ними, и небо приобрело цвет темной крови. Желто-серебряная дуга Обители рассекала небо, точно огромный, туго натянутый лук, её яркое сияние пробивалось даже сквозь тучи, которые ещё не успел разогнать ветер.
     Они бежали до тех пор, пока не зашло солнце. Эммерик без конца оглядывался и смотрел на небо, с минуты на минуту ожидая появления преследователей. Когда совсем стемнело, послышался шум флайеров, и мбатан предложил своему небольшому отряду спрятаться за выступом скалы.
     Рош обрадовалась передышке и, тяжело опустившись на землю, принялась осторожно ощупывать ребра. Обезболивающее больше не действовало, каждый вдох болью отзывался в груди. Поборов гордость, она попросила у Эммерика ещё одну таблетку, и тот молча протянул ей лекарство.
     - Придется заночевать здесь, - мрачно заявил мбатан.
     Он тяжело дышал, словно бег по склону дался ему нелегко.
     Сделав несколько больших глотков из фляжки, он пустил её по кругу.
     - Враг будет сканировать склоны на инфракрасное излучение, так что лучше не высовываться.
     Рош наконец удалось справиться с болью, и она, все ещё задыхаясь, сказала Кейну: - У нас есть защитные комбинезоны. Я вынесла из модуля пять штук.
     Казалось, Кейн и не бежал вместе с ними по склону, более того, он выглядел даже лучше, чем раньше, - более живым...
     - Верно. Один надет на Майи, а остальные она спрятала в карман.
     - Хорошо. - Рош повернулась к Эммерику.
     - Я слишком большой, - заявил мбатан, сообразивший, что она хочет предложить.
     - Не имеет значения, - вмешался Кейн. - Комбинезон заблокирует инфракрасное излучение, и мы сможем двигаться дальше.
     - Он прав, - продолжала Рош, - хотя я бы с огромным удовольствием передохнула... впрочем, не думаю, что мы можем это себе позволить.
     Эммерик кивнул. Веден успокаивал Майи, пока Кейн искал в её карманах комбинезоны. Каждый из них хранился в пакете, который легко умещался на ладони. Рош показала мбатану, как активировать маскировку и поглотитель жидкости. Об остальном позаботится процессор в поясе. Как и всякий комбинезон Армады, он удерживал тепло, одновременно защищая человека от ночной прохлады.
     Эммерику удалось просунуть в эластичный материал руки, но с ногами ничего не выходило. Получилось нечто вроде плаща.
     - Лучше, чем ничего, - заметил он, смягчив благодарным взглядом, брошенным на Рош, резкость своего голоса.
     Высунувшись из-под козырька, он вслушался в ночь.
     - Улетели. Пора в путь. Нас ждут в Кресте.
     - В каком Кресте? - спросил Кейн.
     - Это город, в который мы направляемся, - ответил Эммерик. - Если доберемся туда до рассвета, то сможем отдохнуть.
     - А до него далеко? - спросил Кейн.
     - Четыре часа быстрым шагом.
     - Сколько здесь продолжается ночь?
     - Около одиннадцати часов в это время года.
     - Ладно, - сказал Кейн. - Морган? Ты уверена, что сможешь идти?
     Рош взглянула на Кейна. Он впервые обратился к ней по имени; пожалуй, он это право заработал.
     - Я справлюсь, - ответила она, - только нужно немного подождать, пока начнет действовать обезболивающее.
     < Кейн улыбнулся: - Может быть, нам удастся раздобыть что-нибудь съедобное. Эммерик, в горах водится дичь?
     Мбатан тоже улыбнулся: - Все зависит от того, что считать съедобным. Можно поискать бутоны винту... кроме того, корни чосса ночью ближе к поверхности/ Ну а если повезет, найдем какое-нибудь животное, зараженное полевыми червями. Это местный паразит.
     Он парализует свою жертву, после чего вводит в её пищеварительный тракт свои личинки. Через две недели рождается потомство. Если удается захватить личинки примерно на восьмой или девятый день, то мясо бывает восхитительным...
     Рош слушала охотничьи рассказы Эммерика не слишком внимательно. Она сосредоточилась на специальных упражнениях, позволяющих расслабить уставшие мышцы. Каменный козырек действовал ей на нервы, и она решилась выглянуть из-под него, чтобы взглянуть на звезды. Несмотря на висящую в воздухе мельчайшую пыль, зрелище оказалось потрясающим.
