. Пусть постоит немного, пусть подумает, оценит обстановку.

     -  Вот ты как... - громовым шипом прошипел вдруг  Верховник. - Ведь это
ты,  комаришка!  Ты посмел  меня  укусить?  Ты  пьешь  мою  кровь?  И ты  не
догадываешься разве, что я могу тебя прихлопнуть?!

     - Попробуй, прихлопни! - с язвительной улыбкой крикнул Иван.

     - Не сейчас. Но прихлопну! - пообещал Верховник.
     И откинул забрало стального, почерневшего  от времени шлема. Из прорези
смотрела на Ивана пустота, ничто.

     - Не пугай меня, - спокойно проговорил Иван. - Теперь ты  мой раб. И ты
можешь не сомневаться, я уничтожу тебя во  всех  пространствах и измерениях,
во всех твоих ипостасях! Уничтожу, даже если тебя нет!

     Верховник начал поднимать  руку с зажатым в ней огромным  мечом. Но  не
смог  поднять. Незримые барьеры  коконом  сдавливали его  тело, его  мертвую
плоть, вобравшую в себя нечто, не имеющее названия.

     - Но я могу и даровать  тебе существование, - сказал вдруг Иван. - Если
ты будешь столь же  разговорчивым и  покладистым  как и  в  прошлый раз.  Не
жизнь, ибо ты не живешь, а существование и растворение в пространствах.
     Ну так как?!

     - И что же тебя интересует, комаришка?!
     Иван  вжал  руки в подлокотники трона,  напрягся. И Верховника затрясло
как под током, его корчило и  содрогало минуты две. Потом  он вдруг  выдавил
сипло и зло:

     - Хорошо, я не буду тебя так называть больше. Но что же тебе нужно?!

     -  Всего  две  вещи  -  тихо  ответил  Иван,  расслабляясь.-  Мне нужна
русоволосая, которую ты похитил у меня, это первое. И мне нужно проникнуть в
Систему.

     - В Систему? - с сарказмом повторил Верховиик. И его мертвецки бледное,
изможденное лицо выявилось из пустоты и мрака шлема. - В Систему?! Тебе  нет
туда хода...- он чуть было  снова не назвал Ивана "комаришкой", но вовремя и
будто нехотя сдержался.

     - Тебе нет хода в твое будущее, понял?!

     - Не понял, - признался Иван.

     - Ну так знай -  Система  это связь, это  сочленение  двух  миров, двух
Вселенных, нашей и вашей. Но ее еще нет. Она только будет!

     - Только будет?

     - Да, - подтвердил свои слова Верховник. - Ты никогда не узришь Системы
и никогда не попадешь в нее, ибо не пришло время Ее, а твое время уходит, ты
смертный есть. Ты уже знаешь, что вокруг тебя и повсюду во Вселенной  этой -
"система": мир игры и мир яви.  Но ты не знаешь, что "система" негуманоидов,
как  ты называешь нас, лишь  часть  Системы, в  которую входят  и миры вашей
Вселенной.  Для Мироздания они уже  входят,  ибо  Мироздание  есть  во  всех
временах и пространствах сразу.
     А для тебя и для землян ее еще нет. И возникнет  она, по вашему убогому
счету, в XXXIII веке от Рождества того, кого нарекаете вы  в суете и гордыне
Христом, Спасителем вашим.

     - Оставим богословские споры, - осек Верховника Иван. - Значит, Система
появится только в будущем?!

     -  Для тебя  -  да.  Правители ваши и  правители  наши^ объединившись в
едином  стремлении  создать  лучший  мир  в  Мироздании,  образуют  Систему,
конгломерат  всего высшего двух  миров, слившихся  в мир единый,  новый!  Из
будущего,  существующего  вне  наших  субъективных ощущений,  управляют  они
созданием   этого  нового  мира.  Нового  Порядка!  -  Верховник  неожиданно
воззрился на Иванове предплечье.

     И  того словно обожгло.  Так  вот  откуда сыпятся на Землю  будто манна
небесная эти сверхчудесные вещички! Господи, спаси и помилуй! Не может быть!
Бред  какой-то! Слияние  дегенератов-выродков  двух  чуждых друг  для  друга
миров! Слияние несоединяемого! Как же так?
     Верховник не врет, это правда! Но тогда все его потуги, все его замыслы
и  надежды,  вся  его  борьба,  страдания,  боли,  муки, потери  -  все  это
бессмысленно  и  бесполезно.  Выродки  двух  Вселенных  нашли  общий язык  в
будущем,  чтобы в  прошлом  уничтожить  все невыродившееся, попросту говоря,
убрать все здоровое, все, что  может  сопротивляться,  мешать в будущем. Это
непостижимо!
     Мало того, они облекли геноцид в форму "большой игры"! Они готовят себе
азартное и острое времяпрепровождение! Это невозможно...

