карт  подошла  к  концу,
побелевшая Кэлвин произнесла:
    - Что-то неладно.
    Лэннинг с трудом выговорил:
    - Не может быть. Он... погиб?
    - Мозг! - Сьюзен Кэлвин вся дрожала. - Ты слышишь меня, Мозг?
    - А? - раздался рассеянный ответ. - Я вам нужен?
    - Решение...
    - И только-то? Это  я могу. Я построю  вам весь корабль. Ничего  в
этом хитрого нет. Только  дайте мне роботов.  Хороший корабль. На  это
понадобится месяца два.
    - У тебя не было... никаких затруднений?
    -  Пришлось  долго  вычислять,  -  ответил  Мозг.  Доктор   Кэлвин
попятилась. Краска так и не вернулась  на ее впалые щеки. Она  сделала
остальным знак уйти.
    У себя в кабинете она сказала:
    -  Не  понимаю.  Информация,  которую  мы  ему  дали,  несомненно,
содержит дилемму, возможно, даже гибель людей. Если что-то не так...
    - Машина говорит, и говорит разумно. Значит, для нее дилеммы  нет,
- спокойно сказал Богерт. Но Сьюзен Кэлвин горячо возразила:
    - Бывают  дилеммы и  дилеммы. Существуют  разные пути  бегства  от
действительности. Представьте себе,  что Мозг  поврежден лишь  слегка,
скажем, настолько, что ошибочно считает себя способным решить  задачу,
хотя на самом деле  не сможет это сделать.  Или представьте себе,  что
сейчас он на грани чего-то действительно ужасного, так что его погубит
малейший толчок...
    - А представьте себе, - сказал  Лэннинг, - что никакой дилеммы  не
существует. Что машину "Консолидейтед"  вывела из строя другая  задача
или что это была чисто механическая поломка.
    - Все равно мы не можем  рисковать, - настаивала Сьюзен Кэлвин.  -
Вот что! С этого момента пусть никто  и близко не подходит к Мозгу.  Я
буду дежурить у него сама.
    - Хорошо, - вздохнул Лэннинг. - Дежурьте. А пока пусть Мозг строит
свой корабль. И если он его построит, мы должны будем его испытать.
    Он задумчиво закончил:
    - Для этого понадобятся наши лучшие испытатели.
    Майкл Донован яростно пригладил  рыжую шевелюру, даже не  заметив,
что она немедленно вновь встала дыбом.
    Он сказал:
    - Хватит, Грег.  Говорят, корабль  готов. Неизвестно,  что это  за
корабль, но  он  готов. Пошли,  Грег.  Мне не  терпится  добраться  до
кнопок.
    Пауэлл устало произнес:
    - Брось,  Майк.  Твои  шуточки вообще  не  поражают  свежестью,  а
здешний спертый воздух им и вовсе не идет на пользу.
    - Нет, послушай! - Донован еще раз тщетно провел рукой по волосам.
- Меня не так уж беспокоит наш чугунный гений и его жестяной кораблик!
Но у меня пропадает  отпуск! А скучища-то какая!  Мы ничего не  видим,
кроме бород и цифр. И почему нам поручают такие дела?
    - Потому что если  они нас лишатся, -  мягко ответил Пауэлл, -  то
потеря будет невелика. Ладно, успокойся. Сюда идет Лэннинг.
    Действительно, к  ним направлялся  Лэннинг, Его  седые брови  были
по-прежнему пышными, а сам он, несмотря  на годы, держался все так  же
прямо и был  полон сил.  Вместе с  испытателями он  молча поднялся  по
откосу на площадку, где безмолвные роботы без всякого участия человека
строили корабль.
    Нет, неверно! Построили корабль!
    Лэннинг сказал:
    - Роботы стоят. Сегодня ни один не пошевелился.
    - Значит, он готов? Окончательно? - спросил Пауэлл.