     Хота солнце уже село, его лучи озаряли Обитель. У восточного горизонта полоса лун мерцала тусклым серебром, а небо заливало медно-красное сияние, отфильтрованное линзой атмосферы планеты; на западе оно казалось особенно ярким, здесь солнце ещё продолжало править бал. Изредка какая-то из более крупных лун вспыхивала отраженным светом. Но большую часть времени полоса представляла собой монолитный пояс - длинное сверкающее облако, пылающее цветами заката.
     Рош не знала, что разговор у неё за спиной прекратился, и не заметила, как к ней подошел Эммерик. Поэтому она вздрогнула, услышав его зычный голос: - Согревает сердце, не так ли?
     Рош кивнула: - Да, очень.
     Обернувшись к мбатану, она увидела, что его лицо светится от гордости: он восхищался прекрасным видом и радовался, что Морган сумела его оценить.
     - Некоторая компенсация за необходимость провести здесь всю жизнь.
     - Возможно.
     Эммерик не отвел глаз.
     Интересно, подумала Рош, какое преступление он совершил? Убийство, наверное; во всяком случае, Эммерик с легкостью уничтожил двух солдат, которые преследовали их в туннеле. Однако он показался Рош надежным человеком, пребывающим в мире с самим собой. Неужели он стал жертвой страсти? Быть может, мбатан научился сдержанности позже и она вовсе не является его природным качеством.
     Казалось, Эммерик прочитал её мысли.
     - Вы знаете, я здесь родился.
     Рош с удивлением посмотрела на него: - Но вы... я полагала...
     - Мои родители были заключенными и не имели права на детей - по закону. Когда я вырос, мне следовало отправиться на Васос. Конечно, я стал отверженным по рождению и не мог жить ни на каком другом мире, даже если бы захотел. - Он пожал мощными плечами. - Тем не менее я не позволил властям меня поймать. Это мой дом. - Он немного помолчал. - Наверное, вам трудно понять, что можно любить планету-тюрьму.
     - Да, - медленно проговорила Рош. Ей и в самом деле было трудно в это поверить, хотя доказательство стояло перед ней. - И много здесь таких, как вы?
     - Не очень. Скоро вы с ними познакомитесь. Мы стараемся держаться вместе, подальше от порта - впрочем, разногласий между нами хватает.
     - Я жду с нетерпением.
     - Правда? Нам отчаянно нужны союзники.
     Рош вдруг задрожала от холода. Наступила ночь, и температура начала стремительно падать, а система обогрева скафандра ещё не успела отреагировать на изменения.
     Эммерик заметил, что она дрожит, и сказал; - Нам пора двигаться. Веден, вы и Майи готовы идти дальше?
     - Почти, - ответил эканди, открывая глаза. Похоже, он успел заснуть во время короткого привала. Поднявшись на ноги, он потянулся и потер руки. - Дай мне пару минут.
     - Я тоже готова. - Голос суринки ворвался в мысли Рош.
     С тем же успехом нежный голос мог принадлежать ветру, так тихо он прозвучал.
     - Сколько времени ты?.. - Рош замолчала, не зная, как правильно сформулировать вопрос.
     - Достаточно долго, чтобы успеть осмотреться. - Суринка улыбнулась и повернулась к мбатану. - У тебя любящие глаза, Эммерик.
     Он смущенно кивнул: - Благодарю тебя. Надеюсь, ты меня простишь - я обошелся с тобой слишком жестко.
     - В противном случае мы бы погибли.
     Мбатан усмехнулся, хотя тон Майи был немного зловещим.
     - Я тебе верю. Веден сказал, что тебя не стоит недооценивать.
     - Я могу сделать все то, ради чего сюда прилетела, и многое другое. Вы увидите, что я достойный союзник ~ и грозный противник.
     - Будем рассчитывать, что мы останемся союзниками. - Эммерик хлопнул в ладоши. - Нам пора. Мы ещё успеем разрешить наши противоречия.
     - Согласна, - промурлыкала суринка и замолчала, скрестив руки за спиной.