     - Нет! Это возможно! - прочел  его мысли Верховник. -  Сильные и смелые
всегда  наслаждались  смертью  слабых и  трусливых. А имущие  власть  тешили
сердца стравливанием  сильных и  смелых, везде и повсюду, во все времена: на
гладиаторских аренах, и на полях сражений, на земле, на  воде, под водой и в
воздухе, в мраке  Космоса и в иных мирах. Жизнь и смерть - это Большая Игра,
это большая кровь  и огромное наслаждение! Настоящей  Большой Игры не бывает
без миллионов смертей! Да, мой юный дружок, таково бытие наше. И скоро будет
Большая Игра,  которая  унесет миллиарды, десятки миллиардов жизней, прольет
океаны  крови, исторгнет триллионы  стонов, проклятий, воплей. Мы  не  будем
жалеть воинов  "системы".  А земные правители  не  станут жалеть  обитателей
вашей  Вселенной, они будут  упиваться гибелью каждого  в отдельности и всех
вместе. И это высшее наслаждение в Мироздании!
     - Наслаждение для выродков! - зло выкрикнул Иван.

     - Все относительно, - двусмысленно проскрипел Верховник.

     - Замолчи, убийца!

     - Я молчу. Ты сам спрашивал.

     Ивана трясло от услышанного. Он еле сдерживался.
     Но самое страшное  заключалось в  том, что  слова Верховника  во многом
лишь  подтверждали  то, к  чему  он пришел сам. Горе  горькое...  Нет,  надо
держать себя в руках.

     - Но зачем тогда все эти "игровые  миры"? Зачем все это?! - Иван развел
руками,- Зачем  создавали три сочлененных мира здесь?! Вы играли в наши игры
будущего... нет, это бред!

     - Ты сам  бредишь! - Верховник отвечал  спокойно и  обстоятельно. - Наш
древний  мир  существует в Невидимом спектре,  понимаешь. Это  особая  форма
существования.  И когда ваши корабли-проходчики проникли в пашу Вселенную из
вашей, проникли в XXXIII веке и обнаружили нас, то правители ваши все поняли
сразу. И они создали миры, в которых могли встречаться и вы и мы.
     Так что, Иван,  это  не совсем "игрушки*, это  контактные зоны. И на их
базе  стали  создаваться большие  полигоны, огромные  питомники,  и из своей
незримой сферы мы стали переходить в сферу, доступную вам, и мы создали свои
крейсеры,  свои  корабли и сторожевики,  и мы  вышли  в  прошлое и поставили
заслоны, ибо "игровые миры" еще слабы были и не свершилась еще трансформация
существ нашей  Вселенной в существ, способных проникать в вашу, ты понимаешь
ведь  меня?  И  тогда же  начался обратный  процесс,  ибо правители  ваши  и
приближенные  их захотели  стать  сверхлюдьми  и обретаться не в одной  лишь
вашей  Вселенной,  но и  быть  у  нас.  Это сложно,  в это сразу  невозможно
вникнуть, но это так!

     - Ты  говорил раньше, что ваши уже и прежде развязывали  войны на Земле
и... и играли, отводили свои черные души в них? - спросил неожиданно Иван.

     - У тебя хорошая память, - язвительно  проскрипел  Верховник, -  и  так
было, время вещь гибкая, но не всем  удается  блуждать в  нем. Только  в  те
чудесные игры мы играли не во плоти своей, ибо не готовы еще были. А  играли
мы чужими жизнями, сея смерть  и кровь, в телах властителей ваших. И  они не
противились вселению нашему в умы и души их, в сердца и тела,  они призывали
нас, ибо знали, что мы дадим им вкус жизни и смерти, научим их играть!

     -  Вы бесы! -  заорал Иван. - Вы  вселялись  в людей,  и те становились
бесноватыми, губили других!

     - Нет, ошибаешься, молодой человек, - глухо ответил Верховник, - мы  не
плод ваших фантазий, мы иной мир, иная Вселенная. Мы есть! И скоро мы придем
сами!
     Сначала  в облике  воинов  трех сочлененных  миров, миров-полигонов.  А
потом и в ином обличий, ты веяь видел меня?

     - Я видел только тьму, - признался Иван.

     - Но у тебя ведь есть спетрон!

     - Что?!

     - Он у тебя в руке!

