабыв, что обращается  не к себе
подобному, не к человеку-гуманоиду, а к гадкому существу-прилипале.
     -- Я все сам скажу, -- проговорил он. -- Я ищу таких же как я! Мне надо
только узнать о них, найти и  помочь им! Помочь ближнему своему --  разве от
этого кому-то может стать хуже?! Разве будет хуже от этого, вашим зургам или
вам самим? Нет! Не будет!
     Существо еще больше вытянуло шею, сузило подслеповатые глаза. Из ноздри
клювика  потянулась бурая струйка крови. Судя по всему, паразит  не  выносил
даже малейшего напряжения. И все же он был слишком любопытен.
     -- Испугался?  -- надменно вопросил  он.  -- За  жизнь  свою  никчемную
испугался?! Хе-хе! Не бойся, тебе же и лучше будет. Они вынут твое подлинное
нутро,  пересадят  в  лучшее  тело,  а бренный  и жалкий  твой  прах сгниет,
рассьшется в пыль. Ты будешь жить долго, может быть, и вечно, понял? А вдруг
они воплотят тебя в одного из нас?
     Тебя могут  воплотить в свободное  тело",  и ты ощутишь  блаженство  на
Священном ковре,  ты испытаешь  то, чего не  в состоянии  испытать сейчас. А
может, зурги заберут тебя с собой и дадут тебе череду перевоплощений -- о-о1
это будет твоим  счастьем, недостойный. Не  жалей ни о чем, они убьют только
твою жалкую плоть!
     Иван покачал головой,
     -- И жалкую плоть жалко, коли она своя, -- глубокомысленно заметил ен.
     Гнусное существо приблизило свой сырой клювик почти к самому лицу Ивана
и  теперь  дышало на него чем-то горячим и  приторным, не похожим на воздух.
Все три глаза паразита были безумны и невероятно глубоки.
     Это  был взгляд чудовища из преисподней, рядом с которым меркли  клыки,
когти и прочие украшения жирных чудищ. Взгляд обладал гипнотической силой" и
иудь на месте Ивана кто-то другой, плохо бы тому пришлось.
     -- Тебе будет хорошо после смерти, -- выдавило в  лицо Ивану  существо,
-- очень хорошо. Ты вспомнишь мои слова.
     Иван не отодвинул головы. Не поддался.
     --  Я  не понимаю, -- медленно проговорил он, -- зачем убивать кого-то,
чтобы затем перевоплотить его, родить заново в  другом теле. Смысл какой? Не
лучше ли оставить все как есть?
     Клювик паразита скривился в странной болезненной ухмылке.
     -- Ты  не сможешь понять деяний зургов  и смысл их бытия. Но запомни --
Пристанище  явилось из воплощений Первозургов,  Властелинов  Жизни и Смерти.
Пристанище  живет  перевоплощениями. И  никому не дано  понять Его смысла^Не
ломай голову, несчастный. За тебя  все решат. И тебе дадут  большее,  чем ты
имеешь, и большее, чем ты мог  бы иметь. Я.  тебе скажу то,  что  не принято
говорить чужакам. Нет,  это не  секрет,  тут нет  тайн и  секретов. Тут есть
Непостижимое. Слушай: в Пристанище никто не умирает, хотя  убивают тут всех!
Пристанище и его властители ценят жизнь -- ни единая  кроха  живой и неживой
материи,   несущая  хоть  зачатки  разума,  никогда  не  будет   умерщвлена.
Пристанище будет нести ее и совершенствовать, пусть и вопреки ее воле, но на
пользу ей и непостижимому Предназначению. Понял?
     -- Понял, -- тихо проговорил  Иван.  -- Разберемся  еще.  -- И  добавил
погромче, с ехидцей: -- Небось, вызвали уже своих зургов?!
     -- Их никто и никогда не вызывает, -- ответило существо.
     И спряталось в зияющей ране.
     Перед  Иваном  стояло  обычное   жирное  чудище,  на  лбу  которого   с
необъяснимой скоростью зарубцовывался и пропадал сначала багровый, набухший,
а потом бледненький еле заметный шрам. Все четыре глаза чудища глядели вдаль
тупо, диковато и уныло.