     - Что ж, не будем терять время, - сказал Кейн. - Эммерик, хочешь, я пойду первым?
     Мбатан покачал головой: - Нет, я поведу вас. Можешь идти последним или где посчитаешь нужным. Постарайся быть внимательным. Они наверняка где-то рядом. - Он посмотрел на остальных. - К вам это также относится.
     - Понятно. Нравится нам или нет, - сказала Рош, заглянув в холодные глаза Ведена, - но нам придется держаться вместе.
     Сумерки сгущались с поразительной быстротой. Только Обитель проливала на землю свой постоянно меняющий оттенки свет. Остатки песчаной бури слабеющими призраками бродили по долинам и ущельям, иногда поднимаясь в гору и ослепляя уставших спутников. Рош быстро научилась узнавать их приближение по отчетливому посвисту - тогда она старалась держаться поближе к остальным, чтобы не потеряться.
     Разговор часто прерывался, в основном он состоял из замечаний Эммерика о капризах погоды. В это время года пылевые бури иногда продолжались по несколько дней кряду. Хотя предгорья изобиловали оврагами с зачаточной растительностью и насекомыми, иссушающий ветер делал жизнь очень тяжелой даже для самых выносливых видов.
     Рош слушала его вполуха, внимательно поглядывая по сторонам. Периодически в небе пролетали флайеры, а пару раз она даже видела мерцающие вспышки, солдаты искали следы их пребывания. Преследователи шли за ними по пятам, и Рош не могла о них не думать. Она мысленно выругала себя и свое начальство, которое запретило ей сдаваться.
     То, что она оказалась в ловушке на планете колонии, на расстоянии многих световых лет от цели своего путешествия, и понятия не имела, как добраться до средств связи, её не пугало. Рош знала, что обязательно выполнит задание командования. Ящик ни при каких обстоятельствах не должен попасть в руки дато.
     Остальные, быть может, за исключением Кейна, разделяли молчаливую решимость Рош. Веден, на лице которого застыла холодная маска, держался особняком. Майи шагала, упрямо сдвинув брови, словно недавняя беспомощность казалась ей унижением и теперь она хотела доказать всем, что не утратила своих способностей. Ну а Эммерик просто уверенно вел их вперед, как человек, хорошо знающий, чего хочет.
     Кейн, внимательно поглядывая по сторонам, спокойно шел за ним.
     Примерно через час они добрались до гор. Многочисленные тропинки пересекали расселины и балки. Бок и плечо Рош снова начали болеть, но она не позволяла себе жаловаться и, прикусив губу, продолжала идти за остальными, стараясь не отставать.
     Прошло три часа, и Рош услышала предупреждение Майи: - Они рядом. - В словах суринки появилось напряжение.
     - Насколько рядом? - тихо спросил Эммерик.
     - Настолько, что я их чувствую, - ответила Майи. - Может быть, в пятистах метрах. На такой пересеченной местности я не могу определить точнее.
     - Очень хорошо. - Мбатан огляделся. - Туда - спрячемся под тем небольшим навесом. Заодно и отдохнем.
     Они повиновались, с трудом протиснувшись в узкую расселину в скале. Что-то проползло по руке Рош, но, прежде чем она успела отреагировать, насекомое исчезло.
     - Ждите здесь, - сказал Эммерик, когда все устроились в расселине. - Я схожу на разведку.
     Кейн молча последовал за ним, двигаясь с беззвучной грацией серебристых мотыльков, за которыми Рош в детстве гонялась на Ассенсио.
     Морган прислонилась спиной к камню и попыталась усилием воли заставить боль в ребрах исчезнуть. Однако долгие годы использования лекарств ослабили её способность к выживанию, поэтому ей никак не удавалось выйти из неравной схватки победительницей. Дома или на любой другой цивилизованной планете галактики все её проблемы были бы решены при помощи медикита. Постепенно до неё начало доходить, что на планете Сиакка даже такая элементарная вещь является роскошью.
     Интересно, как справляется с подобными трудностями Эммерик?
     - Он не знает другой жизни, - неожиданно ответила суринка. - Ты не забыла, он же здесь родился? Ему приходится сражаться не только с властями.
     Рош взглянула в непроницаемое лицо Майи. Поразительно, что настолько закрытое для других существо имеет свободный доступ к чужим мыслям.