     Иван разжал ладонь и  снова воззрился  на черный кубик. Ретранс. Так он
называется... Но названий может быть много, очень много. Не в них суть.

     Иван сжал кубик в ладони. И снова поглядел на Верховника.

     Теперь  он  не видел  пред собою  исполинского средневекового рыцаря  в
громоздких и шипастых доспехах, гиганта с двуручным мечом  в руках. Он видел
сгусток мрака,  черную тяжелую,  тягостную пустоту, сквозь которую  ничто не
просвечивало.  Где-то  он уже  видал  подобное. Но где?!  Сгусток  бился под
сверкающим серебристым колпаком полей и никак  не мог вырваться наружу.  Вот
они какие!

     Иван разжал ладонь.

     - Что, не понравился я тебе?! - вопросил Верховник, вновь принявший вид
огромного закованного в броню Кощея-Бессмертного.

     - Погано выглядишь, - признался Иван.

     - Ты мне тоже не нравишься, слизняк, - сказал Верховник.

     - Ну и прекрасно, нам с тобой  не детей крестить, - отрезал Иван,-  век
бы тебя не видать. Отвечай, где Лана?!

     - Прежней Ланы нет, - вдруг прозвучало сзади.
     Иван развернулся резко, вместе с троном. И никого не увидал.

     - Я  освобожу  тебя, если  скажешь,  где она! -  с угрозой обратился  к
Верховнику Иван. - Ну-у?!

     - Ты сам знаешь, - резко ответил тот. - Но лучше поспеши!
     Ивана словно огнем прожгло: дурак! болван! тупица!
     Как  он  не сообразил сразу! В пересечении  квазиярусов  она, вот  где!
Вперед!

     Разом,  со  всех   сторон  выросли  мохнатые   лиловые   и   решетчатые
переливающиеся  структуры,  хитросплетения  дышащих  волокон  устремились  в
бесконечностьНевидимый  спектр! И одновременно заструились вверх  грохочущие
водопады,  засверкали   подземным   ярым   огнем   сталактиты  и  сталагмиты
бесконечных пещер. Трон был  послушен Ивану,  он его нес  в нужное место, он
его оберегал... а Верховник? Да дьявол с ним, с этим сгустком тьмы, рано или
поздно барьер силовых полей  ослабнет, и  тот выкарабкается, сразу выпускать
джина из бутылки опасно. Вперед!

     Фильтр-паутину он проскочил на одном дыхании.
     Трон замер.

     И Иван увидал Вечную Марту. Ну прямо везло на эту сонную дуру!

     -  Приполз снова, слизняк?  -  пролепетала Вечная Марта, и только после
этого разлепила  слипшиеся набухшие веки.  За  прошедшие годы  она стала еще
гаже.   Она  была   невыносимо  отвратительна.  Огромный  мохнатый   шар  ее
чудовищного  живота  разросся втрое  и был  непомерен,  крохотная головка  с
потными  и сальными  жидкими волосами клонилась  набочок, выглядела  головой
безумной старухи.  Жирный  слизистый  хобот  постоянно  пульсировал, выдавая
порцию  за порцией  мальков в  заросший илом аквариум.  Вонь в пещере стояла
неописуемая.  Но  на  лице  у  Вечной Марты  застыло  вечное полусумасшедшее
наслаждение.

     - Вы все сдохнете, - прошипела матка, - все кроме меня! Уползай отсюда,
слизняк! Не нарушай моего покоя!

     Иван не стал вступать в  перебранку.  Ему  было плевать на  это висящее
чучело.  Здесь Марта просто приобрела свою подлинную сущность, вот и все. На
Земле  да  и  по всей  Федерации бродит  множество таких  же март,  таких же
животных, безразличных  ко  всему  кроме своего  брюха тварей,  но  бродит в
человекообразном виде, а это куда страшнее и гаже. Вперед! Ищи ее! Ищи! Иван
приказывал трону, а сам явственно представлял себе русоволосую Лану.

     Они пронзали перемычку за перемычкой, приникали  из  яруса  в ярус мимо
тысяч висящих живых  груш, мимо миллионов зародышей-воинов. И  наконец  трон
замер, будто конь, застьгвший на всем скаку над пропастью.

     - Не может быть! - выдохнул Иван.

     Прямо перед ним,  чуть  повыше его лица висел кокон -  свежеспеленутый,
мохнатый,  просвечивающий. А из  кокона смотрело на него... лицо  Светы, его
жены, погибшей в Осевом. Иван закрыл глаза и потряс головой.
     Видение не пропало. Света смотрела на  него. Но была она  необыкновенно
хороша: русоволоса, нежна и чиста.