    - Откуда  я  знаю?  -  сварливо ответил  Лэннинг.  Его  брови  так
сдвинулись, что глаз стало совсем не видно. - Кажется, готов.  Никаких
лишних деталей  вокруг  не  валяется, а  внутри  все  отполировано  до
блеска.
    - Вы были внутри?
    - Только заглянул. Я не космонавт. Кто-нибудь из вас разбирается в
теории двигателей?
    Донован взглянул  на Пауэлла,  тот -  на Донована.  Потом  Донован
ответил:
    - У меня есть диплом, сэр, но, когда я его получал, гипердвигатели
или навигация с  искривлением пространства  никому еще  и не  снились.
Обходились детскими игрушками в трех измерениях.
    Альфред Лэннинг  поглядел на  него, недовольно  фыркнул и  ледяным
тоном произнес:
    - Что же,  у нас  есть специалисты по  двигателям. Он  повернулся,
чтобы уйти, но Пауэлл схватил его за локоть.
    - Простите, сэр, вход на корабль все еще воспрещен?
    Старик постоял в нерешительности, потирая переносицу.
    - Пожалуй, нет. Во всяком случае, не для вас двоих.
    Донован  проводил  его   взглядом  и   пробормотал  короткую,   но
выразительную фразу. Потом он повернулся к Пауэллу.
    - Жаль, что нельзя сказать ему, кто он такой, Грег.
    Пошли, Майк.
    Едва  заглянув  внутрь,  они  поняли:  корабль  закончен.  Человек
никогда не смог бы так  любовно отполировать все его поверхности,  как
это сделали роботы.
    Углов в корабле не было:  стены, полы и потолки плавно  переходили
друг в друга, и в  холодном металлическом сиянии скрытых ламп  человек
видел  вокруг  себя   шесть  холодных   отражений  своей   собственной
растерянной персоны.
    Из главного коридора - узкого и гулкого - двери вели в  совершенно
одинаковые каюты.
    - Наверное, мебель встроена  в стены, - сказал  Пауэлл. - А  может
быть, нам вообще не положено ни сидеть, ни спать.
    Только последнее помещение, ближайшее  к носу корабля,  отличалось
от остальных. Здесь в  металлической стене было прорезано  повторяющее
ее  изгиб  окно  из  неотражающего  стекла,  а  под  ним  располагался
единственный большой  циферблат с  единственной неподвижной  стрелкой,
стоявшей точно на нуле.
    - Гляди!  -  сказал  Донован,  показывая  на  единственное  слово,
видневшееся над мелкими делениями шкалы.
    Это слово было  "парсеки", а  у правого  конца дугообразной  шкалы
стояла цифра " 1000000".

    В комнате было два кресла  - тяжелые, широкие, без обивки.  Пауэлл
осторожно присел и  обнаружил, что кресло  соответствует форме тела  и
очень удобно. - Ну, что скажешь? - спросил Пауэлл. - Держу пари, что у
этого Мозга воспаление мозга. Пошли отсюда.
    - Неужели  ты не  хочешь его  осмотреть? -  Уже осмотрел.  Пришел,
увидел и ушел.
    Рыжие волосы  на  голове  Донована  ощетинились.  -  Грег,  пойдем
отсюда. Я увольняюсь. Я уже пять секунд как не состою служащим  фирмы,
а посторонним вход сюда воспрещен.
    Пауэлл снисходительно улыбнулся и погладил усы.
    -  Ладно,  Майк,  закрой  кран  и  не  выпускай  в  кровь  столько
адреналина. Мне тоже вначале было не по себе, но теперь все в порядке.

    - Все в  порядке, да?  Это как  же все  в порядке?  Взял еще  один
страховой полис?
    - Майк, этот корабль не полетит.
    - Откуда ты знаешь?
    - Мы с тобой обошли весь корабль, верно?
    - Да, как будто.