     - Ты бы хотела заглянуть в мой разум? - неожиданно спросила суринка. - Узнать, какая я на самом деле?
     - Ноя...
     - Почему нет? Неужели ты меня так сильно ненавидишь?
     Рош сжала зубы. Она резко отрицательно относилась к эпсенсу, но к самой девушке это не имеет никакого отношения.
     - Ты ничего обо мне не знаешь, - продолжала Майи. - Но когда Эммерик попытался взять меня на руки, ты постаралась меня успокоить. Почему же теперь ты обвиняешь меня в том, что я не в силах себя контролировать?
     - Потому что ты можешь себя контролировать. Ведь это не похоже на остальные чувства. И я... меня нервирует твоя способность проникать в чужие мысли.
     - Нет. - Суринка придвинулась к Рош. - Ты боишься, что я выставлю тебя напоказ - раскрою твои слабости и хрупкость Древнего человека. Все, что ты прячешь под своей формой.
     - Ты ошибаешься.
     - Насчет чего? Твоего страха или относительно твоей личности ?
     Прежде чем она успела ответить, Майи вошла в её разум и наполнила его образами: Женщина-суринка с отвислой грудью наклоняется над ней, касается, гладит, в городе под названием Эроджен, на аванпосту, куда в поисках крова и помощи часто заходят разведчики и изгнанники. Обычные люди ищут здесь то, что отвергается большинством представителей касты. За деньги здесь можно купить все, что угодно. Но в нищете, убожестве и вероломстве присутствует странное достоинство, извращенная гордость - и мечты о лучшей жизни, достатке, а иногда о мести...
     ...страсть, яркие воспоминания...
     ...взрослый сурин берет её за руку, уводит от матери, её слезы падают на белый комбинезон, мир кажется таким огромным и пугающим... они десять километров едут на джипе июта, потом раздается щелчок замка, и она остается в своей комнате...
     ...в больнице...
     ...учится пользоваться имплантантами, слушать их тихие, вкрадчивые голоса, узнает, какое наказание ей грозит за нарушение дисциплины. А ещё как заранее выяснить, чего хочет врач и какая процедура ей предстоит (хотя понять, что она означает, удавалось очень редко), учится не испытывать страха (во всяком случае, прятать его так, чтобы другие ничего не заметили, если только она сама этого не захочет), учится забывать, кем она была, чтобы в полной мере сосредоточиться на настоящем...
     ...укол иглы, голос врача, вибрирующий в имплантанте (а не возникающий в её сверхчувствительных ушах), ощущение мрака, поднимающегося от кончиков пальцев ног... в ней осталось лишь эхо собственного страха, и потом ещё долго, очень долго, она ничего не чувствует (и одновременно, непостижимым образом, все это длится одно короткое мгновение)...
     ...а потом... пробуждение в пустоте.
     Ее высшие чувства - зрительные и слуховые, а не первичные, животные - осязание, вкус и запах - исчезли, как и способность говорить. Иногда она общается с окружающими при помощи имплантанта, но лишь в тех случаях, когда её охватывает всепоглощающая паника. Слова указаний проникают во внутренние отделы её мозга, имплантанты фиксируют реакцию каждого нейрона, постоянно проверяя, меняя, создавая новые связи, используя те, что раньше служили для зрительного и слухового восприятия, чтобы вызвать новые ощущения, новые способности, которые сделают её (так говорили) намного ценнее всех остальных обитателей планеты.
     Она оказалась первым удачным пациентом - ей сразу стали доступны вещи, которые другим давались путем долгих и упорных тренировок, занимающих иногда несколько лет. Сама операция была не только аморальной, но и противозаконной.
     Более того, эксперименты ставились над детьми, не достигшими половой зрелости. Однако один удачный опыт мог принести миллионы.
     Все это и многое другое Майи узнала от врача в тот захватывающий момент, когда её разум открылся в первый раз - и она легко вошла в его мозг, стремительно поглощая информацию и оставляя за собой лишь сожженные руины.
     Она была похитительницей. Ее такой сделали.