     - Это ты? - довольно-таки глуповато спросил Иван.

     - Это я, - ответила Света.

     -  Но ты  же погибла... у  меня  на руках, помнишь? - Иван  еле шевелил
языком,  он ничего не  понимал, он думал, что теперь  видения стали являться
ему не во сне, а наяву, а это уже совсем плохо, что его пора списывать. - Ты
же  растаяла  в Желтом  шаре, после того, как мы  вырвались  из Осевого?! Ты
умерла! Тебя нет!

     Света  улыбнулась, еле-еле  приподняв краешки  губ, закрыла глаза. - Не
умерла! -  прошептала она. - Я же говорила тебе, я просто ушла в другой мир,
сюда, я воссоединилась со своей же половиной, я не знала раньше, где она, но
чувствовала, понимаешь, а после того, после Желтого шара - я очнулась здесь,
и мне все стало  ясно. А ты чего ждешь?! Что ты висишь посреди  этой гнусной
пещеры? Или ты и впрямь  хочешь, чтобы я погибла? Ты хочешь, чтобы и я стала
маткой, вечной мартой?!

     Иван тут же пришел в себя, протянул руки. Трон сам поднес его к ней. Он
рвал мохнатые полупрозрачные путы и все спрашивал:

     - Тебе не больно? Тебе не больно?!

     - Нет, - тихо отвечала она. И плакала.

     Сейчас Иван видел - да. Света права. Только теперь он  увидал ее такой,
какой она и была на самом деле: в одном лице сплелись в единородном естестве
черты Светы и русоволосой Ланы, его жены, с  которой он,  десантниксмертник,
выполнявший тысячи  всяких спецзаданий, встречался так редко, что  временами
забывал ее, забывал, но любил, страдал без нее, и черты русоволосой спутницы
его  в  блужданиях  и странствиях  по "системе", его  мечты и  его были, она
пропала в хрустальном  кубе... и  она была частью  той,  оставленной  им  на
Земле,  брошенной в  Осевом,  она была всего лишь  частью. И та была  частью
этой... Светлана! Любимая! Родная!  Близкая!  Потерянная... И найденная!  Он
сорвал с ее обнаженного стройного тела последние путы, прижал к себе, усадил
на колени я зашептал в ухо:

     - Не надо ничего объяснять, я все понял, все...  я нашел тебя, я вытащу
тебя отсюда! Я не уйду без тебя!
     Пусть хоть все во всех вселенных горит синим пламенем, не уйду!

     А  она молчала. Она прижималась  к  нему и  плакала,  обливая  его щеку
горючими слезами. Она верила, ибо хотела верить.

     - Держись крепче! - сказал он ей.

     Трон задрожал,  вспыхнул сиреневым свечением  и  исчез, погрузив пещеры
квазиярусов в сумрачный и нелепый сон, вековечный сон.

     - Я хочу на Землю! - страстно, с  непонятным вожделением прошептала ему
в ухо Светлана.-  Хочу! Я  так  давно не была там,  ты даже не представляешь
себе, как я соскучилась по нормальной жизни...

     Иван хотел было  сказать, что на  Земле  сейчас  не все  нормально,  но
промолчал,  не  стоит  расстраивать  ее,  не  надо.  Они   висели  во  мраке
межуровневых внепространственных мембран.  И ему следовало сделать лишь одно
-  выбрать  направление перемещения. Но Иван никак  не мог решиться  - после
Желтого шара, когда Света растаяла прямо на полу за считанные секунды, он не
верил ни  во что, ни на что  не надеялся, ведь подобное могло повториться. А
могло быть что-то и похуже.

     - Успеем, - успокоил он Светлану, - никуда Земля от нас не денется. Мне
тут  кое с кем надо  повидаться. И ничего  не  бойся  - это креслице,  -  он
похлопал по подлокотнику трона, - защитит нас от любых напастей!

     - Знаю! - шепнула она  громче. - Я здесь дольше тебя была, все знаю. Но
лучше сразу домой...  из Осевого я вырвалась. Даже не верится, что вырвусь и
отсюда!

     - Вырвешься! - твердо сказал Иван. И  прижал ее к себе обеими руками. -
Вместе  вырвемся! -  Он  представил, как  они "вырвутся"  - из этой  гнусной
системы да прямо в тюремно-больничную камеру без окон и дверей.
     Может, она еще назад запросится.