    - Поверь мне, весь. А ты  видел здесь что-нибудь похожее на  рубку
управления,  если   не  считать   вот  этой   каютки  с   единственным
иллюминатором и единственной шкалой в парсеках? Ты видел  какие-нибудь
ручки?
    - Нет.
    - Двигатель ты видел?
    - Верно, не видел!
    - То-то. Пойдем,  Майк, доложим Лэннингу.  Чертыхаясь и путаясь  в
коридорах,  выглядевших  совершенно  одинаковыми,  они  направились  к
выходу и в конце концов выбрались в короткий проход, который вел их  к
выходной камере. Донован вздрогнул.
    - Это ты запер, Грег?
    - И не думал.  Нажми-ка на рычаг! Рычаг  не поддавался, хотя  лицо
Донована исказилось от натуги. Пауэлл сказал:
    - Я не заметил никаких аварийных люков. Если что-то здесь неладно,
им придется добираться до нас с автогеном.
    - Ну да, а нам придется ждать, пока они не обнаружат, что какой-то
идиот запер нас здесь, - вне себя от ярости добавил Донован.
    Вернемся в  ту  каюту  с иллюминатором.  Это  единственное  место,
откуда мы можем подать сигнал. Но подать сигнал им так и не пришлось.
    Иллюминатор в носовой  каюте был  уже не  небесно-голубым. Он  был
черным, а  яркие желтые  точки звезд  Оговорили о  том, что  за ним  -
космос.
    Два тела с глухим стуком упали в два кресла.
    Альфред Лэннинг  встретил доктора  Кэлвин  у своего  кабинета.  Он
нервно закурил сигару и открыл дверь.
    - Так вот, Сьюзен, мы зашли очень далеко, и Робертсон  нервничает.
Что вы делаете с Мозгом?
    Сьюзен Кэлвин развела руками.
    - Торопиться нельзя. Мозг стоит дороже, чем любая неустойка, какую
нам придется заплатить.
    - Но вы допрашиваете его уже два месяца. ; Голос робопсихолога  не
изменился, и все-таки в нем прозвучала угроза:
    Вы хотите заняться этим сами?
    - Ну вы же знаете, что я хотел сказать.
    - Да,  пожалуй.  - Доктор  Кэлвин  нервно потерла  ладони.  -  Это
нелегко. Я пробовала  так и эдак,  но еще ничего  не добилась. У  него
ненормальные реакции. Он отвечает как-то странно. Но до сих пор мне не
удалось установить  ничего определенного.  А ведь  вы понимаете,  что,
пока мы не узнаем, в чем дело, мы должны действовать очень  осторожно.
Я  не  могу  предвидеть,   какой  вопрос,  какое  замечание   могут...
подтолкнуть его за грань, и  тогда... тогда мы останемся с  совершенно
бесполезным Мозгом. Вы хотите пойти на такой риск?
    Но не может же он нарушить Первый Закон.
    - Я и сама так думала, но...
    - Вы и в этом не уверены? - Лэннинг был потрясен до глубины души.
    - О, я ни в чем не уверена, Альфред...
    Внезапно прозвучал  громкий  сигнал  тревоги.  Лэннинг  судорожным
движением включил связь и замер, услышав задыхающийся голос.
    Потом Лэннинг произнес:
    - Сьюзен... Вы слышали?.. Корабль взлетел. Полчаса назад я  послал
туда двух испытателей. Вам нужно еще раз поговорить с Мозгом.
    Сьюзен Кэлвин заставила себя задать вопрос спокойным тоном:
    - Мозг, что случилось с кораблем?
    - С тем, что я построил, мисс Сьюзен? - весело переспросил Мозг.
    - Да. Что с ним случилось?
    - Ничего. Два человека, которые должны были его испытывать,  вошли
внутрь. Все было готово- ну, я и отправил их.
    - А... Что ж, это хорошо. - Она дышала с трудом. - Ты думаешь, что
с ними ничего не случится?