     Иван  подобрал  меч.  Встал. Он уже  сообразил, что настоящего, полного
контакта не получится,  что эти  существа  смогут  наплести еще  много чего,
запутать окончательно, но дороги не подскажут. Хоть бы пришли эти зурги, что
ли!
     -- Разберемся, -- повторил Иван мрачно..
     Он  чувствовал,  что  от  поверхности,  от  мохнатого красного  "ковра"
исходит некая сила, пронизывающая все тело; но непонятная, неизъяснимая. Что
за "ковер"?!
     Что  за воплощения и  перевоплощения?!  И где чертов карлик?! Обманул и
сбежал?! Нет! Ведь  ему что-то надо узнать, он  не обойдется без  Ивана,  он
будет его обере
     Неведомая   сила  наполняла  тело   тихой  спокойной  мощью,  ощущением
благополучия  и  здоровья,   но  она  усыпляла,  размягчала.  Иван  невольно
ПРОТИВОСТОЯЛ  ей, не  поддавался, но она гнула его, она давила без устали  и
передыху. От ярчайшего'света слепли и слезились глаза,  все плыло в  розовом
тягучем  мареве. Даже  огромные чудища, вдруг  примолкшие,  будто утратившие
способность мыслить, казались розоватыми.
     Иван стряхнул оцепенение. И решил не дожидаться зургов. У него дел было
по  горле. А рассчитывать в  этом переменчивом мире, видно, не на кого. Надо
просто  все время  идти --  вперед  и  вперед.  Не может  эта  бестолкевщина
продолжаться до бесконечности.
     И он пошел.  Напролом. Прямо на стадо чудищ, в каждом из которых сидело
по  сверхразумному  паразиту-телепату.  Чудища  неохотно   расступались.   И
молчали. Но голову сдавливало чем-то тягостным, пронизывающим.
     Они просто выдавливали  его  из своей  среды,  сгоняли с "ковра". Он  и
впрямь   был  здесь  чужим,  чужаком  --  ведь  его   еще  не  убивали,   не
перевоплощали". Иван  не скрывал  своего раздражения.  Он даже пнул в жирный
зад  одно  из лежавших поперек его  пути чудищ.  То  опрометью  унеслось  за
валуны.
     Давление усилилось. Голова готова была лопнуть.
     Иван еле успевал снимать напряжение. Плохо ему было.
     Но он шел.
     У самых крайних  валунов, тех, что преграждали  путь огненному светилу,
пропуская лишь его отдельные убийственные лучи, несколько чудищ сгрудились в
кучу, уставились на Ивана бессмысленными глазками.
     -- Прочь с дороги! -- сказал он негромко, но е нажимом.
     Чудища не шелохнулись.
     Тогда Иван приподнял меч.
     -- Прочь, гадины! -- произнес он совсем тихо, со скрытой яростью, почти
не разжимая губ. -- Прочь, не то вас заново придется воплощать. Убью!
     Одна  из  тварей дрогнула,  отползла: --  Но  другие стояли стеной.  Из
приоткрытых пастей исходил  прерывистый змеиный шип. Лязгали огромные клыки.
Перевитые  хвосты  били по "ковру", нервно подрагивали.  Тупые  глазки чудищ
наливались  лютой  бычьей  злобой. Тяжелые панцирные  пластины  на загривках
вставали дыбом.
     Но  не  эта  животная сила  пугала Ивана. Он ощущал,  что  психическое,
гипнотическое давление нарастает, становится почти  не переносимым -- голова
раскалывалась от острейшей боли. Промедление могло обернуться бедой.
     И тогда он бросился вперед.
     Иззубренный меч пропорол  морщинистое  горло ближнего чудища.  Иван еле
успел отпрыгнуть в  сторону, его чуть не  сшибло с ног мощной стру?й  черной
густой крови, что ударила из пробитой аорты.