     Ивану припомнились четырехгрудая красавица в роскошном парике,  арена с
тысячами жаждущих  крови зрителей, столб,  к  которому он  был  привязан, на
котором его собирались сжечь,  старуха с жертвенной чашей  и ножом, драконы,
птеродактили...  Игра.  Большая  игра!  Три  сочлененных  мира-  неимоверный
"Диснейленд"  для  взрослых  скучающих,  жаждущих  развлечений  особей.  Да,
Верховник не лгал. Это путь эволюции, это путь вырождения. Десятки тысяч лет
первые люди на Земле все свое  время  тратили на добычу пищи, они охотились,
собирали съедобное, все растущее, ползающее, бегающее, плавающее,  скачущее,
им некогда бьыо играть, потом  они пахали,  сеяли, воевали, защищали себя, и
снова  пахали,  сеяли,  строили,  возводили, перегораживали. Но  время  шло,
технологии совершенствовались,  время  высвобождалось  -  сначала  у  совсем
немногих:  у  вождей,  воинов  -  и они  первыми  начали  устраивать игрища,
турниры, потехи молодецкие. Игрища  должны были щекотать нервы и будоражить,
разогревать  кровь,  готовить  к  чему-то более  серьезному,  но  все  равно
щекочущему, а потому и желанному, страшному и манящему. Шли годы, столетия -
все  больше мощи  и силы  скапливалось  в руках у людей, все  больше времени
высвобождалось у избранных и неизбранных, и те и другие жаждали развлечений,
именно так, не только хлеба, но и зрелищ!

     Жажда  развлечений  затмевала  все, начинала перерастать  в  навязчивую
манию, в психоз, в одержимость - и власть имущим мало становилось рукопашных
боев, гладиаторов  на аренах, травли диких зверей, они  с азартом и упоением
усаживались за игровые доски больших и малых войн, двигали словно  фигурками
по  черным и  белым  квадратам  легионами,  когортами,  полками,  дивизиями,
армиями,  флотами,  звездными  эскадрами.  Власть   вырождалась,  пьянея  от
вседозволенности  и вечной игры миллионами "=игрушек".  Игрушки вырождались,
шалея от  затеянной не ими  игры,  от  дарованной  им  на  время  потехи, от
безнаказанности,  от возможности  вытворять  запросто  то,  чего  в  обычных
условиях вытворять  никакие  законы не позволят. Играл каждый сверху донизу!
На  какое-то время,  длительное время, жажду игрищ  и потех  все чаще  стали
утолять   "игровые",  ненастоящие   миры,  где  можно  было   отвести  душу,
покуражиться,  пострелять,  порубить,  побегать,  помахать  мечом,  топором,
секирой  или  просто  кулаками,   поубивать   кучу  врагов,   монстровчудищ,
"инопланетян" и себе подобных... и живым-невредимым вернуться назад - эдаким
героем, уставшим от  боев  и собственной удали. Целые планеты превращались в
"игровые  миры". Не играли, пожалуй, лишь космодесаптпики да звездопроходцы,
которым хватало  реальных  опасностей и подвигов, не играли те,  кто бился в
настоящих войнах, будь  то планетарные схватки или межгалактические, таковым
вообще было  не  до игр,  у  них была своя Большая  Игра. Но  в ограниченных
масштабах.  Теперь  же кое-кто извне собирался "поиграть* всей  Вселенной. И
самое  гнусное   заключалось   в   том,   что  правители  Земной  Федерации,
охватывающей сотни тысяч населенных миров, готовы были услужливо подыгрывать
неведомым и грозным внешним  силам. Более того, они  способствовали созданию
иновселенских   баз,  выращиванию  полчищ  убийц  и  насильников...  Это  не
укладывалось в нормальные человеческие представления, это было и не выше,  и
не ниже их, а где-то сбоку, поодаль, вовне - это было апофеозом  вырождения.
Дегенерация   в    Земньгх   владениях   становилась   властелином   полным,
неограниченным  и, что  самое страшное, совершенно  непонятным, необъяснимым
для подавляющего  большинства  людей,  ничего  не  понимающих,  блуждающих в
потемках,  но уже приговоренных к  закланию. Не извне  страшна опасность, но
изнутри! Иван от бессилия стискивал зубы, все напрягалось в нем до последней
жилки, переполнялось  гневом  и чем-то  еще не  осознанным, неизъяснимым. Он
дозревал.

     - Мы не надолго задержимся здесь! - прошептал он.
     Зал Отдохновений выявился  словно из  тумана -  пустотой, огромностью и
гнетущей тишиной. И посреди этой пустоты все еще бесновался  в полевых путах
Верховник- иновселенский выродок-дегенерат, не имеющий ни пола, ни