    -  Конечно,  ничего,  мисс  Сьюзен.   Я  обо  всем  подумал.   Это
замечательный корабль.
    - Да, Мозг, корабль замечательный, но как ты думаешь, у них хватит
еды? Они не будут терпеть никаких неудобств?
    - Еды хватит.
    - Все это может на них сильно подействовать, Мозг. Понимаешь,  это
так неожиданно. Но Мозг возразил:
    - Ничего с ними не случится. Им же должно быть интересно.
    - Интересно? Почему?
    - Просто интересно, - лукаво объяснил Мозг.
    - Сьюзен, - лихорадочно шептал Лэннинг, - спросите его, связано ли
это со смертью. Спросите, какая им может грозить опасность.
    Лицо Сьюзен Кэлвин исказилось от гнева.
    - Молчите!
    Дрожащим голосом она обратилась к Мозгу:
    Мы можем связаться с кораблем, не правда ли, Мозг?
    - Ну, они вас услышат. По радио. Я это предусмотрел.
    - Спасибо. Пока все
    Как только они вышли, Лэннинг набросился на нее:
    - Господи, Сьюзен, если об этом узнают, мы все пропали. Мы  должны
вернуть этих людей. Почему вы не спросили прямо, грозит ли им смерть?
    - Потому  что именно  об этом  я и  не должна  говорить, -  устало
ответила Кэлвин. - Если существует дилемма, то она связана со смертью.
А если внезапно поставить Мозг перед дилеммой, он может не  выдержать.
И какую пользу это  нам принесет? А теперь  вспомните: он сказал,  что
можно с ними связаться. Давайте попробуем - узнаем, где они находятся,
вернем их назад. Хотя они, наверное, не могут сами управлять кораблем:
Мозг, вероятно, управляет им дистанционно. Пойдемте!
    Прошло немало времени, пока Пауэлл наконец не взял себя в руки.
    - Майк, - пробормотал  он, еле шевеля  похолодевшими руками, -  ты
чувствовал какое-нибудь ускорение?
    Донован тупо посмотрел на него
    - А? Нет... нет.
    Потом он, стиснув кулаки,  в неожиданном лихорадочном  возбуждении
вскочил с кресла и приник к холодному изогнутому стеклу. За ним ничего
не было видно, кроме звезд.
    Донован обернулся.
    - Грег, они,  наверное, включили двигатель,  пока мы были  внутри.
Грег,  тут  что-то  нечисто.  Они  с  роботом  подстроили  так,  чтобы
заставить  нас  быть   испытателями,  на  случай   если  мы   вздумаем
отказаться.
    - Что ты болтаешь? - ответил Пауэлл. - Какой
    толк посылать нас,  если мы  не умеем управлять  кораблем? Как  мы
повернем его обратно?  Нет, этот  корабль взлетел сам,  и без  всякого
заметного ускорения.
    Он встал и медленно  зашагал взад и вперед.  Звук его шагов  гулко
отражался от стен. Он глухо произнес:
    - Майк,  это  самое  неприятное  положение из  всех,  в  какие  мы
попадали.
    - Это для  меня новость,  - с горечью  ответил Донован.  - А  я-то
радовался и веселился, пока ты меня не просветил.
    Пауэлл пропустил его слова мимо ушей.
    - Ускорения  не  было!  Значит,  корабль  работает  по  совершенно
неизвестному принципу.
    - Неизвестному нам, во всяком случае.
    - Не известному никому. Не  видно никаких двигателей. Может  быть,
они встроены в стены. Может быть, поэтому стены тут такие толстые.
    - Что ты там бормочешь? - спросил Донован.
    - А ты бы послушал. Я говорю,  что какие бы машины ни приводили  в
движение этот корабль,  они скртыты и,  очевидно, не требуют  надзора.
Корабль управляется дистанционно.
    - А кто им управляет? Мозг?
    - Почему бы и нет?
    - Значит, по-твоему,  мы тут останемся  до тех пор,  пока Мозг  не
вернет нас обратно?