     Второй удар  был  еще сокрушительней -- у сунувшейся было к Ивану твари
огромная  ее  голова будто сама по себе вдруг свесилась на бочок, а потом  и
сама тварь завалилась прямо на "ковер", сотрясаясь жирными телесами.
     Иван рубил в лапшу следующее чудище. Но он уже все понимал -- настоящие
его  недруги стояли позади да по бокам, именно  оттуда  исходило злое  поле,
недобрая сила.
     Они  управляли и  теми глупыми,  покорными животными,  что  преграждали
Ивану  путь  и гибли  от его  меча.  Да,  далеко не  в каждом  чудище  сидел
сверхразумный паразит. Но Ивану все это было  безразлично. Он рвался вперед,
он крушил эту неприступную стену плоти, он вгрызался в нее и он пробивал ее.
     "Остановись!  Остановись!! Там  твоя гибель! Там не будет  воплощений и
перевоплощений!   Остановись!!!*   --  давило  в  мозг  с  напором  и  силой
гидравлического пресса. -- "Там вечная смерть! Остановись!! Зурги уже идут!
     Стой!!!"
     -- Ну уж нет! --  заорал Иван во всю глотку, смахивая  пот со лба  и не
переставая орудовать мечом.
     -- Стой! -- прозвучало совсем явственно. И затьшок сковало оцепенением.
     -- Получай, нечисть!
     Иван извернулся, в прыжке занес меч над  головой  и  с силой вонзил его
прямо  в глаз чудищу,  подкравшемуся сзади.  Уже  падая, он  выставил острие
вверх. И  не  ошибся-- громадина  напоролась горлом  на безжалостную  сталь,
содрогнулась, забилась в предсмертной агонии.
     Нужен был еще один удар. Последний.
     И Иван не оплошал. Лезвие меча рассекло мясистый мягкий лоб.
     --  Вот теперь, нечисть,  воплощайся. Перелезай  в друroe тело! -- Иван
занес оружие над разверзнутой раной.
     Но опустить не успел. Чутье не подвело его, спасло. Сзади на него разом
бросились безмозглые твари,  те, что  преграждали путь.  Они  бы  его просто
затоптали. Спасло чудо. Миг. Один  миг! Иван успел сдернуть с плеча лучемет.
Он дал на полную. Давненько  он так  не  палил из этой  надежной  и  простой
штуковины --  последний  раз  лет  семь назад,  когда пробивался к своим  на
Заоблачном  Шаре,  семнадцатой псевдопданете  системы  Кара-ЗогаIII.  В  тот
черный  день он получил девять ранений, одно из них чуть не стало последним.
Он выпустил предельный заряд  прямо в пасть циклопоидному архозавру, который
уже настиг его, уже торжествовал, намереваясь высосать  как можно медленнее,
растягивая удовольствие,  мозг  жертвы.  Архозавры превосходили  интеллектом
землян. Но их  звериная суть подавляла их  ум,  гасила его. И потому они  не
могли быть землянам конкурентами г.о Вселенной. И  все же необъяснимая злоба
бросала их на смерть. Перемещающиеся в разных измерениях, они таили угрозу в
самих себе. Это было поистине страшно.
     Иван никогда с тех пор не ходил в систему Кара-Зога.
     Архозавра  прожгло  насквозь, несмотря  на  то,  что его  организм  был
металлокремниевьм,  а  вместо крови текла  по артериям и венам кислота.  Что
рядом с  архозавром  эти толстухи  и толстяки! Иван остановил шестерых чудищ
одним  залпом  --  съежившиеся,  поникшие, обугленные Jynm  осели на красную
мохнатую  поверхность. Отвратительно запахло паленым, горелым, -- Стой!!! --
прозвучало явственно.
     И тут же многоголосие мыслей ворвалось в моэг.
     "Зурги! Зурги!! Они уже  за барьером! Они скоро будут здесь! Остановите
убийцу! Остановите его! Они уже здесь!!!"
     Иван не знал, куда ему глядеть, что  делать. Опасность могла настигнуть
с любой  стороны,  отовсюду.  Краем глаза он видел,  как  из пропоротой туши
чудища выкарабкалось на  свет Божий гнусное  гол