     Прошло много времени - и тренировок, - прежде чем Майи по-настоящему овладела своими поразительными способностями. В определенном смысле ей повезло, что из десяти объектов, на которых она проводила свои эксперименты, девять умерло. Если бы врач выжил и его опыты были признаны удачными, кто знает, кому бы её продали?
     Майи постепенно училась контролировать себя - в конце концов она поняла, что должна стремиться к тому, чтобы обуздывать свои способности. Она знала, что больше подобных операций не будет. И не только из-за того, что теория погибла вместе с врачом, просто риск слишком велик - риск создать чудовище, потерпеть неудачу или быть пойманными.
     Следовательно, они захотят избавиться от нее, причем так, чтобы она ни о чем не заподозрила.
     В результате она сбежала в реальный мир. И очень, скоро поняла, что её способности - весьма сомнительный дар.
     У неё не было зрения - такого, каким она его когда-то знала, но лишь впечатления от зрительных образов. Кто-то видел нож и думал о потерянном любовнике; здания будили мысли о давно умерших людях и прошедших событиях, которые не имели к ней - постороннему наблюдателю - никакого отношения. А звуки приносили непрошеные воспоминания о голосах, песнях, криках и стонах. Ее мир оказался вторичным, проходил сквозь фильтры разума других людей и появлялся перед ней в искаженном виде, лишившись своей первозданной свежести. Она начала терять собственный голос в непрекращающихся отзвуках отраженного эхо, в мире, наполненном переживаниями других людей.
     Однако она выжила, осмелела, начала путешествовать, получила помощь от опытного похитителя в Фал-Сома, который находился во многих световых годах от её дома...
     ...работала...
     ...и...
     ...вернулась, лишившись собственных мыслей. Но ненадолго. Все, что она видела - своими собственными глазами и ощущала кончиками пальцев, - оранжево-серая скала перед ней и пыль на ладони.
     Рощ. Не Майи, проданный ребенок, объект жестокого эксперимента, скиталица - молодая женщина-суринка, сидящая рядом с ней, мысли которой блуждали где-то далеко, но которой всего несколько мгновений назад она была. Нет, не Майи...
     Когда вернулся Эммерик, Рош обратила внимание на его неестественную бледность. За ним бесшумно, словно тень, возник Кейн - как и прежде, полный нерастраченных сил.
     - Вы их нашли? - спросил Веден.
     Эммерик посмотрел на Кейна, но ответил не сразу.
     - Да, нашли, - наконец тихо проговорил мбатан.
     - И?.. - нетерпеливо спросил Веден.
     - Я больше их не чувствую, - сказала Майи. - Совсем.
     - Нам пора двигаться, - проворчал Эммерик, закидывая за спину рюкзак. - За этими могут последовать другие, а до Креста уже совсем близко.
     - Хорошо. - Веден поднялся на ноги прежде, чем мбатан закончил фразу. - Мы и так потратили слишком много времени.
     Они выбрались из расселины и молча зашагали по тропинке.

ГЛАВА 8

Мир Сиакка Стена Биэада
'954.10.31 ДО
0325

     Когда они перевалили через горную гряду, поднялся ветер.
     Отраженный от Обители свет озарял раскинувшееся под ними плато - глубокую чашу, окруженную скалами, древний вулканический кратер, в центре которого находился маленький городок. Он был слишком далеко, чтобы сквозь тучи пыли разглядеть какие-нибудь детали. Лишь верхние части двух узких башен, соединенных переходом, проглядывали сквозь песчаную мглу.
     - Крест Хьютона, - сказал Эммерик, впервые за последний час прервавший молчание.
     - Так мы направляемся именно туда. Хотя мбатан не произнес этих слов вслух, Рош поняла, что город мертв уже много лет.
     - Да. Нас там ждут.
     - Гейд?
     Это имя упоминалось несколько раз, и Рош поняла, что именно он стоит во главе повстанцев.
     Очевидно, только Гейд в состоянии помочь ей покинуть планету.
     - Возможно. Многое зависит от того, что происходит в порту. - Мбатан поправил рюкзак. - Мы поговорим после того, как прибудем на место. Вперед.
     Они начали спуск по узкой тропинке, по которой мог идти лишь один человек. Вскоре их накрыло облако пыли, и Рош едва видела спину идущего впереди Кейна. Впрочем, пыль - это хорошо. Врагам бу