    - Возможно. Если так, давай спокойно  ждать. Мозг - это робот.  Он
обязан соблюдать Первый Закон. Он не может причинить вред человеку.
    Донован медленно опустился в кресло.
    - Ты так думаешь? - Он  тщательно пригладил волосы. - Слушай!  Эта
тарабарщина  с  искривлением  пространства  вывела  из  строя   робота
"Консолидейтед", и математики объяснили  это так: межзвездный  перелет
смертелен для человека.  Какому же  роботу мы  должны верить?  Нашему,
насколько я понимаю, представили те же данные.
    Пауэлл бешено дергал себя за усы.
    - Не  притворяйся, Майк,  что не  знаешь роботехники.  Прежде  чем
робот обретет физическую возможность нарушить Первый Закон, в нем  так
много должно поломаться, что он десять раз успеет превратиться в  кучу
лома. Нет, тут должно быть какое-то очень простое объяснение.
    - О, конечно! Попроси дворецкого, чтобы он разбудил меня  вовремя.
Все это так просто,  что мне незачем волноваться,  и я буду спать  как
дитя.
    - Ради  Юпитера,  Майк,  чем  ты  сейчас  недоволен?  Мозг  о  нас
заботится. Здесь тепло. Светло. Есть воздух. А стартового ускорения не
хватило бы  даже  на  то,  чтобы  растрепать  твои  волосы,  будь  они
достаточно приглажены.
    - Да? А  что мы  будем есть?  Что мы будем  пить? Где  мы? Как  мы
вернемся? А если авария, к какому выходу и в каком скафандре должны мы
бежать - бежать, а не идти шагом?  Я даже не видел здесь ванной и  тех
мелких удобств,  которые обычно  бывают рядом  с ней.  Конечно, о  нас
заботятся, и неплохо! Голос, прервавший речь Донована, принадлежал  не
Пауэллу. Он  принадлежал  никому. Он  висел  в воздухе  -  громовой  и
ошеломляющий:
    - Грегори Пауэлл!  Майкл Донован! Грегори  Пауэлл! Майкл  Донован!
Просим  сообщить   ваше   местонахождение.  Если   корабль   поддается
управлению, просим вернуться на базу. Грегори Пауэлл! Майкл Донован!..

    Эти слова с механической размеренностью повторялись снова и снова,
разделенные неизменными четкими паузами.
    - Откуда это? - спросил Донован.
    Не знаю,  -  напряженно прошептал  Пауэлл.  - 0ткуда  здесь  свет?
Откуда здесь все?
    - Но  как же  нам отвечать?  Они переговаривались  во время  пауз,
разделявших гулкие повторяющиеся призывы.
    Стены были голы - настолько,  насколько голой может быть  гладкая,
ничем не прерываемая, плавно изгибающаяся металлическая поверхность.
    - Покричим в  ответ, - предложил  Пауэлл. Так они  и сделали.  Они
кричали сначала по одиночке, потом хором:
    - Местонахождение  неизвестно! Корабль  не управляется!  Положение
отчаянное!
    Они охрипли. Короткие деловые фразы начали перемежаться воплями  и
бранью, а холодный, зловещий голос продолжал их звать.
    - Они нас не слышат, - задыхаясь, проговорил Донован. - Здесь  нет
передатчика. Только приемник.
    Невидящими глазами он уставился в стену.
    Медленно, постепенно  гулкий голос  становился все  тише и  глуше.
Когда  он  превратился  в  шепот,   они  снова  принялись  кричать   и
попробовали еще раз, когда наступила полная тишина.
    Минут пятнадцать спустя Пауэлл без всякого выражения сказал:
    - Давай пройдем по кораблю еще раз. Должна же здесь быть  какая-то
еда.
    В его голосе не слышно было никакой надежды. Он был готов признать
свое поражение.
    Они вышли в коридор  и принялись осматривать  помещения - один  по
левую сторону, другой - по правую. Они слышали гулкие шаги друг друга,
время  от  времени  встречались  в  коридоре,  обменивались  свирепыми
взглядами и вновь пускались на поиски.
    Неожиданно Пауэлл нашел  то, что искал.  В тот же  момент до  него
донесся радостный возглас Донована:
    - Эй,  Грег,  здесь  есть  все удобства!  Как  это  мы  раньше  не
заметили?
    Минут через десять Донован, поплутав немного, разыскал Пауэлла.
    - Душ пока не отыскался... - начал он и осекся. - Еда!
    Часть стены, скользнув  вниз, открыла проем  неправильной формы  с
двумя полками. Верхняя  была уставлена  разнообразными жестянками  без
этикеток. Эмалированные банки на нижней  полке были все одинаковые,  и
Донован почувствовал,  как по  ногам потянуло  холодком. Нижняя  полка
охлаждалась.
    - Как?.. Как?..
    - Раньше этого  не было,  - коротко  ответил Пауэлл.  - Эта  часть
стены отодвинулась, как только я вошел.
    Он  уже  ел.  Жестянка  оказалась  самоподогревающейся,  с  ложкой
внутри, и в помещении уютно запахло тушеной фасолью.
    Бери-ка банку, Майк!
    Донован заколебался - А что в меню?
    - Откуда мне знать? Ты стал очень разборчив?
    - Нет, но в полетах  я только и ем  что фасоль. Мне бы  что-нибудь
другое.
    - Он  провел рукой  по  рядам банок  и выбрал  сверкающую  плоскую
овальную жестянку, в какие  упаковывают лососину и прочие  деликатесы.
Он нажал на крышку, и она открылась.
    - Фасоль! - взвыл Донован и потянулся за новой банкой.
    Пауэлл ухватил его за штаны.
    - Лучше съешь эту,  сынок. Запасы ограничены,  а мы можем  пробыть
здесь очень долго.
    Донован нехотя отошел от полок.
    - И больше ничего нет? Одна фасоль?
    - Возможно. - А что на нижней полке?
    - Молоко.
    Только молоко? - возмутился Донован.
    - Похоже.
    В ледяном  молчании они  пообедали фасолью  молоком, а  когда  они
направились к двери, панель скользнула  на место, и стена снова  стала
сплошной. Пауэлл вздохнул.
    - Все делается автоматически.  От сих и до  сих. Никогда еще я  не
чувствовал себя таким беспомощным. Где, говоришь, твои удобства?
    - Вон там. И их тоже не было, когда мы смотрели в первый раз.
    Через пятнадцать  минут они  уже снова  сидели в  своих креслах  в
каюте с иллюминатором и мрачно глядели друг на друга.
    Пауэлл угрюмо покосился на единственный циферблат. Там по-прежнему
было написано  "парсеки", цифры  все еще  кончались на  1 000  000,  а
стрелка все так же неподвижно стояла на нулевом делении.
    В святая святых "Ю. С. Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн" Альфред
Лэннинг устало промолвил:
    - Они не отвечают. Мы перепробовали  все волны, все диапазоны -  и
широковещательные, и частотные, передавали и кодом, и открытым текстом
и даже пробовали  эти субэфирные  новинки. А  Мозг все  еще ничего  не
говорит?
    Этот вопрос был обращен к доктору Кэлвин.
    - Он не хочет говорить на эту тему подробнее, Альфред, -  ответила
она. -  Он  утверждает,  что  они нас  слышат...  а  когда  я  пытаюсь
настаивать, он начинает... ну, упрямиться,  что ли. А этого не  должно
быть. Упрямый робот? Невозможно.
    - Скажите, чего вы все-таки добились, Сьюзен?
    - Пожалуйста. Он признался, что сам полностью управляет  кораблем.
Он не сомневается, что  они останутся целы  и невредимы, но  подробнее
гов